Текст книги "Жуков"
Автор книги: Владимир Дайнес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
«Проведенным обследованием работниками ПУОКРа (политическое управление округа. – В.Д.) состояния партийно-политической работы и хода боевой и политической учебы в 28-м дорожно-эксплуатационном полку были вскрыты вопиющие безобразия, ведущие полк к разложению. Массовые самовольные отлучки бойцов из части, коллективные пьянки красноармейцев и командиров, сопровождающиеся дебошем, хулиганством, коллективные неисполнения приказаний стали распространенным явлением в полку.
Самовольные отлучки красноармейцев из полка в отдельные дни доходили до 170 человек. Только с 12 мая по 8 июня 1940 года, за время пребывания полка в Гусятине, свыше 30 групповых пьянок и массовые случаи (не поддающиеся учету) индивидуальных пьянок.
Дело дошло до того, что пьянки совершались буквально каждый день. Бесконтрольность, беспечность и безответственность командного состава привели к тому, что ежедневно свыше сотни бойцов без дела шатаются по городу, вечерами уходят в села в поисках водки, меняют продукты на водку.
Больше того, многие командиры вместо борьбы с таким безобразием сами, на глазах бойцов, пьянствуют и дебоширят.
…Все это стало возможным потому, что в полку налицо исключительно терпимое отношение к этим безобразиям, отсутствует требовательность, наличие разложения среди отдельных командиров, полное отсутствие учебы, заботы о людях и исключительно низкий уровень партийно-политической работы.
Командир полка – полковник Егоров, безответственно и безразлично относится к своим обязанностям. Не насаждает твердой рукой советскую воинскую дисциплину в части.
Комиссар полка – старший политрук Кирилкин, не руководит партийно-политической работой, не занимается политическим воспитанием, в подразделениях бывает редко, с бойцами не связан, на докладные и жалобы бойцов не отвечает и не реагирует месяцами…»
Последовали, как всегда, жесткие решения: командира полка полковника Егорова, военкома полка старшего политрука Кирилкина, командира 2-го батальона старшего лейтенанта Шостеля от должностей отстранить и ходатайствовать перед наркомом о предании суду Военного трибунала; командира технической роты младшего воентехника Панченко за систематические пьянки от должности отстранить и отсрочить присвоение очередного воинского звания; злостных нарушителей дисциплины, красноармейцев Кравченко, Зинченко и других лиц предать суду Военного трибунала.[147]
Крайне напряженная работа, полная самоотдача. В течение июня Жукова трудно было застать в штабе округа. За это время он побывал почти во всех частях и соединениях, провел крупные командно-штабные учения округа, затем – командно-штабную полевую поездку со средствами связи в район Тернополя, Львова, Владимира-Волынского, Дубно. Именно туда, где в 1941 году немцы по плану «Барбаросса» нанесли на Украине свой главный удар.
И вновь приходится руководить войсками в боевых условиях.
В июне 1940 года руководство СССР сделало Литве, Латвии и Эстонии представления, содержащие требования немедленно сформировать новые правительства, способные честно выполнять договор о взаимной помощи, обеспечить свободный доступ на территории этих стран дополнительных контингентов Красной Армии. На выполнение этих предписаний ультимативного характера отводилось всего 10 часов. В установленное время все требования были приняты, но, несмотря на это, войска Красной Армии (10 стрелковых дивизий и 7 танковых бригад) пересекли 17 июня границы трех государств. Под контролем чрезвычайных уполномоченных правительства СССР А.А.Жданова, А.Я.Вышинского и В.Г.Деканозова в Литве, Латвии и Эстонии произошла немедленная смена правительств, а затем состоялись выборы в сеймы, провозгласившие установление советской власти и вхождение прибалтийских республик в состав СССР.
Вслед за Прибалтикой пришел черед Бессарабии и Северной Буковины. 26 июня советское правительство передало румынскому представителю ноту, в которой предлагалось «приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу».[148] Однако правительство Румынии заняло уклончивую позицию, вызвав тем самым более жесткое требование: вывести все войска с «территории Бессарабии и Северной Буковины в течение четырех дней, начиная с 14 часов по московскому времени 28 июня».
Задача по освобождению «Северной Буковины и Бессарабии из-под оккупации Румынии» была возложена на войска Южного фронта, созданного из трех армий: 12-й – под командованием генерал-майора Ф.А.Парусинова, 5-й – под командованием генерал-лейтенанта В.Ф.Герасименко (Киевский Особый военный округ) и сформированной из войск Одесского военного округа армии под командованием генерал-лейтенанта И.В.Болдина. Командование фронтом возлагалось на Жукова. После долгих переговоров румынское правительство все же согласилось вывести свои войска из Северной Буковины и Бессарабии, и дело обошлось мирным путем.
По воспоминаниям Жукова, чтобы избежать нежелательных инцидентов при отводе румынских войск, стороны договорились о следующем: Румыния будет отводить свои войска на 20 километров в сутки, а Красная Армия соответственно такими же темпами будет продвигаться вперед на освобождаемую территорию. При этом румынская сторона обязывалась оставить в неприкосновенности железнодорожный транспорт, оборудование заводов, материальные запасы.
Однако вскоре командованию Южного фронта стало известно, что румыны, не выполнив обязательств, начали спешно вывозить с освобождаемой территории все, что только можно. «Чтобы пресечь эти нарушения договорных условий, мы решили выбросить две воздушно-десантные бригады на реку Прут и захватить все мосты через реку. Двум танковым бригадам была поставлена задача: обогнать отходящие колонны румынских войск и выйти к реке Прут. Совершив стремительный марш-бросок (около 200 километров), наши танковые части появились в районах высадки десантов одновременно с их приземлением. Среди румынских частей, местных властей, всех тех, кто стремился скорее удрать в Румынию, поднялась паника. Офицеры, оставив свои части и штабное имущество, также удирали через реку. Короче говоря, королевские войска предстали перед советскими войсками в крайне плачевном состоянии и продемонстрировали полное отсутствие боеспособности».[149]
На другой день после этого Жукова по ВЧ вызвал Сталин, который сообщил о поступившей от посла Румынии жалобы на то, что советское командование, нарушив заключенный договор, выбросило воздушный десант на реку Прут, отрезав все пути отхода. Посол утверждал, что советское командование высадило «с самолетов танковые части и разогнало румынские войска». Жуков доложил Сталину о принятых им мерах и сказал, что танки по воздуху не перебрасывал, так как для этого нет специальных самолетов. По-видимому, добавил, он, «отходящим войскам с перепугу показалось, что танки появились с воздуха». Сталин рассмеялся и сказал: «Соберите брошенное оружие и приведите его в порядок. Что касается заводского оборудования и железнодорожного транспорта – берегите его. Я сейчас дам указание наркомату иностранных дел о заявлении протеста румынскому правительству».
На VIII сессии Верховного Совета СССР в начале августа 1940 года были приняты законы, юридически оформившие включение в состав Советского Союза трех республик Прибалтики и образование Молдавской ССР.
Несмотря на изящность операции, проведенной Жуковым, поход войск Южного фронта в Бессарабию и Северную Буковину выявил значительные недостатки в их подготовке и обучении. В своей директиве от 17 июля 1940 года командующий Киевским Особым военным округом выделил плохую организацию штабами марша и службы регулирования, отсутствие в наземных войсках средств связи с авиацией, неумение осуществлять маскировку при расположении на отдых и вести наблюдение за воздухом, невысокую степень подготовки красноармейцев и конного состава к совершению длительных и особенно ночных маршей, слабую организацию артиллерийской разведки, недостаточную отработку взаимодействия танков с пехотой и артиллерией, неудовлетворительную подготовку понтонных и саперных батальонов к организации переправ и наведению мостов. И снова отмечается отсутствие должной воинской дисциплины, что привело к большому количеству нарушений порядка и чрезвычайных происшествий.
Проанализировав итоги похода, Жуков коренным образом изменяет план боевой подготовки войск округа. Разработанный им комплекс мер затрагивает вопросы боеготовности всех подразделений, частей и соединений, всего личного состава – от бойца до командира высшего звена. В целях выработки скорости и оперативности в выполнении боевых задач предписываются систематические тренировки подъемов по тревоге. Отныне только по тревоге поднимаются войска на полевые учения. В тактической подготовке начсостава и войск упор делается на отработку наступательного боя с преодолением полосы заграждения и крупных водных преград, оборонительного боя с устройством полосы заграждения, разведки. Марши и боевые действия мехсоединений и частей отрабатываются в трудных условиях местности: лесисто-гористой, болотистой и песчаной. В подготовке штабов и совершенствовании управления войсками за основу берется управление по радио и с помощью самолетов. В план боевой подготовки входят также стрелковые, спортивные и конно-спортивные соревнования.
Жуков, внимательно следивший за развитием событий на Западе, где германская армия добилась существенных успехов, широко используя танковые и механизированные части, развернул в войсках обучение противотанковой обороне. 21 июля он подписал приказ, в котором подчеркивалось, что противотанковая оборона должна быть постоянным и повседневным видом боевых действий. Противотанковые орудия, крупнокалиберные пулеметы, связки ручных гранат, горючая жидкость, противотанковые мины, фугасы в сочетании с естественными и искусственными преградами должны создать непреодолимые препятствия в полосе действий танков противника. Обращалось внимание и на моральную подготовку, устойчивость бойцов в борьбе с танками.[150]
Не меньшая роль отводилась и противовоздушной обороне. В приказе от 8 августа говорилось: «Авиация в современных войнах является мощным средством борьбы. Поэтому тщательная организация сильной ПВО во всех случаях боевой деятельности войск является повседневной и важной задачей командиров всех степеней и их штабов».[151]
В сентябре 1940 года в округ с инспекторской проверкой прибыл нарком обороны Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко. Состоялся смотр тактической подготовки 41-й стрелковой дивизии в районе Рава-Русская. В двустороннем полевом учении принимала участие авиация округа, очень хорошо показала себя артиллерия. Затем прошли смотровые учения в 99-й дивизии, полевые учения штабов. За отличную выучку штаб 37-го стрелкового корпуса был награжден переходящим Красным знаменем Генерального штаба Красной Армии, а комкор С.М.Кондрусев – золотыми часами.
«Надо сказать, что смотровые учения в присутствии высших военных руководителей были весьма поучительными и мобилизующими, – отмечал Жуков. – С.К.Тимошенко боевую подготовку бойца, частей и подразделений знал хорошо и любил это дело. С назначением его наркомом обороны в боевой подготовке войск был взят, как того требовала партия, правильный курс – учить тому, что потребуется на войне. Особенно много мы стали заниматься разведкой, боевым использованием местности, как в целях наступления, так и обороны. Мы неустанно внушали бойцам, сержантам и командирам, что подразделение и часть только тогда становятся грозной силой для противника, когда весь их состав отлично подготовлен».[152]
Пожалуй, в предвоенный период наиболее важной вехой в формировании полководческих воззрений Жукова стало совещание высшего командного состава Красной Армии, которое состоялось в декабре 1940 года. Скорее, даже не само совещание, а доклад на тему «Характер современной наступательной операции», который поручил ему подготовить Генштаб. Задание было весьма ответственным, а времени у командующего войсками округа для теоретического анализа и обоснования своих идей, убеждений и военного опыта было явно недостаточно. Помог начальник оперативного отдела штаба 12-й армии И.Х.Баграмян, однокашник Жукова по высшей кавалерийской школе. Иван Христофорович прибыл в Киевский округ с должности старшего преподавателя Военной академии Генштаба, что было весьма кстати. Баграмян вспоминал, что, попросив его помочь подготовить доклад, Георгий Константинович с увлечением стал излагать свою точку зрения: «Все должно строиться на учете реальных возможностей. Успехи немцев на Западе, основанные на массированном применении танковых и моторизованных войск и авиации, заставляют о многом задуматься. У нас, к сожалению, пока нет таких крупных оперативных механизированных соединений. Наши механизированные корпуса находятся еще только в стадии формирования. А война может вспыхнуть в любую минуту. Мы не можем строить свои оперативные планы, исходя из того, что будем иметь через полтора-два года. Надо рассчитывать на те силы, которыми наши приграничные округа располагают сегодня».[153]
В воспоминаниях Жуков высоко оценил помощь Баграмяна. Кроме него к разработке доклада был привлечен прибывший в округ на стажировку выпускник Академии Генерального штаба подполковник Г.В.Иванов. Из текста доклада видно, что при его подготовке использовались серьезные теоретические труды. Заметно, например, влияние книги известного военного теоретика В.К.Триандафиллова «Характер операций современных армий», других научных работ. Однако в ходе репрессий был уничтожен цвет советской военно-теоретической мысли, что сказалось на качестве и количестве исследований проблем военной теории. Ими стали заниматься молодые командиры, окончившие военные академии того времени. Военный историк И.А.Коротков, издавший в 1980 году содержательную аналитическую работу «История советской военной мысли. (Краткий очерк. 1921—июнь 1941)», писал: «Отмечая широкий характер исследований вопросов оперативного искусства и тактики, необходимо сказать и о тех вопросах, разработка которых не была завершена или только намечалась военными теоретиками 20-х – начала 30-х годов. Так, теория оперативного искусства рассматривала в основном масштаб армейской операции, почти не затрагивая теории фронтовой операции…»[154]
Необходимо учитывать, что военно-теоретическая мысль в предвоенные годы развивалась в условиях культа личности Сталина. Это оказало существенное влияние на тематику исследований, в которой преобладающими стали статьи, посвященные его взглядам на войну и различные проблемы военного дела. Оценивая стратегический характер будущей войны, большинство исследователей выделяли ее наступательную направленность. Во Временном Полевом уставе РККА (1936), действовавшем до начала и в начале Великой Отечественной войны, отмечалось: «Всякое нападение на социалистическое государство рабочих и крестьян будет отбито всей мощью вооруженных сил Советского Союза, с перенесением военных действий на территорию врага. Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение».[155] Еще рельефнее наступательный характер стратегии отражен в проекте Полевого устава Красной Армии 1939 года: «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападающих армий. Войну мы будем вести наступательно, с самой решительной целью полного разгрома противника на его же территории».[156]
То же было и на практике: на учениях и маневрах возобладал вариант, по которому Красная Армия с первых дней войны наносила поражение противнику, отбрасывала его от границы и вела наступление на вражеской территории.
На совещании высшего командного состава РККА были собраны руководящие сотрудники Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники Центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, армий, начальники военных академий, генерал-инспекторы родов войск, командиры некоторых корпусов, дивизий – всего более 270 человек.
Первым с докладом на тему «Итоги и задачи боевой подготовки сухопутных войск, ВВС и оперативной подготовки высшего комсостава» выступил начальник Генерального штаба РККА генерал армии К. А. Мерецков. Он охватил все существенные аспекты состояния Красной Армии, ее родов войск и на основе этого подчеркнул необходимость глубокой перестройки Вооруженных Сил. Особую озабоченность вызывали способы использования механизированных и авиационных соединений, неудовлетворительная подготовка высшего командного состава, недостатки в комплектовании РККА командными кадрами и в техническом оснащении отдельных родов войск.
После обсуждения доклада Мерецкова предоставили слово Жукову.
Красной нитью через его доклад проходил анализ опыта последних войн и современных военных действий на Западе. Было подчеркнуто, что развитие передовых армий осуществляется по линии наращивания наступательных средств ведения войны, то есть развитие нацелено, как в количественном, так и особенно в качественном отношении, на создание крупных военно-воздушных сил, бронетанковых соединений, совершенствование механизированной артиллерии и, наконец, моторизацию армии. В результате широкого внедрения в армии современных технических средств оперативное искусство получило такие могучие факторы, как скорость и сила удара. Быстрота развития операций, как показали последние опыты сражений, достигается главным образом благодаря внезапному, смелому и массовому применению авиации, авиадесантов, танковых и моторизованных соединений.
Особую роль имела оценка военных действий Германии. Это опять-таки смелое и решительное применение танковых дивизий и мехкорпусов в тесном взаимодействии с военно-воздушными силами на всю глубину оперативной обороны противника, решительные удары механизированных корпусов во встречном сражении и стремление их самостоятельно прорываться в тыл оперативной группировке противника, массовое применение парашютных десантных частей и воздушных дивизий для захвата важнейших объектов в ближайшем и глубоком тылу противника и при этом частое использование формы противника. Жуков отметил, что при прорыве укрепленных районов немцы особое внимание уделяли тесному взаимодействию пехоты, артиллерии, танков, саперов и авиации. Прежде чем атаковать тот или иной укрепрайон, в тылу проводили усиленную подготовку к атаке на учебных полях и макетах. «В общем, немцы в этом отношении целиком использовали опыт Суворова по подготовке штурма Измаила».
Немецкое командование добилось небывало высоких темпов проведения наступательных операций. Польша разгромлена за 18 дней (в среднем суточное продвижение равно 30 километрам), Голландия, Бельгия и Северная Франция – за 20 дней, что равно темпу наступления 20 километров в сутки. Разгром Франции осуществлен за 18 дней, что составляет по темпу наступления 16 километров в сутки, при этом продвижение мотомеханизированных сил доходило до 100–120 километров. Наступательным операциям, как правило, предшествовала заблаговременная выработка мощной сети шпионской агентуры и диверсионных групп. Эта агентура, как правило, подсаживалась ближе к аэродромам, укрепрайонам, складам, железнодорожным мостам и другим важнейшим объектам. Пользуясь данными этой агентуры, немцы действовали наверняка. Диверсионные группы в тылу терроризировали население, уничтожали связь, убивали важных лиц командного состава и захватывали важнейшие документы.
В докладе обращено внимание на непрерывность немецких операций, что обеспечивалось их предварительной, тщательной подготовкой, наличием плана последующей операции, использованием мощного автомобильного транспорта и широко развитой сети железных дорог для масштабной перегруппировки войск и устройства тыла, наличием эшелонированных резервов.
Отметим, что все то новое в действиях германской армии, о чем говорил Жуков, она впоследствии с успехом использует при нападении на Советский Союз. К сожалению, далеко не все было учтено при подготовке Красной Армии к войне, что самым трагическим образом сказалось на исходе приграничных сражений летом 1941 года.
Несмотря на то, что тема доклада была посвящена наступательным операциям, Жуков затронул принципиальные вопросы современной обороны. Во-первых, ее особенностью является то, что еще в мирное время на всех важнейших участках государственной границы строятся укрепленные районы и глубокие позиции полевой обороны с противотанковыми, противопехотными и иными препятствиями. Во-вторых, современная оборона строится на всю оперативно-стратегическую глубину, при этом она организуется с целью не только отразить удары авиации противника, не только измотать наступающего на подступах к обороне, но и для того, чтобы, расколов, измотав, ослабив наступающего, маневрируя своими резервами, стремиться нанести ему поражение.
В качестве главной особенности современной наступательной операции Жуков выдвинул необходимость удара в нескольких решающих направлениях, на всю глубину оперативного построения, с выброской крупных подвижных сил на фланг и в тыл основной группировки противника. Наиболее эффективным является наступление с обходом одного или обоих флангов неприятеля, что приводит к непосредственному удару по наиболее слабым и уязвимым местам противника. Самая решительная форма наступательной операции – одновременные сильные удары по обоим флангам обороны, позволяющие взять расположение противника в сильные «клещи» и разгромить его путем окружения на поле сражения. Вполне естественно, что примером такой операции стали для Жукова действия частей Красной Армии на Халхин-Голе.
Докладчик обратил особое внимание участников совещания на организацию управления войсками, которое должно быть жестким и централизованным. В целях достижения полного взаимодействия между корпусами, целеустремленности в их действиях командарм нередко будет указывать им направление главного и вспомогательного ударов, боевое построение корпусов, порядок и способы действий. Однако, предостерегал Жуков, к таким указаниям нужно подходить осторожно и без нужды к ним не прибегать. В условиях маневренной войны с подвижным и искусным противником потребуются командиры, воспитанные на проявлении разумной инициативы и большой самостоятельности, иначе командиров, приученных все делать по расписанию, активный и инициативный противник разобьет в первом же сражении.
Подводя итог своему выступлению, Жуков отметил, что Красной Армии, где бы ее части в настоящее время ни дислоцировались, нужно быть готовой драться с искусным и технически оснащенным противником. Современное развитие средств борьбы создает широкую базу для ведения наступательной операции, дает возможность проводить ее высокими темпами и с большой дальнобойностью. При равных силах и средствах победу обеспечит за собой та сторона, которая более искусна в управлении и создании условий внезапности в использовании этих сил и средств. Внезапность современной операции является одним из решающих факторов победы. Придавая исключительное значение внезапности, необходимо широко внедрить в войска все способы маскировки и обмана противника. Маскировка и обман должны стать важнейшей темой в обучении войск, командиров и штабов. Красная Армия в будущих сражениях должна показать высокий класс оперативной и тактической внезапности.
Доклад Жукова был встречен с большим интересом и вызвал оживленную дискуссию. С заключительной речью на совещании выступил нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Вполне понятно, что некоторые его суждения, особенно с вершины наших современных военно-исторических знаний, выглядят далеко небезупречными. Однако вывод о том, что «в смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового», вызывает недоумение. Ведь к тому времени уже для многих было ясно, что эта война с ее военно-политическими замыслами, методами развязывания, масштабностью, глубиной и скоротечностью операций, комплексным использованием видов вооруженных сил и родов войск для достижения политических и стратегических целей знаменовала качественно новый этап развития военного искусства.
Несомненно, что на совещании были сделаны в основном правильные выводы о характере и особенностях возможной войны, определены принципиальные взгляды на наступательную операцию, массированное использование новейших средств вооруженной борьбы. В то же время к началу 1941 года Красная Армия по своей структуре, техническому оснащению, уровню оперативной подготовки командного состава и штабов, многим другим параметрам была еще не готова вести войну. Сам Жуков отмечал: «В целом работа совещания показала, что советская военно-теоретическая мысль в основном правильно определяла главные направления в развитии современного военного искусства. Нужно было скорее претворить все это в боевую практику войск».[157]
Сразу же после совещания были проведены две двусторонние оперативно-стратегические игры на картах. Надо сказать, что и совещание, и ход игр находились под пристальным вниманием Сталина. Пожалуй, их можно сравнить с генеральным смотром высшего командного состава Красной Армии в преддверии неизбежной войны. Вряд ли кто питал иллюзии и по поводу ее неотвратимости, и по поводу главного противника в предстоящем столкновении.
Еще в начале осени, 18 сентября 1940 года нарком обороны С.К.Тимошенко и начальник Генерального штаба К.А.Мерецков представили в ЦК ВКП(б), И.В.Сталину и В.М.Молотову доклад об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы, в котором отмечалась высокая вероятность вооруженного столкновения на западных границах и не исключалась вероятность атаки со стороны Японии. В качестве наиболее вероятного противника рассматривалась Германия, предусматривалось вовлечение в войну против СССР Италии, Венгрии, Финляндии, Румынии, Турции. Однако подробно охарактеризовав силы, которые могут быть выставлены против наших границ, авторы доклада отметили, что «Генеральный штаб не располагает документальными данными об оперативных планах вероятных противников, как по Западу, так и по Востоку». Поэтому высказывались предположения, что Германия развернет свои основные силы к северу от устья реки Сан с тем, чтобы нанести главный удар из Восточной Пруссии через Прибалтику по направлению на Минск, и вспомогательные удары со стороны Ломжы и Бреста в направлении Барановичи – Минск. Если Финляндия выступит на стороне Германии, то не исключалась поддержка ее армии немецкими дивизиями для удара по Ленинграду с северо-запада. На юге допускалась возможность наступления румынской армии из районов Северной Румынии.
В зависимости от обстановки предлагались два варианта развертывания наших главных сил на Западе. Первый вариант (основной) – к югу от Брест-Литовска, чтобы мощным ударом в направлениях Люблин и Краков и далее на Бреслау (Братислав) на первом этапе войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны «в вопросах участия их в войне». Второй вариант – к северу от Брест-Литовска с задачей нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней.
5 октября план стратегического развертывания рассмотрел Сталин, который внес в него существенные коррективы. Он считал, что Германия постарается направить в случае войны основные усилия не в центр того фронта, который тогда возникнет по линии советско-германской границы, а на юго-запад, с тем чтобы прежде всего захватить у нас наиболее богатые промышленные, сырьевые и сельскохозяйственные районы. В соответствии с этим Генштабу было поручено переработать план, предусмотрев сосредоточение главной группировки наших войск на юго-западном направлении.[158] В доработанном, «южном» варианте плана главной группировке в составе Юго-Западного фронта ставилась задача по нанесению более мощного удара в направлении Люблин, Краков и далее на Бреслау.[159] Одновременно было решено разработать и Другой – «северный» – вариант. По нему основная группировка советских войск должна была развертываться в полосе Западного и Северо-Западного фронтов.
Излишне говорить, что во всех вариантах планами Генштаба в случае агрессии предусматривались быстрый ответный удар, переход в контрнаступление и разгром противника.
Замыслы Гитлера разгадать не удалось. Заметим, что заговорил он об организации «восточного похода» в июне 1940 года, во время посещения штаба группы армий «А», а 21 июля фюрер сообщил командующим видами вооруженных сил о своем намерении «разрешить русскую проблему наступлением» и потребовал представить ему соображения о предстоящей операции. Первые наброски плана «восточного похода» штаб главного командования Сухопутных войск подготовил к концу июля. Основной идеей замысла являлся разгром Советского Союза одним сокрушительным ударом. В качестве важнейшего фактора маскировки намечаемого похода должен был стать план «Зеелеве» – десантная операция на Британских островах. В июле германское руководство приступило к осуществлению программы «Отто», предусматривавшей расширение пропускной способности железных и шоссейных дорог, идущих из Германии к западной границе СССР. 9 августа была утверждена директива Верховного главнокомандования о переброске на территорию Польши и Восточной Пруссии более 30 дивизий, ряда корпусных управлений и штаба 18-й армии.
С августа немецкие ВВС начали систематические массированные бомбардировки Лондона и других английских городов, продолжавшиеся в течение 10 месяцев (так называемая «битва за Англию»), Одновременно разворачивалась и война на море («битва за Атлантику») в целях нарушить снабжение Британских островов и принудить Великобританию просить мира.
С сентября 1940 года германские войска стали сосредоточиваться в Румынии, в том же месяце они появились и в Финляндии. 27 сентября в Берлине Германия, Италия и Япония подписали тройственный пакт. 13 октября министр иностранных дел Германии Риббентроп предложил Сталину принять участие в разделе сфер влияния. Совещание по этому вопросу с участием Молотова состоялось в ноябре в Берлине, но из-за выдвижения взаимонеприемлемых условий успеха оно не имело. После провала переговоров руководство нацистской Германии ускорило подготовку к «восточному походу», начало которого было первоначально намечено на 1 мая 1941 года.
18 декабря 1940 года А. Гитлер подписал директиву № 21 под условным наименованием «Вариант „Барбаросса“» («Barbarossa Fall») на развертывание военных действий против Советского Союза. Цели ставились недвусмысленные: «уничтожить жизненную силу России», ликвидировать социалистическое государство, истребить миллионы советских людей, а оставшихся в живых превратить в рабов рейха. Поражение Советскому Союзу предполагалось нанести в ходе молниеносной войны – «блицкриг» – еще до того, как будет закончена война против Англии. Замысел состоял в том, чтобы быстрыми и глубокими ударами мощных подвижных группировок севернее и южнее Припятских болот расколоть фронт главных сил Красной Армии, сосредоточенных в западной части России, и, используя этот прорыв, уничтожить разобщенные группировки советских войск. При этом основные силы Красной Армии намечалось уничтожить западнее линии Западная Двина, Днепр, не допустив их отхода в глубь страны. В дальнейшем планировалось овладеть главными стратегическими объектами – Москвой, Ленинградом, Центральным промышленным районом, Донбассом и выйти на линию Архангельск, Волга, Астрахань. «Конечная цель кампании – создание заградительного барьера против азиатской России по линии Волга, Астрахань».
