Текст книги "Три Меченосца"

Автор книги: Владимир Маягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

Глава одиннадцатая

В следующий день за реку поглядывали намного реже. Посланцы фрэгов вряд ли еще успели возвратиться в Омраченное Королевство.

Фокрэл, как и все в лагере, ждал, когда же наконец вернутся Авироктал с отрядом гальпингов и полком русалов, о прибытии которых уже рассказал защитникам Брода Экгар. И они пришли через день после посещения лагеря фрэгами.

Конные отряды Авироктала и Акиткера ехали неспешной рысцой. За ними ровным строем шли воины в переливающихся радужным светом латах. То были русалы под предводительством Кэневаура. Они вошли в лагерь, и оказалось, что это еще не все. Вслед за Хранителями Вод шествовал пеший полк людей, одетых совершенно по-разному. Их оружием были и секиры, и булавы, и копья, и пращи. Следом, замыкая шествие, шагала беспорядочная колонна приземистых существ в кольчугах до колен, шлемах и тяжелых сапогах. Их было почти вдвое больше, чем тех разномастных ополченцев, которые шли перед ними. Кто они были, эти низкорослые воины, гадать никому не приходилось, а их длинные бороды и вовсе развеивали всякие сомнения. То были гномы, и они замыкали вереницу войск.

Авироктал, который ехал во главе, спешился и подошел к ошеломленному Фокрэлу.

– Приветствую, военачальник! – возгласил он.

– Светлое утро, мой король! – ответил Фокрэл с поклоном и окинул взором прибывшее воинство. – Вижу, силы наши окрепли.

– О да, Фокрэл. С нами Акиткер и его люди, а также русалы с реки Ламванэ под началом Кэневаура. Еще на призыв откликнулся Замок Гаррэ, и его властитель Коландок привел четыреста ополченцев. А из золотых рудников Мадвиаля пришел сам король Златолив, и с ним семь сотен могучих гномов.

– Войско Оннарского Брода так велико! – воскликнул приблизившийся Албин. – Так отчего бы нам не ворваться в пределы бывшего Вирлаэсса, чтобы внезапным ударом разнести еще не назревшую мощь Короля Мрака.

Авироктал перевел взгляд на Албина. Фокрэл не стал ждать вопроса и немедля представил его:

– Это принц Албин, сын короля Вельха.

– Сын Вельха? – повторил Авироктал. – Приветствую тебя, Албин. Говорят, твой отец был великим воином. Жаль, самому мне не удалось увидеть его живым… Но зато я вижу его доблестного сына, который пришел сюда, в самое пекло войны. Так ты предлагаешь совершить встречное нападение? Нет. Это неразумно. Да, общим счетом нас сейчас около двенадцати тысяч? Но что с того? Это слишком мало…

В этот миг к ним подошел седобородый гном в темно-сером плаще. Авироктал тут же обратился к нему:

– Как дорога, почтенный Златолив, владыка Золотых Гор! Твои воины не устали?

Угрюмый гном поднял голову на короля Хилта и гортанным голосом ответил:

– Мои воины не столь слабы, какими ты их себе представляешь, король людей! Я считал, что нас здесь встретят как подобает! Мало того, что гномам Золотых Гор предоставили последнее место в колонне, так еще и обзывают нас слабаками? Да мои подчиненные переплюнут в выносливости любого вашего воина!

– Я не сомневаюсь в этом. Прошу меня простить, могучий Златолив. Я не хотел задеть твою гордость. Вы, гномы, шли последними, потому что ваш народ не привык держаться ровными рядами. Вам было лучше идти в конце, чтобы не сбивать строй других воинов.

– Строй нам не нужен! – отозвался Златолив. – Кто только придумал эту глупость? Мы и так хорошо ходим. Но даже если мы не умеем уравнивать шаг, это не дает вам права ни во что не ставить воинов Мадвиаля! Какая неучтивость!

– Неучтивость? – переспросил Король Хилта и усмехнулся. – Гномьему ли племени говорить об учтивости? Хорошо, Златолив, в следующий раз вы непременно будете возглавлять колонну.

В ответ гном пробурчал что-то невразумительное и вразвалку зашагал прочь.

Вокруг кипели толпы. На земле горели бесчисленные костры. Лагерь рос, расширяясь новыми шатрами и деревянными постройками. Однако бо́льшая часть сил была брошена на укрепление стены. Маги и воины делали ее прочнее и толще с помощью новых рядов бревен. Кроме того, вскоре в лагере выросли несколько деревянных смотровых башен.

– Никогда доселе в истории не было подобного, – произнес Авироктал после подробного рассказа о том, как здесь побывали посланники Короля Мрака. – Полчища Дардола всегда нападали внезапно, как черный шквал, и никогда не шли на переговоры.

У костра под открытым небом сидели властители и военачальники.

– Сейчас другое время, – проговорил Акиткер. – Раньше он был уверен в победе. Ныне же он сомневается в ней. Посему ему нужны предатели. Один предатель в войне стоит целого войска.

– Ненавижу перебежчиков! – громко сказал Фокрэл. – Даже если кто-то из слуг Короля Мрака предаст его и захочет примкнуть к нам, я никогда не приму его как союзника и отрекусь от его помощи.

– У Дардола нет предателей, – вздохнул владыка Коландок из рода Гаррэ. – И вряд ли будут. В этом его сила.

– Но и истой верности они не знают, – бесстрастно молвил Экгар. – Они его рабы. Он держит их в страхе перед своей мощью. Однако все его слуги ненавидят нас лютой ненавистью, а мы – их, и этого достаточно, чтобы существовала вражда. Вражда вырастает из взаимной враждебности, враждебность зарождается в неприязни.

Внезапно гигантская тень легла на землю и поднялся ветер, который сорвал сразу несколько шатров и палаток. Все как один запрокинули головы и увидели дракона. Стрельцы лагеря вмиг схватились за луки, чародеи приготовили посохи, но чудовище взмахнуло огромными крыльями и в одно мгновение взмыло ввысь, после чего быстро скрылось за облаками.

– Он и не думал нападать, – проговорил Экгар. – Сегодня этот дракон – соглядатай, но не воин. Обо всем, что он видел, вскоре узнает Король Мрака.

– А не мог ли это быть он сам? – спросил повелитель халов Албин.

– Король Мрака? Ну нет! Если бы ты узрел дракона горы Ханборун, ты бы ничуть не усомнился в том, что это он.

Весть о том, что русалы окажут свою помощь в укреплении стены, быстро разнеслась по лагерю. Когда Кэневаур и несколько его подчиненных взошли на нее, все уже знали, для чего это все.

Русалы протянули руки в сторону воды Оннара, и над лагерем разлилась звонкая песня: сначала тихо, а затем все громче и громче. Хранители Вод пели хором, смешав свои чистые голоса с тихим журчанием и плеском бегущей реки. Все остальные хранили молчание, вслушиваясь в красивое пение, а непонятная песня все продолжалась. Эхо вторило ей, и слабые отзвуки доносились до самой Гавани.

Первым потерял терпение Акиткер. Оправившись от ласкающей слух мелодии, он подошел к одному из тех русалов, которые не пели, а лишь молча наблюдали за собратьями. Не спуская глаз с поющих, Акиткер спросил:

– Чего они тянут? Для чего эта песня? И долго ли еще, в конце концов? – Правитель Гавани хотел произнести это полушепотом, но ничего не вышло, и многие, кто услышал эти слова, сочли их в некоторой мере невежественными.

Русал продолжал глядеть на поющих, но вскоре дал Акиткеру ответ:

– Сия река не наша, и мы не в силах просто так заставить ее исполнить нашу волю. Она течет сама по себе и не пребывает в чьей-либо власти. Такие реки мы именуем вольными. Нашему повелителю придется вначале подчинить реку, имя коей в ваших устах звучит как Оннар.

Акиткер непонимающе посмотрел на русала и со вздохом ушел. Но вот песня наконец стихла. Воины, которые были на стене, увидели, что течение будто остановилось. Река забурлила, взволновалась, и из ее середины вырвалась огромная волна. Она поднялась выше древесных крон на берегу и вдруг понеслась прямо в сторону лагеря.

Люди в лагере в ужасе побежали прочь, гномы попятились и непроизвольно схватились за оружие, черные псы залились громким лаем, и одни лишь сердца русалов остались непоколебимы.

Но вот столб воды остановился и вскоре стал медленно уменьшаться, растягиваясь по длине реки и примыкая к деревянной стене укреплений.

Все стихло. Заслон, построенный Икинэльдом, стал еще толще. Первый слой их был возведен из толстых бревен, а вторым слоем, который русалы создали со стороны реки, была прозрачная зерцальная стена. Люди и гномы смотрели на нее недоверчиво, но всем было известно о небывалой крепости водотворных творений. Стена Икинэльда окрепла в разы, и каждый понимал, что ни один таран фрэгов теперь не возьмет ее.

Прошло два дня. Со сторожевых башен стены земли просматривались довольно хорошо. За рекой лежало море темного леса с чуть заснеженными кронами деревьев. За лесом простиралась огромная равнина, а на самом горизонте виднелись пики Красных Гор. Там, за ними, небо было столь черным, что при взгляде на него становилось несколько неуютно. Яростно взрывались вдали сполохи ветвистых молний, и отдаленное, едва слышное рокотание грома сопровождало их. Черная туча висела низко, и солнце, утопая во мгле, кидало поверх нее свои лучи. Что-то назревало в Вирлаэссе.

Авироктал бродил вдоль укреплений и оценивал проделанную работу. Изредка он поднимался наверх, чтобы в очередной раз бросить взволнованный взгляд за реку.

Экгар подошел, как всегда, незаметно. За укрытым доспехами плечом Авироктала раздался его монотонный голос:

– Мне видится, будто ты невесел, Король Затуманной Земли? Что же так тебя беспокоит? Стена столь крепка и могуча, что нет повода для печали. Русалы протянули ее на целые версты по берегу, и конца ей ныне не видать.

– Стена хороша, – согласился Акиткер. – Не сомневаюсь, что мы еще продержимся. Я не печалюсь, но лишь опасаюсь, что вот-вот они вернутся. Я просто не желаю этого Экгар…

– Никто не желает… Но нам придется вновь встретить врага на пороге. Кстати сказать, нужно послать за владыками и полководцами. Сегодня соберем всех на совет. Следует обсудить кое-что.

– Я немедленно отправлю кого-нибудь, – чуть растерянно ответил Авироктал.

В скором времени в большом шатре, который был поставлен чуть обособленно от остального лагеря, собрались Авироктал, Акиткер, принц Албин, владыка Глубокой Реки Кэневаур, Коландок из рода Гаррэ и гордый гном Златолив. Помимо властителя на совете присутствовали Экгар, Ариорд и Хордайн, – а также военачальник Хилта Фокрэл и глава передового отряда халов Оросс.

Все сидели широким кругом вокруг пылающего костра. Лица их были суровы, и глубокая задумчивость читалась в глазах каждого. Все были всерьез озабочены грядущим новым натиском, о котором предвещало помрачневшее небо. Будут ли новые полчища такими же, как и предыдущие, столь же велика ли будет их сила, или же на сей раз Король Мрака подготовил нечто более страшное и неожиданное?

Главенствовал среди всех, по всей видимости, Верховный Маг Тригорья. Кому, коли не ему, открывать совет. Все признавали его высокую мудрость и неоспоримое величие. Даже горделивый Албин, похоже, не был против. И именно Экгар замолвил первое слово.

– Достопочтенные друзья и соратники! – возгласил он. – Мрак вновь сгущается на далеком юге. Очередная угроза нависла над нами и над обитателями всего восточного Гэмдровса. Дардол изрядно потрудился, восстанавливая свою темную мощь, которую мы разбили в пух и прах праведным мечом Света. Дракон Ханборуна не ведал истой мощи нашего единства! Но после дня неизменно наступает ночь, и Король Мрака тоже умножил своих свирепых воинов и возродил армии. Еженощно я слышу отдаленный гул и звон железа: враг кует оружие. Очень скоро Тьма выплеснется вновь. Новое воинство двинется сюда с прежней целью, которую нет нужды оглашать. Намерения правителя мертвой земли темны, но понять их не трудно. Они не новы. Мрак издревле стремится поглотить Свет, и мы можем лишь только противостоять этому.

Ждать осталось всего ничего. Предгрозовые раскаты кончились, черная туча затмила небо, и вот-вот разразится настоящая гроза. Посему надо что-то решать. Сидеть сложа руки и надеяться только на крепость нашей стены – не годится! Хотя и пойти встречным натиском – тоже не выход. Так давайте же думать. Как мы встретим незваных гостей? Как поведем бой? Что предпримем?

Экгар подождал чьего-либо ответа, но все безмолвствовали, осмысливая его слова. Однако и волшебник больше говорить пока не собирался.

– Что же тут предпримешь, великий Экгар, – произнес Коландок, правитель замка Гаррэ, – коли навстречу идти – не выход, а сидеть сложа руки – не годится?

Ясным взором синих очей могучий владыка одинокой крепи взглянул на мага, и его густые темные брови чуть приподнялись в ожидании ответа.

– Ради того мы и собрались здесь, достопочтенный Коландок, – отозвался Экгар, – чтобы разрешить этот вопрос. Так что же, есть ли какие-либо предложения? Авироктал?

Король гальпингов обвел собравшихся печальным взглядом и произнес:

– Я бы велел до последнего укреплять стену, чтобы сдерживать натиск супостата в осаде…

– В осаде?! – не выдержал Албин. – Сидеть здесь, отбиваясь от врагов?! Это же смешно! Много мы тут не насидим. Что бы там ни говорили, я счел бы верным решением встречную атаку. Вот что будет достойно песен и славы.

– Только кто будет петь их, эти песни? – усмехнулся Авироктал. – Это, разумеется, прекрасно – погибнуть в жестокой сече, снискать себе посмертную славу и стать героем будущих сказаний. Но не о славе нам надо думать сейчас, а о том, как не пропустить врага на север. Пока мы здесь, мы – щит для дальних и ближних земель. А если мы погибнем, ничего хорошего из этого не выйдет: фрэги пройдут дальше по нашим трупам.

– Отчего такая уверенность, что в открытом бою мы потерпим поражение? – спросил Албин. – У нас немалое воинство…

– Несколько дней назад войско доблестного Икинэльда было уничтожено целиком и полностью, – ответил король Хилта. – Так же будем сметены и мы, если последуем твоим советам, храбрый Албин.

– Я слышал эту историю, – кивнул сын Вельха. – Но можно ли назвать ту кучку людей войском?

– Кучку людей? – переспросил король Хилта. – Их было более тысячи копий.

– Это ли войско? – насмешливо вопросил Албин. – Нас сейчас в разы больше!

– Силы Омраченного Королевства тоже возросли! – горячо возразил Хордайн. – Их тоже стало больше! Направь свой взор на полдень, и увидишь, что творится с небом!

Вновь заговорил Экгар:

– В открытый бой нам точно идти не стоит…

– Тот, кто не хочет вести открытый бой, – опять подал слово Албин, – кажет себя трусом в глазах противника.

– В глазах Дардола мы будем не трусами, но теми, кто умеет вести войну! – ответил Экгар. – Тебе не ведомо, сколько их. Ты не участвовал в предыдущих битвах. Мечом взмахнуть ты еще успеешь, а покамест умерь свой пыл и отложи излишнюю отвагу.

– Отвага ведет к победе! – стоял на своем Албин.

– И к смерти она тоже ведет! – вставил Златолив. – Нашелся отважный! Отважен и глуп, как моя секира!

– Замолкни, старый гнусный гном! – вскипел принц Огражденной Страны, вскакивая на ноги.

Король Золотых Гор после такого оскорбления в долгу не остался.

– Может, я и гнусен для тебя. Может, и стар по вашим людским меркам. Но ты-то, юнец, хотя бы меч держать умеешь?

Лицо Албина пылала злостью. Он уже был готов доказать, что может держать оружие в руке, а гном, в свою очередь, положил руку на секиру, но Экгар остановил их.

– Одумайтесь, безумцы! – вскричал он. – Что вы творите?! Не хватало нам здесь кровопролития! Зло сеет смуту среди нас, но нельзя поддаваться ей. Сядь, Албин. И больше не оскорбляйте друг друга, да еще и попусту. Совет едва начался, а вы уже ссоритесь из-за всякой чепухи. Запомните – все мы здесь братья, и распрей среди своих нам не надо.

– Будь проклято бородатое племя, – проворчал Албин, усаживаясь на свое место напротив костра.

– Не кляни мой народ, выскочка!

– Полно вам! – произнес Хордайн. – Прислушайтесь к мастеру Экгару! Успокойся, владыка Златолив. И ты, Албин, сын короля.

– Ты совсем не похож на своего отца, Албин, – заметил Экгар. – Мне с трудом верится, что ты есть сын славного Вельха.

Албин промолчал. Но Экгар и не ждал ответа; маг тут же вернулся к теме совещания:

– Итак, враг подойдет к реке и увидит нашу стену. Именно в этот момент надо нанести внезапный и быстрый удар…

– Только что вы говорили, что открытый бой будет нашей погибелью, маг, – с насмешкой проговорил Албин. – Теперь ваши слова уже, напротив, призывают к этому.

– Ты не дал мне договорить, Албин. Я не упоминал про открытый бой. Я говорил про незримый для врага удар, который раскроется уже после того, как будет нанесен.

– Ясно! – воскликнул Акиткер. – Я понял, к чему вы клоните, великий Экгар. За рекой, в прибрежном лесу, мы расставим лучников. Много лучников! Они ударят по войску с флангов. Так?

– Истинно, Акиткер. Мы засыплем врагов стрелами, как только они подойдут к Оннару.

Послышался немного скрипучий голос Златолива:

– Однако серые выродки рано или поздно опомнятся.

– Несомненно! – подтвердил Хордайн. – Посему чем больше стрел вылетит из наших луков за то короткое время, тем сильнее поредеют полчища супостата.

– Не худо было бы поставить рядом с лучниками хотя бы одного волшебника, – произнес Оросс, до сих пор не проронивший ни слова на совете. – Тогда убитых врагов будет еще больше.

– Твоя правда, доблестный Оросс, – согласился Экгар. – Одного тригорца можно, но никак не больше, ибо магия пригодится на стене, когда штурм ее все-таки начнется.

– А вода реки? – спросил Фокрэл, посмотрев на Кэневаура. – Не получится ли как-нибудь воспользоваться ею?

Хранитель Ламванэ поймал его взгляд и дал ответ:

– Вода Оннара не слишком-то расположена слушаться моих повелений, военачальник Фокрэл. Не без труда мне далось подчинить ее накануне. Я мыслю, что река вряд ли еще позволит создать что-либо великое.

– Но хоть что-то она позволит? – с надеждой в голосе спросил Коландок.

– Пожалуй… Вопрос только в том, что нам нужно.

– А если лодки? – быстро спросил военачальник Хилта.

– Лодки! – радостно воскликнул Акиткер. – Вот что нам нужно! Когда войско Мрака начнет натиск, по течению Оннара придут корабли с воинами.

– Было бы неплохо, – отметил Ариорд, перекладывая посох из руки в руку.

– Пожалуй, несколько лодок я смогу создать, – молвил Кэневаур.

– Да вы что, смеетесь?! – возмущенно изрек Албин. – Какой прок от ваших лодок, когда в месте брода воды только по колено?

– Повелитель халов прав, – задумчиво вымолвил Авироктал. – Какой нам прок от этих лодок?

– Прок был бы, – вздохнул Фокрэл, – кабы не брод был у этих берегов, а глубокое место.

– Так в чем же дело? – изрек Экгар. – Сделаем здесь такое место!

Все, кроме двух других магов, удивленно посмотрели на владыку Тригорья. И вдруг Фокрэл просиял.

– Плотина! – возрадовался он. – Вот к чему вы клоните, великий Экгар? Построим плотину и запрудим реку. Может статься, плыть гнусным малфрунам и не придется, но все же сражаться по щиколотку в холодной воде им будет не легко. А разить их с лодок…

– Фрэги хоть и пустоголовы, – ворчливо перебил король гномов, – но не настолько, чтобы лезть в воду по самые уши. Прямо к запруде они и понесутся, чтобы разрушить ее и только после этого пойти в бой.

– Нынче все же зима, – произнес король гальпингов, раздумывая вслух. – Дардол знает, когда начинать войну. Оннар начинает замерзать: кромка воды у берегов уже укрылась льдом. Конечно, вся река не замерзнет, потому как слишком широка, хоть и медленна. Но коли мы ее запрудим, она может быстро заледенеть. В конце концов она станет ледяным мостом, по которому враг решит подойти к стене. И это будет им погибелью.

– Вряд ли лед будет настолько крепок, – возразил Албин.

– Кто знает, – пожал плечами Авироктал. – Вдруг нагрянут такие морозы, каких еще не бывало.

– Корабли, которые я смогу создать, разломят лед! – твердо заверил Кэневаур.

– Возможно, – неуверенно ответил Авироктал. – Пусть так, но кто поручится, что лед не треснет раньше времени? Ведь если это случится, наш план с лодками рухнет, потому как фрэги непременно поползут обратно на берег.

– Я же и поручусь! – промолвил Кэневаур. – Я приложу все усилия, чтобы река держала его до нужного момента.

– А если лед будет, напротив, столь толстым, что не разломится, – сказал Экгар, – то маги Тригорья помогут ему в этом. Но, скорей всего, Албин прав: река вряд ли замерзнет до такой степени.

– Что ж, тогда можно попытаться, – произнес Авироктал. – С утра возьмемся за строительство плотины. По крайней мере, в одном мы выиграем точно – малфруны не покатят нас тараны, как в прошлый раз. Хотя жаль… Было бы хорошо, если бы их орудия тоже ушли под лед.

Глава двенадцатая

В лесу посветлело. Утренний свет проник в Иссохшую Пущу сквозь паутины переплетенных крон. Земля и вездесущие стволы вековых деревьев за ночь покрылись инеем. В воздухе чувствовался мороз.

Все та же заросшая тропка, на которую они ступили еще на опушке вела дальше и дальше в лес. Юноши шли и вспоминали события ночи. Они делали это молча, каждый в одиночку переваривал свои доводы и мысли. Хотя все было и так ясно, и размышлять было в общем-то не над чем. Они могли бы еще долго молчать, если бы не Ликтаро.

– Даже поохотиться не на кого! – проворчал он. – Уже и лук есть, а дичи не видать. Так хочется жареного!

– Не тебе одному! – вздохнул Ихтор. – Но не может здесь дичь водиться, Ликтаро. И воздух-то здесь неприятный. Я бы даже сказал – тугой какой-то. Вот выйдем на живые земли, там и поохотимся.

– Да, лук нам еще пригодится, – подал голос Тэлеск. – Где-то там впереди лежат земли, полные жизни. Нам остается лишь пройти это проклятое сухолесье.

– То-то и оно, что где-то там, – вздохнул Ликтаро. – Сколько нам еще топать до тех полных жизни земель?

– Сейчас глянем.

Тэлеск снял с плеча котомку и извлек из нее карту. Рунш подошел и взглянул в нее из-за его плеча.

– Если судить по расстояниям, которые мы преодолели, – сказал ант, – то для выхода на южную опушку нам понадобится еще дня три-четыре ходу.

– А то и все пять, – заключил Тэлеск. – Но все-таки Иссохшая Пуща не такая уж и большая в сравнении с другими лесами.

Тем временем Ихтор с любопытством заглянул в карту.

– В лета моей… былой жизни, – заговорил он, – не было никакого королевства Феоден. Что это за земля? Чья она? И давно ли существует?

– Это страна людей, – пояснил Тэлеск, – предками которых были гурны-кочевники. Сами жители именуют ее по-другому: Фолкрики, если не ошибаюсь. Да, кажется, именно так! Давно ли существует? Не могу сказать наверняка, Ихтор. Но думаю, что оно появилось на картах очень давно.

Ихтор кивнул и промолвил:

– Словом, королевство Феоден немногим младше меня… Продолжим же путь, друзья. Излишние задержки нам ни к чему, коли не хотите добираться до опушки целую неделю. Воараен автус йам автус фаут-йа ходэкхи!

– Что? – переспросил Ликтаро, посчитав, что не расслышал.

– Идти вперед и вперед в дебри леса! – ответил гальпинг и двинулся дальше по тропе. – Так некогда сказал Зуосор, отец страны Хоромходэк, дерзнувший ступить в глушь Великого Леса. Для нашей дороги эти слова, правда, не совсем подходят: дебрей здесь никаких нет.

Меченосцы пошли вслед за ним.

– А что это за страна такая – Хоромходэк? – спросил Ликтаро, первым догнав гальпинга.

– Ужели тебе неизвестно?

– Известно, но совсем немного.

– Мы слышали о ней в Хилте, – подал голос Рунш. – На Кузнечный Остров, было дело, приезжали гости оттуда. Расскажи нам, Ихтор. Что ты знаешь?

– Кое-что знаю. Хорошо… Давным-давно Зуосор из королевского рода Вирлаэсса отважился на то, что многие сочли тогда безрассудством: он пожелал пройти Великий Лес. Уж неведомо, что двигало им, с чего он пошел на это, но он собрал-таки отряд добровольцев в Линале и двинулся в путь. По пути отряд его еще пополнился. Все новые и новые люди примыкали к нему.

Се была великая дерзость – бросить вызов страшному лесу. И она не прошла даром тем храбрецам, вдохновленным словами Зуосора о новой жизни на новой земле. Зуосор вел их сквозь непроходимые чащи и зловонные топи, а окрест бродили невиданные злобные твари, томимые голодом. Много людей погибло. Но отряд Зуосора достиг-таки опушки и вышел в цветущий равнинный край.

Вскоре горечь утрат забылась, и радость обретения затмила скорбь. Было заложено начало королевства Хоромходэк. Великий Лес служил его жителям вечной защитой, и своим сумраком он оберегал их от сумрака внешнего мира. Много зим во всем мире все считали его лишь красивой легендой, и мало, кто верил в его существование.

Однако пришло время, и до Короля Мрака дошли смутные вести о некой земле, что сокрыта за Лесом. И он счел нужным нарушить покой цветущей страны. Так началась Война Ярости, и она стала роковой ошибкой Дардола.

– Про эту войну мы слышали, – проговорил Тэлеск. – Волшебники упоминали нам о ней.

Ихтор внезапно напрягся и стал идти медленнее, стараясь ступать как можно тише.

– Мы здесь не одни, – произнес он.

– Ты о чем? – спросил Рунш.

– Чую присутствие чего-то иного. Чей-то взор не сводит с нам пристальных глаз.

– Снова русалы?! – воскликнул Тэлеск, кладя руку на эфес меча.

– Сомневаюсь.

– Но кто еще может тут околачиваться? – сказал Ликтаро, озираясь.

Ихтор держал правую руку на русальей секире и всматривался вглубь леса. Ответ он дал лишь спустя некоторое время.

– Здесь витает какая-то сила. Нечто древнее и могущественное.

– Колдовство? – выдохнул Тэлеск и выдернул из ножен свой клинок.

– Нет, – промолвил гальпинг-чародей. – Именно сила, Тэлеск. Волшбы и колдовства здесь нет и в помине.

– Угроза ли это? – спросил Рунш.

– Се мне неведомо. Но чем бы это все не обернулось, нам надобно быть начеку. – С этими словами Ихтор снял с пояса секиру.

Внезапно Тэлеск почувствовал, как что-то коснулось его плеча. Юноша вмиг отскочил и обернулся. Это была всего-навсего кривая ветка толстоствольного дерева, которое стояло рядом. Но Тэлеск готов был поклясться, что еще пару мгновений назад этой ветки не было. Мало того, он даже сомневался в том, что на этом месте вообще стояло дерево.

Недолго думая Тэлеск шагнул к могучему стволу и срубил мечом корявую ветку. Когда она упала, он заметил, что она невероятно походит на человеческую руку.

– Тэлеск? – Ликтаро от удивления опустил меч. – Что ты делаешь?

– Ветка! Ее здесь не было! Она меня коснулась!

– Ты уверен? – Взгляд Рунша недоверчиво скользнул вверх по стволу, от корней к самой верхушке.

– Вне всяких сомнений!

У Ликтаро на лице вдруг выявилась улыбка. Он, казалась, был полон восторга.

– Будь я гоблин, – произнес он. – Тэлеск прав. Что-то здесь и вправду не то творится: не было здесь этого дерева. А если и было, то никак не на этом месте!

– Спиной друг к другу! – прокричал Ихтор. – Не разумею, откуда он здесь и зачем, но его око глядит за нами. Не по нраву мы пришлись хозяину этой пущи.

– Дух леса? О нем речь?

– Истинно, Рунш. Дух леса…

Они долго стояли с выставленным перед собой оружием. Явной угрозы пока не предвиделось. Каждый смотрел перед собой, в свою сторону, и силился хоть что-то увидеть среди бесчисленного множества широких, как колонны, древесных стволов. Но все было тихо, и именно эта самая тишина настораживала все больше, наводила необъяснимый страх.

Каждый смотрел в свою сторону и каждый был внезапно отброшен туда, куда смотрел.

Тэлеск начал подниматься, но неожиданно что-то схватило его и быстро куда-то понесло. Через миг он почувствовал мощный удар в спину и его оплели толстые ветви. Тэлеск оказался привязанным к дереву и полностью обездвиженным. То же случилось и с остальными. Ихтор первым поднял глаза, и не слишком удивился, когда увидел то, что они показали ему.

Рогатое и многорукое, с большими и круглыми, как плошки, глазами, ростом поменьше человеческого, на том самом месте, где только что были путники, стояло странное существо. Меченосцы не верили своим глазам. Оно имело пять ветвистых рук: три с одного бока и две с другого. Мало того, на каждой руке было по несколько рук-отростков. На голове красовались три таких же ветвистых рога. Оно стояло на четырех узловатых ногах, которые мало отличались от корней какого-либо дерева. Перед путниками предстала ни дать ни взять ходячая коряга.

Это был лесной дух, владыка здешних мертвых рощ. Испокон веков путешественники вели сказы о грозных царях лесного мира, которые бдительно следят за каждым путником, кто входит под полог подвластных им пущ.

Пленники лесного хозяина попытались выпутаться из древесных оков, но все было тщетно. Крепкие объятия ветвей безжалостно прижимали к стволу и не позволяли им даже пошевелиться.

Ихтор не стал ждать и поприветствовал древоподобное существо:

– Цвети, о владыка сего леса! Мы путники. Идем на юг. Стезя наша проходит через твои владения. Не гневайся, но скажи, чем мы не угодили тебе? Чем заслужили такое обращение?

Речь гальпинга, сдавленная, но громкая, звучала совершенно нелепо в его положении. Он был, как и все, привязан к дереву, причем висел почти вверх ногами и невольно напоминал прилипшее к смолистому стволу насекомое.

В ответ ему раздался гулкий, скрипучий голос, эхом разнесшийся окрест. Он напоминал скрип и гудение деревьев во время сильного ветра. Отличие было лишь в том, что в этих звуках угадывались слова.

– Вижу, вы не теряете достоинства даже при таком раскладе, – говорил лесной дух. – Что ж, вы многим не угодили мне, люди. Во-первых, вы странные с виду, посему я не сводил с вас глаз с тех самых пор, как вы пересекли мою границу. Во-вторых, я видел вашу стычку с русалами: такого в моем лесу давно не бывало. И в-третьих, вы рубите мои деревья!

– Но оно пыталось схватить меня! – быстро возразил Тэлеск, не переставая дергаться в древесных оковах, и замер, когда пронизывающий насквозь взгляд лесного духа застыл на нем.

– Я не про это, – проскрипел владыка пущи. – Хотя и здесь вы поступили неверно, когда отрубили ветку. Но зачем вы рубите и крошите мои деревья, что лежат на земле?

– Они преграждали нам путь! – попытался оправдаться за всех Ликтаро, с сожалением поглядывая на меч, который одиноко лежал поблизости. – Что нам было еще делать? Обходить – означало терять уйму времени.

– Кабы вместо древа на тропе лежал человек, вы бы тоже порубили его на куски?

Ликтаро вновь подал голос:

– Но упавшие деревья мертвы!

– Мертвы? Почем тебе знать, смертный? А коли и так, то кто дал вам право надругаться над останками? Решитесь ли вы сделать то же с мертвым человеком?

– Но…

– Ты слишком говорлив, человек! – прервал его лесной дух. – Помолчи немного.

В следующий миг разинутый рот Ликтаро был закрыт толстой веткой, которая с силой прижала его голову к стволу. Больше Ликтаро говорить не мог, и его недовольство выражалось теперь только приглушенным мычанием.

– А теперь, – прогудел дух Иссохшей Пущи, – отвечайте, кто вы и куда именно пролегает ваш путь. Если вы убедите меня, что есть смысл оставить вас в живых, то я это сделаю.

– Мы спешим, владыка леса! – произнес Рунш. – Дорог каждый час. Отпусти нас!