Текст книги "Внешняя политика России эпохи Петра I"

Автор книги: Владимир Бобылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Действительно, выход османов к берегам Каспия означал бы появление нового военно-политического фронта, что создало бы для России дополнительные трудности в организации оборони. В случае военного конфликта под угрозой турецкой агрессии оказалась бы Астрахань, Нижнее Поволжье и Урал с его металлургической и военной промышленностью. Кроме того, Турция несомненно упрочила бы свои позиции на Северном Кавказе, в Средней Азии и наглухо закрыла бы все пути русской торговле со странами Востока.

Такая перспектива развития событий не могла не вызвать решительных действий со стороны правительства России. В инструкции русскому послу в Персии С. Аврамову Петр указывал, что «турки не оставят всей Персией завладеть, что нам противно, и не желаем не только им, но и себе оною владеть». Однако политическая ситуация, продолжал Петр, вынуждает русское правительство ввести свои войска в западные районы Персии. При этом он подчеркивал, что «мы только по морю лежащие земли отберем, ибо турок тут допустить не можем».

Таким образом, действия России были направлены не против державы Сефевидов, а имели отчетливую антитурецкую окраску и осуществлялись по просьбе законного персидского шаха Тохмас-Мирзы. Накануне похода Петр заверил его, что русские войска «очистят» Персию от «всех неприятелей и утвердят постоянное владение персидское».

18 июля 1722 г. русская армия во главе с Петром отплыла из Астрахани к югу вдоль западного побережья Каспийского моря. Высадившись в районе устья Терека, русские войска наголову разбили войска турецкого вассала султана Махмуда, а затем без боя заняли город Дербент. Однако вследствие гибели в бурю судов с провиантом и артиллерией наступление пришлось приостановить. Оставив гарнизон в Дербенте и в основанной на реке Сулак крепости Святой Крест, Петр с основными силами русской армии возвратился в Астрахань.

Успешные военные действия России на Каспии привели к резкому обострению русско-турецких отношений. Подстрекаемое Англией, османское правительство угрожало России войной, если царь не отведет свои войска за Терек. Одновременно Порта активизировала военные действия в Закавказье. Весной 1723 г. турецкая армия вторглась в Восточную Грузию, овладела Тбилиси и направилась в Азербайджан с целью захвата Гянджи, Шемахи и Баку. На помощь туркам выступил из Шемахи Дауд-бек, который вступил в переговоры с бакинским султаном Магомет-Хусейном о сдаче ему города. В этой сложной обстановке правительство Петра проявило исключительную твердость и настойчивость в проведении своей политической линии. Османскому правительству было заявлено, что уничтожения Персии и утверждения Турции на берегах Каспийского моря Россия не допустит. Весной 1723 г. Петр приказал армии и Балтийскому флоту готовиться к войне с Турцией, а войскам на Каспии немедленно продолжить боевые операции.

В начале лета 1723 г. Каспийская флотилия под командованием генерала М. А. Матюшкина выступила в поход. 28 июля после четырехдневной бомбардировки гарнизон крепости Баку капитулировал.

Успехи русского оружия на берегах Каспия были закреплены русско-персидским договором, подписанным в Петербурге 12 сентября 1723 г. Согласно договору, Персия уступила России все западное и южное побережье Каспийского моря с городами Дербент, Баку, Ленкорань и Решт. Статья пятая договора устанавливала оборонительный союз двух стран против Турции, а также предусматривала оказание Россией Персии военной помощи «против бунтовщиков его шахового величества».

Заключение русско-персидского договора, а также ожесточенное сопротивление народов Закавказья, оказанное ими османским захватчикам, заставило правительство Порты пойти на нормализацию отношений с Россией. 12 июня 1724 г. в Константинополе был подписан русско-турецкий договор, согласно которому Турция признала территориальные приобретения, полученные Россией по Петербургскому трактату. Однако взамен русское правительство вынуждено было пойти на существенные уступки, признав за Турцией почти вое Восточное Закавказье. Эта уступка была временной и, несмотря на заключение Константинопольского договора, русское правительство по-прежнему оказывало помощь и покровительство народам Грузии и Армении.

Таким образом, военно-политические задачи, сформулированные в начале 20-х годов по отношению к Каспийскому региону, были решены в ходе кампании 1722–1723 гг., а их итоги закреплены в международно-правовом отношении. Утверждение России на западном и южном побережье Каспийского моря сорвало планы османских захватчиков прорваться к Каспию и во многом содействовало сохранению независимости Персидского государства[17]17
  В дальнейшем в связи с обострением русско-турецких отношений русское правительство, заинтересованное в союзе в Персией, а также в необходимости усиления европейской армии за счет частей каспийского корпуса, возвратило по Рештскому договору (1732 г) и Гянджинскому трактату (1735 г.) все прикаспийские области Персии, которая обязалась не допустить завоевания этих земель турками.


[Закрыть]. Продвижение южной границы на юг до Кавказских гор упрочило позиции России между Черным и Каспийским морями, что затруднило Крымскому ханству направлять мусульманские народы Кабарды, Дагестана и Кубани против России.

Намного сложнее оказалось выполнить задачи экономического порядка. Боевые действия в Каспийском регионе, а также продолжавшаяся феодальная война в Персии не только нанесли серьезный удар по планам Петра переключить всю шелковую торговлю Персии с Леванта на Волжско-Каспийский путь, но и привели к резкому сокращению товарооборота в русско-персидской торговле. По этим же причинам оказалась неосуществимой и задача налаживания через Персию экономических связей России с Индией.

Однако поиски путей на восток и в Индию продолжались. В связи с невозможностью установления сухопутных связей с Индией через Персию и Бухару, царь склонился к мысли об организации океанской экспедиции. Этот вопрос был поставлен еще в ходе каспийского похода сподвижником Петра – географом Ф. И. Соймоновым. Он говорил Петру. «…Сколько Христофору Колумбу, потом Америку Веспуцию в сыскивании Америки труда и опасности было, но не меньше того голландцы и прочие в купеческом их мореплавании, обходя как Бона Эсперанса, идучи в Восточную Индию, так и продолжительное время и доныне претерпевают. А как Вашему Величеству известно, сибирские восточные места и особенно Камчатка от всех тех мест и Японских и Филиппинских островов до самой Америки по западному берегу островов Калифорния, уповательно не в дальнем расстоянии найтится может и поэтому много б способнее и безубыточнее российским мореплавателям доходить возможно против того, сколько ныне европейцы почти целые полкруга обходить принуждены». И все же Петр решил вначале использовать путь, которым пользовались европейцы. В декабре 1723 г. были снаряжены два фрегата под командованием вице-адмирала Д. Вильстера. Им надлежало тайно, без флага, без всяких морских церемоний, не заходя в попутные порты, обогнуть Африку и достичь Мадагаскара как промежуточной станции на пути к берегам Индии. К инструкции Вильстеру говорилось, что «когда в показанное место в Ост-Индию прибудете, тогда явитесь там Великомочному Моголу и всякими мерами старайтесь его склонить, чтоб с Россиею позволил производить коммерцию, и иметь с ним договор, которым товары из России надобны суть, и как можно трудитесь, чтоб между обеих сторон произвести к пользе благополучную коммерцию». Но ввиду того что экспедиция снаряжалась в спешке и не была хорошо подготовлена, она вскоре после выхода кораблей в море была прервана. Решение об отмене индийской экспедиции было принято Петром не столько по причине аварии одного из фрегатов и невозможности использовать Мадагаскар в качестве перевалочной базы, сколько из-за радикального изменения общего курса русского правительства в налаживании торговых связей со странами, богатыми драгоценными металлами.

В начале 20-х годов под влиянием донесений русских торговых и дипломатических представителей в Испании о перспективности «заведения гишпанского торга», царь все больше склонялся к мысли о налаживании прямых экономических связей с Испанией. В ноябре 1723 г. последовали указы Петра об открытии русского торгового консульства в Кадисе и образовании испанской торговой компании.

Правительство Испании также было заинтересовано в развитии торговли с Россией. Оно рассчитывало посредством экономических связей с балтийской державой обеспечить стратегическим сырьем и материалами свою судостроительную промышленность, что наиболее ярко проявилось в проекте русско-испанского торгового договора, представленного испанской стороной в январе 1724 г. Стремление Мадрида к тесным торговым связям с Россией ускорило их практическое воплощение. Указом от 24 декабря 1724 г. Петр приказал подготовить для отправки в Испанию корабли несостоявшейся индийской экспедиции, которые 12 мая 1725 г. под общим командованием капитана И Р. Кошелева покинули Ревель и взяли курс на Кадис.

Торговая политика по отношению к Испании была неразрывно связана с решением проблемы так называемого северо-восточного прохода для отыскания морского пути в страны тихоокеанского региона Особенно интересовала Петра география испанских владений на северо-восточном побережье Американского континента. Менее чем за две недели до своей смерти, 23 декабря 1724 г., он подписал инструкцию для первой Камчатской экспедиции, в которой, в частности, указывалось искать ту землю, где «оная сошлась с Америкою, и чтоб ехать до какого города европейских владений и самим побывать на берегу и взять в подлинную ведомость, и, поставя на карту, приезжать сюды». Таким образом, можно предположить, что экспедиция В. Беринга должна была стать исходным пунктом грандиозного плана Петра русской колонизации Америки. Правда, сама по себе эта идея принадлежала вовсе не ему. Еще в 1651 г. доктор богословия из Голландии Я. де Грон предлагал строить в России по 10 кораблей в год и торговать с Канарскими островами и Бразилией. В 1658 г. этот вопрос обсуждался на русско-курляндских переговорах. Царь Алексей Михайлович предлагал герцогу Якобу строить в Курляндии русские корабли, чтобы «обще с герцогскими кораблями ходить в Индию (Южная Америка. – В. Б.) для промыслов». Однако в связи с военными и дипломатическими неудачами России в борьбе за Прибалтику эти планы вскоре были забыты.

Полтавская победа и утверждение России на берегах Балтийского моря создали предпосылки для появления новых проектов «американской коммерции» и организации русских торговых факторий в Южной Америке. Они шли из Англии, Голландии, Германии, Швеции, Испании, а также составлялись русскими авторами – Ф. С. Салтыковым, И. К. Кирилловым, М. Г Головкиным и др.

Среди них необходимо отметить проект английского купца Руперта Бека «Об учреждении в Западной Индии коммерции», который был связан с так называемым «курляндским наследством» в Южной Америке. Юрисдикция этого дела заключалась в том, что остров Тобаго с середины XVIII в. являлся колониальным владением курляндских герцогов. В связи с намечавшимся браком курляндского герцога Фридриха-Вильгельма с племянницей Петра Анной Ивановной, некоторые иностранцы, находившиеся на русской службе, «решились поддерживать у царя убеждения, что он имеет право на остров Тобаго в Вест-Индии». Основываясь на этом, Руперт Бек и предлагал Петру организовать на острове Тобаго центр русской торговли в Америке.

Но еще большей радикальностью отличался проект голландского пастора Абдиаса Гаттинга, призывавшего царя довершить колониальный раздел Южной Америки. Автор указывал, что многие территории этого континента «по се число не от какого европейского короля не завоеваны, и в тех землях находятся многие драгоценные товары, яко сахар, кока, кошениль, индиго, табак, кожи, свинец, олово, селитра, ртуть. А особливо зело богатые мины (рудники. – В. Б.) золотые и серебряные, такоже золотой песок в земле, а во многих реках жемчужная ловля». По мнению Гаттинга, завоевание этих земель не представляет особой сложности, если «надлежащая европейская армия туда прибудет». Десять русских кораблей и 12 тыс. солдат будет вполне достаточно для успешного осуществления этой операции.

Все эти колониальные проекты были, однако, отвергнуты русским правительством. Петр, конечно, не мог не увидеть за их внешней привлекательностью те огромные практические трудности и политические преграды, стоявшие на пути их реализации. Авантюристическим идеям «русского утверждения» в Южной Америке Петр противопоставил реалистичный план изучения и освоения русскими людьми северо-восточных районов Америки. «Не будем ли мы в исследовании такого пути, – говорил Петр, – счастливее голландцев и англичан, которые многократно покушались обыскивать берегов американских». Этот путь действительно оказался счастливым для России. Русская Америка, возникшая во второй половине XVIII в. как следствие русских географических открытий на востоке Азии и в северной части Тихого океана и походов русских землепроходцев, стала неотъемлемой частью государственной территории России XVIII и XIX вв.

Заключение

Конец XVII – первая четверть XVIII в. – переломный период в истории нашей Родины, ознаменованный значительными сдвигами в экономике, государственном строительстве и культуре. Но особенно разительным было изменение роли России в международных отношениях. Именно в эту эпоху Россия, по словам А. С. Пушкина, «как спущенный корабль, при стуке топора и при громе пушек» ворвалась в европейскую политическую систему, укрепила свои позиции на Каспии и Дальнем Востоке, стала тихоокеанской державой.

Основным содержанием внешней политики России петровского времени была борьба за выход к морям, на широкие торговые пути. Осознание ее необходимости для жизненных интересов страны и ее практическая реализация явились огромной исторической заслугой Петра Великого. Начавшаяся в конце XVII в. сражениями за Азов, эта борьба переместилась затем в Прибалтику, где и должна была решиться историческая судьба России.

Победа России в Северной войне стала событием всемирно-исторического значения. Заключение Ништадтского мира означало решение наиважнейшей задачи русской внешней политики, стоявшей перед нашей Родиной на протяжении двух столетий.

Утверждение России на берегах Балтийского моря создало благоприятные предпосылки для развития постоянных и беспрепятственных экономических, культурных и политических связей с передовыми в те времена странами Западной Европы, что привело к существенным сдвигам в социально-экономическом развитии России и имело прямую связь с ростом производительных сил страны, укреплением элементов буржуазных отношений, которые к концу XVIII в. сложились в капиталистический уклад.

Изменение политической ситуации в Восточной Прибалтике объективно отвечало интересам и западноевропейских держав. Устранение искусственного барьера между Россией и Европой в лице феодальной Швеции в равной мере содействовало их взаимообогащению в области экономики, политики и культуры, что явилось прогрессивным фактором в историческом развитии стран Европейского континента.

Результаты Северной войны привели к существенной перестройке европейской политической системы. Непосредственным итогом военного разгрома Швеции стало усиление роли России в международных отношениях и закрепление за ней ранга великой державы. Это новое положение нашло свое отражение в стремлении крупных европейских государств установить с ней прочные дружественные и даже союзные отношения. В европейских столицах теперь отчетливо понимали, что Россия – это не прежняя, практически изолированная от запада Московия, поэтому внимательно присматривались к ее внешнеполитическим планам и считались с ее мнением по тем или иным вопросам международной политики. Россия прочно включилась в систему европейских государств, оказывая существенное и все возрастающее влияние на расстановку сил и общее развитие международных отношений в Европе в XVIII в.

Приобретение Россией ранга великой державы нашло свое юридическое отражение в официальном признании ведущими державами Европы императорского титула за русскими государями. Признание России империей, не отделимое в сущности от признания ее новых границ, определенных Ништадтским миром, способствовало укреплению внешнеполитического престижа России и свидетельствовало о ее возросшем международном авторитете.

Победа России в Северной войне была обусловлена, с одной стороны, ростом экономического могущества страны, с другой – справедливым характером этой войны. Из длительной ожесточенной борьбы со Швецией Россия вышла несравненно более сильной и окрепшей, чем была в начале века. Возросшая обороноспособность страны явилась прямым отражением значительных успехов в развитии ее экономики и культуры. Созданная в ходе войны крупная металлургическая и военная промышленность, обеспечившая вооруженные силы первоклассным вооружением, стала той базой, на основе которой была реорганизована русская армия и военно-морской флот.

Справедливый характер Северной войны был обусловлен тем, что русский народ в союзе с братским украинским и белорусским народами не только решил жизненно важную внешнеполитическую задачу, но и отстоял свою национальную независимость, а также обеспечил безопасность своих северо-западных рубежей.

Северная война показала превосходство русской армии и военного искусства ее полководцев над одной из лучших европейских армий – шведской. В ходе войны русские солдаты и моряки овладели наиболее передовыми для того времени средствами и методами ведения войны и развили их на основе лучших традиций русской военной школы. Высокие боевые качества, патриотизм и беспримерное мужество и стойкость русских войск, вызывавшие удивление и восхищение всей Европы, также явились важным фактором достижения победы. Лесная и Полтава, Гангут и Гренгам положили начало славным боевым традициям русской регулярной армии и военно-морского флота.

В трудной и сложной военно-политической обстановке периода Северной войны успешно действовала и русская дипломатия. Выдающиеся русские дипломаты во главе с Петром I – Ф. А. Головин, Г. И. Головкин, Б. И. Куракин, П. П Шафиров, А. А. Матвеев, П. А. Толстой, В. Л. Долгорукий, А. И. Остерман, А. П. Волынский и другие отлично ориентировались в международной политике того времени, внимательно следили за ее развитием, определяли главные задачи и проявляли большое мастерство в их разрешении. Русская дипломатия сыграла значительную роль в успешном выполнении программы, поставленной в Северной войне, искусно закрепляя успехи русского оружия и умело расстраивая планы противников России, стремившихся лишить ее плодов побед, добытых громадным напряжением сил русского народа.

После окончания Северной войны европейская политика правительства Петра I определялась задачами закрепления за Россией Восточной Прибалтики, достижения благоприятных условий для развития русской балтийской торговли и сохранения политической стабильности на западных рубежах страны. В достижении этих целей русская дипломатия руководствовалась идеями Петра I о необходимости преодоления Россией относительной внешнеполитической изоляции путем создания разветвленной системы военно-политических союзов. Договоры со Швецией (1724 г.) и особенно с Австрией (1726 г.), ставшие важными этапами осуществления данной политики, значительно укрепили международные позиции России на Европейском континенте и создали благоприятные внешнеполитические условия для проведения ее дальнейшей политики в балтийском, польском и турецком вопросах.

Важное место во внешней политике России петровского времени занимало восточное направление, географический диапазон которого простирался от Каспийского моря до берегов Америки. В основе лежали экономические, политические и военно-стратегические интересы России.

Каспийские походы 1722–1723 гг., вызванные экспансионистскими устремлениями Османской империи, предотвратили прорыв турок к Каспийскому морю и укрепили позиции России на Северном Кавказе. Действия русских войск, закрепленные Петербургским (1723 г.) и Константинопольским (1724 г.) договорами, сыграли положительную роль в сохранении независимого Персидского государства. Петр I рассматривал оккупацию прикаспийских провинций Персии как вынужденную и временную меру. В 1732 и 1735 гг. Россия добровольно возвратила эти территории Ирану.

Историческое значение каспийских походов заключается также в том, что они стали отправной точкой постепенного формирования во внешней политике России задач возвращения исконно русских земель Причерноморья и выхода России к берегам Черного моря. Эти исторические задачи России удалось окончательно разрешить на рубеже 80–90-х годов XVIII в.

Крупных успехов добилась Россия и на своих дальневосточных рубежах, где было достигнуто устойчивое политическое положение и созданы благоприятные условия для торговых связей с Китаем. Кяхтинский договор 1728 г. на 130 лет определил взаимоотношения между обоими государствами.

Потребности экономического развития России, тяжелое финансовое бремя Северной войны с необходимостью ставили вопрос о расширении географии русской коммерции. Экспедиция в Среднюю Азию, планы и практические попытки установления торговли с Индией, Китаем и Испанией указывают на исключительную настойчивость Петра I найти пути в страны, богатые драгоценными металлами. В плане реализации этой политики и родилась мысль об исследовании и освоении русскими людьми территорий, находящихся севернее испанских владений в Америке. Экспедицией Беринга – Чирикова, санкционированной Петром I в 1724–1725 гг. и осуществленной уже после его смерти, было положено начало тихоокеанской политике России.

В результате этих огромных внешнеполитических успехов значительно усилился международный вес России. Вместе с тем нельзя упускать из виду, что процесс становления России как великой державы потребовал больших усилий и стоил огромных жертв русскому народу. Однако с точки зрения исторической перспективы внешняя политика Петра I отвечала коренным интересам русского и других народов России, поскольку она в целом совпадала с силами динамики исторического процесса.