Текст книги "Иммунный (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25

По дороге-мосту мы шли с невольной опаской. И хотя прямой угрозы не ощущалось, густеющий за парапетом туман навевал тревожные мысли. Он вздымался из бездны метров примерно на двадцать, и время от времени его отдельные клочья-протуберанцы смыкались над нашими головами.

– Я слышала, если этот туман доберётся до человека, то превратит его в горсточку пепла, – добавила жути Рейна.

После её слов мы, не сговариваясь, сместились к центру дороги. Двадцать шагов влево-вправо – пусть призрачная, но всё же защита.

К подножию горы-пирамиды подошли минут через десять. За «мостом» всё было усеяно крупными и мелкими валунами-обломками.

– Пытались пробиться под гору, а лишнее сюда сбрасывали – пояснил бывший «вор».

– Откуда известно? – тут же заинтересовался охотник.

– Земля слухами полнится, – пожал плечами Аршаф.

Их разговоры я слушал вполуха. Гораздо интереснее оказалось бродить меж камней, выискивая те места, где сквозь толщу земли пробивалась магическая энергия. Как выяснилось, она пробивалась здесь хаотично и, судя по густоте то появляющегося, то исчезающего перед физиономией облака, не особенно мощно.

Бродил, бродил и даже не обратил внимания, как забрёл за «дедлайн» – выложенную красноватой плиткой границу, за которую могли заходить только немаги. Предостерегающий оклик раздался, когда я уже удалился от опасной черты на пару-тройку шагов.

Обернувшись на вскрик, сразу же обнаружил испуганные глаза Рейны и Лики. Первая держалась рукой за сердце, вторая прикрывала ладошкой рот. Даже не думал, что они за меня так волнуются.

Сильная половина команды оказалась психологически крепче.

Аршаф, прислонившись плечом к одному из больших валунов, с деланым равнодушием обводил взглядом окрестности. Вероятно, прикидывал, где лучше прятаться в случае нападения и куда отходить, если спрятаться не получится. Тур расположился с другой стороны того же обломка. Присев на камень поменьше, он невозмутимо натачивал меч, поглядывал по сторонам и что-то бормотал себе под нос.

Заметив, что я обернулся, он махнул мне рукой, затем указал на «границу из плиток»: обрати, мол, внимание.

– Дим! Зачем ты нас так пугаешь?! – упрекнула меня «богиня любовной страсти», когда я вернулся в безопасную зону. – Ты же мог умереть!

– А он ради этого как раз и пришёл сюда, – усмехнулся охотник, оторвавшись от заточки клинка.

– Мы все сюда пришли ради этого, – поддержал его бывший «вор».

– Чтобы он умер?! – возмутилась Рейна.

– Нет. Чтобы прошёл там, где умирают другие, – хмыкнул Аршаф.

Рей посмотрела на Лику, но поддержки не получила. Та уже успокоилась и, видимо, тоже встала на сторону мужской половины.

– Ладно. Была не права. Именно для этого мы сюда и пришли, – согласилась в итоге «пиратка». – Просто я думала, что сперва надо всё проверить, а не вот так вот буднично – раз и готово.

– Нет времени проверять, – поставил я точку в «дискуссии». – Скоро сюда припрётся толпа гвардейцев и магов, и вам придётся их сдерживать.

– А ты? – вскинулась Рей.

– Я буду искать дорогу под гору и, очень надеюсь, что найду её вовремя.

– Долго нам надо будет их сдерживать? – деловито поинтересовалась Лика.

Вместо меня ей ответил Аршаф:

– Сколько надо, столько и будем. Другого выхода нет.

– Понятно, – вздохнула девушка. – Пойду тогда поищу, прикину... сектор огня... запасную позицию...

– Подожди, – остановил я её. – Вам надо продержаться... – четыре пары глаз смотрели на меня с надеждой и ожиданием, – до завтрашнего утра.

– Уверен? – спросил осторожно Тур.

– Уверен. Под гору я могу попасть только ночью... ну, или поздним вечером, когда появятся звёзды. Долго, надеюсь, я там не пробуду. Поэтому утро для вас – крайний срок.

– А потом? – тихо проговорила Рейна.

– А потом будет уже всё равно. Или я появлюсь до утра, или вовсе не появлюсь... И да, кстати... – я скинул рюкзак и достал из него четыре «драконьих слезы». – Это чтобы уравнять шансы.

Янтарные шарики перекочевали в руки товарищей по команде. И если Лика и Рейна, уже получившие ранее по такому же, приняли их с достоинством и, в определённом смысле, как должное, то Тур и Аршаф были буквально потрясены. Особенно бывший глава преступного мира.

– Никогда их так близко не видел, – ошеломлённо пробормотал он, поднимая камень к глазам и глядя в него на просвет.

– Всё когда-то бывает впервые, потом привыкаешь, – на правах опытной «юзерши» подбодрила соратника Рейна...

Я оставил их через пару минут. Ещё раз, по третьему кругу, уточнил диспозицию, планы, задачи, потом закинул за плечи рюкзак и, пожелав всем нам удачи, двинулся в гору.

Взбираться наверх по каменным кручам оказалось непросто.

Хорошо хоть, что ледники и отвесные скалы на этой «пирамиде» отсутствовали. Но зато выступов, трещин, расщелин и осыпей – хоть отбавляй. Причём, без разницы, то ли они всегда тут имелись, то ли это результат деструктивной деятельности местных исследователей-альпинистов. Главное, что комфорта для восхождения они совершенно не добавляли.

А ещё у меня имелось постоянно висящее перед носом облако маг-энергии. И ощущения практически те же самые, что и на «Лысом холме» недалеко от Бугуртия, и на перевале в Гиблом лесу. Странная магия, идущая словно бы из ниоткуда, через невидимые невооружённым глазом разломы в каменной тверди... Кто знает, может быть, эти возвышенности и есть те самые «Холм Познания» и «Пик Равновесия», про которые недавно упоминал Тур?.. Было б прикольно, если бы так всё и вышло...

Само восхождение заняло часа три. Пока лез наверх, надеялся, что вход внутрь горы отыщется где-нибудь по дороге, однако не повезло. Брести пришлось до са́мой вершины. Ну, в принципе, так и предполагалось. Ведь именно здесь, на оси «пирамиды» должно, по прикидкам, болтаться созвездие Око Демона. В смысле, точнёхонько над головой, в строгом зените. Поэтому, к слову, я и сказал своим спутникам, что проникнуть под гору смогу, когда появятся звёзды.

Это было что-то иррациональное, интуитивное... Как будто мне кто-то подсказывал, что эта фигурка – «пирамида с сияющим глазом», что стала невольной причиной моего попаданства – станет затем и моим пропуском куда-то ещё... то ли обратно домой, то ли в другие миры, то ли к какому-нибудь владычеству-всемогуществу, то ли, вот как сейчас, просто под гору...

С вершины Пустой горы я отлично видел, что происходит внизу: у подножия, на «мосту», в городе, за восточной стеной...

Мы не ошиблись. Нас и вправду преследовали. Целое войско пеших и конных выдвинулось из леса и направилось к Пустограду сразу по трём дорогам. Я наблюдал, как оно втягивается в городские ворота, как ползёт по центральной улице к площади, где мы прошли испытание, и после недолгой заминки движется по проходу на «мост» и к горе. Видел, как пара сотен стрелков, прикрытые магозащитным куполом, пытаются нахрапом преодолеть последний участок пути к «Пирамиде Желаний». Как наши встречают их файерболами, кольцами праха, ледовыми копьями, комками призрачных игл. Как передовой отряд, потеряв до трети убитыми, откатывается на дальнюю половину «моста». Как вражеские военачальники перегруппировывают силы для новой атаки...

Да, я всё это видел и ничем, абсолютно ничем не мог помочь своим спутникам. Ведь чтобы помочь им, мне требовалось спуститься. А спускаться сейчас было никак нельзя. В небесах уже загорались первые звёзды. К несчастью, на высоте темнеть начинало позднее. И это, увы, отнимало у меня драгоценные часы и минуты. Приступить к ритуалу я мог, только когда Око Демона проявится полностью, до самой последней звёздочки.

Что надо делать – об этом мне никто не рассказывал.

«В книгах об этом ничего не написано», – разводили руками Лика и Тур.

«Предания об этом умалчивают, – грустно вздыхала Рей. – Но я слышала, что надо как-то соединить небо и землю».

«Чтобы туда войти, надо стоять на вершине, и это единственное, что я знаю», – пожимал плечами Аршаф.

Все они были не в курсе, что значит для меня Око Демона. Они никогда не поднимались на Пирамиду Желаний, поэтому не могли знать наверняка, какая из звёзд расположена строго над центром горы, ведь ярких звёзд и созвездий на небе этого мира было великое множество, и не меньше десятка ярчайших из них висело как раз над Пустой горой.

Однако и Тур, и Лика, и Рейна, и даже Аршаф почему-то верили, что я всё сделаю правильно.

Наверное, из-за этого они и приняли сейчас бой у подножия. Сражение, в котором при любых обстоятельствах и раскладах они победить не могли.

Четверо против нескольких тысяч – такое и в мире Земли было невозможно, даже с учётом воинского и технического превосходства.

Здесь же само превосходство выглядело не более чем фантомом.

Магия против магии, лук против лука, меч против меча, арбалет против арбалета, и у врагов и того, и другого, и третьего во много раз больше. Единственное, что может помочь... нет, даже не победить, а лишь отсрочить развязку – это собрать всю волю в кулак и, несмотря ни на что, стоять до конца, до того мига, когда уже некому станет сражаться, когда грудь пробьёт вражья стрела, тело начнут кромсать чужие клинки, руки больше не смогут удерживать меч, а зубы будут просто не в силах вцепиться в чьё-нибудь ненавистное горло...

Странно, но я сейчас тоже не чувствовал в себе сил, ни физических, ни душевных, чтобы тупо отбросить все мысли о том, что происходит внизу. И это сбивало настрой.

Хотя, казалось бы, чего проще?

Ведь, по большому счёту, я никому из них ничем не обязан. Как и они мне. Просто так получилось, что именно здесь и сейчас наши интересы совпали и мы гребём в одну сторону. И что, например, запрещает мне закончить свои дела на этой... или, скорее, в этой горе чуть попозже? Не утром, а, скажем, днём.

Что, блин, изменится для меня лично, если они все погибнут? Свет клином на них, в конце концов, не сошёлся. Исчезли одни соратники, появятся новые... Их вон тут... практически целый город... Ведь если всё выгорит, сил у меня будет столько, что многие посчитают за честь послужить такому правителю. Ну, или не за честь, а из выгоды, что, в принципе, не так уж и важно... Да и вообще, я могу просто плюнуть на месть и возжелать другого – вернуться в свой мир, и тогда судьбы местных «революционеров-повстанцев» мне будут по барабану. Типа, как «помер Максим, и хрен с ним»...

Даже не знаю, почему в моей голове возникали сейчас подобные мысли – подленькие, но в то же время... разумные, прагматичные, выгодные... Может быть, это опять магия? Искушающая и иссушающая. Та, что идёт из горы, снизу, такая же, как на перевале?..

Когда в нужном созвездии зажглась последняя звёздочка, окутывающее меня облако маг-энергии вдруг закружилось, словно веретено, а затем, помимо вращения, стало растягиваться вверх и вниз. Что удивительно, плотность энергии при этом нисколько не уменьшалась. Я продолжал пребывать в густом, как кисель, магическом мареве, и меня вместе с ним тянуло то в быстро чернеющие небеса, то в скалу под ногами. А через десяток ударов сердца в сознании неожиданно зазвучал шипяще-посвистывающий и потому кажущийся болезненным голосок:

«Ты нашсш, нашсш, нашсш...»

«Чей... вашсш?» – поинтересовался я в той же манере.

Мне не ответили, а просто продолжили бормотать:

«...нашсш, нашсш, нашсш...»

Хвала Илутвару, с каждой секундой неприятно шипящий голос становился всё тише, а после и вовсе исчез. Вместо него в ушах неожиданно прогремело:

«Кем ты себя считаешь, гость?!»

Новый голос звучал довольно уверенно и не в пример твёрже, чем предыдущий.

Обволакивающая меня маг-энергия казалась теперь сияющим протуберанцем, вырвавшимся из тенет тяготения и устремившимся в небеса столбом ослепительно яркого пламени. Глаз на навершии пирамиды в созвездии Ока Демона казался теперь кроваво-багровым пятном в ореоле смертельной опасной и абсолютно безжизненной пустоты.

«Что значит, кем я себя считаю? Твой вопрос непонятен».

«Ты проводник, ключ, творец или же просто проходил мимо?» – терпеливо пояснил голос.

«Я – гость. Просто гость. И этим всё сказано», – ответил я после недолгой паузы.

«Ну, что же... Тогда, пожалуй, и вправду... нам стоит познакомиться чуть поближе».

После этого мысленного пожелания опора под моими ногами внезапно исчезла, и тело резко ухнуло вниз. А дальше – я даже, блин, испугаться нифига не успел – меня подхватили под мышки чьи-то невидимые, но на удивление мягкие лапы и принялись осторожно и медленно опускать вглубь горы, всё ниже и ниже, сквозь расступающиеся и тут же смыкающиеся над головой базальтовые и гранитные плиты.

По ощущениям, спуск длился минут пятнадцать. Потом под ногами опять появилась опора, подхваты исчезли, я очутился в каком-то кисельно-молочном тумане, примерно как в голливудской «Матрице», где главный герой попадает сознанием в специально организованное для таких, как он, неофитов пространство виртуальной реальности. Здесь, как я понимаю, реальность могла называться не вирт, а магической. Хотя, если по существу, что та, что другая – для нормального человека обе ловушки. Входишь бесплатно, выходишь в кредит, такой, что, девяносто девять из ста, никогда в своей жизни не отработаешь.

«А ты интересный», – сообщил голос.

«В чём?»

«В том, что не можешь решить, что важнее и что желаешь по-настоящему».

«Ничего интересного, – пожал я плечами. – Люди всегда не могут решить, что важнее. Для человека вся жизнь – этот выбор. Идти или оставаться на месте, знать или просто верить, любить или ненавидеть, наградить или наказать, сбежать или драться... жить или умереть, наконец».

«Ты ошибаешься, – усмехнулся невидимый собеседник. – Люди... Они только думают, что не могут решить и что у них есть выбор. Как правило, они уже давно всё решили, а дальше просто кокетничают. Хотят, так сказать, купить подешевле, а продать подороже».

«Кого?»

«Что кого?»

«Кого купить и кого продать?»

Голос неожиданно засмеялся:

«Обычно этот вопрос задают так: что купить и за что продать? Ты спросил по-другому».

«И что это меняет?»

«Ровным счётом ничего. Обе формулировки законные, и я не вижу причин, чтобы не ответить. Кого продать – безусловно, себя. Кого купить – тоже себя, только нового».

«Считаешь, что я себя продаю?»

«Я ничего не считаю. Я принимаю всех, кто приходит сюда, такими, какие есть. А после даю им то, что хотят. Не на словах хотят, а на деле. Потому что слова – это просто слова. За ними редко когда стоят настоящие смыслы».

«А за моими, выходит, смыслы стоят?» – попытался я сыронизировать.

«Как за твоими словами может что-то стоять, если ты ничего ещё не попросил?» – удивился голос.

Я мысленно хмыкнул. Да уж! Уел меня, так уел.

Сам потому что подставился, не подумав.

Но это не страшно. Главное, если я правильно понял, это чтобы текущие мысли не расходились с истинными желаниями, и тогда всё на самом деле получится.

«А ты уже знаешь, что я хочу попросить?»

«Представь себе, да, – заявил собеседник менторским тоном. – Но вижу, что ты не уверен. Дело всё в том, что твои желания противоречат друг другу. Исполнишь одно, второе умрёт навсегда. Исполнишь другое, первое превратится в несбыточную мечту...»

«А ты и вправду сумеешь исполнить любое желание?»

Вообще, надо было спросить об этом в самом начале, но этот говорун-невидимка меня действительно заговорил. Да так, что в мозгах всё смешалось, как «в доме Облонских».

«Ты всё неправильно понял, – с неожиданной мягкостью проговорил голос. – Это было бы слишком... – он на мгновенье замялся, подбирая нужное слово, а потом выдал, – по-читерски. Так, кажется, говорят, в вашем мире?»

«Эээ... да. Говорят».

«Ну, так и вот. Я никогда не исполняю чужие желания напрямую. Я лишь создаю условия, при которых люди исполняют их сами, зато – наилучшим образом. Поэтому-то и спрашиваю: какое из всех твоих сокровенных желаний ты, ммм, желаешь сейчас сильнее всего? Полагаю, что большинство из них можно отбросить за неактуальностью. А вот два оставшихся... Да, тут и вправду дилемма. Вернуться домой? Отомстить? И то, и другое, я вижу, для тебя одинаково важно, что бы ты прямо сейчас ни говорил и ни думал...»

Этот «невидимый хрен знает кто» читал мои мысли, словно раскрытую книгу, и мне это совершенно не нравилось. Хотя, с другой стороны, после всего, что со мной здесь случилось, ожидать чего-то иного было бы глупо...

И вообще, складывалось ощущение, что меня просто подталкивают в «правильном» направлении... Вот только в каком конкретно – ответ на этот вопрос пока оставался открытым...

«Я должен выбрать что-то одно?»

«Да. Но предупреждаю. Исполнить второе желание, а также третье, четвёртое и так далее, я помочь не смогу. Всякому, кто приходит сюда, даётся одна попытка. Только одна. Поэтому мой совет: выбирай правильно».

Угу. Сказал бы ещё «Выбирай сердцем», было б совсем кузяво...

«Ну? И что ты решил?» – спросил он через минуту.

Я сжал кулаки, недобро прищурился и, набрав в лёгкие воздуха, решительно выдохнул:

«Месть!»

Глава 26. Эпилог

В этот небольшой городишко на юге Империи высокородная Астия добиралась почти две недели. Могла бы быстрее, но торопиться и тем привлекать внимание ей не хотелось. Карета, в которой она путешествовала, «неудачно» сломалась пять дней назад, и высшая «была вынуждена» продолжить поездку верхом, как обычная среднеранговая волшебница.

Кофры с вещами, слуги, охрана – по мере удаления от столицы их количество медленно, но неуклонно снижалось. Под разными благовидными предлогами, по большей части «случайно», так чтобы ни у кого из наверняка имеющихся в свите шпионов и мысли бы не возникло, что всё это неспроста.

Комфорта подобная тактика не добавляла, зато спокойствия, наоборот – полной мерой. С каждым прошедшим днём, с каждой новой «потерей» высокородная чувствовала себя всё увереннее и увереннее. Стильные походные платья мало-помалу сменились на абсолютно немодные, но удобные воинские штаны и простецкую охотничью куртку, а изящные туфли с золочёными пряжками – на запылённые дорожные сапоги со стальными подковками. И о такой перемене Астия ничуть не жалела.

Когда-то давно... очень давно, теперь уже и не упомнишь, такая одежда была для неё гораздо привычнее той, в которой сиятельная появлялась в столичных салонах, на магических советах городов и провинций, при выходах «в люди», в собственном дворце, наконец... Никто из её нынешних ближних никогда не видел её такой, но, как ни странно, все трое оставшихся рядом телохранителей приняли подобную перемену в своей хозяйке с явным и недвусмысленным одобрением.

Высокородную это устраивало. Границу «хозяин-слуга» гвардейцы не переступали, да и не могли перейти – знали, кого охраняют. А для всех остальных их четвёрка выглядела теперь как небольшой маго-полицейский отряд, разыскивающий какого-то неведомого преступника... Или преступницу, учитывая суть вопросов, которые эти «сыскари» задавали.

В том, что беглянка-наложница решила скрыться на юге, Астия не сомневалась. Хотя поначалу склонялась к тому, что бывшую невесту Ашкарти обязательно потянет на запад, туда, где недавно с огромной помпой объявился её сообщник и покровитель. Тот самый невосприимчивый к магическому воздействию «Ленни́р с севера», который уже побывал однажды в руках у высокородной, но умудрился сбежать.

В том, что он смог это сделать, она винила себя. Это стало её личной серьёзной ошибкой. Потому что сразу не догадалась, кто перед ней, и не приняла соответствующие меры. А дальше её оплошность усугубилась тем, что она слишком поздно сообразила о связи между иммунным и «сто двадцать пятой». Да, они, безусловно, нуждались друг в друге, но в то же время могли действовать самостоятельно...

Хотя и это, скорее всего, тоже являлось непростительным упущением. Они не просто могли – они должны были действовать поодиночке. В сложившихся обстоятельствах кому-то из них пришлось принимать огонь на себя. И этим кем-то стал иммунный «Леннир». Как ловко он, как теперь выясняется, переключил на себя и свои возможности внимание всех: и магов Конклава, и простых мастеров и адептов, и лично Астии, и даже самого императора. А в это время его ушедшая в тень соратница спокойно готовила свой побег, обманув утративших бдительность дворцовых охранников.

И теперь за их хитро задуманный и чётко исполненный план приходилось отдуваться сиятельной Астии. Хотя, если честно, обиженной и обманутой она себя совершенно не чувствовала. Проигрывать достойным соперникам не зазорно. Особенно, если игра ещё не закончилась, а высокородная поняла наконец, что задумали эти двое.

На запад «сто двадцать пятая» не пошла, потому что те, кто охотился за иммунным, могли её там захватить, пусть даже случайно. Ведь когда ищут кого-то серьёзного, да ещё и такими силами, в раскинутую в окрестностях сеть обязательно попадётся рыбёшка помельче, и полностью исключить вариант, что подобной рыбёшкой станет она сама, бывшая невеста-наложница, конечно же, не могла.

Скрываться на севере у неё тоже резонов не было. Народу там жило немного, поэтому любой новый человек (а тем более одинокая девушка), неожиданно появившийся в районе стойбищ, сразу же становился объектом пристального внимания местных шаманов.

Восточные горы высокородная также убрала из списка потенциально возможных укрытий. Тамошние чароплёты навряд ли бы приняли беглянку к себе. А если б и приняли, то лишь как рабыню и обречённую на заклание жертву в их варварских ритуалах.

Поэтому, методом исключения, действительно перспективным для поиска направлением оставалось одно – южное. А после ряда бесед (пусть не совсем добровольных, но достаточно вдумчивых) с возвращающимися с юга торговцами, контрабандистами и просто искателями приключений сиятельная поняла: в своём выборе она не ошиблась.

Допрашиваемые, все, как один, утверждали, что за последние две недели на границе между пустыней и степью и вправду происходили разные странные вещи. Внезапно начавшийся, но тут же погасший пожар в тех местах, где гореть было просто нечему. Непонятное ночное свечение над барханами. Случайно обнаруженная среди песков поляна с цветами. Целый косяк ещё живой, бьющейся в дорожной пыли рыбы, незнамо как появившийся в паре десятков лиг от ближайшей реки... По отдельности эти сведения можно было принять за бред сумасшедшего, но сведённые воедино, с учётом того, что знала высокородная о бывшей невесте Ашкарти, эти «пьяные трактирные россказни» выглядели уже не столь однозначными. Правда, делиться ими с кем-то ещё Астия не спешила. Полученную информацию следовало не только проверить, но и решить, как использовать.

Нынешним вечером у сиятельной состоялся прямой разговор с Гидеоном. Как и у всякого члена Конклава, пусть даже временно отстранённого, у высшей из рода Стаур имелся личный связь-камень. Магический артефакт древних эпох – в Империи их оставалось не более трёх десятков – требовал прорву энергии. После его использования у волшебницы начинала дико болеть голова. Однако частенько оно того действительно стоило...

– Как успехи, сестрица? – поинтересовался вместо приветствия родственник.

– Работаю, – буркнула Астия.

Гидеон хохотнул, но развивать эту тему не стал.

– А вот у меня, напротив, кое-что есть. Но мне нужна твоя консультация.

– Консультация? Что именно ты хочешь узнать?

– Во-первых, мы прижали иммунного.

– Где?

– В Пустограде.

– Он решился пойти на Пустую гору? – изумилась высокородная. – Но там же ничего нет!

– Иммунный так не считает, – возразил собеседник.

– Уверен?

– Да. Но выйти оттуда он уже не сумеет. У меня под рукой сейчас две с половиной тысячи обычных бойцов и тридцать боевых магов первого-четвёртого уровня.

– Ты сам напросился командовать или тебе приказали?

– Сам, Астия, сам, – усмехнулся братец. – Должен же кто-то отстаивать честь рода Стаур, пока другие косячат.

Астия зло сощурилась, но всё же заставила себя проглотить насмешку:

– Он там один?

– В том-то и дело, что нет. С ним четверо мастеров. Два мужчины, две женщины. И обе – такие же разноглазые, как и ты.

– Этого не может быть! Ты обманываешь! – возмущённо выкрикнула сиятельная.

– Может. Ещё как может, сестрица, – с иронией сообщил Гидеон. – Причём, одна из них великолепно стреляет из лука, а вторая, как утверждают свидетели, настоящая богиня меча.

Женщина сжала кулаки. Этого действительно не могло быть, но уж если случилось...

– Ты хочешь спросить меня, надо ли их уничтожить вместе с иммунным?

– Немного не так. Я спрашиваю, как именно надо их уничтожить, чтобы мы забыли о них навсегда?

Высокородная молчала секунд пятнадцать.

– Лирнейский огонь. Только он уничтожит любого мага и, в том числе, драконовых дщерей, навечно, без всякой возможности возрождения, – тихо проговорила она, покончив с воспоминаниями.

– Но разве ты не его тогда...

– Нет! – перебила собеседника Астия. – У меня его тогда не осталось. Я использовала его раньше.

– И чем же тогда ты их? – живо поинтересовался братец.

– Драконовым жаром. У меня ещё было в резерве. Но этого, видимо, не хватило. Негодяи получили ещё один шанс... – женщина сделала вид, что задумалась. – Тут разве что к императору обратиться. Притащить ему трупы... или же просто головы...

– Хм... А, между прочим, это идея, – ухватился за мысль Гидеон. – Попробую так и сделать. Спасибо за консультацию... И, кстати, чтобы ты знала. На всякий случай. Иммунный теперь представляется по-другому. Он теперь всем говорит, что он Дими́р или Дим.

– Пусть говорит, что хочет, – махнула рукой сиятельная. – Как звали на самом деле убитого, в этом пускай историки потом разбираются.

– В самую точку! – расхохотался родич. – Короче, завтра ещё раз свяжемся, расскажу тебе, как всё прошло. Пока...

Связь-камень потух, абонент отключился.

Женщина плюхнулась в кресло и прижала ладони к вискам. Голова буквально трещала от боли.

Но это было не главное.

Главное: она теперь точно знала, что завтра никто с ней не свяжется. Что слово «пока» – последнее, что она слышала в жизни от своего давно надоевшего «братца». И что ещё один представитель древнего рода Стаур в Конклаве сенешаль Нарий окажется следующим, кого Совет высших магов Империи швырнёт под каток набравшего силу иммунного и его шайки, а после... После придёт черед остальных высших-верховных, а затем и самого императора.

Почему высокородная Астия была в этом абсолютно уверена? Да потому что она единственная из всех мастеров-магистров-мессиров знала, как пришёл к власти нынешний хозяин Империи и призрачного дворца.

Но, что любопытно, сегодня её это нисколько не напрягало и уж тем более не расстраивало...

* * *

По соединяющему север и юг перешейку Алина брела почти две недели. Степи сменялись каменистыми пустошами, пустоши – рощицами колючих кустарников, рощицы – снова степью, та морем песчаных барханов, барханы – горной грядой... Местность, зажатая с востока и запада океаном, шириной не более полусотни лиг, вытянутая с севера на юг лиг на двести, меняла природные зоны, словно перчатки, но выглядела при этом, как старая, никогда не рожавшая женщина, брошенная собственным мужем ради молодой вертихвостки, доживающая свой век в тягостном одиночестве, без денег, без перспектив, без детей...

Конечно, бывшая невеста Ашкарти знала, что ей будет нелегко, но даже не представляла, насколько. Прекрасное знание географии (а в школе невест этому учили на совесть) сыграло здесь с ней злую шутку. Практика оказалась намного сложнее теории. То, что представлялось довольно простым на карте и на страницах учебников, в действительности имело мало что общего с картинками в книгах.

Считающиеся съедобными плоды некоторых местных эндемиков на деле являлись отвратительными не только по вкусу, но и на запах. Вода, появляющаяся в кое-как вырытых ямках, отдавала «хозяйственным мылом», имела в составе много солей и жажду утоляла посредственно. Степная и пустынная живность попадаться в кустарно сделанные силки категорически не желала, а многочисленных змей, выползающих в дневные часы «погреться на солнце», девушка смертельно боялась. И даже, когда на десятый день своего «путешествия», устав от голода и изнемогая от жажды, она наконец решилась, взяла в руки камень и убила такую вот «греющуюся» змею, есть её всё равно не смогла – отвращение и страх пересилили.

Единственное, что спасало Алину, чтоб выжить и не сойти с ума – это разбросанные тут и там следы чужих заклинаний. Магия проживающих на южном материке чернокнижников отличалась от той, что применялась на севере. На юге для колдовства использовались не жесты, не речь и не мысли. Южная магия требовала строгого «письменного» подтверждения, сиречь, рун, как их называли в Империи. Руны придумывались теми, кто владел магической силой, и записывались на любом подходящем носителе. Затем в эту запись вливалась энергия, и запись начинала работать.

Частично это напоминало магию артефактов. Отличие заключалось в том, что артефакты без записи на юге не действовали или почти не действовали, зато артефакты с рунами действовали везде: в Империи, в северной тундре, за западным морем и на лесистых восточных плато. Именно это, как неохотно рассказывали преподаватели и преподавательницы в школы невест, явилось одной из причин, почему Империя не расширилась в зону пустынь, а остановилась не перешейке. Привычная магия работала, чем южнее, тем хуже, а рунная, в которой южане поднаторели, наоборот, лучше.

Что любопытно, для несостоявшейся наложницы Горша это стало не карой, а благом.

«Пламенный» переход через Путевой холм безнаказанным не остался. И если в первые полчаса на полученные ожоги Алина внимания не обращала, то после, как и положено, они проявили себя в полной мере. На коже начали вспухать волдыри, температура тела повысилась, кости стало ломить, любое движение сопровождалось ноющей болью, сознание наполнилось ужасом...

Погибнуть. Едва обретя свободу. От такой ерунды...

Это выглядело какой-то насмешкой...

Разлитой в округе энергии было не слишком много, но Алина прикинула, что если найти подходящую рунную запись и влить в неё то, что удастся собрать, то для излечения этого наверняка хватит. Более сложный вопрос, как ей отыскать те руны, что отвечают именно за целительство, а не за что-то ещё.

Первый опыт, как первый блин, оказался комом. Наткнувшись на явно «фонящий» магией холмик, девушка осторожно обошла его, убедилась, что руны там действительно есть (написаны на разбросанных повсюду камнях), затем отступила от подножия шагов на сорок (а то ведь мало ли что?) и лишь после этого направила в холм всю собранную за последний час маг-энергию.

Принятые меры предосторожности спасли ей жизнь. Магия, спрятанная в пригорке, оказалась отнюдь не целебной. Мощный выплеск огня буквально оплавил землю, как на самом холме, так и вблизи него. Гудящее пламя не дотянулось до Алины лишь чудом, всего каких-нибудь пять-десять аршей, но всё равно – жар пыхнул так, что волдыри от прежних ожогов начали лопаться один за другим.