Текст книги "Пешка в чужой игре"

Автор книги: Владимир Типатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

  – Проходи, два, – сказал один из охранников и для верности показал два пальца.

  – Хорошо, пусть будет два, – усмехнулся Цезарь и, обернувшись к своим сопровождающим, сказал: – Лютый со мной, а вы здесь погуляйте.

 Охранник открыл дверь, и пропустил во внутрь Цезаря и Лютого. Едва они зашли, дверь за ними закрылась.

  – Так о чём ты хочешь базарить со мной? – спросил пожилой чеченец, сидевший за столом.

  – Послушай Ахмад, давай без этой блатной «фени» поговорим. Просто сядем, и поговорим, как люди, – сказал Цезарь, подходя к столу.

 Ахмад и Рамзан молча переглянулись, и в их взглядах читалась явная растерянность. Видимо, они готовились совсем к другому – ожидали предъявы или разбора, и заранее выработали тактику ведения разговора с лидером Центральных, а тут…

  – Давай поговорим, я не против, – пожал плечами Ахмад, и пригласил Цезаря присесть к столу.

 Лютый тоже подошёл к столу, и стал за спиной Цезаря.

  – Может, выпьем по бокалу нашего лучшего вина? – предложил Ахмад. – Мне его сюда специальные курьеры доставляют. Оно на вкус напоминает знаменитое грузинское вино – «Хванчкара».

  – Я не такой уж большой знаток вин, но от бокала хорошего вина не откажусь.

  – Рамзан, принеси сюда бутылку вина, которое привезли вчера, – сказал Ахмад своему помощнику и тот, бросив злой взгляд в сторону Лютого, с явной неохотой вышел в другую комнату. Лютый перехватил этот взгляд, и усмехнулся. Ему с самого начала, не понравилась затея Цезаря о замирении с чеченцами, и сейчас, он только молча наблюдал за развитием дальнейших событий, чувствуя, что Цезарь затеял какую-то, свою игру. Через минуту в комнату вернулся Рамзан и молча передал бутылку вина своему лидеру.

  – Если ты пришёл с миром, давай выпьем за мир и дружбу, – сказал Ахмад, разливая вино в четыре бокала.

  – И, за сотрудничество, – сказал Цезарь, поднимая свой бокал.

  – Хороший тост, – усмехнулся Ахмад. – Только в чём мы с тобой можем сотрудничать? Интересы наши не совпадают. Ты живёшь вольготно, держишь центр города, и никого туда не пускаешь, а я задыхаюсь на окраине и перебиваюсь мелкими заработками – там ведь нет таких магазинов, ресторанов, и других мест, где крутятся большие бабки.

  – У тебя есть «Рэдиссон Славянская», а это дорогого стоит, так что, давай не будем прибедняться. Конечно, с комплексом «Интуриста», из-за которого у нас есть разногласия, эта твоя точка проигрывает, но всё же, это лучше, чем ничего.

  – Да, это лучше, чем ничего.

  – Так как будем дальше жить? В мире?

  – В мире и дружбе, – заверил Ахмад своего визави. – И я предлагаю ещё раз за это выпить.

  – Согласен, – улыбнулся Цезарь, отхлёбывая из бокала вино мелкими глотками. – И, чтобы скрепить нашу дружбу не только этим вином и словами заверений, я решил уступить тебе ряд своих точек, пользуйся ими себе на здоровье.

  – И, какие же это точки? Где они находятся?

  – А всё, что на Киевском вокзале и вокруг него.

  – Спасибо тебе, Цезарь, ты – сама щедрость, – усмехнулся тот. – Это же, фуфло.

  – А большего, извини, дать не могу, мои компаньоны меня не поймут.

  – Я понимаю тебя, дорогой. Как там у вас, у русских говорят? Дарёному ишаку в зубы не смотрят?

  – Коню, а не ишаку, – с добродушной улыбкой, поправил Цезарь.

  – Я не очень хорошо знаю русские пословицы, – с притворным сожалением вздохнул Ахмад.

  – Ещё у нас говорят, что лучше синица в руках, чем журавель в небе.

  – Конечно лучше.

  – Прости, Ахмад, но мне уже надо уходить, есть неотложные дела, – вздохнув с показным  сожалением, сказал Цезарь и поднялся из-за стола. – Благодарю тебя за гостеприимство.

  – Приходи в любое время, двери моего дома для тебя будут всегда открыты, – любезностью на любезность ответил Ахмад. – Может, ещё по одной выпьем на дорожку?

  – Спасибо, вино у тебя прекрасное, но меня ждут дела, и делать их надо на трезвую голову.

  – Хорошо, тогда в другой раз продолжим.

  – В другой раз – обязательно.

 Лютый смотрел на весь этот разыгранный фарс, и с большим трудом подавлял в себе желание расхохотаться, так комично выглядела эта сцена братания двух непримиримых врагов, отлично понимавших, что каждый из них в этом спектакле играет свою роль, и думает, что он её играет лучше.

  – Учись искусству дипломатии, – засмеялся Цезарь, усаживаясь в салон своей машины. – Теперь у чеченов руки связаны, и мы получили время для передышки.

  – Они хитрые и коварные, и я им не верю.

  – Ахмад дал слово.

  – Как дал, так может и забрать.

  – Нет, у горцев слово – закон, и они его не нарушат.

  – Что-то я в этом сильно сомневаюсь, – усмехнулся Лютый.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. НАЕЗД.

 ... – Лютый, есть тема. Я хочу  заполучить фирму «Вест-Ин-Вест», которая расположилась на нашей территории.

  – Надо наехать?

  – Да. Но могут возникнуть некоторые проблемы. Дошли до меня слухи, что эту фирмочку взялись крышевать "медведковские".

  – Борзеет Сильвестр. Пора ставить его на место.

  – Да, пора, пока они ещё не набрали силу. Чует моё сердце, что "медведковские" скоро станут головной болью для многих группировок, уж слишком борзые там пацаны – настоящие беспредельщики, да к тому же, они, как я слышал, объединяются с "ореховскими". Если это произойдёт, они станут самой сильной группировкой в Москве.

  – Наши пацаны тоже не пальцам деланные, пока что, самая крутая группировка в Москве.

  – Вот именно – пока что, – нахмурился Цезарь. – Нельзя нам расслабляться ни на секунду.

  – У нас всё под контролем.

  – Это хорошо, что под контролем.

  – А что предложить хозяину "Вест-Ин-Веста"?

  – Скажи ему, что если не ляжет под меня, я заберу его фирму.

  – Хорошо, так и передам.

  – Кого хочешь взять с собой?

  – Как обычно – Циркача, Будулая, Буркана, Грека, ну и ещё пару пацанов.

  – Это ты хорошо придумал. Будулай и Буркан своим свирепым видом и габаритами напугают самого несговорчивого клиента, – усмехнулся Цезарь. – Но всё-таки возьми побольше пацанов, вдруг там, в офисе, появятся "медведковские". Подключи к этой теме ялтинских пацанов, пора им уже и делом заняться – вторую неделю шляются по ресторанам, да шлюх московских трахают. Мы их не для этого сюда выдернули, пусть начинают отрабатывать вложенные в них баксы.

  – Хорошо, так и сделаю...

 ...К подъезду дома, в котором расположилась фирма «Вест-Ин-Вест» они подъехали на двух «Джипах». Лютый, Циркач, Будулай и Грек пошли в помещение, а четверо, во главе с Бурканом, остались стоять возле входных дверей.

  – Как доложить о вас? – спросила секретарша, взявшись за ручку двери.

  – Мы сами доложим о себе, – сказал Лютый, и оттеснив девушку от двери, рывком открыл дверь.

  – Что вы себе позволяете!? – возмущённо вскрикнула секретарша. – Я сейчас вызову охрану!

 – Будулай, объясни этой шлюхе, что по чём, и никого не пускай сюда, – зло сверкнул глазами Лютый и, грубо оттолкнув секретаршу, вошёл в кабинет. Виктор молча проследовал за ним. Секретарша бросилась к телефону и подняла трубку.

  – Положи трубу, если не хочешь, чтобы мы тебе сейчас жопу порвали, – сказал Будулай и, схватив девушку за воротник блузки, резко дёрнул её на себя. Тонкая материя треснула и разорвалась, на пол посыпались пуговицы. Секретарша вскрикнула от испуга и прижалась спиной к стене.

  – Ни хрена себе! Ты только посмотри какие буфера у этой тёлки, – подходя вплотную к испуганной секретарше, и пакостно ухмыляясь ей прямо в лицо, сказал напарник Будулая. – Может распишем её на двоих, чтобы впредь знала, кому загораживать дорогу, а перед кем ковровую дорожку стелить?

  – Не трогай её, – нахмурился Будулай. – Поучили девчонку уму-разуму, теперь запомнит эту науку на всю жизнь.

 Грек, недовольно бурча что-то себе под нос, нехотя отошёл от находящейся уже в полуобморочном состоянии девушки.

  – Иди, садись на своё место, и чтобы я писка твоего не слышал, – сказал Будулай секретарше.

 Девушка медленно сдвинулась с места и на ватных ногах проследовала к своему столу, села на стул и, закрыв лицо руками, зарыдала.

  – Заткнись, – приказал ей Будулай, и девушка, испуганно вздрогнув, сжалась и замолчала, и только плечи её продолжали судорожно вздрагивать, а по бледным щекам потекли слёзы.

 ... – Слушаю вас, молодые люди, с чем пожаловали? – спросил вошедших в кабинет, сидевший за столом пожилой, полный мужчина.

 Недалеко от него, за приставным столом, сидел ещё один мужчина, который встретил незванных гостей настороженным взглядом.

 "Начальник охраны", – подумал Виктор, окинув взглядом мрачного мужчину, и не ошибся. За приставным столом, действительно, сидел начальник охраны фирмы "Вест-Ин-Вест".

  – Я Лютый – лидер "Центральных", – коротко представился Олег, подходя к хозяину кабинета и протягивая тому руку.

  – Евгений Борисович, – машинально пожимая протянутую руку, сказал хозяин кабинета, и посмотрел на своего начальника охраны. – Так вы служите у Цезаря?

  – Служат собаки, а я работаю, – бросив на хозяина кабинета злой взгляд, буркнул Лютый и, не дожидаясь приглашения, уселся на стул.

  – Это Михаил Матвеевич, он начальник охраны моей фирмы, – сказал хозяин кабинета, указав рукой на сидевшего за приставным столом мужчину.

  – А это – Циркач, – сказал Лютый, указав рукой на Виктора. – Он бригадир той бригады, которая будет крышевать фирму.

  – Что вы хотите от меня? – спросил хозяин фирмы.

  – Хотим взять вашу фирму под свою защиту.

  – А нас уже защищают, – обворожительно улыбнувшись, сказал хозяин кабинета.

  – И кто же вас защищает?

  – Сильвестр. Слышали про такого?

  – Слышали. Но Сильвестр, со своей братвой залез на чужую территорию, и за это с него будет спрос.

  – Меня совершенно не интересуют ваши разборки. Я плачу деньги своей "крыше", а что у вас там и как, мне по барабану.

  – Зато мне не по барабану.

  – Может, присядем за круглый стол переговоров? – предложил хозяин кабинета и, встав с кресла, вышел из-за стола и направился в угол кабинета, где действительно стоял низкий круглый стол и вокруг него глубокие кожаные кресла.

  Олег с Виктором, а так же начальник охраны фирмы, тоже встали со своих стульев, и перешли в угол кабинета, расселись в удобных креслах вокруг круглого стола.

  – Чай, кофе, коньяк? – спросил хозяин кабинета.

  – Я думаю, что коньяк будет в самый раз. Надеюсь, что ты фуфло не держишь, и пойло у тебя фирменное?

  – У меня все напитки фирменные.

  – Ну, тогда насыпай.

 Хозяин фирмы кивнул головой своему начальнику охраны и тот, поднявшись с кресла, направился к шкафу. Не прошло и двух минут, как он вернулся и уже откупоривал бутылку марочного коньяка.

  – Так у вас ко мне какое-то конкретное дело? – спросил, начав уже терять терпение, хозяин фирмы.

  – Да, у нас к тебе конкретное дело, – сказал Лютый, мелкими глотками отпивая из рюмки дорогой коньяк. – А ты разве сам не догадался?

  – Догадался. И, всё-таки?

  – Хорошо, давай перейдём к делу, – наигранно устало вздохнул Лютый, отставляя в сторону, пустую рюмку. – Цезарь предлагает тебе своё покровительство.

  – И, в чём же оно будет выражаться, это покровительство? – спросил Евгений Борисович, уже давно поняв, что его фирму хочет просто сожрать более крупная, чем он сам, акула. А какие аппетиты у Цезаря, Евгений Борисович уже был наслышан.

  – В сотрудничестве. Цезарь предлагает тебе вместе со своей фирмой влиться в наш дружный коллектив.

  – Иными словами, стать зависимым от Цезаря? – спросил хозяин фирмы "Вест-Ин-Вест".

  – Меня не посвящали в детали, поручили только передать на словах предложение Цезаря.

  – Хорошо, я подумаю, – сказал Евгений Борисович, и взялся за трубку телефонного аппарата.

  – А вот звонить никуда не надо, – с доброжелательной улыбкой сказал Лютый, перехватывая руку хозяина кабинета. – Не надо делать необдуманных шагов.

  – Да я хотел позвонить своему бухгалтеру, мы с ним через полчаса должны быть в банке. Я выбил кредит...

  – Кредит подождёт. Ты сначала подпиши бумаги, а уже потом езжай за кредитом.

  – Позвольте мне самому принимать решения, – вспылил хозяин фирмы. – Я ещё пока что не ваш вассал.

  – Да это твоё личное дело, насцал ты или нет, – усмехнулся Лютый. – Ты думай о том, что я тебе сказал.

  – Дурдом, – тихо пробормотал Евгений Борисович, с неприязнью посмотрев на непрошенных гостей. – Если я через полчаса не появлюсь в банке, то лишусь кредита, который в данное время мне просто жизненно необходим.

  – Да я всё понимаю, но и ты меня пойми. Пока мы не придём к консенсусу, никто не покинет, и никто не войдёт в этот кабинет, – вновь усмехнулся Лютый.

 "Слова-то, какие знает, морда бандитская", – подумал Евгений Борисович, и еле сдержался, чтобы не выругаться вслух, бросил взгляд на часы, и тяжело вздохнул.

 Дверь в кабинет приоткрылась, и в дверном проёме нарисовалась могучая фигура Будулая. Увидев его, Евгений Борисович нервно заёрзал на своём кресле, и настороженно посмотрев на вошедшего, подумал: – Это ещё что за хрень? Откуда здесь появилась эта горилла? Из зоопарка, что ли сбежала?

  – Лютый, там клерки задолбали, ломятся толпой в приёмную. Что делать? – спросил Будулай, переминаясь с ноги на ногу. – Может по башке им настучать?

  – Скажи им, что у Евгения Борисовича срочное совещание, и что он просит не беспокоить его.

  – Понял, – вздохнул Будулай и, неуклюже повернувшись, вышел из кабинета.

  – Где вы взяли такого громилу? – после непродолжительной паузы, тихо спросил хозяин фирмы.

  – В оранжерее вырастили, – хмыкнул довольный произведённым эффектом, Лютый. – А, что, понравился? У нас ещё такие есть,  и один из них сейчас охраняет вход в офис. Хочешь посмотреть на него?

 Евгений Борисович решил благоразумно промолчать, только неопределённо пожал плечами, и вновь тяжело вздохнул...

 ... За окном смеркалось. Настенные часы над дверью кабинета хозяина фирмы, показывали семь часов, а это означало, что «совещание» длилось уже почти час. Покинули свои кабинеты почти все сотрудники фирмы, за исключением начальника охраны, который сидел в кабинете шефа вместе с непрошенными гостями, и перепуганной секретарши – тихо, как мышка, забившейся в угол приёмной, и оттуда бросавшей короткие, испуганные взгляды то на закрытую дверь кабинета, то на развалившихся в креслах Будулая и Грека, который постоянно то подмигивал ей, то посылал воздушные поцелуи, то непристойными телодвижениями изображал элементы секса. Девушка краснела, бледнела, руками пыталась прикрыть оголённые груди и тряслась от страха.

  – Ну, ты уже родишь сегодня, или нет? – начав терять терпение, грубым голосом спросил Лютый. – Десятый раз уже перечитываешь договор. Что ты там ещё хочешь найти? Ведь, всё предельно ясно изложено. Или, ты смотришь в книгу, и видишь фигу?

  – Да, я вижу фигу, и довольно большую, – вялым голосом пробормотал Евгений Борисович. – Я хочу, чтобы этот договор прочитал ещё и юрист.

  – Нет проблем, – оживился Лютый. – Сейчас подгоню сюда очень толкового юриста, и он всё разжуёт тебе по пунктам, тебе останется только проглотить.

  – Я хочу, чтобы это прочитал мой юрист.

  – Нет, ты определённо хочешь, чтобы я позвал сюда Будулая, –  сказал Лютый, и с мнимым сочувствием посмотрел на хозяина кабинета. – Но, хочу тебя предупредить, что этот здоровенный цыган бьёт всегда два раза, один раз – по голове, а второй раз, уже по крышке гроба.

  – Ну, дайте мне хотя бы подумать до утра, посоветоваться...

  – Нет у нас, да и у тебя время на раздумья, – жёстко сказал Лютый. – Подписывай бумаги, и разбежимся.

  – Я из-за вас опоздал в банк и потерял выгодный кредит, – вновь, в который уже раз сегодня, тяжело вздохнул Евгений Борисович, устало потёр лоб пятернёй и, вытащив из кармана "Паркер" с золотым пером, опустил её на титульный лист договора.

  – Ну, вот и ладненько, – сказал Лютый и поднялся с кресла. – Следовало бы стребовать с тебя материальную компенсацию за потраченное время, но ладно, прощаю тебе этот долг, я не кровожадный.

 Буквально через минуту после того, как Лютый и Виктор покинули кабинет, в него вбежала секретарша, и захлёбываясь слезами, проговорила: – Евгений Борисович, меня эти бандиты чуть не изнасиловали. Кофточку порвали, бюстгальтер сняли...

  – Лучше бы они тебя изнасиловали, чем меня, – бросив злой взгляд на секретаршу, буркнул тот.

  – Евгений Борисович, что вы такое говорите?  Они вас изнасиловали? Боже, какая гадость. Извращенцы. Женщин им, что ли, мало?

  – Заткнись, дура! – вскакивая со своего кресла, закричал хозяин фирмы. – Мелешь языком всякую чушь! Выгоню с работы к чёртовой матери! Пошла вон отсюда!

  – Извините, – прошептала побледневшая секретарша и попятилась к двери. Она впервые видит таким злым и растерянным своего шефа.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.   ТОЛКОВИЩЕ ДЛЯ ЦЕЗАРЯ И КОРОНАЦИЯ ЛЮТОГО.

 ...Цезарь заметил неладное примерно недели две тому назад. Главный бухгалтер доложил ему, что зиц-председатель Прохоров, а попросту, ставленник Монарха в группировке, неожиданно затребовал документы, касающиеся финансовой и хозяйственной деятельности всех подотчётных ему фирм. Просмотрев список затребованных  документов, Цезарь понял, что того интересовало движение финансов фирм за последние три месяца, в частности доходные и расходные статьи.

   "Странно, неужели Монарх перестал мне доверять, и решил проверить, получает ли общак от деятельности фирмы достаточные денежные поступления, и не использую ли я деньги фирмы в своих целях. А может, кто-то из крупных воров в законе, решил убрать меня от контроля за этими фирмами и посадить на хлебное место своего человека", – подумал Цезарь.

 ...Чёрный «Мерседес мчался на большой скорости по центру столицы, ловко лавируя в потоке машин. Отправляясь на „толковище“, Цезарь не очень-то беспокоился за свою безопасность, в следовавшей за ним машине сидели лучшие бойцы из бригады Лютого, и все они готовы были защищать его, не щадя живота своего. Однако, эти принятые им меры сегодня, не гарантировали Цезарю безопасность на будущее – если не удастся разойтись с ворами по-мирному. Любая „шестёрка“, которую пошлёт кто-нибудь из авторитетов, может убить его в любом, совершенно неожиданном месте. Не будешь же таскать за собой охрану в туалет или в постель к жене.

 В знакомом дворе Цезаря встретили как обычно – молодые, крепкого телосложения парни ощупали его внимательными взглядами, и так же молча проводили в зал, где уже собрались криминальные авторитеты. По тому, как сдержанно встретило общество его появление, Цезарь понял, что предъяву ему будут кидать серьёзную, и что большинство присутствующих на сходке, объединились в своём мнении. Когда все расселись, поднялся Базилевс – вероятный приемник Монарха на посту смотрящего России и, глядя прямо в глаза Цезарю, сказал: – Мы все знаем тебя, Цезарь, по твоим прежним честным делам, и никто из нас не мог себе даже представить, что настанет день, когда придётся сделать тебе предъяву.

  – И в чём же ваша предъява? – спросил Цезарь, на лице которого не дрогнул ни один мускул.

  – Мы обвиняем тебя в самом позорном для вора преступлении – в крысятничестве, – чеканя слова, продолжал Базилевс.

 Цезарь был готов к любому развитию событий, однако речь обвинителя его удивила. Впрочем, не только его – по залу прокатился шум, воры переглядывались, перешёптывались и кивали головами. То, что сказал Базилевс, означало кровь: либо кровь Цезаря, если сходняк признает обвинение справедливым, либо кровь Базилевса, если ему не удастся доказать справедливость обвинения. Цезарь посмотрел на Монарха – тот сидел молча, и его лицо было непроницаемо. Так и не поняв, о чём сейчас думает смотрящий России, который короновал его, решил защищать себя сам.

  – Я согласен с тобой, Базилевс, крыс в своей среде надо вылавливать и безжалостно их уничтожать. Всё по понятиям. Ты кидаешь мне предъяву. Можешь обосновать её? – спросил побледневший Цезарь.

  – Конечно, могу, – убеждённо ответил Базилевс. – Я знаю, что полагается за гнилой «базар» и готов подписаться кровью под каждым, сказанным здесь, словом. Обвинитель говорил спокойно и обдуманно, страшное оскорбление не в запале сорвалось с его уст – видимо, он был уверен в прочности своих позиций. Чтобы так себя вести, ему надо было заранее списать Цезаря в расход. Видимо, посчитав, что Цезарь уже будет не у дел, Базилевс рассчитывал поставить "смотрящим" за Москвой своего человека и наложить лапу на активы империи Цезаря именно сейчас, не дожидаясь, когда умрёт Монарх.

  – Что мы имеем? Цезарь размещает общаковые деньги на своих счетах здесь и за рубежом. А как называются люди, которые тырят у своих? Правильно, крысятники. А что с крысятниками положено делать? – продолжал свою речь Базилевс.

  – Ты всё-таки базар фильтруй, – сказал Цезарь, сжав кулаки и почувствовав, как на его скулах забегали тугие желваки.

  – Ты, Базилевс, полегче, – сказал дагестанский авторитет, по кличке Шалва. – Чего ты гонишь раньше времени? Для меня, например, ещё не всё ясно. Пускай Цезарь объяснится.

  – Я объяснюсь. Базилевс специально рамсы путает, и переводит стрелки на меня, чтобы общество не узнало о его зехерах, – сказал Цезарь и посмотрел на побелевшего от злости апонента.

 В зале воцарилась мёртвая тишина. Все воры сидели неподвижно, устремив на Цезаря настороженные взгляды, и только Сохатый одобрительно кивал седой головой.

  – Что касается предъявы Базилевса, так я могу кинуть ему в оборотку точно такую же. Мне известно, что он вместе со «смотрящими» за Хабаровским и Приморским краями – Джемом и Пуделем, продают красную икру за кордон, и с этого бизнеса в общак не внесли ни одной копейки. Так может народ разберётся и решит, кто из нас крыса?

  – Ты чего буровишь!? – закричал, вскакивая со своего стула Джем. – Народ, я не при делах!

  – А ты что молчишь? – спросил Цезарь Базилевса и, не дождавшись вразумительного ответа, зло и презрительно усмехнулся.

  Сидевшие за столом воры зашумели, задвигали стульями, стали громко разговаривать, обсуждая встречную предъяву Цезаря.

  – Хватит базарить! – наконец, хлопнув рукой по столу, крикнул Монарх, и в зале сразу же установилась мёртвая тишина. – Я терпеливо выслушал все ваши речи, теперь послушайте меня. Тяжко мне на старости лет разгр****ь заморочки поганые, но я своё слово скажу. Базилевс рано возомнил себя смотрящим за Россией – я ещё пока жив. О его «зехерах» я знаю, и знаю, почему он стрелки переводит на Цезаря.

  – Ты, Монарх, на что намекаешь? – ощетинился Базилевс. – Ты хоть и верховный смотрящий, но базар свой тоже фильтруй.

  – Да я его уже час в своей голове фильтрую, и про ваши макли с дальневосточниками не от Цезаря знаю. Я понимаю, что Москва лакомый кусман и при твоих аппетитах он тебе очень бы пригодился, но тебе его не укусить – подавишься. Так что твой косяк разгрести можно только по нашим понятиям. А как это делается, ты отлично знаешь. Я всё сказал, дальше пусть народ выскажется.

 Сидевшие за столом воры хмуро молчали, понимая, что от их решения зависит жизнь одного из собратьев, но воровской закон суров.

  – По-понятиям, оскорбление смывается кровью, – наконец сказал старейший вор в законе – Сохатый. – Мы не имеем право нарушать понятия.

  – Какое мнение у остальных? – спросил Монарх, обводя присутствующих суровым взглядом.

  – Кровь, – сказал Шалва.

  – Кровь, – согласился сидящий с ним рядом Стилет – "смотрящий" Поволжья.

  – Кровь...раздались голоса всех присутствующих в зале.

  – Ну что, Базилевс, хочешь что-нибудь сказать в отмазку? – спросил Монарх. – Народ ещё послушает тебя.

  – Я зону держал, а вы мне гнилые предъявы кидаете! – закричал Базилевс, обводя всех присутствующих бешеным взглядом.

  – Так Цезарь тоже не простой пацан, тоже зону топтал, а сейчас "смотрящий" за центром Москвы, – не меняя выражения лица и тембра голоса, сказал Монарх.

  – А ты, старый, значит, за него мазу держишь? – криво усмехнулся Базилевс. – С чего бы это?

  – А за кого мне мазу держать, за тебя что ли? Цезарь наше общее добро бережёт и приумножает, а ты хотел лапу на чужое наложить. Я ещё с твоими аудиторами разберусь, которые в бумагах, как в говне рылись.

  – Да я против народа ничего не имел, –  тихо сказал Базилевс.

  – Хватит пустой базар вести, ты даже стойку воровскую держать не можешь, начинаешь тут нам фуфло двигать, – презрительно усмехнулся Монарх и, подозвав к себе Шалву, тихо сказал ему что-то. Тот молча кивнул головой и вышел из зала. Не прошло и нескольких минут, как Шалва вернулся. В руках он держал большой охотничий нож.

  – Тебя оскорбили, и ты имеешь право "мочкануть" его, – кивнув головой на Базилевса, сказал Монарх и протянул Цезарю нож.

  – Я не мясник, чтобы резать человека, – нахмурился Цезарь.

  – Не понял? – удивился Монарх. – Ты что, хочешь спустить дело на тормозах?

  – Я хочу в честном бою доказать свою правоту. Отдайте ему нож а моё оружие – это мой кулак.

  – Нормальный ход, – одобрительно хмыкнул Монарх и протянул нож Базилевсу. Остальные авторитеты молча переглянулись, потом одобрительно закивали головами. Все знали, что Цезарь в прошлом боксёр, чемпион Союза в полутяжёлом весе.

  – Прощайся с жизнью, император, – злобно усмехнулся Базилевс и, вытянув вперёд руку с ножом, бросился на Цезаря.

  Шагнув в сторону и развернувшись (этот приём в боксе называется сайд-степп) Цезарь нанёс сильнейший удар кулаком в челюсть своего противника. Тот упал, как подкошенный...

 ...Разъезжаясь со сходки, авторитеты прощались с Цезарем подчёркнуто тепло и уважительно...

 ... – Лютый, в нашем коллективе появился крысятник. Он, оказывается, тырит общаковые деньги и размещает их на своих личных счетах в Швейцарии. Разберись с ним.

  – Не вопрос. Кто крыса?

  – Финансовый директор. Этот жид – Шварцман. Короче, эту гниду надо «списать». У него есть женщина...любовница. Он часто ночует у нее. Молодая особа не переносит табачного дыма. А живёт она на десятом этаже. Соображаешь?

  – Соображаю, – усмехнулся Лютый. – Сделаем.

  – Сейчас я приглашу его в кабинет.

  – Зачем?

  – Чтобы ты получше разглядел его рожу.

 Цезарь нажал на кнопку звонка, и в кабинет тут же вошла секретарша.

  – Пригласи Шварцмана!

 До прихода финансового директора ни Лютый, ни Цезарь не проронили, ни единого слова. Наконец дверь открылась, и в кабинет вошел довольно импозантный мужчина, лет пятидесяти.

  – Вот это и есть наш финансовый гений! – изобразив на лице радостную улыбку, воскликнул Цезарь, показывая на Шварцмана. – Познакомьтесь.

 Финансовый директор со спокойным достоинством приблизился к Олегу, подал влажную и мягкую руку:

  – Шварцман.

  – Лютый, – в тон ему, ответил Олег.

 Финансист, словно по мановению волшебной палочки, сразу же забыл о нем, целиком переключился на хозяина.

  – Надо подписать несколько бумаг. – Достал из папочки стопку документов, выложил их на столе.

 Цезарь внимательно принялся изучать финансовые документы, пару бумаг отодвинул в сторону.

  – Это самые важные документы. Их следует подписать сегодня же, – заметил Шварцман.

  – Сначала их нужно как следует изучить.

  – Их уже изучили.

  – Еще раз.

  – Я могу подумать, что вы мне не доверяете.

 Цезарь поднял глаза на своего экономического «гения», какое-то время внимательно смотрел на него, улыбнулся.

  – Ну, как я могу тебе не доверять? Ты столько лет работаешь со мной. Я тебя ценю, но давай, Яша, все-таки еще раз перепроверим их.

  – Воля ваша.

 Шварцман с обиженным видом собрал документы и покинул кабинет.

  – Вот такая падла, – усмехнулся Цезарь. – Подпиши я эти бумажки – сто тысяч ему в карман. Автоматически! Я же вижу. – И решительно заявил: – Нет, все-таки его любовница живет на самом удачном этаже. Последний этаж дома.

  – Способ не оригинальный, – пожал плечами Лютый. – Неоднократно используемый. Даже в кино показывали.

  – Так это и хорошо, что неоднократно используемый. Значит, осечки не будет.

  – Я понял. А её тоже?

  – Зачем? Мы же не душегубы.

 Дом был кирпичный, десятиэтажный, одноподъездный. На улице было уже достаточно темно, когда ко двору дома подрулил старенький  «Москвич» синего цвета, припарковался в небольшом скверике, как раз напротив подъезда. Один из пассажиров остался за рулем, второй направился в подъезд. В руках он держал небольшой кейс. В подъезде парень недолго поколдовал над кодовым замком, открыл дверь и сел в лифт. На последнем этаже было тихо и спокойно. Парень поднялся по неширокой лестничке к чердачной двери, отмычкой открыл замок, вышел на крышу. Было уже по-настоящему темно. С крыши отлично просматривался двор, была видна машина, в которых сидел напарник. Парень достал из кейса маленький фонарик, коротко мигнул. В ответ получил такой же сигнал. Пришлось проследовать по крыше почти на противоположную сторону, чтобы найти тот самый балкон, на который выйдет покурить финансовый директор. Из кейса парень извлек тонкий капроновый трос, принялся привязывать его к вентиляционной трубе.

 ...Наручные часы показывали уже почти полночь, когда во двор дома неторопливо въехал шикарный автомобиль. «Москвичонок» на мгновение вспыхнул сигнальчиком, и парень на крыше стал внимательно следить за происходящим. Из приехавшего автомобиля вышли два охранника, огляделись и лишь после этого выпустили Шварцмана. Проводили его к подъезду, открыли входную дверь, и до слуха донесся шум лифта. Парень на крыше, держась за трос, свесился так, что ему практически было видно всю квартиру любовницы финансового директора империи Цезаря. Любовница была миленькая молоденькая брюнетка. Она услышала звонок, выпорхнула в прихожую, повисла на шее любимого. Он расцеловал ее, вручил букет цветов и еще что-то в коробке, прошел на середину комнаты. Балконная дверь квартиры была закрыта, и о чем они толковали, слышно не было. Стол к приезду любовника был накрыт, они подняли фужеры, выпили. Финансовый директор нежно поцеловал девушку в щеку, включил музыку, и парочка стала танцевать. Освещение в комнате было интимным, любовники страстно и с удовольствием целовались, а парень на крыше, свесившись вниз головой, не сводил с них глаз. Они выпили еще, и Шварцман достал из кармана висевшего на спинке стула пиджака пачку сигарет. Открыл дверь, вышел на балкон.

  – Черт возьми, – произнес он довольно громко, – все-таки у вас здесь воздух чище, чем в центре. Каждый раз удивляюсь.

 Девушка что-то ему ответила, он засмеялся.

  – Перееду, обязательно перееду. Надо только подыскать подходящее жилье.

 Покуривая, он стал смотреть во двор, увидел свою машину, зачем-то помахал рукой. Парень уже бесшумно спускался вниз. Легко, по-кошачьи спрыгнул на балкон. Шварцман услышал непонятный шум, оглянулся, и в этот миг парень подхватил его, резко поднял и столкнул вниз.