Текст книги "Аргонавты вселенной (редакция 1939 года)"

Автор книги: Владимир Владко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Между тем Рындин, с трудом поднявшись, подошел к шкафу с приборами, взял оттуда сложный стеклянный прибор и ласково сказал:

– Не стоит пререкаться, друзья мои. Мы еще успеем узнать все. Могу лишь сказать, что, как мне кажется, неожиданностей у нас тут будет больше, чем могла бы себе представить самая буйная фантазия. А сейчас первое, что мы должны сделать, это – проанализировать состав воздуха Венеры. Вадим, я попрошу вас сделать это.

Сокол взял стеклянный прибор и вышел. Гуро обнял Василия за плечи и ласково сказал ему, понизив голос:

– Мальчуган мой, я должен сказать, что все это тебе не мерещилось. Я не хотел говорить об этом всем, чтобы не беспокоить. Но я точно так же видел твоего дракона. И очень сожалел, что был отделен от него стеклом и из-за этого не мог испробовать пулей прочность его шкуры. Нет, нет, сейчас мы больше не будем говорить об этом. Не стоит. Успеем еще, как сказал Николай Петрович. А сейчас пойдем, посмотрим, как идет исследование воздуха.

В центральной каюте Сокол работал возле небольшого прибора, выгнутые трубки, которого входили в стену. Это был автоматический насос, который нагнетал воздух в стеклянные резервуары. Сложный механизм позволял открывать и закрывать краны на наружной стене ракеты. Воздух, всасываемый насосом, проходил по трубкам из атмосферы и сжимался в резервуарах. Геолог рассеянно оглянулся на Гуро и Василия и продолжал работу. Затем он оглянулся еще раз. Легкая улыбка появилась на его лице. Не отрываясь от аппарата, он насмешливо сказал, подмигивая Гуро:

– Тэк-с… дракон, говорите?

Гуро смолчал; лишь челюсти его сердито сжались. Между тем, Сокол закончил набирать воздух. Он осторожно выкрутил стеклянные резервуары и понес их в навигаторскую. Проба воздуха Венеры… Что она даст?

Анализ воздуха продолжался всего несколько минут. Николай Петрович успел только перевязать раненый лоб бинтом, когда Сокол, хмурясь, уже вручил ему клочок бумаги с цифрами. Рындин взглянул на бумагу. Брови его сдвинулись, нависнув над глазами. Гуро и Василий смотрели на него с немым вопросом. Рындин аккуратно сложил листок бумаги и положил в карман.

– Немного спустя проверю сам, – сказал он. – Тщательно проверю. Однако… друзья мои, из корабля, должно быть, нам не придется выходить иначе, как в скафандрах.

В скафандрах? На свежий воздух – в скафандрах? Василий ничего не понимал. Но Рындин хмуро пояснил:

– По первым данным анализа – в атмосфере Венеры не какие-нибудь там части процента углекислоты, как на Земле, а… примерно, друзья мои, пятнадцать процентов углекислоты! Этого многовато для нас. Человек не может свободно дышать таким воздухом. Понятно?

Тревожное молчание царило в каюте. Пятнадцать процентов углекислоты… как же работать в таком воздухе? Как искать ненайденные элементы?..

Рындин еще раз развернул листок бумаги с анализом, проверил цифры. Но – зачем было делать это? Разве ошибся бы такой опытный исследователь, как Сокол? Все было правильно. Гуро свирепо ударил кулаком о стенку.

– Все равно, мы сделаем… – начал он и замер, точно так же, как и все остальные, прислушиваясь.

Ракета вздрогнула от тяжелых толчков. Словно кто-то, напрягаясь, силился опрокинуть ее на бок. Вот она словно бы чуть-чуть поднялась – и вновь стала на место. Казалось, какой-то великан упорно дергал ее. Звон встревоженного металла каждый раз отвечал на эти толчки. Василий видел близ себя бледное лицо Сокола, сдвинутые брови Рындина, сжатые челюсти Гуро. Молчание нарушалось лишь тяжелым скрежетом по металлу, грохотом и резкими толчками. Вдруг Николай Петрович поднял руку и показал на окно над пультом управления. Василий невольно схватился за сильное плечо Гуро.

Неясная туманная тень закрыла собою все. Резким движением что-то промелькнуло за окном. Словно гигантская лапа хватила по кварцевому стеклу, сжатому стальной рамой. А еще через мгновение за окном разлилось голубоватое сияние, какой-то вибрирующий свет. Ближе, ближе.

Огромные глаза – зеленоватые, сверкающие глаза неизвестного чудовища смотрели в окно. Не было ни носа, ничего, кроме этих глаз, которые бессмысленно смотрели вперед, да складчатого огромного рта, покрытого твердыми наростами. Голубоватое сияние исходило именно изо рта. И в обе стороны от рта расходились и угрожающе смыкались кривые, как серпы, зубчатые челюсти; раздвигались и смыкались, как две кривые острые сабли.

Это продолжалось одно лишь мгновение. Через какую-нибудь секунду за окном уже опять ничего не было. Страшное чудовище исчезло в глубокой фиолетоватой полутьме, хранившей в себе тайны неведомого мира.

ЗНАМЯ НА ВЕНЕРЕ

Двое людей в скафандрах с круглыми металлическими шлемами вышли из отверстия ракетного корабля. Люк закрылся за ними. Первый человек нес в руках какую-то завернутую вещь; другой держал в руке короткую автоматическую винтовку. Это был Рындин и Гуро.

Николай Петрович легко соскочил на почву, огляделся вокруг себя. Роскошное, влажное и теплое утро встречало их. Большие, острые скалы поднимались высоко вверх справа и слева, скалы, покрытые буйной растительностью. Крутые отвесные склоны бежали вдогонку за скалами – и не в силах были догнать их. А там, высоко над скалами, медленно плыли тяжелые белые тучи, одна за другой, одна за другой. Солнце, должно быть, никогда не пробивало их своими лучами. Но и без этого свет заливал скалы и растения, даже тут, в этом глубоком ущелье, где лежал ракетный корабль.

Гуро внимательно осматривал скалы. После ночных приключений он не доверял Венере. Кто знает, может быть вот здесь, за ближайшей скалой, прячется еще какое-нибудь чудище? Нужно быть наготове. И привычная рука Гуро крепко сжимала винтовку.

Рындин смотрел вверх, на вершины скал. Гуро услышал его голос.

– Здравствуй, неведомый край, чудесная планета! – торжественно сказал старый академик, простирая вперед руки: – Здравствуй, страна, по которой еще никогда не ступала нога человека! Мы первые пришли к тебе – и мы заставим тебя открыть свои тайны!.. Пойдем, Борис. Вот эта высокая скала – самая подходящая для нашей цели.

Быстрыми шагами он двинулся вперед, к указанной им скале. Гуро шел за ним, внимательно и напряженно. Он осматривался по сторонам, приглядываясь ко всем подозрительным местам. Да, академика Рындина было кому защищать!..

Вадим Сокол и Василий Рыжко следили за передвижением товарищей в иллюминаторы каюты. Отсюда им был виден каждый их шаг. Оба они завидовали Рындину и Гуро, обоим им тоже хотелось выйти на почву Венеры. Но Николай Петрович сказал;

– Если бы не было Василия, тогда все равно вам, Вадим, пришлось бы на первый раз оставаться в корабле. Мы не можем оставлять ракету без присмотра. А теперь, когда с нами Василий, вам вдвоем будет веселее. Зато обещаю вам, что в следующий раз останусь я, а вы втроем выйдете.

Что оставалось делать Соколу и Рыжко, как не выполнить это распоряжение? Что оставалось им теперь, как не следить за каждым движением людей в скафандрах, которые шли по склону ущелья?..

Но вот Рындин остановился. Он смотрел себе под ноги – удивленно и внимательно.

– Видели вы что-нибудь подобное? – спросил он у Гуро.

– Нет, – честно ответил тот, переступая с ноги на ногу.

Вся почва под ногами путешественников в этом месте была покрыта мириадами насекомых. Разнообразнейших форм: длинные, короткие, круглые, продолговатые, с шестью, десятью, с сотнями ног, величиной с муху и величиной с большого жука-рогача, – насекомые быстро двигались одним сплошным потоком. Этот поток спускался с одного склона, пересекал ущелье и поднимался на другой склон. Насекомые бежали одно за другим, как будто кто-то их гнал. Ни одно не отклонялось в сторону от главного потока, словно бы здесь было постоянное русло этой речки живых существ.

Гуро осторожно поставил ногу в резиновом сапоге в средину этого потока. С отвращением он услышал, как хрустят и давятся насекомые под его ногой. Но это не останавливало потока. Он двигался дальше и дальше.

– Странная вещь, – сказал охотник. – Впрочем, это для нас не препятствие.

И он несколькими шагами перешел через живой поток, почти по колена погружаясь в него. Николай Петрович шел вслед за ним.

Группа высоких красивых деревьев, напоминавших пальмы, с широкими опахалами больших зеленых листьев, преградила им дорогу. Николай Петрович указал на них Гуро:

– По-видимому, Сокол имел полный резон, когда уверял нас, что на Венере мы встретимся с чем-то подобным нашему земному юрскому периоду. Видите, Борис? Это типичные для юрского периода деревья. Растительность своим видом подтверждает предположения Сокола.

– Не могу спорить насчет растительности, – ответил охотник. – А вот животные здешние что-то не совсем такие, как расписывал нам Вадим… Посмотрите на это очаровательное творение!

Рука Гуро указывала куда-то между стволами деревьев. На толстых блестящих нитках гигантской паутины, которая сплошной пеленой занимала весь просвет между двумя деревьями, сидел огромный, жирный, мохнатый паук. Он был величиною с человеческую голову, с длинными кривыми лапами. Десятки маленьких глазок смотрели на путешественников. Паук перебирал лапами нитки паутины – и неизвестно было, собирается ли он убежать, перепуганный, или, наоборот, готовится прыгнуть на людей.

– Как он вам нравится? – спросил Гуро Рындина, на всякий случай держа наготове ружье.

– Довольно омерзительная тварь… – ответил Николаи Петрович. – Хотя, Борис, существование такой твари совсем не опровергает утверждений Вадима. Пауки, вполне возможно, существовали и среди наших юрских животных. Может быть, еще более крупные, чем этот.

– И вот такие чудища, как то, что заглядывало сегодня ночью в наши окна?

Николай Петрович не ответил. Действительно, ночное чудище ничем не напоминало ни одного существа юрского периода. Это вынужден был признать и Сокол…

– А это что? – воскликнул Гуро, отступая на шаг назад. Из-за большой скалы навстречу им вылетела целая туча летучих насекомых. Насекомые с жужжанием облепили шлемы и скафандры. Гуро видел, как они извивались, как изгибали свои длинные тела, стараясь ужалить толстое стекло шлема, видел, как сгибались их острые жала, скользя по стеклу, как вытекали из жал небольшие капельки прозрачной желтоватой жидкости. К счастью, даже острейшие жала насекомых бессильны были проткнуть скафандры из прочной резины, покрытой сверху еще тонкой металлической сеткой.

Отмахиваясь рукой и винтовкой, Гуро вышел из тени от скалы на свет. Тотчас же насекомые прекратили свое нападение. Они сразу исчезли. Заинтересованный Гуро опять подошел к скале, в ее глубокую тень. И насекомые снова облепили его.

– Николай Петрович, – крикнул охотник Рындину, который все еще отбивался от насекомых на том же самом месте, – идите сюда! Кажется, они очень не любят света. Это что-то похожее на ночных насекомых. Они нападают лишь в тени!

Он продемонстрировал Николаю Петровичу еще раз, как насекомые облепляют его в тени – и как моментально исчезают с освещенного места.

– Хорошо, – ответил Рындин. – Но как же нам все-таки пройти дальше? Тут, в проходе между скалами, – эти насекомые. Там, между деревьями, – паук…

– Очень просто, Николай Петрович, – ответил Гуро. – Можно было бы идти, не обращая внимания на насекомых, потому что им все равно не удалось бы проколоть жалами ни скафандры, ни шлемы. Но, с вашего позволения, я прочищу путь сквозь паутину. Знаете, издавна не люблю пауков…

И он нацелился винтовкою в жирного паука.

– Одну секунду, Борис, – остановил его Рындин. – Это очень редкостный экземпляр. Мне хочется оставить что-нибудь на память о нем.

Он достал свой миниатюрный фотоаппарат и снял паука, который все так же перебирал лапами.

– Теперь можете.

Сухой звук выстрела раздался в воздухе. Паук подпрыгнул и упал. Собственно, упал уже не паук, а разорванные остатки его. Потому что Гуро не принял в расчет, что его винтовка заряжена разрывными пулями. Толчок воздуха разорвал паутину, которая свисала теперь с обоих стволов, открывая путь.

Теперь путешественникам ничто не мешало. Они прошли между стволами и остановились у подножья той самой скалы, которая понравилась Николаю Петровичу. Еще несколько секунд – и оба стояли на ее вершине. Отсюда открывался более широкий пейзаж, чем снизу.

Ракета лежала в узком промежутке между скалами. Промежуток этот, глубиной метров в пятьдесят-шестьдесят, напоминал высохшее старое русло реки. Но если здесь и протекала когда-нибудь речка, то это было очень давно, потому что сейчас все ущелье было покрыто деревьями, росшими всюду между скалами. Это были странные деревья; иногда они были похожи на пальмы, иногда напоминали гигантские папоротники. Часть из них высоко поднимала свои зеленые верхушки, другие деревья, наоборот, были, раскидистыми и словно ползли по почве, обвивая скалы. Николай Петрович покачал головою:

– Дрянное местечко выбрали мы себе для посадки… Как-то мы будем отсюда выбираться?. Ведь тут никакие колеса не помогут. И стартовать из этого ущелья невесело… Ишь, сколько скал!..

– К сожалению, нам не пришлось выбирать, насколько я помню.

– Это так, но… ну ладно. Об этом после. Времени у нас еще хватит. Давайте вот тут, Борис. Интересно, видят ли нас товарищи?

– Разумеется, Николай Петрович. Ведь мы на самой вершине.

Действительно, Сокол и Рыжко видели все. Лишь на несколько минут Гуро и Рындин исчезли с их поля зрения. Это было тогда, когда на путников напали летучие насекомые. Затем Василий и Вадим видели, как Гуро стрелял.

– Вот уже и есть Борису утеха. Уже охотится, – сказал Сокол.

– Значит, увидим добычу. Может быть – какого-нибудь зайца или что-нибудь вроде этого. Попируем, попируем, – засмеялся Василий.

Теперь они видели Рындина и Гуро на вершине высокой скалы, которая господствовала над всем ущельем. Гуро, казалось, разбивал что-то киркой на вершине горы. Рындин развертывал ту вещь, которую он принес с собой. Еще через несколько минут Николай Петрович поставил на вершине что-то похожее на широкую толстую трубку. От нее отходили проволочные стержни. Гуро аккуратно привязал их к вбитым в скалу колышкам.

Тогда Николай Петрович обернулся к ракетному кораблю и помахал рукой, словно требуя внимания товарищей.

Гуро тоже смотрел в эту сторону.

– Да видим, видим! – сказал Василий, смотря в окно.

Николай Петрович наклонился. Он что-то делал с той толстой трубой, которая торчала теперь из почвы. И вот эта труба начала вырастать. Казалось, она вытягивалась вверх, как подзорная труба, коленом из колена. Так это и было. Труба удлинялась, все время утончаясь. Но верхняя ее часть была все-таки широкой. Вот труба поднялась на четыре-пять метров. Остановилась…

И на ее верхнем конце, который сразу сделался тонким, распустилось большое красное знамя. Знамя Советского Союза, с золотым серпом и молотом, громадное шелковое красное знамя. Ветер подхватил его полотнище и замахал им. Труба слегка покачивалась, поддерживаемая подпорками.

Советское красное знамя развевалось на высокой скале Венеры!

Это была торжественная минута. Николай Петрович и Борис Гуро стояли на вершине скалы, под знаменем, как часовые. Василий схватил руку Сокола:

– Как красиво! Как подходит красное знамя к этому зеленому склону! Советское знамя, товарищ Сокол! Наше знамя!

Юноша забыл обо всем. Он запел торжественный гимн Советского Союза, могучий «Интернационал». Он пел его громко, выпрямившись во весь рост и дирижируя руками. Сокол подхватил. Гимн звучал в каюте корабля, – но казалось, что поет все ущелье, что поют и скалы, и деревья, и густые заросли…

Когда гимн окончился, в каюте с минуту царило молчание. Затем Сокол указал Василию на небо:

– Кажется, будет здоровенный дождь. Смотрите, какая туча.

Действительно, из-за гор медленно выплывала огромная темная туча. Она двигалась низко-низко, почти касаясь своей тяжкой массой верхушек деревьев. Очевидно, ее заметили и Рындин с Гуро, потому что, проверив еще раз крепления древка, они поспешили вниз со скалы. Туча медленно закрывала все небо.

Вот уже упали первые большие тяжелые капли. Они прокатились по стеклу иллюминаторов, оставляя на нем широкие мокрые следы. И почти сейчас же после этого дождь хлынул, как из ведра. Это был не обычный дождь, в котором можно увидеть отдельные капли. Казалось, что сверху, с неба вода льется прямо большими бурными ручьями, словно кто-то там, наверху, опрокидывал одну за другою громадные бочки, наполненные водой. Разом громадные потоки воды ринулись между скалами вдоль склонов ущелья.

– Как-то наши доберутся до корабля, – вздохнул Василий. Сокол, не отвечая ему, прислушался. Ему показалось, что он слышит, как открывается наружный люк.

– Идут, идут! – радостно крикнул и Василий.

Еще через минуту открылись двери каюты, и на пороге появились Гуро и Рындин. Вода сбегала с них на пол, вода покрывала их с ног до головы. Василий бросился помочь Рындину снимать шлем.

– А мы уж беспокоились, Николай Петрович, – возбужденно говорил он, заглядывая в окно шлема.

– Ага, дождь такой, что будьте спокойны! – ответил ему Гуро. – Мне не приходилось видеть такого даже под тропиками… Вон, видите, что делается?..

Склоны ущелья превратились в громадные сплошные водопады. Вода мчалась с них вниз, образуя на дне ущелья бурную реку.

– Может быть, эта вода вынесет нас отсюда? – сказал Гуро. Но, не ожидая ответа, махнул рукою: – Да где там! Стоит лишь вспомнить, как низко лежит ракета…

Василий тоже смотрел в окно. Если уж Гуро никогда не видел такого дождя, то Василий и подавно. Ведь ему не случалось бывать под тропиками. Ой, какой дождь!.. От одного взгляда на него человеку делалось холодно. Василий чувствовал, что и в самом деле у него как будто застыли кончики пальцев на ногах. И затем – левая нога внезапно как-то странно онемела. Это еще что за новость?..

Невольно Василий ощупал рукой ногу у колена, где она, казалось, слегка опухла, – и вскрикнул. Его пальцы нащупали какую-то шишку величиной с кулак.

– Что такое, Василий?

Василий испуганно смотрел на ногу. У колена на брюках сидело странное существо. Оно было округлым, как полушарие, темно-красного цвета. Оно не двигалось, его короткие лапы впились в брюки.

– Помахай ногой, Василий. Оно свалится.

Нет, это не помогало. Отвратительная тварь держалась цепко. Гуро взял шомпол, которым он чистил винтовку, и попытался столкнуть им тварь с ноги. Но она не отскакивала. И тут Гуро распознал, что это такое.

– Товарищи, это клещ! – воскликнул он. – Он насосался крови и поэтому так раздулся. Стой, Василий!

Шомполом он отрывал от брюк одну за другой лапы отвратительного существа, не давая им прицепляться снова. Наконец, клещ упал на пол, беспомощно перебирая в воздухе лапами. Бледный Василий ощупывал колено: как это он не слышал, когда клещ кусал его?.

Гуро закатил брюки Василия, осматривая ранку. На коже было ясно видно красное пятно. Отсюда клещ сосал кровь.

– И вы ничего не чувствовали? – с удивлением спросил Рындин.

Василий молча покачал головой.

– Нет ничего удивительного, – сказал Гуро, обмывая ранку Василия спиртом. – Вполне возможно, что эта порода клещей прежде всего впускает в кожу какой-то свой сок, который делает кожу нечувствительной.

– Нога у меня онемела… поэтому я и обратил внимание, – сказал наконец Василий.

– То-то же и оно, – заметил Гуро. – Ну, будем надеяться, что он не ядовит, этот клещ. Кажется, они никогда не бывают ядовитыми. Теперь мне любопытно, откуда он взялся здесь? Не с Земли же мы его с собой привезли?…

– Пролез в люк, когда мы выходили, или возвращались, – высказал свое предположение Сокол,

– Не похоже на это… Да будет тебе, Василий! Чего ты такой, словно прибитый? Ну, кусал тебя клещ, ну, сняли его. И все. В жизни еще не такое случается. Нужно не обращать внимания на такие пустяки, – успокаивающе сказал Гуро. – Брось, мальчуган, не обращай внимания!..

– Вы, Борис, обратите внимание на вашу правую ногу. Кажется, там такой же самый сидит, – заметил Сокол.

Гуро подпрыгнул чуть не до потолка:

– Где? Где? – свирепо хлопнул он себя рукою по ноге. Лицо его покривилось. Из-под руки брызнула кровь. Сильная рука Гуро раздавила клеща.

– Фу, какая мерзость! – сказал он.

– Не обращайте внимания, Борис. Это же пустяки. Вы только что сказали это Василию, – насмешливо отозвался Сокол, едва сдерживая смех.

Гуро сердито взглянул на него.

– Разве вы не говорили этого? Кажется, я хорошо слышал… По-моему, нужно внимательно осмотреть скафандры. По-видимому, вы принесли клещей на них.

Внимательный осмотр скафандра подтвердил правильность предположения Сокола. На одном из скафандров сидели целых три клеща, на другом – один. Они были немедленно уничтожены.

Дождь утихал. Путешественники, сидя за закуской, посматривали в окно. Бурные водопады все еще мчались по склонам ущелья, но уже не так неуемно, как раньше. Красное знамя, вымокшее под дождем, спадало вдоль древка тяжелыми складками. Николай Петрович, первым закончивший есть, постучал пальцем по столу:

– Внимание, товарищи! Слушайте сейчас о дальнейшем плане. Нам нужно определить две вещи. Первое: сможем ли мы вызволить ракету из скал, использовав такой дождь. Очевидно, они бывают тут частенько. Второе – нужно осмотреть тот район поверхности Венеры, где мы находимся. Я предлагаю сделать так. Я останусь на этот раз в ракете. Вы пойдете все вместе – Борис, Вадим и Василий. Напоминаю, что всем вам необходимо быть вооруженными. Единственная моя просьба к вам – на этот раз не расходиться, а держаться вместе. Это будет первая ваша серьезная разведка.

– Можно собираться, Николай Петрович? – моментально схватился Василий. Юноша горел желанием как можно скорей очутиться вне стен ракетного корабля. Николай Петрович от души рассмеялся:

– Вы хотите просто вот так, под дождем? Нет, обождите, такое путешествие, боюсь, не даст желательных результатов.

– Да дождь уже затихает…

– Вот, когда прекратится совсем, когда сойдет вся вода, тогда и поговорим. Кажется, еще чуточку воды есть?

Василий взглянул в окно и безнадежно покачал головою:

– Она может быть, еще несколько дней будет сходить… и придется все время сидеть в ракете… и ничего не делать…

Но он и сам понимал, что Рындин говорил резонно. Нельзя было и думать о разведке, пока не сойдет вода, бурными потоками мчавшаяся со склонов ущелья, размывая все новые и новые щели между каменными скалами. Оставалось только ждать.