Текст книги "Король и спящий убийца"
Автор книги: Владимир Гриньков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
16
Светлана была дома. Открыв дверь и увидев за порогом меня, она всплеснула руками:
– Женя! Ты слышал? Алекперова убили!
– Не только слышал, но и видел, – пробормотал я. – Можно войти?
– Проходи, конечно. Извини.
Она пошла по коридору, жестом пригласив следовать за ней.
– Ты одна? – вдруг вспомнил я.
Светлана даже обернулась.
– А ты как думаешь? Все-таки уже полночь.
Я опешил. Значит, по поводу их с Димой я понял что-то не так.
– Какой ужас! – сказала Светлана. – Что творится! Я до сих пор в себя прийти не могу. Ты ведь с ним сегодня должен был встретиться, да?
– Да.
– Это уже до того случилось или после? Время покушения не назвали.
Только сейчас я понял, что она ничегошеньки не знает. Я взял ее за плечи, развернул и сказал, глядя в глаза:
– Я же тебе сказал: я все видел. Это случилось при мне. Я приехал к тебе прямо с места убийства.
– Ты шутишь, – пробормотала Светлана, но это только лишь от нахлынувшей на нее растерянности. По ее глазам я видел – наконец-то поняла и ужаснулась.
– Со мной все в порядке, – на всякий случай сообщил я.
Чего нельзя было сказать об Алекперове.
Светлана только покачала головой. Потеряла дар речи. Я вкратце рассказал ей, как все произошло. Некоторые подробности – например, о том, что в меня стреляли тоже, – я опустил, поскольку для нее и так впечатлений было достаточно.
– Ты приготовила бы мне чаю, – сказал я.
Хотел, чтобы она, занявшись привычным делом, хоть немного отвлеклась.
На кухне я спросил, глядя Светлане в спину:
– А ты знаешь подробности разбирательства по делу Демина?
Она обернулась.
– Ты имеешь в виду дело о хищениях?
– Да.
Светлана неопределенно пожала плечами:
– Знаю, что его допрашивали, но ничего существенного, кажется, не нашли. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что Алекперов обещал мне кое на что раскрыть глаза. Это «кое-что» напрямую связано с Деминым.
Светлана растерянно посмотрела на меня и опустилась на табурет, словно у нее отказали ноги.
– Что за чепуха! – пробормотала она. – Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Демин и это убийство…
Я невесело усмехнулся:
– Да это не я говорю. Это меня следователь пытался на эту тему разговорить.
– А он откуда знает? Ты сказал?
– Не я. Алекперов, похоже, с собой привез какие-то бумаги по Демину, и их обнаружили при осмотре места происшествия.
– У меня не укладывается в голове, – сказала Светлана. – Илья и все эти события…
– Он, я думаю, совсем ни при чем.
– Но Алекперов тебе что-то говорил…
– Я тебе все сейчас расскажу, но запомни: это должно остаться между нами.
– Хорошо.
– Алекперов мне несколько раз открытым текстом говорил, что Илью нельзя и близко подпускать к нашей программе.
– Почему? Он это как-то объяснял?
– Он говорил, что Демин – страшный человек.
У Светланы округлились глаза.
– Что-то там у них было, – продолжал я. – Какой-то конфликт. И это связано с делом Самсонова. Поэтому я и спросил, что ты обо всем этом знаешь.
– Ничего.
Я кивнул. Действительно, что она могла знать? Если бы знала – давно поставила бы меня в известность.
– Алекперов намекнул, что для Ильи все закончилось благополучно не просто так. Что-то там якобы нечисто. Я ему не поверил; тогда он пообещал предоставить документы. И эти бумаги он привез сегодня на встречу. Ксерокопии протоколов допросов Демина, я успел рассмотреть. Следователь попытался расспросить меня о деминском деле, но я отговорился тем, что не знаю.
– Как ты думаешь, что там могло быть, в этих бумагах?
– Не знаю. Думал, что ты подскажешь.
– Мне тоже ничего не известно.
Тупик. Я вздохнул.
– А ты сам как-то связываешь это все? – спросила Светлана. – Слова Алекперова и… и то, что произошло.
– Нет!
Я ответил очень уверенно.
– А о словах Алекперова я ничего не сказал следователю потому, что Демину в таком случае уже не выпутаться. Построят цепочку и подведут под статью. Убийство громкое, поэтому преступник нужен быстро. И на эту роль Илья подходит идеально. Представь: покойный его, оказывается, боялся. К тому же имел какой-то компромат. И вдруг Алекперова убили. Ага, значит, Демин следы заметал. Выбьют признание и быстренько расстреляют, чтоб не вякал.
Светлана судорожно вздохнула.
– На самом деле он ни при чем, – сказал я. – По крайней мере к убийству он отношения не имеет.
Светлана подняла голову, и в ее глазах я прочел сомнение.
– Не имеет! – упрямо повторил я. – Я видел, каким Илья был еще месяц назад. Опустившийся человек! Ничто! С какими-то ребятами, едва разучившими по три аккорда, кочевал из одного пивбара в другой, чтобы хотя бы не сдохнуть с голоду. И чтобы он сумел организовать такое громкое убийство? – Я покачал головой.
– Но что же делать, Женя?
– Ничего! Тебе – вообще забыть то, что я сказал. А я потихоньку буду выяснять, что же такого интересного хотел мне сообщить Алекперов.
– Спроси у Демина напрямую.
– И что? Скажет, что ничего не знает, – всего-то и делов.
– А он его действительно не любил, – неожиданно сказала Светлана тихим голосом.
– Кто? – не понял я.
– Демин. Алекперова.
– Не любил – не то слово, – вздохнул я. – Он его просто ненавидел.
17
На похоронах Алекперова было многолюдно. Тройной кордон охраны тщательно просеивал ряды желающих приблизиться к месту погребения, и все равно у свежевырытой могилы образовалось маленькое столпотворение. Выступали всё люди известные: вице-премьер, министр культуры, министр внутренних дел. Речь последнего была особенно впечатляющей. Министр говорил резко и громко, отчего слова обретали особый, угрожающий смысл. Он сообщил, что расследование по факту убийства продвигается успешно и преступники будут схвачены очень скоро. Наказание будет жестоким. Так и сказал. Я понял, что если кто-то сейчас попадет следственной бригаде под горячую руку – будет обречен. Я вновь подумал о Демине. Все-таки хорошо, что я не поторопился.
Потом выступал Касаткин. Уже прошел слух, что он займет место Алекперова. Прощальная речь над гробом погибшего практически стопроцентно подтверждала правдивость слуха.
На стоянке машин, когда все закончилось и присутствующие разъезжались, Касаткин сам подошел ко мне.
– Как ты? – спросил он.
Интересовался моим самочувствием, зная, что я присутствовал при покушении и едва сам не попал под пули.
Я неопределенно пожал плечами. Касаткин с чувством потряс мне руку.
– Крепись! – сказал он. – Постарайся забыть. Все позади. Работай, работай – так будет легче. Я могу на тебя рассчитывать?
Значит, руководить телеканалом действительно будет он. Я кивнул.
– Давай! – подбодрил Касаткин. – Я жду твоих новых работ.
– А у нас есть небольшой задел, – как бы между прочим сказал я. – Мы отсняли сюжет про президента. Хотите, я дам для просмотра кассету?
– Я видел, – сказал Касаткин. – Алексей Рустамович, правда, был против.
Он, оказывается, все знал! Я смешался, но не успел сильно расстроиться, потому что Касаткин добавил:
– Хотя мне, честно говоря, понравилось. Думаю, это может пойти в эфир.
Сказать, что я был потрясен – значило ничего не сказать. Я смог лишь благодарно кивнуть в ответ. Он потрепал меня по плечу. Его манера общения с людьми сильно отличалась от алекперовской.
– Что у вас сейчас в работе?
– Снимаем сюжет про бандитов. Как раз сегодня съемка.
Касаткин вздохнул.
– Как переплелись жизнь и вымысел, – пробормотал он.
Здесь бандиты, там бандиты… Он был прав. Я думал то же самое.
Неподалеку от нас усаживалась в машину вдова Алекперова. Я испытывал нечто сродни чувству вины. На встречу со мной ехал Алекперов в последний в своей жизни вечер, и у меня на глазах его убили. И едва я об этом подумал, вдова повернула голову и наши взгляды встретились. Она замерла на мгновение, и я увидел, как две слезинки скатились по ее щекам. В следующую секунду дверца захлопнулась, машина отъехала.
– Это надо пережить, – сказал за моей спиной Касаткин, и было непонятно, о вдове он говорит или же его слова обращены ко мне.
Мы распрощались, и я отправился на съемочную площадку, подготовленную нами на территории большого склада, расположенного в пригороде. Все наши уже были в сборе. Дима, весь в золотых цепях, с фальшивыми татуировками, при необходимости смываемыми за пять минут, не своим, хриплым голосом спросил у меня:
– Ну что, начальник, будем работать? – И для пущей убедительности сделал пальцы веером.
– Похож! – одобрил я. – Все готово?
Вынырнувший из-за моей спины Демин доложил:
– Можем снимать.
У него был озабоченный вид, и выглядел он не очень-то счастливым.
– Проблемы? – осведомился я.
Он в ответ лишь нервно дернул плечом.
– На допрос вызывали? – догадался я.
Демин кивнул.
– К тебе-то они чего прицепились?
– Да не знаю я.
Я взял его за плечо и требовательно спросил:
– О чем беседа была?
– Меня вызывали по делу об убийстве Алекперова, – сказал Демин.
По глазам я видел, что он недоговаривает. Но прояснять что-либо было некогда. Наш наблюдатель сообщил, что герой программы прибыл. Он только что миновал проходную склада. И тотчас колесо завертелось. Операторы и Светлана исчезли. Дима и три других актера, изображавшие колоритных представителей преступного мира, расселись за импровизированным столом, на котором присутствовали водка и без каких-либо изысков снедь.
Нашим сегодняшним героем был парнишка двадцати одного года. Он работал в небольшой строительной фирме, директор которой и предложил разыграть своего работника, зная о его любви к детективам. Сегодня этому любителю детективов предстояло самому стать участником самой что ни на есть криминальной истории. На территории склада его встретил старший кладовщик, принял накладные и направил нашего героя на седьмой склад. Парнишка поплутал по территории, где оказался впервые, и, обнаружив приземистое кирпичное здание с крупно выписанной на нем цифрой «7», вошел в распахнутые ворота. Здесь никого не было – высились стеллажи, и ни одной живой души вокруг, – и наш герой направился между стеллажами, придя в конце концов туда, где его уже давно ждали. В самом дальнем углу склада обнаружились накрытый стол и четверо мужчин за этим столом. Один из участников застолья, увидев появившегося человека, смерил его испытующим взглядом и сказал после паузы:
– А, пришел. Присаживайся, потом о деле поговорим. Тебя как звать?
– Костя.
– Садись, Костя, выпьем.
Нашему герою налили почти полный стакан водки – я видел, как округлились его глаза, – и на закуску предложили свежий огурец.
– Я не могу, – попытался отбояриться Костя. – Я на работе.
– А мы, по-твоему, на курорте? – был ему ответ.
Наш Дима, весь в золотых цепях и татуировках, смотрелся очень грозно, и Костя не посмел перечить. Выпил, хоть и не все, и закашлялся.
– Ничего, – буркнул Дима. – Это у всех бывает.
И повернулся к одному из своих товарищей, явно продолжая начатый ранее разговор:
– Так что там Валет?
– Ну, он поехал к тем козлам, – с готовностью отозвался собеседник, – и говорит: «Десять штук вы мне были должны, и двадцать я вам назначаю штрафа. Плюс за моральный ущерб тридцатка. Итого шестьдесят». Они начали скулить, что денег нет, тогда он одного ихнего забрал, увез за город и закопал. А остальным козлам его уши привез. Они сразу деньги нашли. Но он им за то, что не сразу бабки привезли, еще столько же назначил.
– Молодец! – одобрил Дима. – Узнаю Валета!
Костя с нарождающейся тревогой всматривался в лица своих соседей по столу, еще не совсем понимая, что происходит.
– Они тридцатку нашли, а еще тридцатку – никак. На нулях. Тогда Валет прямо там, в офисе, стал им уши резать. Двоим порезал, а третий говорит: «Щас привезу, мол, я мигом, а мои дружбаны пока у тебя в заложниках останутся». Уехал, гад, и с концами. Пришлось Валету этих двоих замочить и убраться оттуда.
– Да, невезуха, – покивал Дима. – Тридцатник все-таки соскочил.
Он достал из-за пазухи пистолет, извлек обойму и принялся вытряхивать из нее патроны. Костя наблюдал за происходящим с растерянностью и, как мне показалось, с испугом.
– Как там твой шеф? – внезапно спросил у него Дима.
– Н-ничего, – с трудом выговорил наш герой.
– Привет ему передавай от меня. Хороший он мужик. Тебе с ним повезло.
Костя с готовностью кивнул, хотя никак не понимал, чем могут быть связаны директор его фирмы и эти странные люди, ведущие непонятные и страшные разговоры.
Тем временем послышались шаги. Кто-то шел между стеллажами, и Костя даже обернулся, глядя в ту сторону с надеждой. Он явно чувствовал себя неуютно в этой компании. Из-за стеллажей вышел милицейский полковник, и Костя обмер. Он ждал, что будет: как-никак милиционер, а тут какая-то подозрительная компания, да еще один из присутствующих перезаряжает самый что ни на есть настоящий пистолет. Но ничего не произошло.
– Здравия желаю! – сказал полковник.
– Ты эти ваши собачьи церемонии брось, – недовольно буркнул в ответ Дима. – Присаживайся. Водки выпьешь?
– Выпью, – с готовностью согласился полковник.
И действительно выпил. И даже закусывать не стал. Наш Костя явно приуныл. Как-то ему вся эта история не нравилась.
– Ну что там? – спросил Дима, одновременно пересчитывая рассыпанные на столе патроны.
– В общем, его могут под расстрел подвести, – сказал полковник.
– Как под расстрел? Ты же обещал!
– Обещал, – согласился полковник. – Но свидетель все дело портит, однозначно указывает на твоего человека. И тут уж, как бы мы ни крутили…
– Да откуда он взялся, этот свидетель?
– А он неподалеку оказался, когда стрельба началась. Сидел в своей машине и все видел.
– И что теперь?
– Если свидетель даст показания на суде… – Полковник выразительно посмотрел на своего собеседника.
– А если не даст? – спросил Дима.
– Тогда дело можно закрывать – все обвинение строится только на показаниях этого свидетеля.
– Фамилия! – отрывисто бросил Дима.
– Я тебе не только фамилию его принес, но и адрес, и фотографию.
Полковник протянул Диме конверт. Дима, даже не заглядывая туда, передал конверт одному из своих товарищей:
– На, займись им.
Тот с готовностью кивнул. Поинтересовался:
– Прямо сейчас?
– А чего ж? Время не ждет. Пушка у тебя с собой?
Вместо ответа парень распахнул куртку. Пистолет был заткнут за пояс брюк. Парень ушел. Костя совсем уже сник. Но на него никто демонстративно не обращал внимания.
Появилось новое действующее лицо. Это был здоровенный детина с лицом рэкетира. В руке он сжимал чемоданчик-«дипломат». Он за руку поздоровался со всеми, включая милицейского полковника и Костю, после чего передал чемоданчик Диме. Дима поднял крышку, и все увидели аккуратные пачки стодолларовых банкнот. Деньгами чемоданчик был набит под самую крышку.
– Хорошо, – одобрил Дима.
– Кстати о деньгах, – вспомнил полковник. – Следователь, через которого я получал сведения о свидетеле…
– Понял, – сказал догадливый Дима. – Сколько?
– Десять.
Дима взял из чемоданчика одну из пачек и через стол бросил полковнику. Тот поймал ее на лету и тут же спрятал во внутренний карман кителя.
– Что еще? – спросил Дима.
– Пока вроде все, – ответил полковник.
– Там по расстрелу в «Роснефти» ничего не слышно?
– Ну как же! Возбудили дело, работает следственная бригада. А чего это ты заинтересовался? Уж не твои ли там замешаны?
– Тебе скажу – мои, – подтвердил Дима. – Эти козлы Валету денег задолжали, ну он их к порядку и призвал.
– А, тогда понятно. Ты привет ему передавай от меня, – попросил полковник. – И в следующий раз пусть будет поосторожнее: ну что ж это он – прямо в офисе…
– Я ему скажу. Он, кстати, может уехать из Москвы на недельку?
– А зачем? – пожал плечами полковник. – Раз это касается твоих людей, мы дело спустим на тормозах, а через время сбросим его в архив – и все.
Он попрощался и ушел. Костя порывался уйти вместе с ним, но Дима остановил его:
– Куда? Сиди!
И Костя остался. На нем лица не было, и руки тряслись – я видел, – но он еще не знал, что это только начало.
– Бумаги мы тебе все приготовили, – сказал Косте Дима. – Так что не переживай.
Костя на всякий случай кивнул, хотя и не понял, о чем идет речь. Тем временем один из участников застолья ушел и вскоре вернулся с объемистой сумкой с надписью «Спорт». Из сумки он достал фотографию мужчины и положил ее на стол перед Костей.
– Вот он, – сказал Дима, деловито вгоняя пистолетные патроны в обойму.
А Костя, судя по его лицу, уже узнал человека на фотографии. Это был старший кладовщик. Они виделись каких-нибудь двадцать минут назад.
– Завалишь его – и уезжаем, – будничным голосом продолжал Дима.
Один из его парней уже доставал из сумки с надписью «Спорт» короткоствольный автомат Калашникова. На Костином лбу выступили крупные капли пота. Только теперь до него допело, что произошла какая-то чудовищная ошибка, его приняли не за того, но признаться в этом сейчас означало самого себя приговорить к смерти.
– Мне говорили о тебе как о хорошем специалисте, – сказал Дима, вставляя обойму в рукоять пистолета. – Твой последний расстрел в Улан-Удэ – о нем прямо легенды ходят.
Костя уже поплыл. Чтобы он не отключился окончательно, в руки ему ткнули автомат. Холод металла вернул его к жизни.
Один из парней ушел и вернулся очень быстро.
– Ну что? – спросил у него Дима.
– Идет!
Дима ободряюще похлопал бедолагу «киллера» по плечу:
– Ну, давай. Мы будем рядом.
Они втроем поднялись и пошли за стеллажи, оставив Костю с оружием в руках. Это было их ошибкой. Они еще не дошли до укрытия, как Костя срывающимся голосом крикнул им вслед:
– Эй!
Они обернулись и увидели: Костя по-прежнему сидел за столом, но теперь автомат был направлен в сторону этой троицы.
– Ты чего? – изобразил удивление Дима.
– Руки вверх! – сорвался на крик Костя и, поскольку никто не послушался, с лихорадочной поспешностью передернул затвор.
Только тогда они подчинились.
– На пол! – верещал Костя. – Лицом вниз!
А я уже шел между стеллажами. Когда вышел к месту событий, наш герой уже владел ситуацией. Три «бандита» распластались на полу. Костя стоял над ними, сжимая в трясущихся руках незаряженный автомат. Он лишь мельком взглянул на меня. Мой вид, наверное, не вызвал у него опасений.
– Вы кто? – отрывисто спросил он. – Бандит?
– Нет, что вы. Вовсе даже наоборот.
– Вызывайте милицию!
– Она уже в пути, – сообщил я.
Костя поднял голову, изумленно посмотрел на меня и вдруг изменился в лице. Узнал.
– Да вы сошли с ума! – пробормотал он. – Я же едва не умер!
Швырнул автомат на пол, но попал в Диму. Дима завопил. Из-за стеллажей выпели операторы. Они до сих пор продолжали съемку.
– Да вы сошли с ума! – повторил Костя и засмеялся, закрыв лицо руками. – Вы сошли с ума! Сошли с ума!
Он уворачивался от направленных на него объективов, но негде было укрыться.
18
Демин деловито загружал съемочный реквизит в машину.
– У тебя все готово по следующему сюжету? – спросил я.
– Да. Хоть сегодня можно снимать.
– А герой готов?
– Это ты у Светланы спроси.
Она как раз оказалась рядом, несла к машине гроздь микрофонов.
– Как там у нас с героем? – поинтересовался я.
– Чудесный парень. Как раз под наш сюжет.
– К завтрашнему дню он будет готов?
– Да он в любой день готов, сам того не зная. Там от него ничего не зависит – когда мы пожелаем, тогда и отснимем.
– Кто у нас в кадр пойдет?
– Дима.
– Один? – удивился я. – Нет, не годится.
– Почему?
– Должен быть количественный перевес. Ты понимаешь? Вот они едут по дороге: наши – на иномарке, а герой сюжета – на своей машине. Что у него за машина, кстати?
– «Жигули», первая модель. Инвалид дорог.
– Это хорошо, – оценил я. – И вот наши подставляют ему зад, он въезжает в иномарку, и оттуда, из иномарки, вываливают наши, двое. Это очень важно – чтоб двое. Психологически должны подавлять. Чтоб герой испугался так, что маму звать начал.
– Ой, это жестоко! – замахала руками Светлана. – Ты бы видел того парнишку. Мне его просто жалко.
– Потерпит! – безжалостно парировал я. – Ради общего дела. К тому же иномарку, хоть и немного помятую, мы потом отдадим ему – в порядке компенсации за разбитый «жигуль» и за испытанные потрясения.
– Не жирно будет? – мрачно поинтересовался Демин.
– В самый раз. И вот из разбитой иномарки выходят двое, и по ним видно, что они такие крутые – дальше уже просто некуда. И расплачиваться за ту иномарку придется если не жизнью, то всю жизнь уж точно.
Я подозвал одного из парней, изображавшего сегодня члена преступной группировки. Того самого, с лицом рэкетира, который принес чемодан, полный долларов.
– Он пойдет в паре с Димой, – сказал я.
Светлана представила себе эту картину и судорожно вздохнула.
– Ты бы видел того мальчика! – сказала она, и в ее голосе я явственно различил нотки осуждения. – Я видела его издали – тихоня. И родители говорят – ну совсем к жизни не приспособленный. Из тех, знаешь, кого товарищи за сигаретами все время посылают.
– Ну и отлично! – восхитился я. – Ты должна понять, что именно мы собрались снимать. Это же страшилка для взрослых! Из разряда тех, что мужики рассказывают друг другу в курилках. Я сам таких историй – про по неосторожности разбитые машины мафиози – слышал десятки. И все слышали. Но практически никто никогда не видел. А мы покажем! Ты представляешь? Мы дадим людям возможность посмотреть, как это выглядит со стороны. Из безопасного, так сказать, далека. Люди это любят.
Подошел Дима. Он как-то странно клонился на один бок и при этом болезненно морщился.
– Что случилось? – встревожилась Светлана.
– Бандитская пуля, – буркнул Дима.
– А серьезно?
– Этот идиот уронил на меня автомат.
Я пощупал его ребра. Кажется, все были целы. Но на груди уже расплылся роскошный синяк.
– И завтра будет болеть, – сказала Светлана и посмотрела на меня.
– Не сможешь пойти в кадр? – спросил я у Димы.
– Пойти-то я пойду, – невесело усмехнулся он. – Но как буду смотреться?
– Неважно, – оценил Демин.
– То-то и оно.
– Ладно, вместо тебя выпустим другого актера.
– Я могу, – сказал Демин.
Действительно, пусть попробует. Хотя бы развеется. Ему несладко сейчас. Я согласно кивнул.