Текст книги "Пётр Машеров. Беларусь - его песня и слава"

Автор книги: Владимир Величко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Здесь, по мнению Петра Мироновича, «придется много потрудиться, вести активный поиск новых решений, разработку более экономичных машин, станков, приборов и оборудования. Для чего необходимо широкое использование принципа математического моделирования, автоматизации проектирования и расчетов с помощью электронно-вычислительной техники. Одновременно на научной основе нужно разработать базовые автоматизированные системы ускоренных стендовых испытаний, дававших возможность оценить надежность и долговечность техники в условиях эксплуатации».

Перспективным направлением Машеров назвал обеспечение полной автоматизации производственных процессов посредством применения различного рода манипуляторов, робототехники. Это позволит осуществить подлинный переворот в деле механизации множества рутинных операций во всех отраслях народного хозяйства.

Петр Миронович знал: многие из созданных роботов настолько дороги, что если бы их использовать на конвейерных линиях, то предприятие, как говорится, вылетело бы в трубу. Поэтому он потребовал уменьшить их габариты, повысить резурс, а главное, снизить себестоимость.

Докладчик по достоинству оценил деятельность Гомельского обкома, Витебского горкома и Гродненского райкома партии по укреплению связи науки с производством.

Среди трудовых коллективов данной проблемой наиболее успешно занималось объединение «Планар». Ученые, конструкторы и производственники, работая в одной связке, успешно обеспечивали серийный выпуск продукции – изделий с заданными высокими техническими параметрами.

Лицом к производству повернулись коллективы Белорусского технологического и Минского радиотехнического институтов, а также институтов животноводства, организации и техники управления, геологоразведочного. Их разработки прикладного характера, подкрепленные фундаментальными исследованиями, соответствовали изобретениям.

Такое содружество науки и производства настолько увлекало Машерова, что он в докладе на пленуме ЦК КПБ сформулировал выводы, которые напрашивались сами собой:

Во-первых; необходимо добиваться, чтобы каждая крупная научная разработка выполнялась на уровне изобретения.

Во-вторых, надо стремиться к тому, чтобы каждое изобретение было экономически высокоэффективным, давало солидную отдачу.

В-третьих, следует серьезно улучшать работу по использованию в производстве результатов исследований, защищенных авторскими свидетельствами на изобретение.

Петр Миронович был в курсе прорывных проектов Физико-технического института Академии наук БССР. Усилиями этого коллектива создавался ряд прогрессивных способов обработки металлов, обеспечивавших экономию материальных и энергетических ресурсов, получены образцы оборудования, позволявшего перейти к принципиально новым технологиям в целом ряде производств (в машиностроении, станкостроении) и обеспечивать высокий класс отечественной продукции.

Радовали разработки Института механизации металлополимерных систем АН БССР, получившие применение более чем на 200 предприятиях 20 отраслей. С одобрения Машерова в Гомеле возвели завод по производству изделий из древостеклопласта на основе технологий и конструкций, созданных в вышеназванном институте. Причем каждая предложенная новинка была защищена авторским свидетельством на изобретение.

В НИИ порошковой металлургии Белорусского политехнического института (ныне Национальный технический университет) положительно себя зарекомендовали новые участки по производству изделий из металлических порошков (6,5—7 млн деталей в год). А экспериментально-лабораторный полигон и ввод в действие крупного специализированного предприятия позволили высвободить 500 металлорежущих станков и 2300 рабочих, сэкономить 22 тыс. тонн стали. Налицо ощутимая выгода.

Налаживанию стабильных связей между наукой и производством первый секретарь ЦК КПБ уделял большое внимание. Он подчеркивал, что «надо не догонять прошлое, а создавать будущее». И здесь не обойтись без оригинальных идей, открытий, изобретений. Только вставляя в сферу техники «мозги», можно обеспечить интеллектуальное промышленное превосходство.

В оперативном управлении научными исследованиями больше всего возникало вопросов регионального характера, связанных с лучшим использованием производственного и научного потенциала на местах, обеспечением координации деятельности научных, проектно-конструкторских организаций и вузов. Машеров выражал удовлетворение тем, что «мы не ошиблись, приняв в свое время решение об открытии научных подразделений в Гомеле, Могилеве, Витебске, Гродно. Кстати, союзная комиссия с участием видных ученых и специалистов страны во главе с академиком Н. Д. Кузнецовым дала положительную оценку их работе. Надо и дальше развивать периферийные очаги науки и, учитывая динамичный рост экономики Бреста, продумать вопрос о создании там академического подразделения».

Вскоре оно появилось. Наряду с педагогическим вузом двери распахнул инженерно-строительный институт, ставший со временем техническим университетом. В его научных изысканиях аккумулируются новые материалы, технологии, изобретения, находящие применение в производственных коллективах Прибужского края.

При Машерове в Беларуси построили высокотехнологичные предприятия электроники и оптики, энергетики и стройиндустрии, легкой и пищевой промышленности. Наверное, нелегко нам пришлось бы сегодня, не будь в Мозыре и Новополоцке перерабатывающих гигантов, обеспечивающих республику качественными нефтепродуктами.

Центральным звеном производства были и остаются его грамотные командиры. Это – особые люди, подбору и воспитанию которых Петр Миронович придавал большое значение. И хотя говорят: «Хороший руководитель не огурец, в одно лето не созревает», окрыленные доверием специалисты, старавшиеся использовать свой потенциал в полную силу, составляли золотой фонд республики.

Николай Слюньков, Павел Мариев, Михаил Иоффе – из этой когорты. Детство всех троих опалила война. Они рано приобщились к делу, быстро взрослели и проявляли упорство в работе.

Слюньков из своего Рогачевского района добирался до Минска на крыше вагона товарного поезда: на билет не было денег. На тракторном заводе начинал подсобным рабочим. По вечерам учился в техникуме, затем – заочно в институте. Машеров разгадал в молодом мастере цеха, выточившем первый коленвал для первого трактора, организатора-управленца. И не ошибся. Он быстро продвигался по служебной лестнице. С согласия ЦК КПБ возглавил многотысячный коллектив и в кратчайшие сроки наладил выпуск новой энергонасыщенной техники.

На его груди засияла Звезда Героя Социалистического Труда. Работая в Москве заместителем председателя Госплана СССР, Николай Никитович содействовал созданию в родной Беларуси не одного современного предприятия. Потом судьба распорядилась так, что он стал у штурвала республики, приумножал традиции своих предшественников.

Добрым словом вспоминает Петра Мироновича и Павел Мариев, уроженец Ярославской области России. Рабочие университеты он прошел на Урале. Приболев, приехал в Минск к сестре подлечиться. Поправив здоровье, якорь бросил в индустриальном Жодино на заводе «БелАЗ». Созданные здесь самосвалы-многотонники поражают воображение. Они составляют треть мирового тяжелого карьерного транспорта. Рабочий портфель заказов заполнен на многие годы вперед. Генеральный директор предприятия Павел Лукьянович стал доктором технических наук, удостоен высокого звания Героя Беларуси.

Михаил Иоффе – тоже машеровской закваски. Его взлет связан с СП «Брестгазоаппарат». Многофункциональная плита Gefest, плод творческой фантазии и инженерной мысли, – это мечта каждой хозяйки. Михаил Фадеевич – кавалер многих государственных наград, почетный гражданин города Бреста.

К сожалению, в ряде случаев медленно преодолевались проявления технического консерватизма, когда в конструкции отдельных машин и приборов, в технологии их изготовления закладывались явно устаревшие псевдотехнические решения. Встречались просто парадоксальные факты. Некоторые предприятия после их реконструкции оставались на уровне минувших лет.

В этой связи первый секретарь ЦК КПБ большое значение придавал качеству подготовки специалистов высшей школой. Его беспокоило, что «в учебном процессе не всегда находили отражение новейшие достижения науки, техники, культуры, передовой опыт организации науки и управления. Не всем выпускникам вузов прививали в годы учебы навыки самостоятельной работы, культуры научного мышления. Не все они владели эффективными методами получения и приумножения знаний, которые позволяют творчески действовать в любом деле при решении конкретных производственных, организационных и воспитательных задач. И то, что многие специалисты работают без любви к своей специальности, как говорят, «без божества, без вдохновения», то, что вузы выпускают специалистов, реальные знания и навыки которых нередко посредственны во всех отношениях,– это на совести ректоратов, кафедр и преподавателей вузов и, конечно же, не в последнюю очередь Министерства высшего и среднего специального образования БССР, которые не проявляют должной настойчивости и энергии в осуществлении государственных директив, направленных на повышение эффективности высшего образования».

Машеров понимал, что некоторые работники плохо учитывали социальный аспект и на практике ограничивались полумерами, частичным внедрением усовершенствований, да и то не всегда самых прогрессивных в техническом отношении. А жизнь требовала создания комплексов, механизмов и устройств, применение которых значительно улучшало бы качественные параметры труда. В этом плане была выдвинута конкретная задача – максимально насыщать его творческими функциями, повсеместно добиваться резкого сокращения затрат ручного труда, сферы применения его на сложных, монотонных и вспомогательных работах.

Всемерно стимулировалось научно-техническое творчество. В 1980 году в объединениях, на заводах и фабриках, в организациях НТО и ВОИР работало около 400 тыс. человек. Среди них каждый второй был ученым или инженером, каждый восьмой – рабочим-новатором. Эта большая сила вносила немалый вклад в техническое обновление отраслей. Поддержку и распространение получила инициатива активистов НТО Ленинградского объединения «Электросила», начавших общественный смотр характеристик выпускаемых машин, используемого оборудования и станков. Только на предприятиях Минска реализация соответствующего плана дала весомый экономический эффект.

В поле зрения находились пути и способы более рационального использования природного сырья. И в первую очередь – дефицитных топливно-энергетических ресурсов. Республика потребляла 32 миллиона тонн условного топлива, а к 1990 году, по прогнозам, его расход должен был увеличиться. Поэтому экономией топлива и энергии занимались довольно серьезно. Но проводимую работу Петр Миронович считал пока явно недостаточной. Ее активизация предполагала создание долгосрочной научно-технической программы, для осуществления которой требовались усилия как ученых, так и производственников. Крупномасштабная экономия топливно-энергетических ресурсов возможна лишь с переходом на принципиально новые технологии в промышленности, сельском хозяйстве, строительстве, энергетике, в коммунальном хозяйстве, с выпуском менее энергоемких машин, агрегатов, технологических процессов, эффективных теплоизоляционных материалов, с широким внедрением на производстве и в быту теплосберегающей автоматики. Вот одно из убедительных тому подтверждений. Снижение на 10 граммов удельного расхода топлива только в двигателях Минского моторного завода сберегало в народном хозяйстве 139 тысяч тонн ценнейших нефтепродуктов в год.

Если учитывать перспективу, имея в виду ускоренное развитие атомной энергетики, исключительное народнохозяйственное значение приобретали разработки Института ядерной энергетики АН БССР по созданию атомных реакторов на быстрых нейтронах с новым типом теплоносителя.

Широко привлекались рационализаторы и изобретатели к работам, связанным со снижением материалоемкости и одновременным повышением прочности машин, механизмов и конструкций; с внедрением безотходных технологий; с развитием производства различного рода заменителей дефицитных материалов, особенно ценных металлов; с решением такой острейшей межотраслевой проблемы, как борьба с коррозией.

Усиливался общественный контроль за переводом экономики на рельсы интенсификации. Речь-то шла о задаче огромной государственной важности, решение которой теснейшим образом связано с ростом эффективности и улучшением качества индустриального сектора, достижением весомых результатов.

Передовая практика убеждала: надо смелее брать на вооружение новые организационные формы. Министерство электротехнической промышленности СССР ввело сквозное планирование и финансирование всех работ – «от идеи до внедрения». О результативности управленческого нововведения свидетельствовал и опыт подведомственного вышеупомянутому министерству Минского электротехнического завода имени В. И. Козлова. Здесь в полтора раза ускорилась реализация научно-технических разработок, почти вдвое возрос экономический эффект от использования в народном хозяйстве новых изделий.

Петр Миронович всячески содействовал созданию объединений научно-производственного и научно-технического профиля, за которыми, как показывала жизнь, большое будущее. Именно они давали возможность органически соединять фундаментальные и прикладные исследования, смыкать воедино все звенья цепи «наука – производство», обеспечивать самый короткий и надежный выход высокотехнологической продукции. А значит, Беларусь могла встать в один ряд с известными мировыми производителями приборов и техники.

Ускоренное развитие в республике получили железнодорожный и речной транспорт, а воздушный и автомобильный были созданы заново.

По сравнению с 1940 годом грузооборот автомобильного транспорта общего пользования в 1979 году увеличился более чем в 900 раз, речного транспорта – в 5,3 раза.

Постоянное внимание первый секретарь ЦК КПБ уделял градостроительству и архитектуре. 30 мая 1967 года он провел совещание по вопросу развития белорусской столицы. Помимо наших ведущих зодчих, на него пригласили известных специалистов из Ленинграда и Киева. Состоялся деловой, предметный разговор. Как-то в мои руки попал экземпляр стенограммы того совещания. Я с интересом перечитывал материалы дискуссии и понимал, сколько душевных сил вкладывал Машеров в создание оригинального и привлекательного облика Минска.

Первый генеральный план его застройки был утвержден в 1945 году. Прошло два с небольшим десятилетия, и потребовалось определение существенно новых границ на перспективу. Одни предлагали очертить их до 1980 года. Петр Миронович настаивал на том, чтобы заглянуть за горизонт XX века. Проблема упиралась в то, как при градообразующей группе в 42—43 процента с учетом возведения еще двух заводов машиностроительного профиля и утроения мощностей действующего предприятия счетно-математических машин «удержать» город в пределах полуторамиллионного населения в будущем. И под это закладывать необходимые резервы на сооружение новых микрорайонов, улиц и площадей, учреждений образования, здравоохранения и культуры, сферы бытового обслуживания, гаражей и парковок. Несмотря на несогласие Госплана СССР, было дано поручение об определении схемы метрополитена – без которого невозможно было справиться с нарастающими пассажиропотоками. Его начали проектировать в 1977 году, и на эту стройку работала вся республика.

Первый секретарь ЦК КПБ часто бывал у метростроевцев, оказывая им необходимую помощь. Однажды он спустился под землю, надел плащ, сапоги, каску и пешком прошел от улицы Московской до Академии наук. Репортеров об этом не известили, а фотографии сделал Петр Кострома. Когда снимки показали Петру Мироновичу, он былвосхищен:

– Какие у людей красивые лица! Задор в глазах!

И поинтересовался у помощника:

– Кто этот фотограф?

– Проходчик метро.

– Пусть оставит свои земляные работы и создает фотолетопись метро. Он всех знает – ему и карты в руки.

Петр Васильевич издал прекрасный альбом о метростроевцах, и их увидела вся страна. А затем ему посчастливилось стать автором книг о главе нашего государства, о Минске, Беловежской пуще, героях-освободителях.

По-иному виделось формирование объемно-пространственной композиции центра. Хотя здесь, как выразился главный архитектор Ленинграда В. Каменский, «ничего не испорчено, нечего ломать из того, что построено; все-таки нужно создавать его по второму перпендикулярному диаметру вдоль реки Свислочь, которую на отдельных отрезках предстоит расширить и отодвинуть».

С этим мнением согласились другие участники дискуссии. Его поддержал и Петр Миронович, резонно полагая, что дальнейшее развитие города следует осуществлять вдоль водной артерии, признанной стать важным ядром планировочного решения всех ансамблей.

На совещании подверглась критике практика малой этажности.

Признали целесообразным иметь в столице Главминскстрой, наделенный правами самостоятельной строительной организации, что позволит подтянуть до определенного уровня качество выполняемых работ. Указывалось на необходимость гораздо больше внимания уделять пригородной зоне.

Машеров поблагодарил выступивших за прояснение ряда вопросов, больше всего волновавших белорусское руководство. Потом, во время беседы с архитекторами, строителями и градоначальниками, он говорил о том, что послевоенный Минск будет красив, но в этой красоте должна быть логика. И Минск стал одной из самых чарующих столиц Европы, где дышится легко и чувствуешь себя вольготно. Ласкают глаз не только силуэты оригинальной застройки, но и парки, скверы, река Свислочь, каскады водохранилищ, объединенных в единую водно-зеленую систему. Создано Минское море, что благоприятно сказалось на экологическом состоянии пригородных территорий.

Градостроительное своеобразие Минска досконально знает Юрий Григорьев, много лет проработавший в нем главным архитектором. Затем он был переведен на аналогичную должность в Москву, но связь с Беларусью не прерывал.

«Волею судьбы, а скорее Петра Мироновича,– рассказывал талантливый зодчий моему близкому другу, профессору Александру Черняку,– еще сравнительно молодым специалистом я стал главным архитектором города и одновременно – заместителем председателя Госстроя республики. Это он сделал, чтобы у мэтра было больше прав и возможностей решать архитектурно-государственные задачи и он был обязан не только удержать поднятую планку на должной высоте, но и двигать ее дальше. Получил большую свободу действий.

Мы одними из первых в СССР отошли от шаблона, используя блок-секционный метод строительства и комплексной застройки микрорайонов, начали возводить жилые массивы, не нарушая природного рельефа, сохраняя и улучшая ландшафт, природу, активно применяя в застройке разные типы проектов, этапов благоустройства...»

Огромное значение архитектуре придавали Машеров, руководство республики и регионов в формировании и развитии других городов Беларуси. Каждый из них имеет индивидуальность, олицетворяет традиции и отражает свое время.

Глава седьмая

Жить и хлеб растить

Машеров, как и его предшественник Мазуров, прекрасно понимал, что стране хорошо тогда, когда хорошо селу. Оно определяет всю нашу жизнь, сохраняет народные традиции, ценности духовные и нравственные. Но деревню по-прежнему давили налогами, пресловутым диспаритетом цен, урезали приусадебные участки и запрещали держать скот в личном пользовании.

Несовершенство аграрной политики отрицательно сказывалось на демографической ситуации, подмывало основы сельскохозяйственного производства. В популярной песне как предел мечтаний звучали слова о стопудовом урожае.

Сегодня трудно поверить, но это факт. В 1961—1965 гг. средняя урожайность зерновых по республике едва превышала 8 центнеров зерна с гектара. Было ясно, что со скудными намолотами и низкими привесами скота трудно обеспечить продовольственную безопасность, устранить дефицит на продукты питания. Петр Миронович два раза в год приезжал в каждый из 118 районов, беседовал на местах с людьми. Как прозорливый политик, начал обдумывать стратегию динамичного подъема аграрно-промышленного комплекса (АПК). Шел поэтапно к заветной цели. Добивался совершенствования механизма управления и оплаты труда, применения передовых агротехнических приемов, выдвижения руководителями производственных подразделений грамотных специалистов, овладевших высокими технологиями. И ломал консервативные каноны тех, кто жил старым багажом, был привержен примитивным, дедовским методам хозяйствования.

Петр Миронович всегда искал основания для укрепления деревни, был убежден, что наши земли при подлинно хозяйском отношении и высокой организации всех сельскохозяйственных работ могут и должны давать полновесные урожаи. По его инициативе была намечена программа подъема зернового хозяйства. И уже в 1971 году республика вышла на уровень 21,4 центнера с гектара.

В следующем году труженики АПК развернули борьбу за то, чтобы собрать на круг не менее 24 центнеров. Осенью в лучшие сроки и наиболее продуктивными сортами посеяли озимые культуры. На высоком агротехническом уровне провели весенний сев. Многое было сделано для обучения механизаторов. Словом, создавались реальные предпосылки для достижения намеченного рубежа в повышении урожайности полей.

Однако небывалая летняя жара в период налива зерна нарушила обычные физиологические процессы формирования зерна. На больших массивах оно оказалось щуплым, легковесным. А затем обрушились ливневые дожди с градом и шквальными ветрами, которые привели к полеганию хлебов и усложнили их уборку.

В этой необычной обстановке многие работники оказались в замешательстве. Они считали, что их большой труд пропал даром, поскольку не принес желаемых результатов.

Машеров подобную точку зрения считал неверной. И он, чтобы не созывать совещание в горячую страдную пору, решил выступить в печати с аналитической статьей. Появилась она в белорусских СМИ 17, 19 августа 1972 года. В ней первый секретарь ЦК КПБ писал: «Если бы исключительно сложным и трудным погодным условиям, которых ранее у нас никогда не бывало, не противостояла проведенная большая и целеустремленная работа, то наша республика по уровню производства зерна была бы отброшена на несколько лет назад. А ведь этого не случилось. Хотя урожайность и валовые сборы зерна будут ниже прошлогодних, однако достигнутые показатели и по урожайности, и по валовым сборам значительно выше тех, которые были получены в 1970 году. Следовательно, по производству зерна мы не оказались отброшенными даже на год. К тому же нельзя не отметить и то, что в Брестской области урожайность и валовые сборы зерна практически остаются на уровне прошлого года».

Воздавая должное усердным труженикам, Петр Миронович при этом вскрыл субьективные причины, указал на организационные и агрономические упущения. Коснулся многих новых деталей и тонкостей, которые открылись в таком сложном деле, как выращивание высокого урожая. В отдельности рассмотрел ряд принципиально важных моментов. Зная досконально сельское хозяйство, он подчеркнул:

Воздавая должное усердным труженикам, Петр Миронович при этом вскрыл субьективные причины, указал на организационные и агрономические упущения. Коснулся многих новых деталей и тонкостей, которые открылись в таком сложном деле, как выращивание высокого урожая. В отдельности рассмотрел ряд принципиально важных моментов. Зная досконально сельское хозяйство, он подчеркнул:

«Специалисты в одинаковой степени рекомендовали высевать сорта озимой ржи «белта», «дружба», «харьковская-60», а в Витебской области – еще и «литовская-3». Практика же внесла свои коррективы, в сложных погодных условиях «белта» по отношению к другим сортам ржи оказалась более устойчивой к полеганию, дала крупное зерно, у некоторых руководителей колхозов и совхозов складывается мнение: не отдать ли этому сорту предпочтение в структуре посевов?

Односложного ответа на этот счет быть не может. Рожь «белта» хороша – ее надо и впредь активно культивировать. Но при всех положительных качествах этого сорта, особенно ярко проявившихся в нынешнем году, нельзя не учитывать, что в многоснежную зиму и на связных почвах «белта» очень чувствительна к болезням и в весенний период не исключается значительная гибель посевов. Отсюда напрашивается вывод: в структуре посевов озимых нельзя ориентироваться лишь на один сорт ржи. Очевидно, надо сеять несколько сортов, но предпочтение отдавать тому, который в данных конкретных условиях способен давать наибольший урожай».

Автор однозначно высказался за сохранение и увеличение посевных площадей под пшеницу: «Надо больше уделять ей внимания. В частности, ученые предлагают вносить минеральные удобрения, в первую очередь азотные, не только весной в подкормку, но и в обязательном порядке осенью, чего у нас до сих пор, как правило, не делалось. Нужно категорически запретить возделывание пшеницы на ячменном поле и в полной мере использовать ее большие потенциальные возможности для увеличения урожая и валовых сборов зерна».

Особо было сказано и о ячмене: «Взятый курс на расширение посевов этой культуры единственно правильный и отвечает задаче интенсификации зернового хозяйства. Ячмень в условиях республики обеспечивает наибольшее валовое производство зерна. Естественно, и внимание к нему должно быть повышенным. По общему убеждению, ячмень и озимая пшеница, как наиболее урожайные культуры, должны занимать в зерновом клине доминирующее положение».

Благодаря принятым мерам удалось нейтрализовать возникшие сложности. Реально оценивая имеющиеся ресурсы, предварительно в частном порядке посоветовавшись с видными учеными-аграриями, с руководителями районов, колхозов и совхозов (Петр Миронович прислушивался к мнению компетентных специалистов), он на одном из совещаний поставил неожиданный вопрос о том, чтобы поднять планку урожайности зерна до 30-35 центнеров с гектара и производить его по 1 тонне на душу населения. Аудитория загудела: многие восприняли это как фантазерство.

Первый секретарь ЦК КПБ, предвидя такую реакцию, не стал горячиться. Внимательным взглядом окинул зал и начал обосновывать свое предложение конкретным планом действий.

Во-первых, в аграрных вузах предстояло создать новую систему учебы и переподготовки кадров, умеющих работать на уровне европейских и мировых достижений. Оратор напомнил мудрые слова английского философа Фрэнсиса Бэкона: «Мы можем столько, сколько знаем». В практической реализации передового отечественного и зарубежного опыта важная роль отводилась экспериментальным базам, функционирующим в каждой области. Не назиданиями, а реальными результатами преодолевался психологический барьер в сознании тех руководителей, которые проявляли боязнь и нерешительность, не могли пойти дальше, подняться на ступеньку выше.

Во-вторых, белорусским селекционерам предстояло вырастить гораздо более урожайные сорта зерновых культур, соответствующих почвенно-климатическим условиям республики. Забегая вперед, отмечу, что ученые-аграрии справились с этой задачей. Они вывели высокопродуктивные, ресурсоэкономные сорта озимой пшеницы, ярового ячменя, озимой ржи и были заслуженно удостоены высоких наград и почетных званий. Позже общественное признание получили создатели зимостойких и стрессоустойчивых сортов ярового рапса. Кроме того, Государственный реестр пополнился перспективными сортами тритикале, овса, гречихи, гороха, фасоли, сои, подсолнечника, сахарной свеклы, картофеля, овощных, плодово-ягодных и других культур, кукурузным гибридом на зерно и силос.

В-третьих, был взят курс на внедрение интенсивных (или, как сейчас говорят, инновационных) технологий возделывания зерновых и пропашных культур. При этом особое внимание уделялось техническому перевооружению аграрной отрасли, выпуску новых сельскохозяйственных машин. Справедливости ради следует сказать: промышленники серьезно подошли к ответственному заданию. Заводы-изготовители с каждым годом увеличивали производство машин широкой номенклатуры. Причем на порядок дешевле, чем зарубежные партнеры. Колхозы и совхозы строили машинные дворы с пунктами технического обслуживания и закрытыми навесами для хранения техники.

В-четвертых, в поле зрения партийного руководства находилось социально-культурное преобразование деревни. Речь шла о том, чтобы благоустроенное, со всеми удобствами жилье становилось неотъемлемой частью сельского быта. Полюбившиеся людям поселки с клубами и школами, предприятиями сферы услуг, асфальтированными улицами и дорогами, цветущими садами явились прообразами нынешних 1480 агрогородков, обустроенных на базе центров сельсоветов и центральных усадеб в соответствии с Государственной программой возрождения и развития села.

В-пятых, высокий спрос предъявлялся к кадрам всех уровней. От них требовалось проявлять больше инициативы и предприимчивости, умения решать производственные задачи не на уровне достигнутого, а с позиций открывающихся возможностей.

Выполнение намеченных мероприятий ЦК КПБ и правительство республики взяли под неослабный контроль. Ход модернизации, реконструкции и технологического переоснащения АПК освещался в средствах массовой информации. Они рассказывали об успехах селекционеров, машиностроителей, передовых организаций и интегрированных структур. Усилия оказались не напрасными. Уже в 1976—1979 гг. среднегодовое производство зерна в Беларуси при незначительном расширении посевных площадей составило 6,4 млн тонн, что почти в три раза больше, чем в предшествующие 5 лет. В 1987 году зерна было собрано по 33,9 ц/га при валовом намолоте в 9281 тыс. тонн.

Развитие аграрной отрасли невозможно без производства минеральных удобрений, средств защиты растений. В составе пахотных угодий республики преобладали дерново-подзолистые (68,3%) и дерново-подзолистые заболоченные (22,3%) почвы. Они отличались невысоким плодородием. Поэтому нужно было задействовать три важных фактора. Это – азот, фосфор и калий. По решению ЦК и правительства для получения витаминов земли возвели Гродненский азотно-туковый, Гомельский суперфосфатный заводы, предприятие «Беларускалий» в Солигорске, а также Витебский доломитовый комбинат.

Одновременно со строительством предприятий в двух опытных районах – Горецком Могилевской области и Столбцовском Минской области – проверялась эффективность использования минеральных удобрений. Затем расчеты их применения для хозяйств республики составлялись на ЭВМ с учетом агрохимических характеристик почв, достигнутого и планируемого уровней урожайности, включая и естественные кормовые угодья.