Текст книги "Трюкачи (СИ)"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Но – лады. Свободная страна – значит свободная. Он, Стив, захотел – и обнес дебилоида Чейни забором. Вот захотел – и обнес. Земля-то вокруг мастерской принадлежит Стиву. Толку, правда, пока мало: Чейни запасся продовольствием на пару лет, водопровод под землей, увы, принадлежит городу. Так что гребаная деревенщина может затормозить стройку на несколько месяцев.

Конечно, знай Стив наперед, что в выбранном им городе найдется такой вот упрямый кретин – выбрал бы другое место под завод, но теперь поздно, почти вся земля уже куплена. Одно утешение: ждать осталось всего несколько месяцев. Лишенному клиентов Чейни просто нечем будет заплатить налоги на землю и бизнес, и его земля достанется Стиву за бесценок, когда ее пустят с молотка. Правда, выгода не покроет убытков из-за простоя полностью... Ну и плевать. Зато победа останется за Стивом МакКуином: у него, черт возьми, тоже есть принципы!

Он подкатил к железнодорожному переезду и остановился. Задремавшие дети проснулись.

– Па, мы уже приехали? – сонно спросила старшая.

– Спи, Лиз, – сказала жена, – папа перед переездом притормозил. Скоро будем дома.

Семафор горит зеленым. Стив плавно вдавил педаль, выкатился на железку, и тут мотор внезапно заглох. Черт. Надо же, прямо на рельсах остановился. Где же, мать его за ногу, военная надежность?!

Он повернул ключ в замке. Ноль эмоций. Даже стартер не отозвался. Дерьмо.

– Нашел где заглохнуть, – встревожилась Эллен.

– Фигня, – успокоил жену Стив, – сейчас выйду и столкну с полотна. Если не осилю сам – выйдете и поможете слегка.

Он потянул за ручку, но дверь не открылась. Черт возьми, что за хрень?! Стив решил опустить окно и выбраться через него, нажал на кнопку – но не тут-то было. Электромоторчик не отозвался, стекло вниз не поползло. В наступившей тишине он внезапно подумал, что и кондиционер тоже сдох. Попытался включить свет в салоне – безрезультатно.

– Элли, вылезай. Выберемся через твою дверь.

Та, повозившись с ручкой, начала паниковать:

– Не открывается, Стиви!

Он рванул свою ручку несколько раз, пока она не осталась у него в руке. Дверь открываться не желала.

Стива прошиб холодный пот. Он достал спутниковый телефон – в пустыне вещь незаменимая – и набрал номер службы спасения.

– Алло!

– Алло! Служба спасения слушает!

– Срочно свяжитесь с диспетчерской железной дороги! Я застрял в машине прямо на переезде возле...

– Алло! Это служба спасения! Говорите!

– Алло! Вы слышите меня?! Алло!

– Алло, говорите! Алло!

Стив почувствовал, как волосы на голове становятся дыбом. Он застрял на переезде, выбраться невозможно, спутниковый телефон – единственное средство связи – сломался. Если он срочно что-то не придумает – жить им четверым осталось только до ближайшего поезда: большинство составов на этой ветке – грузовые, машинист своей фарой высветит 'хаммер' с такого расстояния, на котором остановиться не сможет.

– Элли, твой телефон! Быстрее, вдруг поймаешь сигнал!

– Бесполезно, – раздался негромкий голос снаружи, – никто не услышит.

Стив взглянул налево и увидел возле машины две красные светящиеся точки, мурашки побежали по спине, когда он внезапно понял, что это глаза.

– Папа, я боюсь, – захныкала младшая дочь.

– Спокойно, дети, спокойно! Мы в бронированной машине! Бояться не надо!

– Конечно, не бойтесь, детки, – донесся снаружи вкрадчивый голос, – не надо меня бояться.

Стив попытался перехватить инициативу в разговоре.

– Мистер, вы кто?!

– Да я просто мимо проходил.

Незнакомец подошел ближе, и последние лучи меркнущих сумерек позволили разглядеть его продолговатое серое лицо с высоким лбом, торчащие в стороны остроконечные уши, белые волосы и отсвечивающие красным глаза.

– Иисусе, – выдохнула Эллен, дети начали плакать.

Внезапно зажужжал моторчик, боковое стекло опустилось на несколько сантиметров без какого-либо участия Стива, и через образовавшуюся щель отчетливо послышался вкрадчивый голос красноглазого:

– Детишки, чего вы расплакались? Успокойтесь, я вас не съем.

– Господи боже, да кто вы?! – выдохнул Стив.

Странный человек – да человек ли?! – улыбнулся, и эта улыбка Стиву совершенно не понравилась, как и слова:

– Мистер МакКуин, вы заперты в бронированном гробу на колесах прямо на пути поезда, который будет тут минут через восемь, но вас больше волнует, кто я? Людишки, какие же вы... людишки.

МакКуин отшатнулся от окна, рука потянулась к бардачку: кольт сорок пятого калибра – самый лучший аргумент в разговоре с подобными подозрительными личностями. Но стоило Стиву сунуть руку внутрь, как крышка бардачка резко попыталась закрыться, прищемив ему руку.

– Элли, ты прижала мою руку!!

– Стиви, это не я!!

Он старался освободиться, но бардачок, словно разъяренный бульдог, не желал отпускать руку, с каждой секундой причиняя все большую боль. Стив хотел упереться в край крышки второй рукой, но спинка его сиденья резко наклонилась вперед, сильно ударив своего седока грудью о руль, и МакКуин с ужасом подумал, что трехлетняя Мэри просто не могла толкнуть спинку кресла с силой стокилограммового мужика.

Наконец, ему удалось вырвать руку, оставив в пасти бардачка лоскуты собственной кожи. Дети голосили во все горло, жена судорожно призывала на помощь Иисуса.

– Да что тебе от нас нужно, сатана?! – завопил в отчаянье Стив.

Красноглазый снова улыбнулся:

– К твоему несчастью, я не Сатана. От него ты бы еще мог откупиться, а мне твоя душонка ни к чему. Не надо кричать, ругаться... Успокойтесь. Возьмите на руки детей, расскажите им сказку на ночь. Поезда уже недолго ждать осталось.

– Но за что?! – зарыдала Эллен, – за что?! Что мы вам сделали?!

Красноглазый пожал плечами:

– Ничего. Если б вы что-то мне лично сделали – я бы для вас что-то пострашнее несчастного случая с поездом придумал.

Стив сглотнул, стараясь не слушать рыдания перепуганных дочерей. Демонический ублюдок их вряд ли отпустит... Но все на свете имеет свою цену.

– Слушай, я... я заплачу тебе! Столько, сколько скажешь! У меня много денег!

– Если мне понадобятся деньги – сам возьму из первого попавшегося банка. От меня нельзя откупиться, потому что тебе нечего мне предложить. Все, что мне нужно – чтобы тебя не стало. Абсолютно ничего личного, как вы, янки, любите говорить. Просто закон причин и следствий.

– Хоть детей пожалей, душегуб!

– Во-первых, я так и не сумел понять, что такое жалость, мне не дано. Во-вторых, ты о жалости к детям заговорил – но с какого чуда кто-то будет жалеть твоих детей? Тебе самому до чужой дочери дела нет, так что чья бы корова мычала.

– Это какое-то недоразумение! О чем ты говоришь?! Чья дочь?!!

– О дочери того механика... Чейни вроде, да? Этот парень, опасаясь за нее, отправил дочурку в Японию к бабушке, ты не знал? И она там вынуждена учиться на чужом языке, вдали от отца, друзей, дома...

– Так это гребаный 'рэднэк' тебя нанял?!!

– Нанял? Чушь. Я не убиваю людей за деньги. Просто когда ты блюдешь свои интересы в ущерб чужим, вполне закономерно ответное противодействие. Понимаешь, мир, населенный семью миллиардами – очень тесное место. Чейни отправил свою дочку в японскую школу, где, по роковому для тебя стечению обстоятельств, учится мой сын. А моему сыну девочка понравилась, вот он и попросил меня как-то помочь с решением проблемы. И вот мы с тобой тут. Лучший способ решить проблему – заставить ее исчезнуть.

– Так это все только из-за того, что я обнес этого деревенщину стеной?!

– Можно и так сказать.

– Господи, ну и бред, – Стив еще как-то сумел выдавить из себя добродушную улыбку, которая, впрочем вряд ли получилась хоть капельку естественной, – да это же яйца выеденного не стоит! Можно же было просто обсудить по-человечески, стену убрать – делов-то!

– Ну вот я и решаю это по-человечески, – мрачно ответил красноглазый, – вы, люди, прислушиваетесь к собеседнику только тогда, когда утираете с лица свою кровь. Или когда лезвие у горла. Что, Чейни с тобой не говорил? Говорил. Но ты все равно обнес его стеной. Что, если бы я завтра пришел к тебе в офис и попросил оставить механика в покое – ты бы послушал меня? Нет, послал бы к черту. Это только сейчас ты готов на что угодно, потому что поезд уже совсем близко.

В этот момент зеленый свет семафора сменился красным и автоматические шлагбаумы опустились. Сердце Стива сжалось от леденящего ужаса.

– Выпусти нас! Выпусти!! – завопил он, – богом клянусь, я снесу забор! Я оставлю в покое этого Чейни, только не губи нас!!

– Это сейчас ты так говоришь и даже сам себе веришь. Я вас как облупленных знаю, людишки. Как только окажешься в безопасности – сразу передумаешь и в полицию позвонишь.

– Нет, нет! Никакой полиции! Умоляю тебя, хватит!! Я сейчас же снесу забор и больше никогда не потревожу никого! Пощади нас!!

Справа показался яркий свет прожектора: приближался тепловоз. Старшая дочь закричала с новой силой, младшая только содрогалась в беззвучных рыданиях, Элли прижимала к себе детей, скороговоркой шепча молитву. Протяжно завыл гудок.

С огромным усилием Стив оторвал взгляд от несущейся на него смерти и повернул голову налево, но возле машины уже никого не было. Красноглазый исчез, оставив их на верную гибель. МакКуин обнял жену и детей и беззвучно заплакал.

Когда до тепловоза, визжащего тормозами в безнадежной попытке остановиться, оставалось едва сто метров, мотор внезапно заурчал, шлагбаум перед машиной поднялся и джип сам, без вмешательства запертого внутри водителя тронулся с места и скатился с полотна. Тепловоз пронесся мимо, и Стиву показалось, что сквозь стук множества колес по рельсам до него долетела отборная ругань машиниста.

Они разминулись со смертью всего на какие-то десять секунд и снова принялись рыдать, теперь уже от облегчения. Пронесло... хотя детям без помощи психиатра, скорее всего, не обойтись.

Внезапно в салоне затрещал радиоприемник, и сквозь шум помех послышался знакомый зловещий голос:

– Стив МакКуин, пусть твой несуществующий бог будет милостив к тебе и твоей семье, если мне еще раз придется тащиться сюда из-за тебя... Потому что я – не буду.

Стив на подгибающихся ногах выбрался из салона, дрожащими руками набрал номер своего прораба, заведующего строительными работами, и как-то даже не удивился, когда телефон исправно заработал.

– Мэрфи! Мэрфи!!

– А? Алло?! Черт... Шеф, вы?! Что случилось, что вы звоните в такой позд...

– Мэрфи!!! Сейчас же дуй на площадку, садись в бульдозер и снеси ко всем гребаным чертям этот гребаный забор!!

– Сэр, сейчас вообще-то половина десятого...

– Сейчас же, налево твою мать, немедленно, сию секунду! Снеси! Долбаный!! Забор!!!

***

Джип предусмотрительно открыл перед хозяином дверцу, и Тирр уселся на заднее сидение своей машины. Как хорошо-то в прохладном салоне после раскаленной пустыни! Он вынул из бардачка полупустой термос с холодным чаем и сделал несколько глотков, затем подкрепился предусмотрительно припасенными колбасками. Маловато осталось, надо будет в городке закупаться. Или в мотеле поесть... Хотя вряд ли он найдет приличную стряпню в таком захудалом городишке. Тут не Вегас, готовить лазанью или ренданг вряд ли кто умеет... И где, йоклол побери, ночь перекантоваться? В занюханном номере? Ведь нормального мотеля тут тоже не найти, не пристало величайшему магу жить где-то, кроме как в шикарном пятизвездочном номере в роскошном отеле.

Да и ладно! Нечего ждать утра, можно звонить сыну и катить обратно в Вегас в полной уверенности, что паршивый фабрикант снесет свой забор и оставит механика в покое. Если же нет... Тирр начал придумывать какую-нибудь особо изощренную казнь, потом оставил эту затею: снесет. Нет никаких сомнений. Людишки тупы – но такой урок, какой Тирр преподал МакКуину, дойдет до любого.

Маг зевнул, отправил младшему сообщение о том, что дело в шляпе, устроился поудобнее на заднем сиденье, подложил под голову сложенную куртку и велел машине:

– Вези меня обратно в Вегас.

***

Тадаси Ямасита вернулся из кабинета начальника с тонкой папкой в руках, сел на свое место и закурил. Вот же старый хрыч! У Ямаситы и так в производстве воровство из магазина, кража велосипеда, побег из приюта и две серьезные драки – так вот тебе, неудачник Тадаси, еще одна!

Впрочем, инспектор не унывал: завал не впервые. Вот чем действительно хороша работа в отделе по делам несовершеннолетних – так это тем, что хотя бы с убийствами не приходится разбираться.

Новое дело предвещало определенные проблемы в виде пострадавших, покрывающих нарушителя. Шутка ли, четверо учеников старшей школы получили травмы, у одного сотрясение, у второго легкая черепно-мозговая, двое других отделались мелочами: разбитые носы, губы, головы, но без необходимости госпитализации.

Трое при этом сообщили, что, прогуливаясь в парке Ханами, упали и ударились головой о бетонную плиту. Четвертый пока что в отделе интенсивной терапии и медики к нему допустили только родителей, но вполне вероятно, что и он скажет то же самое.

Масла в огонь подлил медэксперт, сообщивший, что травмы нанесены тяжелым твердым плоским предметом, и получить такие, упав навзничь на бетонную плиту, абсолютно реально.

Единственным прорывом в деле были показания одного из пострадавших, Тэмуры, который признал, что его разбитые нос и губы – результат драки с банцу из Хоннодзи, однако на вопрос об огромной шишке на затылке ответ был тот же: поскользнулся, упал, ударился.

Разумеется, в это не верили ни сам Ямасита, ни шеф. Трое пострадавших были найдены в парке лежащими рядышком на траве. Четвертый, который привел помощь, позже утверждал, что он их и перетащил. При этом Тэмура настаивал, что шел по парку один, позвонив товарищам, другие подтверждали, что спешили ему на помощь в драке с защитниками соседней школы. И вот все четверо пострадали от ударов тупыми предметами, и при этом никто не спешит обвинить в этом противников. Чудеса да и только.

Инспектор докурил, потушил сигарету в пепельнице, встал с кресла и взял пиджак. Без визита в школу Хоннодзи дело вряд ли обойдется.

***

Жизнь – не такая уж приветливая сука, и Юкио Тэмура отлично это знал. Конечно, бывают везучие люди, которым повезло родиться в нормальной семье у нормальных родителей и с полным набором признаков того, что жизнь удастся. Внешность, ум, таланты, успешные родители, да и просто повседневное везение. Но вот если кого жизнь невзлюбила – то это до могилы. Эта сука умеет быть последовательной и целеустремленной.

Мать Тэмуры растила его без отца, работая продавщицей. Это значит – никаких модных, дорогих вещей, минимум карманных денег и много свободного времени. Не вышел он ни лицом, ни умом. Не то, чтобы дурак, вовсе нет, но учеба дается со скрипом. Оценки посредственные. Лицом не урод, но до красавца как с Хонсю до Курил на каноэ.

Какие перспективы у такого человека в жизни? После высшей школы работать, университет отпадает, мать денег столько не наскребет, да и толку вряд ли много. Работать кем? На стройке вкалывать или такояки печь? Смех один.

Подружки у Тэмуры тоже нет. Девчонки любят красавцев и богатых, он ни то, ни другое. Такая вот дерьмовая жизнь, которую впору было бы послать, шагнув с моста или крыши, но она, сука поганая, слишком хитра, чтобы вот так взять да отпустить по добру. Тэмура все-таки получил в подарок кое-что, а именно – физическую силу при отсутствии страха боли, своей или чужой. И это открывало перед ним хоть и не самые радужные, но перспективы.

Но вот теперь, именно теперь, он сидит в заброшенном здании – заводик двадцать лет как достроить не могут – разукрашенный, как побитая собака, и старается не обращать внимание на взгляды товарищей. Хорошо лишь, что взгляды не насмешливые: Тэмура хоть и огреб по полной программе, вначале от засранца по имени Такехиса, потом от какого-то конченного упоротыша, но хотя бы один-на-один, а вот Макато, Ивадзи и Юто слились втроем и всухую против белобрысого недомерка, Ивадзи до сих пор в больнице – и тут уж не до смеха никому. Самое печальное, что отмазку 'он был страшнее смерти' Кавадзо-сан не принял бы и бегства, а точнее, попытки бегства, не простил. Из двух позоров – признаться в трусливом бегстве или в сокрушительном поражении от рук всего одного противника – выбрали меньший.

– Так, значит, в Хоннодзи появился новый защитник, о котором раньше никто не слышал? – уточнил Кавадзо.

– Если бы только, сэмпай... банцу Хоннодзи закончили с раздорами, в Ханами на нас устроили форменную облаву, – ответил Юто, – я, когда убегал от этого демона, вроде бы видел даже Куроду и его говнюков.

Никто не засмеялся, хотя признание в бегстве, сказанное совершенно обыденно, в другой ситуации было бы постыдным.

– А почему копам сказали, что все четверо споткнулись и ударились головами?

Вот он, ключевой момент. Если сейчас обмануть сэмпая не удастся – он сам их уделает под орех.

– Потому что не хотели признаваться, что нас побил всего один говнюк из Хоннодзи, – не изменившись в лице, соврал Тэмура, – к тому же, хочется как-то самим рассчитаться, а не надеяться на то, что за нас легавые расквитаются.

– Ну что ж, хотя бы достойное решение, раз ни на что более достойное не сподобились, – проворчал сэмпай.

У Тэмуры и остальных отлегло на сердце: прокатило.

Кавадзо задумчиво подвигал бровями.

– И вы хотите сказать, что вот этот странный тип, который вас четверых раскатал в мгновение ока, подмял под себя Хоннодзи?

– Мы этого не говорили, Кавадзо-сан, честно говоря, мне непонятно, почему вы так решили, – сказал Тэмура.

– Ну ведь это вы рассказываете о том, что против вас чуть ли не спецоперацию устроили, – хмыкнул номер один в Бенибэ, – а это значит, что в Хоннодзи появился лидер. Курода? Кусок дерьма, и вы это знаете не хуже меня. Такехиса? Да, он силен, но его хватало только на противостояние с Куродой. Вступиться за кого-то раньше мог только Такехиса, и то не всегда. И тут внезапно – такой ответ за чей-то расквашенный нос... Да и вообще. Если Курода, Такехиса и тот страшный тип, которого вы представили чуть ли не людоедом, работают сообща, то лидером может быть только страшила: Курода и Такехиса скорее сдохнут, чем признают превосходство одного из них над другим. Остается третий. Как, говорите, он выглядел?

Ивадзи еще раз в деталях живописал нового банцу: двигается быстро, зырит исподлобья, на лице прямо написаны жажда крови и всевозможные наихудшие намерения.

– Так он тоже крашеный, как Такехиса? Не его ли братец?

Этот вопрос поставил в тупик всех четверых очевидцев. Тэмура переглянулся с товарищами, затем пожал плечами:

– Ну, лично я не уверен. Я-то его буквально секунды две видел, пока мне в голову кулак не прилетел.

Лицо сэмпая вытянулось от удивления:

– Погодите-ка, он что, не японец?!

Тэмура снова переглянулся с остальными.

– Простите, Кавадзо-сан, с чего вы взяли?..

– Идиот, найди среди нас хоть одного натурального блондина! Если бы он был японцем, вы бы сразу сказали мне, что он крашеный!

Тэмура тяжело, с примесью зависти, вздохнул. Вот потому Кавадзо-сан – неоспоримый лидер. Его острый ум схватывает все на лету, и Юкио Тэмура так, увы, не может.

– Вы правы, как всегда, сэмпай. Должно быть, он не японец, – сказал Макато.

– Должно быть?! – неожиданно взорвался Кавадзо, – ты что, со страху так потерял голову, что перестал отличать своих от гайдзинов?! Как можно с первого взгляда не понять, кто он?!

Остальные развели руками.

– Вы снова правы, сэмпай. С этим банцу что-то не так...

– Лицо хоть описать можете?!

Оказалось, что нет. Все прекрасно помнили недобрую кривую ухмылку и ауру беды и зла вокруг него, но форму носа, губ или ушей не запомнил никто.

– Тьфу... Вам совсем память поотшибало?! М-да, какие же вы никчемные. В общем, не парьтесь. Если этот новый чудак и правда настолько крут – тем интереснее будет поставить его на место, я подключу к этому Накаяму и Мияги. А вы – будете должны!

Тэмура пробормотал слова благодарности сэмпаю за то, что не дает своих в обиду, а сам подумал, что теперь демонолицему психопату кранты, гайдзин он там или нет. Юкио всегда мечтал быть хотя бы вполовину таким, как Накаяма или Мияги, с этими парнями шутки действительно плохи.

***

Первым, что услышал от Дэлайлы Тео, стало не приветствие, а вопрос.

– Как ты это сделал?!!

– Как я сделал – что? – мальчик не сразу понял, о чем речь.

– Не прикидывайся! Я прекрасно знаю, что ты, хоть и не представился, звонил моему папе с моего же телефона и выпытал все про город и владельца корпорации! Больше ведь некому. Не потому ли Юдзи так внезапно позвал меня?

Тео скептически посмотрел на Дэлайлу.

– Ладно. Раз ты и так все прекрасно поняла – зачем спрашиваешь, как я это сделал?

– Да нет же! Я спрашиваю, как так случилось, что посреди ночи приехал бульдозер и снес ограду вокруг папиной мастерской? А потом еще позвонили отцу и извинились за все неудобства!

– А, ты про это... Сама понимаешь, я тут совершенно ни при чем. Просто попросил своего папу помочь твоему. Так что, теперь ему больше никто не мешает?

Делайла развела руками:

– Я пока не знаю. Папа тоже не понимает, почему внезапно компания так внезапно изменила свое поведение... Как твой папа этого добился?

– Полагаю, показал пару фокусов. Ты же не забыла, что он у меня иллюзионист?

Теперь скепсис появился на лице Дэлайлы.

– Фокусов? Тео, вопросы коммерции не решаются фокусами, если только это не фокус Джокера с карандашом!

Мальчик только пожал плечами.

– Мой папа такие примитивные трюки не использует. В общем, давай отнесем все это на счет волшебства? Никто не пострадал, ограда убрана, твоего отца оставили в покое. Все счастливы, разве нет?

Девочка вздохнула.

– Было бы здорово, если б все так и получилось. Спасибо тебе огромное, а твой папа и вовсе, видимо, широчайшей души человек, если сорвался вот просто так из Вегаса на помощь незнакомцу. Мог бы хоть в гости к моему папе зайти.

Тео только покивал в ответ. Люди так любят выдавать желаемое за действительное, говорил отец, что иногда это становится смешным. Широчайшей души? Вот уж вряд ли. Отец никогда и ничего не делает просто так, без причины. И причина для него лишь одна имеет значение: собственные интересы. Ну и еще интересы семьи. И все. До остального дела ему нету, увы.

На первой перемене внезапно объявился Юдзи Такехиса, мрачный как ночь, и позвал Тео в коридор.

– Плохо дело, Теода-сан, – сказал он, – мне тут сообщили, что в школу коп приперся. Не иначе, нас с вами разыскивает. Расспрашивает, вынюхивает... Что делать будем?

Тео немного задумался. Он сам чист и невиновен, страшная внешность – не преступление. Юдзи побил одного хулигана – жестоко, но справедливо, нечего у слабых деньги отбирать. Курода и его приятели вообще ни при чем.

– Значит так. Найди Куроду. Если его будут расспрашивать, он должен говорить, что ничего не видел и появился к месту происшествия, когда хулиганы из Бенибэ уже лежали. Другими словами – правду пусть говорит. Только то, что видел, и ничего больше. Никаких домыслов.

– Понял. А мне?

– А ты нашел хулигана, который деньги отбирал, он полез в драку, ты подрался с ним и отнял кошелек. А потом пришел на место происшествия и увидел, что все лежат.

– Угу, так этот полицейский мне и поверит.

– Юдзи, – веско ответил Тео, – когда ты говоришь правду, тебя не должно волновать, верят ли тебе. Честность – лучшая политика.

– Ладно, – согласился Такехиса, – я так и поступлю. А вы что скажете?

– Скажу, что они сами упали и ударились.

'Номер два' засмеялся:

– В это никто не поверит, ну и плевать, ведь вы же, хе-хе-хе, говорите правду. Вопрос лишь в том, что рассказали говнюки из Бенибэ.

– То же самое.

– Вы уверены?

– Вполне.

– Не вижу ни единой причины, почему бы им покрывать вас после того, что вы с ними сотворили, – возразил Такехиса.

Тео тяжело вздохнул. Юдзи тоже не верит, что он никого пальцем не тронул. Ну и ладно.

– А ты сам признался бы, что тебя и троих твоих дружков отмудохал всего один первоклассник?

– Ну, если обычному первокласснику проиграть, это был бы позор, – согласился Юдзи, – но вы же не обычный первоклашка.

– Да блин... В общем, сделай, как я говорю. Все остальное – мои проблемы.

***

Лейбер снова сидел в том же номере того же отеля напротив дона Хосе. Видимо, он просто живет здесь, стало быть, имеется поблизости какое-либо крупное предприятие картеля, раз его длительное время курирует приближенный главы организации. Но это уже не его, Фрэнка Лейбера, проблемы.

– С чем пожаловали, мистер Лейбер? – спросил дон Хосе.

Лейбер положил на стол фотографию:

– Это ваш Эль Диабло?

– Он! Но... так быстро?!

– Это был всего лишь вопрос времени. Впрочем, признаю, мне действительно повезло, что его потребовалось так мало.

Дон Хосе пододвинул к себе ноутбук и принялся барабанить по клавишам. Лейбер терпеливо ждал: десять миллионов перевести – дело не мгновенное. Наконец, колумбиец откинулся на спинку дивана и сказал:

– Это займет минут двадцать.

– Надеюсь, ваш счет чистый и мне в будущем не придется объясняться с ФБР?

– Обижаете. Деньги совершенно легальные. Не желаете ли выпить, мистер Лейбер?

– Нет, благодарю вас. Пью только вечером после работы, тем более что сейчас я за рулем.

– А я, пожалуй, глотну текилы.

Дон Хосе подошел к бару, налил себе на два пальца и выпил.

– Так, мистер Лейбер, вы точно уверены, что это тот же самый... та же самая личность, что на видео? – спросил колумбиец, вернувшись на диван.

– О, я совершенно не беспокоюсь по этому поводу, – безмятежно ответил Лейбер.

– Не понял?! – в голосе дона появились металлические нотки.

– Эм-м... Пардон. Я как-то упустил из виду, что вторую часть вашей фразы, а именно '...в противном случае вы не выйдете живым из этой комнаты', вы не произнесли вслух, – улыбнулся сыщик. – Так вот, я не беспокоюсь по этому поводу. Этот тип делает такие же дьявольские штучки, как на видео. Сами понимаете, что полной уверенности у меня нет, я ведь не мог взять да спросить, не он ли пятнадцать лет назад поубивал кучу народа. Но все приметы налицо, включая наглый характер. Такой вполне мог потребовать извинений у главы, кхм, сильной организации, сидя на стуле смертника.

– И как вы его нашли, невзирая на маскировку?

– Хе-хе... А он и не прячется. Говорю же – тип наглый и самоуверенный. Точнее, прячется, но не всегда.

Тут завибрировал телефон в кармане: смс-ка из банка. Фрэнк Лейбер стал богаче на десять миллионов вечнозеленых.

Он молча достал из кармана сложенную в несколько раз афишу с лицом темного мага и расстелил ее на столе перед доном Хосе.

Тот секунд десять изучал фото, затем сказал:

– Лицо то же. Но... это же просто фокусник!!

– Все так думают. Этот сукин сын настаивает, что он настоящий темный эльф и настоящий маг. Все думают – играет роль. Как по мне – слишком хорошо играет. Ну и фокусы его вполне соответствуют всему тому, что там на видео было видно. Этот 'Тирр Волан', как он себя называет, умеет зажигать вещи, парить над землей – я триста баксов выложил за то, чтобы лично проверить, что никаких невидимых веревок нет – а также проходить сквозь стены и испаряться. В буквальном, черт его дери, смысле слова 'испаряться'.

– Но это же фокусник! Просто фокусник!! Вы уверены, что он сможет провернуть свои трюки, сидя в подвале без реквизита и прочих прибамбасов?!

Лейбер криво ухмыльнулся:

– А он именно так и делает. Без реквизита. Я в процессе расследования затащил в постель его ассистентку, так вот, она понятия не имеет, как этот парень делает свои фокусы. У него нет реквизита, за исключением пары наручников, чтобы зрителей к стульям пристегивать. Даже когда он подбрасывает колоду карт и та загорается в воздухе – это не его колода. Он у зрителей просит. Еще я узнал, что Эль Диабло прямо на представлении отправил зрителя в другое измерение, а потом так же вернул обратно. Нет, я понимаю ваш скепсис, дон Хосе. Но я лично с помощью трости проверил, что во время фокуса с левитацией он действительно ни на чем не висит и ни на чем не стоит. Ниггеру, ой, простите – афроамериканцу, который занимается разоблачением фокусников, он разрешил сидеть прямо на сцене возле себя, понимаете? Не боится разоблачения своих трюков.

– Тут есть одна неувязка. Этот фокусник внаглую красуется на сцене, в то время как настоящий Эль Диабло скрывает свой облик.

– Пятнадцать лет прошло, дон Хосе. У меня есть безумная гипотеза, что это действительно настоящий дроу из другого измерения. Попав сюда, он прятался, скрывался. Но теперь освоился и преспокойно выступает на сцене в казино Вегаса. Все думают – загримированный человек, играющий дроу. Но вот кого он играет – так это самого себя. Настоящего себя. И вот что интересно... Никто не знает, как он выглядит и где живет. У иллюзиониста-дроу нет человеческого лица. В гримерку он приходит уже загримированный и так же уходит. И все, исчезает, чтобы на следующее выступление объявиться снова. Я даже говорил с охранниками. Он входит в служебные помещения, предъявляя документы, но ни один охранник не помнит, как этот фокусник выглядит на фото. В общем, дон Хосе, дальше уж вы будете сами с ним разбираться и узнавать его секреты, что да как. Мое дело было его найти, что я и сделал.

– Ну... не до конца, мистер Лейбер. Раз вы не выяснили, где он живет, вам придется отвести меня на его представление. И на этом ваша работа будет выполнена.

– Ладно, – согласился сыщик, – Вегас вполне стоит того, чтобы слетать туда еще раз.

***

Инспектор Ямасита покидал школу крайне озадаченным. В деле о 'четверых поскользнувшихся' он очень быстро разобрался, поговорив с учениками: оказывается, эти ребята отобрали деньги у одного из первоклассников, защитники школы под предводительством 'номера первого' отправились разбираться и вскоре вернули пострадавшему мальчугану кошелек. Однако разговоры с самими защитниками внесли в почти распутанное дело массу неясностей: если верить им, то получалось, что дрался лишь один из них, Такехиса, с которым инспектор уже встречался в силу служебных обязанностей. В то время как свои травмы все четверо пострадавших получили вовсе не в драке, а споткнувшись и упав при встрече с 'первым'.

Ямасита этому, само собой, не поверил, знает он эти падения с лестницы и спотыкания. Вариантов, в принципе, всего три. Либо четверо пострадавших основательно огребли от 'первого', либо все четверо падали и ударялись головами сами по себе. Либо, и это наиболее вероятный вариант, все лгут, и хулиганов из Бенибэ бил не только 'первый', а все пятеро, хотя Ямасита просто не понимает, отчего же пострадавшие покрывают обидчиков.

А вот этот 'первый', ученик из России с итальянским именем, инспектору с самого первого взгляда сильно не понравился. Косится исподлобья, не скрывая враждебности, а разговаривает вежливо, чуть ли не масляно, и словно наслаждается этим контрастом. Крайне неприятный тип, вполне способный на зверства похлеще травм тупым предметом.