Текст книги "И имя мне – легион"

Автор книги: Владимир Мясоедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– А у имени Фома есть женский вариант? – громким шепотом осведомился здоровяк, вышедший победителем из соревнования «зомби» у той самой девочки, которая пыталась понять где они.

– Сейчас узнаю, – ответила она и обратилась к даме, которой чудились происки телевизионщиков. – Простите, а вас как зовут?

От возмущения женщина забыла членораздельную речь.

– Я?! Да вы! Да как вы…

– А у вас халат стал полупрозрачным, – подал голос суховатый старичок лет пятидесяти, обладающий роскошными усами а-ля Тарас Бульба. – Целлюлит на ляжках виден.

– Где? – тут же заметалась дама, позабыв про все, и попытавшись прикрыть руками свои сомнительные прелести.

– Успокойтесь, я пошутил на счет целлюлита, – усмехнулся старичок, – через ваш халат его не видно. Видно этот концлагерь. Впрочем, его через всю вашу фигуру можно рассматривать без особых затей. Как, впрочем, и через мою.

– Так что все-таки происходит? – подал голос следующий силуэт, принадлежавший тонкокостному молодому человеку с узким лицом, фигура которого не сильно отличалась от скелета. Не могу сказать, что сильно расстроен произошедшими со мной изменениями, но любопытство меня мучает.

– Радуйтесь что только любопытство, – буркнула еще одна из освободившихся душ, принадлежащая полноватому человеку. – Вообще-то после смерти положено попадать в Чистилище, а не сюда. А уж там персонала для того чтобы помучить хватает.

– А ты что так кипшиишься, дядя, – хмыкнул седьмой, – боишься, что за неявку срок добавят?

– Мне кажется во всем надо разобраться, – попыталась разнять спорщиков восьмая душа, бывшая при жизни молодой девушкой с двумя симпатичными хвостиками. – То что с нами произошло это действительно страшно, но может, это все же обратимо?

– Ну-ну мечтать не вредно, – скептически хмыкнула девятая, у которой в полупрозрачном лице можно было различить контуры пирсинга, – но я скорее поверю в Деда Мороза, который лично вручит каждому из нас подарок на новый год, чем в то, что все это кончиться хорошо.

– Так, так, дамы и господа, помедленее, – попросил я. – Давайте я вам по порядку расскажу что случилось, а вы уж потом будете обнародовать свои вопросы и предположения.

Пересказ истории, начавшейся с злополучного ритуала и закончившийся попаданием магической стрелы в Сардаса занял довольно много времени. Все-таки таланта рассказчика у меня нет, это явно, более путанной и нелепой истории я никогда не слышал. Но основная масса мне верила…

– Эй, а что с Ольгой? – на середине рассказа вскричал конопатый парень.

Девушка, которая была среди компании безучастно стояла и не шевелились.

– Стазис, – пожал я плечами, – вспомните, говорил же уже об этом. Ничего, вот накапает энергии из клеток, подпитаем ее. Или можно подождать пока сама очнется, вот только тогда надолго ее вряд ли хватит. Ну, так я продолжу?

– Не может этого быть? – начала возмущаться дама как только мой рассказ подошел к концу. – Да вы что тут с ума все посходили?! Эльфы! Магия! Колдуны! Да вас всех в сумасшедший дом надо направить на длительное лечение! Да, да, на лечение! В палату для буйных! И не смейте меня затыкать!

– Кроме выше перечисленных персонажей в этой истории имеются энерговампиры, – кивнул худой парень. – И одного из них я сейчас вижу перед собой.

– Что?! Да ты!

– А ведь и правда вампирит, – ахнул девушка с косичками, – вы гляньте, гляньте на ее ноги.

Я глянул и обомлел. По красному материалу беседки расползлась тонкая черная паутина, которая незаметно касалась ног моих собеседников. Вот только в паре-тройке мест этой паутины были искорки, выделяющие на общем фоне насыщенным, кроваво-красным цветом. Энергия, которую вытянули из нас. И в центре паутины была дама-скандалистка.

– А не потому ли та девчушка замолчала? – задумчиво пробормотал дедок. – Милочка, а вы не могли бы поделиться своими, так сказать, запасами с окружающими, а то что-то я смотрю халат то больше не прозрачный. Да и фигура у вас обрела объем прямо-таки поразительный в здешнем климате.

– Руки прочь! – взвизгнула дама, когда на ней скрестились взгляды всех остальных – Не смейте! В суд подам! Нет! Не надо!

И, развернувшись, бросилась бежать.

– За ней! – собрался было ринуться вдогонку победитель «зомби».

– Куда она денется с подводной лодки, – остановила его девушка с пирсингом. – Закончиться энергия, встанет болванчиком, засунем ее обратно в клетку, батарейкой работать. Ну что ж, коллеги по несчастью, давайте знакомиться. Вера. Со сверхъестественным впервые столкнулась во время практики в институте три года назад. Меня на кафедру истории определили, там у нас нечто вроде музея, куда сволакивают всякий вроде как могущий быть артефактным хлам с чердаков. Нашла там зеркальце в простой деревянной оправе, вот только оказалось оно непростым.

– Что, неужели сказало, что сегодня ты не мисс Вселенная? – заинтересовался худой парень.

– Почти. Через него я увидела соседнюю комнату. Сквозь стену. Заинтересовалась. Стала искать разные вещи со, скажем так, необычными свойствами. Помимо антикваров много общалась со всякими мистиками и клубами колдунов самоучек. В большинстве своем все они были шарлатанами и дураковалятелями, но пару раз продали действительно работающие вещи. Настоящих колдунов, вроде того, который нас всех зарезал, не видела ни разу. Когда шла от одной старушки, отдавшей музею старинный псалтырь, то потеряла сознание. А ты у нас кто такой, что так ловко определил в этой мадам Брошкиной энергомавпира?

– Ну, так жук жука видит издалека, – развел плечами парень. – Станислав. Энерговампир, как вы поняли. В детстве очень часто и очень сильно болел. Видимо, чтобы выжить организм научился подпитываться за счет других… Я не сразу это понял, но к счастью до того, как убил родителей. Потом старался как можно больше находиться на людях, если по кусочку брать от тысяч, то ничего плохого не случаеться. Контролировать этот процесс я почти не могу… но иногда, когда он срабатывал непроизвольно… В толпе были те, из кого я не мог получить ни кусочка… или получал такое, что меня потом тошнило.

Вторая девушка, по имени Зоя, оказалась эмпаткой, чувствовала чужие эмоции. Тоже не всегда, а как получиться. Училась на психолога. После лекции, когда она нечаянно прочла мысли препода, ничего не помнила.

Парень, разбросавший зомби, был телекинетиком по имени Максим. Предметы научился двигать после того как на него завалился стог сена, но способность свою старательно скрывал, принимая не за магический талант, а за мутацию, подобную тем, что обладали иксмены из известного фильма. Несмотря на то, что родом парень был откуда-то из сельской глубинки, котелок у него варил что надо.

Полноватый мужичок оказался гипнотизером по имени Петр, он продавал свои услуги под маркой белого чародея, в основном кодировал от запоя, снимал, портил. Гипнозу научился по учебникам, но действовал вполне успешно, причем сам себя считал психологом-самоучкой и до того как был зарезан на алтаре, в магию не верил. Вот у него был свой магический бизнес и контакты в оккультных кругах, но сам «волшебник» считал всех своих знакомых очковтирателями. Лег спать. Проснулся, когда ему резали горло. Кстати, он был единственным, кто помнил что-то кроме момента заключения в статуи. Оказывается, момент смерти помнили не все. А те кто помнил, пытались сопротивляться засасыванию в магический предмет, но все равно становились парализованными после того как их души засасывало в амулет. Но они все осознавали, даже процесс окаменения чувствовали. По единодушному мнению бывших узников больше всего это было похоже на то, как если бы им поставили медицинские банки на каждый миллиметр кожи. Все, кроме гипнотизера, пытались, как могли в таком состоянии, сопротивляться, чем разъярили колдуна, обработавшего их весьма болезненными заклятиями. Ну а потом они теряли сознание и приходили в себя только после попадания стрелы в амулет. А Петр проявил выдержанность, в результате чего избежал наказания и смог несколько раз за время заключения прийти в себе. Как оказалось, он даже меня видел, снующего по пространству сферы пару раз. Пытался кричать, чтобы привлечь мое внимание, но не получалось. Жаль, что я тогда не разглядел его, распрощался бы с одиночеством немного раньше.

Щеголявший блатным жаргоном по любому случаю тип оказался мелким уголовником, который мог открывать замки без ключа. Просто чувствовал, куда нужно щелкнуть любой хитрый механизм, чтобы тот открылся. Его из тюрьмы выпустили по амнистии… в воротах тюрьмы он сознание потерял и очнулся часа за два до жертвоприношения. Помниться, я видел людей с кляпами во рту, вот одним из них он и был.

Еще две души, которые почти все время испуганно молчали, при жизни принадлежали начинающим ученым-химикам из какого-то медицинского института. Они заснули прямо во время проведения совместного опыта над каким-то жутко хитромудрым составам, вычитанном в случайно обнаруженном в запасниках родного учебного альма-матер трактате и проснулись уже в амулете. Или не проснулись, это как посмотреть. Но в реальность происходящего верили безоговорочно. Как люди очень любознательные они отлично знали о куче фактов, которые не вписывались в привычную картину мироздания… Но прекрасно вписывались в ту картину мира, что включала в себя разные сверхъестевенные детали, вроде колдунов, вампиров, демонов и магических амулетов.

– Мда, ну что ж, парни, хмыкнул старичок, – не повезло вам, мда. – Меня то Василием кличут. Охотник я. В Сибири живу… Жил. Самый обычный человек, в общем-то, колдовать ни разу в жизни не пытался… да и с наукой, увы, не в ладах.

– А за что ж тебя к нам определи? – удивилась Зоя.

– Ну, – расправил усы пенсионер, – я так думаю, что за оборотней.

– Чего? – не поняла девушка. – То есть вы оборотень?

– Нет, – помотал головой дед, – я же сказал, охотник я. Вот только места у нас глухие, всякое водиться, в том числе и звери-людоеды. Ну, или не очень звери. Троих таких я за свои пятьдесят девять уложил… причем последних двоих аккурат на прошлой неделе… Ну то есть на той, которую я помню.

– И как же вы их уложили-то? – заинтересовался Максим. – Серебром?

– Да не, серебром то только первого, осталось у меня от дедушки ухоронка с червонцами… Почти все извел на одного медведя-шатуна, покуда он не издох да человеком не перекинулся. А тех двоих, что волками хутор порвали, я по-простому, по-деревенскому, топориком приголубил. На лезвие то у того топорика я оставшиеся червонцы и бухнул, когда узнал, почем щас серебро-то.

– И что ж вы, двоих оборотней врукопашную ухайдакали? – ахнула Зоя.

Мне тоже в это как-то не верилось. Оборотень… насколько я знаю из фильмов и книг, то подручным инвентарем от него не отмахаешься… хотя смотря как махать. Не похож этот добрый дедушка на Конана-варвара… С другой стороны внешность обманчива…

– Да легко это было, внучка, – расплылся в улыбке пенсионер, – одному голову сразу отрубил, а второй, баба это была, сначала руки, ну а потом уже и по шапке ей.

– По шапке? – не понял Стас.

– Ну да. Они в людском обличье были, но даже так ох и намаялся я бегать за подранком… Километр ее гнал, пока она о корень не споткнулась.

– А… с чего вы взяли, что это были оборотни, – осторожно спросила Лера таежного потрошителя.

– Ну, хоть с годами зрение меня стало и подводить, но следы читать я не разучился, – пожал плечами охотник. – Как нашел трупы, над которыми звери с человеческой жестокостью измывались, так поискал в округе чуть-чуть и нашел следы.

– Оборотней?

– Снегохода. Ну а потом и сам снегоход нашел, когда за топориком сбегал да по следам прошел. И те, кто на нем катались, тоже поблизости, у костерка, были. И пакет в прицепе с человеческой вырезкой обнаружился.

– Мда, значит, более-менее мы друг другу представлены, – решил я. – И что мы будем теперь делать?

– Что делать? – пожал плечами старик. – Для начала вот этих вот в чувство приводить, да тело того пацана, что в кресле примерз, латать… Ну а потом… посмотрим. Не так страшна оказалась Костлявая, как я думал, так что мы еще повоюем.

– Где я? Что со мной?

Один из «зомби» ненадолго очнулся и подлетел к нам, прозрачный как стекло.

– Щас все объясним, – увели его конопатый Вадим. – Только подкормим тебя чуть-чуть.

Я зачерпнул из Сардаса немного энергии и передал ее новому обитателю амулета. Опять всю историю заново перескзаывтать… Ох, ё! Это мне что, каждому из тридцати все по буквам разжевывать?!

Глава 6

Окружающий меня туман наглым образом загустевал, барахтаться в нем становилось все труднее и труднее. Криокинетик долбанный, вокруг даже и воздуха не исключено что нет, но этому узкоглазому замораживателю данный факт не мешает.

С легким шелестением мимо пронеслась открытая клетка, которая до того была скрыта наброшенной поверх ее сияющих прутьев иллюзией. Эх, как жаль, что при быстром движении этот морок не успевает подстраиваться под изменения окружающей среды и ловчую снасть становиться видно. Черт! Опять мимо, да что же этот узбек верткий такой, в пятый раз уже увернуться сумел. Но так или иначе, нападающие, оценив угрозу нашего вундерваффе, спешно развернулись и попытались откатиться обратно в беседку, видно снова стоять статуей не хотелось никому. Вот блин, нашли эти уроды время для продолжения своей маленькой победоносной войны, лучше не придумаешь. Середина дня на дворе, а тело, в котором спрятан амулет, сейчас, скорее всего, просто лежит на какой-нибудь лавке в том угобогом закутке, куда пришлось съехать из гостиницы. Надеюсь, его никто там не прирежет, побояться соваться к магу, да еще и припадочному.

– Слышь ты, железный Макс, целься лучше, – попенял я телекинетику.

– Роман, отвали, – зло выдохнул он, – лучше делом займись каким-нибудь, добычу собери, например.

– Ее же вроде как Василь Иваныч собирает, – мне жутко не хотелось гоняться за разлетевшимися по всей сфере лоскутками энергии.

– Он старенький, – возразила мне Зоя, – ему помогать надо. И потом, если не поторопиться, то трофеи может кто-нибудь из сталкеров перехватить.

– Он не старенький, он мертвенький, – буркнул я, но действительно отправился помогать душе старого охотника. Убийца оборотней, конечно, не устает, по причине отсутствия материального тела, но он же не может разорваться напополам, а нашу военную добычу действительно могут быстро увести из-под носа. Нет, все-таки люди имеют в самой своей природе какую-то патологическую страсть к насилию и конфликту. Тридцать человек. Вернее, душ. Всего тридцать! И умудрились переругаться, разбиться на партии и открыть между собой боевые действия. И, между прочим, успешно вести их вот уже третьи сутки. Такое чувство, что заняться больше нечем. Нам, то есть этим тридцати душам, не требуются еда и вода. Мы не ощущаем холода и жары. Единственное, что нам нужно, это энергия и ее по всем расчет хватило бы на то, что обеспечить вполне сносное существование и вдвое большего количества народа. Но так нет же, обязательно надо было ее переделить и передраться. Кретины. А я самый большой кретин. Нет ну зачем, зачем я показал этим слоняющимся без дела сущностям, как создавать из энергии более-менее плотные объекты? Хотя они и без меня бы научились, только попозже.

Поначалу я искренне, как ребенок, радовался каждой душе, которая приходила в себя. Как только в резервуаре накапливалось более-менее подходящее количество энергии, я вычерпывал ее и несся «оживлять» очередной прозрачный силуэт. Первые сутки после боя полностью посвящены разговорам. Кто, откуда, что умеет… Выяснить удалось следующее. Те, кого угораздило быть зарезанным для наполнения амулета, своими последними воспоминаниями называли абсолютно разные даты, начиная с середины зимы и заканчивая октябрем месяцем, а уж география их местообитания простиралась с запада на восток от Санкт-Петербурга до Мурманска, а с Севера на Юг от границы с полярным кругом, откуда был родом пожилой охотник Василий Иванович, и до знойных степей Узбекистана, выходцем из которых оказался низенький узкоглазый казах Тимур. Мда… Три четверти года разницы. Вся территория бывшего СССР. Никто из похищенных не мог вспомнить кормили их все это время или нет, а значит для поддержания пленников в относительно нормальном состоянии была использована либо сложная медицинская техника, либо магия. И то и другое в расчете на полторы сотни людей выглядело делом архисложным. Масштабы впечатляли. К погибшему колдуну невольно зародилось чувство, отдаленно похожее на уважение. Такую работу провернуть… Как оказалось, я был отнюдь не самым свежим пополнением среди смертников. Интересно тогда, почему оказался едва ли не ближе всех к алтарю? Ладно, какая теперь разница.

Среди этой толпы примерно треть составляли различные колдуны, паранормы и экстрасенсы, которые все остальное сверхъестественное, с которым не сталкивались лично, считали выдумкой, треть раньше владела различными артефактами, доставшимися им по случаю или по наследству и ничего ни о какой другой магии не знала, а оставшуюся треть составляли обычные, как они утверждали, люди. По-настоящему могущественных или влиятельных субъектов тут не было. Студенты, пара пенсионеров, домохозяйки, рабочие, тройка военнослужащих… один журналист заштатной районной газетки затесался. Ох, он и настырный тип, сколько он мне крови попортил во время начала боевых действий, прежде чем от него избавиться удалось, а ведь первоначально я на него и внимания то никакого не обратил, решив что никаким даром, кроме способности влезать всюду без мыла, он не обладает.

В общем, о тех сторонах жизни, которые неизвестны большинству обывателей общества Земли никто ничего не знал. Исключение было только одно, да и то незначительное. Вампир Игорь. Не энерговампир, просто вампир. Душа, которая утверждала, что при жизни была кровососом, отличалась от остальных даже внешне. Силуэты большинства были прозрачны. Клыкастик был темным. Не негром вовсе нет, просто его облик казался свит из потоков дыма… Вроде и прозрачный, а все равно тьма виднеться. Кстати, он был очень рад, что у него, оказывается, все-таки есть душа. Обративший его кровосос уверял, что у нежити она отсутствует. Но и Игорь все что мог сказать о магическом мире Земли умешал в одну фразу: «Вампиры есть. Вампиров много. С кем-то еще они сотрудничают». Все. Его, насколько он разобрался в ситуации, сделали пьющим кровь по заказу. Кому-то понадобился клыкастик для опытов, был дана заказ относительно древнему кровососу по имени Петер, тот сцапал с улицы прохожего, возвращающегося с грузом огурцов с родной дачи, обратил его, продержал недельку в подвале, чтобы убедиться, что тот не сдохнет, после чего подкормил парочкой бомжей, отмыл, кликнул откуда-то пяток клыкастых собратьев для усиления и сдал с рук на руки заказчику. Судя по словесному портрету тот, кто купил вампира и колдун, который всех зарезал это абсолютно разные личности. Сам Игорь своего убийцу не видел, потому что в жертву его приносили, замотав до состояния мумии, причем глаза тоже завязали.

Я регулярно мотался в тело полуэльфа, чтобы проверить как оно там, выпить воды, пообедать ну и так далее. К счастью, если оставить его без присмотра, оно не умирало, а просто влачило растительное существование, не реагируя на попытки гномов расшевелить его. Я окончательно убедился в мысли, что повреждена именно душа подростка, ничем иным такое положение дел объяснить было невозможно. Но, по крайней мере, мне не приходилось контролировать все от и до. Остальные души тоже полюбили ненадолго вырываться из пространства амулета, чтобы ощутить себя по-настоящему живыми. Вот с этого момента и начались первые раздоры. Единственным, кто мог более или менее внятно разговаривать с командой судна, был я, выучивший язык за время контакта с Сардасом. А потому как только кто-нибудь заговаривал с полуэльфом, то приходилось волей неволей возвращаться обратно в амулет и звать меня. Поэтому в реальности я был почти все время. Находиться одновременно втроем, вчетвером ну и так далее в теле было можно, но пропорционально количеству душ, занимающих один носитель, усложнялась сложность его управления. Поговорка о лебеде раке и щуке подходила к этой проблеме как нельзя лучше. Вот только к упомянутому зверинцу следовало бы добавить еще штук пять-шесть разных тварей. Если же в тело набивалось более десятка душ, то единственным, на что оказывался способен полуэльф, становилось моргание. Да и то, судя по бросаемым искоса взглядам команды, очень уж походило на нервный тик. При общении же вообще приходилось ограничивать количество курортников, вылезших подышать из магической реальности амулета, максимум тремя, да и то частично из-за моего плохого знания языка, частично из-за трудностей совместного управления, Сардас стал напоминать то ли иностранца, который за неделю прошел краткий курс обучения, то ли дебила, внешне это выглядело, как если бы собеседник при разговоре подвисал. Скорее всего тело полуэльфа напоминало не переселенца из-за бугра, раз подгорные жители старались меня не нагружать работой, а ведь до боя так и норовили приплести к какой-нибудь условно-полезной деятельности вроде полировки якоря… Гномы, впрочем, такому поведению своего штатного чародея не удивлялись, списывая приступы полурастительного существования и речевые проблемы на последствия попадания заколдованной стрелы сяньцев. Между прочим Глорин долго выпытывал, как мне удалось уцелеть, по его мнению, без артефактной брони и кучи амулетов пережить подобный гостинец было невозможно, он даже проверил, не нежить ли я. Оказалось, что нет. И капитан, и я вздохнули с большим облегчением и решили вернуться к этому разговору когда-нибудь потом, когда я поправлюсь. Фух, еле удалось отвертеться. Хорошо хоть про амулет тот коротышка, с которого я взял клятву, никому ничего так или не рассказал. Или рассказал, но до капитана не дошло.

За жемчугом гномы, после того как оторвались от погони, решили не ходить. Не понравился им руль, да и мачту я, кажется, срастил неровно. Плюс в команде убыль слишком большая, чтобы ввязываться в более-менее серьезную драку. Подгорные жители дураками не были и понапрасну рисковать не хотели, так что мой морской поход окончился, можно сказать удачно. А вот первые проблемы в реальности амулета как раз начались.

Души, собранные на не таком уж и большом пространстве, как оказалось, с легкостью предавались такому греху, как уныние. Причиной его была банальнейшая скука. Делать нечего, есть нечего, да и не хочется, телевизора книг или газет нет, все темы для разговоров быстро кончились… Упаднические настроения нарастали, единственными, кто кое-как им сопротивлялся, были мои коллеги, маги-недоучки, которых остальные души дружно окрестили паранормами. Те их способности, что имелись при жизни, сохранились и в таком состоянии, да к тому же использовать их стало намного легче. К примеру если эмпатка Зоя раньше могла читать чужие эмоции только в состоянии стресса, да и то не всегда, то теперь ей было достаточно легкого усилия воли чтобы узнать настрой собеседника. У остальных была схожая ситуация: телекинетик мог работать с энергий без тактильного контакта в любое время, хотя раньше для перестановки силой воли материальных предметов ему обязательно надо было выпить; криокинетик из знойного Узбекистана, которому для использования своей силы раньше нужно было по минуте пялиться в одну точку, заставлял синий туман, заменяющий воздух, загустевать до консистенции льда за пару секунд, да и другие отмечали схожие изменения. Впрочем, избранными паронормам себя почувствовать не удалось, какая уж тут избранность, если любая душа из тех, что оказались заключены в амулете, могла управлять собственной энергией, с легкостью меня внешний вид. Эпидемия смены облика началась, на время, разрушив царящий негатив, но быстро прекратилась. Облик прекрасной эльфийки, Памелы Андерсон или там Чужого можно было примерить как карнавальную маску, но долго его поносить не удавалось, сползал, являя привычное взгляду нутро. Но, тем не менее, моя способность управлять энергией оказалась если и не уникальной, то близкой к этому. К примеру, дистанционно управлять созданной энергоконструкцией по соединяющей ниточке не мог больше никто, да и во всем остальном была схожая ситуация. Там где я мог сплести тончайшую паутину, остальные с громкими матюгами складывали в кучу канат. Видимо, упражнения с внутренней энергией, которыми регулярно занимался, поспособствовали. А может, я просто опыта набрался.

Но большинству душ быстро приелись нехитрые развлечения, доступные в пространстве амулета. Вялые разговоры обо всем на свете перерастали в такие философские дискуссии, что услышь их какой-нибудь древнегреческий киник, так удавился бы от осознания собственной ничтожности. Скука нарастала, и чтобы расправиться с ней изобретались все новые и новые способы, из которых самым разумным был, пожалуй, аналог игры в жмурки среди клеток, чьи прутья больно обжигали. Остальные методы борьбы с бездельем были еще более идиотскими. Одна парочка, к счастью традиционной ориентации, даже попробовала в относительно укромно уголке за какой-то статуей любовью заняться. Видимо они решили, что раз наш внешний облик легко поддается корректировке одним усилием мысли, то созданы почти идеальные условия для интимной сферы… Во всяком случае, размеры и формы чего угодно можно менять без пластических операций. Это ж какой простор для экспериментов… Щас! Разбежались. Энергетические тела для процесса воспроизводства потомства оказались не приспособлены и никакого удовольствия, кроме эстетического, горе-любовники не получили.

Когда я случайно подслушал разговор о том, каким способом можно попытаться оборвать такое постылое существование, то решил что больше пускать дела на самотек нельзя.

– Так, попрошу внимания, – громко заявил я, вылетая в центр беседки, – Господа и дамы, меня все слышат.

– Да слышим, в натуре, – вяло кивнул уголовничек, оказавшийся ближе всех к месту, назначенному на роль трибуны. Хотя почему назначенному? Энергия, вышедшая из моих рук, за несколько мгновений сформировала в реальности амулета нечто вроде тумбы, достаточно плотной, чтобы на ней нижнюю часть моего силуэта не было видно, а на верхнюю можно было свободно опереться или даже лечь.

– Это чего? – поразился силуэт. Кажется, при жизни охотно откликался на кличку Шило. – Откуда шконка? Где надыбал?

– Так, меня все видят и слышат? – спросил я.

Нестройный гул голосов подтвердил, что вниманием аудитории я завладел. Души, которым остро не хватало новых впечатлений, собрались вокруг импровизированной трибуны и оживленно перешептывались, предвкушая внесение некоторого разнообразя в их однообразное существование.

– Надеюсь, все из здесь присутствующих правильно понимают ситуацию, в которой мы очутились? – начал импровизированную речь я.

Собравшиеся в подобие полукруга силуэты согласно покивали. Возможно, мне показалось, но кто-то в толпе мрачно буркнул: «Жопа». Впрочем, с такой оценкой я был в общих чертах согласен.

– Мы вынуждены пребывать в этом амулете, – продолжил я свою речь. – Это наша общая жилплощадь, можно сказать, что мы сейчас поселились в одном общежитии или коммунальной квартире. Но сейчас в ней для комфортного существования нет ровным счетом ничего… Ну или почти ничего. Самое главное в нашем положении – энергия, что поддерживает в сознании, к счастью, иметься с избытком. Но ее можно использовать не только для того чтобы подпитывать себя, вовсе нет. Все вы уже заметили, что наш внешний облик определяется по большей части сознанием, которое может напрямую оперировать имеющейся у души энергий, из чего в свою очередь вытекает, что мы способны создавать из нее новые объекты, вот вроде этой трибуны. Вот посмотрите, хорошая же мебель, на ней можно сидеть, можно лежать, можно таскать ее туда-сюда или украшать резьбой… Но зачем ограничиваться только мебелью? Мы можем создавать подобия почти чего угодно и использовать эти подобия для того чтобы разнообразить наш быт.

В подтверждение своих слов я сотворил на поверхности тумбы сначала вазу, из которой торчали цветы, статуэтку в виде внимательно уставившейся на что-то серой кошки и рамку с пейзажем природы. В качестве изображения для нее взял то, что помнил. Заставку виндоуса.

– Это ты можешь, волшебничек, ты и делай, да других экстрасенсов припряги, нечего им без дела слоняться и разной чушью баловаться, – выкрикнула душа, при жизни принадлежавшая офицеру-десантнику лет пятидесяти, что было ясно видно по полковничьим погонам, виднеющимся на его плечах – А мы, нормальные люди, такой способности, сам знаешь, лишены.

– Мне кресло! – крикнула какая-то женщина из толпы.

– А мне кровать, – поддержала ее другая.

– Зачем тебе кровать? – удивился уголовник. – Ты со своим хахалем все равно ей с толком воспользоваться не сумеешь. Начальник, ты лучше это, домик какой организуй, или сарайчик хотя бы, а то стремно как-то без крыши над головой.

– Правильно! По дому каждому! – поддержали его в толпе.

– Ну а мне лучше полосу препятствий, – мрачно усмехнулся с нехорошей улыбочкой десантник. – А то боюсь форму потерять, а крыша здесь ни к чему, тут вроде не каплет.

Вот блин, я им что, рыжий?! Или, может на мне вывеска «Ландшафтный дизайнер» во всю спину имеется? Полосу препятствий этому вояке, понимаешь, подавай. Не упокоиться никак Рембо хренов. И чего он так злиться то, а? Ну выкачал я из него энергию во время памятного освобождения… Но я же на него не злюсь за то что он меня за главгада принял и сворачивать шею кинулся. Наверное, вояка просто не может понять, как же это так получилось, что гражданский его отделал, вот и бесится.

– Не согласен с такой постановкой вопроса, – покачал я головой. – Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих. Тем более, что все вы можете, только ленитесь.

Среди толпы после моих фраз поднялся возмущенный ропот.

– Объясню, – поднял я руку вверх, концентрируя на себе влияние аудитории. – Посмотрите друг на друга. Что вы видите? Лично я вижу фигуры разной степени прозрачности, облаченные в одежду. Штаны, майки, платья, пиджаки, спортивные костюмы… На некоторых даже эмблемы вроде всем известного Адидаса имеются. А где вы их взяли?

– Ну… они уже были, – обескуражено буркнул кто-то.

– Вы их создали, – пояснил я. – наш внешний вид в это странном месте определяться только собственной душой. Вы посмотрите на имеющихся здесь дам, у большинства фигуры и лица такие, будто они с конкурса королев красоты, пусть и районного масштаба, сбежали, а исключения лишь подтверждают правила. Были они такими в жизни? Уверен, что нет. Хозяйки просто подкорректировали свои недостатки незаметно для самих себя. У мужчин такая же история. Любители пива есть? А где ваши пивные животики? При жизни то уверен, что были, а сейчас где? Так что не ленитесь, а работайте, что сам умею, тому научу, но и только.