Текст книги "Проект «Анима» (СИ)"

Автор книги: Владимир Бочкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

По монитору бежали столбики цифр.

Анима окутала меня, и огненные струи бессильно облизали энергетический кокон. Меня швырнуло об стену. Покорёженный лифт заскрежетал и рухнул вниз. Новый удар. Я упал на пол и подпрыгнул на нём, когда лифт достиг дна. Я открыл глаза, и Анима услужливо включила своё зрение. Вокруг тянул серый дым, и я закашлялся. О таких испытаниях доктор Чаграй не смел даже мечтать. Я криво усмехнулся.

Анима шагнула к двери и взялась за створки. Металл застонал, как подводная лодка под чудовищным давлением. Изогнутые дверцы заскрипели и разъехались в стороны на полметра. Наружу вырвались струйки дыма, завизжала пожарная сигнализация. Её звук смешался с сиреной тревоги. Оглохнуть можно!

Я поморщился. Зачем бомбардировать уши! Это началось с моего дверного звонка, а закончится под душераздирающий вопль трубы судного дня. Почему нельзя поставить на противопожарную сирену какой-нибудь концерт Моцарта, а на сигнал опасности песню Уитни Хьюстон или Селин Дион. Был бы приятный культурный побег. А какая радость уносить ноги под звуки двух оголтелых сирен! Они орали во всю мощь механических лёгких, но вдруг резко смолкли, словно им заткнули рты. Я облегчённо вздохнул.

Третий этаж. В коридорах пусто. Я вышел и меня тут же окатил холодный искусственный душ. Я встряхнулся, и ноги понесли меня по коридорам. Если эти твари думают, что меня можно остановить одним жалким взрывом, они здорово ошибаются.

Анима летела впереди и первой услышала топот. А я ещё не созрел, чтобы сражаться с кучей головорезов. Анима сунула руку в замок ближайшей двери, он щёлкнул и я вбежал внутрь. Испортил я себе душу. Она уже стала профессиональным взломщиком. Ещё раз щёлкнуло. Уф! Я привалился спиной к двери. Оторвался.

Свет автоматически включился. В комнате только столы, а на них какие-то приборы. Но я не вникал. За толстой дверью еле слышно прошелестел топот удаляющихся ног. Анима вышла из стены и увидела удаляющиеся спины охранников. Я вышел и побежал к ближайшему грузовому лифту, который приметил, пока странствовал вне тела. Вот и пригодилось.

Он находится в закутке, видимо, чтобы не мешать. Поворот направо, дальше поворот налево. И комнатка метра два на два. А за ним уже знакомая прозрачная стенка.

Анима не утруждала себя поворотами и прошла напрямик, сквозь стены.

– Есть! – воскликнул счастливый голос. – Попалась, гадина!

Глава 30

– Ты с ума сошёл Аскольд, взрывать мой лифт, – тихо говорил директор в рацию. В ней что-то затрещало в ответ. – Да мне плевать, что там подумал Рюрик. Вы что, идиоты, себе надумали. Вы вообще думать не умеете! – вдруг зычно рявкнул он.

Лев Антонович слегка вздрогнул, а Чаграй приподнял мохнатые брови. Они первый раз слышали, чтобы директор повышал голос. С таким голосом ему бы на эстраде выступать, без микрофона петь сможет.

– Ты что замолчал, начальник охраны! – продолжал орать директор. – Описался или обкакался? Вы что, решили Аниму взрывом остановить! Вы разорвали в клочья чёртового носителя, и теперь эта чёртова дрянь может быть где угодно! Включить полный периметр. И раздайте, наконец, ловушки сотрудникам.

Он с силой клацнул кнопкой.

– Идиоты, кругом идиоты.

– Мы не можем держать полный периметр долго, – мягко сказал Чаграй. – Энергопотери будут огромны.

Директор скривил губы.

– Знаю, но если эта дрянь улетит в неизвестном направлении, мне каюк, и тебе Доктор каюк, и ему, – он указал на Доркатова, – и ему, – показал на фигурку дракона, сделанную из гибких стальных трубок. Он слепо смотрел на них красными светящимися глазками. По монитору продолжала идти информация по перезагрузке. – Ничего. Наверняка эта дрянь заперта в одной из комнат. Включим полный сканер и отыщем беглянку. Никуда она не денется. Не настолько уж она сообразительна без человека.

Мне уже всё равно. Если что-то случится с Анимой, мне всё равно не жить. Я даже не пытался скрываться. Просто вышел из-за угла. Тесный закуток залит синим светом, посредине которого бьётся моя Анима. Свет исходил из чёрной круглой мины из пластика. Она лежала на полу, где-то с полметра в диаметре. Рядом стояли двое охранников, а за прозрачной перегородкой ещё четверо. Все в электронных очках. Пополнение прибыло.

Я вскинул автомат и прошил обоих охранников одной длинной очередью. Кровавый дождик прыснул на бежевые стены. Щёлкнул пустой магазин. Я прыгнул на «мину». Она треснула и заискрилась. Синий свет погас. Я отбросил своё оружие и наклонился за автоматами убитых. Четверо охранников направили на меня дула, но убирать прозрачную пластину не торопились. Освобождённая Анима привычно ввинтилась в электрический кабель.

Один из охранников, молодой парень нахмурился и неуверенно посмотрел на кряжистого седого мужчину с усиками. Тот сказал.

– Вариант один.

Один из охранников вскинул автомат на меня, второй нажал кнопку на другой «мине». Молодой шагнул к стене и открыл знакомый рубильник. Сам кряжистый подошёл к столу, разбил стекляшку и стукнул кулаком по кнопке. Одновременно, молодой потянул рычажок вниз.

Я улыбнулся.

Тишина. Охранники озадаченно нахмурились. Неужели они думали поймать меня на одну и ту же уловку второй раз подряд! Анима вырвала провода из этих устройств.

Кряжистый поднёс ко рту рацию, но в ту же секунду, Анима вышла из стены, сорвала огнетушитель, выдернула предохранительное кольцо и нажала на рычаг. Белая пена окутала охранников. Я успел заметить, как охранники срывают с себя очки с залепленными стёклами и прикрывают глаза руками, чтобы что-то разглядеть.

Анима нажала на кнопку, открывающую прозрачный щит, а в следующую секунду я поливал огнём всё, что двигалось и не двигалось. Четыре фигуры, покрытые белой пеной и кровавыми пятнами, прикорнули на полу. Я дал короткую очередь в ловушку и отбросил пустой автомат. Не стал подбирать забитые пеной автоматы охранников. Одного должно хватить или не хватить. Но тогда уж будет всё равно.

Я стою в лифте. Он мягко скакнул вверх. Мои глаза расширены, губы крепко сжаты. В голове гулкая пустота. В ушах звенит. Я вообще ни о чём не думаю. Пусто. Никого нет дома.

Я много думал раньше, когда читал книжки о мушкетёрах и партизанах. Смог бы я убить человека? Что бы я чувствовал при этом. Теперь ответ очевиден. Я ничего не чувствую. Нет, вру. Лютая злость сделала меня ледяным, острым и звонким, как русская зима. Словно в меня впрыснули кровь десятков поколений воинственных предков. Густой багровый поток лавы тёк по моим венам, а не жидкая розовенькая жижа, которую я привык считать кровью.

Створки открылись. Просторный ангар заставлен зелёными ящиками. Тускло светятся лампы. Мне надо в жилую часть. Анима вышла за стены и открыла мне дверь.

Я утоптал пол в коридоре за несколько секунд. Вот дверь одного из пилотов. Анима прошла внутрь. Небольшая каморка. На не застеленной кровати валяется усатый мужик средних лет. В камуфляжных брюках и майке. Белая кожа обтягивает крепкое, но начинающее рыхлеть тело. Заложил руки за голову и смотрит в потолок. На столике лампа, серебристый ноутбук в металлическом корпусе и чёрный массивный пистолет. Дверь наглухо заперта изнутри. Анима взяла пистолет и направила на пилота. Он почесал нос, но в этот момент заметил плавающий в воздухе пистолет и отвёл глаза. Снова посмотрел на пистолет и хмыкнул.

– Ну, дела!

Ухмылка распрямилась в сжатых губах, и пилот подскочил на кровати. Упёрся кулаками в простыни и смотрел на пистолет расширенными карими зрачками.

– Что за хрень!

Анима подплыла к двери, лязгнул замок. Усатый вскочил на пол, но пистолет качнулся в его сторону и пилот отступил на шаг.

– Спокойно, – сказал он.

– Сам спокойно, – сказал я.

Я стоял на пороге с автоматом в руках. Пилот перевёл взгляд с автомата на пистолет и покачал головой.

– Бред!

– С вещами на выход, – сказал я и качнул дулом.

Пилот пригладил щетинистый ёжик тёмных волос.

– Ты полегче, парень.

– На счёт три я разворочу тебе кишки и пойду искать второго пилота. Он будет сговорчивее? Раз…

– Тихо, тихо, – усатый выставил руки ладонями вперёд, словно пытаясь оттолкнуть воздух. – Куртку возьму.

Он снял лётную куртку со спинки стула и поднял, показывая мне.

– Я готов.

Я кивнул, и в следующую секунду куртка полетела мне в лицо, а в метре от меня упал пистолет, выбитый из невидимой руки Анимы. Я вздохнул в стёганую подкладку и взялся за шиворот куртки. Снял с лица и осторожно вдел руки в рукава, передавая автомат из руки в руку. Болтается, но зато теперь вид не такой больничный. Пилот хрипел, подвешенный в полуметре от пола. Он брыкался ногами и держался за невидимую руку.

– Наигрался?

Пилот закашлялся и схватился за горло, пытаясь отдышаться.

– Вот и славно. Спасибо за куртку.

Я поднял пистолет и сунул в карман.

Мы прошли до ангара, где стоят вертолёты. Хрустнули покорёженные видеокамеры. Мы остановились около относительно небольшой вертушки. Относительно других машин.

– Залазь.

Пилот посмотрел на вертолёт и приподнял брови.

– А тебя, – хрипнул он, откашлялся, – ничего не смущает?

– Твоя жизнь только что стала короче.

– Тихо парень, тихо, – он снова выставил вперёд ладони. – Здесь горючее. Не рекомендуется стрелять. Но суть не в этом. Ты реально самоубийца?

– Ещё короче.

– Нас убьют, как только мы взлетим. Так достаточно внятно? Несанкционированный взлёт – получи шило в жопу. Так работает система.

Я покачал головой.

– Дракон слишком занят. Он не помешает.

Усатый прищурился и тоже покачал головой.

– Я не понимаю тебя парень. Я с тобой не шутки шучу.

– Я тебе сейчас ногу прострелю, – сказал я.

Анима дала пилоту подзатыльник. Мужик крякнул и почесал затылок.

– Давай без этого. Я тебе не мальчик.

Крякнул ещё раз и оглянулся. Глаза прищурились. Он шумно выдохнул, повернулся ко мне и крикнул.

– Я тебе про зенитку говорю! Проснись, родимый! Ты в жопе.

– Зенитка!

Моя рука дрогнула. Мне в голову не приходило, что на базе набитой техническими чудесами окажутся столь банальные вещи, как зенитки. Голова поникла.

Пилот откровенно ухмылялся. Провёл пальцами по усам.

– Остыл? Отдай игрушки по-хорошему. Тебе отсюда всё равно не выбраться.

Он протянул руку.

Я сжал губы в тонкую линию и поднял голову. Анима взяла из моей руки автомат и мотнула дулом в сторону вертолёта. Я вытащил пистолет. Ладонь согрела тяжёлый металл.

– Мой невидимый друг вышибет тебе мозги, как только ты хоть на миллиметр отклонишься от плана, – сказал я. – А план таков.

Глава 31

– Автоматчики ждут приказ для штурма, – сказал Аскольд.

Каморка начальника охраны набита народом. Только самые необходимые.

– И положить ещё кучу людей?

Лицо Аскольда похоже на ледяную скульптуру, на которую кто-то напялил чёрный парик.

– Мы не знаем, что он задумал. Видеокамеры…

Директор сморщил рот и махнул рукой.

– Знаем мы, что он задумал! Угнать вертолёт. Какие ещё могут быть варианты! Уплыть на катере? Куда? На другой берег? А потом пешком через тайгу? Не-а. Он не дурак. Улетит в Яргыль, к гадалке не ходи.

– Так что, отпустить его? – спросил Аскольд.

Директор опустился в кресло начальника охраны за письменным столом и почесал подбородок. Поднял на хозяина кабинета удивлённый взгляд.

– Ты сегодня голову дома забыл? Ты хоть представляешь, сколько этот ублюдок знает! И сколько он знает, чего мы не знаем о том, что он знает.

– Яргыль – не Москва. Найдём.

Директор улыбнулся.

– Аскольд, душа моя. Если он от тебя с замкнутой, охраняемой базы сбежал, то с пятитысячного городка, где есть железная дорога, порт и аэродром, он выберется с закрытыми глазами. Нет. Придётся сбивать. Пусть готовят пушку.

– Но как же Анима?

– Нам ответит ответственный за зелёный сектор. Адам Петрович?

Мельников сидел сбоку от стола. Он махнул ладонью в воздухе и улыбнулся.

– В Багдаде всё спокойно. Клон можно сделать в любой момент. Образцы тканей в полном составе. Можем начинать в любую минуту.

Директор усмехнулся, нагнулся вперёд и пошлёпал учёного по плечу.

– Вот так работать надо. Учитесь. Главное – устранить носителя, а гулящая Анима на клона по любому клюнет. Вспомните Мартына. Тут мы её возьмём тёпленькую. Готовь ракету, Аскольд.

Толстое, пуленепробиваемое стекло отъехало в сторону. Словно с куска горы сошёл оползень, обнажив чёрный зёв пещеры. Вертолёт замолотил воздух винтами и тут же ушёл влево. Вниз, поближе к воде. Рядом с пилотом сидела Анима и подбадривала его автоматом, уткнутым в голову. Чтобы он соображал быстрее.

Винт закрутил воздух над верхушками кедров и вертолёт на скорости 200 км в час помчался над тайгой в сторону Яргыля. Секунды взмокли на спине пилота пятнами пота. Он крепко сжал челюсти и смотрел перед собой. Секунда, ещё секунда. Так низко его трудно обнаружить радарами. Ещё секунда. Пилот почти улыбнулся и в этот момент гулкий взрыв разметал красное облако обломков над тайгой.

Аскольд выслушал донесение и отнял рацию от уха.

– Готов.

Директор вздохнул и вытер лоб платком.

– Слава богу!

Инна Сергеевна опустила глаза и потёрла щёку. Подняла взгляд на Чаграя. Тот поджал губы и пожал плечами. Рюрик прислонился к стене, скрестив руки на груди, хмуро улыбался.

Директор приподнял кустистые седые брови и обвёл взглядом собравшихся.

– Это хорошо. Но есть одна проблемка.

В кабинете повисла тяжелая пауза.

– Ты дай отбой, Аскольд, чего зря людей пугать.

Начальник прорычал что-то в рацию, ему прорычали что-то в ответ.

– Готово.

Директор сцепил в замочек руки на столе.

– А вопрос такой, други мои. Как отписываться будем?

В комнате повисла кислая от пота тишина.

– Куча трупов, сбежавший доброволец, подбитый вертолёт, погибший пилот. Энергетический модуль, который шляется неизвестно где. Безмозглый и опасный. А?

Адам Петрович поджал губы и поправил галстук. Но ничего не сказал.

– Вы понимаете, что нам всем конец? Что сегодня последний день базы 46? Меня на пенсию. Вас всех куда подальше, а кого-то тут же в озере упокоят. Кто слишком много знает. Может и меня такая пенсия ждёт. Может кого-то из вас. Думайте, други мои, думайте. О своей жизни думаете. В лучшем случае нас просто расформируют. Вы представляете, какой козырь для наших врагов! Да нас в лепёшку разотрут. Президент таких ошибок не прощает.

– Просто скрыть, – сказал Аскольд.

– Скрыть исчезновение из ведомости вертолёта и кучи людей?

– Подделать бумаги.

– Подделать бумаги, – со вкусом повторил директор. – А через неделю к нам куратор нагрянет, для инспекции зелёной зоны. Красную он благословил. Вроде бы всё ничего. Но вдруг он не один, а с аудиторами приедет? У нас ведь ещё и лифт накрылся, вдобавок. И самое печальное, вся база в курсе, что случилось ЧП.

– Да очень просто, – сказал Рюрик.

– Просто? – директор снова приподнял брови. – Позволь полюбопытствовать?

Рюрик пожал широкими плечами и опустил руки. Отклеился от стены и встал посреди комнаты. Обвёл всех взглядом. Аскольд смотрел сквозь вещи, остальные опустили глаза, кроме директора. Он смотрел на боевика.

– Говори, родимый, и говори по делу. Я сейчас не расположен в твои игры играть.

– Всё конкретно. Но для этого нужно согласие всех присутствующих. А уж охранники будут молчать. Они люди служивые. Приказ, есть приказ.

– Объясни.

– Всё очень просто, – Рюрик приподнял в ухмылке уголок рта. – Как дважды два пять. Кто из персонала вообще знает, что происходит на самом деле? Почти никто, но Лев Антонович сам порвёт любого, кто посмеет разлучить его с любимым драконом. Он человек надёжный. А остальные знают, что была какая-то стрельба. И всё.

– Разумно мыслишь, – директор качнул головой. – Дальше.

– Дальше просто. Сегодня мы обнаружили среди охранников парочку агентов чистюль. При попытке задержания они открыли огонь и убили нескольких коллег. Захватили вертолёт, попытались скрыться, но были доблестно остановлены расчётом ПВО. Можно ещё и скандал поднять, чего это позволяют себе проклятые сектанты.

Директор воздел руки.

– Вот же! Вот! Умеете, когда захотите. Рюрик, ты чудо. Надеюсь, ни у кого нет возражений, претензий, – директор обвёл взглядом собравшихся. – Нет? Вот и славно. Значит, работаем в штатном режиме. Чаграй, Инна Сергеевна вы вообще ничего не знаете. А ты Рюрик займись уборкой и назначь виновных.

Рюрик шутливо отсалютовал.

– Слушаюсь!

Чья-то рука потрясла меня за плечо. Я отдёрнул плечо. Свернулся калачиком на каменном полу. Завернулся в трофейную куртку, но она не спасала от ломоты в костях.

– Отстань! – подумал я.

Анима пнула меня ногой в бок. Вот сука!

Я ночевал в ангаре с грузом. Разумеется, я никуда не полетел. После того как взорвали вертолёт, Анима тут же вернулась ко мне и стояла на страже всю ночь, пока я спокойно спал, среди здоровенных ящиков, обшитых брезентом. Теперь я похож на дельфина, всегда наполовину бодрствую.

Я до последнего не верил, что они взорвут собственный вертолёт с пилотом на борту. Но они взорвали, пока я наблюдал происходящее глазами Анимы. Теперь осталось выбраться отсюда, и для этого мне нужен второй пилот. Но до него ещё надо добраться.

Я открыл глаза и упёрся взглядом в пятнистый брезент. Воняло деревом и резиной. Я отвернул лицо и распрямил продрогшие члены. В скале холодно даже летом, или какое там сейчас время года интересно! Я зевнул и потянулся. Приподнялся и прислонился спиной к ящику. Обхватил руками колени. Стопы ледяные. Как бы ни заболеть. С другой стороны…

Анима скользнула в меня и тут же кровь нагрелась и помчалась по венам горячей волной. Сердце забилось быстрее, а глаза стали видеть чётко. Грубая текстура ткани на ящиках, жилы и вены камня вокруг.

Я вскочил. Ступни словно стояли на полу с подогревом. Струя мочи потекла по стенке ящика. Теперь бы воды внутрь.

Тревога!

Я пригнулся и нащупал пистолет в кармане куртки. Под прикрытием ящиков прокрался к выходу. Лучше перебраться в одну из кладовок. Еле слышно жужжали электротележки, на которых ехали охранники. Я присел за одним из ящиков, ожидая, когда освободится выход.

– Где техники? Пусть тащатся ставить новые камеры на лётной площадке, – сказал один из голосов.

– Не выйдет. Я только от Степаныча. Они всю ночь базу сканировали. Теперь до вечера все в лёжку.

– Ладно, нам без разницы. Сёма, бери двух человек и гоните за ловушками. Ведомость отдашь Корнею. Остальные на погрузку.

Выбраться несложно, когда у тебя есть невидимые глаза и уши. Я без проблем обошёл суетящихся охранников и выбрался в коридор. На выходе услышал:

– Кто нассал, мать вашу! Выясню, уши оборву.

Я хмыкнул и вышел в коридор.

Персонал уже разошёлся по рабочим местам, и даже свет приглушили. Но после первой же сотни метров навстречу затопали люди, и я спрятался в кладовке. Сел между картонных коробок с туалетной бумагой и стал ждать пилота.

– Уладьте этот вопрос самостоятельно, – сказал директор.

Он стоял перед стеклом и смотрел на природу. Ослепительно синее озеро разгладило волны. Лес вытянул ввысь зелёные плащи. Облака боялись даже подумать о том, чтобы запачкать бледно-голубое небо.

– Я вас понял, – сказал Рюрик. Он находился перед столом. Руки висели вдоль тела. В уголке губ и глаз затаилась далёкая усмешка. Директор знал, что увидит её отблеск, если обернётся. И стоял перед окном, заложив руки за спину.

– Отправьте вертолёт за группой Дира. Они уже ждут в Яргыле.

– Понял, – сказал Рюрик. – Ловушки?

– Обязательно. И очки. Неизвестно, где эта гулящая бродит.

Директор обернулся и посмотрел на крупную седую фигуру.

– Надеюсь, я сделал правильный выбор.

– Даже не сомневайтесь, – сказал Рюрик. Тень улыбки соскользнула с его лица. – Вы сделали правильный выбор.

Ещё один пилот – здоровый детина, под метр девяносто, с ржаво-рыжими волосами. Анима схватила его за плечи и швырнула в открытую дверь. Здоровяк треснулся спиной о железные полки, сверху покачнулась пластиковая бутылка с какой-то жидкостью. Она накренилась и глухо стукнула его по голове.

Вертолётчик произнёс несколько слов, от которых Анима покраснела.

– Если будешь ругаться (чуть не сказал «в классе») – вымою рот мылом. Здесь полно чистящих средств и швабра.

Он прищурился, и до меня дошло, что он ничего не видит. Я протянул руку и нажал на выключатель. Медленно вспыхнул тусклый свет. Здесь экономят энергию на всём.

Мы оба дружно заморгали. Анима держала здоровяка за шею и одну из рук. Второй он схватился за невидимую руку, пытаясь оторвать её от своего горла. Под чёрной курткой, такой же, как у меня, взбугрились крупные мускулы. Щёки залил яркий румянец. Я качнул головой.

– Это как с удавом. Чем больше стараешься, тем хуже будет.

Он зыркнул на меня и медленно разжал пальцы. Поднял руку перед собой. Ладонь у него оказалась дубовая, сплошная мозоль. Я лишний раз порадовался, что эта ладонь далеко от моей шеи. Впрочем, всего пара метров, но в нынешней ситуации – это очень далеко.

Анима ослабила хватку и вертолётчик закашлялся. Мой невидимый двойник оставил его и встал между нами.

Пилот потёр руками горло, кашлянул напоследок. Скользнул взглядом по моей куртке. Его губы скривились.

– Это из-за тебя Кот приземлился на ту сторону?

Голос звучал насмешливо.

– Из-за руководства базы. Из-за вас всех.

Он резко прыгнул на меня и тут же отлетел обратно на полку, рухнул на какие-то ящики, и бутылки посыпались на него.

– Что ж вы все такие тупые и борзые! – сказал я. – Встань!

Анима уловила звук шагов. По коридору кто-то шёл. Анима рванула к пилоту и зажала ему рот рукой. Я выключил свет.

Шаги остановились возле дверцы. Я прижал ступню к низу двери. К счастью, это была обычная дверь, без фокусов.

Кто-то толкнул дверь. Она не поддалась. Женский голос сказал.

– Что такое! Неужели заклинило.

Шаги пошли в обратном направлении. Я включил свет.

– Продолжим.

Анима повисла между нами. Вертолётчик встал и смотрел в пол.

– Чего насупился? – хмыкнул я. – Не привык быть слабым! Ты ещё с Рюриком в догонялки не играл. А то бы знал.

Теперь он ухмыльнулся более открыто.

– Я Рюрика на вертолёте эвакуировал с его горных похождений. Только тогда его звали по-другому. И когда он доберётся до тебя, тебе не поможет весь твой чёртов телекинез.

– Это лирика. Теперь перейдём к делу.

– Сейчас сюда пришлют техника.

– Не пришлют. Они все отсыпаются после ночной смены. Теперь продолжим. Впрочем, перед тем как продолжить, должен сказать тебе одну вещь. Да. Это из-за меня погиб твой друг. А ещё я собственноручно прикончил кучу боевиков. И знаешь что! Я хорошо спал сегодня ночью.

Вертолётчик прищурился. Губы затвердели.

– И если понадобится, я вас всех здесь покромсаю, если мне не дадут уйти. Мы прояснили ситуацию?

Он скривил губы.

– Ты о чём?

Невидимая рука снова схватила его за горло. Он захрипел.

– Я начинаю понимать Рюрика. Это ведь так бесит, когда тебе перечат. Когда тебя не понимают.

Пилот махнул рукой и что-то захрипел. Я отпустил его. Он согнулся и упёрся ладонями в колени. Трудно продышался и выпрямился. На его щеках по-прежнему цвёл румянец.

– Я всё понял.

– Вот и ладушки. Но прежде чем продолжить, маленькая демонстрация. Ведь тебе наверняка захочется сбежать. И ты думаешь нечто вроде «Этому типу что-то от меня надо. И я сбегу, как только он отвернётся».

Пилот пожал сажеными плечами.

– Это лирика.

– Верно. Поэтому, выйдем в коридор.

Мы вышли, я выключил свет и закрыл дверь. Махнул рукой.

– Можешь попробовать, – я скрестил руки на груди. – Давай, вперёд!

Он нахмурился, посмотрел на меня, посмотрел на длинный ровный коридор впереди. Хмыкнул, и не торопясь, вразвалочку пошёл по направлению к вертолётной площадке. Широкая спина, обтянутая чёрной курткой даже не напряглась. Вертолётчик сделал ещё шаг и пропахал грудью пол. Он мотнул головой, опёрся руками о пол и попытался встать, но сразу завалился спиной на стену. Он повернул ко мне лицо, на котором резко обозначились веснушки. Его губы шевельнулись.

– Ладно, я понял.

Я позволил ему подняться и подойти ко мне. Он потёр шею.

– Умеешь ты заводить друзей.

– Здесь у меня друзей нет. Только потенциальные мертвецы.

Он сжал губы, посмотрел на меня сверху вниз.

– Ладно. От меня что надо?

Я задрал голову, но мне казалось, что он ниже меня ростом. Словно я разговариваю с нашкодившим школьником.

– Давай проясним ситуацию, – я незаметно для себя перешёл на учительский тон. – Если я останусь на базе – мне хана. Если мне хана – тебе тоже хана. Я доступно излагаю?

Он едва заметно усмехнулся.

– Доступнее некуда.

– Хорошо. Теперь слушай в оба уха. Ты проведёшь меня на борт, когда охранники закончат погрузку и спрячешь среди груза. Ни за что не поверю, что ты никогда не перевозил что-нибудь для себя.

Ухмылка на его лице проявилась более отчётливо.

– Я тихо-мирно долетаю до города, и ты меня не знаешь. Если возникнут вопросы, ты не при делах. Вариант два: ты играешь в умника и пытаешься сдать меня. И мой невидимый друг сворачивает тебе шею, где бы ты ни находился.

Он моргнул блеклыми глазами рыжего цвета в тон волосам.

– Первый вариант мне нравится больше.

– Значит, твоя жена не станет вдовой, – я кивнул на его руку с обручальным кольцом. Он взглянул на него и потёр пальцем.

– Я понял.

Я смотрел ему в глаза.

– Призрак всюду будет следовать за тобой. Куда бы ни пошёл. Даже если меня убьют, он останется и будет мстить за меня. Учти.

– Я понял, я сказал.

– В таком случае, обойдёмся без сюрпризов. И ещё, мне нужна одежда.

Глава 32

– Ты сам всё понимаешь, – сказал Рюрик. Он сидел в кресле начальника охраны. Аскольд стоял перед столом. Ровная линия его рта сдвинулась вбок.

– Понимаю, – сказал он. – Ты назначил виновных.

Новый начальник охраны развёл ладони.

– Этот пост больше подходит мне, а не тебе.

Аскольд покачал головой.

– Я годы провёл в контрразведке, после того ранения. Я знаю дело. А ты просто головорез. Но здесь тебе не горы. Здесь нужно уметь зарезать человека одной бумажкой.

Боевик слегка растянул губы.

– Я умею зарезать человека одним грустным взглядом. И ты когда-то умел.

Аскольд снова покачал головой.

– Я лучший начальник охраны.

– Хреновый ты начальник охраны. Ты и солдат был хреновый. А теперь ты проворонил гнездо чистюль прямо у себя под носом, или побег добровольца, как тебе больше нравится. Ты должен понимать, что Агентство не может себе позволить руководителя, который допускает такие ляпы.

Аскольд сжал кулаки, медленно разжал.

– И что теперь?

– Теперь ты отправишься домой. Вспомнишь своё настоящее имя. Устроишься начальником службы безопасности в какой-нибудь фирме.

– Мне положена квота на Аниму для ушедших в запас.

– Верно. Но не для уволенных за служебное несоответствие.

Ноздри Аскольда раздулись. Рюрик усмехнулся.

– Ну, давай! Хоть раз прояви эмоции.

На челюстях бывшего начальника заиграли желваки. Седой широко улыбался.

– Нет в тебе жизни, подполковник. Тебе и душа ни к чему, в общем-то. А живой человек всегда немного зверь.

– Я могу сломать тебе шею, полковник, – ледяным тоном сказал Аскольд. – Исправить ситуацию.

Рюрик звучно рассмеялся.

– Ну, хоть что-то. Нет, дружок. Не можешь. Ты хорошо тренирован, но нет в тебе правильных инстинктов. Ты обычный бюрократ, только с пагонами. В том несчастном бедолаге, что взорвался, было куда больше жизни, чем в тебе. А теперь, убирайся, подполковник, с моей базы. Полетишь в Яргыль. Дальше сам.

– Не боишься, что сболтну лишнее? Там, в Москве.

Седой перестал улыбаться. На его лице повисла всегдашняя хмурая маска, исполненная отвращения ко всему человечеству.

– Дурак ты! Ты уже наговорил достаточно, чтобы я тебя навсегда закопал в этой горе. А тебе всего лишь сунули пальчик в задницу. Слабак! А теперь проваливай с глаз моих. И если ещё раз вякнешь не по делу, я напомню тебе, как можно перерезать человеку горло листом бумаги.

Аскольд моргнул. Его широкие плечи напряглись. Рюрик расслабленно сидел в кресле и смотрел на него равнодушными серыми глазами. Как у мясника на бойне. Аскольд повёл шеей и вышел за дверь. Рюрик усмехнулся и вертанулся на стуле.

Лопасти шинковали воздух всё быстрее, пока над вертолётом не вырос стальной зонтик. Борт качнуло, и длинный серебристый корпус выпорхнул из скалы.

Бывший начальник охраны пристроился в грузовом отсеке. Ближе к хвосту, чтобы выйти побыстрее, с ещё двумя сотрудниками, которые летят по делам. Один из них – снабженец базы, который должен сдать груз и взять припасы. Он повернул пухлое лицо к Аскольду, но почесал нос и отвернулся. Лицо бывшего начальника пылало белым ослепительным бешенством. Оно просвечивало через натянутую бледную кожу лица, горело в крупных карих глазах. Снабженец отвернулся и не пытался разговаривать.

Груз закреплён в коридоре метра три в ширину и несколько десятков метров в длину. Я сидел в одном из ящиков. Просторно.

Как я и предполагал, хитрый вертолётчик с дружками из охраны, возит на базу контрабанду. Всякие приятные мелочи, запрещённые на режимном объекте. Меня это вполне устроило. Анима в кабине пилотов, присматривала, чтобы все вели себя хорошо.

Мы летели часа два, и я смирно дремал под гулкий шум винтов. Рыжий подсказал, где у них склад с одеждой. И теперь на мне серые штаны и синяя рубашка. Куртку я оставил себе. Тепло, но неизвестно где придётся ночевать и при каких обстоятельствах. До дома путь неблизкий.

Единственное о чём я пытался не думать, чем буду заниматься, когда доберусь до Москвы. Домой нельзя. К друзьям нельзя. При нынешних способностях я без труда могу добывать пищу и одежду. Найти ночлег. В конце концов, ближайшие месяцы можно ночевать где угодно. Полиция мне теперь не страшна. А осенью можно перебраться на опустевшие дачи в Подмосковье.

Я хмыкнул. Ирония судьбы. При всех своих нынешних сверхвозможностях – единственная дорога для меня – в бомжи.

А ещё, я пытался не думать о Вике. Её бледном лице и красных глазах от лопнувших сосудов. Без дополнительной энергии она не излечится, а значит ей прямая дорога на хирургический стол. И что я могу сделать? Ничего.

Винты вертолёта перестали резать воздух и теперь со свистом переругивались с ним, всё тише и тише.

Я вылетел из кабины вертолёта и застыл. Мир вспыхнул передо мной яркими красками. Густой и плотный, как бывает в детстве. Свежий воздух проходит сквозь моё невидимое тело. Я мог стать совсем бесплотным, но сейчас я специально немного сгустился, чтобы чувствовать ветер. Я огляделся.

Аэродром так себе. Небольшой, с короткой взлётной полосой. Между квадратными бетонными плитами пробивается трава. Вокруг поля ещё больше травы. Через десяток метров маленький ржавый самолёт без шасси, лобового стекла и части обшивки. На поле ещё один вертолёт, около которого крутятся бородатые мужики с закатанными рукавами. Рядом огромные рюкзаки.

А к нам направляется группа людей в такой же одежде как у меня. Только в лёгких синих куртках, под которыми виднеются кобуры пистолетов. Впереди человек в сером костюме и красном галстуке. Лет тридцати пяти. Среднего роста. С округлым, смертельно серьёзным лицом. Гладкие чёрные волосы зачёсаны назад. Чуть полноватая фигура недавнего спортсмена. Он неторопливо подошёл к пилоту и пожал руку.