Текст книги "Талисман «Паучья лапка»"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 35

Гаврила высунул голову из люка и замер, загородив собой выход..

– Вот он!

Это было очень не к стати – с него еще капало и Избор снизу поддал Масленникова плечом. Тот выскочил на площадку и застыл. Исин и Шкелет выбрались следом. Стоять просто так времени не было. По всей башне гремел топот ног, словно кто-то рассыпал на самом верху мешок с камнями и теперь они катились вниз, ударяясь о ступени. Разница была только в том, что грохот летел не в низ, в подвал, а напротив, словно горячий воздух поднимался вверх. На площадке стояло что-то громадное, но Избору было не до него

– Не зевай – зарычал он на Исина, как и Гаврила задравшего голову вверх – Закрывай люк!

Сейчас главным было не дать дружинникам Крутогога подняться следом за ними. Они были близко. Рука одного из них уже лежала на обрезе люка. Избор размахнулся, но тот, кто был внизу поскользнулся, в луже, что натекла с Гаврилы и загрохотал вниз, сбивая бегущих следом. Избор набросил крышку люка.

– Брус сюда!

С обоих сторон люка в пол были вбиты железные скобы, а рядом лежала половинка бревна, что наверняка служила запором. Исин дернулся, было к ним, но Избор рывком бросил хазарина на крышку.

– Держи! Что б не один…!

А сам кинулся к бревну. В три шага он добрался до запора… Когда он повернулся, то увидел как Исин, вцепившийся в скобы руками, подпрыгивает, словно крышка котелка на огне. – в крышку люка истово колотили опоздавшие самую малость дружинники. Сил они не жалели и даже с пяти шагов был слышен хруст в плечах хазарина. С каждым ударом щель между крышкой и полом делалась все больше и больше. Не отрывая взгляда от белого от страха лица хазарина, он заревел

– Гаврила!

У него не было нужды отыскивать Масленникова глазами. Нос и так говорил, что тот где-то в двух шагах.

– Гаврила, мыша тебе в задницу! Помоги!

Очнувшись от отропи Гаврила подхватил другой конец бревна. С уханьем и гуканьем они вставили его в скобы и удары снизу сразу стали глуше. Это была отсрочка. Исин ощупывал плечи. Избор сел рядом с ним. Военного опыта… Да что там «военного опыта» – здравого смысла хватало, что бы понять что последует дальше. Не сумев попасть на башню по внутренним лестницам, журавлевцы полезут по стенам. Нужно будет обороняться А как? Чем? Он провел рукой над плечом, подсчитывая стрелы… Три меча, два десятка стрел… В этот раз с ними не было даже дурака.

– Главное мы его все-таки нашли – сказал Гаврила. Только теперь Избор обратил внимание на то, что стояло рядом. Корабль стоял тут же, в двух шагах. Он занимал почти половину башни. Что-то странное было в нем. Избор несколько секунд смотрел, не понимая в чем дело, а потом успокоился. Корабль был удивителен не размерами, а тем, что показывал то, что у других кораблей было скрыто в воде. Его днище, подпертое крестообразно сколоченными дубовыми плахами, нависало над головами светлыми сосновыми досками. На них не было ни гнили, ни водорослей. Красиво изгибаясь они очерчивали границы волшебства. В досках там и сям вспыхивали серебряные искорки. Избор потрогал одну из них.

– Серебро! – вырвалось у него. Даже если б прямо сейчас на его глазах корабль взял бы и полетел, это не было бы большим доказательством его волшебности. Серебряные гвозди в бортах и так говорили об этом. Он на всякий случай, безо всякой корысти, подергал один из них. Но тот сидел крепко.

Гаврила обежал корабль и нашел лестницу. Один за другим они забрались на палубу. Тут все было так же как и на обычном судне – и парус и мачта и даже весла, только вот впереди по носу торчала одна из башен Круторогского терема. На ее крыша собирались лучники. Это было так скверно, что даже на запах, идущий от Гаврилы Избор уже не обращал внимания.

Гаврила был прав. Все было так, как он говорил. Они стояли на палубе летучего корабля, что толку от этого было мало… Сейчас у них не было сил что бы заставить этот кусок дерева полететь даже самым простым способом – сбросив его с башни вниз. Они стояли на палубе корабля, но без кормщика ничего не могли поделать.

Избор провел взглядом по крышам теремов. Там деловито готовились к схватке, выстоять в которой у них не было никакой возможности.

– Это я тоже называю неприятностями. – сказал он не обращаясь ни к кому. – Дурак был бы сейчас к стати.

Время сперва бежало, потом пошло. Беглецы отдышались, боль в мышцах размывалась током крови, но никто не лез по стенам, ни кидал стрел. Только те, кто остался под крышкой, не прекращали своего шумного занятия.

Они колотили снизу так, словно не сами делали эту крышку, и не знали что не спроста она обита железом, да и поперечный брус делался именно для таких вот случаев. Избор послушал звук и немного успокоился. Пока колотили мечами. То ли топоров у них не было, то ли те, что башню строили, делали проход в ней с умом, так, что бы топором не размахнуться.

Рядом запахло выгребной ямой

– Мысли есть?

– Есть.

– Ну? – оживился Избор.

Гаврила покачал руку.

– Руку бы вылечить…

– Хорошая мысль – скучно согласился Избор – А другого ничего нет?

Гаврила покачал головой.

– Болит рука-то?

– Болит.

– Ничего. Потерпи. На колу посидишь – легче станет.

Гаврила поморщился.

– А помрешь – так и вообще болеть не будет.

Он глянул вниз. По-прежнему стены башни были пусты. В ночной темноте много видно не было, но он вполне доверял своему слуху. Не было не шороха, ни шума шагов. Пробежав взглядом по окрестным крышам, Избор посмотрел на корабль. Если бы у него была возможность выбирать на что смотреть, он смотрел бы только на него. Волшебство и красота слились в нем воедино.

– Добрый корабль… – раздалось у него над ухом. Гаврила замолчал, но где-то в голове Избора звякнул колокольчик. Что-то похожее Гаврила уже говорил… Что-то похожее, только тогда голос его был веселее… Он напрягся, чувствуя удачу и напоминанием о далекой ночи в голове прозвучала вся фраза.

– «Добрый острожек! Такой с четырех концов запалить – всю ночь греться можно…»

Избор хлопнул себя по поясу. В кожаном мешке, затянутом от случайностей ремешком лежало огниво. Теперь у них была сила, которую они могли показать Круторогу.

– Исин!

Хазарина подбросило с пола.

– Обыщи корабль. Найди там светильник или факел. Если не найдешь – сделай!

Исин прогрохотал сапогами по площадке. Он понял, что Избор что-то придумал, и бег его был полон радости. Тем временем Избор подошел к люку и грохнул по нему рукояткой своего меча. Там от удивления застыли и он, ухватив секунду тишины, крикнул.

– Скажите князю, что если вздумает лезть сюда – сожжем корабль… Нам терять нечего. И передайте. Пусть кормщика дает.

– Они просят кормщика – сказал воин. Круторог задохнулся от злости. Схватив кубок, он швырнул его в шарахнувшегося в сторону человека. Вино тяжелой струей выплеснулось и разлилось по ковру.

– Они еще и условия ставят? Раздавить их!

Воин радостно повернулся, но волхв остановил его за плечо.

– У тебя только один корабль – напомнил он князю – Может быть где-то и есть другой, но это где-то…

Круторог рванул сворки окон, посыпались стекла. Небо над башнями светлело. Словно издеваясь над его бессилием, около корабля горел огонек. Воин за его спиной напряженно ждал приказа. Он готов был выполнить любой – штурмовать башню, поджечь ее, закидать пришельцев стрелами или выпить с ними мировую, но князь молчал. Спокойный голос волхва остудил его гнев. Князь повернулся к нему.

– Что же дать им корабль?

Маг пожал плечами.

– Так сразу и дать… Поговори сними. Узнай их возможности, взвесь свои силы…

Круторог упал в кресло.

– Сухмата ко мне!

Богатырь сел перед ним, как сел бы на пиру – не спрашивая разрешения, с улыбкой.

– Что за шум, князь?

Круторог с усилием улыбнулся.

– Нет князьям покоя ни днем, ни ночью… Все заботы – то враги, то гости, а тои и то и другое…

– Неужто беда какая?

Сухмат спросил об этом спокойно, словно слово это – «беда» – касалось в этом мире кого угодно, но только не его.

– Беда? – переспросил князь – Да вот гость один буянит. Никак не урезонить…

– Кто же такой невежа? – нахмурился Сухмат.

Князь посмотрел в окно. Огонек был уже ярче затухающих звезд.

– Дружок твой, Гаврила Масленников…

Сухмат поднял брови, потом улыбнулся.

– Гаврила? Где это он? Позволь, княже, словом перемолвиться…

Круторого облегченно вздохнул. Хоть Сухмат и был другом Гаврилы, норов у него был горячий.

– Слово за слово… Может и подерутся?

– Изволь. Вон он, на башне сидит…

Он хлопнул в ладоши и крикнул

– Проводите благородного Сухмата на башню. Пусть поговорит с этими…

На башне громыхнуло. Гул напомнил весенний гром, что играюче колышет небо. Избор оглянулся. Исин уже стоял рядом и потирал седалище.

– Эй, Гаврила! Стучат.

Гаврила наклонился.

– Кто там? Не слышу!

– Отворяй, Гаврила… Это я, Сухмат!

Гаврила улыбнулся

– А! Вот кого князь прислал! Ты один там?

– Один. Открывай..

Избор посмотрел на Гаврилу. Тот махнул пальцем – погоди мол.

– А я и не знал, что ты летучим кораблем управлять можешь.

– Открывай, поговорить надо.

– А что с тобой разговаривать – старое вспомнить только… Недосуг мне. Мы кормщика ждем.

Голос снизу стал злым.

– Не дождетесь… Открывай, говорю. Поговорить же надо…

Гаврила отбросил брус и рывком поднял крышку. Из темноты проема на него смотрело знакомое лицо.

– Вот где встретиться-то довелось. – вздохнул Гаврила.

Сухмат вылез на площадку, принюхался…

– Мылся давно? Князь тебя что ли так напугал?

Гаврила понюхал рукав, сам поморщился.

– Это не от меня. Это от места этого зловонного так несет… От князя…

– Да ну? Он тобой, кстати не доволен… Буянишь, говорит. Спать не даешь…

Он начал осматриваться, словно сам собирался повоевать тут. Потом взгляд его упал на крышу, и лицо поскучнело. Лучников там прибавилось.

– А что сюда забрался? В ежи захотелось?

Гаврила тоже посмотрел на крышу.

– Забрался… Кабы сам забрался-то. Князь загнал… Нам корабль нужен…

– Зачем? – строго спросил Сухмат. Он смотрел так, словно имел право. Гаврила выдержал его взгляд.

– Для дела…

Избор смотрел на них, понимая в чем дело. Амулет тянул к себе самых разных людей – князей, богатырей, поляниц, юродивых… Русь строилась, росла. Ей было неудобно, тесно в старых границах и нужна была повивальная бабка с амулетом.

Гаврила потащил его за собой в сторону. Избор проводил его подозрительным взглядом – какие еще могут быть секреты? Встав у края, на виду у лучников, Гаврила начал что-то рассказывать богатырю. Масленников был сам на себя не похож. Он размахивал руками, хватался руками за одежду Сухмата, а тот сперва молчал, отрывая от себя липкие пальцы, а потом стал раздраженно отвечать. Раз даже схватил за грудки и потом долго оттирал руки.

Когда Сухмат схватился за меч, Гаврила боком отскочил в сторону. Сухмат рассмеялся, плюнул Масленникову под ноги и сунул меч в ножны… Крепко стуча ногами, он пошел к люку. С выражением злобы и презрения на лице он сказал.

– Ты уж извини, Гаврила, что так расходимся. В другой раз, может лучше будет…

Масленников погрозил ему кулаком и с той же злобой ответил.

– Ничего. Не последний раз встречаемся. Рахте кланяйся. Как свидимся – угощу вас…

Сухмат презрительно покачал головой.

– Бочку меда поставишь, да расскажешь чем все кончится..

– Ладно. Иди к Круторогу. Что сказать нужно не забудешь? – шепотом спросил Масленников.

Сухмат только ухмыльнулся.

Когда голова богатыря скрылась под крышкой, Избор спросил.

– Ну что? Будет кормщик.

Гаврила, воровато оглянувшись, ухмыльнулся.

– Будет! Сперва нам дурака пришлют, а потом и кормщика…

Глава 36

– Ну что? – Спросил князь – Убил?

Сухмат удивился, почесал голову.

– Убил? А я подряжался?

– Ты же за меч хватался, я сам видел!

Круторог ударил кулаком по столу. Забавляясь его гневом, богатырь сказал.

– Нет, князь… И не проси. С Гаврилой я силой меряться не буду. – решительно сказал он. – Я да он, супротив песеголовцев…

Князь недобро прищурился.

– Может быть мне еще спасибо сказать, что ты не с ним на башне, а со мной?

Богатырь знал себе цену и не оробел.

– Что же – за спасибо благодарю. А оно мне все же не дороже жизни…

Князь топнул ногой. Он еще думал, что Сухмат струсил и если все правильно объяснить, то он еще передумает.

– Он без руки нынче. Я верно знаю! Был бы он в силе, он бы ее уже показал.

– Нет, князь. Не в том дело, что он нынче без руки. – возразил богатырь – Он нынче как кусок дерьма. А я свой меч слишком дорого ценю, что бы его в дерьмо совать..

Он сказал это так, что Круторогу осталось только принять как данность. Драться с Гаврилой Сухмат не будет. Князь оглянулся на башню. Огонек по-прежнему сверкал рядом с кораблем.

– Не хочешь, значит мне помочь? Добро мое защитить?

Богатырь наклонился

– Так не хочу! По-другому надо.

– Что же делать? Ведь сожгут же!

Сухмат почесал голову и напомнил.

– У тебя ведь остался еще один из них? Прижми их этим. Пригрози, что на кол посадишь, если с башни не уйдут… Неужто друга бросят? Я Гаврилу знаю. Он не такой.

Круторог посмотрел на него, стиснув челюсти от гнева.

– Простота? – подумал он – Или издевается?

Сухмат смотрел честно, моргал глазами, словно посоветовал Бог знает какую хитрость.

– А может и подействует? – подумал Круторог. Он посмотрел в темный потолок, ища там ответа. – Если и тот такой же, как и этот…

Круторог сел в кресло и радостно засмеялся. Последний из этой странной компании действительно был у него в руках.

– Приведите сюда этого… Последнего.

Совесть у дурака была чиста, потому и спал он совершенно спокойно. Давеча он недурно покушал, добрые люди, что ходили теперь вместе с ним даже вина поднесли, поел пряников, что вообще случилось с ним первый раз в жизни. Сны от этого у него были самыми легкими – все облака снились, птицы, радуги… Сон был похож на жизнь, а жизнь – на сон.

Тем ужаснее было его пробуждение. Посланные князем дружинники никакого почтения к нему не питали. Для них он был не только одним из врагов, что сидели на башне, он был еще и человеком без оружия. Человеком совсем другого круга. Может быть хлебопашцем, может быть мелким купчиком. Что там говорить – при любом раскладе это был никчемный человечешко, чья жизнь не стоила не только вежливости, но даже доброго удара. Придушить такого – вот и все…

Дружинники едва не сорвали дверь с петель. Грохот вырвал Гы из сладкого сна. Он, еще пребывая в снах соскользнул с облака и полетел к земле. Страх плетью стеганул его, и он закричал, вырываясь из сна и ухвативших его рук..

– С добрым утром – заржали дружинники – Залежался, ты милый. Пора и посидеть..

Они-то отлично понимали, что князь требует в себе гостя не для любезного разговора. Вернувшись из сна в явь Гы, еще ничего не понимая, дружелюбно смотрел на вооруженных людей вокруг себя. Он не видел среди них знакомых лиц, но они были почти такие же как те, с кем он ходил последнее время. Десятник, доказывая ему, что он ошибается, взмахнул рукой и Гы покатился по полу.

– Вон морду наел! – с удовольствием сказал десятник, сжимая и разжимая кулак. День начинался как нужно. От страха дурак заскулил и пополз под кровать, но по знаку десятника его выволокли оттуда, и подхватив под руки выбросили в коридор.

– С такой мордой только рядом с князем сидеть.

Аккуратно затворив дверь – князь был человек бережливый, сам следил за своим имуществом и других приучил – десятник приказал.

– К князю его, быстро.

Скорчившийся у его ног дурак был такой легкой добычей, что он предупредил своих людей.

– Аккуратней с ним. Он до князя живым дойти должен…

Дружинники, улыбаясь, закивали, что понимают, и десятник не в силах избежать соблазна ударил пленника сапогом. Удар должен был отбросить его вперед по коридору, но вместо этого назад отлетел сам десятник. Пустота около него отбросила его ногу с той силой, с какой он нанес ей удар. Он заскакал на одной ноге и завыл, тряся ушибленную ногу, а дурак испугавшись этого воя еще больше выставил ладони и выпустил из них струю пламени. Она ударила в стену, алые языки поползли по стенам, выдавливая бревна наружу. Пахнуло свежим утренним воздухом, и огонь взялся за дерево веселей. Люди вокруг шарахнулись в стороны.

– Колдун! Волхв! Руби его! – заорали кругом, но дурак заблеял и выпустил еще одну струю вдоль по коридору. Десятник и несколько дружинников, превратившись в живые факелы, заметались, сталкиваясь и опрокидывая друг друга. На дурака уже никто не обращал внимания. Озабоченные только собой дружинники разбежались. Клубы дыма и языки пламени уже гуляли по княжескому терему, тянулись на улицу, через устроенную им дыру… Он и сам из любопытства выглянул туда. Под ногами расстилался двор. Там бегали люди, может быть и злые, и Гы стал высматривать, нет ли там его знакомых, с которыми было так хорошо и спокойно…

– Что там? – спросил Круторог – Долго еще ждать?

Дверь распахнулась от удара, и в комнату ввалился живой факел. Он взмахнул руками, пламя фыркнуло, обдав все волной запаха горелой кожи. Князь вскочил. Загораживая его, кто-то из дружинников выхватил меч и встал на пути живого огня. На секунду все застыли, а потом волхв, сообразив, содрал с себя халат, и, повалив вошедшего на пол, стал сбивать пламя.

Он поднялся. Грязный, вытирая пот и морщась от ожогов. От халата остались одни лохмотья. Маг взвесил их в руке и как ненужную уже вещь отбросил в сторону.

– Десятник. – сказал он – Рассказать чего-то хочет… Я же говорил, чтоб поаккуратнее с этими…

Князь наклонился. Он уже понимал, что услышит что-то необычное. Десятник шевельнул обожженными губами.

– Он волхв… Из сильных… Пожег нас…

– Где он?

Голова десятника качнулась и упала назад. У него уже не было сил говорить. Слюна пузырьками, словно внутри него все кипело, выкатилась на губы.

– Где он?

Глаза несколько мгновений ворочались в глазницах и остановились. Князь выпрямился, грозно сверкнув глазами

– Найти его!

Княжеские слова повисли в воздухе. Кто был рядом с князем, посмотрели на мага. Бороться с чужим волшебством было его привилегией. Хайкин усмехнулся.

– А чего его искать? Вон он – сказал маг, показывая рукой в окно. – Носится…

Дурак плыл по воздуху медленно, медленно, выбирая, где бы остановиться. Он вертел головой по сторонам, явно не видя ничего удивительного в своем положении. Со стороны это смотрелось величаво, особенно полы малинового халата, что развивались на ветру, словно дружинные прапоры, но Избору казалось, что он видит неуверенность дурака и его страх. Хотя тут он, наверное, ошибался. Дурак страха не испытывал. Скорее всего, это просто была лень.

Гаврила крикнул, покачал рукой. Дурак заметил его, и все так же степенно полетел к башне.

На глазах князя он легко, словно облако, коснулся ее. Воин без лица, подхватил его и полуобняв повел к кораблю. Увидев князя, Гаврила закричал.

– Давай кормщика, князь, если хочешь корабль назад получить.

Князь молчал. Ненависть перехватила горло.

– Давай князь, а то не дождемся – сами улетим…

Круторог отошел от окна. Сев в кресло он подпер голову рукой и замычал от злого бессилия.

– Ай да Сухмат – подумал он – Ай да Сухмат!

Поперек окна, наискось протянулась огненная полоса. Во дворе закричали, заскрипел ворот колодца. Князь вдруг понял, что совсем не случайно богатыри оказались у него в гостях именно сейчас.

– Ай да князь, ай да Белоян….

Ближние бояре и воеводы молчали, не решаясь ни сказать чего-нибудь, не посоветовать.

– Отпустите их – наконец сказал слабым голосом Круторог – Дайте им кормщика. Дайте им все, что попросят…Пусть летят..

Голос князя был слаб и ближний воевода поковырял мизинцем в ухе, опасаясь, что не все расслышал.

– Что? – переспросил он – Что сделать?

– Пусть летят! – заорал брызгая слюной князь – Вон отсюда! Сию же минуту! Вон!

Воевода спиной выбил дверь и побежал выполнять волю князя….

– Ты кто такой?

Слова разобрать было трудно – во рту Гаврила держал нож, но гость и сам догадался о чем его спрашивают.

– Кормщик.

Избор приглашающе кивнул головой.

– Долго ходишь… Заждались тебя уж… Заходи.

Гаврила отбросил крышку, позволив ей упасть на пол. Это уже была бравада. Князь прислал кормщика. Он сдался.

Кормщик поднялся, выставив перед собой клетку с птицей. Исин протянул руку что бы помочь, подхватить клетку, но серая от стрости ворона, что сидела за прутьями открыла глаз и щелкнула клювом по пальцам – на балуй, мол…

Глядя на птицу и чувствуя ее ненужность именно в этом месте, Гаврила спросил.

– Ты чего, сюда жить пришел, что ли?

Кормщик молчал, осторожно вылезая на площадку.

– Тогда бы и корову захватил бы…

Все так же не говоря ни слова он пошел вокруг корабля.

– Грузимся! – скомандовал Избор.

Гаврила, уже считая себя хозяином посудины, вошел на корабль первым. Следом за ним забрался кормщик, а уж после него забрались на палубу все остальные. Внизу остался только дурак. Он сонно бродил по башне, без интереса смотря на товарищей.

– Бросим его что ли? – спросил Гаврила.

– Никуда он не денется – ответил Избор – Сам знаешь…

Гаврила пожал плечами и крикнул.

– Цыпа-цыпа-цыпа…

Гы по петушиному наклонил голову и… взлетел на палубу. От него шарахнулись в разные стороны, но он был спокоен. Запахнувшись в халат, он, не желая трудить ноги, начал летать туда-сюда вдоль борта.

Кормщик с вороной покосились на него, но ничего не сказали. Кормщик уже стоял у кормила. Напротив него, на гвозде, висела клетка. Избор хотел, было спросить, зачем все это, но, увидев, что в мачту вбит серебряный гвоздь, прикусил язык. Им на этом корабле может быть и не было места, а вот у этой вороны был специальный гвоздь.

– Что ж – подумал он – Небо большое. Всем места хватит…

Кормщик был тут главным работником, а работника следовало уважать. Хоть у них и было по мечу и дурак летал рядом хозяином положения все-таки был он.

– Ну что, богатыри – нерадостно спросил он – Куда полетим?

Избор с ответом не спешил. Он разглядывал его, оценивая, на что тот способен. Мужик был как мужик. Обычный. Одет не богато, но как-то удобно. Словно воин перед битвой – ничего лишнего, все на месте…Это была одежда умелого ремесленника – не кичливого, но знающего себе цену. Все было как у людей – кафтан, под кафтаном – кольчуга. Только, может быть, нож на поясе был слишком хорош для него. Избор кивнул на пояс.

– А без него не полетим?

– Вы, может, и полетите. Да я без него не полечу. Говори куда править…

Он разобрал снасти, пошевелил веслом. Потрогал рукой ветер, погладил ворону. Все это было как-то буднично.

– Держись, кто за что может. Взмываем.

Потом сложил руки ковшиком, произнес заповедное слово. Корабль дрогнул и поднялся над башней, став частью воздушной стихии. Хоть на локоть, но он уже висел в воздухе.

– Паруса ставь. – скомандовал Исин, что бы показаться умным – С парусами хорошо пойдем, ходко!

Кормчий усмехнулся. В чем-чем, а уж вот в советах он не нуждался. Тут он был в своей стихии. Безо всяких парусов корабль беззвучно соскользнул с башни вниз. Ворона, потеряв равновесие, взмахнула крыльями, открыла клюв, но не каркнула. Избор и Исин вцепились в поручни и только Гаврила одобрительно покачал головой – ему полет бы не в диковину.

Под днищем промелькнул двор, крыши, усыпанные людьми. Потом корабль обдало дымом, и Гаврила свесился за борт, принюхиваясь к запахам, что неслись вверх с княжеской поварни. Повара у князя были что надо. Он глотнул голодную слюну.

– О Руси подумал – раздался у него за спиной голос Избора – А вот о себе, о нас, нет..

– Подумал – откликнулся Гаврила – кто знает, чего тебе князь в кувшин-то бы налил. Меду, или отравы какой…

Он погладил себя по животу и закончил.

– Ничего… Дурак нам репок понаделает… Переживем как-нибудь.

– Дурак понаделает, да сам и съест..

Гаврила весело посмотрел на крыши, что мелькали под ним. Они летели. Для него это было самым главным

– Ничего – ответил он – Огрызков покушаем.