Текст книги "Проект «Анима» (СИ)"

Автор книги: Владимир Бочкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Здорово, Корень! – голос приглушённый, но сильный.

– Рад видеть, Дир! – пилот широко улыбнулся.

Боевики начали выгружать ящики и переносить в грузовики с закрытыми тентами.

– Шухер был на базе, – сказал боевик.

– Да, но сейчас вроде всё уладилось. Говорят, шпионов ловили, – рыжий снова усмехнулся. Дир покачал головой.

– Беда с этими шпионами. Везде пролезут.

– И не говори.

Я поднял голову и меня пронзил яркий золотистый свет. Тёплый как вода в ванне. Меня окатило горячей вибрирующей радостью. Я наполнился солнцем и мой разум замерцал.

Я мотнул головой и стукнулся о деревянную стену ящика. Погладил затылок.

– Чёрт! Где Анима?

Впервые я потерял контакт со своей душой. Мгновенно взмок. Вытер лоб рукавом куртки. Что случилось? Вот в чём вопрос. Если она опять попалась в ловушку… Но нет. В прошлый раз я всё видел и чувствовал её глазами. Значит, дело в другом. В ладонь лёг тяжёлый холодный металл. Ничего, у меня ещё есть пистолет. Живым я не дамся.

Ящик тряхнуло. Снаружи слышалось жужжание электрокаров. Колёса подбрасывало на разбитой дороге. Через несколько минут ящик опустился на землю. Я снял пистолет с предохранителя.

Дерево скрипнуло, и крышка открылась. Я прикрыл лицо рукой, но здесь солнца не было. Ветхая, но сухая комнатушка. Под потолком маломощная лампочка. Я сунул пистолет в карман. Если он увидит оружие, может о чём-нибудь догадаться. Придётся рискнуть. Если что, буду стрелять прямо через карман.

Я осторожно выпрямился. Корней стоял, насупив брови и поджав губы. Его руки упёрты в бока. В одной из них зажат ломик. Комната небольшая, забита коробками с цветными этикетками. В основном, запрещённые на базе сигареты и алкоголь. Я опёрся на деревянный край и выбрался наружу.

– Ломик брось, а то руку сломаю.

Железо звякнуло о пол.

Пилот настороженно смотрел на меня. Хорошие новости. Он не знает, что я не контролирую Аниму.

– Где остальные ящики?

– Сейчас грузят в грузовики. Они там, во дворе, крытые зелёными тентами.

– А как ты этот похитил?

Здоровяк ухмыльнулся. В углу рта блеснула золотая коронка.

– Все парни у меня отовариваются. На этом ящике особый знак стоит. Его всегда отдельно грузят.

– В какой стороне взлётная полоса?

Пилот приподнял брови.

– К северу.

– Мне это ни о чём не говорит.

– Выйдешь отсюда, направо.

– Ясно. Как можно выбраться из этого города?

– Если ты о вертолётах, забудь сразу. Они летают на местные точки. Есть небольшой вокзал. Поезда проходящие. Небольшой порт, но тоже на местные посёлки. Баржи только транзитом. Долго ждать придётся, и незаметно не попадёшь. Там зайцев быстро ловят. Если хочешь на большую землю, иди по старинке на вокзал. Найди товарняк поудобнее и езжай с богом. Других путей нет.

– Ясно. Деньги гони.

Пилот скривил губы.

– Это уже грабёж.

Я посмотрел на него.

– Это возмещение морального ущерба. Я недоволен работой вашей авиакомпании. Есть возражения?

Он сощурился и качнул плечами. Его лицо зарумянилось.

– После того как я тебя вывез с базы?

– Перед этим ты доставил меня на базу. Помнишь? Крышу небоскрёба – небольшой пиф-паф.

Он хмыкнул и покачал головой. Сунул руку в карман куртки и достал бумажник. Протянул пачку купюр.

– Где вокзал? – спросил я.

– Здесь одна дорога в город, – сказал пилот. Посмотрел на меня исподлобья. – Пройдёшь насквозь, он небольшой. Это просто перевалочный пункт среди тайги, чтобы добираться проще было. Там увидишь станцию, не ошибёшься.

До меня дошло, что следующий вопрос нужно было задавать до того как я его раскулачил, но теперь уже ничего не поделаешь.

– Груз с базы идёт в Москву?

– Понятия не имею, – он пожал мясистыми плечами. – Но этот груз охраняют. Так что, он в любом случае вреден для здоровья.

– Ладно. Спасибо. Не хочу угрожать на такой благостной ноте.

Пилот фыркнул.

– Так не надо.

– Уверен?

Рыжий без улыбки посмотрел мне в лицо.

– Пилот вертолёта всегда должен быть уверен в том, что делает.

– Уважаю. Пока!

Я присел в небольшом чахлом леске перед аэродромом. Успел взмокнуть. Солнце распалилось, и моя голова начала немного поджариваться.

Я вытащил пистолет, снял куртку и накинул на руку, скрывая оружие. В кармане лежат три тысячи рублей. Не бог весть какой гоп-стоп, но для первого раза неплохо. Подозреваю, что до Москвы мне ещё не раз придётся злостно нарушать закон, и до дома я доберусь законченным рецидивистом.

Два часа я ждал, пока улетит вертолёт на базу. Во рту драл наждаком невидимый столяр. Он же скрутил тисками желудок. Как плохо, что рыжий пилот не возит контрабандой воду и шашлыки.

Раньше меня держала Анима. С ней, я могу продержаться без еды и воды гораздо дольше отпущенных природой сроков. Я прислонился к дереву.

Вот она, скотина невидимая. Но для меня видимая вполне. Стоит прямо рядом с вертолётом, закинув вверх голову. Похоже, Аниму глюкнуло. От солнца. Или у неё солнечный удар. Дело дрянь в любом случае.

Наконец, последний ящик загрузился, туда вошли десятка два боевиков в серой униформе. Задний трап закрылся. Я вздохнул и стукнул лбом об дерево.

– Давай уже!

Захотелось выбежать и дать вертолёту хорошего пинка под металлический зад.

Винт медленно завертелся, и я выпрямился.

– Наконец-то!

Рокот пропеллеров нарастал. Трава под лопастями пригнулась. Вертолёт качнулся и неторопливо поднялся вверх.

Несмотря на всю жажду, я улыбнулся. Наконец-то я свободен. Свободен! Больше меня никто не задержит. Для всех я мёртв. Меня никто не ищет. Я никому не нужен. Перекантуюсь в городке, пока не уедет поезд со стражей и секретными грузами. А вечером подамся на вокзал и укачу на первом же товарняке, неважно, куда он идёт. На глаза выступили слёзы. Я присел на корточки и уткнулся лицом в непромокаемую куртку.

Невероятно, но я сделал это!

Мои ноги подгибались. Осталось только подобрать эту солнцеманку.

Я подошёл и встал перед ней. Вертолёт с геологами или кто там они были, давно улетел. Из старого ветхого здания диспетчерской никто не выходил. Сомневаюсь, что там вообще кто-то есть. От складов, где шла погрузка, разгрузка далековато. Нам никто не помешает.

Анима пылает золотистым солнечным светом. Словно налитая летним мёдом. Неподвижно висит сантиметрах в десяти над землёй. Я смотрю на черты, так похожие на мои. Только вид у него идиотский. Глаза невидяще смотрят на солнце, рот приоткрыт. Разве что слюна не течёт по подбородку. А так – готовый пациент дурки.

– Эй, приятель, – голос сиплый от жажды. Я с усилием сглотнул остатками слюны и пощёлкал пальцами перед его лицом. – Просыпайся, соня!

Ноль эмоций. И как прикажете его будить?

Я на всякий случай ещё раз огляделся по сторонам. К счастью, никто не видит, как я разговариваю сам с собой, иначе в дурку придётся отправиться мне самому. Я почесал голову. Приложил ладонь козырьком ко лбу и тоже посмотрел на небо. Ничего интересного, кроме слепящего, жаркого солнца. Под мышками образовались круги пота. Лоб намок.

– Эй, приятель! Я сейчас расплавлюсь здесь вместе с тобой. Лучше просыпайся. Тихий час окончен.

Я вытер лоб рукавом и вздохнул. Стоп. В прошлый раз я связался со своим двойником через общие воспоминания. Смутное лицо мамы, тётка в чёрной одежде. Олег и Борька – друзья по школе, хулиган Васильков. Лариса – первая любовь с загорелыми стройными ножками, которых я мечтал коснуться. Вкус мёда и водки, прикосновение к женской груди. Месяц в Геленджике. Тяжёлое густое море. Прозрачно-синие волны. Склизкие медузы болтаются, словно космонавты в космосе.

Анима совсем по-человечески заморгала и опустила голову. Я посмотрел в свои золотистые глаза. Энергия вошла в меня. В глазах прояснилось, солнце перестало жечь кожу. Голос обрёл учительскую твёрдость. Я даже подпрыгнул от избытка энергии. Есть контакт! Так-то лучше. Пора прогуляться по городу. Пить, есть, ждать вечера. И наслаждаться свободой.

Глава 33

Как я обнаружил, путь до города тяжелее, чем я думал. И подкинуть некому. Склады я обогнул по большой траектории. И первое время пылил по жаре в полном одиночестве. Если бы не Анима – лёг бы прямо на дороге и тихо сдох, как блудный пёс. Но душа давала мне энергию. В результате я просто побежал от нетерпения и примчался в город довольно быстро.

Весь Яргыль состоял из одной длинной улицы, которая начиналась со старых деревянных домов и постепенно переходила в современные бело-жёлтые здания. Один конец дороги шёл от аэродрома прямо на железнодорожный вокзал. А ещё одна широкая заасфальтированная дорога спускалась вниз, где находится небольшой порт, если это можно назвать портом. Одно небольшое здание администрации, построенное во времена Сталина и сейчас отремонтированное на скорую руку. И несколько причалов не поражающих своими размерами. Возле одной из них припаркована (или припортована?) длинная баржа.

На улице людей немного. На меня никто не обращает внимание. Мне приходилось бывать в маленьких городках, скорее посёлках и я знал, что там каждый приезжий на счету. Но здесь всем по фигу. До меня дошло, что в городе, где сразу трое ворот в окружающий мир к новым лицам относятся без особого интереса.

В бело-жёлтой кафешке почти цивилизация. Всего пара людей. Я сел за столик в глубине зала, повесил куртку на спинку стула и счастливо вздохнул. Здесь был кондиционер. Я блаженно зажмурился, ощущая, как прохладные потоки нежно ласкают кожу. Даже женщины не надо.

– Чего вам?

Кстати о женщинах. Я поднял улыбающееся лицо. Официантка – невысокая, коренастая, с крепкими икрами. В лице проглядывают русская и какая-то местная кровь. Узкие серо-зелёные глаза, ровный нос, длинные чёрные волосы лежат на спине. Примерно моего возраста. Кожа на лице ещё нежная, но глаза уже стали отвердевать, а уголки губ опускаться книзу. На пальце нет кольца, но пару раз её уже точно матросили и бросили. Почему я раньше не замечал, какие официантки красивые!

– Мне пить и есть.

Я посмотрел ей прямо в глаза, она немного запнулась и вдруг начала краснеть. Опустила взгляд.

– Что именно?

Я, продолжая улыбаться, смотрел на неё.

– Просто холодной воды. Много воды. И много еды. Мясо, картошка, суп какой-нибудь.

– Есть суп…

– На ваш выбор.

Она отошла, и я проводил взглядом её круглую попу. Хорошо, что я не в Америке, иначе уже успел бы схлопотать пару исков на миллион долларов за сексуальные домогательства посредством циничного зрения. С другой стороны, если бы я был в Америке, ко мне сейчас бы подошла принимать заказ Анжелина Джоли или Кейт Уинслет на худой конец. А я бы выглядел как ди Каприо. Но чего нет, того нет.

Жаль, я здесь ненадолго. Я вздохнул. Придётся потерпеть.

Официантка принесла холодную окрошку, графин с водой.

– Котлеты с пюре будут позже.

– Угу.

Я взял графин и не заморачиваясь начал пить воду прямо из горла. Длинными жадными глотками. Холодный водопад залил горящее нутро. Аж зашипело. Через несколько секунд графин опустел, и я протянул его обратно. Девушка смотрела на меня, приоткрыв рот.

– Ещё воды.

Я взял ложку. Пока мне несли второй графин, я уже съел окрошку и весь хлеб, что лежал на столе.

– Поторопите там с мясом. Кстати, как тебя зовут?

Она поджала губы.

– Мне нельзя говорить с клиентами.

Я продолжал улыбаться.

– Катюш! Этот тип к тебе пристаёт?

За соседний столик подсели пара матросов, видимо с той баржи. Оба крепкие, с бурыми от загара шеями и лицами. С тем диковатым видом, который появляется у мужчин, которые какое-то время проводят вдали от цивилизации и женщин. Но ведут себя как завсегдатаи.

Я ухмыльнулся в их сторону, и они нахмурились. У меня в груди клокотал неясный огонь, который загорелся во мне, когда я впервые нажал на курок автомата. Я машинально нащупал в кармане куртки пистолет.

Девушка взглянула на меня и подошла к матросам. Что-то тихо зашептала. Они опустили головы и отвернулись. Даже не интересно. Но дело конечно не во мне, а в моей форме сотрудника охраны базы. Синяя рубашка с двумя красными полосами. Это много или мало? Похоже у них в этом городе определённая репутация. Зная этих ребят, подозреваю какая именно.

Официантка подошла с блюдом пюре и котлет. Я втянул густой вкусный воздух.

– У нас нельзя с оружием, – сказала Катя и нахмурила брови.

– Мне можно, – сказал я и взял вилку.

Девушка обернулась на моряков, но они тянули холодное пиво и больше не смотрели в нашу сторону.

– Я сейчас полицию позову, – её голос дрогнул.

– Зови, – сказал я и загрыз кусок котлеты.

Она поджала губы и отошла. Похоже, я упустил своей шанс на большую чистую любовь. Но теперь, когда у меня есть горячие котлеты и пюре, мне больше ничего не надо. Официантка не успела отойти далеко, а я уже крикнул сквозь полупрожёванную котлету:

– Ещё одну порцию!

Первым делом я зашёл в ближайший магазин и купил дешёвые кварцевые часы. Без десяти три. Прилично. Хотелось немедленно бежать на вокзал, но я не решился. Побродил по городу, посидел на лавочке в подобии парка в центре города (то есть посередине единственной улицы). Там стояло новенькое двухэтажное здание Администрации, рядом небольшой полицейский участок. А через дорогу несколько деревьев долженствующих означать парк. После этого прошёлся в порт, но там вообще не было ничего интересного. К тому же немногочисленные люди смотрели подозрительно. Я вернулся в безлюдный парк и спокойно задремал на скамеечке. Один раз проснулся от того, что мимо проехала полицейская машина, но полицейские не решились подходить, и я спокойно дремал дальше. После сытного обеда меня разморило. Деревья тихо шептались у меня над головой, закрывая от палящего солнца. Что ещё надо человеку для счастья!

Без десяти шесть я всё же двинул на вокзал. Секретный охраняемый поезд уже ушёл, как я и надеялся. Весь вокзал состоит из нескольких перепутанных железнодорожных путей и крохотного здания вокзала. В кассу идти бесполезно, у меня нет паспорта. Остаётся ждать товарняка. Год, два, десять. Сколько понадобится.

Я расположился в небольшой роще метрах в ста от насыпи. Прислонился к дереву и приготовился ждать долго. Но мне всё равно. Меня никто не ищет. Для всех я умер, так что могу не торопиться. Конечно, здоровяк пилот может пойти на принцип и сильно обидеться на небольшой грабёж. Возможно, он сейчас докладывает Рюрику о нехорошем призраке, который грозится оторвать ему голову. Но с этим я ничего не могу поделать. В принципе, этот ушлый тип не очень похож на человека который будет действовать себе во вред. Будем надеяться.

На часах без десяти восемь. Глаза Анимы разглядели чёрную точку задолго до её появления в нормальном режиме зрения.

Я вскочил. Удача повернулась ко мне лицом. Наконец-то! Я вышел из рощицы. Точка быстро приближалась, и я с разочарованием понял, что это пассажирский поезд. А у меня ни паспорта, ни билета соответственно. Я вздохнул и повернулся обратно к рощице. В следующую секунду моё сердце усиленно забилось. Я хлопнул себя по лбу. Вот я идиот! Пребывание в плену выбило из меня все зачатки разума. Мне не обязательно покупать билет, чтобы прокатиться на поезде. Достаточно договориться с проводницей. Я похлопал себя по карману брюк. Две тысячи это достаточно или нет? Придётся выяснять на практике.

Я бросился бежать к станции. Главное, чтобы поезд сделал остановку. Пусть самую крохотную. Вскакивать в поезд на полном ходу я не рискну. Если затянет под колёса, меня никакая Анима не соберёт. А я слишком молод, чтобы полностью переходить в призрачное существование. Может быть позже. Намного позже. У меня такое чувство, что с Анимой мне придётся ждать смерти долго. Жизнь успеет надоесть. Вру, с Анимой не надоест.

Я выскочил на маленький перрон и облегчённо вздохнул. Поезд замедлял ход. Синий экспресс резал плотный летний воздух. Я улыбнулся. Скоро я буду далеко. Накинул куртку. Лучше не светиться оружием. Немного застегнул снизу.

Сзади застучали шаги туфель. Отлично! Есть вполне цивильный пассажир. Полноценная остановка. Всё один к одному. Человек встал сбоку от меня. Улыбка растянула мои губы. Сейчас мне ничто не способно испортить настроение.

Поезд натужно заскрипел тормозами. В окнах мелькали лица пассажиров. Некоторые стояли у поднятых окон, рассматривая окрестности. Поезд потихоньку залёг на рельсах. Железно-туалетная вонь окутала меня, но сейчас это был лучший запах в мире. Запах свободы. Полноватая проводница лет тридцати лязгнула дверью.

Я повернулся к своему неожиданному попутчику. Он хмурился и как раз открыл рот, чтобы что-то сказать проводнице. Но слова застряли в его глотке, а улыбка приклеилась к моему лицу, когда мы узнали друг друга.

Передо мной стоял высокий брюнет с холодным лицом. Только сейчас он одет в чёрные джинсы и синюю футболку. Наверху лёгкая курточка.

Мы на мгновение застыли. В следующую секунду его рука нырнула под куртку, а Анима рванулась на него. Пуля прошла сквозь душу и сквозь моё сердце. Я уже не слышал выстрела. Пуля вышибла меня из света во тьму.

Глава 34

Аскольд среагировал быстрее, чем успел обдумать ситуацию. Но в следующее мгновение Анима настигла его. Голова глухо стукнулась о железный борт, и бывший начальник охраны распростёрся на асфальте. Проводница взвизгнула и захлопнула дверцу.

Молодой мужчина лежал на спине. Глаза полуоткрыты и бессмысленно смотрят в пространство. Губы приоткрыты. На чёрной коже лётной куртки дымится дыра, а по рубашке расползается тёмное пятно.

Анима видела красные капли жизненной силы, уходящей в сухую чёрную землю смерти. Та жадно впитывала всё, что проливалось на неё. Душа возвратилась в тело носителя, и энергия побежала по нервным центрам. Тёмное пятно на рубашке перестало расползаться. Человек распахнул глаза. Обычные глаза с необычным выражением. Пустой экран без впечатлений. Но человек приподнялся на руках и посмотрел вслед уходящему экспрессу. Гулко гудели шпалы под железными колёсами. Человек перевёл взгляд на лежащего неподалёку другого человека. Тот лежал лицом вниз. Волосы промокли от крови.

Первый человек больше не смотрел на второго. Он поднялся, покачнулся и вынужден был опереться ладонью о землю. Осторожно выпрямился. Стоял, опустив руки. Не стал отряхиваться, как это сделал бы любой человек на его месте. Покачиваясь, пошёл к леску, в котором перед этим ждал поезда. Через несколько шагов неловко покачнулся и упал на четвереньки. С усилием выпрямился и тяжело переваливаясь, пошёл дальше.

Кассирша на вокзале при звуке выстрела нырнула за кассу и вызвала полицию. Она не стала вылезать, чтобы посмотреть что происходит. Во-первых, опасно, во-вторых, не стоит быть свидетелем чего бы то ни было.

Второй человек приподнялся на руке и мотнул головой. Тихо застонал. Приподнялся на руках и осмотрелся. Вдалеке виднелась точка уходящего поезда. Брюнет тихо чертыхнулся и выпрямился. Он не стал трогать себя за голову. Только в крови измажешься. Отряхнул куртку, брюки и полез в карман за мобильником. Не думал, что придётся набирать заветный номер снова. Звонок пойдёт в европейскую часть России в специальный центр. Оттуда передадут по назначению. Впрочем, нет. После его ухода, они обязаны сменить позывные. Что за непруха!

– Алло, – сказал приятный женский голос. – Информационная справочная служба приветствует вас.

– Пожар в тайге, – сказал Аскольд. – Браконьеры замучили, а лесников не видно.

– Простите, – сказал голос. – Вы ошиблись номером.

Бывший начальник вздохнул. А ведь прошло всего несколько часов.

– Срочность ноль.

– Я вас не понимаю.

– Просто передайте Музею, что экс ищет связи. Нулевое сообщение.

В трубке пикнуло. «Соединение завершено». Остаётся надеяться, что на базу поступит разгневанная шифрограмма о недопустимости выхода на связь бывших сотрудников, которые давали подписку о неразглашении. Рюрика она обязательно заинтересует.

Сирена смолкла в нескольких шагах от него. Синий проблесковый маячок продолжал мигать. Аскольд повернулся навстречу полицейским.

Я поднял веки. На глазах шоры тьмы. Я успел отвыкнуть от неё. Анима всегда всё видит. Я потянулся к ней и почувствовал, как сияющая волна циркулирует в моём теле.

Я сипло вздохнул. В груди коротко стрельнуло болью, но мягкое золото притушило боль.

Трава впивается в шею. На далёком небе проясняются звёзды.

Сердце продолжает неуверенно биться. И если бы не Анима, я бы никогда не услышал эти слабые звуки. Но я чувствовал, как золотистое тепло в груди заращивает рану, как с каждым, пока что редким ударом, сердце крепнет, сокращается более уверенно, более целеустремлённо.

Я вздохнул глубже и потёр рукой по груди. Что-то мокрое.

Я поморщился. Рука, словно горит. И вторая тоже. И ноги, и туловище, и голова. Что со мной? Похоже на голод, только разлитый по всему телу.

С трудом сглотнул. Хорошо было бы выпить воды. Много воды. И много еды.

И я понял, что Анима меня невольно убивает. Не со зла, конечно. Она могла заживить в считанные часы практически любую рану. В своё время эту энергию создали именно для этого. Но она не могла превратиться в материю и сама залатать ткани. Только стимулировать регенерацию и поддерживать жизнь. Второе брала на себя, а первое – целиком за счёт ресурсов организма. Безжалостно выкачивала из тела всё, что можно и чего нельзя. С самыми лучшими намерениями, но от этого не легче. Ещё немного и Анима буквально сожрёт меня заживо.

Нужно топливо. Тело болит от голода.

Я приподнялся на локте. Медленно встал. Кровь отхлынула от щёк. Я пошатнулся. Опёрся о ближайшее деревце. В следующую секунду колени подогнулись, меня согнуло пополам и стошнило желчью.

А ещё, Анима сама не может восполнить потерю крови. Надо помочь друг другу. Мне, чтобы не умереть, Аниме, чтобы не осиротеть. Некого будет выгуливать, не о ком заботиться. Или наоборот. Без разницы.

Выходить смертельно опасно. Но я видел воспоминания Анимы. Как она приложила Аскольда о поезд. Есть надежда, что он ещё долго не очухается. Жалко, Анима не способна на хладнокровное убийство. Тогда, всё было бы намного проще. И почему мне досталась душа пацифистка! А сейчас просто придётся рискнуть. Иначе, завтра здесь найдут труп человека с раной в груди, но который умер от истощения. А мне предстоит долгая и скучная жизнь призрака.

Я распрямился и, опираясь о деревца, пошёл из леса. Туда, где еда.

На тёмной улице почти нет людей. Я видел только пару размытых силуэтов. Но я для них – просто пьянчуга в сумерках.

В голове пусто. Нечем думать. Недостаток крови даёт себя знать. Я плыву в каком-то тумане. Анима сама несёт мои ноги, затрачивая последние бесценные крупицы материальной энергии. Но нужно идти. Даже не знаю куда, но чувствовал, что есть место, где кормят. Какое-то место.

Я поднял ногу, чтобы ступить на ступеньку. Стопа подвернулась, и я мягко опустился на нечто каменное. Упёрся лбом в прохладную поверхность. Оттолкнулся руками, выбрасывая в пространство последние силы. Перед глазами поплыло, и я снова нырнул во тьму.

Глава 35

– Пусть войдёт.

Директор поднял голову. Дверь распахнулась, пропуская крупную фигуру Рюрика.

– Докладывай, – сухо сказал директор.

Боевик стоял, свободно опустив руки. Заговорил спокойным низким голосом.

– Аскольд звонил на секретный номер. Я связался с ним. Он сейчас в полицейском участке, но убедил ментов не отбирать телефон. К счастью, его знают в лицо, даже наручники не надели.

– Что он хочет?

– На жд вокзале города Яргыль Аскольд вступил в боестолкновение с пропавшим объектом-1. Объект смертельно ранен в сердце, но умудрился сбежать. Аскольд получил по голове от Анимы. Когда пришёл в себя, объект уже исчез.

– Так, – директор положил на стол ладони. – Есть идеи?

– Возможно, уехал на поезде. Аскольд собирался домой. Я уже связался с местными органами. На ближайшем перегоне его осмотрят.

– Если он не выпрыгнет по дороге.

– В тайгу? Не думаю. Это самоубийство. Но это легко выяснить. Если он был в поезде, там не могли не заметить человека с дыркой в груди.

– Разумно. Дир уже прибыл?

– Да.

– Считай, отдохнул. Пусть грузятся и отправляются обратно. Боевая экипировка. Заодно проверим автономные ловушки. Взять весь город под контроль. Отдашь Диру часть охраны базы.

– Нет смысла бродить в сумерках. Бойцы займут позиции, а утром начнутся активные поиски.

– Тебе виднее. Теперь он в наших руках. Далеко не уйдёт с дыркой в сердце.

Рюрик покачал седой головой.

– Не думаю, что такие мелочи способны его остановить. Он уже один раз умирал. Позвольте возглавить поиски. Я его из-под земли достану.

Директор на секунду задумался и поджал губы.

– Нет. Мы слишком оголяем оборону. К тому же, ты теперь начальник охраны, привыкай работать чужими руками.

– Понял. Могу идти?

– Да. И пусть Корней гонит на крейсерской скорости. И все суда, поезда к досмотру.

Рюрик кивнул и вышел.

Директор взялся за ручку. Нужно подписать ещё несколько приказов по базе, кучу планов по отделам, счёт-фактуры и прочая скучная дребедень.

Швырнул ручку обратно на стол. Подпёр голову руками. Он смотрел бесцветными водянистыми глазами на деревянную панель противоположной стены. Но видел совсем другое. Скорую пенсию. Ситуация вышла из-под контроля. Директор знал это ощущение и раньше. Но всегда готов был справиться. И всегда справлялся. А сейчас впервые ощутил бессилие что-либо изменить.

– Проклятый доброволец! Проклятая Анима! Чтоб вы все сдохли!

Директор снял очки и потёр глаза пальцами. Вздохнул. Надел очки обратно и взялся за ручку. «Приказ об усилении обеспечения безопасности на базе особого назначения формы…». Директор вздохнул и размашисто расписался.

Катя плотно сжала губы и тёрла тряпкой поверхность стола. Даже её выносливость постепенно заканчивалась к концу рабочего дня. При том, что утром было совсем мало народа, а днём не очень много. Но ноги этого не знали. К вечеру чугунели и проклинали хозяйку всеми знакомыми словами.

Девушка потянулась и потёрла спину. Компания, что сидела у двери залилась смехом. Катя повернула голову и взялась за тряпку. Раскрасневшиеся от выпитого портовики смотрели в окно и укатывались со смеху. Катя подняла голову на кварцевые часы, которые висели на стене. 11:37. Этот чёртов день никогда не кончится. Ещё двадцать три минуты. Потом надо умудриться, без скандала выпроводить подгулявшую компанию, закрыть помещение, протереть все столы, унести посуду. Хорошо, что уборка не на ней.

Катя обернулась на звук открывшейся двери. Двое знакомых парней. Они хмуро посмотрели назад, на крыльцо и один из них покачал головой. Второй хмыкнул.

– Ребята, скоро закрываемся.

Паша посмотрел на стену, а потом на свои часы, словно решая, какое время ему более выгодно. Мотнул головой. А Дима улыбнулся.

– Катюша, всё знаем. Дай по кружечке пива, и мы исчезнем.

Паша тоже улыбнулся.

– Ага.

Катя ушла за пивом. В принципе парни не буйные. Но в любом случае, проблем при закрытии прибавится. Одна компания, как правило, расходится быстро, а две начинают качать права. Когда возвращалась с бокалами пива, услышала, как Дима говорит.

– Достали эти хмыри. Теперь и по ночам покоя не дают.

Паша кивал.

– Да. Не повезло.

Кружки стукнули о стол. Паша тут же схватился за свою обеими руками и зарылся лицом в пену.

– Что случилось, Дим? Опять серые?

Она вспомнила молодого охранника, который сидел здесь днём с пистолетом в куртке. Наглые гады!

Дима приподнял брови и отхлебнул из кружки. Счастливо вздохнул.

– Целый день мечтал о пиве. Рановато для жары. Откуда только взялась! Да, Катюша, опять серые. Прислали сообщение, чтобы готовили аэродром. Скоро прилетят. Ночью-то зачем? Сейчас там Сёма с Кузьмичём маются. Костры на лётном поле жгут. Прямо, кино. Хорошо, моё дело маленькое, грузы возить.

Паша, наконец, оторвался от кружки, в которой осталось только пенное дно.

– А моё – пиво пить. Ещё кружку и по бабам.

Он засмеялся, и словно вторя ему, снова заржала компания у двери. Они опять выглядывали наружу.

– Сейчас принесу.

Катя нахмурилась и подошла к окну. На улице горела лампочка. На широкой каменной приступке лежал лицом вниз человек в серых штанах и чёрной куртке. На спине дыра, вокруг которого расползлось бесформенное пятно.

Человек приподнимался на руках и тут же утыкался лицом в каменный пол. Снова и снова.

Один из портовиков повернул улыбающееся, небритое лицо к официантке.

– Чё, Катюх, принимай клиента!

Все снова заржали. Ещё один портовик, с опухшей физиономией хлопнул ладонью по столу. Зазвенели тарелки.

– Чё смеётесь! Мужичок догнаться решил. Ещё дневную норму не выпил.

– Точно, – поддакнул третий. – Сейчас соберётся с силами и покажет класс.

Девушка отвернулась от окна и пошла за пивом. Когда вернулась, дверь была приоткрыта, а человек стоял на четвереньках и целеустремлённо пытался протиснуться мимо неё. Он шаркал по полу ладонями, подтягивая себя вперёд.

Официантка поставила пиво на столик и подошла к человеку. Взялась рукой за плечо.

– Эй! С вами всё в порядке?

Человек поднял ладонь, неожиданно цепко схватил её за руку и начал подтягиваться вверх. Катя сморщилась, но вырываться не стала.

– Паша, Дима, помогите. Может человеку плохо.

Две пары сильных рук подхватили бедолагу и посадили на стул. Его голова откинулась, и Катя прижала руки к груди. Тот самый парень с пистолетом. Она перевела взгляд на карман куртки. Его оттягивал металлический предмет, который отблёскивал сталью.

– У него пистолет!

Паша сунул руку в карман куртки и вытащил чёрный воронёный ствол.

– Ого! Крутая игрушка. Похоже, парень из серых.

Катя с трудом сглотнула.

– А, по-моему, он из мёртвых, – она показала пальцем на его грудь.

Паша почесал дулом висок.

– Ни хрена себе!

На груди тоже дырка. И пятно вокруг.

– Не понимаю. Ему, что, сердце прострелили?

Паша повернул голову, оглядывая столпившихся вокруг людей.

– Ни хрена себе!

Дима кивнул на человека.

– Вы в глаза ему посмотрите.

Глаза широко открыты, но невидящие как у слепого. Рот приоткрыт. Лицо бледное, как мел.

– Что за хрень! – сказал один из портовиков. – Он что, мёртв?

– Не говори ерунды, – сказал второй. – Он живой, – и подумав, добавил. – Почти.

В горле почти живого что-то булькнуло. Он шумно и сипло вздохнул. Обвёл окружающих слепыми глазами. Все невольно отступили на шаг. У человека дрогнули ноздри, и он порывисто обернулся к столу. Нагнулся к кружке, его ноздри снова дрогнули. В кафе воцарилась тишина. Человек схватил кружку обеими руками и жадно приник. В несколько секунд обе кружки опустели. И только после этого Дима успел сказать.

– Эй!

Человек опустил кружку и вдруг совсем по-человечески рыгнул. Один из портовиков хмыкнул.

– Ты смотри, Ваня то прав оказался. Этот тип ещё дневную норму не выпил.

На губах человека оседала пена.

– Нужно в полицию звякнуть, – сомневающимся тоном сказал кто-то. На него посмотрели осуждающе.