Текст книги "Семидесятый меридиан"

Автор книги: Владимир Накаряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Навстречу нам проносились всадники на быстрых, ухоженных лошадях, брели обросшие хиппи, направляясь к полям опийного мака в бывшее княжество Чит-рал, где можно дешево купить наркотики. Неторопливо двигались по шоссе небольшие стада, спешащие из долин к пышным альпийским лугам. Мальчишки с пастушьими хлыстами отгоняли их к обочине, чтобы пропустить роскошные лимузины с туристами.

Время от времени шоссе превращается в торговые улицы селений, где пестрая толпа образует живописный фон, хотя в маленьких бедных лавочках местного рынка представлен довольно скудный ассортимент местного натурального хозяйства, в том числе полосатые домотканые материи. Исключение составляют штабеля аккуратно распиленных смолистых балок, напоминающих бруски сливочного масла. Строительный лес, который очень дорог в Пакистане, – главное богатство Свата. Славится Сват и диким медом, исключительным по аромату и вкусу.

Дорогой отель «Горный вид» в Мадьяне, принадлежащий англичанину Гейли, почти всегда полон. В его вестибюлях и барах можно услышать любой европейский язык. Отдохнуть от цивилизации сюда приезжают управляющие всемирно известных фирм, богатые дамы с собачками и веселые молодые бездельники. Каждый год появляется в этих краях итальянский винный король Франческо Чинзано. Его хобби – охота на горных козлов с «мраморными» рогами.

Комнаты для нас не нашлось. Мы проехали несколько километров и устроились в гостинице, принадлежащей пакистанцу. Она оказалась не дешевле, но была почти пуста. На вопрос, почему так, старый портье сказал, что здесь не подают ликеров, подразумевая крепкие напитки. Мы были чуть ли не единственными постояльцами, поэтому нам оказывалось чрезвычайное внимание.

Здесь мы познакомились с официантом Абдур Рахманом, в прошлом великолепным спортсменом – боксером и футболистом. Он возвратился на родину и вынужден служить в полупустующем отеле за мизерную плату. Работу здесь найти очень трудно.

В Сайду-Шарифе нас встретил хранитель музея профессор Инаят-ур-Рахман и был очень обрадован. Он только что получил из Ленинграда отзыв о своей работе «Народные предания Свата» советского востоковеда Орловского. С волнением и огромным вниманием он выслушал перевод исключительно благожелательной рецензии коллеги.

В развалинах древних монастырей профессору удалось собрать одну из лучших в стране коллекций древних скульптур. Часть буддийских каменных изваяний, высеченных из голубоватого сланца, стояла на открытом дворике. Они обнаружены совсем недавно жителями одной деревушки и привезены сюда.

Инаят-ур-Рахман вежливо просит не фотографировать их. Находки уникальны, и право первой публикации снимков принадлежит музею.

О прошлом и настоящем Свата мы беседовали с бизнесменами Асламом Эффенди и Камраиом. Они с огорчением рассказывали, что после присоединения бывшего княжества к Пакистану жизнь простого народа изменилась мало. Бывшие владельцы сохранили за собой лучшие земли и по-прежнему обирают арендаторов. Новой администрации очень сложно преодолеть многие пережитки, имеющие глубокие корни.

Однажды, просматривая журнал «Геральд», я увидел материал, имеющий прямое отношение к Сайду-Шарифу. Корреспондент журнала беседовал с одной из лахорских гетер по имени Шаги. Интервью с ней было опубликовано под броским заголовком: «Моя жизнь окончилась в пять лет» – и пояснением: «История похищенной в Сайду-Шарифе». Опуская подробности, я хотел бы привести два отрывка из этого интервью, рисующие нравы Свата.

…Родилась я в маленькой деревне княжества Сват, неподалеку от Сайду-Шарифа, и была младшей в семье из шести человек. Отец работал официантом в придорожной чайной, где на пути в город останавливались ненадолго водители грузовиков или случайные путешественники. Отец никогда не брал детей в свою чайную, но однажды совершил ошибку, поехав в гости к своей замужней сестре с моей старшей сестрой Лаларух.

– Что же произошло с ней?

– А то, что больше мы ее не увидели. Я и сегодня не знаю, жива ли она. Только потом окольными путями дошел до нас слух, будто бы отец продал ее за 300 рупий торговцу фруктами из Пешавара.

Шаги произнесла это без всяких эмоций, словно говорила о неоплаченном счете, который лежал перед ней на низком столике.

– Быть может, полиции известно, что с ней случилось? – заметил журналист, берущий интервью.

– Полиция! Не смешите меня. Половину времени они тратят на то, чтобы еще больше запутать подобные сделки… Кое-кто, конечно, высказывал мысль, что, если человек так легко мог расстаться с одной из дочерей, он может проделать это снова. Но я никак не могла подумать, что нечто подобное может произойти со мной.

Однажды, когда я стояла в стороне от нашей маленькой деревянной хижины, ко мне подошел какой-то незнакомец и дал горсть сластей. Я была очень напугана и убежала в дом. На третий день незнакомец пришел еще с одним человеком, который говорил на диалекте нашей деревни. Оба подозрительно оглядывались, будто им грозила опасность. Один из них сказал, что мой отец попал в беду: возле чанной его сбила машина. А их он просил, чтобы пришел кто-нибудь из детей и побыл с ним, пока он не сможет добраться до дома. Это была глупая выдумка. Но мне было только пять лет. Прежде чем я успела подумать, что может случиться, я была уже на пути к чайной с полной горстью мокрых сладостей в руке, которые время от времени заталкивала в рот.

Итак, я никогда не увидела чайной. Когда мы были на полпути к ней, один из моих спутников вытащил огромный нож и спросил, знаю ли я, что это такое. С ужасом я ответила, что знаю.

– Так вот, – заявил он, – если ты попытаешься закричать или убежать, я разрежу тебя на мелкие кусочки и брошу шакалам.

Вы можете представить, какой страх я испытала. Словно окаменев, я не могла ни шевельнуться, ни произнести слова. Затем внезапно я почувствовала сонливость. Помню только, что кто-то поднял меня и я сразу погрузилась в глубокий сон…

Далее следовал подробный рассказ о печальной судьбе похищенной девочки, о всех унижениях, через которые пришлось ей пройти.

…Мы покидали земли вчерашнего княжества. Все шире становится ложе долины, где обработан каждый клочок земли. Отступают к горизонту вершины с развалинами древних буддийских монастырей на уступах, оживленнее становится шоссе, ведущее к цивилизации.

ПОД ФЛАГОМ НАДЕЖДЫ

Неполные три месяца, разделяющие два Новых года по григорианскому календарю и хиджре, принесли большие перемены и одновременно выдвинули много проблем. Гражданское правительство получило от военной диктатуры тяжелое наследство. Пришло время распутать или разрубить не один сложный узел.

Выяснилось, что Яхья-хан вовсе не собирался отдавать власть. В крайнем случае одна военная хунта была бы заменена другой. Он даже отдал приказ об аресте З. А. Бхутто, когда тот возвращался из Нью-Йорка. Как писала газета «Сан», его спас случай. Рассчитывая, что З. А. Бхутто полетит через Кабул, Яхья-хан распорядился арестовать его во время посадки самолета в Пешаваре, а будущий президент воспользовался другим рейсом и прилетел прямо в Равалпинди. Факт намечавшегося ареста З. А. Бхутто подтвердил и Махмуд Али Касури, бывший в то время министром юстиции.

Подходили к концу первые 100 дней президентства Зульфикара Али Бхутто.

Демократизация страны стала общим требованием. Народ устал верить обещаниям и не хотел ждать.

В деревнях участились случаи захвата помещичьих земель, особенно тех, чьи владельцы перекочевали в город. Около 200 вооруженных крестьян захватили крупную ферму в районе Хайдарабада.

– Это наша земля, если верить президенту Бхутто, – заявили они после стычки с полицией, – и мы ни в коем случае не собираемся ее отдавать.

Слова «герао» и «джелао» встречались на страницах почти каждого газетного номера. Первое означает «окружение», или «блокада», второе – «поджог». Рабочие не выпускали администраторов с территории фабрик до тех пор, пока их требования не принимались. В конце января запылала текстильная фабрика Гуль Ахмада в Карачи. Убыток от пожара составил около 10 млн. рупий. Это лишь один из примеров «джелао».

Страсти продолжали бушевать. Народ ждал ответа на самые острые вопросы, волнующие, как выразилась одна из газет, «потрясенную, изумленную и парализованную нацию». Нередко случалось, что при тонком и умелом подстрекательстве экстремистских элементов забастовки, митинги и собрания заканчивались столкновениями, когда масса людей превращалась в неуправляемую толпу, охваченную страстью к разрушению. Наиболее реакционным силам выгодно было использовать любой повод, чтобы подменить борьбу за сплоченность и справедливость раздорами, смутой, бессмысленным уничтожением ценностей.

Зульфикар Али Бхутто всеми силами пытался передать стране свой динамизм, избавить ее от устоявшейся веками «восточной задумчивости», которая, по его словам, пригодна для поэтов, а не для администраторов.

З. А. Бхутто отказывается от президентского жалованья, требует от министров, чтобы они не менее 15 дней в месяц проводили в поездках по стране, сам совершает многочисленные визиты в соседние страны, демонстрируя новый для Пакистана стиль дипломатии. 16-го марта состоялся официальный визит президента Пакистана в Советский Союз.

Самыми уравновешенными в сложившейся обстановке оказались экономисты. Они хладнокровно подсчитывали возможности увеличения экспорта, платежный баланс, валютные и сырьевые ресурсы в масштабах реально существующего Пакистана, не строя никаких воздушных замков.

В ведущих газетах появилось немало смелых статей с конкретным анализом событий и здравой оценкой ситуации, сложившейся в результате самого глубокого кризиса в истории страны.

Как было подсчитано, только в торговле между бывшими «крыльями» Западный Пакистан имел активное сальдо 50 млн. долл, в год. Теперь нужно было искать новые рынки для сбыта пакистанских товаров, особенно хлопка, и возможности импорта предметов первой необходимости, привозимых прежде из Восточного Пакистана.

В бурные мартовские дни 1972 г. заканчивался срок моей командировки, и я готовился к отъезду в Москву. За несколько дней, ушедших на сборы и прощальные визиты, мне пришлось мысленно пережить все годы, проведенные в Пакистане, повторить самые интересные поездки, вспомнить наиболее значительные встречи. Первый репортаж, переданный мной в редакцию в июле 1968 г., назывался «Флаг надежды». Время показало, что многим добрым намерениям, которыми жила в то время страна, не суждено было осуществиться: Пакистан прошел через трудные испытания, но покидал я его под тем же флагом надежды. Страна вступила в полосу реформ, она начинала новую жизнь.

Теперь, в мае 1973 г., когда пишутся эти строки, мы можем отметить многие позитивные сдвиги во внешней и внутренней политике Пакистана, не умаляя трудностей, которые еще не удалось преодолеть.

Последним при мне крупным мероприятием пакистанского правительства было объявление долгожданной земельной реформы. Газетные аншлаги провозгласили ее принципы: «Передача помещичьей земли крестьянам без компенсации», «Предел владения: 150 акров орошаемой и 300 акров богарной земли». Она исключала возможность распределения излишков между родственниками, как это случалось прежде. Но было ясно, что для проведения реформы в жизнь необходимо преодолеть яростное сопротивление помещиков.

Время показало, что реформа осуществляется медленно: в апреле 1973 г. министр и председатель федеральной земельной комиссии Г. М. Джатой смог заявить на пресс-конференции, что за истекший год бесплатно получили наделы всего 1018 крестьянских семей, а в фонд излишков поступил 592 851 акр земли. Ранее сообщалось, что президент перепал безземельным крестьянам в местечке Наодеро под Ларканой 325 акров земли, принадлежавшей семье Бхутто. Остается напомнить, что, по прогнозам «Пакистан тайме», фонд перераспределения должен был составить 3 млн. акров, что позволило бы на первом этапе обеспечить наделами по 10 акров 300 тыс. землевладельцев. (По данным той же газеты, в стране 1900 тыс. полностью безземельных крестьян, а 700 тыс. семей влачат жалкое существование на одном акре.)

Были приняты меры для улучшения положения трудящихся промышленных предприятий. Запрещались незаконные увольнения. Владельцев заводов и фабрик правительство обязывало привлекать рабочих к некоторому участию в управлении предприятиями и прибылях, ежегодно выплачивать им 13-ю заработную плату, взять на себя расходы по медицинскому обслуживанию всего персонала и обучению одного ребенка из семьи до получения им высшего образования.

Однако в условиях, когда 82 процента предприятий сосредоточены в частном секторе, проведение этих мер очень затруднено, о чем свидетельствуют непрекращающиеся вспышки забастовок.

Не удалось заставить и «22 семейства» вернуть в страну капиталы, вывезенные за границу. Президенту пришлось пойти на уступки и отказаться от надежды вернуть 500 млн. долл. Министр финансов Мубашир Хасан с горечью констатировал, что крупнейшими капиталистами заявлено всего 234,5 млн. рупий, из них возвращено в страну 50 млн. рупий. Это – капля в море, если учесть, что в мае 1972 г. была проведена девальвация рупии на 131 процент по отношению к доллару.

Реформа в области образования предусматривала введение обязательного всеобщего пятилетнего обучения (с 1979 г. – для мальчиков и с 1984 г. – для девочек), отмену с конца 1972 г. платы за обучение, национализацию в двухлетний срок всех частных школ без выплаты компенсации владельцам. Подчеркивалось, что стране необходимо массовое профессионально-техническое обучение для детей и взрослых и отказ от системы высшего образования, унаследованной от англичан.

Недавно появились сообщения, что только в округе Хайдарабада национализировано 400 частных мусульманских школ, а в стране завершена национализация половины частных учебных заведений, в Синде создается 1 тыс. пунктов ликвидации неграмотности среди взрослых, на которых будет обучаться 400 тыс. человек. Вместе с тем пресса отмечала, что сроки реформы оказались растянутыми из-за недостатка средств. Это становится понятным, когда узнаешь, что только в Карачи за стенами школы оставалось до недавнего времени дочти 400 тыс. детей.

Широко отмечая первую годовщину гражданского правительства, газета «Морнинг ньюс» назвала это время «великим началом светлого будущего». Однако, несмотря на оптимистические прогнозы, пресса в своих обзорах не могла обойти и многих теневых сторон.

В апреле 1972 г. З. А. Бхутто отменил военное положение и ввел в действие временную конституцию. Бурная полемика по вопросу о постоянной конституции продолжалась несколько месяцев. Оппозиция из 38 депутатов Национальной ассамблеи оспаривала 14 из 280 статей, содержавшихся в представленном на обсуждение проекте, что не раз приводило к драматическим ситуациям. В конце марта 1973 г. в Равалпинди, например, произошло столкновение между участниками митинга в поддержку требований оппозиции и полицией. Его печальным итогом было 10 убитых и 75 раненых.

В апреле 1973 г. компромисс был наконец достигнут и конституция Исламской Республики Пакистан, которая вступила в действие 14 августа 1973 г., утверждена.

Летом 1972 г. в Синде вспыхнули волнения. Влиятельные круги требовали введения языка синдхи на всей территории провинции как официального, не считаясь с тем, что им владеет менее половины населения, не говоря о Карачи, ставшем в масштабах страны Вавилоном, где звучат многие языки. Жертвами волнений стали около 100 человек, пока власти не обнародовали решение: в ближайшие 12 лет не прибегать к дискриминации работников из-за незнания ими синдхи или урду.

Девальвация вызвала резкий рост цен на товары первой необходимости: за год индекс стоимости жизни в городах возрос на 12,5 процента, а цены на продукты питания – на 23 процента. Вместе с тем Пакистану удалось значительно увеличить экспорт и стать одним из крупнейших поставщиков хлопка на мировой рынок. По оценкам иностранных экономистов, в настоящее время превзойден уровень общего экспорта в масштабах страны до завоевания независимости Бангладеш.

Важным шагом в направлении разрядки международной напряженности в этом районе мира стало соглашение между Пакистаном и Индией, достигнутое 2 июля 1972 г. в Симле. Руководители двух стран, на границах которых не раз вспыхивали вооруженные конфликты, пришли к единственно правильному выводу: для выполнения задач, стоящих перед обеими странами, жизненно необходим прочный мир, решительный отказ от политики конфронтации. Это было подтверждено документом, подписанным от имени своих стран премьер-министром Индии Индирой Ганди и президентом Пакистана З. А. Бхутто. Основное значение «Соглашения о двусторонних отношениях между Индией и Пакистаном» в том, что оба правительства выразили решимость положить конец конфликтам и заявили о стремлении к установлению дружественных и гармоничных отношений, к обеспечению длительного мира на субконтиненте, с тем чтобы обе страны могли отныне направить свои ресурсы и энергию на достижение главной цели – повышение благосостояния своих народов.

Пункты соглашения предусматривают урегулирование любых разногласий мирными средствами, взаимное уважение территориальной целостности и суверенитета, невмешательство во внутренние дела друг друга. Не меньшее значение имеют обязательства воздерживаться от угрозы или использования силы, препятствовать враждебной пропаганде и поощрять распространение любой информации, которая будет способствовать установлению дружеских отношений.

Конкретным следствием реализации соглашения был взаимный отвод войск Индии и Пакистана за линию государственной границы на протяжении 1200 км и определение линии контроля в Джамму и Кашмире, осуществленное в декабре 1972 г. после переговоров между начальниками штабов двух стран, в ходе которых пришлось преодолеть немало трудностей. Затем был произведен обмен труппами военнопленных и гражданскими лицами, интернированными в ходе конфликта.

Намерение открыть новую страницу в истории отношений двух стран было высоко оценено всей миролюбивой общественностью. Как и следовало ожидать, оно не устраивало лишь реакционные круги Индии и Пакистана, делавших ставку на продолжение конфронтации.

В ноябре 1972 г. Пакистан официально заявил о выходе из агрессивного блока СЕАТО, в который страна была вовлечена с момента его основания. Участие в этой военно-политической группировке долгие годы вызывало протесты всей прогрессивной пакистанской общественности. О новых веяниях во внешней политике Пакистана говорят и такие важные акции, как дипломатическое признание им Демократической Республики Вьетнам, Германской Демократической Республики и повышение до уровня посольств отношений с Корейской Народно-Демократической Республикой. Все это свидетельствует о том, что правительство Пакистана реалистически оценивает ситуацию, сложившуюся в мире, и избирает курс, отвечающий национальным интересам его народов.

События 1972 г. показали, что постепенно, шаг за шагом для этого создаются обнадеживающие перспективы, хотя существует еще немало трудностей и барьеров, которые предстоит преодолеть. Главной из нерешенных проблем остается пока вопрос о признании Пакистаном Народной Республики Бангладеш. Всеобщие выборы, проведенные в молодом государстве в марте 1973 г., наглядно продемонстрировали, что позиции Шейха Муджибур Рахмана и возглавляемого им правительства прочны, а политика партии «Авами лиг» одобряется подавляющим большинством народа страны. Установление нормальных отношений между государствами субконтинента – Пакистаном, Бангладеш и Индией – явилось бы важным вкладом в налаживании прочного мира и сотрудничества в Южной Азии.

Советский Союз всегда был и остается искренним другом народов субконтинента Южной Азии и проводит в отношении Пакистана последовательную дружественную политику. Как отмечалось в докладе Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева «О пятидесятилетии Союза Советских Социалистических Республик», для развития добрых отношений нашей страны с Пакистаном существуют хорошие перспективы.

1 мая 1973 г. общественность СССР и Пакистана отмечала 25-летие со дня установления между этими странами дипломатических отношений. Характеризуя этот период, пресса писала о быстром развитии взаимовыгодной торговли, расширении контактов в области науки, культуры, совпадении или близости точек зрения на многие актуальные международные проблемы современности.

Совсем недавно в Исламабаде подписано соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве между СССР и Пакистаном, которое предусматривает помощь Советского Союза в сооружении крупного металлургического завода в Карачи, теплоэлектростанции Гуду, в расширении геологоразведочных работ. Такова реальная и действенная помощь развивающейся стране со стороны Советского Союза, открывающая новые горизонты равноправного и взаимовыгодного сотрудничества.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

От Гималаев до Аравийского моря раскинулась территория Пакистана

За этим природным гротом начинается Индийский океан

В центре Карачи

В центре Карачи

Здание современного отеля перекрыто солнцезащитными решетками

Улица банков

Дворец махараджей

Муниципалитет Карачи объявил о продаже здания, в котором до недавнего времени располагался национальный музей

Одна из лучших школ города. В одном из зданий учатся мальчики, в другом – девочки

Обширные районы Карачи застраиваются частными виллами

Мальчик, продающий раковины

Тени минувшего. Еще многие женщины в Пакистане закрывают лицо

Этот всадник предлагает всем посетителям Клифтон-парка прокатиться на его верблюде

Пастбище крокодилов Мангопира

Судоверфь в Карачи. Монтаж советского станка

На пути из рыбного порта. Весло и старые сети – все имущество рыбака

«Наука» встретила в океане советское судно «Астроном»

Ансамбль зданий Государственного секретариата Пакистана

Щиты на перекрестках указывают направление к иностранным миссиям

Вилла, построенная по проекту Корбюзье

Старинный костел в центре Равалпинди

В таких отелях останавливаются обычно только иностранные туристы

Встреча автобусов

Даже на шоссе гималайский медведь может дать небольшое представление

У сельской школы. Занятия окончены

На улицах горного курорта всегда прохладно

Монумент Маргалла

Музей гандхарского искусства в Таксиле

«Остерегайтесь подделок!»

По этим улицам шагали воины Александра Македонского

Буддийская святыня

Стены древнего буддийского монастыря

Скотный рынок близ Таксилы

Никто не знает, какие секреты таятся в толще холма под буддийской ступой

Бассейн, которому больше 4 тыс. лет

Улица древнего города

Квартира рабочего

Ворота Аламгири, ведущие в древний форт

Каждый стремится посетить «Шиш-Махал» – «Дворец зеркал»

Под арками, опирающимися на 40 колонн, располагался «Зал приемов» Великих Моголов

В таких павильонах жили придворные

Каждый из правителей строил в степах форта свои дворцы

Просторный двор мечети вмещает 100 тыс. молящихся (Панорама)

Входная арка мечети Бадхаши

У мавзолея Джахангира

Обелиск Независимости

Молл-роуд – центральная магистраль Лахора

Пушка «Замзама» у входа в лахорский музей, которую называют «орудием Кима»

Старинная ротонда великолепно гармонирует с современным зданием ВАПДА

Одно из выступлений на стадионе «Фортрис»

В дни праздников и торжеств в Шалимарских садах особенно многолюдно

У входа в дом губернатора. Страж в старинных одеждах

Эльфинстон-стрит – главная торговая улица Карачи

Матери и дети　

Горное селение

Одинокий вдовец. Его борода всегда окрашена хной

Центр Ларканы

Долина реки Сват

Символы партий и кандидатов в канун выборов

Символы партий и кандидатов в канун выборов

Гробницы Татты

Встречи в пути

Заминдар

Форт Кот-Диджи – одно из крупнейших крепостных сооружений Азии

Словно в зеркало смотрится Суккур в спокойные воды Инда

Повозка, пришедшая из времен Мохенджо-Даро

Отдыхающие буйволы

В ожидании избирательного бюллетеня

Женщины голосуют на отдельных участках

Бюллетень вручен. Остается нанести на руку чернильный знак

Мавзолей Рукни-Алам

Городские ворота

Просторны и тихи улицы «города святых»

Отцы города

Старинная мечеть

У заправочной колонки

Строители Тарбелы

Мост через отводной канал у строящейся плотины

Форт Атток – ворота Северо-Западной пограничной провинции

Акбар Шах беседует с односельчанами

Такие гончарные изделия продавали их деды и прадеды

Утром у входа на рынок Ланди Котал

Пахари в долине

Бывший пограничный столб

Мавзолей в Сайду-Шарифе

Горное селение Мадьян

Девушка из Свата

INFO

Накаряков В. Н.

Н21 Семидесятый меридиан. Пакистанские очерки к репортажи. М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1975.

272 с. с илл. («Путешествия по странам Востока»)

Н 20901-047/013 (02)-75*99-73

91 (И5)

Владимир Николаевич Накаряков

СЕМИДЕСЯТЫЙ МЕРИДИАН

Пакистанские очерки и репортажи

Утверждено к печати

Институтом востоковедения

Академии наук СССР

Редактор В. Н. Кюзаджян

Младший редактор И. В. Бушуева

Художник А. И. Озеревская

Художественней редактор И. Р. Бескин

Технический редактор М В. Погоскина

Корректоры Р. А. Каликштейн и А. В. Шандер

Сдано в набор 20/IX-1973 г. Подписано к печати 17/I-1975 г. А-09422. Формат 84x108 1/32. Бум. № 2. Печ. л. 8,5+0,25 вкл. Усл. печ. л. 14,7. Уч. изд. л. 13,92. Тираж 15 000 экз. Изд. № 3293. Зак. № 2790.

Цена 51 коп.

Главная редакция восточной литературы

издательства «Наука»

Москва, Армянский пер., 2

Ордена Ленина типография «Красный пролетарий»

Москва, Краснопролетарская, 16.

…………………..

Скан: ogmios

FB2 – mefysto, 2022

notes

Примечания

1

В январе 1974 г. правительство Пакистана объявило о национализации частных банков.

2

В 1971 г. такой фонд был создан, а пакистанские власти разработали программу сохранения Мохенджо-Даро и развития всего прилегающего района.

3

Роман Р. Рагхава «Гибель Великого города» переведен с хинди и издан в СССР в 1963 г.

4

Хур (араб.) – независимый, вольный, свободный.