Текст книги "Задверье (СИ)"

Автор книги: Владимир Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Искажённый мир: Задверье

Пролог

Пролог

Боль и наслаждение, страх и восторг, ужас и благоговение, отчаяние и надежда… Лица способны были отражать как отдельные эмоции, меняя их порой с безумной скоростью, так и самые причудливые сочетания. Множество же лиц, к каждому из которых была крепко «пришита» душа, становились и источниками силы, и источниками развлечения для хозяйки домена. Сильного, старого домена, который она удерживала за собой не то что много веков – срок власти сей женщины успел перевалить за тысячелетие.

Атали, дочь Элмира, внучка Волфера, любила лежать почти нагишом на мягких, обработанных исключительно магией шкурах гигантских медведей, что были убиты во время охоты ещё там. на её родной земле,. Не просто на родной, а когда она ещё не раскололась на множество доменов, потом раскиданных Ветрами Хаоса и Притяжениями Порядка по бесконечному Вееру Миров. Лежать, смотреть на меняющееся пламя, показывающее хозяйке то картины прошлого, то настоящего, то возможные варианты будущего, меняющие друг друга даже не по малейшему желанию, а лишь по подсознательному стремлению. Так могли проходить часы, дни, порой недели.

Скука, попытка убежать от рутины могущественного мистика? Ни в коем случае! Атали вообще не представляла, что такое скука, ведь вокруг было столько новых и старых разумных, друзей и врагов, с каждым из которых её что-то да связывало. И многочисленные замыслы, многим кажущиеся хаотичными, порой нелепыми, всего лишь средством провести бесконечные года и века не в праздном ничегонеделании. А на деле… Ступени, ведущие к главной цели, о которой если кто и знал, то друзья-подруги, число которых было сравнимым с пальцами одной руки. И те родичи, с которыми её, уже три века как архонта и изо всех сил рвущуюся к рангу примарха, связывала не только кровь, но и близость духа.

– Что, многоголосые вы мои душеньки, слышите? – обратилась она к тем самым лицам, не висящих на стенах, а временно слившихся с ними. – Куда вам… А слышать надо! Не умеющие улавливать шёпот грядущих перемен могут кануть в такую бездну. Что из неё придётся выбираться тысячелетия… если сумеешь сохранить сознание, не раствориться в воплях из глоток Повелителей Неподвижности.

Лица и стены. Живая плоть и псевдоживой камень, пленённые до поры души и полуразумный замок, обладающий сложнейшими инстинктами, но сознанием не выше, нежели ледяной тигр. Собственно, именно душа последнего, давнего её домашнего любимца в незапамятные времена, и стала основой сущности-стража, что не способна была предать ту, кого знала чуть не с младенчества.

Жестокость? Нет, Атали не была замечена в излишней и вообще доброте, но те немногие, кого она считала своими, воспринимались ей как продолжение собственной личности. Вот и тот ледяной тигр… Продлить жизнь тогда не было возможности, лишь погрузить в «хрустальный сон» на долгое время, после чего дать новую, не совсем жизнь. Домашний любимец таковым и остался, просто изменился, потеряв материальное тело, но став чем-то гораздо большим. Да и поговорить с ним можно было, как и тогда, в детстве.

– Уходят пленённые души врагов и просто случайные трофеи, Крисп, – вздохнула Атали, глядя на мужское лицо с кожей изумрудного оттенка и немигающим третьим глазом посреди лба. – Вот и этот пленник того и гляди вырвется на волю. Такая полезная душа… была. Усиливать преобразования плоти в сторону повышенной устойчивости к химеризации по типу Хаоса… Пятьсот сорок лет продержала, а только без малого два века использовала так, как нужно, не ошибаясь. Крисп?

Полупрозрачный тигр, соткавшийся из воздуха, лениво зевнул, показав острейшие клыки, после чего плюхнулся рядом, с полным пофигизмом относясь к тому, что тела как такового у него и нет.

– Хороший кот, ты меня всегда слушаешь. Только не отвечаешь. Другие… Помогают, поддерживают, но робеют, не идут дальше. «Подожди, внучка! Мой сын поспешил и теперь чтобы вытащить его от подножья Хребтов Отчаяния, нужны века и века», – передразнила она одного, своего деда. – Я тоже хочу вернуть его. Хочу, оттого и разбиваю преграды. Как тогда, когда решался вопрос о передаче Механизма! Помнишь, кот?

Тигр лишь шумно вздохнул и боднул большой головой хозяйку-подругу. А что голова проходила сквозь её тело… Кошки, они так и оставались кошками, несмотря на размер, возраст, мистические особенности.

– А вспомни Лартейю? Подружка так привыкла интриговать, что сама иногда забывает, кто из её как бы друзей кому враг, а для кого инструмент. Запутается, потом сюда прибегает. Атали. помоги! Атали. мне нужно этого спрятать, этого развоплотить, чтоб века два заново воплотиться не смог. А как мне понадобилось найти обходной путь по тропинкам мимо тех доменов, где меня обязательно узнают? «Тлеющая, я тебе редких артефактов принесла, маскирующих и защитных, а ещё эти наёмники, они такие мужественные и опытные…»

– Фр-р! – потряс огромной головой кошак, после чего стал вылизывать лапу и «намывать гостей».

– Думаешь, опять кто-то придёт, Крисп? Было бы интересно. Или новое известие о моих подопечных в Закрытом Мире? Сколько их сейчас у меня, которые живы? Двадцать семь? За полсотни без малого лет – это немало. И большая часть совсем недавно инициирована. Сама всех подбирала, старалась, вывела на Пути Тлена и Скульптора Плоти, Тумана и даже Душелова. И одну маленькую коррекцию в Механизм добавила. Особенную, свою Метку. Кто её не только откроет, но и поймёт, тот многого добиться сможет. Ещё большего, чем без неё. Они все там, наши далёкие потомки, талантливы. Жаль, сами этого не знают. Они не знают, а другие, не наши, ждут. Чего только? Когда всё равно придётся и карантин снимать, и этот важный резерв использовать? Закостеневшие за долгие эпохи старики!

Недовольная гримаса, лёгкое движение рукой. Лица на стенах, эти якоря для душ, пленённых мистическим даром Душелова, расходятся, открывая свободное пространство. Ненадолго остающееся таковым, поскольку идеально гладкий камень стены превращается в экран, на котором сменяются совсем другие лица, принадлежащие вполне себе живым людям. Тем, кто находился в Закрытом Мире и был инициирован архонтом Атали. дочерью Элмира и внучкой Вулфера – третьей в роду непредставимо сильных по меркам её раздробившейся на тысячи доменов Родины магов. Аргард и Вэннхейм, Гиммери и Пиктар – когда-то это были четыре великих страны, поделивший небольшой континент на неравные, но зоны влияния, чьи маги могли как противостоять друг другу, так и на какое-то время объединяться для завоевательных походов или для обороны родной для всех них земли.

Так было… Так в какой-то мере оставалось и поныне. Уж случаи, когда выходцы этих четырёх стран нападали друг на друга, можно было пересчитать если и не по пальцам, то припомнить и даже указать причины случившегося.

– Позабыли вы про общую кровь. Ту, в которой, как говорили враги. «поровну ледяной злости и огненного безумия», – проворчала девушка, лёгкими волевыми усилиями меняя облик одного из инициированных на другого и дальше, дальше, дальше. – Но мы… я напомню. Искала тех, в ком есть хоть частица нашего, родного. Искала и находила, давала то, что поможет. Пусть подрастут молодые хищники, почувствуют свою настоящую силу. Пусть их будет не полсотни, не четверть. Хватит и десятка особенно яростных, готовых идти вперёд, крушить и брать то, что считают своим. Этого хватит. Мне хватит. Показать тем пням, мхом заросшим. Доказать, что кровь жива, что ещё можно разжечь Ледяное Пламя! И род Ульфара станет тем родом, что возродит целое, вновь соберёт его из частей.

Внезапный сигнал, пришедший из невероятного далёка, через множество доменов и соединяющих их путей. Отфильтрованный специальными маскирующими плетениями ещё по дороге, чтобы никто толком и не понял, откуда вышел и к кому направлялся. Его и почувствовать то могли мистики не слабее архимага, не говоря о том, чтобы понять приблизительное содержание. Кстати, зашифрованное, дабы точно тайны рода Ульфаар и лично её, архонта Атали. не стали достоянием… кого-то со стороны и особенно врагов. Да и разного рода напрашивающимся в союзники, но видящим итоговую картину в иных тонах лишние знания тоже были ни к чему.

Перенаправив полученную и уже расшифрованную специальным плетением информацию в сторону показывающего лица экрана – ведь она напрямую была ними связана – красотка, юная обликом, но умудрённая веками жизни и неисчислимым количеством схваток и интриг, внимательно смотрела на открывшийся вид. Обычный парень, ничем особым на фоне остальных не выделяющийся, разве что очень молодой. Вчерашний подросток. Но вместе с тем…

– Ты же мой быстрый, – пропела-промурлыкала Атали. – Два года назад мальчик, преодолевающий страх. Совсем недавно, и нескольких недель… нет, дней не прошло, дней! Несколько дней с нашей второй встречи, с подросшим, ставшим омытым кровью и готовым убивать не только тварей, но и людей. Спокойно убивать, убивать и жертвовать их даже той, кого ненавидит. Мне! Принимать дары и смотреть на дарящую, представляя её мучительную смерть. Хороший мальчик, обещающий большую, яркую игру. Не с тобой игру, а игру мою с теми, кто равен и даже больше. Но этот сигнал, он… Да, ты вошёл в Дверь, оказавшись вне Закрытого Мира. Вне, но совсем рядом, где просто, где скучно. Что бы такого сделать… правильного?

Задумчивость архонта, она особенная. Достигшие высоких рангов развития мистики давно отошли от понятий того, что нормально для обычного человека. Они помнили себя, сохраняли принципы, по которым формировались, но вместе с тем… Сохранялись лишь основы, в то время как надстройки, появляющиеся век от века и причудливо трансформирующиеся… Тут и у менталистов порой голова кругом шла.

– Милый мальчик почувствовал силу, вкус победы? – в голосе архонта появились шипящие нотки, а лицо её стало причудливо меняться, оставаясь прекрасным, но приобретая черты разных народов, рас, даже видов разумных и полуразумных созданий. – Проверим, как он справится с врагом немного опаснее. Немного-немного! Или станет ещё сильнее и увереннее или… Нет-нет, я не ломаю интересные игрушки. Только потрясу, уроню, но обязательно поймаю. Что бы найти, какую… Да-да-да! Старый, заброшенный, почти сломавшийся, но ещё годный. И всего в паре доменов, никем не найденный, но способный пройти по обходным путям. Прямо к нему, к юному и такому воодушевлённому путешествием за Дверь Нику. У которого… Моя основная Метка и даже ещё одна. Сам открыл? Сам, только сам… Давай же, красивое личико, покажи себя, покажи снова, не дай разочароваться!

И звонкий, заливистый хохот, хохот архонта по прозвищу Тлеющая, отражался от стен её любимой комнаты в замке, который оставался безучастен и не к таким эмоциям. Многое случалось в этих стенах, разное случалось.

Глава 1

Глава 1

'Внимание, идёт подстройка Механизма под мир, отличный от того, где была проведена его инициация. Обратите внимание – в различных мирах, доменах и путях между нимиразличные Пути развития вас как мистика могут усиливаться и ослабляться. Чтобы получить об этом представление необходимо поднимать ранги и изучать особые знания, навыки и Грани Дара.

Сейчас вы находитесь в коридоре, связывающем полноценный мир и домен (его класс скрыт из-за недостаточного развития вашего Механизма). Будьте осторожны!'

Так вот ты какое, перемещение из родного и до поры кажущегося единственным мира в… нечто иное. Желание пройти так называемые подготовительные курсы в Центре Знаний, которым изначально рулил Орден Хранителей – главная, как я успел понять, доминирующая сила как минимум в моём родном городе-миллионнике – обернулось необходимостью вступительных испытаний. Своего рода проверка на прочность, но, по ходу, исключительно для тех мистиков, которые инициировались случайно, а не по праву рождения в семьях, родах и кланах потомственных оккультистов.

Думаете, плачусь на жизнь тяжёлую? Хрен дождётесь! Для меня это не печальное событие, напротив, возможность получить очередную толику силы и знаний. Тех самых, которые кровь из носу требуются, чтобы сохранить главное – собственную свободу, независимость, возможность не подстраиваться под чужую волю, а ещё… Вот про «ещё» пока лучше даже в мыслях поосторожнее. Мало ли, вдруг какая-то сволочь ухитриться что-то из них уловить. А сволочей, их вокруг хватает.

Ладно, про «вокруг» я сейчас явно загнул. В настоящее время рядом со мной два таких же неофита, мистика первого ранга. также ничего особенного из себя не представляющих, получивших полную инициацию кто-то на днях, кто-то несколько раньше. но всё едино разрыв невелик. Кстати, как там они, оба-двое?

Приемлемо… до определённой степени. Степан Терлигов, бастард известного, по его словам, рода Поводырей тварей, тот стоит с клинком наголо, готовый при необходимости вступить в бой. Сразу чувствуется определённая подготовка, отсутствие ошеломлённости и тем паче растерянности. Зато второй, мужик лет тридцати по имени Михаил и с забавным отчеством Ленинидович, вот с этим совсем кисло. Вместе с тем подобное было ох как ожидаемо!

– Тьфу ты! – плюёт на землю Терлигов, глядя на бухнувшегося на колени и прячущего лицо в ладонях Михаила. – Лучше было бы вдвоём, чем с такой обузой. На него разве монстров выманивать, но и то приманку сожрут, а нам потом перед подмастерьем Феофаном отвечать! Он не одобрит.

– Лишние слова, – не даю тому разойтись по полной. – Ты знаешь об этом месте больше меня. Давай, говори то, что действительно надо знать. Вот нутром чую, что даже если захотим тут все восемь часов простоять, у нас это тупо не выйдет.

– Не выйдет, – эхом отозвался напарник, кривя губы. – Твари чуют нас. Лучше, чем попадая на Землю. Сильно лучше! У нас несколько минут до того, как сюда прибегут, приползут или прилетят первые. Быть прижатыми к закрытой Двери? Опасно. Идём вперёд. Я буду говорить на ходу.

– Этот… проблемный кусок трясущегося желе. Его тут оставить или?

– Есть бесплотные существа. Просочится такая сквозь стену, а он даже сейчас, как только здесь появился, ни на что не годен. Его нужно подбодрить, внушить, что нельзя просто сидеть и…

– Он не сидит, он стоит на коленях и шепчет молитвы. Балласт, который скинули нам на голову. Хамоватый там, где чувствует себя уверенно, но впадающий в ступор при понимании, что… Ты и сам видишь. Но ничего, в чувство я его приведу.

Вижу, что умный и дельный парень этот Степан Терлигов, только вот не привык действовать предельно жёстко с переходом на жестокость. По ходу, вырос в приличной атмосфере. Не в районе, где каждый друг другу друг, товарищ и брат… серый такой брат, с хвостиком, на луну завывающий. Ну а я произрастал как раз в такой атмосфере, привыкая к самому разному, в том числе к факту, что с некоторыми людьми можно только силой. В частности, с такими, как Миша Ленинидович.

– Шок у него, Степан. Шок, свойственный трусам. И лечится это вот так, если без калечащих методов.

Р-раз. Пояс с зельями и прикреплённым на него же мечом оказывается у меня в руках. Два. Бросаю то, что этому трясущемуся мясному желе точно не требуется, в сторону Терлигова. Зная, чувствуя, что тот поймает. И точно, не ошибаюсь. Три… Добротная такая оплеуха, которая прошибает дорогу до мозга любителя помолиться и более того, переключает того на агрессию. Вскакивает с колен, рычит нечто вроде «Урою, сука мелкая!», даже пытается замахнуться, но… Стразу замирает, аки статУя нерукотворная, почувствовав у своей шеи кончик моего меча.

– Думаю, всё понятно, Миша ты наш Ленинидович?

– Н-ножик это… у-убери, – хрипит тот, пытаясь сделать шаг назад, затем другой, вот только я тоже двигаюсь, не позволяя тому ускользнуть. А уж когда тот оказывается припёртым к стенке коридора, включается ещё толика не то «зайчатков разума», не то банального инстинкта самосохранения. – Ты это, парень, тебя накажут, это статья! В тюрьму сядешь, там плохо.

– Прямо ментозавры прибегут, да? Потом следак с бумагами, судья с постным выражением лица, всякое нудное изрекающий? – не могу удержаться от смешка. – Мистики вне обычного мира, чудило. Им, теперь уже и нам в принципе положить на те самые законы. Тут свои порядки, собственные правила. Если ты так ничего и не понял, то ещё тупее, чем мне раньше показалось. Эх, бросить бы тебя тут тварям на прокорм или приманку сделать, да только…

Попытка дёрнуться со стороны слабого и лишнего звена триады, но короткое движение клинка и вот уже чуть пониже шеи первая набухающая кровью царапина. А ещё взвизг, куда больше подобающий испугавшейся мыша-зверя девице, никак не мужику возрастом под тридцатник с этакой солидной небритостью.

– На кровь твари Задверья ещё быстрее приходят, – деловито констатировал наблюдающий за нами Степан. – Теперь его нужно как приманку.

– Не-е хочу! – окончательно даже не хрустнул, а осыпался осколками «хребет» Золотарёва. – Отпустите, а?

Вздыхаю, с трудом удерживаясь не то от мата, не то от желания закрыть глаза и какое-то время не видеть бескрайней стадии идиотизма человеческого.

– Мы. Здесь. Заперты. На восемь часов. Или слушаешься меня и получаешь шанс выжить или… монстры тебя просто сожрут. Ну⁈ – моргает глазами, зараза. – Жить хочешь⁈

– Да… Хочу!

– Слушаться будешь или ещё кровь пустить?

– Не надо! Я всё сделаю.

– Тогда ближе к Степану, слушать его приказы, как откровения своего боженьки. А если меня услышишь… Скажу прыгать – прыгай. Падать – падаешь хоть рожей на камень, хоть в сточные воды. Хм, как раз в эти самые, под ногами булькающие. Всосал?

Кивает, китайскому болванчику на зависть. Мда, совсем не боец, совсем. Обуза со всех сторон. но вместе с тем… Нет, пусть Терлигов думает, как это чучело без перьев к делу пристроить, у меня тупо фантазии не хватает.

– Что у тебя за магия, отвечай.

– Песок. Просто песок! Закрутить в вихрь, поставить небольшую завесу. Всё, больше ничего не могу. И нужен чистый, земля простая не подойдёт, я пробовал.

– Твою ж матушку вперехлёст через стенку вокзального сральника, – печально так выражаюсь. И с собой некоторое количество песочка захватить, конечно, не догадался, – констатирую очевидный факт. – В общем, ближе к Степану и выполнять всё… уже слышал.

– Я… Меч?

– Посмотрим.

Меж тем мой реальный напарник в этой вылазке уже пнул – не физически, словесно обошелся – Мишу, чтоб тот шел слева от него и ближе к стенке. Сам же неспешно, но двинулся вперёд по коридору, попутно продолжив растолковывать мне насчёт особенностей места, где мы оказались.

– Тренировка, проверка. Нас. Отец говорил, как тут всё устроено. Слабые существа, мистики-рейдеры иногда заходят, чистят такие места от забредающих опасных тварей. И за нами всё равно следят.

– Слушают и смотрят?– уточняю очень важный для себя нюанс.

– Нет, это невозможно, – качает головой напарник, попутно не забывая осматриваться. Задверье, из одного мира в другой так не получится. Амулеты, что у каждого из нас. Они показывают кое-что. Немного. И только в таких местах, которые Орден предварительно подготовил. Тренировочные полигоны вне нашего мира, но с ним связанные. Это сложно, я многое не понял.

– Главное, что видеть и слышать не могут. На остальное положить.

– Почему?

– Не люблю, когда я словно под прицелом, – отделываюсь кратким, но достаточно веским объяснением и тут же поднимаю свободную руку вверх, дублируя жест словом. – Шаги!

* * *

Шаги и впрямь стало реально расслышать. Сразу же шугаю Мишу подальше в тыл. Подальше, но не слишком, чтоб можно было краем глаза за ним присматривать. Вроде не должен по причине полученного урока попытаться наброситься со спины, но мало ли, вдруг планку сорвет. Порой самый отъявленный трус способен преподнести неожиданный сюрприз. И отсутствие меча не помеха. Магия, она ведь у нашего балласта есть. Зато песка вроде бы и впрямь нет, что есть и хорошо и плохо одновременно. Да уж, своеобразный Путь ему в качестве основы достался – в перспективе способный оказаться довольно сильным по всей логике вещей, но требующий либо особых климатических условий, либо заблаговременной подготовки. Жизненная смекалка и склонность к заблаговременной подготовке тактических ходов также приветствуются, однако… Ага, где Миха и где тактика, тем паче серьёзная её разновидность? То-то и оно, что слабо стыкуются, ой слабо.

Шаги становились ближе, громче и явно двух типов. Одни довольно громкие, словно шёл кто-то большой. Вторые… Нет, тут скорее прыжки, причём те, когда приземляются сразу на все конечности.

– Лягва прыгает, – процедил Терлигов. – Точно она. Они. Нам по пояс, прыжки дальние. Может сбить с ног. Пасть с зубами, язык с полтора метра. Клейкий, ядовитый. Парализует, но медленно.

– Уязвимости?

– Ко всему, кроме воды и яда.

– Второй, который топочет?

– Голем. Автоматон… Элементаль земли. Не знаю. Плохо, это опасные твари, их быть не должно.

– Но по ходу есть. Посмотрим и… Сначала на дистанции. Потом клинками. Меч?

– Учился.

– У меня база по ножам и кинжалам, так что в ближнем у тебя на подстраховке.

– Этот? – взгляд в сторону постукивающего зубами и трясущегося Михаила.

– Если совсем хреново станет – брось ему меч обратно. И лечебки со стимулятором сейчас прям отдай.

Кивок и уже через несколько секунд Ленинидович получает обратно упомянутые зелья, в то время как атакующую алхимию мы оставляем вне досягаемости его лапок. Получить подобным добром в спину вот совсем не улыбается.

Доспех Тлена на себя, Иглу в левую руку и… Самую малость подождать, после чего, нутром чую, завертится бешеная карусель схватки.

Коридор, по которому мы шли, как оказалось, изгибался, одновременно расширяясь. Постепенно, но сравнивать самое его начало у Двери, через которую мы прошли, и вот тут, куда добрались. Не-а, сравнивать точно не стоило. Простор для сражения с одной стороны и меньше возможности для перекрытия векторов атаки с другой. Везде есть как плюсы, так и минусы.

Прыг-плюх. Плюх. А вот и первый гость, может гостья, никакого интереса в половой принадлежности твари лично я не видел. Не лягушка, не жаба, но нечто родственное, названное Степаном лягвой. И впрямь мне примерно по пояс, покрыта тускло-изумрудного цвета чешуёй, многочисленными шипами, а морда… Нет, она не лягушачья, скорее похожа на изображения рыболюдов со страниц старины Лавкрафта. Только те были разумными, а это создание интеллектом не обезображено. Исключительно злоба и голод светились в вылупившихся на нас глазах.

Дистанция. Я прекрасно помнил, на какое расстояние летят Иглы Тлена, а именно не далее десяти метров, а то и вовсе восьми. Из этого и исходим. Несколько шагов вперёд, привлекающий тварь крик, нарочитый короткий взмах мечом. Есть контакт. Лягва явно навелась на меня, подобралась, прыгнула… Вот в полёте Игла Тлена её и настигла, вонзившись аккурат в распахнувшуюся пасть.

Оскорблённое кулдыканье, почти сразу, еще до приземления, прервавшееся, конвульсивные подергивания от того, что создание Задверья начало гнить как раз с глотки. А еще оно чувствовало боль, поскольку так корчатся только осознающие как её, так и вот-вот готовую наступить смерть.

– Это только первая!

Уж догадываюсь. Потому отвечать на предупреждение словами даже не собираюсь, ограничившись жестом. Дескать, всё понимаю, расслабляться вовсе не намереваюсь. Опасаться лягв сверх меры тоже смысла нет. Уже успел понять, что это за противник, чего от него стоит ожидать. Уровень опасности? До момента полной инициации я бы ещё подумал, стоит ли связываться более чем с парочкой. Сейчас же, имея пусть начальные, но атакующее-защитные плетения Тлена – ситуация являлась более чем пристойной.

Вот ещё лягвы. Теперь трое. Прыг-плюх, плюх да прыг! И одна прямо в полёте словно меняет направление, врезаясь в стену. Краем глаза вижу чуть побледневшее лицо Степана. По ходу, использовал телекинез, а сам в это же время смещается в сторону. вспарывающим ударом выпуская погулять потроха второй твари.

Третья? А она уже по мою душу. Прыг-скок, да языком из пасти, который я, сместившись в нужный момент, укорачиваю коротким рубящим ударом. Ещё одно смещение, выпад… С едва слышным хрустом острие меча входит в висок лягвы, заставляя ту замереть и, оцепенев, спустя секунду осесть вниз грудой инертной, лишённой жизни материи. Хвала не пойми каким богам, что успел меч вырвать, а то рукоять могла бы если не выскользнуть, то потянуть за собой, заставив нарушить равновесие. Эх, учиться мне ещё бою на клинках и учиться! Надеюсь, что в этом Центре Знаний найдутся не просто специалисты – их наличие под сомнение в принципе не ставлю – а именно что готовые поделиться своим немалым опытом. И хорошо бы за невеликую плату. Ведь тут, в мире мистиков, простые деньги не канают. Своя там валюта, особенная, в ней тоже как следует разобраться надо.

– Новые, – опять напоминает об очередной порции жабообразных тварей Терлигов. Недолгое ожидание, после которого из-за поворота показывается очередная группа, теперь уже в семь особей. – Вот же скотина!

Последнее уже вовсе не связано с лягвами. Это Степан по поводу третьего члена нашей маленькой группы. Миша, конечно. В очередной раз доказал, что некоторым можно хоть вежливо, хоть матерно, хоть с применением насилия, а толку всё равно чуть. Вновь увидев монстров, сперва просто заскулил, сжавшись в клубок, а потом – не то малость попривыкнув, не то набравшись заячьей смелости – порскнул сперва к стеночке, а потом вдоль неё, да обратно к Двери, через которую мы сюда вошли. Заяц, мля, убегаец!

Какой первичный инстинкт хищника, видящего группу потенциальных целей? Правильно, отсекать от группы слабого, загонять и харчить. Лягвы же, как уже стало понятно, не просто хищники, а стайные, предпочитающие действовать сообща, малыми или не очень группами. Вот и рванули, по сути игноря нас, аккурат за бегунком.

Что мы? Постарались использовать удачно сложившееся положение дел, когда и так невеликие мозги лягв почти напрочь отключились при погоне за жертвой.

Пластающий удар по одной твари, колющий по второй, рывок вдогонку за остальными, которые уже настигли беглеца. Упс! Забавно вышло, однако. Две лягвы, два полутораметровых языка, которыми те прям одновременно схватили убегайца за левую руку и правую ногу, после чего попытались потянуть каждая в свою сторону. И глубокое такое удивление на харях обеих тварей. Недолгое, поскольку голову одной срубил Терлигов, ну а я аккуратным колющим ударом пробил мозг второй. Ну и оставшаяся, что пыталась прокусить укреплённую кожаную броню аккурат в области Мишкиной жопы, тоже прикончил я. По той причине, что Степан аж замер, глядя на подобную, хм, картину маслом. Тварь прогрызает преграду между собой и вкусным человеческим мясом, Ленинидович визжит, аки поросюк на бойне, но при этом уже и бежать не пытается, только ручками-ножками бессмысленно дрыгает. Сюрреализм, однако!

– Кажется, лягвы того, кончились.

Саркастически хмыкаю, глядя на многочисленные трупы монстров и нашего подранка, которому таки да пожевали задницу и над коим сейчас хлопотал Степан, используя одно из целебных зелий. Часть на рану, часть в рот пострадавшему. И да, его предварительно пришлось ещё разок стукнуть, дабы прекратил орать, не брыкался и дал привести себя в порядок. Относительный, исключительно в физическом плане, поскольку крыша тут явно стремилась улететь в далёкие края.

– Звук, – привлекаю внимание напарника, – он не прекращается, становясь лишь сильнее.

– Вроде уже не орёт… А, ты про шаги, не про это громкое несчастье, – ошибшись было, тут же поправился Степан. – Да, ближе. Точно голем или автоматон. И старый, только они такие медленные. Новый бы…

– Не нужно нам нового, – аж передергиваюсь при одной мысли о том, что было бы, появись тут один из, к примеру, патрулирующих территорию Центра Знаний по периметру. – Нам бы однозначно кердык пришёл.

– Не однозначно, но… Да, не хочется. Всё, – это уже относилось к раненому. – Сидеть и не бегать. Понял ты, что тут тебе не Земля, тут всё иначе?

– М-м-м…

Лежащий на животе Михаил промычал нечто невразумительное. Ну да я и не удивился. Вот уж досталась ходячая… теперь уже не очень, зато нехило покусанная проблема. Лечилка лечилкой, но филей ему лягва нехило погрызла. Наверняка болит сильно и надо бы влить вдогонку ещё и ту самую смесь обезбола и стимулятора, но…

Привет, очередная тварь, что и впрямь оказалась даже не големом, не автоматоном, а самым что ни на есть кадавром – каркасом из изменённых костей и плоти, на которые нарастили как камень, так и металл. Странное сочетание, конечно, но порой фантазия у создателей идёт теми ещё путями. Откуда мне было известно название этого вот «явления Христа бурому медведю»? Из записей того шизоида, который, инициировавшись, съехал кукухой и при этом непонятным образом избежал пристального внимания Хранителей, а может и ещё кого-нибудь. Или не избежал, просто те не сочли нужным связываться с психом. Всё может быть. Зато найденный мной в ломбарде дневник, помимо любопытного и полезного ритуала, содержал и разной ценности записи, относиться к которым стоило… с той ещё доверчивостью. Правда была перемешана с бредом частичным и совсем уж откровенным. Однако насчёт кадавров, как нынче выяснилось, автор если и привирал, то не полностью.

Массивная каменная броня на ногах. Металлическая на руках, торсе и голове. Левая рука заканчивалась подобием циркулярной пилы, в то время как правая – захватом из трёх механических зазубренных пальцев. Всё понятно – сперва распилить, а потом схватить распиленное или недопиленное, да и отправить в широко раскрывающуюся пасть, после чего перемолоть в мелкое крошево не то что кости, но и броню, в которую добыча могла быть одета. И тем самым творение неведомого мистика получило бы как «топливо», так и дополнительное, может даже не временное, усиление. Если, конечно, внутреннее устройство не успело прийти в частичную негодность вслед за внешней оболочкой.

– Кадавр. Старый, – цежу сквозь зубы. – Клинит органика в суставах, одного глаза просто нет, второй хаотически выбирает сектора осмотра. Нервная система тоже вразнос пошла. Движения дёрганые, иногда замирает. Пила и хваталка на другой руке, сам видишь, проржаветь успели. Ну и чего там у него внутри, тут только догадываться остаётся. Эх, убежать бы от него!

– А ведь можем! – воодушевился Терлигов, также оценивая противника. – Пока он скрипеть тут будет, наводясь на слабого, успеем проскользнуть. Я ещё и телекинезом его толкну. Авось выгорит. Но не должен он тут быть! Совсем не должен!

Должен, не должен. Никому кадавр ничего не должен, что нам сейчас и собирался доказать. Единственный глаз, светящийся тускло-алым за обрешёткой шлема, навёлся, наконец, на цель. На нас троих. Членораздельную и вообще речь этому конструкту никто оставлять не собирался, потому и следующий шаг он сделал в полном молчании. Только каменные плиты под ногами аж содрогнулись от его поступи. В очередной раз.