Текст книги "В поисках черного золота"

Автор книги: Владимир Аверин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Приближаясь к двери, он определил безопасное место на случай отступления. Несмотря на громкую музыку, он слышал, вернее, чувствовал стук собственного сердца.

Приблизившись, он осмотрел дверь: ручка справа, слева видны шкворни дверных петель, значит, дверь открывается на него. Копируя Брюса Уиллиса, Вадик прижался спиной к стене справа от двери, левой рукой открыл дверь, а затем плавно отступил назад, обхватив рукоятку пистолета обеими руками. Он вложил в это движение ровно столько силы, сколько требовалось: не слишком резко распахнул дверь, чтобы она не ударилась о стену и снова не закрылась, но и не очень медленно, чтобы возможный противник не успел напасть.

Дверь открыта. Стараясь держаться как можно дальше от дверного проема, Вадик на цыпочках плавно и быстро перешел от одного края двери к другому, на ходу заглянув в помещение. Все, что он заметил: просторный неосвещенный холл.

На всякий случай держа пистолет перед собой, Вадик еще раз, но теперь уже медленно, переместился по дуге, осматривая новый участок помещения, открывающийся при очередном шаге вбок. Если бы он увидел противника, то немедленно отступил бы. Но внутри было тихо.

Он никого не увидел в холле. Заглянув как можно дальше вглубь, он различил в полумраке три закрытые двери и лестницу с деревянными перилами, ведущую наверх.

Проскользнув на цыпочках через холл к лестнице, он стал подниматься, глядя вверх и держа под прицелом пространство над последними ступенями.

Поднявшись на второй этаж, Вадик оказался в коридоре, который заканчивался железной лестницей, ведущей к люку на чердак. Слева по коридору находились два окна, напротив них две двери, за одной из которых музыка звучала особенно громко; скорее всего, именно за этох! дверью охранники играли в карты.

Посредине коридора Вадику пришлось остановиться, чтобы переждать паузу между двумя песнями. Несколько секунд он стоял, не смея пошевелиться, чтобы не скрипнуть половицей. Когда вновь загремела музыка, Вадик, уже не боясь, что его услышат в этом грохоте, подошел к лестнице на чердак, поднялся по железным ступеням, сунул пистолет за пояс и, осмотрев необычную, круглую замочную скважину, выбрал на связке такой же необычный, длинный, похожий на сверло ключ. Открыв замок, он поднял крышку люка и заглянул в полумрак чердака. На полу возле окна стояли мешки с удобрениями, их освещала узкая полоска света, пробивающаяся из-под неплотно закрытых рольстав– ней.

Забравшись на чердак, Вадик оставил крышку люка открытой, чтобы в помещении было светлее. Он подошел к окну, посмотрел во двор через щель между рамой и рольставнями и увидел Киборга, который поливал из шланга тлеющую крышу бани. Киборг шевелил губами, наверное, ругал своих товарищей-охранников, которые не помогали ему тушить огонь.

Не медля, Вадик принялся один за другим развязывать мешки и высыпать их содержимое на пол. Мешки были тяжелыми, узлы на веревках тугими; пистолетом-зажигалкой он пережигал крепкую бечевку, разматывал ее, затем валил мешок набок, брался за нижние концы и, отступая на несколько шагов, высыпал черное, напоминающее грязный песок удобрение. Чихая от едкой пыли, он садился на корточки и погружал руки в сыпучее вещество, в полумраке пытаясь нашарить золотые слитки.

Внизу грохотала музыка, три пустых скомканных мешка лежали в углу чердака, плоские лучи света, проникающие между щелями роль– ставней, выхватывали из темноты черную пыль, которая медленно опускалась на пол. Время шло, а золото не было найдено. Высыпав и прощупав содержимое четвертого мешка, Вадик подбежал к окну и посмотрел на улицу: Киборг потушил огонь и теперь неторопливо сматывал шланг. Вадик оглянулся – вдоль стены стояли около десятка тяжелых, пузатых мешков. «Не успею, – заволновался он. – Еще один развяжу и делаю ноги». Смахнув пот со лба, он вытряхнул удобрение из пятого мешка – золота не было.

«Ладно. Посмотрю еще в одном. Последний раз. Еще один и все. Точно все. А потом побегу. Ничего-ничего, успею». – успокаивал сам себя

Вадик, пережигая и разматывая веревку. Опрокинув шестой мешок, он увидел небольшой сверток, который выпал на пол вместе с черным крошевом удобрений. Подрагивающими пальцами Вадик сорвал с него липкую ленту, вынул из целлофанового пакета брезентовую инкассаторскую сумку и вытряхнул из нее несколько золотых брусков с округлыми краями.

– Оба-на! – вырвалось у Вадика. Он радостно хлопнул в ладоши, схватил один слиток и несколько раз подбросил его на ладони, определяя приблизительный вес. Золотой брусок был легче полуторалитровой бутылки «пепси» и немного тяжелее черной буханки. – Не меньше килограмма. А может, ровно кило, – сделал вывод Вадик, глядя на чистенький золотой слиток, который удобно, как кусок мыла, лежал на его ладони.

Всего было десять слитков. Вадик положил их в сумку, снова попытался закрыть ее, несколько раз подергав язычок замка, но так и не смог застегнуть сломанную «молнию». Повесив сумку на плечо, он посмотрел в окно и не увидел Киборга. В этот момент музыка резко стихла и во внезапно наступившей тишине послышался обрывок фразы:

– …охли, что ли?! – кричал Киборг, поднимаясь по ступеням на второй этаж. – Эй, мужики! Я спрашиваю, оглохли, что ли?! Вас не дозовешься. Ору, ору… – проворчал он, а затем негромко произнес: – Ой-йо-о… Кто чердак открыл? Глеб, это ты, что ли? Ты на чердаке? Эй, Глеб? Надо предупреж…

Снова загромыхала музыка, и Вядик не рас– слышал конца фразы. От волнения его ладони стали потными, он выхватил из-за пояса пистолет, сжал рукоятку двумя руками, сел на корточки возле откинутой крышки люка и направил ствол на квадратный проем в полу чердака, на лестницу, по которой вот-вот должен был подняться Киборг.

Вадик боялся, что Киборг услышит стук его сердца – так громко оно стучало – и заподозрит неладное. Чтобы немного успокоиться, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул; собрался было откинуть назад волосы, прилипшие к потному лбу, но в этот момент увидел внизу перед собой макушку Киборга, который не спеша поднимался по ступеням. Когда голова бандита оказалась на уровне глаз Вадика, он приставил дуло пистолета-зажигалки к бритому затылку Киборга и приказал:

– Руки вверх! Стоять! Не оборачиваться! Вперед!

Почувствовав тепло стали на своем затылке, Киборг замер, затем медленно поднял руки и спросил:

– Я не понял: стоять или вперед?

– Вперед! Не оборачиваться! Лицом к стене! Быстро! – крикнул Вадик, заметив, что пистолет в его руках дрожит, как осиновый лист на ветру.

– А я тебя узнал, пацан. По голосу узнал, – произнес Киборг, поднявшись на чердак и увидев в углу пять выпотрошенных мешков. – Оставь золото, а то плохо будет. Лучше положи его туда, где взял, – посоветовал он, с поднятыми руками полхоля к стене. Он сказал это спокойно, не по– вышая голоса, так как на чердаке музыка звучала не так громко, как на втором этаже.

– А если не положу, тогда что? – Вадик стал медленно спускаться по лестнице. Чтобы держать Киборга на мушке, ему пришлось идти задом наперед, осторожно нащупывая ногами ступеньку за ступенькой. – Что тогда, а?

– Тогда мы тебя найдем, ноги выдернем, а спички вставим.

– Очень страшно, я весь дрожу, – сказал Вадик, спустившись до половины лестничного марша и почувствовав себя в относительной безопасности. Он не мог отказать себе в удовольствии подколоть бандита. Одной рукой придерживая над собой металлическую крышку люка, Вадик высунул голову над полом чердака и сказал: – Дядя Киборг, повернитесь.

Киборг выполнил приказание.

– Скажите: «чпок», – попросил Вадик.

– Чпок.

Вадик нажал на курок – раздался щелчок, из дула пистолета вырвался желтый язычок пламени. Поняв, что его обвели вокруг пальца, Киборг бросился к люку, но Вадик захлопнул крышку у него перед носом, спрыгнул с нижней ступеньки и побежал на первый этаж к выходу.

Ворота изнутри были закрыты на засов. Вадик без труда открыл их, вышел на улицу и, не останавливаясь, позвал Пузыря, который смотрел на часы, от нетерпения переминаясь с ноги на ногу.

– А я уже подумал, что тебе котелок отвинтили. Еще двадцать секунд, и я бы стал звать на помощь, – сказал Пузыренко, догнав приятеля. – Ну как?

– Порядок, – сказал Вадик, показав Пузырю золото.

– Давай я понесу, – предложил Пузыренко и, взяв сумку у Вадика, проворчал: – Ого. Килограммов десять будет. Как ведро картошки.

Они вышли на шоссе и быстро зашагали по обочине в сторону Москвы, оглядываясь на ходу и голосуя, завидев приближающуюся машину. Но автомобили на большой скорости проносились мимо. Вадик бодро шел впереди, Пузырь пыхтел под тяжестью сумки, которая оказалась удивительно тяжелой, хотя и не была заполнена даже на половину.

– Все, больше не могу, – остановился Пузырь и, опустив сумку на асфальт, раздраженно воскликнул: – Это не золото, а какой-то чугун! С места не сдвинусь, пока не поймаем машину! – заявил он Ситникову и, не глядя, вытянул руку в сторону дороги.

– Ты что наделал, дубина? – сквозь зубы сказал Вадик, посмотрев на дорогу за Пузырем. – Оглянись.

Пузырь обернулся и увидел «Форд» патрульной службы ГАИ, который плавно сбавил скорость и остановился рядом с ребятами.

– В Москву? – спросил сержант-милиционер, сидящий на переднем сиденье рядом с водителем.

– В Москву, – растерялся Пузырь, узнав сержанта, который проверял документы у Химика.

– Залезайте, подбросим вас до кольцевой дороги, там легче поймать попутку.

– У нас денег нет. – соврал Вадик.

– Ничего. Нам по пути.

Из осторожности Вадик не хотел с десятью килограммами золота ехать в милицейской машине, но все-таки открыл заднюю дверцу, решив, что отказ вызовет подозрение. С укором посмотрев на Пузыренко, он сел в машину.

Пузырь забрался на заднее сиденье, поставил сумку на колени, протянул руку, чтобы захлопнуть дверь, и в этот момент сделал какое-то неловкое, нечаянное движение – незастегнутая сумка опрокинулась, и несколько золотых слитков выпали на пол милицейского автомобиля.

– Я так и знал. Поздравляю тебя, конспиратор, – тяжело вздохнул Вадик и откинулся на спинку сиденья.

Эпилог

Пузырь ждал Растатуру в новом здании аэропорта Внуково. Два часа назад он позвонил Антону Антоновичу и предложил встретиться в малолюдном месте, чтобы вернуть ему золото в обмен на отца. Но Растатура категорически заявил: «Встретимся в аэропорту».

Пузырю пришлось согласиться, хотя он и догадывался, почему Антон Антонович выбрал для встречи такое многолюдное место, – Растатура хотел последить за Пузырем и убедиться, что тот не привел за собой милицию. Ведь в вокзальной толчее легко наблюдать за человеком, оставаясь при этом незамеченным; да и в случае опасности гораздо легче затеряться в толпе, чем на открытом пространстве.

В сезон отпусков зал ожидания был переполнен. Мелькание лиц, шум, говор, шарканье ног сливались в тяжелый гул. Над распаренным людским скопищем висела легкая дымка. Проходившие мимо люди толкали Пузыря плечами, задевали сумками, теснили к стене. Мимо него прошли туристы с огромными рюкзаками за спиной, женщина, волочившая чемодан на колесиках, крикнула: «Поберегись!»

Тем временем Вадик с сумкой на плече ждал сигнала Пузыря, стоя между сквером и автостоянкой, которая располагалась перед старым зданием аэропорта. До назначенной встречи Пузыря с Растатурой оставалось две минуты. Вадик посмотрел на торговую площадку между старым и новым зданиями аэропорта и заметил, что к киоскам подошли крепкие парни с короткими стрижками, – если бы Вадик два часа назад не видел этих парней в камуфляжной форме спецназа, то он запросто принял бы их за бандитов. Вадик снова перевел взгляд на высокое окно, за которым стоял Пузырь, и увидел Растатуру.

Антон Антонович подошел к Пузырю бесшумно – словно вырос из-под земли за его спиной. Пузырь даже передернул плечами, почувствовав холодок, пробежавший по спине, когда услышал над своим ухом негромкий вопрос Растатуры:

– Где золото?

– А где отец? – обернувшись, спросил Пузырь.

Растатура достал из кармана трубку мобильного телефона и, набрав номер, сказал: «Покажите товар покупателю». Затем он указал Пузырю на белый «Мерседес», который медленно проехал мимо высоких окон аэропорта и скрылся среди машин на автостоянке. Дымчатое окно «Мерседеса» на несколько секунд открылось, и Пузырь увидел в салоне иномарки своего отца.

– Где золото? – повторил свой вопрос Растатура, когда Пузырь засопел от волнения, провожая взглядом «Мерседес» со своим батей.

– Золото у моего друга. Вон он, видите, перед сквером стоит. Золото в сумке, – произнес Пузырь и махнул рукой Вадику, который вышел из-за деревьев и похлопал ладонью по спортивной сумке.

– Так. Ну что ж. Превосходно, – бодро сказал Растатура. – Верю тебе на слово, ведь обманывать меня тебе не выгодно. Итак, обмен произведем на улице, без свидетелей. Между автостоянкой и сквером не так многолюдно. Идем.

Они вышли из здания аэропорта и зашагали к скверу, туда, где их ждал Вадик. В то же время, выехав с автостоянки, вслед за ними направился белый «Мерседес», а из-за угла здания медленно вырулил черный микроавтобус «ЧОП СОКОЛ» и тоже последовал к месту обмена.

– Напрасно ты со своим другом вмешался в это дело, – на ходу рассуждал Растатура. – Если бы вы не влезли в подвал, не похитили документы, не связались бы с Химиком, а потом не украли бы золото, то я бы сегодня вывез все оборудование, уничтожил бы все следы, а завтра отпустил бы твоего отца. Но теперь в этом деле появилось слишком много свидетелей, – сказал Растатура, когда они подошли к Вадику. – Так что, ребята, даже и не знаю, что мне с вами делать. Видимо, придется пойти на крайние меры, – с сожалением посмотрел на приятелей Антон Антонович.

Возле них остановился черный микроавтобус, открылась дверь, на улицу выскочили несколько охранников частного охранного предприятия «СОКОЛ» и подбежали к Вадику.

– Мне очень жаль, Витя… Но ты слишком много знаешь, – с фальшивым сочувствием произнес Растатура, а затем, положив руку на плечо Пузыря, добавил: – А теперь не дергайся, хуже будет.

Пузырь и не дергался – он просто упал на асфальт и накрыл свою голову руками так, как его научил офицер спецназа, который два часа назад беседовал с ним и с Вадиком в управлении по борьбе с организованной преступностью. Падая, Пузырь заметил, что Ситников тоже в точности выполнил указания спецназовца и поспешно свернулся калачом на асфальте, прикрывая голову руками.

Несколько секунд ребята видели перед собой только шершавую поверхность серого асфальта, слышали хлопанье автомобильных дверей, топот ног, треск чей-то рвущейся одежды, возмущенные возгласы Растатуры и короткие, громкие приказы спецназовцев: «Лежать! Не двигаться! Руки на затылок!»

Бойцы спецназа за несколько секунд уложили на асфальт охранников из «СОКОЛА», среди которых были Слон и Киборг. Теперь микроавтобус был пуст, а несколько крепких мужчин в черной униформе лежали лицом вниз на земле, скрестив пальцы на своих затылках. Спецназовцы заковывали их руки в наручники и обыскивали, ища оружие.

Пузырь с Вадиком поднялись на ноги и увидели Пузыренко-старшего, который, оцепенело прислонившись к белому «Мерседесу», растерянно смотрел по сторонам – все случилось так внезапно и быстро, что он не понимал, в чем дело. Только увидев своего сына живым и невредимым, он бросился к нему и сжал в крепких объятиях!

– Алик! Живой! Мальчик мой! Родной мой! – стараясь сдерживать слезы, говорил он, и своей тяжелой, широкой пятерней взъерошивал ему волосы на макушке.

– Да все нормально, батя… Сто пудов – все ништяк… Ну ладно, батя… Хватит… Кончай сюсюкать… Люди смотрят, – пытаясь вырваться из крепких объятий отца, угрюмо бормотал Пузырь, заметив снисходительный взгляд Вадика, который наблюдал за этой трогательной семейной сценой.

Впрочем, Вадик сразу отвернулся, когда услышал знакомый голос, донесшийся из подъехавшего милицейского патрульного «Форда» с красно-синей мигалкой на крыше:

– Можем подбросить вас до кольцевой дороги, – сказал сержант-гаишник, высунув локоть в открытое окно.

– У нас денег нет, – улыбнулся Вадик, повторив свою фразу, которую он сказал три часа назад этому же сержанту.

– Ничего. Нам по пути, – улыбнулся в ответ сержант и открыл заднюю дверцу.

Увидев его, Пузырь схватил отца за руку и потянул к патрульной машине, радостно говоря:

– Батя! Познакомься! Это они нам помогли! Я тебе сейчас все объясню: когда ты исчез, я пошел к родителям Вадика… Хотя это долгая история. Короче, мы взяли золото на даче Растатуры, сели в эту машину, и я нечаянно уронил сумку с золотом…

– Садитесь. Потом поговорите. У нас сегодня еще много работы, – сказал сержант, посмотрев на часы. – Подвезем героев до кольцевой дороги? – спросил он у своего напарника, водителя «Форда».

– Конечно. Героям – особый почет! – ответил тот и, когда Вадик, Пузырь и его отец сели в патрульный «Форд», выехал на шоссе, включил мигалку, сирену и с огромной скоростью помчался к Москве.

Захлебываясь от переполнявших его эмоций, Пузырь поведал бате о том, как он выронил в «Форде» золото и из-за этого пришлось рассказать гаишникам обо всем, что случилось за последние двое суток; потом милиционеры-гаишники отвезли ребят в управление по борьбе с организованной преступностью, а там спецназовцы быстро спланировали акцию захвата, проинструктировали ребят и за несколько секунд обезвредили бригаду Растатуры.

Вадик ничего не говорил. Переполненный гордостью за сделанное, он смотрел вперед на дорогу, где мчащиеся машины расступались перед сине-белым носом быстроходного патрульного «Форда».