Текст книги "Три Меченосца"

Автор книги: Владимир Маягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

Глава двадцать третья

Воинство, ведомое Икинэльдом, не останавливаясь продвигалось на восток. Смеркалось. Крупными хлопьями валил снег. Когда уже ночь вступила в права, впереди послышалось слабое журчание. В сумраке, отражая свет звезд, мерцали воды широкой реки.

Дорога, поросшая ковылем вдоль обочин, ныряла в воды реки Оннар и продолжалась уже на другом берегу. Здесь находился Оннарский Брод, который был единственной известной переправой через реку, что брала свое начало в далеких Золотых Горах. Протекая в юго-западном направлении, она вливалась в соленые воды Туманного Моря.

Гальпинги и маги остановились и обратили взоры на другой берег. Явной угрозы пока не предвиделось. Деревья недалекого противоположного берега и окутавший их сумрак были безмолвны. Икинэльд заговорил первым:

– Нужно отправить на юг дозорного. Маргиф!

– Слушаю, повелитель! – громко ответил один из всадников и выехал из строя воинов.

– Оставайся в седле, Маргиф, – сказал Икинэльд. – Скачи на юг. Как увидишь, что приближается враг, немедля возвращайся.

– Будет исполнено, повелитель! – отчеканил всадник и дернул поводья.

Когда он начал переправляться через реку, Икинэльд обернулся к войску и сказал:

– Деревьев здесь много. Нужно как можно скорее соорудить какие бы то ни было укрепления. Все за работу! Не жалейте секир!

Примерно через час было готово уже несколько десятков толстых бревен. Но Икинэльд, посмотрев на них и подсчитав, сколько времени уйдет на то, чтобы вкопать их в землю, понял, что до нападения можно не успеть. Ведь войска Дардола могут нагрянуть в любой момент.

– Не стоит беспокоиться, почтенный Икинэльд, – промолвил подошедший Экгар, словно прочитавший мысли полководца. – Не забывай, что в твоем распоряжении магия Тригорья. Предоставь это дело нам!

Сказав это, великий волшебник поднял вверх свой посох и пропел длинное заклинание. Все тяжелые бревна, что лежали на земле, поднялись в воздух. Гальпинги, кто был рядом, испуганно запрокинули головы и бросились врассыпную. Друг за другом обтесанные стволы деревьев молниеносно летели теперь вниз, вонзаясь в землю как раз у самой реки и образуя высокую стену вдоль ее берега.

Икинэльд восхищенно смотрел на это чудо. Словно тяжелый камень свалился с плеч военачальника Хилта.

– Слава Тригорью! – радостно произнес он.

Вопреки опасениям полководца стена была сооружена невообразимо быстро. Все было почти закончено. Лишь один узкий проход был оставлен, чтобы уехавший на разведку гальпинг Маргиф не остался за укреплениями. На обоих концах стены берега были уже гораздо круче, чем в месте переправы, а река в тех местах была уже слишком глубока для пересечения ее вброд. Поэтому путь через реку Оннар можно было считать закрытым.

Икинэльд распределил по местам своих лучников, а затем разделил остальное войско. Несколько отрядов по приказу полководца ушло обратной дорогой, в сторону Гавани, чтобы устроить фрэгам неожиданный прием на дороге в случае, если им удастся прорваться через Брод. Их возглавил Гвирольд, сын военачальника. Большая часть войска во главе с самим Икинэльдом встала на защиту укреплений.

– Нынешняя ночь будет ночью беспокойного ожидания, – проговорил Икинэльд, всматриваясь в густую тьму, что окутывала противоположный берег.

Время тянулось в жутком безмолвии. Все взоры были устремлены туда, откуда должны были прийти полчища врагов. Опасностью и ужасом веяло с той стороны. Но гальпинги и маги были готовы к встрече с необратимым. Их объединяли доблесть и любовь к родным землям, готовность биться во имя Гэмдровса.

До ушей донесся цокот копыт. Гальпинги, что стояли на стенах, вскинули луки. Звук шел с другого берега и был хорошо различим в тишине, которая царила окрест.

– Успокойтесь! – воскликнул Экгар, подняв вверх руку. – Это дозорный Икинэльда!

Вскоре отдаленная тень всадника отделилась от темноты противоположного берега. Седок быстро переправился и в растерянности остановился перед высокой стеной.

– Говори, Маргиф! – крикнул ему Икинэльд.

– Они идут! – отозвался наездник.

– Они идут! Они идут! – повторили на стене.

Икинэльд бросил мимолетный взгляд на реку и стал отдавать приказы.

– Лучники, по местам! Отряды Фокрэла, Куннэльда, Икворда, Морингэльда, Гренилада, Вальмэда и Энзилода остаются здесь! Фокрэл, ты останешься здесь вместо меня! Остальные – со мной!

– Не навстречу ли врагу ты собрался? – спросил Экгар.

– Именно! – твердо ответил Икинэльд.

Властитель Тригорья хотел было остановить полководца, но в этот момент к тому обратился Маргиф.

– Я видел их, повелитель! Это ужасно! – запыхавшись, говорил разведчик. – Тьма тьмущая! Тысячи тысяч красных огней! Они продвигаются очень быстро. Я так и не смог рассмотреть, где заканчиваются те полчища. Они – как река! Быстрая река Мрака, и исток ее бьет ключом! Выстоять Брод нашими силами просто невозможно, повелитель! Их ничто не остановит!

– Отбрось отчаяние, воин! – ответил Икинэльд. – Да, выстоять не удастся. Я и не уповал на это. Но мы сможем хоть немного задержать их продвижение на переправе. А это позволит выиграть время для других земель Гэмдровса! Время на подготовку к войне! Скажи, далеко ли они, Маргиф?

– Сейчас, должно быть, верстах в десяти. Я увидел их еще вдалеке – реку красных огней. Они шли по равнине.

Военачальник обернулся к Экгару и сказал:

– Чародеи пусть остаются здесь, достопочтенный Экгар. Здесь в них будут больше нуждаться.

Экгар тяжело вздохнул и промолвил:

– Да хранит вас владыка Сур!

Икинэльд громко протрубил в рог и взял в руки щит со знаменем Хилта. Прозвучал его приказ:

– Всем отрядам, кроме тех, кому я приказал остаться – выстроиться в походную колонну по восемь всадников в ряду!

Военачальник подошел к одному из подчиненных.

– Фокрэл! – произнес он. – Как только мы уйдем, закрывайте проход в стене.

Фокрэл взволнованно взглянул в лицо военачальника.

– Но ведь когда вы вернетесь…

– Закроешь стену, Фокрэл, – перебил Икинэльд. – Таков мой приказ.

Конное воинство уже было готово к выступлению. Икинэльд вскочил в седло и выехал вперед войска. Он поднял меч острием вперед, и войско двинулось вслед за ним к бреши в стене. Вскоре Икинэльд уже переправлялся через реку. А за ним следовали его верные воины.

Ряд за рядом конники входили в воду и уходили во тьму ночи. Сто и еще тридцать восемь рядов пересекли реку. Один за другим они скрылись среди темных деревьев противоположного берега. Единственный проход в стене тут же был закрыт. Теперь укрепления Оннарского Брода стали сплошной стеной.

После переправы дорога круто поворачивала на юг, теряясь в лесу. Войско неслось по ней во весь опор, кони отбивали копытами беспорядочные удары в мерзлую, покрытую снегом землю. В скором времени полог леса остался позади, и Икинэльд, который скакал впереди войска, знаком приказал остановиться.

Дорога, освещаемая светом луны, открылась на целые версты вперед. По ней, словно по руслу, стремительно текла река мелких, но ярких красных огней. То были глаза малфрунов. И не было этим огням конца, светящейся полосой тянулись они до самого горизонта.

Всем было ясно, где исток той реки – в Омраченном Королевстве. А устьем ее могла стать любая страна.

Икинэльд приподнялся в седле, отправив к полчищам фрэгов печальный, но грозный взор, затем снял с седла длинное копье и сжал его в правой руке, а в левую взял щит.

Какое-то время полководец сидел неподвижно, смотря вдаль. Но вот он ударил копьем о шит и громко приказал:

– Умножить ряды втрое!

Воины быстро перестроились, и в каждом ряду теперь стало по двадцать четыре всадника, а длина колонны уменьшилась втрое.

Икинэльд отдал новый приказ:

– Первый ряд – копьеносцы! Приготовиться к бою!

В следующее мгновение воины первого ряда вооружились копьями и щитами. Икинэльд встал к ним в строй и вновь приказал:

– Остальные ряды! Мечи наголо! Приготовиться к бою!

Зазвенели клинки обнажаемых мечей и засверкали они в лунном свете.

– Там наши враги! – произнес Икинэльд. – Они посягают на свободные земли Гэмдровса и на наши истинные владения! Так отстоим же земли наших пращуров! Я призываю вас на жестокую битву! Враг не станет жалеть нас! Так не щадите же и вы тех, кто несет угрозу вашим семьям! Копья наперевес! Митана Сур-унхолир!!

– Нилиор Сур-унхолер! – хором ответило войско.

Икинэльд дернул поводья. Конь с громким ржанием прянул. И все войско помчалось навстречу реке малфрунов. Не слишком велико было число этих воинов, но безмерно велика была их доблесть. Впереди всех, разрезая встречный ветер, скакал полководец Икинэльд. Грозно смотрел он вперед ясными очами. Воины, вдохновленные им, не отставали.

Зоркие во тьме фрэги увидели войско, что неслось на них, и лишь прибавили ходу. Устрашающе загремели огромные барабаны Тьмы.

Так они сошлись в яростной схватке: свирепые фрэги и люди, ведомые отважным Икинэльдом. Рать гальпингов ворвалась в ряды малфрунов, раскидывая их и разя острыми копьями, а могучие скакуны втаптывали врагов в землю.

Фрэги не ожидали столь яростного напора и вначале просто гибли один за другим, но вскоре они пришли в себя и стали отражать удары.

Прочны были доспехи гальпингов, но не всегда и они выдерживали мощные удары врагов. Несколько воинов Хилта выпали из седел обезглавленными, некоторых пронзили вражеские клинки и ядовитые стрелы.

Десятки ударов отразил щит Икинэльда прежде чем расколоться. Когда же это случилось, полководец отбросил его в сторону, метнул копье в толпу малфрунов и спешился. Теперь он стоял с обнаженным мечом и хмуро озирал поле жестокой битвы.

Кругом была темень, но светящиеся глаза фрэгов помогали гальпингам распознавать врага во время сражения. Многие воины Хилта уже давно спешились и разили противника мечами.

Меч Икинэльда яростно сверкал, круша врагов с каждым новым взмахом. Он великолепно владел своим оружием, и никто в Хилте не смог бы сравниться с ним в этом умении.

Внезапно полководец почувствовал острую боль в правой ноге. Он опустил на нее взгляд. Из ноги торчала вслепую прилетевшая стрела с черным оперением. Недолго думая он крепко взялся за древко, резким движением выдернул ее и вонзил в горло первому попавшемуся под руку фрэгу.

Но, увы, судьба Икинэльда была решена. Он выдернул злополучную стрелу, но яд, которым она была пропитана, уже попал в кровь. Полководец сразил еще не одного вражеского воина, прежде чем зрение его помутилось, и тело охватила внезапная слабость.

– Неужели я погибаю? – прошептал Икинэльд. – Неужели это все? Сур Покровитель, помоги мне продержаться еще хоть немного!

Быть может, Сур востину услышал его, или же силы возвратились к нему по другой причине, но полководец почувствовал их прилив. Он улыбнулся, сжал меч в обеих руках и бросился в самую гущу сражения.

Вокруг гремел гром кровавой битвы. Ручьи черной крови стекали по лезвиям хилтских мечей, а клинки фрэгов обагрялись человеческой кровью. Икинэльд шел напролом. Он ничего не видел перед собой, кроме бесчисленных пар красных огней, которые одна за другой гасли после взмахов его славного клинка.

Икинэльд бежал в толпу врагов, раскидывая их во все стороны. Фрэги безнадежно гибли. Они не смели даже пытаться отражать удары Икинэльда. Они опускали оружие и в ужасе смотрели на гальпинга. Никогда еще они не видели подобной ярости. Но не только это ужасало малфрунов. Клинок в руках полководца как будто сиял ярким светом, и от самого витязя исходило не менее яркое свечение. Многие вражеские воины роняли оружие из своих рук и закрывали глаза, боясь ослепнуть.

Но вскоре военачальник Хилта упал: его силы иссякли вновь и больше не возвращались. Он лежал на снегу и сжимал меч в правой руке, а левой он отцеплял с пояса рог. В последний раз ему захотелось протрубить в него, перед тем как смерть заберет его душу. Он поднес его к губам, и раскатистый гул разнесся над землей, заглушая шум боя. Фрэги вздрогнули, услышав его, а гальпинги, воспользовавшись случаем, стали с удвоенной яростью разить воинов Дардола.

Рог хилтского полководца замолк. Икинэльд лежал на земле. Он не двигался. В его правой руке был обнаженный меч, в левой – исчерченный рунами рог. Витязь больше не слышал ни шума, ни криков, ни лязга клинков. Он не видел больше ни воинов, которые гибли в бою, ни врагов, на стороне которых было превосходство в этой кровавой сече. Так Икинэльд, военачальник Кузнечного Острова, встретил смерть, достойную героя.

Фрэги не смели приближаться к его телу. Яркий свет не переставал исходить от него, и это приводило их в ужас. Они обходили его стороной. Один из предводителей малфрунов остановился недалеко от Икинэльда и долгое время смотрел на него, словно пытался что-то осмыслить. Прорычав про себя что-то неразборчивое, он отвернулся и двинулся на север, в сторону Брода.

Икинэльд победил, победил и погиб, но все же в этой битве верх взял Мрак. Малфруны сломили последние силы сопротивления и прошли по месту сражения, будто бурный поток, разрушивший слабую плотину.

Черной кровью фрэгов, алой кровью людей и лошадей окропилась земля. Трупы и тех, и других, и третьих устилали ее. На земле, что не столь давно еще белела от снега, не осталось ни одного белого пятна.

Надолго запомнил Гэмдровс это сражение. Оно вошло в число самых достославных сражений Второй Эпохи Мрака. Невзирая на то, что против фрэгов выступили чуть больше тысячи воинов, гальпинги перебили в десятки раз большее количество врагов. Они нанесли войску фрэгов огромный урон, который заметно уменьшил его численность.

Но река Мрака потеряла лишь часть своей мощи, и она неукротимо продвигалась вперед. До берегов Оннара оставалось совсем немного.

Защитники Оннарского Брода давно были готовы к битве. Фокрэл, командующий гальпингами по назначению Икинэльда, и Экгар стояли на стене укреплений и смотрели на противоположный берег. С тех пор, как воины Икинэльда скрылись там, все погрузилось в молчание. Гнетущая тишина царила вокруг.

Внезапно отдаленный звук рога пронзил безмолвную ночь. Гальпинги обеспокоенно прислушались. Рог своего военачальника они узнали без труда.

– Там идет битва, – проговорил Экгар. – Я слышу ее звуки.

– И исход той битвы ясен как день, – отозвался Фокрэл.

– Они ушли навстречу супостату не ради победы, а только ради того, чтобы выиграть время. Икинэльд – мудрый полководец, но это был не слишком-то мудрый поступок.

Фокрэл тяжело вздохнул.

– Может быть, в этом встречном выступлении и был какой-то смысл, – произнес он. – Мы дали врагу неожиданный отпор. Это может сломить их дух… Но Икинэльд воистину пошел на верную гибель. Что же будет с Гвирольдом, когда он узнает о смерти отца.

– Не нужно говорить так, почтенный Фокрэл, – спокойным голосом упрекнул Экгар. – Ты не можешь точно знать, погиб Икинэльд или нет. Надейся на лучшее.

– Но лишь чудо может спасти его! – печально возразил гальпинг.

– Так верь в это чудо!

– А веришь ли ты, великий Экгар?

Маг не ответил. Он стоял с закрытыми глазами, повернув голову в сторону юга, и молчал, не двигаясь, сжимая посох в правой руке. Через некоторое время он вдруг громко произнес:

– Они близко. Я чувствую угрозу с юга. Мрак наступает!

– Враг близко! – мгновенно подхватил Фокрэл. – Приготовиться, воины Гэмдровса! – и полушепотом добавил: – Эх, сдается мне, что мало защитников оставил здесь Икинэльд.

К лучникам на стене присоединились маги Тригорья. Все смотрели на другой берег. Теперь оттуда явно веяло чем-то недобрым. Вновь повисла напряженная тишина.

Вскоре послышались громыхания доспехов и отдаленный топот великого множества тяжелых копыт. Но то были копыта фрэгов. Они хоть и были двуногими тварями, род их, как ни странно, исходил от единорогов.

Первого малфруна Дардол сотворил именно из единорога. Трудно поверить в родство столь ужасных тварей Тьмы и столь прекрасных творений Эндармира, но все же это так. По легендам, то животное было серым, а не белым, как все прочие, потому собратья отвергли манокланта и изгнали из своих табунов. Король Мрака поймал изгнанника и превратил его в первородного фрэга. Недаром у фрэгов сохранились копыта на ногах и короткий рог на лбу, что подтверждает их происхождение. Первого малфруна Дардол нарек Сокрушителем, и он был сильнейшим в своем роде.

Полчища фрэгов приближались. Вскоре тысячи пар красных огней зажглись на том берегу. Ряды фрэгов без остановки вбегали в реку. С шумом и воплями они мчались на другой берег, где была построена высокая стена. Но много пробежать они не успели: сотни врагов сразу же пали замертво, сраженные роем стрел стрелков Хилта.

Фрэги растерянно остановились на миг и вновь бросились вперед. Под лунным светом сверкали их мечи и копья, блестели тяжелые доспехи. Ужасным гомоном голосов сопровождался напор. Туча стрел, выпущенная лучниками фрэгов, полетела навстречу новой туче хилтских стрел. Еще несколько сотен фрэгов повалились в воду реки, и несколько гальпингов упали со стены.

В бой вступили волшебники Тригорья. Одиннадцать голосов одновременно прокричали одно заклинание и одиннадцать вспышек сверкнули на стене. Тут же несколько десятков фрэгов исчезли в один миг.

Но вскоре новые полчища нахлынули с удвоенной яростью, новые тучи стрел встретились над рекой, и новые сполохи магии засверкали на укреплениях. Пока удача держалась на стороне защитников Брода. Никто из фрэгов не мог переправиться: либо стрелы гальпингов, либо заклинания магов настигали их.

Но вот Мрак стал наступать равномерным потоком, и гальпинги все чаще не успевали вставлять новые стрелы в луки. Несколько фрэгов вскоре переправились через Оннар и мчались вдоль берега к концу стены с намерением обогнуть ее, однако берега там оказались слишком круты.

Натиск Мрака становился все яростнее. По головам друг друга они уже взбирались на укрепления. Наконец кто-то из стрелков прокричал:

– Мы не удержим их!

Фокрэл, который все это время наблюдал за происходящим, сошел со стены и прокричал, пытаясь заглушить крики и вопли битвы:

– Мечники и копьеносцы! В седла! Примкнем к засадному войску Гвирольда! Отходим в сторону Гавани! Энзилод, оставайся здесь со своим отрядом! Старайтесь сдерживать их так долго, как только сможете! Все остальные, за мной!

Фокрэл вскочил в седло и помчался по дороге на запад, за ним поскакали отряды гальпингов.

– Факела поднять над головой! – приказал Фокрэл. – Чтобы воины Гвирольда в темноте не приняли нас за врагов.

Воины Гвирольда заметили свет еще издалека. Они затаились среди деревьев на некотором расстоянии от дороги.

Гвирольд вышел из чащи справа, и всадники осадили лошадей. Фокрэл спешился и подошел к сыну полководца. Гвирольд заговорил первым:

– Что случилось? Где военачальник Икинэльд?

– Он с большей частью войска ушел на юг, чтобы задержать врагов, – ответил Фокрэл. – Мне он поручил командование на Броде. Но удержать фрэгов надолго ему, по всей видимости, не удалось, ибо враги подступили к реке и в любой миг могут прорваться.

– И где отец сейчас? – спросил Гвирольд.

– Никто не вернулся. Неизвестно, что с ними.

Гвирольд сжал губы и отвернулся.

– У Брода кто-нибудь остался? – проговорил он.

– Да, – ответил Фокрэл, – лучники и мечники Энзилода остались оборонять Брод, пока это возможно. Им помогают маги. Но все безнадежно, ибо натиск врага слишком силен.

Гвирольд повернулся туда, где за деревьями скрывалось его войско, и прокричал:

– Иствилод! Скачи в Гавань и предупреди Акиткера, что Оннарский Брод удержать не удается!

Через несколько мгновений из чащи леса выскочил всадник и помчался по дороге в сторону Гавани.

– Приготовиться к бою! – приказал Гвирольд.

Послышался перестук копыт. Все воины повернулись в сторону Брода. Яркая вспышка света сказала о том, что скакали маги. Около сотни всадников во всю прыть неслись по дороге.

То были не только маги. Люди Энзилода тоже скакали к месту засады.

– Они прорвались! – прокричал наездник, скачущий впереди.

Это был Экгар. Поравнявшись с воинами Фокрэла, всадники спешились. Экгар повторил свои слова:

– Они прорвались. Выстраивают свои ряды уже на нашем берегу.

– Расположитесь на другой стороне! – сказал Гвирольд. – И нападайте первыми!

Он скрылся в тени деревьев. Воины, ведомые Фокрэлом и Экгар с тремя выжившими магами, ведя за собой коней, тоже исчезли в чаще прилежащего леса с другой стороны дороги.

Очень скоро до ушей хилтских воинов донесся топот бесчисленных копыт. Он был все ближе, и земля все сильнее гудела под ногами. Гальпинги и чародеи напряженно вглядывались во тьму ночи. Фокрэл нервно провел ладонью по лезвию своего клинка и промолвил:

– Все безнадежно! Коли им удалось пересечь Оннар, их уже ничто не остановит. Чересчур силен их натиск, а нас слишком мало, чтобы противостоять.

Экгар выслушал его слова и произнес:

– Что-то случится, Фокрэл. Я чувствую это.

– Что именно? Хорошее или плохое?

– Я не знаю. Но чувствую, что произойдет что-то значительное.

– Если только все фрэги разом сгинут в неизвестность, – горестно вздохнул Фокрэл. – Что еще может быть более значительным сейчас?

Экгар промолчал. А тем временем громовой гул бегущих врагов стал еще звучнее, и уже можно было расслышать мерзкие вопли ликования.

– Рано радуетесь, поганые твари, – тихо проговорил Фокрэл. – Зря вы повадились в светлые земли Гэмдровса.

Мириады огненных глаз появлялись из тьмы, и несметное полчище черных теней, не подозревая о возможной засаде, показалось на пустой дороге.

Первые ряды ликующих врагов почти сравнялись с местом укрытия воинства гальпингов, и внезапно что-то насторожило их. Огромный предводитель небрежным жестом остановил колонны фрэгов, и наступила тишина. Тяжелыми медленными шагами фрэг прошел вперед. Он осторожно шагал по середине дороги, при этом озираясь и прислушиваясь.

Наконец он резко остановился, обнажая оба своих меча, и повернулся лицом к лесу. Через миг он издал злостный рык, который сразу прервался… Фрэг захрипел, падая и пытаясь вытащить из своей груди копье, неожиданно прилетевшее из леса. Оно насквозь пронзило его тело. В следующий миг из тени густых рощ – сначала с одной стороны дороги, затем с другой – выскочили конные отряды защитников Гэмдровса.

И завязалась новая яростная бойня. Головы фрэгов, которые не успели понять, что происходит, черным градом посыпались на землю.

Гвирольд, сидя в седле, ловко отбивался от обступивших его врагов, которые безостановочно осыпали его ударами. Но внезапный удар тяжелой булавы выбил его из седла. Он был нанесен в затылок и даже хилтский шлем не смог спасти молодого воина. Гвирольд пал замертво, не успев взглянуть в глаза своему убийце.

Шум битвы пронзил непонятные крики. Все замерли в изумлении, и кровавая сеча остановилась. Люди и малфруны обратили свои взгляды на восток, в ту сторону, где исчезала дорога. Именно оттуда доносились звуки. Позже стало понятно, что то были не крики. То был лай собак. Судя по всему, собак было много, и они приближались.

Сотни факелов показались из-за поворота дороги. Они стремительно приближались к месту битвы, освещая бесчисленные силуэты всадников, которые клином врезались в тыл темного полчища и мечами прорубали себе путь. Вперемешку с ними по дороге с яростным лаем неслись сотни огромных черных псов.

«Варьята врур! Вёстра най фьялденг!»[1] – донеслись боевые кличи со стороны неизвестного воинства.