Текст книги "Проект «Анима» (СИ)"

Автор книги: Владимир Бочкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Да, моей девушкой. Она почти была моя. Почти. Если бы не этот проклятый…

Дыхание в груди спёрло. Он не мог представить прозвище достаточно уничижительное, чтобы обозвать начальника охраны.

– Ещё чуть-чуть, и она была бы моей.

Витёк взял стакан с водой со столика и жадно выпил. Его теперь не пускали ни в одну лабораторию. Отец лично отобрал пропуск и все запасы спирта и сигарет. Как же пить хочется! Какая жажда мучит! Не только во рту, во всём теле, до кишок. Словно вынули мускулы и насыпали вместо них песок. Ото рта к желудку тянущая сухость. Пальцы подрагивали. Витёк сглотнул и провёл ладонью по губам.

– Тоже мне папаша! Единственная радость была у сына и той лишил. Жалко, что ли! Сам всю жизнь только карьерой занимался, жизни не видел и сына теперь радости лишает. Сука, а не отец!

Витёк короткими рывками втянул воздух, глаза увлажнились. По-детски всхлипнул.

– Он что виноват, что не красавец! Это ведь не от него зависит! И талантов особых нет. Он такой, какой есть, что его теперь убивать за это! Но ведь и дураком не был, совсем не был. И в институте был самым хладнокровным, трупов не боялся. Другие чуть ли в обморок не падали на вскрытиях (некоторые действительно падали), а Витёк лишь улыбался. Надо было в хирурги идти. Но отец отсоветовал, сюда сосватал. Так всё расписал, бессмертием поманил. А где оно, то бессмертие! Пока суть да дело, его вообще выкинут с базы. И что теперь делать!

Парень лёг на бок и обнял себя руками, поджал ноги.

Ему бы Аниму, он бы всем показал, у него бы все поплясали. Он представил, как Фазиля лежит на его кровати. Широко раздвинула смуглые гладкие ноги и смотрит ему в глаза с обожанием, да что там, с благоговением. А он – могучая лавина, покрывающая склон. Как он пинает Рюрика, а тот летает по полу весь в крови и соплях. Витёк улыбается, глядя на кровь на своих ботинках, а Фазиля кричит:

– Убей этого насильника, дорогой! Убей гада!

Витёк улыбнулся. Да, это было бы здорово. Нет, не так. Это было бы справедливо.

Но тут глаза его потускнели, и он облизал сухие губы. Этого не будет. Не будет никогда. Даже если его не выпрут с базы, благодаря отцу никто не даст ему участвовать в эксперименте. И никакие связи не поможет. Но даже если дадут, что толку! К тому времени уже десятки людей будут обладать искусственными душами. И Рюрик тоже. Он сейчас зверь, и страшно подумать, что он сможет, если у него будет такая сила. Да ещё бессмертие в придачу.

Вот если бы в мире был только один человек с Анимой. Например, он Витёк, это было бы здорово. Это было бы правильно. Справедливо. У других и так радостей в жизни хватает. А у него ничего нет. Теперь даже спирта нет. Остаётся только лечь и умереть. И все вздохнут с облегчением. Устроят праздник. Будут веселиться. А он будет лежать в гробу. Да нет, какой там гроб. Здесь проще. Людей сжигают и развеивают над озером. Как тех охранников, что погибли несколько дней назад. Простой учитель!

Витёк сжал кулаки. Вот если бы…

И тут в его груди пробежал ласковый холодок. В голову пришла одна вполне конкретная идея. Настолько простая, что после холодка, всё тело бросило в жар. Витёк сел на кровати. Его глаза расширились.

– А почему бы собственно нет! Это может получиться. Рискованно, но можно. Получить Аниму. И он даже знает как. А после этого останется уничтожить генератор и подчистить за собой. Это всё можно сделать. Почему нет. Даже учитель выбрался. А он знает базу гораздо лучше, чем какой-то доброволец. Он знает всё. Даже то, чего не положено знать. Отец всё ему рассказывает. Раньше рассказывал. Он может стать единственным человеком, обладающим Анимой. И тогда весь мир его. Какая там к чёрту Фазиля. Он вообще будет трахать любую бабу, какую захочет. Никто не сможет сказать ему «нет». Он сможет пить и курить сколько угодно. Анима тут же вылечит любые болячки. Он станет…

А для этого ему нужно всё продумать. Хорошенько. Витёк лёг на кровать, заложил руки за голову. Смотрел в потолок и улыбался. Ещё никогда его мозги не работали так хорошо, как сейчас.

Глава 42

Я тормознул такси примерно в километре от места, где убил бритоголового. Прошёл вдоль ручья и вышел на другую дорогу. За низинкой обнаружились какие-то трущобы. Старые облупленные хаты и деревянные дома наподобие тех, что я сжёг в Яргыле.

Бедная окраина. Затеряться здесь проще, чем в центре, но только если знать окрестности. А я просто заблужусь. Пришлось вернуться на дорогу. Надеюсь, полицейские не ожидают от меня подобной наглости. Через пять минут остановил пустое такси. За это время просмотрел купюры. Их было много, но, к сожалению, большая часть в долларах. Я не стал считать. На мои нужды хватит.

Остановился потёртый синий «Рено». Я примял заднее сидение и закрыл дверь. Таксист не повернул головы. Невысокий, с круглым лицом (похоже, это норма в здешних краях) и круглым брюшком.

– Куда едем?

– Ближайший обменник.

Ближайший обменник обнаружился в трёх кварталах. Машина мягко встала рядом с трёхэтажным новым зданием под красный кирпич. В обменник вёл отдельный вход. Я не торопился открыть дверь.

– Слушай, я паспорт дома забыл. Поможешь? Десять процентов возьмешь себе на чаевые, – водитель забарабанил пальцами по рулю.

– Не фальшивые, надеюсь? – после паузы сказал он.

Я вдруг понял, что веду себя как фальшивомонетчик. Я не знаю, как ведут себя настоящие фальшивомонетчики, но впечатления достаточно, чтобы испортить дело.

– Я с тобой пойду. Рядом постою. Бухнул вчера с друзьями, всё потратил, одни зелёные остались. Даже опохмелиться не на что. Но если не хочешь…

Я потянулся к двери.

– Ладно, я просто спросил.

– Да не вопрос.

Через пятнадцать минут я рассчитался с водителем и снова сел в такси. По стеклу забарабанил тёплый дождик. Но небо по-прежнему чистое.

– Я здесь человек новый. Отвези меня в район, где можно постричься, поесть и одеться, не отходя от кассы.

Водитель отвёз меня в торговый центр. Новенькое большое здание блестело стёклами. Я провёл там пару часов.

Вышел в новеньких джинсах, футболке и ветровке. Глаза закрывали большие чёрные очки, а бейсболка голову, которую мне помыли и подстригли. На ногах чёрные кроссовки, на плече синяя спортивная сумка с вещами. Я теперь был абсолютно не похож на бродягу, которого могли опознать свидетели убийства.

В киоске купил пару дорожных карт и обозрел окрестности. Большинство дорог ведут в окрестные городки и сёла. Но мне нужна только одна трасса. Та, что ведёт в европейскую часть России. Я сориентировался и задал направление новому таксисту. Он остановился перед большим крестом, который означал выезд из города. Очень символично.

Я пошёл вдоль шоссе, и через полтора часа меня подобрал водитель на небольшом грузовичке.

– Далеко собрался? – спросил он.

– Так далеко как сможешь увезти, – сказал я и улыбнулся.

Я уже знал, куда еду.

– Ну? – Адам Петрович смотрел на сына.

Витёк поднял перед собой деревянную коробку со схематичным изображением птицы.

– Я принёс тебе водку мира.

Они стояли в проёме двери. Тусклый «вечерний» свет заштриховал лица, затенил фигуры.

– Не напился ещё?

– Я не себе.

Издалека зашаркали шаги и Мельников поморщился.

– Входи.

Комнатка начальника зелёного сектора такая же, как у всех. Но очень аккуратная. Её можно было бы демонстрировать как образцово-показательную. Кровать поднята к стене, для экономии пространства. Одежда в выдвижном шкафу. На письменном столе идеальный порядок и даже ноутбук стоит ровно. Стул приставлен к столу.

Витёк протянул коробку с бутылкой.

– Я не себе, – повторил он.

Адам Петрович отодвинул стул и сел лицом к сыну. Положил правый локоть на стол.

– Итак?

Витёк поставил коробку на стол. Она глухо стукнула. Мельников старший снова поморщился.

– Папа. Не смотри на меня так. Я пришёл мириться.

Он стоял перед отцом так же, как стоял много раз пока учился в школе и даже в институте. «Ничего не меняется», – тоскливо подумал он. – «Даже когда мне будет восемьдесят, я так же буду стоять перед ним со сцепленными перед собой руками и седой бородой до пояса. А он будет смотреть исподлобья и медленным чётким голосом отчитывать меня за то, что я неправильно воспитываю правнуков».

– Мы не ссорились. Ты нарушил внутренний распорядок и был наказан за это.

Витёк прижал ладони к груди.

– Я не возражаю. Ты прав, и я это осознал. Никаких вопросов.

– Правда? – Адам Петрович приподнял брови.

Мельников-младший вздохнул.

– Я много думал эти дни. Ты прав. Я настоящий паршивец. Ты устроил меня на эту базу. Сделал для меня всё, что мог. А я только свинячу.

– Ну-ка, ну-ка. Продолжай.

Витёк пожал костлявыми плечами.

– Да собственно всё. Я не знаю, что сказать.

– И бутылку дорогой водки ты просто так приволок?

– Нет, не просто так. Я знаю твои вкусы и теперь подлизываюсь.

Адам Петрович едва заметно улыбнулся.

– Это выглядит более правдоподобно. Не тяни.

– У меня просьба.

Старший забарабанил короткими толстыми пальцами по столу.

– Папа. Делай, как знаешь. Если мне нет места на базе, то без вопросов. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.

Адам Петрович перестал барабанить и погладил ладонью по столу.

– Сынок, ты меня пугаешь. Проясни вопрос, пока у меня не начался инфаркт на фоне острого отцовского чувства.

Витёк улыбнулся.

– Я не шучу, отец. Делай, как знаешь. Хочешь, скажи, и я прямо завтра напишу заявление по собственному. Устроюсь врачом, буду брать подарки и дружить с бандитами. Живут же люди, и я смогу. Но если захочешь дать мне ещё один шанс, возьми меня в свой сектор.

– Вот так просто?

Витёк растянул в улыбке широкий рот.

– Пап, ты всё можешь. Ты же единственный, кто участвует почти во всех делах Базы. Даже Чаграй хозяин только у красных. А ты здесь второй человек.

– Естественно. На мне весь биологический материал. Ладно, подлизываться ты умеешь. А как обоснуешь?

– Инна Сергеевна меня обратно всё равно не примет. А ты выделил красному сектору двух медсестёр, приглядывать за этой красноглазой. Тебе нужны люди.

Лицо Адама Петровича ничего не выражало.

– Мне нужен квалифицированный персонал. Я отдал двух опытных медсестёр, чтобы получить взамен одного задрота! Не смеши коней.

Витёк вздохнул и провёл потной ладонью по шоколадным волосам. Веснушки коричневыми точками проступили на побледневшем лице.

– Твоё дело отец. Нет, так нет. Ты прав в любом случае. Не мне качать права.

Младший потёр потные ладони.

– Ладно, тогда я пойду.

Он протянул руку за деревянной коробкой. Отец задумчиво заговорил, и парень отдёрнул руку.

– Ты просишь дать тебе второй шанс и тут же нарушаешь режим. Угрохал кучу денег на эту водку. Рыжий продал?

Витёк кивнул и опустил глаза.

– Так с чем связана такая перемена?

Парень посмотрел на него.

– Я испугался, отец. Вот и вся правда. Я с тех пор спать не могу. Весь на нервах. Я вдруг понял, что просто взял и просрал своё будущее. Отличная работа, великолепные перспективы. Бессмертие. А я всё спустил в унитаз. Своими руками уничтожил шанс на вечную жизнь. И теперь мне плохо. Очень плохо. Но я не пил все эти дни.

– Ещё бы ты пил. Я ведь этого рыжего гада отдельно предупредил, чтобы он тебе ничего не продавал. Как ты его уговорил?

Витёк пожал плечами и почесал висок.

– Наследственный дар убеждения и много денег. А ещё рассказал, зачем мне бутылка. И он поверил.

– Понимаю. Если бы ты хотел напиться, то купил бы самое дешёвое пойло. Он поверил дороговизне, а не тебе. Много содрал?

Витёк отмахнулся.

– Не бери в голову. Мне всё равно здесь негде деньги тратить. Но факт не в этом. Я принёс не для того, чтобы пить самому. Ты любишь хорошую водку, и я хотел тебе угодить.

Адам Петрович провёл пальцами по деревянной коробке.

– Считай, угодил. Но вот насчёт работы… Садись.

Витёк присел на краешек стула. Подвинул его, стараясь, чтобы он стоял ровно. Положил перед собой руки.

Адам Петрович выдвинул ящичек стола. Достал чистую хрустальную рюмку. Из переносного холодильника вытащил какие-то салаты. Застелил стол скатертью. Подвигал края, чтобы они опускались соразмерно.

– Ладно, опробуем.

Он вытащил бутылку и провёл ладонью по влажному боку.

– Уже холодная!

Витёк улыбнулся.

– Всё предусмотрено.

Адам Петрович чётко булькнул в рюмку пятьдесят грамм. Пожевал губами.

– Ладно. Нарушим режим для сохранения семейных уз.

Он приподнял рюмку в сторону Витька, неторопливо приложил её к губам и одним коротким движением махнул водку внутрь. Прислушался к себе.

– Хорошо.

Подцепил вилкой тонкий белый ломтик рыбы. Вкусно пожевал.

– Тебе не предлагаю, учти.

Витёк замахал длинными тонкими руками.

– Нет, нет, я сам не буду. С прошлым покончено.

Адам Петрович кивнул.

– Давно бы так. Столько лет ждал, пока ты за ум возьмёшься.

Витёк кивнул. Он слегка улыбался, пока Адам Петрович пил вторую и третью рюмки. Отец немного покраснел. Удовлетворённо выдохнул.

– Ладно. Можешь, выпить одну, вреда не будет. Но только одну.

Витёк провёл ладонью по сухим губам.

– Нет, па, хватит. Я уже напился. Нужно о будущем думать.

Адам Петрович кивнул и положил широкую ладонь на костлявое плечо.

– Вот теперь верю. До последнего не верил. Но теперь верю.

Он отодвинул бутылку и аккуратно завинтил пробку.

– На сегодня хватит, не пропадёт. А теперь слушай. Поступим так.

Крупная голова поникла. Адам Петрович облокотился о стол. Поднял голову, мотнул. Ещё раз.

– Что за хрень!

Он приподнялся и начал заваливаться набок. Витёк вскочил и подхватил его под мышки. У старшего Мельникова заплелись ноги, но сын довёл его до стены и опустил кровать на пол. Тяжёлое тело обмякло на постели. Адам Петрович провёл руками по глазам.

– Что за…

Его голова откинулась назад, и он завалился на спину.

– Спокойной ночи, папа, – Витёк улыбнулся.

Глава 43

Машина проехала чуть дальше и вдруг резко вильнула на обочину. Поднялся небольшой клуб пыли. Машина застыла, урча мотором.

Я опустил поднятую руку.

Сумерки уже повисли в небе, но на земле ещё светло.

«Волга» задраена пылью. Можно догадаться, что раньше это был белый цвет, но не с первой попытки. Номера залеплены грязью. Кое-где сквозь грязное рубище проглядывают язвы ржавчины. Настоящая развалюха.

Я подошёл к пассажирской двери и заглянул внутрь. За рулём мужик лет тридцати пяти. Длинное лицо, небритый, взъерошенный. Грязная футболка, старые спортивные штаны. Неподвижно смотрит перед собой. Руки лежат на руле. На полу комки засохшей грязи и смятая пачка сигарет.

– Мне в сторону Калуги.

– Ага.

Дверца заскрипела. Я сел на пыльное сиденье. Гулко хлопнул дверцу. Поставил сумку на колени, сжал ручки.

Автомобиль вильнул на дорогу и устремился вперёд. Я вздохнул и отвернулся к окну. Потянулись строем скучные берёзки. С каждым километром тьма всё больше накрывала землю.

– Урожай в этом году плохой будет.

Я обернулся к водителю. Он равнодушно смотрел перед собой.

– Не знаю, – сказал я. – Не разбираюсь.

– Сухость в земле. Нет силы.

– Ты фермер?

– Одному в поле плохо. Помочь некому. И нанять не на что.

Я взглянул на его руку. На пальце обручальное кольцо.

– А жена? Дети?

– Земля предательская штучка. Как погода. В этом году есть, а в следующем нет. Так и земля. В один год хорошая, в другой плохая. На неё нельзя положиться. На землю. Только лечь на неё. Или лечь в неё. Но верить нельзя. Всё равно обманет. Ни родит, ни кормит. Зачем такая нужна!

Я промолчал, но он не заметил.

– Так и бывает, что стерпишь. Один раз, другой, третий. А потом мочи нет терпеть. Сам высыхаешь. Как земля. И ничего в тебе больше не растёт. И никому верить нельзя. Никому.

– А ты куда едешь? – спросил я.

– Даже если сегодня сделает для тебя доброе дело – завтра напомнит. А потом продаст.

Я вздохнул. Ну и чёрт с ним! Главное – машина едет. Я зевнул и откинулся в кресле. Предыдущую ночь не спал толком. Дальнобойщик болтливый попался. А сегодня весь день непруха. Уже всякому рад. Я ещё раз зевнул и незаметно скользнул в сон.

– Привет!

Рюрик смотрит на Аниму. Та неподвижно и невесомо стоит на полу за синей стеной периметра.

Я встрепенулся и потёр лицо ладонями. Поморщился. Опять этот урод пришёл поиздеваться. Ночь. Окна залиты чернилами. Ни огонька вокруг. Только два рассеянных столпа света впереди. Я поёжился.

Анима смотрит на Рюрика. Тот усмехнулся.

– Не разбудил?

Водитель смотрел на меня. Я мазнул по нему взглядом и отвернулся.

– Нет. Кошмар приснился.

Анима не шевелилась.

Водила хмыкнул. Его щёки порозовели, а глаза заблестели. В салоне повис резкий запах самогона.

– Я только что пару интересных роликов посмотрел, – сказал Рюрик. – Ты теперь звезда интернета, не знал? Тебе бы понравилось. Видеорегистраторы проезжающих машин снимали. Тебя трудно узнать, но полагаю это ты. Хочешь возразить?

– Ещё долго ехать? – спросил я.

Водила растянул в улыбке колючие от щетины впалые щёки.

– Не-а. Теперь уже скоро.

– Не хочешь? – Рюрик упёр руки в бока. – А знаешь, мне понравилось. Убедительно. Ты растёшь на глазах. Всего неделя в бегах, а уже звезда.

– Это хорошо, – сказал я. – Мне срочно надо.

– Срочно надо, срочно, – кивнул водитель патлатой головой. Усмехнулся и лицо горько скривилось. – Уже недолго осталось. Потерпи.

– Как ты в город попал? Дай догадаюсь. На барже, – Рюрик покачал головой. – Говорил я, что Дир идиот, но начальство не убедишь.

– Нет, ничего. Как доедем, так доедем.

Мужик поднял острое костлявое плечо. На футболке какие-то бурые пятна. Он наклонился к бардачку. Вынул початую бутылку с белой жидкостью. Зубами открыл пробку, и я поморщился. Даже пить не надо, достаточно нюхнуть и у тебя отберут права. Водитель приложился к горлышку, сделал пару глотков. Выражение его лица абсолютно не изменилось. Он сунул бутылку между сидениями и, не глядя, ткнул в горлышко пробкой. Провёл рукой по лицу.

– Ух! Что-то с чем-то! Не соврала бабка.

– Давай подумаем. Ехать ты можешь только в одну сторону, по одной единственной дороге. Не боишься, что догоню?

Анима беззвучно открыла рот и сказала несколько слов. Рюрик приподнял седые брови и повторил вслух.

– Если бы мог, уже догнал бы! – сказал он.

– Твою налево! – сказал я.

– Ты чё? – водила повернул ко мне мутные серые глаза.

– Да так, – сказал я. – Один знакомый по губам читать умеет.

– О! И чё?

– Так, просто.

– Выпей, на, – он вынул бутылку и протянул мне.

Я потянулся. Тело начинает ломить. Машина такая старая, что тряслась даже на ровном асфальте.

– Нет, спасибо!

– Ты уверен в себе, – сказал Рюрик. – Полагаю, успел удрать подальше. Думаешь, далеко убежал? – он покачал головой.

– Зря, – сказал водила и нажал на педаль газа. Его ботинки измазаны грязью. Машина затарахтела ещё больше, но на спидометре стрелка перевалила за 120. Больше старушка не тянула.

– Нехорошо плевать в хозяев, коли в гости пришёл, – тяжело сказал водитель. – Куда мир катится, не понимаю. Ведь, это очень простая вещь. Если тебя приняли как родного, веди себя правильно. Правильно? Не надо же плевать в колодец, из которого пьёшь. Я ведь от всей души. Что с людьми, если не понимают таких простых вещей.

Я повернулся к нему.

– Кстати, где твоя жена?

Мужик хмыкнул. И вдруг начал смеяться. На глазах выступили слёзы. Плечи затряслись.

– У тебя труп в багажнике?

Он повернул ко мне острое лицо.

– Не буксуй! У меня в багажнике только лопата.

– Ты думаешь, отделался от меня? – спросил Рюрик. – Но в европе тебя поймать проще. Намного проще.

– А почему домой не едешь? – спросил я.

– Уже приехал, – сказал водила.

Анима протянула руку с вытянутым средним пальцем на правой руке. Рюрик усмехнулся и снял очки. Нужно навестить информационный центр. Может ещё что-нибудь накопали.

«Волга» начала сбавлять ход.

– Я ничего не вижу, – сказал я.

– И не надо. У меня фонарик есть.

Машина свернула на обочину. Мотор натужно заглох. Мужик повернул ко мне острое щетинистое лицо. Его глаза лихорадочно блестели. Мы сидели в ярком салоне посреди тьмы. Снаружи воздух звенел от хора насекомых. Шелестели тени деревьев.

– Копать любишь? – спросил водитель.

Я прижал к груди сумку.

Глава 44

Дверь лифта распахнулась, и охранник за стеклом тут же положил руки на автомат. Вверху две камеры. Одна обычная, другая для Анимы. Автоматически включился синий периметр.

Витёк вышел из лифта и улыбнулся охранникам. Один сидел в будке, а второй стоял по ту сторону стекла. Это был Аскольд. Никто не знал, что с ним делать (кроме Рюрика, но предложение утопить в озере, начальник охраны держал при себе). И теперь бывший шеф был обычным охранником без права псевдонима. Витёк забыл, как его зовут на самом деле, но это не важно. Все продолжали называть его Аскольдом и сходились во мнении, что он возглавит новую команду, вместо разгромленной группы Дира.

Универсальный пропуск, две синие полоски, открыл путь. Стеклянная дверь распахнулась, и Витёк прошёл в коридор. Аскольд смотрел на него.

– Привет! – сказал парень.

– Тебе вернули пропуск?

– А ты сомневался? – широко улыбнулся Витёк. Он прошёл мимо и похлопал Аскольда по плечу. Брюнет дёрнул плечом, но парень уже убрал руку и прошёл мимо.

Через пятнадцать минут он добрёл до нужной двери с красным кольцом. За железной дверью ещё одна комната. Один охранник.

– Привет! – сказал Витёк. Без напоминания подошёл к шкафу и начал натягивать белый халат.

– Поздновато! – сказал охранник.

– Не без этого! – улыбнулся Витёк. – Но время не ждёт.

Он подошёл к двери и стал прямо. Над дверью пробежала синяя полоска. Идентификация личности. Отец не соврал. Ограничился тем, что отобрал рабочий пропуск. Значит, не собирался отлучать навечно. Дверь распахнулась. Охранник сел обратно за стол и потянулся за кроссвордом. Взял в руку карандаш. Так. «Скалярная физическая величина». Заканчивается на «я». Охранник покачал головой. Тоже мне умники! «Энергия».

– Витёк!

Сухой пожилой учёный обернулся на шум. Он сидел в правом углу окружённый тремя компьютерами. Все с большими мониторами. На одном экране ползли графики и цифры, на втором непрерывный видеопоток Анимы, на третьем что-то печатал.

Парень нахмурился.

– Поздновато вы сегодня Евгений Сергеевич. Думал, я один такой полуночник.

– А ты чего? Отец тебя вроде отстранил.

– Повинился, отец простил. Вот, выслуживаюсь, – Витёк широко улыбнулся. – Вызвался добровольцем дежурить.

– Дежурь, кто мешает, – улыбнулся учёный. – Только пока смотреть особо нечего. Всё стабильно, а новых данных нет.

– Обидно, – парень улыбнулся. – Я думал, приду и сразу нобелевку получу.

Он посмотрел налево. Тихонько гудел металлический генератор. Рядом прозрачная кабинка, куда отправляются новорожденные Анимы. Сейчас пустая.

Учёный захихикал.

– Нобелевку Чаграй получит. Лет через пятьдесят, посмертно, когда секретность снимут. Хотя, я думаю, никогда не снимут.

– Почему? – рассеянно спросил Витёк. Он сунул руки в карманы и подошёл к столу учёного. Взглянул на бегающие цифры.

– А зачем? – Евгений Сергеевич пожал плечами. Мельком взглянул на графики и клацнул пару клавиш. – Большинство людей не знают, что делать с одной маленькой жизнью, а уж с большой! Ты действительно хочешь, чтобы по земле бродило семь миллиардов бессмертных Васей Пупкиных и Джонов Смитов! Что они будут делать? Бухать и трахаться. Больше ничего. Нет. Аниму должны получать достойные люди. Те, кто будет знать, как распорядиться бессмертием. Ну, или долгожительством, пока неизвестно. А остальным лучше вообще ничего не знать. Потоптали травку и в уютную могилку. Другое дело люди вроде Чаграя или твоего отца.

– Или президента и патриарха, – ухмыльнулся Витёк. Его взгляд скользил по столу, остановился на небольшом офисном наборе. В пластиковой подставке ручки, карандаши, скрепки, степлер и ножницы.

Старенький учёный улыбнулся.

– Издержки производства, никуда не денешься. Чтобы получить норму качественного товара, нужен определённый процент брака. Политики – это необходимый брак. Зато сколько пользы принесут учёные.

– Полностью с вами согласен. Евгений Сергеевич, мне вас сам несуществующий бог послал.

– А что так?

– Отец требует, чтобы я кроме медицины разбирался в лабораторных делах, ну в разумных пределах, разумеется. Сам он, похоже, всё знает. Помните, он меня сюда приводил.

– Помню, но тогда ты не проявлял особого рвения.

Витёк улыбнулся.

– Я росту. Так вот, отец требует, чтобы я на своём примере высчитал параметры Анимы для слияния. Он мне раньше показывал.

– Да запросто! – учёный закрыл текстовый файл и застучал пальцами по клавишам. Открылась и замигала зелёным экраном какая-то программа.

– Запросто! Я думал, это сложно.

– Было сложно, но мы ведь не сидим без дела. Чаграй с нашим могучим Львом новую программу сочинили. Всё на основе двух предыдущих испытаний. Для здоровых и молодых можно сделать большое приближение. Где-то семьдесят шесть процентов. Ты близок по параметрам к нынешним объектам. А вот для меня программа будет действовать только на двадцать три процента достоверности. Так что, с тобой мы быстро разберёмся. Сейчас загрузим твои биологические и психические данные.

– Они у вас? – приподнял брови Витёк.

– Мой мальчик, у меня физические, психические и прочие характеристики всех сотрудников базы. Как, по-твоему, идёт работа по данным для будущих слияний!

Витёк задержал дыхание и вздохнул.

– Уже идёт?

– Разумеется, – пальцы учёного летали над клавишами. По зелёному экрану бежали цифры. – По-твоему, мы будем ждать результат всех исследований? Ещё лет десять? Ну, нет. Работа идёт уже сейчас, только данные всё время обновляются. А когда придёт время, нам не придётся его тратить на расчёты. Сразу в дамки.

Парень покачал головой.

– И моя?

– Пока нет. Только первые имена. Но и тебя сейчас посчитаем. С точностью семьдесят шесть и три десятых процента.

– Ух!

– Вот и результат, – учёный поднял голову. Свет сверкнул по стёклам очков. – Иди сюда, смотри. Увидишь, это просто.

– Ага, – на верхней губе парня выступили капельки пота. – Сейчас.

Он сделал шаг и вынул ножницы из пластиковой подставки. Глаза старика расширились за толстыми стёклами очков.

– Нет никаких данных, что он остался в городе.

– Кто бы сомневался, – сказал Рюрик. – Будет он три дня ждать, пока мы его найдём. Ловкий гад.

Центр наблюдения и мониторинга никогда не спал. Дежурили несколько человек. Одни наблюдали за базой, другие просматривали интернет. Смуглый охранник вскочил и смотрел на Рюрика чёрными глазами. Тот сел в его кресло.

– На вокзалах чисто. Скорее всего, уехал автостопом.

Седой откинулся в кресле и сцепил руки на затылке. Потянулся.

– Скорее всего, но нам это уже не поможет. Ладно, смотри в оба. Но в этот раз думай быстрее, горный орёл.

Кавказец опустил голову.

– Виноват. Его трудно узнать в таком ракурсе. К тому же, видео начали выкладывать только на следующий день.

Рюрик махнул рукой.

– Забудь. Иди, рой землю носом. Нам… Это ещё что!

Рюрик смотрел на один из мониторов.

– Шеф? – вопросительно сказал смуглый.

Седой хмурился.

– Не могу поверить, что этому гадёнышу вернули статус.

На экране охранник что-то чёркал в журнальчике. Но в самой лаборатории имели право снимать только учёные. Секретность, мать её.

Рюрик нажал на кнопку внутреннего коммуникатора.

– Адам Петрович!

Молчание.

Так! Другая кнопка.

– Эй, умник! – на экране фигурка охранника вскочила и вытянулась. – Бегом в лабораторию, проверь пропуск у младшего.

Охранник бросился к двери, сунул в прорезь карточку, но дверь не шевельнулась. Он обернулся к видеокамере, потом включил рацию.

– Шеф, дверь в режиме «Работа».

– Без тебя понял. Стой там, если младший выйдет, ложи его мордой в пол. Я сейчас подъеду. Так, – Рюрик обернулся к смуглому. – Пойдёшь со мной.

Они уселись в небольшой электрокар. Рюрик вывернул руль. Машинка выехала в коридор и резво помчалась в сторону лифта. Редкие прохожие прижимались к стенам, освобождая дорогу. Рюрик не снижал скорости. Охрана у грузового лифта тут же нажала кнопку при его приближении, и кар без остановки въехал в лифт.

– Жми первый.

Смуглый молча, нажал кнопку «1». Через три минуты кар подъехал к двери комнаты Мельникова старшего. Рюрик затормозил и выскочил из открытой машинки. Нажал кнопку звонка. Молчание. Смуглый встал рядом с дверью. Ещё два раза – молчание. Седой вынул универсальную карточку и вставил в прорезь. Дверь распахнулась.

На застеленной кровати валялось неподвижное тело. Лицо Рюрика сохраняло привычное хмурое выражение. Он приложил пальцы к горлу Адам Петровича.

– Живой. Вызывай Инну Сергеевну, пусть разбирается.

Начальник охраны подошёл к столу и посмотрел на бутылку водки.

– Так. И пусть проверит бутылку.

Они вскочили в кар и помчались в лабораторию.

Витёк улыбался. Рукавом халата вытер мокрое от пота лицо. Он не пытался проверить вычисления учёного. Тот знал, что делает. Кнопка ввода мигнула.

Генератор загудел громче. На панели замелькали красные точки и побежали зелёные цифры. Витёк скинул халат и принялся расстёгивать рубашку, не отрывая взгляда от панели. Кинул рубашку на пол. Рукав упал в кровь, но Витёк не смотрел вниз. Его лицо было белым и довольным. Он не переставал улыбаться. На пол полетели брюки и трусы.

Генератор прогудел три раза и уменьшил громкость до привычного монотонного шелеста.

Витёк надел очки и посмотрел на прозрачный куб, рядом с генератором. В груди булькнуло. За стеклом сияла ЕГО Анима. На глазах навернулись слёзы. Он открыл рот и быстро задышал. Осталось дать упреждение перед слиянием, чтобы успеть войти в куб. Ну положим, в минуту. Дольше он не вытерпит.

Парень снова нажал на клавишу ввода.

На экране компьютера зажглась красная надпись.

«Опасность! Вы нарушили правило безопасности. Слияние запрещено в помещении генератора. Для подтверждения, вставьте универсальную карту в проём Z».

– Без проблем, лапуля, без проблем, – сказал Витёк пересохшими губами. Он сунул карточку в прорезь считывающего устройства на панели. Красная надпись исчезла и выскочила зелёная.

«Подтверждено. Упреждение 1 минута».

Распахнулась дверь шлюза. Витёк пошлёпал к кубу. Пол упругий, но прохладный. Парень стянул очки и бросил на пол перед дверью. Вошёл в куб и дверь шлюза автоматически закрылась.

Он смотрел в пустоту перед собой. Грудь втянула воздух, и он задрожал. Улыбка пропала, он часто заморгал. Тихонько всхлипнул и начал неумело креститься. «Помоги, господи! Будь человеком. Помоги хотя бы раз».

Минута тянулась очень долго.

Глава 45

Рюрик резко вывернул руль, и смуглый вцепился в поручень. Внешняя дверь, вопреки всем требованиям безопасности была открыта. Кар влетел внутрь и затормозил. Рюрик в ту же секунду вылетел из машины. Охранник казалось, не шелохнулся с тех, пор как его вызвал начальник. Продолжал стоять смирно. Один из двух техников, что копались с дверью, обернулся.