Текст книги "Мультикласс (СИ)"

Автор книги: Владимир Угловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

А затем чувства разом вернулись, и я обнаружил себя в том же самом тумане. Сказал бы ещё «на том же самом месте», но отличить его от любого другого здесь было затруднительно, хоть и видеть я стал немного подальше, чем прежде. Но главное, я снова был собой. Чтобы понять это, мне даже не требовалось увидеть себя со стороны – в своём теле я так-то прожил всю жизнь, и потому сразу его узнал.

– Итак, ты увидел.

Я обернулся. Виктран стоял у меня за спиной, сложив руки на груди, и взгляд его был покровительственно-сочувственный, как у родителя, чьё наивное чадо только что со всего размаху вляпалось в жизнь.

– Ты же говорил, что не можешь, – с укоризной произнёс я.

– Провести тебя за ручку – нет, – ответил богоподобный. – Пройти следом – могу.

– А помочь ей? Это ведь была твоя паладинша, из твоей паствы. Кстати, кто она?

Виктран печально усмехнулся и покачал головой.

– Из всех возможных вопросов ты задал именно этот, – пробормотал он. – Нет, я не мог. Нам нельзя вмешиваться напрямую. Но, поверь, я очень хотел. Её звали Кайара. Она была лучшей авантюристкой своего поколения. И в иных условиях я поручил бы твою задачу или ей, или кому-то из её учеников, которые к этому моменту наверняка бы у неё были. Но ты видел, как вышло на деле, и мне пришлось импровизировать.

Получалось иронично: это всё-таки я был носителем Кайары, не наоборот. Причём, не только по факту, что и так было очевидно, но и по назначению.

– И что теперь? – спросил я. – Она заберёт мою личность и возродится? Ты это планировал?

– Нет, – ответил Виктран, как мне показалось, даже с некоторой обидой. – Это было бы подло, знаешь ли, не говоря уже о том, что это невозможно. По моему плану ты должен был подчинить себе то, что от неё осталось, сделать своими её силу, знания и навыки. И ты точно не должен был попасть сюда. Но с тобой вечно всё идёт не по плану.

– И что теперь?

– Теперь?.. – Виктран вздохнул. – Теперь она тебя уничтожит. Утянет туда, где находится сама. Не из злобы, Кайара такого бы никому не пожелала, что бы с ней самой не произошло. Просто сейчас она этого не контролирует. Извини, Максим, но это конец. Я сожалею.

Туман возле меня вдруг сгустился и сплёлся в образ девушки в доспехах поверх платья. Длинные каштановые волосы убраны в высокий хвост. На вид тренированная, но не амбальша, утратившая женственность. И красивая, хотя сейчас впечатление конкретно портил пустой отсутствующий взгляд. Это если не считать меча, поднятого в высокой стойке параллельно земле и нацеленного остриём мне в грудь.

– Чёрта с два, – неожиданно для себя самого произнёс я и, встав вполоборота, поднял кулаки. – Это ещё только начало.

Глава 3

Сложно сказать, на что я рассчитывал. Да и, честно говоря, не помню, чтобы я строил планы или прикидывал какие-то шансы. Ими, шансами, то есть, там даже не пахло. Ну серьёзно, практически легендарная мечница, способная в одиночку покрошить множество авантюристов, против обалдуя, ещё недавно получавшего на орехи от рядового монстра и буквально только что обнаружившего у себя класс. Развязка, право слово, выглядела малость очевидной. Так что я ни на что особо не надеялся. Просто у меня вдруг самозародилась мысль, что если я хотя бы не попробую потрепыхаться, то напрочь потеряю всяческое самоуважение. Не очень, правда, понятно, что бы я с ним делал в грозящих мне сумерках сознания, но об этом в тот момент мне как-то не подумалось. В бою вообще рефлексировать трудно, инстинкты мешают.

Именно они, взвыв обезумевшим парктроником, уберегли меня от первого выпада. Ладно, не только они – без полагавшейся по классу увёртливости я не успел бы ни качнуться вправо, уходя от молниеносного укола, ни присесть, пропуская над головой последовавший за этим горизонтальный рубящий. А вот удар сверху я честно просчитал сам, и уклонился от него вполне зряче. Сказался, видимо, опыт спаррингов с големом. Времени погордиться собой Кайара мне, впрочем, не дала, тут же повторив атаку и вернувшись в исходную стойку после коварного восходящего взмаха, что в теории должен был развалить меня снизу доверху. И так бы оно и произошло, если бы не включилось какое-то из моих классовых умений, переместившее меня на полторы длины меча назад. На что паладинша отреагировала зеркально – то есть, аналогичным умением, перенёсшим её ко мне за спину. Если бы я не оступился, потеряв с непривычки равновесие после своего мгновенного перемещения, и весьма неизящно шлёпнувшись на пятую точку, то мне бы представился редкий шанс посмотреть, как острие меча выходит у меня из груди. Вместо этого я увидел его над собой, во всю длину, в крайней точке выпада. И, по наитию хватанув клинок обеими руками чуть выше гарды, где он толком заточен не был, со всей своей немалой дури дёрнул его вперёд.

Нельзя сказать, что этот самодеятельный фехтовальный приём прошёл для меня полностью безнаказанно. Как минимум, в порядке мгновенной кармы я весьма чувствительно получил паладиншей по темечку. Что далеко не так забавно, как оно звучит, поскольку кираса, знаете ли, штука весьма твёрдая. Да и сама Кайара, едва успев шлёпнуться наземь, тут же начала пребольно лупить ребристыми коваными поножами мне по хребту. Тем не менее, несмотря на боль, всё это можно было назвать тактическим успехом. Правда, было не очень понятно, что теперь с ним делать.

– Поднимайся! Забьёт!

Виктрану легко было говорить – хотя то, что он решил вмешаться хотя бы с этим советом меня слегка обрадовало. Значит, не списал ещё, что при его-то опыте наводило на мысль о неких вполне реальных шансах выкрутиться. Однако, чтобы последовать его рекомендации, пришлось поднапрячься. Кайара изо всех сил упиралась и силилась высвободить меч, который я, в свою очередь, пытался не выпустить. Встать из такого положения было крайне непросто. Поменять же его, сменив заодно и хват, оказалось попросту страшновато. И если поначалу страх мотивировал и придавал лишних сил, то позже, когда мои мышцы начали деревенеть, он стал работать скорее в обратную сторону, обратившись мерзким шёпотом в подсознании, вещавшем о бесполезности сопротивления.

Впрочем, я же находился внутри собственного сознания. Какие здесь, к чертям собачьим, мышцы? Кроме того, хозяин я в своей голове, или как?

Это несложное умозаключение придало мне достаточно сил, чтобы решиться перехватить меч поудобнее, развернувшись лицом к Кайаре, и всё-таки попробовать встать. Последнее далось намного легче, чем ожидалось – воительница, даже будучи не в сознании, никаких преимуществ от борьбы в партере для себя не видела, и потому поднялась сама, не вынуждая меня прилагать для этого лишние усилия. Ситуация, однако, всё равно оставалась патовой. Я держал волка за уши, вернее, пардон, паладиншу за меч, и выпускать по понятным причинам не рисковал. В сходном положении была и моя соперница. Уж не знаю, насколько она распознала во мне представителя мордобойного класса, но разоружаться девушка точно не спешила. В результате наше противостояние продолжилось, только теперь оно приобрело более киногеничные формы, лицом к лицу. Точнее, моей пыхтящей от напряжения мордой к её бесстрастной маске, на которой абсолютно не читалось хотя бы малейшего следа прикладываемых усилий. И хоть головой я понимал, что в дуэли, где сошлись в первую очередь наши сознания, ориентироваться на такое не стоит, но всё же где-то в глубине души это меня уязвляло. Как-никак, я был крупнее, и в чистой теории банальной силушки у меня должно было быть больше. Вот только моей сопернице об этом как будто забыли сообщить. Или она этого просто не поняла из-за своего состояния?

– Да очнись же ты!

Ничего особенного я от этой фразы не ожидал. Собственно, я даже не сразу сообразил, что произнёс её вслух – это было лишь судорожное эмоциональное продолжение моих отрывистых раздумий на тему засады, в которую я изволил угодить. Однако, именно она, похоже, что-то кардинально изменила. Во всяком случае, лицо Кайары, ни капли по сути не поменявшись, вдруг стало похоже непосредственно на лицо, а не на переднюю часть головы фарфоровой куклы, и её сопротивление, как мне показалось, немного ослабло. На что я отреагировал немного подло – резко дёрнул мечом из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть свою визави с его рукояти. И это мне даже удалось. Ладони Кайары разжались, и она кубарем откатилась назад. Но тут же вскочила на ноги и уставилась на меня взглядом, в котором в равных долях встречались непонимание, настороженность, и вместе с ними – тень той механической сосредоточенности, что безраздельно владела ей ещё секунду назад. Атаковать она не спешила. Скорее за ней можно было заподозрить желание в принципе понять, что происходит.

Я тем временем перехватил меч за рукоять и поднял его перед собой. Прежде возможности как следует разглядеть его у меня не было, зато теперь, когда в битве вроде бы как наметилась пауза, я не смог отказать себе в удовольствии присмотреться к сему благородному воинскому инструменту. И, не могу отрицать, он был хорош. Довольно простой с виду, без особых декоративных излишеств, этот меч держался в руке, как влитой, и, видимо, благодаря прекрасному балансу, послушно отзывался на любое движение. Его вес, при этом, прекрасно ощущался, и впечатление производил весьма солидное. Однако, не было сомнений, что при необходимости этот увесистый клинок сможет и порхать бабочкой, и жалить пчелой, и прочим подобным метафорам самым наилучшим образом соответствовать. В общем, превосходный был меч. Вот только не возникало у меня того ощущения, что было в воспоминаниях Кайары, будто меч – продолжение руки и мало что не ещё одна часть тела. Не моё это было, не про мой класс. Отчего мне вдруг так досадно стало, что я размахнулся как следует…

– Нет, стой!

… и, не успев среагировать на предупреждающий окрик Виктрана, запустил мечом куда-то в туман.

В чём конкретно я облажался, до меня дошло почти сразу. Практически за миллисекунду до того, как Кайара выставила руку в сторону, и улетающий меч вдруг изменил траекторию, стремясь вернуться к законной владелице. А ещё я понял, что огромный мешок с оправданиями, вроде «ну, непривычен я к этим джедайским штучкам», в случае возобновления драки никак меня не защитит, так что надо действовать, хоть как-то, и пусть по наитию, зато немедленно. Потому я послушался первой же мелькнувшей в голове мысли, и, моментально сократив дистанцию, обвил Кайару руками и прижал её к себе. Чем, похоже, опять её капитально завесил, поскольку, поймав меч, она так с ним и застыла. Не двигался и я, вновь совершенно не представляя, что теперь делать.

– Так-так, – сказал Виктран, обходя нас по кругу. – Должен признать, ты по меньшей мере везучий. Я думал, тебе не уцелеть. Но я рад, что ошибся.

– И я тоже за нас обоих очень рад, – не удержался я от сарказма. – Прямо ног под собой не чувствую от счастья, что мне всё-таки удалось не отбросить коньки и не стать овощем. А что ты палец о палец не ударил, дабы немного мне в этом посодействовать, так я же всё понимаю, наверняка опять какие-то ограничения, или там требования честной игры. Не так ли?

Вместо ответа Виктран выставил вперёд руку, как будто намереваясь похлопать Кайару по спине. Это ему, однако, не удалось – рука прошла и через девушку, и через меня, не встретив ни малейшего сопротивления и не вызвав абсолютно никаких ощущений.

– Мы в твоём сознании, – пояснил он. – Здесь у меня нет власти, и воздействовать я ни на что не могу. Зато можешь ты. И вместо того, чтобы со мной переговариваться, тебе бы лучше придумать, что именно. Вообще, тебе бы для начала не на меня обратить внимание.

Что же, в этом он был прав. Пусть Кайара и решила почему-то повременить с моей ликвидацией, в полном душевном здравии она сейчас явно не находилась, и уверенности, что она не возьмётся за старое, если её отпустить, у меня не было и быть не могло. Возникла, правда, идея, что ничего делать и не нужно. Вик правильно сказал – это же всё в моей голове. А раз так, то почему бы мне просто не прервать медитацию? Сосредоточиться на мысли, что на самом деле я не здесь, и, образно выражаясь, всплыть. Мысль была такой простой, что стало аж обидно, как она не пришла ко мне в голову раньше.

Вот только ничего из неё не получилось.

– Нет, это так не работает, – покачал головой Виктран, догадавшись, что я пытаюсь сделать. – Сейчас ты не сможешь очнуться, Кайара удерживает тебя. Это ведь и её сознание тоже. Я бы предположил, что тебе нужно одолеть её, чтобы вернуться. Последствия у этого, правда, будут непредсказуемы. Однако, лучше так, чем провести здесь остаток вечности.

– Логично, – нехотя согласился я. – Но как-то противно. Знаешь, как перерезать привязанную к тебе верёвку, на которой висит над пропастью другой человек. Вроде и есть резон, иначе упадёте оба. Но до последнего хочется без этого обойтись. Просто чтобы не проверять, каково оно будет – жить с этим.

Даже не знаю, с чего меня вдруг пробрало на такие пафосно-идеалистичные рассуждения. Может, от переизбытка излишне оригинальных впечатлений у меня понемногу начала ехать крыша. Или же это начали подтекать высокие паладинские идеалы моей соседки по черепу. Но что бы это ни было, оно, судя по всему, ещё не успело полностью разъесть мой мозг, и потому мне практически сразу сделалось крайне неловко. И от того, что я ляпнул, и от соболезнующей физиономии, что в ответ на мои излияния состроил Вик.

– Послушай… – начал было я, намереваясь высказать богоподобному всё, что я думаю о его мимических выкрутасах. И осёкся, когда совсем рядом вдруг зазвенел упавший на землю меч.

– Послушай, – повторил я уже совсем другим тоном, – а может такое быть, что она ещё здесь? Что её сознание не стёрло этим туманом? Такое возможно?

Виктран задумался.

– Не знаю, – сказал он настолько удивлённым тоном, что мне даже не захотелось нахамить в ответ. Богоподобный не рисовался и не испытывал меня, он правда не знал. И вполне искренне был этим поражён.

– Вообще, – поразмыслив, заговорил он, – туман как таковой сознанию не вредит. Скорее он высвобождает его. Переводит вошедшего на иной уровень существования. Однако, это очень специфичный опыт. Он смущает, шокирует, лишает всех прежних точек опоры. Это серьёзное испытание, даже если специально к нему у готовился и примерно представляешь, чего ждать. Если же испытать переход неподготовленным, то рассудок скорее всего не выдержит. Но из этого состояния ещё никто не возвращался. Потому я не знаю, гибнет сознание, оставляя после себя осколок, движимый последними сильными эмоциями, или же оно просто прячется. Точнее, я уже вижу, что верно скорее второе. Вопрос, вся ли там прежняя личность. Вот в этом я не уверен.

Действительно, вопрос был хороший. Кто сейчас находился в моих руках? Тень, почти полностью состоявшая из предсмертного ужаса и всё воспринимающая, как подлежащую уничтожению угрозу? Или женщина, чьих моральных качеств хватило на самопожертвование, просто слишком напуганная для адекватного восприятия действительности? Мне был приятнее второй вариант – по тому, что я успел увидеть в воспоминаниях Кайары, я успел её зауважать. Да и, кроме моих пожеланий, были причины предполагать именно это. Я мог заблуждаться с толкованием того, что видел, но сами по себе прорывы нормального человеческого поведения, что бы там за ними не стояло, были объективным фактом. Означало ли это наличие где-то там человека? Пожалуй, мне оставалось только рискнуть и проверить.

– Ты ведь меня слышишь, да? – произнёс я вполголоса. – Не бойся. Всё уже закончилось. Всё… Врать не буду, скорее оно «сложно» и «запутано», чем «хорошо». Но сейчас ничего тебе не угрожает. И я тебе не угрожаю. Я не желаю тебе никакого зла. Даже наоборот, я очень не против тебе помочь, ведь это и мне самому сильно поможет. Мы сейчас в одной лодке, и ты даже не представляешь, насколько. Я бы сам не представил, если бы мне о таком рассказали. То есть, допустил бы теоретически, наверное, но чтобы вообразить во всех красках… Ладно, извини, я забалтываюсь. Сейчас я отпущу тебя. Я доверяю тебе, и надеюсь, что ничего плохого ты мне не желаешь. Поверь и ты мне, хорошо?

Кайара не ответила, а считать какую-то невербалику, не видя её лица и осязая её сугубо через доспехи, мне что-то не удавалось. Но и тянуть время, учитывая, что я наговорил, мне было неправильно. Даже слова словами, с учётом брошенного ранее меча, сейчас была моя очередь делать жест доброй воли. Потому я осторожно развёл руки в стороны, медленно сделал шаг назад… И столкнулся с тем, что я, оказывается, не совсем корректно понимал ситуацию. Если точнее – смотрел на неё только со своей стороны.

Нет, паладинша не стала атаковать меня, даже наоборот. Она просто шагнула ко мне, обхватила руками и пристроила голову на плечо. То, что я её удерживал, Кайара, похоже, восприняла, как обнимашки – и, очевидно, её потребность в них пока была закрыта не полностью. Что меня в целом скорее устраивало – всяко не мордобой, да и барышня весьма симпатичная. Однако, это оказалось так неожиданно, что я малость опешил, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не стоять, как дурак, а хотя бы обнять девушку в ответ. И найти паникующим взглядом Виктрана – как раз чтобы увидеть, как он, ухмыляясь аки последняя сволочь, машет мне рукой и растворяется в воздухе. Что же, по крайней мере, это можно было трактовать, как отсутствие у богоподобного опасений за мою жизнь. Но дальше-то что? Нет, будь я немного большим гадёнышем, чем я есть, например, несколько более типичным книжным попаданцем, это было бы понятно и даже прямо очевидно. Вот только как человек, иногда всё-таки думающий головой, я осознавал, насколько неуместны сейчас будут какие-либо поползновения. Хотя, не буду строить из себя святого, на мгновение я о них подумал.

Зато следующая мысль была несколько более конструктивной. И в основе она имела несколько эгоцентричное, но всё-же не лишённое оснований предположение, что именно мои слова толкнули Кайару немного поменять поведение. А раз так, то, возможно, стоило продолжать говорить. Поддерживать контакт, который, в теории, должен был стать чем-то вроде нити Ариадны для её заблудшего сознания. И я заговорил. Для начала – представился. Затем в общих чертах обрисовал, кто я такой и в какой ситуации мы находимся. Потом, правда, поток моего красноречия малость прервался, поскольку новые темы для разговора запаздывали, а Кайара всё ещё не спешила как-то на мою болтовню реагировать. Однако, я вышел из положения, спев ей «Балладу о борьбе». В конце концов, попаданец я, или так, за хлебушком вышел? Сам я, правда, от этого несколько смутился, и потому вместо продолжения песенного фестивался принялся рассказывать ей истории – просто что в голову приходило, благо что память у меня неплохая, а всяческого медиа я за свою жизнь поглотил изрядно. И когда спустя весьма немалое время я добрался до рассказа, как Бог-Император угодил на Золотой Трон, это наконец-то произошло.

– Замолчи, – раздалось у меня возле уха мелодичное меццо-сопрано. – Я в сознании, и уже давно. Просто мне нужно собраться с силами, а ты очень много говоришь. Скоро мы отсюда уйдём, только помолчи немного.

Я с готовностью заткнулся, даром, что к тому моменту безостановочно трепаться малость подустал.

– И ещё, – Кайара прижалась ко мне ближе. – Спасибо тебе.

Глава 4

И вот, наконец, мы отправились в большой внешний мир.

Здесь самые внимательные из вас могут удивлённо воскликнуть:

– Макс, что за ерунда? Только что ты рассказывал, как вы впервые встретились с Кайарой у тебя в голове. Откуда вдруг внешний мир? Ты, часом, не пропустил ничего?

Что же, воскликнувшие будут абсолютно правы. Пропустил. Ровно одну декаду, если считать остаток того знаменательного дня, когда я отправился искать чужую память в своём сознании, а вернулся вместе с её, памяти, законной хозяйкой. Однако, в оправдание своё замечу, что там ничего выдающегося и не происходило. Немного тренировок, позволивших мне чуть лучше разобраться в моих классовых умениях. Самая базовая ликвидация моей безграмотности в части устройства этого мира. Ну, и потребность нам обоим немного освоиться. Уж поверьте, когда делишь своё сознание с кем-то, в особенности – противоположного пола, что-нибудь неловкое случается постоянно. Повезло ещё, что моей мозговой пассажирке хватило чувства такта никак на этом не концентрироваться. Однако, всё равно мне потребовалось определённое время, чтобы перестать тупить от смущения на ровном месте, плюс, щадя чувства Каи, привыкнуть в ответственные моменты отводить взгляд на что-то нейтральное. И тут уж, с вашего позволения, я воздержусь от подробностей. Хотя, нет, вру. От подробностей я воздержусь вне зависимости от вашего позволения, ибо нечего тут.

И да, чуть не забыл. Кроме всего перечисленного, напоследок Виктран впервые сказал хоть что-то определенное насчёт нашей миссии.

– Пока, – заявил он, – вам много знать и не нужно. Иначе, с вашими-то характерами, сразу броситесь этот вопрос решать раньше времени, и мало того, что пропадёте зря, так ещё и предупредите, кого не нужно. И не говорите, что не будете, я вас, всё-таки, именно по этому признаку и отбирал. Потому начните с малого. Вам в дальнейшем потребуются влияние и авторитет, вот их и заработайте. И да, я не имею в виду, что вам нужно добиться тёплого места на побегушках в каком-то клане. В дальнейшем вам потребуется изрядная свобода действий. Потому сами что-нибудь придумывайте.

То есть, нашей первой задачей был самый что ни на есть классический путь наверх, в лучших традициях всякого нормального попаданца. Прямо даже привычно – жаль только, что исключительно в теории, сиречь, по книжкам.

И вот… Ах, да, про большой внешний мир я уже говорил.

Стартовой точкой в нашем маршруте стала уютная просторная поляна посреди осеннего березняка, выглядевшего так знакомо, что аж захотелось запеть Безруковым. С характерным таким придыханием на слове «берёзы». Чего я, однако, сделать не мог, поскольку чуть раньше, при отправлении, успел достать Каю, фальшиво насвистывая «Покорение рая» Вангелиса, и сдуру пообещал ни к чему сегодня больше саундтрек не приделывать. Чем свалял ваньку, конечно. Однако, мужик, дав слово, его держит – тем более, когда от девушки, которой он это слово дал, всё едино нигде ни на секунду не спрятаться.

– Килемарские равнины, северо-восточные локации, – опознала местность Кая. – Гадкий край.

– Ну уж сразу «гадкий», – возразил я, несколько обидевшись за почти родной ландшафт. – По-моему, здесь вполне себе симпатично.

– Да что там, даже красиво, – не стала спорить Кая. – И умиротворяюще. Ровно до того момента, пока не полезут големы. А они здесь особые. Не сильнее обычных, вроде, но ведут себя немного иначе. Этак с хитрецой. Засады очень любят. Могут ложным бегством в ловушку заманить. Да и орудуют уж больно слаженно, так, будто ими общий дух руководит. Те, кто на их уловки попадался, но выжил, здешние виды любить сразу перестают.

– Вот как? – я улыбнулся. – А у них есть чему поучиться.

– Будь серьёзнее, – Кая моего веселья не поняла, и потому не поддержала. – Их нельзя недооценивать.

Вот с этим я спорить не собирался. Хитрый и тактически грамотный противник вполне заслуживал того, чтобы отнестись к нему настороженно. Однако, это всё-таки были големы. Хитрость была не в них самих, а, выражаясь привычным мне языком, в их программе. Которой вполне можно было воспользоваться, если уловить её основные принципы.

Правда, я пока что в душе не представлял, как именно это можно сделать. Но о чём-то подобном мне до поры особо и думать не хотелось. После утомительной подготовки я наконец выбрался на волю. Неплохо экипированный – собирая нас в путь, Виктран не поскупился, хотя и совсем увешивать ценным барахлом не стал, чтобы мы не привлекали лишнего внимания. При мне были волшебные навыки и опытный инструктор, а впереди меня ждало удивительное приключение. И нет, последнее я сверх меры, конечно, не романтизировал. Чай не малолетняя бестолочь, чтобы совсем уж безалаберно отнестись к грядущим трудностям, тревогам и опасностям. Однако, прежде времени омрачать мыслями о них своё приподнятое настроение я тоже не считал нужным, рассудив, что это ещё точно успеется, а порадоваться впрок явно лишним не будет.

Судьба в этот раз оказалась вполне благосклонной к моим желаниям, и не стала помещать на пути каких-либо опасностей. Големов вокруг видно не было, притом, что окружавшее нас белое с золотом редколесье просматривалось достаточно далеко. Земля под ногами была достаточно твердой и ровной, чтобы по ней было приятно идти. Осень здесь оказалась мягкой, так что прохлада была вполне умеренной. В кронах деревьев, что почти не сдерживали тёплых солнечных лучей, беззаботно щебетали птицы, вокруг одуряюще пахло прелой листвой, а рюкзак с пожитками пока ещё нисколько меня не тяготил. В общем, атмосфера была как в турпоходе. Единственное, что смазывало общее благостное впечатление, так это постоянный зудёж Кайары на тему бдительности и сосредоточенности. Который, наверное, всё же был необходим, мы же не в парке каком прогуливались. И не важно, что на этом этапе нашего пути он так и не пригодился.

Спустя минут двадцать неспешной прогулки впереди показалась граница локации – сплошная стена молочно-белого тумана, вздымавшаяся до самых небес и, как рассказывала Кая, уходившего под землю глубже, чем мог зарыться даже самый целеустремлённый крот. Такова была, если кроме наличия магии в принципе, ключевая особенность этого мира: он не был сплошным. Большую часть их планеты покрывал этот самый туман, в котором жизнь, в её привычном понимании, была невозможна. Она сохранилась только в локациях – отдельных свободных от тумана островках, раскиданных по всему миру. Обособленных – но не изолированных.

У самой границы тумана мы обнаружили сложенную из тёмно-серого камня приземистую усечённую пирамиду, увенчанную короной из восьми обелисков, окружавших антрацитово чёрный куб раза в полтора выше среднего человеческого роста. Портал. Пока неактивный – он включался где-то раз в час, минут на пятнадцать, и за один раз – только в одну сторону, или на вход, или на выход. Ну, и не универсальный, чай не звёздные врата какие. Только на смежную локацию, или, соответственно, из неё. Но и это вполне позволяло торговцам курсировать между обжитыми локациями, а авантюристам – прогуливаться по ещё не зачищенным, ради опыта, лута и славы.

– Ну что? – спросил я. – К цивилизации?

– Рано, – отозвалась Кая. – Авантюрист без добычи во всём чистом, взявшийся неведомо откуда, вызовет вопросы. И подозревать будут вещи намного приземлённее и гаже, чем оно есть на самом деле. Так что предлагаю сперва поохотиться.

– Ты же говорила, – припомнил я, – что это не самое удачное место.

– Зато на смежной локации слишком удачное, – пояснила паладинша. – Там других авантюристов пруд пруди, на собрата можем прямо у портала наткнуться. Здесь же у нас нет задачи поднять тебе уровень или набить сердечников на особняк с фонтаном, так что рисковать, надеюсь, ты не будешь.

Возражать я не стал. Всё-таки, и опасения Каи звучали вполне резонно, и навыки в деле, честно говоря, хотелось уже опробовать. То есть, под надзором Виктрана я успел сломать где-то с десяток големов, однако, те были ручные, специально для тренировок. От настоящих, надо полагать, они должны были отличаться, тем более от хитрованов конкретно с этой локации. Что же до несколько повышенного риска… Совать голову в самое пекло я как-то и не планировал, да и имелось у меня немного соображений по контрхитростям. Правда, с Кайарой я их не обсуждал. Счёл, что если я не хочу в нашем дуэте быть просто ходячим послушным туловищем, то надо и своим умом периодически обходиться. Тем более, что аж целый богоподобный изначально счёл его вполне пригодным к одиночному плаванию.

Отправляться на охоту прямо как есть, конечно же, не стоило. И нет, понятно, что монах, полагающийся в бою на кулаки, в непомерном количестве снаряги не нуждался. Однако, и с этим уточнением имелись вещи не только полезные, но и даже необходимые. Как минимум, доспех.

У меня он был несколько специфичный, мало похожий на какой-то реальный прототип. Что, впрочем, и было ожидаемо от такой экстравагантной штуки, как броня для боксёра. Наплечники и наручи в его составе выглядели солидно, поножи и набедренники – полегче, но тоже серьёзно. Перчатки были и вовсе крутыми, с основательной защитой для костяшек, посуровее иного кастета. А вот тело защищала только плотная куртка, внутрь которой скорее для приличия, нежели в порядке усиления, зашили пару тонковатых железяк. Шлем же и вовсе смотрелся смешно. Фактически, это была своего рода вариация на тему хатиганэ. То есть, повязки анимешного ниндзя, только доросшей до банданы и снабжённой, кроме налобной пластины, ещё одним сегментом, пошире, слегка прикрывавшим темя. Итого получался доспех, приспособленный к тому, чтобы активно лупить супостатов конечностями, на них же в случае острой необходимости принимать удары, но в идеале – уклоняться от них, дабы не испытывать лишний раз подчёркнуто хлипкую основную защиту. То есть, виноват, лёгкую, не мешающую обзору и не сковывающую движений. Хотя, это получалось, извините, однофигственно. Ну, и в целом, как по мне, выходило какое-то извращение. Но если его подобрали товарищи авторитетные и понимающие в местной специфике, то что же я, спорить буду?

Кроме доспеха из интересных штук нам достался амулет имевший, если выражаться понятным языком, функцию радара. Штука не то, чтобы копеечная, но и не слишком дорогая, однако, другими авантюристами носимая редко. Причина была в том, что за те же средства можно было раздобыть себе что-нибудь более сердитое, на усиление там, на энергетический щит, или что-то вроде того. Таскать же на себе по нескольку висюлек было нельзя, так как они в этом случае наводили друг на друга помехи. Зато на шее человека, хорошо умеющего с ним обращаться, это украшеньице становилось просто зверски эффективным. По крайней мере, так утверждала Кая, которая и настояла на его наличии.

Кроме того, в наше снаряжение входил подсумок с пробирочками, по которым были разлиты всякие полезные зелья, и небольшой тряпичный рюкзачок для добычи, к которому сбоку крепились два факела со встроенным алхимическим поджигом. Основной же рюкзак я прикопал в куче листьев возле портала и разломил над ним специальную палочку, сделавшую его незримым – на всякий случай, мало ли мимо будет проходить какой-нибудь воришка.