Текст книги "Три Меченосца"

Автор книги: Владимир Маягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)

– Но почему? Эндармир перестал бороться?

– Нет, тут дело в другом. Причина в нас, обитателях Элона. Мы мешаем ему поддерживать равновесие.

– Каким же образом мы это делаем?

– Дело в том, что любое зло, уже совершенное или только задуманное в нашем мире, дарует долю могущества Силе Мрака. Стоит, к примеру, тебе помыслить о ком-либо плохо, и капля падает в чашу Зла. А уж о войнах, распрях и междоусобицах и говорить нечего.

Тэлеск задумался.

– Выходит, – сказал он позже, – что Единое Зло падет, коли все мы, народы Элона, станем добрее по отношению друг к другу?

– Да, – ответил Ноккагар. – Однако этому не бывать никогда. Дети Зиждителя никогда не перестанут рождать в своих сердцах зло. Или все же перестанут, но по нашим меркам эти времена наступят совсем не скоро.

– Но откуда вообще взялась эта Сила Мрака? – спросил Тэлеск.

– Древние предания говорят, что Силу Мрака породило Первородное Зло. А оно зародилось оттого, что однажды Эндармир прогневался на своих Сыновей. От гнева его на земле вырос Черный Цветок, в котором затаилось Зло, жаждавшее высвободиться наружу. А после произошла ссора между Эрвадо и Суром, и этот цветок раскрылся. Зло вышло на свободу. Вот так все и началось.

Тэлеск опять задумался, обратив пустой взор вглубь серого тумана, а потом сказал:

– Какая длинная цепочка получается! Фрэги, толдвиги, тролли и прочие твари Мрака подчиняются Шестерым Колдунам, среди которых наверняка главенствует один.

– Верно, – согласно кивнул маг. – У них есть предводитель, правая рука Дардола. Его имя Даэбарн.

– Ну а этот Даэбарн, – продолжал Тэлеск, – получает приказания лично от Дардола, который, в свою очередь, исполняет волю Единого Зла. – Юноша замолчал на некоторое время и через некоторое время со вздохом произнес: – А мы подпитываем силы этого Единого Зла и помогаем ему процветать. И не осознаем это. Если так судить, то причина всех бед – это мы.

– Достаточно об этом, Тэлеск! Все существа, которые живут в Мире, совершают нечто плохое в большей или меньшей степени. Таков уж наш удел. Но знай, что ничего плохого не случалось бы, не будь в этом прямого воздействия Единого Зла.

– Как? – удивленно промолвил Тэлеск. – Вы только что уверяли меня, Ноккагар, что мы, обитатели Элона, питаем Силу Мрака могуществом!

– И я не отрицаю своих слов. Но все же Единое Зло заставляет нас делать это. А куда же по-твоему тратится потом накопленное могущество? Сила Мрака может отправить в Мир столько зла, сколького достаточно лишь для мелкой ссоры, к примеру, между властителями двух королевств. А они способны раздуть эту ссору в вечную вражду, вследствие чего начнутся бессмысленные кровопролития и войны между двумя странами.

– Замкнутый круг… – задумчиво проговорил Тэлеск. – Выходит, Единое Зло бросает в Мир совсем немного своей губительной силы, а возвращается к нему уже стократ преумноженное могущество. Замкнутый круг, из которого нет выхода…

Тэлеск посмотрел на запад, но увидеть ничего не смог. Там, как и прежде, висело туманное полотно, заволокшее все вокруг. Никаких намеков на очертания острова впереди не наблюдалось. Унылая картина окружала их: впереди – туман, позади – туман, везде был только туман и ничего больше.

Вскоре страхи, навеянные жутким сном, улетучились, и в мыслях Тэлеска родились новые вопросы к чародею, которые уже не касались сил Зла, а относились к острову Хилт и народу, который его населяет. Он повернулся к волшебнику, но момент для расспросов оказался неподходящим. Ноккагар стоял неподвижно, погрузившись в бездну глубоких раздумий. Глаза его были при этом закрыты, а лицо было обращено на юг.

Говорят, когда маги Тригорья погружались в такие думы, им было дано увидеть многое из того, что не мог ни узреть, ни даже вообразить кто-либо из простых смертных. Иногда это затягивалось надолго.

Тэлеск решил не прерывать размышлений Ноккагара и дождаться, пока маг оправится от них. При этом он искренне надеялся, что ждать ему придется недолго. И когда глаза мага, наконец, открылись, Тэлеск решил поскорее заговорить с ним, пока он опять не ушел в себя.

– Прошу прощения, Ноккагар! – обратился он нему, – Не могли бы вы поведать мне что-нибудь о Хилте? Я почти ничего не знаю о нем.

– Да когда же закончатся твои расспросы! – недовольно пробурчал маг.

Он оторвал взор от юга и быстро перевел его на запад.

– Давным-давно, – начал он, – еще в средние века Первого Мрака, немногие жители Западных Земель, которым посчастливилось выжить, когда Дардол обрушил свой сокрушительный удар по их королевству, объединились и ушли прочь на восток, перешли через Небоскребущий Хребет и основали малое владение на одиноком острове Туманного Моря. Они нарекли его Хилт, что означает «туманный». Позже, со временем, у них появилась и своя речь – Гальп, а себя они вскоре стали называть гальпингами. Как они вообще узнали об этом острове? Как они нашли этот единственный клочок земли посреди моря? Такие вопросы ты уже намереваешься задать? Но не жди, что я в силах дать все ответы. Не всему в событиях истории есть разъяснение, что-то так и останется навеки утраченным. В некоторых преданиях лишь упоминается, что тот, кто вел беженцев с Запада, точно знал, куда лежит их путь. Он знал об этом острове. Но история – это такая вещь, о правдивости которой можно всегда вести споры. Только тот, кто видел и был в нужном месте во время какого-либо исторического события, сможет рассказать об этом наиболее правдоподобно. Однако и очевидцы склонны приукрашивать и подвергаться влиянию извне. Но не об этом сейчас…

Самым распространенным ремеслом в Хилте стало кузнечное дело. Сырьем для него стала руда, жилы которой обнаружились по всему острову. Отсюда и прозван он был вскоре Кузнечным Островом. Они ковали оружие, ибо страх, что Король Мрака когда-нибудь придет к ним, заставил их усилить защиту. Они вложили все силы и душу в это дело и достигли совершенства. В наше время никто из оружейных мастеров Гэмдровса не сравнится в своем умении с кузнецами Хилта. Созданный в Хилте меч в крепости не уступает даже оружию гномов.

– А что насчет того, меча, который мне предстоит вскоре получить в Хилте? Он тоже выкован гальпингами? – спросил Тэлеск.

– Конечно, – ответил Ноккагар. – Зачем же мы, по-твоему, едем именно в Хилт? Мечи Трех Избранных были изготовлены в кузнях гальпингов. Разумеется это прошло не без участия волшебников Тригорья. У этих мечей есть особые секреты, в которые я пока не стану тебя посвящать. Всему свое время. Ты многое узнаешь там, на Скрытом Острове Гальпингов.

– Они, должно быть, сильны в бою, если владеют такими клинками, – произнес Тэлеск.

– Да воины Кузнечного Острова сильны. И не в оружии дело. Они всегда славились отвагой. Гальпинги принимали участие во многих битвах, которые оставили кровавые пятна на страницах истории Гэмдровса. Они участвовали и в осаде Колморнута в 1104 году Первой Эпохи Мрака. Они прибывали на помощь Вирлаэссу по первому зову и храбро сражались против его врагов. Сам же Хилт, как ни странно, еще ни разу не подвергался нападениям с чьей либо стороны. Поэтому его еще называют Островом Спокойствия.

– И когда же мы доберемся уже до этого Острова Спокойствия? – осведомился Тэлеск.

– По моим расчетам, завтра вечером, – ответил маг.

Угас вскоре и этот день, и темная ночь просочилась сквозь пелену тумана. В воздухе почувствовался легкий морозец, путники закутались в плащи и уснули.

Тэлеск вновь оказался в знакомом уже холодном, темном месте, которое грезилось ему прошлой ночью. Вначале была совершенная тишина, а позже вдруг разразился все тот же властный голос, который вновь повторял: «Не вздумай появляться, Меченосец! Не вздумай появляться!» И вновь последовал ужасающий хохот, а за ним жуткое эхо. Внезапно чувство необъяснимой храбрости нахлынуло на Тэлеска, и голос его прозвучал звонко, будто со стороны: «Ты лишь сгусток тьмы! Я не боюсь тебя!». Эхо на сей раз возвысило слова юноши, и голос его прозвучал величественно и гордо. Наступила кратковременная тишина. Внезапно Тэлеск ощутил ледяной порыв мощного урагана, ударивший прямо в лицо. И в тот же миг громоподобный голос взревел, и стократ громче сделало его эхо: «Ты смеешь так говорить со мною?! Или ты до сих пор не осознал, кто я?!» Внезапный всепоглощающий страх охватил юношу, но он тут же был вытеснен новым порывом безмерного мужества перед лицом врага. Неведомо откуда в руке Тэлеска появился меч, и столь ярко клинок его пылал светом, что тьма и злобная ненависть, которые царили в воздухе, начали отступать. Юноша поднял его над собой и прокричал: «Я знаю, кто ты! Ты тьма, а я свет! Ты огонь, а я вода! Ты страшная угроза нашему миру! Но я – твоя погибель!» Ураган Мрака исчез, так же внезапно, как и появился. И раздался ужасный яростный рев. Перед Тэлеском полыхнуло пламя, и в темноте зажглись два красных огня. Они приближались с каждым мгновением, и чувство страха опять вернулось к Тэлеску. Он хотел отступить, но не мог. Ноги были ватные и не слушались его. С превеликим трудом, преодолевая силу, которая сковала его, он развернулся и попытался убежать. Но воздух будто стал густым, и бежать сквозь него не получалось. Тэлеск падал на каждом шагу, с трудом поднимался, делал шаг и снова падал. Вдруг что-то схватило его за плечи, и от неожиданности он выронил из рук меч. Неведомая сила трясла его, и послышался оклик. Кто-то звал его по имени. То был спокойный, но взывающий голос: «Тэлеск! Тэлеск, проснись!»

Он открыл глаза и увидел Ноккагара.

– Опять кошмар?

Юноша ошарашено оглядывался, приходя в себя. Сердце колотилось в груди с бешеной силой, но шум волн за бортом умиротворял и со временем успокоил Тэлеска. Он посмотрел на Ноккагара и произнес:

– Да. Дардол опять говорил со мной, но все было не так, как прошлой ночью.

И он поведал Ноккагару обо всем, что произошло с ним во сне. В конце рассказа волшебник удивленно покачал головой и сказал:

– Сдается мне, что ты напустил на Него страху… Не знаю, что управляло тобой. Твоя смелость? Или же дарованная свыше сила питала твое сердце? Еще никто не смел так говорить с Королем Мрака. Даже сам Экгар никогда не был так бесстрашен перед ним. Да, это было во сне, но такие сны не приходят просто так. В тебе он воистину узрел свой крах, свою погибель. Ты показал ему, что Избранные не столь просты, как он наивно полагал до этого. И я не думаю, что он пожелает еще раз наведаться в твои сны. Должно быть, теперь он боится тебя сильнее, чем приговоренный к смерти боится оружия палача. Но нам надо быть начеку, ибо Король Мрака сделает все, что в его силах, дабы не позволить Трем Избранным приблизиться к его обители.

Сквозь туманную завесу пробились лучи зари. Тэлеск стоял на палубе и смотрел вперед, на запад, надеясь разглядеть там хоть какие-то очертания далекого острова Хилт. Однако увидеть ему удалось лишь все ту же плотную стену тумана.

Медленно и скучно тянулся этот день. И почти весь день ничего вокруг не менялось. Только ближе к вечеру туман внезапно рассеялся, и взору предстал Кузнечный Остров. Вечерние сумерки уже обволокли его, и большую часть всех его красот постепенно поглощала ночь.

Юноша и старый чародей взошли на нос корабля. Мерно покачиваясь, он входил в бухту, где стояли на якоре большие торговые корабли. А дальше сквозь ночную тьму просматривались очертания величественных башен города, огромных строений и большого дворца, который был возведен на высоком взгорье и возвышался над всем островом.

Челнок все ближе и ближе подходил к пристани. Тэлеск оглянулся и увидел, что туман вновь сомкнулся за ними.

Глава девятая

Звезды и луна освещали пристань Хилта. Путники сошли с борта корабля на длинный деревянный причал. Стражник с факелом в руке направился в их сторону, как только завидел прибытие чужеземцев.

– Откуда?! Зачем здесь?! – крикнул он, приближаясь.

Ноккагар ответил:

– Лаэ фосуир ластхэ![1]

– То, что вы говорите по-нашему, не делает вас друзьями Хилта! – отрезал стражник, демонстративно поправляя на поясе внушительных размеров меч.

– Нас ждут здесь, доблестный страж! – сказал маг. – Бьюсь об заклад, что стража осведомлена о нашем прибытии. Этот парень из Эфоссора. Откуда я, пояснять, наверное, не нужно. Это и без того видно. Цель прибытия тебя не касается. Скажу лишь, что мы почетные гости короля Авироктала.

Стражник с подозрением оглядел каждого из них, подняв над собой факел, и в свете мерцающих бликов Тэлеск успел рассмотреть его сверкающий шлем и блестящую кольчугу под длинным серым плащом. От запястья и почти до самого локтя его руки были защищены стальными браслетами, а обут он был в меховые сапоги.

– Что ж, ваше при бытие действительно ожидалось, – проговорил стражник. – Проходите. Дорога в город одна. Вы ее увидите.

– Благодарю, – кивнул Ноккагар. – Я здесь далеко не в первый раз. Мы в любом случае не заблудимся. Доброй ночи!

Над причалами угрюмо высились скалы. Их поверхность наверху плавно переходила в стену города. От пристани вела широкая деревянная лестница. Невысокие столбы, соединенные канатами, сопровождали ее с обеих сторон до самого верха. Канаты были здесь подобием перил. На каждом столбе был закреплен освещающий ступени факел.

Вскоре путники вышли на вымощенную камнем дорогу. Она поднималось вверх, вдоль скалы, и наверху сворачивала в сторону города. Недалеко от дороги в окнах какого-то строения, похожего по очертаниям на мельницу, горел свет. Дорога обогнула большую дозорную башню и резко повернула направо. После преодоления очередного подъема, путники оказались у городских ворот. Они были открыты. Но когда они прошли под аркой, выяснилось, что впереди еще одна крепостная стена и еще одни ворота – закрытые. На стене горели огни. Взгляды дозорных поначалу долгое время с подозрением сверлили прибывших. Потом раздался короткий свист, за которым последовал лязг засова, и железные створки распахнулись.

Хилт спал. Из окон немногих домов лился дрожащий свет свечей. Темная осенняя ночь уже в полной мере властвовала окрест. Тэлеск бросил взор вверх. Как ни странно, над самим островом не было ни малейших сгустков тумана. Небо было чистым, и на его черно-синем полотне мерцали бесчисленные звезды. Среди них угадывались знакомые еще с раннего детства созвездия. Прямо над головой висел Тассмур, Звездное Древо. В другой области неба Тэлеск легко узнал созвездие Крылатого Манокланта. Чуть южнее – Молот и Наковальня, рядом с ней – Горн Одародэла.

Каменная дорога уводила вглубь города. Она постоянно разветвлялась и вправо, и влево, но Ноккагар шел уверенно. Он знал этот город. Вокруг было множество небольших невзрачных домиков, пустых кузниц и шумных таверн. Они шли мимо всех этих строений и приблизились к другой стене, служившей скорее для разделения районов города, нежели для защиты. Путники прошли под огромной аркой и вышли на более ухоженные улицы. От каждого дома здесь так и веяло роскошью и богатством.

Дворец-На-Холме, великий светоч Кузнечного Острова, все приближался. Дорога привела к подножию холма, и путники стали подниматься по длинной каменной лестнице. По обеим сторонам от нее были отстроены ровные, прямые каналы с водопадами, и вода шумными нескончаемыми потоками бежала по склону вниз.

Высотой дворец был примерно таким же, как и в Великом Эфтуре. Но в остальных мерах он немного превосходил его. Тяжелые ворота, которые затворяли широкий вход под изящной аркой, были окованы железом. На террасе бдели посты стражников. На поясе каждого из них висел меч, а в руках они держали копья.

– Назовите себя! – требовательно произнес один из привратников. – И по какому делу следуете во дворец в столь поздний час?!

– Я Ноккагар, ежели ты не узнал меня, страж! – сказал волшебник. – Ваш король ждет нас, и стража должна быть осведомлена.

– Я не обязан знать в лицо магов Тригорья! – ответил привратник. – Правитель ожидает вашего прибытия, но сейчас он в опочивальне, посему обратитесь к советнику Лирту.

Ноккагар и Тэлеск оказались в большом зале. Своды его были невысоки. Над полом на длинных цепях висели лампы, огни которых ярко освещали помещение. А мерцающий свет факелов на стенах создавал причудливую игру теней. Посредине стоял длинный трапезный стол, накрытый узорчатыми скатертями, а в другом конце зала между двумя большими каминами, в одном из которых еще плясало пламя, возвышался королевский трон. Над ним же висело лазурное полотно с эмблемой Кузнечного Острова. Она представляла собой серый круг, который обозначал туман, а внутри этого круга золотом был вышито изображения молота, бьющего по наковальне. По обеим сторонам от трона рядами висели щиты и копья.

Тэлеск огляделся. Справа и слева он увидел створчатые двери, которые вели в прочие помещения Дворца-На-Холме. А прямо перед престолом, на одной из пяти ступеней, спиной к затухающему очагу сидел человек. Он был одет в темный балахон, испещренный линиями золотой нити. Длинные седые волосы сидевшего ниспадали до самого его пояса. Перед ним стоял маленький деревянный столик, на котором лежала открытая книга. Человек, ссутулившись, что-то старательно вписывал в нее, не обращая внимания на гостей. Скрип его пера прекратился, как только Ноккагар громко произнес:

– Приветствую тебя, достопочтенный советник Лирт!

Седовласый человек вздрогнул и оторвал взгляд от строк книги. Некоторое время он смотрел на путников, разглядывая их. Они приближались к трону. Лирт встал и сделал шаг им навстречу.

– И я приветствую вас, маг Ноккагар! – ответил он. – Вижу я, что вы выполнили то, что судьба возложила на ваши плечи. Приветствую и тебя, юный друг. Хочу вас обоих известить, что вы добрались сюда первыми. Надеюсь, что прибытие остальных не заставит нас долго ждать. На дворе уже ночь, посему я покажу вам комнаты, где вы будете жить. Правителя мы тревожить не будем. Я доложу ему о вашем прибытии поутру.

– Спасибо, Лирт, – промолвил волшебник. – Но покажи комнату только Тэлеску. Мне пока ничего не нужно, и спать я сейчас не хочу. Коли ты не будешь возражать, я посижу с тобой. Обсудим кое-что. Мы двадцать лет не виделись, и нам есть что рассказать друг другу.

– Хорошо, – кивнул советник. – Тэлеск? Так звучит твое имя, юный друг? Прошу следовать за мной.

С этими словами Лирт направился к одной из дверей, что была слева. За ней оказалось небольшое помещение, заставленное рядами деревянных ящиков и сундуков. Тэлеск с Лиртом прошагали вдоль стены, вошли в следующую дверь и стали подниматься по лестнице на второй ярус дворца. Лестница вывела их в длинный коридор. Справа и слева по всей его длине Тэлеск увидел двери комнат.

– В этом крыле дворца гостевые покои! – проговорил Лирт. – Не каждому выпадает честь ночевать в стенах королевского дворца. Но у нас достаточно места, чтобы расположить в этих стенах столько народу, сколько потребуется… Если, конечно, речь не идет о сотнях постояльцев.

– И внутри дворца нет ни одного стражника? – спросил Тэлеск.

– Нет. В этом крыле их нет. Их можно встретить лишь в западной части дворца. Там находятся казармы. Вход во дворец достаточно хорошо охраняется снаружи, посему нет причин охранять еще и внутри. Никто не проберется сюда втайне. Правда, кроме главного входа, внутрь можно попасть еще и через казармы. Есть неприметная дверь, которая расположена с задней стороны западного крыла, но сам понимаешь, никакой злоумышленник не рискнет лезть туда, где полно воинов. К тому же прямо под казармами расположена тюрьма.

– Самому забраться в темницы поистине глупо, – усмехнулся Тэлеск. – Остается лишь запереть за собой.

Лирт открыл одну из дверей со словами:

– Чувствуй себя как дома, Тэлеск. Удобства найдешь в конце коридора. И доброй ночи!

Но юноша не смог бы чувствовать себя здесь как дома. Дома все было совсем не так. Он шагнул через порог и оказался в просторной комнате. Прямо напротив он увидел узкое окно с распахнутыми ставнями. Свет луны врывался внутрь и заливал каменный пол тусклым светом. Около окна располагалась широкая кровать с резными ножками, ровно застеленная, а рядом был небольшой столик, на котором стояли подсвечник со свечой и кувшин. Справа у стены был выложен камин. Кладку его украшали изображения Хилтских символов и эмблем. Рядом стояло деревянное кресло, с виду довольно удобное. Слева Тэлеск увидел скамью и большой платяной шкаф на полстены. Обстановка была довольно проста, но необычайно гладкие стены и исписанный узорами потолок напоминали о том, что нынешняя ночь будет проведена в богатом королевском дворце. Эта мысль будоражила Тэлеска и заставляла восхищаться своей участью, поражаться неожиданным переменам в привычном течении жизни, которое до недавних пор казалось ему столь унылым и обреченным на многолетнюю размеренность. Он и представить не мог, что в одночасье все может так перевернуться…

Пока Тэлеск окидывал взглядом временное жилище, Лирт зажег свечу, а затем разжег и огонь в камине. После этого он удалился, повторно пожелав гостю доброй ночи.

Тэлеск сел на кровать и восторженно выдохнул. Утомленный, он успел лишь снять с плеча котомку, как сон с силой накатил на него.

Этой ночью он выспался так, как не высыпался с тех пор, когда прочел роковое письмо Ноккагара. С того дня прошло почти два месяца, и за это время он успел пережить уже немало интересных приключений. Скучная жизнь простого рыбака осталась где-то далеко на севере. Порой ему невольно думалось, что это была вовсе не его, а чья-то чужая жизнь. Кошмаров, как и предсказал Ноккагар, ему больше не привиделось. Ему снилось что-то прекрасное и безумное, но лишь открыв глаза, он безвозвратно потерял те тонкие нити сновидений, за которые его разум до последнего пытался ухватиться, и образы сна окончательно ускользнули.

Начинался новый день. Тэлеск и не подозревал, что он сулил ему. Он проснулся и услышал нескончаемый шум и гомон голосов на пробудившихся улицах Хилта. На столе ожидал сытный завтрак, что приятно удивило его. Тэлеск встал и подошел к окну. В лицо ударили теплые лучи. Ласково дунул свежий ветер. Видимо, спал он долго, потому как время близилось к полудню. Прикрыв глаза ладонью, юноша выглянул в окно.

Внизу, у подножия холма, на котором был возведен дворец, на улицах города царило оживленное движение. Чуть дальше к югу раскинулось желто-красное море Хилтских лесов, а еще дальше, у самых побережий острова висел занавес тумана. Казалось, будто те отдаленные побережья были самим краем света, за которым нет ничего, кроме загадочной туманной пустоты.

Когда Тэлеск спустился в зал, он увидел на троне человека пожилых лет в ярко-голубом хитоне. Длинные усы свисали до подбородка. Русые волосы были зачесаны назад и увенчаны золотой короной с самоцветами. Разумеется, на этом мраморном троне, испещренном рунами предков, восседал не кто иной, как сам правитель Кузнечного Острова, король Хилта. Около трона, перед ним стояли Лирт и Ноккагар. Они вели какую-то беседу с Правителем.

Когда в зал вошел Тэлеск, все взоры упали на него. Ноккагар заговорил с ним первым:

– Наконец-то ты проснулся! Я уже собирался будить тебя. Как спалось?

– Замечательно, – ответил Тэлеск. – Спасибо!

Он неуверенно подошел к трону и поприветствовал короля низким поклоном.

– Здравствуй, Тэлеск, сын Ланнокса! Я Авироктал, властитель этого острова. И властью, мне данной, я позволяю тебе как почетнейшему гостю полноправно пребывать в моих владениях отныне и навсегда в любое время, будь то хоть день, хоть ночь, в пору войны и в пору мира.

Юноша еще раз растерянно поклонился и поблагодарил Авироктала. Он ожидал, что Правитель скажет что-нибудь еще, но тот лишь молчал и смотрел Тэлеску в глаза. Тогда молчание прервал Ноккагар, сказав:

– Отчего бы тебе не пройтись по городу, Тэлеск? Хилт красив, и ты можешь узреть это собственными глазами.

Юноша кивнул и направился к выходу из тронного зала. Мысль узреть Хилт собственными глазами показалась ему очень даже неплохой. К тому же, он чувствовал себя явно лишним здесь, в этом тронном зале. Он покинул стены дворца и остановился на каменной террасе, чтобы обернуться и посмотреть, как выглядит дом короля в свете солнечных, а не лунных лучей.

Сравнивать его с обителью Эфоссорского владыки было бы неправильно, но Тэлеск и не брался за это. Очень широкий и многоярусный Дворец-На-Холме был увенчан большим куполом, что врезался в небесный свод. Под куполом висел огромный колокол. Справа от входа во дворец возвышалось большое каменное изваяние, высотой примерно в три человеческих роста. Минувшей ночью, под покровом которой Тэлеск прибыл в Хилт, он не видел его, да и, наверное, не мог бы видеть, ведь тогда вокруг стояла темень, и лишь терраса слабо освещалась факелами стражников. Этим изваянием была статуя первого короля Хилта, основателя королевства. Тэлеск, разумеется, не мог сказать, хорошо ли передан этот образ, но суровые черты лица были отображены очень кропотливо и четко. На пьедестале статуи было высечено имя «Мансальд».

Тэлеск прошел мимо стражников и начал спускаться по широким ступеням, что вели к городским улицам. Внизу, как уже было замечено, царило оживленное движение. Многие горожане куда-то спешили, некоторые беззаботно сидели на лавках и вели светские беседы. Несколько мальчишек носились друг за другом, со смехом размахивая деревянными мечами. Пройдя вдоль нескольких шумных улиц, Тэлеск очутился в нижнем районе, где на каждом шагу он видел кузницы и плавильни. Судя по дыму из печных труб и звону железа, работа в них кипела в полную силу.

Вскоре он свернул с главной дороги, которая привела бы его прямо к городским воротам, и двинулся вглубь города. По пути он попадал на рыночные площади, на которых жизнерадостные торговцы предлагали самый разнообразный товар, начиная от всевозможных овощей и фруктов, заканчивая драгоценными камнями и даже кое-каким оружием. Большие вывески с названиями на дверях трактиров и таверн, из которых доносились шумный смех и пьяное пение, манили его. И в одно из таких заведений Тэлеск решил-таки заглянуть, но скорее из любопытства, чем с целью отведать добротного хилтского меда, тем более что денег в кармане, насколько он знал, у него не было.

– Надо было одолжить у Ноккагара пару монет! – сказал он сам себе, открывая дверь в трактир.

Рука Тэлеска бессознательно сунулась в карман штанов. Будучи совершенно уверен, что карман пуст, парень был очень удивлен, обнаружив там немалую горсть монет. Еще больше он был поражен, когда это оказались не сребреники, а золотые монеты, каких в его карманах отродясь не водилось. Однако долго недоумевать не пришлось, да и не хотелось. Теперь хотелось только одного – отведать добротного хилтского меда. А все эти чудеса с монетами Тэлеск списал на проделки чародея из Тригорья. Когда есть знакомый волшебник, не стоит удивляться чему-либо необычному.

Зала трактира была переполнена как местными завсегдатаями, так и чужестранцами. Местных легко было различить. Они вели себя беззаботно, перебрасывались шутливыми фразами, громко хохотали. Да и болтали они в основном на своем языке. Приезжие же были, напротив, молчаливы и осторожны. Они занимали, по большей части, те столы, что стояли в дальних уголках залы, у самых стен, и, не привлекая на себя излишнего внимания, мирно попивали пенные напитки. Тэлеск последовал их примеру и, купив кружку меда, устроился в самом неприметном углу.

Долгое время он прислушивался к речам посетителей трактира, стараясь выделять из всеобщего гама те разговоры, которые велись на Межнародном языке. В основном это были беседы о новом сгущении Мрака и о грядущих войнах. Сидевшие за соседним столом моряки, обсуждали недавние события.

– Слухи ходят, на Большой Земле опять взбесились кланты.

– Как взбесились?

– Новые табуны бегут с юга. Это предвестие войны…

– Да уж… А еще в северных морях опять эти черепахи объявились. Благо, что мы в Туманном Море плаваем.

– Это верно! Туманное Море это лужа посреди Гэмдровса. Таким тварям в него не попасть. А по рекам из океана им сюда не добраться. Нет еще таких рек, чтобы по ним смогли плыть эти эрхигадры или, как их там… эксиотроты…

– Им там кораблей хватает. Да и тесно им будет в этой луже.

Вскоре Тэлеск покинул стены шумного трактира. Время было уже далеко за полдень, длинные тени домов и деревьев лениво ползли по улицам. Неподалеку он увидел одетого в лохмотья старика, который сидел прямо на земле посреди улицы и протягивал руку с прошением милостыни. В руке он держал мятую железную посудину, и некоторые из прохожих бросали туда по паре монеток.

Сначала Тэлеск прошел мимо старика, стараясь не обращать на него внимания, но совесть и жалость заставили его вернуться. Он остановился перед стариком и, сунув руку в карман, загреб монет и высыпал в его посудину целую горсть золотых. Старик поднял на Тэлеска исполненные удивления глаза. Еще никто никогда не подавал ему так щедро. Пара сребреников – это было лучшее, на что он смел надеяться.

– Хандауир веском онтаэх, гвилен,[2] – пробормотал нищий, не отрывая взор от Тэлеска. От благодарности из глаз его проступили слезы.

Тэлеск высыпал из кармана все до последней монеты, и собрался уходить.

– Постойте, добрый господин! – произнес старик. – Вовек не забуду я вашей доброты! Когда встречаются такие люди, в сердце рождается надежда на лучшее. И мир, быть может, не так уж жесток. Позволь мне узнать ваше имя, дабы я мог молиться за вас Всевышним Силам!

– Тэлеск! – ответил юноша и спохватился, что зря назвал себя.

Старик задумался.

– Это необычное имя… Похоже, что это язык эрварейнов. Оно означает «избранный», не так ли?

– Это неважно! – бросил Тэлеск.

– Я понял, кто вы, господин! – ахнул старик. – Знали Всевышние Силы, кого выбирать для великого дела… Воистину!

– Всего доброго! – сказал Тэлеск и хотел уйти прочь, но почувствовал, что за его спиной кто-то стоит.

Он обернулся. Рядом стоял рослый незнакомец в черных одеждах. Лица его было не разглядеть – тень от капюшона не позволяла это сделать. Он смог увидеть лишь сжатые губы и аккуратно постриженную бороду.

– Прошу прощения, могу я вам чем-нибудь помочь? – вежливо спросил Тэлеск, не отрывая глаз от странного человека.

– Лучше помоги себе, – каким-то сдавленным, будто отдаленным голосом ответил тот и быстро пошел прочь.

Тэлеск проводил его пристальным взором. По спине его отчего-то пробежали мурашки.

– Кто он такой? – спросил он у нищего. – Оказывается, не все у вас здесь приветливы и дружелюбны.

Старик бросил прищуренный взгляд в сторону исчезающего в толпе незнакомца и ответил:

– Этот не местный. Я не знаю, кто он. Но я впервые заприметил его в Хилте еще недели две назад. И с тех пор он изредка появляется на улицах. Он будто что-то вынюхивает. Быть может, ищет кого-то… Трется в самых людных местах, разговоры подслушивает и вообще ведет себя странновато. Он всегда ходит укутавшись в свой балахон и лица еще ни разу не показал.