Текст книги "Король и спящий убийца"
Автор книги: Владимир Гриньков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
8
Отсняв сюжет, мы в этом кафе и остались – хотели отметить первую полноценную съемку после годичного перерыва. Нам накрыли стол, и когда мы за него сели, вдруг установилась тишина – полнейшая. Для ребят-операторов и для Светланиного друга Димы причина повисшей тяжелой паузы была неясна, но я-то знал…
– Помянем, – сказал Демин ставшим вдруг глухим голосом. – Без Сергея Николаевича этой программы не было бы.
Теперь и новички поняли, что к чему. Мы выпили, не чокаясь. Светлана смахнула с лица слезу. Демин с мрачным видом жевал огурец.
Я впервые поминал живого человека, но никому не мог объяснить нелепости происходящего.
– Ничего, прорвемся, – вдруг сказал Илья.
– У нас получится, – поддержала его Светлана.
Подразумевалось, что и без Самсонова сможем потянуть программу.
– Ты, кстати, перед съемкой не сказал никому, что можно, что нельзя, – шутливо погрозила мне пальцем Светлана.
– Можно все! – веско отозвался я.
– Ты шутишь! – не поверила Светлана.
– Повторяю для тех, кто не понял: можно все! Мы не должны себя ни в чем ограничивать. Мы вольные птицы.
– Ну, крылышки нам в таком случае быстро подрежут, – прозрел наше будущее Демин и закручинился.
– Пусть! – сказал я. – Кто-то, но не мы сами. Будем снимать, как нравится нам, а кто-то со стороны уже пусть поправит, если мы ошибемся.
Светлана с сомнением посмотрела на меня.
– Да! – проявил я упрямство. – Только так! У нас программа такая, тут уж ничего не попишешь. Берем конкретного человека, подстраиваем ему какую-нибудь ситуацию и снимаем происходящее скрытой камерой. Все! Это жизнь в чистом ее проявлении.
– Жизнь! – пробормотал Демин. – В чистом проявлении! Я прожил сорок лет, но сегодня впервые мне на голову нахлобучили тарелку с овсянкой.
Все засмеялись.
– Издержки производства, – примирительно сказал я. – Я ведь тоже едва не схлопотал по физиономии.
– То-то и оно, что «едва».
Демин, кажется, до сих пор печалился оттого, что не увидел сцену расправы надо мной.
– В принципе, конечно, мы можем снимать все что угодно, – сказала Светлана, – но для самих себя мы просто обязаны установить какие-то рамки.
– Послушай! – воздел я руки к потолку. – Ну почему ты думаешь, что мы будем снимать какие-то непристойности?
– А что? – ожил Демин. – Почему бы и нет? Представьте…
– И не вздумай сказать этого вслух! – проявила бдительность Светлана.
Демин сник и засопел. Все это было невсерьез, конечно. Они дурачились. И я отдыхал с ними душой.
– Нет, гадостей никаких не будет, – пообещал я. – Мы вообще можем перейти на сугубый реализм. Чуть ли не заурядная бытовуха. Возьмем какую-нибудь ситуацию, которая имеет место в жизни, но очень редко происходит в присутствии большого количества людей…
– Например? – подозрительно осведомилась Светлана.
– Нет-нет, – успокоительно сказал я. – Никакого секса и прочих подобных штучек. Почему бы не взять лотерею?
– Лотерею? – переспросил Демин.
– Ну да. Вы никогда не задумывались над тем, как интересно было бы понаблюдать за человеком, угадавшим пять номеров из тридцати шести? Вот в эти самые первые секунды, когда он осознает, что выиграл. Даже нет! Не так! Сам процесс! Идет передача. Представляете? По телевизору. Из лототрона вываливаются шар за шаром, вот один номер угадан, вот два, три, четыре. Вы представляете? Человек сидит со своим билетом перед экраном, а мы его снимаем.
– Как же сделать так, чтобы он выиграл? – проявил тугодумие Демин.
– Да никак! – Я даже засмеялся. – Мы розыгрыш тиража инсценируем, отснимем в студии, а потом подключимся к телевизору нашего героя и прокрутим пленку – для него одного. Для всей страны будут одни выигрышные номера, а для него другие.
– А его не хватит удар? – голосом генсека Брежнева осведомился Дима, и все засмеялись.
– Выберем человека помоложе, – предложил я. – С этим проблем, я думаю, не будет.
– Вообще-то неплохо, – оценила Светлана. – На экране это, конечно, будет смотреться. Попробовать можно.
– Но размаха нет, – вздохнул Демин.
– Размах будет, – пообещал я. – В других сюжетах.
– Какую-нибудь масштабную бы постановочку, – мечтательно произнес Демин.
– Будет! С президентом, например.
– С каким президентом? – не понял Демин.
– С нашим, российским.
Я кивнул на Диму:
– Загримируем вот его и устроим встречу президента с каким-нибудь дядей Ваней. В неформальной обстановке. А? Вот сюжет! Сидят вдвоем и водку пьют. И попутно президент с этим самым дядей Ваней советуется по всяким государственным делам.
– Ну ты загнул! – осуждающе сказал Демин. – Хочешь, чтобы нас закрыли?
– К черту! – вскинулся я. – Никаких ограничений! Я же сказал: пусть нас посторонний дядя поправляет.
– Он прав, – признала Светлана.
Она улыбалась, и в ее взгляде, обращенном на меня, я читал что-то, чему не сразу смог найти определение. Только через некоторое время понял. Я сейчас представлялся ей Самсоновым. Тогдашним – молодым и полным планов. Потому она и настояла на том, чтобы руководителем программы стал я. Самсонов был для нее слишком большой потерей, и она лихорадочно искала ему замену. Так в штормовом море моряк высматривает маяк – надо за что-то зацепиться взглядом, иначе беда.
Мы просидели в кафе до поздней ночи. Не хотелось расставаться. Было такое чувство, что мы вдруг вернулись в ту, прежнюю жизнь. И это чувство было боязно потерять.
Даже Демин, обычно мрачный, повеселел и рассказывал смешные истории, приключившиеся с ним за год. Нормальный мужик. И чего Алекперов на него бочку покатил?
Я улучил минуту, когда нас никто не слышал, и спросил у Демина:
– А с Алекперовым за этот год тебе случаем не приходилось ссориться?
И увидел, как лицо Демина пошло пятнами. Значит, приходилось. Так вот в чем дело.
9
Ранним утром взорвали машину Алекперова. Его самого в салоне не было, он только еще подходил к машине – и тут раздался взрыв. Водитель был убит на месте. Алекперова взрывной волной отбросило метров на десять. Мина была радиоуправляемая, и специалисты предположили, что у человека, державшего палец на кнопке, попросту не выдержали нервы. Если бы он дождался, пока Алекперов сядет в машину, покушение закончилось бы успешно.
Как раз накануне Алекперов звонил мне и назначил встречу. Теперь, похоже, все отменялось. На всякий случай я позвонил в его приемную.
– Как ваша фамилия? – уточнила секретарша. – Колодин?
Сверилась с записями.
– Вы договаривались на двенадцать часов? Я уточню и потом перезвоню вам.
Она действительно позвонила через час.
– Извините, но в двенадцать не получится. В девять часов вечера вас устроит?
– Ну конечно, – пробормотал я.
Я не знал всех подробностей происшедшего, и по этой причине воображение рисовало самые жуткие картины, а оказалось, что Алекперов еще в состоянии встречаться о людьми. Значит, не все так плохо?
В половине девятого я был на подходе к алекперовскому кабинету. Метров за двадцать до заветной двери коридор перегораживала металлическая решетка, которой еще накануне не было. Двое автоматчиков – один за решеткой, второй перед ней – смотрелись грозно в своих бронежилетах и сферических шлемах. Все выглядело так, будто здесь проводится серьезная операция.
У меня проверили документы, причем дважды – сначала один автоматчик, потом другой, при этом второй сверился с каким-то списком, небрежно укрепленным на стене. В третий раз документы у меня проверили в алекперовской приемной, где кроме уже привычной троицы телохранителей присутствовали еще два автоматчика. Один из телохранителей даже прошел за мной в кабинет, но Алекперов его удалил, сухо сказав:
– Оставьте нас, пожалуйста.
У Алекперова было сумрачное выражение лица, и его лоб в двух местах был заклеен медицинским пластырем. Я почему-то зацепился взглядом за эти пластыри и никак не мог оторваться. Алекперов это заметил и сказал с усталой усмешкой:
– Вам придется смириться с некоторыми особенностями моего облика.
Я смутился и только теперь отвел взгляд.
– Извините, что встречу перенесли на столь поздний час, – сказал Алекперов.
Это можно было расценить как невеселую шутку.
– Как ваши дела?
– Нормально, – ответил я, – работаем.
– Что-нибудь уже отсняли?
– Сюжет о человеке, который пришел просить деньги у богатого иностранца, а у того проблемы с головой.
Алекперов хмыкнул:
– Дадите посмотреть?
– Сразу, как только смонтируем, – пообещал я.
– А планы на будущее?
– Планов – громадьё.
– Это хорошо, – одобрил Алекперов. – Надо, чтобы вы работали ритмично. Что там у вас на подходе, кстати?
– Наверное, будем снимать сюжет о человеке, который выиграл сумасшедшие деньги в лотерее.
– И что – действительно он у вас выиграет? – заинтересовался Алекперов.
– Мы ему это устроим.
– А расплачиваться с ним чем будете?
– А вот это секрет, – засмеялся я. – В общем, есть задумки.
– Денег хватает?
– На что? – не понял я.
– На проведение съемок.
– Хватает, но впритирку, пока выкручиваемся.
– Где вы нашли деньги, если не секрет?
– Это мы самсоновский дом по кирпичику разбираем.
Алекперов внимательно посмотрел на меня, потом кивнул – понял.
– Сразу, как только я увижу ваш первый сюжет, заключим договор, и деньги пойдут, – пообещал он. – Вы как-то юридически оформили свою совместную работу?
– Учредили фирму. Нас, учредителей, трое: я, Светлана и Демин.
Я увидел, как при упоминании фамилии Демина Алекперов напрягся. Он смотрел не на меня, а куда-то в сторону, и я видел, как пульсирует жилка на его виске.
– А с Деминым – это чья была идея? – наконец поинтересовался Алекперов.
– Вы о чем?
– Ну, вот чтобы его взять в компанию. Или это он сам настоял?
– Он не напрашивался, – пожал я плечами. – Наоборот, его даже вроде как уговаривать пришлось.
– Неужели? – поднял голову Алекперов.
Его удивление было неподдельным.
– Так и было, – подтвердил я.
Алекперов отвел взгляд, словно показывая, как стремительно он теряет интерес к этому вопросу, но я видел, что тема не закрыта и когда-нибудь мы к ней обязательно вернемся.
– Я скажу юристам, чтобы они подготовили проект договора, – перевел разговор в деловое русло Алекперов. – И мы с вами встретимся еще раз, чтобы все утрясти.
Он посмотрел на меня внимательным взглядом.
– Вам когда-нибудь приходилось заниматься бизнесом?
– Самостоятельно – нет.
– Вы ведь не москвич?
– Я из Вологды.
Он кивнул, будто и не ожидал от меня иного ответа.
– Если какие-то сложности будут возникать – обращайтесь.
– Какие сложности? – не понял я.
– По работе. Мало ли что. Где-то что-то не будет получаться – я всегда готов помочь.
– Спасибо.
Алекперов лишь кивнул в ответ.
– Кажется, обо всем мы с вами договорились, – сказал он.
Я молча кивнул и поднялся. И он поднялся тоже.
– К вам еще не обращались с интересными предложениями? – неожиданно спросил Алекперов.
Я непонимающе посмотрел на него.
– Все-таки у вас известная программа, – сказал Алекперов. – Популярная и денежная.
Поскольку я по-прежнему молчал, он, наверное, решил, что я до сих пор не понял, о чем идет речь.
– Кто-нибудь может предложить вам свое покровительство. Это обычная практика.
Он смотрел на меня так, будто пытался передать то, что скрывалось за его словами.
– Предложат помощь деньгами. Или просто возьмут на себя организацию съемочного процесса. Или посулят защитить от бандитов. Не соглашайтесь. Просто придите ко мне.
– И вы поможете?
– Конечно.
Я пожал плечами:
– Мне некого бояться.
Он кивнул, но как-то неискренне. Имел на это право, потому что знал законы здешней жизни лучше меня. Хотя и сам порой ошибался. Утреннее происшествие с ним тому подтверждение.
– И все-таки мое предложение остается в силе, – сказал Алекперов.
Только теперь я понял, что в этом и была цель нашей встречи. Все остальное – словесная шелуха.
10
Светлана предупредила, что у нее для меня есть сюрприз.
– И мы теперь запросто сможем отснять сюжет про президента, – сказала она и засмеялась. – Приезжай.
Когда я приехал, в квартире кроме Светланы обнаружился и Дима. Он, как оказалось, и был героем дня.
– Я достал умопомрачительную мастику, – сообщил он. – Сверхсекретный материал. Его изготовили в лаборатории бывшего КГБ. Им это было нужно для своей агентуры – на тот непредвиденный случай, когда за пять или десять минут агенту необходимо изменить внешность и уйти от слежки.
Я недоверчиво посмотрел на них обоих, но они были серьезны. Даже слишком серьезны.
– Ну-ну, – сказал я, выжидая. – Показывайте.
Это было что-то вроде пластилина. Слегка желтоватое, почти телесного цвета вещество.
– Вот! – с гордостью произнес Дима. – С лицом можно сделать все что угодно. Наносишь эту штуку на поверхность кожи и лепишь такое лицо, какое хочешь видеть. Можно лицо состарить, можно сделать больным. Налепи мешки под глазами – и готово. А можно и вовсе чужое лицо вылепить. Хоть Майкла Джексона – это пара пустяков.
В подтверждение Диминых слов Светлана, поколдовав над его лицом минут пятнадцать, создала новый образ. Это уже не был Дима – передо мной сидел мужчина лет за пятьдесят с обрюзгшим лицом. Я смотрел на него и не мог отвести взгляд. Мне вдруг стало так плохо, как уже давно не было, но до конца поверить в собственную догадку я еще не смел – слишком ужасной она была.
– Ну как? – спросил довольный произведенным эффектом Дима.
А я медленно дозревал. Уже увидел глаза Светланы, и это почти все мне объяснило. И она что-то прочла в моем взгляде, потому что вдруг быстро сказала Диме:
– Выйди, пожалуйста.
Он замешкался – всего на мгновение, – и Светлана сорвалась на крик:
– Выйди! Прошу тебя!
Дима выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
– Вы же все подстроили! – потрясенно бормотал я. – Это же была ложь!
Чудес на свете не бывает. И если ты похоронил человека, безумием было бы надеяться, что он воскреснет. А я-то носил в себе тайну. Точнее, я думал, что это тайна. И еще удивлялся тому, что Андрей куда-то пропал и больше не объявлялся, не приносил мне весточки от Самсонова. А откуда он мог ту весточку принести? С того света?
– Как ты могла! – заорал я, цепенея от ужаса.
Светлана как бы второй раз убила для меня Самсонова. Ведь я действительно поверил в то, что он жив. Я видел его, совсем недавно – на него совершили покушение, и он умчался в неизвестность на сером «фиате». Только это был не Самсонов. Возможно, Дима или кто-то другой из Светланиных знакомых. А Самсонов так и лежал на Ваганьковском кладбище.
– Ты хоть понимаешь, что наделала?! – бесновался я.
Если бы она дрогнула хоть на миг, я убил бы ее собственными руками, я был готов к этому. Но меня удерживал ее взгляд – в нем не было страха, одна только холодная решимость.
– Да, – сказала Светлана. – Я это сделала. Я хотела возродить программу и чтобы в нее обязательно вернулся ты.
Она звонила мне на протяжении всего последнего года и уговаривала вернуться в Москву. Потом звонки внезапно прекратились. Она, оказывается, решила попробовать вариант с самсоновским двойником.
Я опустился на стул и закрыл лицо руками. Светлана вздохнула.
– Я просила Диму, чтобы он не лез с этой своей мастикой. Знала, что все так и будет. – И опять вздохнула.
Она готова была возродить программу любой ценой, и бессмысленно осуждать ее за это.
– Теперь уедешь? – спросила Светлана.
Это был не просто вопрос. И мой ответ будет не просто ответом, а решением ее судьбы. Теперь я знал, как она прожила этот год: после смерти Самсонова не сломалась только потому, что самой себе наметила цель и к этой цели шла безоглядно.
– Нет, – сказал я. – Не уеду.
Она долго молчала. Когда ее молчание стало совсем невыносимым, я поднял на нее глаза. Она плакала. Совершенно беззвучно – просто катились по лицу слезы.
– Не надо плакать, – попросил я.
– Хорошо. – Она провела по лицу ладонью. – Спасибо тебе. И прости меня за все.
С сюжетом про президента можно было подождать, а вот работа над историей с выигрышем в лотерее уже развернулась вовсю.
Героя мы нашли не сразу, поначалу была мысль взять какого-нибудь любителя лотерей, азартного и потому непредсказуемого человека, но очень быстро мы от этой идеи отказались: человека, играющего в лотерею едва ли не профессионально, трудно будет провести. Мы собирались отснять собственный вариант розыгрыша тиража, и существовала опасность где-то что-то сделать не так. Опытный глаз сразу уловит несоответствие, и все сорвется, придется начинать сначала, а это сроки и деньги. Поэтому в конце концов остановились на варианте: «азартен, но играет лишь изредка». Такого человека мы нашли, переворошив груду писем и обзвонив по этим письмам два или три десятка приславших их людей.
Наш герой работал сторожем на автостоянке, ему было немногим более сорока лет, у него была жена и две дочки. Письмо на телевидение прислала его супруга. Причина была прозаическая: женщина слышала, что за участие в съемках платят деньги. Мы подтвердили ее ожидания, и после того, как мы назвали сумму, она еще больше укрепилась в своей идее.
– Муж у меня хороший, – сказала она. – И деньги к тому же нужны.
Договорились мы так: женщина купит карточки лотереи и предложит заполнить их своему мужу. Отмеченные супругом номера она сообщит нам, и через неделю состоится «розыгрыш тиража». Правда, возникли сложности с проведением съемок. В квартире героя сделать это было невозможно – не удавалось установить видеокамеры так, чтобы незаметно провести съемку. Поэтому решили, что все произойдет в кафе, в том самом, в котором герой нашей предыдущей истории встречался с выжившим из ума «англичанином». Как раз приближался день рождения одной из дочерей героя – весомый повод пойти в кафе всей семьей. В кафе будет работать телевизор. В разгар семейного веселья начнут показывать розыгрыш очередного тиража. И совершенно случайно окажется, что заполненные главой семьи карточки как раз лежат в дамской сумочке. Дальше все по плану.
В день съемок семейство прибыло в кафе. Я прятался в одном из кабинетов, поскольку меня могли узнать. Гостей встречал Дима. Сегодня он был официантом. Проводил гостей в отдельный кабинет, после чего заявился ко мне.
– Ну как? – осведомился я.
– Все в порядке. Семейное торжество начинается. Заказали бутылку шампанского, четыре десерта и кофе.
– Ты бы предложил главе семьи водочки.
– Понял, – кивнул Дима и исчез.
Я перешел в кабинет, смежный с тем, в котором семейство праздновало день рождения дочери. Здесь были один из операторов и Светлана – она писала звук. Когда я вошел, Светлана молча показала мне большой палец – пока все шло отлично. Через прозрачное с нашей стороны стекло я видел все семейство. Его глава сидел вполоборота ко мне. У него было лицо помятого жизнью человека.
Дима принес шампанское, десерт и кофе.
– Может, водочки? – осведомился он у нашего героя, склонившись к нему с подобострастным и одновременно доверительным видом.
Мужчина посмотрел на свою супругу. В его взгляде читались вопрос и ожидание. Супруга не нашла, что ответить. Мы предварительно обсуждали с ней сценарий, и там про водку ничего не было.
– Двести, – гнул свое искуситель Дима. – А на закуску у нас маринованные грибочки.
– Давай! – решился герой.
Жена промолчала. Дима умчался. Семейное празднество началось. Супруги выпили шампанского. Дети довольствовались десертом. Пока все выглядело вполне безмятежно. Глава семьи расстегнул пиджак. Он еще не знал о поджидавшем его сногсшибательном сюрпризе.
– Кононовы купили новый холодильник, – сказала женщина.
– Ну и что? – вяло отреагировал супруг.
Гораздо больше его сейчас занимали манипуляции вновь появившегося «официанта» Димы, наливающего в рюмку водку.
– Нам тоже нужен холодильник.
– А деньги? – вернул супругу к действительности глава семьи.
Он поднял рюмку, сказал: «За Наташку!» – и выпил. После того как он закусил грибочком, его лицо приобрело совершенно благостное выражение.
В наш кабинет заглянул Дима. Я показал ему жестом, что пора включать телевизор, он с готовностью кивнул и удалился. Телевизор стоял в общем зале, на возвышении, и из кабинета, при открытых дверях, его было хорошо видно. Когда экран засветился, наш герой повернул голову и посмотрел в сторону телевизора. Там шел выпуск новостей. Мы записали его накануне прямо с эфира. Пока ничего интересного не происходило.
– Вот ты говоришь – холодильник, – сказал наш герой, явно размягчившись от окружающей его обстановки и от выпитого. – А нам уже два месяца зарплату не платят.
– Так потребуйте!
– У кого? – саркастически усмехнулся супруг.
Похоже, он относился к своей жене несколько свысока.
– У нас все без зарплаты! Все!
Новости закончились. Пошла заставка розыгрыша тиража. Наш герой в это время отвлекся, подливая себе водочки, но жена была начеку.
– Смотри-ка! – сказала она. – Тираж, оказывается, сегодня!
Мужчина бросил на экран незаинтересованный взгляд и совершенно равнодушным голосом произнес:
– Точно. А я и забыл. Карточки все равно дома остались.
– Подожди-ка.
Женщина придвинула к себе сумку.
– Вот они! Я случайно положила.
– Ну-ну, – все так же без видимого энтузиазма сказал наш герой. – Посмотрим, что там у нас получится.
Он вел себя так, как и любой из играющих – желал выигрыша, но не верил в его возможность. И еще не знал, какой подарок уготовила ему сегодня судьба.
Тем временем на экране ведущий поприветствовал телезрителей и представил членов комиссии. В комиссии были трое: две женщины, спортсменка и директор средней школы, и мужчина, президент ассоциации детских домов и интернатов. Женщины смотрелись очень даже ничего, а вот мужчина был мрачноват. Наверное, общение с детдомовской ребятней не проходит бесследно.
Барабан лототрона завертелся. Наш герой пока следил за происходящим на экране почти безучастно. Карточки с отмеченными номерами лежали перед ним на столе. Первый шар выкатился из барабана.
– Семь! – объявил выигрышный номер телеведущий.
– Во! – чуточку оживился наш герой. – Есть такая цифра!
Но такое – одна угаданная цифра – с ним случалось не раз, и поэтому уровень адреналина в его крови пока был в норме. Светлана обернулась ко мне. Ее глаза смеялись. Я улыбнулся ей ответно и показал за стекло – смотри, мол, дальше будет интереснее.
Уже выкатился второй шар. И опять нашему герою подфартило. Он счастливо засмеялся и придвинул карточки ближе.
– Слушай, мы еще можем что-то выиграть! – сказал он.
– А что нам будет за две отгаданные цифры? – спросила его жена.
– Фига с маслом! – Он уже не отрывал взгляда от экрана.
Заинтересовался.
– Но если мы угадаем еще одну цифирку…
Он не успел закончить фразу. Третий выкатившийся из барабана шар в секунду превратил мечту в реальность.
– Есть! – торжествующе закричал наш герой, воздев руки к потолку.
– Холодильник! – торопливо сказала женщина. – Мы покупаем холодильник!
Герой отмахнулся от нее, как от надоевшей мухи:
– Да погоди ты! Еще и не хватит! Сколько там за три номера заплатят?
Он, не отрывая взгляда от экрана, попытался плеснуть себе в рюмку водки из графинчика, но промахнулся.
– А-а, черт! – сказал он, но досады в голосе не угадывалось, слишком уж был поглощен происходящим на экране.
– Холодильник, – гнула свое супруга.
Четвертый шар упал в лузу.
– Холодильник! – завопил наш герой, вскакивая из-за стола. – Мы выиграли! Усекла? Там не только на холодильник хватит!
– А на что еще? – оживилась женщина. – Может, платье мне новое купим?
– И платье! – сказал счастливый супруг. – И новые шнурки на ботинки! – И засмеялся собственной шутке.
Он радовался внезапно свалившейся на него удаче, как ребенок.
– Может, мы угадаем все пять номеров? – с надеждой произнесла женщина.
Я видел через стекло, как у ее супруга перехватило дыхание.
– Нет, – сказал он после паузы. – Это вряд ли.
А у самого горели глаза. И руки, в которых он сжимал счастливый для него билет, дрожали. Он сейчас стоял, возвышаясь над столом, но когда в лузу выкатился пятый шар – рухнул на стул. Хорошо еще, что стул стоял сразу за ним. Иначе оказался бы на полу. Я видел, что он хотел что-то сказать и не мог. Губы шевелились, но голоса не было.
– Победитель сегодняшнего тиража, – сказал телеведущий, – угадавший все пять номеров, получает…
Никогда в этих розыгрышах сумма выигрыша не называлась сразу, но мы пошли на маленькое несоответствие с общепринятой практикой сознательно, для пущего эффекта. Наш герой, услышав сумму, совершенно изменился в лице. Повернул голову и посмотрел на жену – слышала ли она. Оказалось – слышала.
– Купим квартиру! – быстро сказала она. – Четырехкомнатную! И мою маму к нам заберем!
Супруг поспешно кивнул. Он сейчас пребывал в эйфории и был согласен на все.
– Еще машину! – продолжала рисовать картину их будущей беспечной жизни женщина.
– «Жигули»! – поддакнул наш герой.
К нему постепенно возвращался дар речи.
– Ну почему «Жигули»? – спросила снисходительно жена. – Иномарку!
Только теперь наш герой, кажется, хотя бы приблизительно осознал, какую уйму денег они сегодня выиграли.
– Официант! – срывающимся голосом закричал он. – Водки! Шампанского! Икры!
Он запнулся, не зная, чего еще заказать, и в образовавшейся вдруг паузе ведущий на телеэкране сказал:
– У нас сегодня необычный розыгрыш тиража. Розыгрыш сегодня благотворительный.
Наш герой обернулся к экрану. У него все еще было счастливо-растерянное выражение лица, и он пока не представлял размеров надвигающейся на него катастрофы. А на экране уже показывали президента ассоциации детских домов и интернатов.
– Неспроста сегодня среди членов комиссии находится этот человек, – вещал голос ведущего за кадром. – Всегда ли мы помним о тех, кому приходится труднее, чем нам? Дирекцией лотереи принято решение…
На лицо нашего героя легла тень тревоги.
– …не выплачивать выигрышей победителям сегодняшнего розыгрыша…
Как стремительно изменилось выражение лица этого бедолаги!
– …а передать все деньги из выигрышного фонда ассоциации детских домов и интернатов.
Это была катастрофа!
– Мы думаем, что вы, телезрители, полностью с нами согласны, – продолжал ведущий. – А всех, кто угадал выигрышные номера этого тиража, ждут утешительные призы – вот эти чудесные кастрюли производства Красногорской фабрики металлических изделий.
Камера спанорамировала по длинному ряду раскрашенных аляповатыми цветами кастрюль. Наш герой пытался что-то сказать – и не мог. Он смотрел на происходящее на экране выпученными глазами. Впервые в жизни я воочию наблюдал состояние человека, в одночасье потерявшего все.
Тем временем «официант» Дима принес на подносе заказанное. Там были водка, шампанское и икра. Икры наложили целую тарелку.
– Пожалссста! – провозгласил разбитной Дима. – Еще могу предложить отличную царскую ушицу со стерлядью, анчоусы…
Но глава семейства его не слышал. Он остановившимся взглядом смотрел на икру, которой в тарелке было едва ли не килограмм. Кажется, до него дошло, что он не в состоянии оплатить собственный заказ.
– Унесите!
Точно, дошло.
– Что? – сделал вид, что не понял, Дима.
– Унесите это все.
– Как это – унесите? – проявил упрямство Дима. – Заказано! Водка раскупорена. Шампанское раскупорено. И икру я не собираюсь забирать.
Беда никогда не приходит одна. Если уж началось – только держись.
– Они не имеют права, – пробормотал глава семейства.
– Кто? – осведомился Дима, обретая агрессивный вид.
– Вон те. – Наш герой кивнул в сторону телевизора.
– Не имеют, – поддакнула жена. – Давай напишем письмо.
– Давай, – тут же согласился глава семейства. – А кому?
Он выглядел подавленным, но еще готов был сражаться.
– Прямо на телевидение. Напишем, что мы не согласны. Кастрюля ихняя нам не нужна, пусть отдадут выигрыш.
– Правильно! – начал оживать наш герой. – Не имеют права! Совсем обнаглели! Не на таких напали!
Дима принес бумагу и ручку. Супруги принялись за составление письма. Дима помогал им самым активным образом. Сидевшая рядом со мной Светлана беззвучно смеялась. Съемка безусловно удалась. Я поднялся и направился в соседний кабинет.
– А икру мы оплачивать будем? – строго спросил я, входя.
Глава семейства вздрогнул и поспешно поднял голову. Посмотрел на меня, потом – уже вопросительно – на жену, и тут она не выдержала, рассмеялась.
Мужчина потрясенно покачал головой. Уже понял, что за икру ему платить не придется, но еще не знал, радоваться ему или плакать. Но я все-таки решил подсластить пилюлю и выложил на стол деньги, выплата которых предусматривалась подписанным его женой контрактом. Наш герой засмеялся – уже совершенно счастливо – и придвинул тарелку с икрой к дочерям.
– Все нормально! – объявил он. – Едим!
Жизнь снова заиграла для него всеми красками.
