Текст книги "Три Меченосца"

Автор книги: Владимир Маягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)

– Что с фрэгами? – спросил он.

Фокрэл положил руку ему на плечо и улыбнулся.

– Мы победили, – сказал он. – Им не удалось взять Брод. Мы наголову разбили этих тварей.

Глава двадцать шестая

Соленая Река несла флот Гавани на север. Паруса были убраны, и корабли предались лишь воле течения. На западной стороне горизонта возвышались гигантские пики вечного спутника – великого Небоскребущего Хребта. На восточных берегах поначалу простирались лишь бескрайние равнины, но на вторые сутки пути с поры вхождения кораблей в реку те берега стали постепенно вздыматься, пока не превратились в обрывистые скалы. Там начиналась гряда Холмов Эрвара. К следующему же утру громадные утесы остались позади, превратились в отлогие склоны, открывая взору красоту рассвета.

Было утро одиннадцатого дня пути после отплытия из Гавани Вечной Дружбы, когда впереди завиднелись воды другой реки. Она мчалась с запада и сливалась вместе с Соленой в единый поток, образуя Красную Реку. Она являлась рубежом, который обособлял владения эрварейнов от прочих земель на юге.

От места слияния двух рек до Рамэнии, южной твердыни Эфоссора, оставалось совсем немного. Еще несколько миль пронесся флот, ведомый магами, по быстрине Красной Реки, и далеко впереди показался старый каменный мост.

– Дальше слишком мелко, и скоро начинаются перекаты, – проговорил он. – Да и в любом случае мы не пройдем дальше моста. Высадимся здесь, а дальше продолжим путь пешком.

Волшебным образом корабли перестали подчиняться течению реки, и все как один двинулись к левому берегу. Вскоре большой отряд тригорцев собирался на берегу, ожидая новых указаний. Ноккагар смотрел на восток. Там простиралась широкая редколесная равнина, а за ее просторами, сверкая острым шпилем, возвышалась высокая башня Рамэнии.

– Твердыня эрварейнов совсем близко! – воскликнул Ноккагар. – Вперед, не будем медлить!

И волшебники двинулись в сторону Рамэнии. Ветер юга веял угрозой, но угроза эта будто ослабевала. Южное небо было уже светлее, чем раньше, и большая черная туча почти рассеялась.

Когда воинство чародеев приблизилось к стенам крепости, стражи на стенах уже ждали их. Их луки были готовы выпустить рои стрел по одному лишь слову командующих.

Как только волшебники подошли к воротам, гордый юношеский голос со стены прокричал:

– Кто вы такие?! Зачем пожаловали?! Незваные гости нам не нужны!

– Кто мы такие? – переспросил Ноккагар. – Что за время нынче, если нас перестали узнавать? Невзирая на свою молодость, почтенный воин, ты должен нас узнать! Мы всегда приходим нежданно, но никогда не забредаем в чужие края по пустякам. Здесь нас не ждали, но здесь очень нуждаются в нашей помощи. Если уж ты до сих пор, не понял, кто мы, так может это тебе о чем-нибудь скажет? – Волшебник поднял над собой тригорский посох.

На миг наступила тишина. Наконец кто-то воскликнул:

– Маги Тригорья!

Другой голос повторил это, затем то же самое произнес третий, потом еще один. Вскоре весть о магах разнеслась по крепости.

Один из воинов поднял вверх руку и громко повелел остальным опустить луки, а затем обратился к Ноккагару.

– Мы просим прощения, великий Экгар! Маги Тригорья узнаваемы, когда ходят поодиночке. Но если вас целое войско, то это уже выглядит, по меньшей мере, странно!

– Ничего странного для столь темных дней! – отозвался Ноккагар. – Рад, что вы наконец узнали нас, однако я не Экгар. Мое имя Ноккагар. По велению мастера Экгара я привел сюда магов Тригорья.

– Впустить их! – прозвучало на стене.

Тяжелые железные ворота заскрипели огромными навесами.

Когда воинство волшебников вошло в Южную Крепь, молодой воин, который командовал лучниками, встретил Ноккагара со словами:

– Я еще раз прошу прощения, почтенный маг. Я лишь несу свою службу.

– Я все понимаю, – успокоил его Ноккагар. – Как твое имя?

– Кетлон, – ответил воин.

– Я желаю видеть правителя Нэвриана, Кетлон.

– К сожалению, правитель Нэвриан скончался пять месяцев назад. Нынче Рамэнией правит его дочь – Нэвилиарат.

– Надо же, как быстро все меняется! – изумленно проговорил Ноккагар. – Горестно слышать о Нэвриане. Но таков этот мир! Одни люди уходят, чтобы уступить в нем место для других… Что ж, тогда прошу провести меня к правительнице. Ведь с тобой стража пропустит меня быстрее, не так ли?

– Идемте, – сказал Кетлон и указал рукой на высокую башню, что теснилась невдалеке среди прочих высоких строений. – Правительнице уже доложили о вашем прибытии.

Башня, к которой они направились, была широка в основании, но кверху стены ее постепенно сужались, поэтому своей формой она напоминала клык. Недаром эрварейны нарекли ее Кэрнозол, Дозорный Клык.

В Кэрнозоле находились покои правителя крепости, а под самым ее шпилем висел колокол. Башня считалась главным наблюдательным пунктом, и с нее очень далеко просматривались прилежащие земли.

– Лет тридцать, если не больше, я не был в этих стенах, – задумчиво промолвил волшебник, озираясь вокруг.

– И не только вы, – сказал Кетлон. – Наверное никто из местных эрварейнов и не вспомнит, когда последний раз здесь видели посох тригорца. Только старики или странники, которые забредают к нам, могут рассказать, как выглядит маг. Неудивительно, что мы не признали вас сразу. Ваш приход – это праздник для Рамэнии.

– Погодите праздновать. Грядет война с Королем Мрака. Исход ее неведом даже алфейнам. Вероятно, она будет последней и самой короткой войной с ним. Вы ведь получили весть о войске, что точит мечи для нападения на Гэмдровс?

– Да. Еще с неделю назад в Рамэнию приезжал хилтский нарочный, а отсюда уже были посланы наши гонцы в Великий Эфтур, Акхидур и Эрдонир. Войска Эфоссора уже собраны, и скоро сам Король поведет их сюда.

Ноккагар и Кетлон шагали по каменной мостовой к высокой башне. Справа невдалеке начиналась каменная лестница, которая вела на второй ярус крепости. Основание башни начиналось между двух укрывищ из толстого камня, основная часть которых располагалась в глубинах земли. Эти укрывища использовались для размещения эфоссорских женщин, детей и стариков во времена воины.

К каменной арке входа в Дозорный Клык вела большая лестница. На верхних ступенях, которые были очень широкими по сравнению с нижними, вход охранялся двумя воинами. На привратниках блестели кольчуги, на их поясах висели мечи, а головы укрывали шлемы, которые оставляли видимыми лишь глаза и рты воинов. В руках они держали копья-бердыши. На широкие плечи стражей были накинуты черные плащи с белыми полами, застегнутые на груди каждого серебряной брошью в виде корабля.

Кетлон и волшебник поднялись по ступеням лестницы. Стражи беспрепятственно пропустили их внутрь. Затем Кетлон провел Ноккагара по короткому коридору, в конце которого маг сразу увидел тускло озаренный дневным светом зал. Деревянные двери, которыми затворялся вход в покои правителя, были настежь открыты.

Это был небольшой зал, посреди которого располагался большой камин. Вокруг него было расставлено несколько кресел. На противоположной входу стене Ноккагар увидел множество высоких стеллажей, заставленных старыми рукописями. Помимо этого, стены были украшены расписными мечами, щитами и доспехами.

Своды зала висели очень высоко над головой, а в стенах было множество узких окон, через которые в помещение проникал свет. У левой от входа стены, рядом с другой дверью, вероятно, ведущей в спальную комнату, стояла женщина зрелых лет в длинном облачении лазурного цвета. Ее русые волосы были собраны на затылке в большой клубок, а на голове красовался золотой венец.

Женщина повернулась к вошедшим и устремила на Ноккагара безразличный взор глубоких глаз, наполненной мудростью, которую она успела накопить за прожитые годы.

Кетлон отдал ей низкий поклон и произнес:

– Моя повелительница, почетные гости прибыли к нам. Этот старец привел сюда могучее воинство магов.

– Хорошо, – ответила женщина, даже не взглянув на Кетлона. – Возвращайся к своим делам.

Кетлон, еще раз поклонившись, удалился:

– Позвольте узнать ваше имя, достопочтенный маг? Ведь вы маг? – попросила правительница.

– Да, – ответил Ноккагар. – И вы единственный человек здесь, который сразу узнал тригорца.

– Волшебников Тригорья невозможно не узнать.

– Раньше я и сам так думал, почтенная Нэвилиарат, но, прибыв нынче в эту крепость, убедился в обратном.

– По правде говоря, мне сообщили, что прибыли маги. Если бы я стояла на той стене, я бы тоже могла не узнать вас. Так как же ваше имя? Вы не Экгар…

– Верно, я не Экгар. Я лишь обладатель Серебряного Волшебства. Мое имя Ноккагар.

– Ваше тригорское звание мне ни о чем не говорит, – ответила Нэвилиарат. – Чего нельзя сказать об имени… Так звали того чародея, который был другом самого короля Эрдонира.

– Истинно так, почтенная Нэвилиарат, – ответил маг. – Этот чародей – я.

– Неужели?! – изумилась правительница. – Великая честь для меня – принимать столь почетного гостя!

– А все же перейдем к делу, – сказал волшебник.

Нэвилиарат посмотрела на него и вздохнула.

– Черная туча, не так давно затмевавшая солнце, понемногу рассеялась, – сказала она. – Но небо на юге темнеет вновь!

– Это дурное предзнаменование. Но с первой попытки Мрак не смог прорваться через реку Оннар. Война отсрочена, но ненадолго. Я чувствую, что первый удар падет именно на ваши земли. Так же считает и мастер Экгар.

Правительница Рамэнии промолчала и села в одно из кресел.

– С позволения матера Экгара, – продолжал чародей, – я привел на помощь Эфоссору три сотни магов.

– Магия будет нам очень полезна, – проговорила Нэвилиарат. – Вы пришли прямо из Тригорья?

– Нет, мы направились в Рамэнию из Гавани Вечной Дружбы. Сначала – по Туманному Морю, а затем – по водобегу Соленой Реки. Наши корабли стоят в паре верст отсюда.

– И как давно вы покинули Гавань? – спросила правительница.

– Нынче взошел одиннадцатый день с отплытия. Малфруны придут не скоро, но ждать осталось не так уж и долго. Когда будут готовы войска Эфоссора?

– Они уже готовы. В ближайшие дни Сыны Эрвара прибудут в Рамэнию. Король, должно быть, в пути. Он сам ведет войско.

– И велико ли войско Эфоссора? – спросил Ноккагар.

– Четыре тысячи воинов – от Великого Эфтура, одна тысяча – от Эрдонира, и по три тысячи были готовы выставить Акхидур и Рамэния. Мыслю, что это довольно много.

– Много, да мало, – горестно изрек маг.

– Но это вся армия Эфоссора, – промолвила Нэвилиарат. – К тому же появление магов удесятерило мощь нашего королевства.

– Увы, если даже стократно увеличить силы Эфоссора, то и этого будет мало, ибо нет того числа, которое смогло бы передать численность врагов. Ведь Дардол выпустил лишь малую часть своих великих полчищ.

– Не числом, но верой мы будем добиваться победы.

Правительница Рамэнии встала и устремила задумчивый взор в одно из южных окон, но увидела лишь лоскут безоблачного неба. Ноккагар подошел к стеллажам с рукописями. Одна из книг стояла обособленно от всех остальных. Он взял ее в руки.

Книга была облачена в черную кожу. Маг открыл ее и прочел заглавие. Там значилось:

Предсказания Кисторина Ясновидца.

Копия, созданная Мирлоком, писцом Балмеда I, правителя Рамэнии.

Переписано с копии, взятой из Великого Эфтура.

От года 2517.

В этой рукописи были собраны все предсказания знаменитого Кисторина: от маловажных до самых великих. Подлинник этой книги был создан магом Экгаром и по сей день хранился в Тригорье, а копий, подобных этой, существовало великое множество по всему миру.

Ноккагар без интереса пролистал ее и остановился лишь на последних страницах.

Второй приход Того-Чьи-Имена-Несметны

и Рождение Спасителей.

, – значилось в подзаголовке. А далее шли тексты пророческих писаний, старательно выведенные красивым почерком:

По сотне зим, по сотне лет

Четырежды стечет:

Вернется страх великий в свет,

Мир беды обретет.

Явится в сполохе небес

Царь алого огня,

Обрамлен он во Тьмы венец,

Его несметны имена.

И око всякое узрит,

Как звездный свет поблекнет,

Как Тьмы полымя озарит

Посланника из пекла.

Иное воплощение,

Намного больше мощи,

Чернее помышления, —

Велик хозяин ночи.

Злодейство высоко оплот

На сей раз обретет.

Оттуда новых детищ род

На землю снизойдет.

Того, кто век за веком спал,

Пробудит ветер зла:

Продолжить тайный час настал

Забытые дела.

Четырежды по сотне лет,

Да три зимы стечет:

Луна жатвы великий свет

Спасенья принесет.

Родятся Трое для Мечей,

И суждено лишь им

Спасти от мрачных палачей,

Трон свергнуть темных сил

И то, что первым создалось

Во светлый древний год,

Что в дни начала родилось,

То первым и падет.

Затмится зелени лоскут.

Покинут будет древний лог.

На полночь правят длинный путь

Белая шкура, сребрый рог.

И тот, кто в поисках беспрочных

Немало лет ведет,

Кто днем в тени, а ищет ночью —

Искомых не найдет.

Способный быть в обличье каждом,

Один из темного числа, —

Он сгинет в пролитой с небес

Во крови пастыря, однажды

Своих лишенного овец.

Был нищим светлый человек,

Во Тьме разбогател.

Во Мраке душу он навек

Оставить захотел.

И изольются реки зла

Потоком темным в свет.

Пощады у них нет.

Исток – Истленная Земля.

Ворожий полк несмет…

Два брега будут воевать,

Летит войны стрела.

Ноккагар пропустил несколько страниц и начал вполголоса читать с другого места:

Когда тропа в последний шаг

Свершится в сумраке огня,

Пусть единятся три клинка:

Вмиг уничтожит Тьму и Мрак

Единый дух – одна река.

Сменится темная пора,

Падет обитель зла,

И чаша темного царя

Исчезнет со стола…

Это были стихи, которые завершали последнее и важнейшее из пророчеств Кисторина Ясновидца. Ноккагар закрыл книгу и поставил ее на прежнее место.

– Где же они? – заговорила вдруг Нэвилиарат, повернувшись лицом к волшебнику. – Где обещанные Кисторином Избранные? Ведь крах Мира близок…

– Близок, но пока не неизбежен, – непринужденно возразил маг. – А Три Меченосца уже на пути к Ханборуну.

Правительница удивленно вскинула брови и взглянула Ноккагару в глаза. Не смеется ли он?

– Что вы сказали? – переспросила она.

– Вам не послышалось, почтенная Нэвилиарат. Избранные уже получили свои мечи на Кузнечном острове и отправились к далекому оплоту Дардола, дабы свершить возложенную на них миссию. Вручение Трех Мечей и отплытие Меченосцев из Хилта я видел своими глазами.

– Как бы я хотела увидеть перед собой хоть одного из них, – задумчиво проговорила правительница Рамэнии. – Перед ним я преклонила бы колена.

– Быть может, настанет час, когда все мы сделаем это. Весь мир восхвалит и возблагодарит их, коли они исполнят то, что суждено исполнить только им, – заключил Ноккагар.

Долгое время они молчали, о чем-то раздумывая, и Ноккагар наконец сказал:

– С вашего позволения, я удалюсь. До встречи!

Нэвилиарат не ответила и лишь кивнула. Ноккагар вышел из зала. Покинув Дозорный Клык, волшебник решил посмотреть крепость. Он неспешно поднялся на второй ярус Рамэнии, а затем обернулся, чтобы взглянуть на бассейн посреди которого, сливаясь со стеной укрывища, возвышалось большое каменное изваяние. Это было изображение короля Рамэнира, создателя твердыни, Он стоял по пояс в воде бассейна. Его неподвижный взор скользил поверх стен и крыш сооружений и устремлялся на юг. По замыслу тех, кто высек этот образ из твердого камня, Рамэнир должен был смотреть туда, где располагался Вирлаэсс, родина предков. Ныне Вирлаэсс был разорен, и Ноккагару на миг показалось, будто он увидел в каменных очах властителя скорбь по гибели великого королевства.

Маг отвернулся, прошел под длинной аркой высокого строения и вскоре оказался у края оборонительных укреплений.

Книга вторая.

Царь Алого Огня

Доспехи и латы сверкали.

Сраженья мечи ожидали.

И темные тучи угрозы

Нависли над мертвой землей.

И выросли тени из мрака,

Отродья великого страха,

Во тьму облаченные твари,

Явленные гибельной мглой…

Глава первая

Ступая по мертвой траве и белым островкам снега, они спускались в долину. По окрестностям были разбросаны небольшие рощицы. Справа и слева высились припорошенные снегами горы. Их седые вершины гордо врезались в небеса и окутывались белыми воротниками облаков. Земля еще щетинилась пожелтевшей травой и кустарниками. Повсюду по пути попадались глубокие расселины, через которые часто приходилось перепрыгивать. Много раз путь юношам пересекали широкие ручьи; где-то вдалеке все эти потоки сливались воедино и превращались в быструю реку, которая с пеной неслась по камням.

Избранные выбрали трудный путь. Но именно он мог спасти их от встречи с Ведьмой. Они спешно продвигались вперед, идя вдоль отрогов великого Кридона, – туда, где горизонт был всецело затянут темной мглой.

– Что там впереди? – спросил Ликтаро.

– Похоже, что это пресловутые Ведьмины Болота, – ответил Тэлеск.

– Надо двигаться еще ближе к отрогам Кридона, – добавил Рунш. – Иначе мы рискуем забрести в мрачные топи.

Юноши взяли еще больше к югу. Проходило время. С каждым шагом мгла Ведьминых Болот приближалась. Вскоре она стала висеть справа, а земля под ногами стала мягкой от болотных мхов.

Время шло к закату. Путники шли вдоль самых отрогов. Только шумная река широким руслом отделяла их от Кридона. Воды ее обгоняли идущих по берегу юношей и уносились далеко вперед.

– Жаль, что у нас нет лодки! – вздохнул Тэлеск и с некоторым сожалением проводил взором быстро уплывающее вперед упавшее дерево, где-то подхваченное течением реки.

– Да, надо было с собой прихватить, – усмехнулся Ликтаро.

Тем временем окрест темнело. Ночь застала Трех Меченосцев у самого края Ведьминых Болот, и это никого не радовало. Путники разбили лагерь на берегу реки, и вскоре все вокруг потонуло во мраке. Запылал костер, разожженный из найденных поблизости сухих веток.

Тэлеск опять долго не мог заснуть. Нехорошие мысли отгоняли его сон. Вдруг Карпилен не прошла Ведьмин Перевал? Вдруг девушка попала в руки хозяйки этих мест?

Внезапно послышался отдаленный крик. Тэлеск вздрогнул и повернул голову в сторону болот. Именно оттуда донесся звук. Через некоторое время крик повторился. В этот раз юноша ясно различил в нем просьбу о помощи.

Тэлеск встал и прислушался. «Помогите!» – донеслось до его ушей. И он узнал этот голос.

– Карпилен! – с ужасом прошептал он и бросился в сторону болота.

Вскоре с каждым его шагом из-под ног раздавался громкий чавкающий звук. Он бежал вглубь болот по сырому мху. Тени огромных корявых деревьев ложились на землю от света луны. Вокруг царила тьма. Где-то далеко слышалось уханье филина.

Юноша остановился и вновь прислушался.

– На помощь! – послышался голос Карпилен.

Он прозвучал совсем рядом. Тэлеск свернул туда, откуда доносился крик и помчался по болоту. Ветки хлестали его по лицу, цеплялись за одежду. Весь в царапинах, он остановился и опять стал вслушиваться в напряженную тишину, нависшую над топью. Знакомый призыв о помощи опять повторился. Но теперь звучал уже дальше, чем в предыдущий раз.

После еще одной длительной пробежки по чавкающей почве юноша снова остановился, чтобы перевести дух. Голоса Карпилен больше слышно не было. Крики о помощи не повторялись. Тэлеск позвал ее несколько раз. Его голос громким эхом разнесся над испариной болот и тут же потонул в темной глуши. Никто не ответил.

– Не могло же мне послышаться! – вслух подумал он.

Прошло еще какое-то время. Тэлеск усиленно прислушивался, но крика о помощи так и не услышал. И тут юноша понял, что совершил величайшую глупость. После того как он еще несколько раз безуспешно окликнул Карпилен, он убедился в этом окончательно. Тэлеск не знал, что теперь делать, куда идти. Он стоял в одиночестве посреди болотных топей. Кругом царила ночь. Вспомнить, с какой стороны он пришел, не представлялось возможным.

– Какая нелегкая затащила меня в эту жуть! – отчаянно воскликнул он, и вдруг неподалеку между деревьев мелькнуло что-то темное, и послышался чей-то ехидный смешок.

– Кто здесь?! – с дрожью в голосе произнес Тэлеск.

Рука его потянулась за мечом, но юноша с ужасом понял, что оружия нет. Он испуганно озирался, перебирая в голове страшные мысли. И вдруг до его ушей донесся хриплый, но громкий голос. Вначале Тэлеск ничего не мог разобрать, но вскоре стал разбирать отдельные слова и вникать в их смысл.

Кто забрел сюда случайно,

Кто погибель свою ждет,

Кто не знал, какую тайну

Укрывает глубь болот,

Кто не знал, что смерть и только,

В топях смертному грозит,

Кто не ведал даже, сколько

В этой дрягве мертвых спит,

Тот уже не возвратится,

Нет назад пути ему,

Не сбежать, не защититься.

Быть вовек в моем плену.

Ибо в черную трясину

Превратится вмиг земля.

Столь прелестную картину.

Присно созерцаю я.

Эти смрадные болота,

Скверны полные глубины

Не дадут тебе ворота

Из разбуженной трясины.

Мрак сомкнется над тобою!

Тебя дрягва поглотит!

Топь возьмет тебя без боя!

И никто не возвратит!

После странного заклинания Тэлеск почувствовал, что уменьшается в росте. Он посмотрел под ноги и ужаснулся, потому что ноги его тонули в вонючей грязи. Юноша попытался вырваться, но тщетно. И вокруг, как назло, не было ничего, за что можно было бы ухватиться.

Тем временем болото медленно, но верно затягивало его. Стоя уже по колено в трясине, Тэлеск отчаянно пытался выбраться, но ни одна попытка не увенчалась успехом.

Мрак сомкнется над тобою!

Тебя дрягва поглотит!

До него снова донеслись искаженные слова жуткого заклинания, и снова послышался ехидный смех. Вновь среди кривых древесных стволов Тэлеск заметил чей-то силуэт.

– Замолкни! – вскричал Тэлеск. – Отпусти меня!

Но ответом был лишь тот же душераздирающий смех вперемешку со словами:

Топь возьмет тебя без боя!

И никто не возвратит!

– Будь ты проклята, старая карга! – вновь злостно прокричал Тэлеск. – Все твои дела выльются тебе же во вред! Да поглотит тебя эта же гнилая топь!

Противно булькающая болотная жижа дошла ему уже до пояса. Трясина все тянула и тянула юношу вниз. Тэлеск едва мог двигаться, она сковывала все его движения.

Вот дрягва добралась уже до уровня груди и медленно подбиралась к плечам. Тэлеск держал руки над головой. А неприятный слуху голос уже в который раз повторял заклинание.

«Ликтаро и Рунш вряд ли меня услышат! – думал Тэлеск. – Они, верно, спят себе и ни о чем не подозревают. Я утону, а им даже не будет известно, что со мной сделалось. Никто этого никогда не узнает. Жаль, что мне не суждено уже увидеть вновь ни отца, ни мать… Ни Карпилен! Прекрасную Карпилен! Увидеть бы ее еще хоть раз. Разве не глупо Избранному погибать так, как погибаю я? Но с судьбой не поспоришь! Никто не будет знать, где и как я погиб, куда пропал. Вот что меня больше всего огорчает. Быть может, оставить здесь что-нибудь, как? Но что у меня сейчас с собой? Меча нет… – И тут Тэлеск загорелся новой надеждой на спасение. – Камень Могущества! Поможет ли он выпутаться из этой передряги?»

Трясина уже коснулась подбородка, и в нос ударил зловонный запах. Тэлеск опустил одну руку в болотную топь и стал лихорадочно искать внутренний карман плаща. И вот спасительный каменный шар оказался наконец в руке. Тэлеск с надеждой сжал его и улыбнулся.

Болотная жижа уже пыталась заполнить рот, а запах был нестерпимым, когда Тэлеск резко поднял вверх правую руку. Она без усилия выскочила из трясины, разбрызгав кругом грязь. Тэлеск, не теряя времени даром, начал размахивать руками, раскидывая жижу по сторонам. Подвигав ногами, он почувствовал, что может без проблем выбраться из нее.

Через некоторое время Тэлеск выбрался на берег и, тяжело дыша, лежал на мягком мху. Болотная грязь сомкнулась в месте, где еще несколько мгновений назад он беспомощно тонул. Юноша подполз к ближайшему дереву, сел на мшистую кочку и закрыл глаза.

Злого заклинания больше не звучало. Ведьма куда-то пропала. Вокруг стояло почти блаженное безмолвие. Оно могло бы быть блаженным, кабы не жуткое место, в котором Тэлеск находился в этот момент.

Юноша посмотрел на Камень Могущества и мысленно возблагодарил великого волшебника Вирридона за его неповторимое творение. Он убрал его в карман и принялся отрывать от себя пиявок. Кровососы этого болота были невероятно крупных размеров. Они присосались не только на открытые шею и руки, но и одежда не осталась без их внимания.

Когда же вся болотная живность была удалена, Тэлеск думал лишь о том, что неплохо было бы окунуться в воду и смыть с себя всю грязь. Но, к глубочайшему сожалению, рядом, разумеется, не было ничего, кроме все той же болотной жижи.

Он вздохнул, и взгляд его невзначай упал на ствол одного из мертвых деревьев. В него был воткнут большой меч изящного исполнения. Юноша приблизился к нему и увидел, что рукоять его испещрена множеством замысловатых узоров и рун.

Он вытащил клинок из древесного ствола и сжал его в руке. Меч сверкал в лунном свете. Ржавчина даже не коснулась его, будто он появился здесь совсем недавно, хотя след от него в стволе дерева выглядел рассохшимся и старым. Это оружие было конечно же тяжелее клинков Избранных, но Тэлеск держал его твердо, и он казался ему достаточно легким. Он взмахнул неизвестным мечом, и тот громко просвистел в воздухе, будто радовался тому, что снова находится в чьей-то руке.

В следующее мгновение Тэлеск будто вырос. Его посетило необъяснимое ощущение, что плечи его расширились, а сам он стал выше. На своей голове он почувствовал шлем. Но Тэлеск, сам того не понимая, не увидел в этом ничего необычного.

«Сколько лет этому клинку? – задумался он. – Двести? Триста? Может быть, и вся тысяча? Похоже, что давным-давно эта топь поглотила какого-то витязя, и он перед своей гибелью успел оставить здесь память о себе, знак, что он погиб в этом месте. Так хотел сделать и я…»

Тэлеск осмотрелся вокруг, и вдруг увидел тропу. Откуда она взялась, он понять не мог, но готов был поклясться, что до этого ничего подобного здесь не было.

Словно заколдованный, он смотрел на внезапно явившуюся посреди болота стезю и думал, идти по ней или не рисковать. Ведь она могла вывести куда угодно!

Меченосец решил сперва сделать попытку докричаться до друзей.

– Рунш! Ликтаро!

Но два имени потонули в тишине, словно Тэлеск находился в большом замкнутом ящике, где ни на какое эхо можно было и не надеяться. В то же время юноша спохватился и обругал себя.

– Что же я делаю! – проговорил он. – Еще не хватало, чтобы из-за меня здесь оказались Рунш и Ликтаро. Надо выбираться самому!

Он еще раз подозрительно посмотрел на тропу. Она терялась где-то среди темных деревьев, силуэты которых едва не сливались с мраком ночи.

– Да откуда же она взялась? – подумал он. – Как бы то ни было, лучше идти по ней, нежели пробираться через топь и трясину.

И Тэлеск решительно ступил на единственный путь. Древний меч остался в его руке, а с ним у Тэлеска осталось и странное ощущение того, что он стал могучим витязем.

Он шел по гладкой тропе, все больше удаляясь от злосчастного места. Полусгнившие деревья смыкались позади него. Внезапно земля под ногами отвердела, а страшный лес поредел, и Тэлеск шел теперь по открытому полю.

Перед юношей возвышался большой холм, а близ него стоял огромный кусок скалы. Своей формой он напоминал башенный за́мок. Присмотревшись, Тэлеск и вправду увидел в нем множество окон и вход, закрытый воротами. В нескольких окнах на самой высокой башне горел тусклый свет.

На полотне ночной тьмы вся эта картина выглядела зловеще и жутко. От света бледной луны страшный за́мок бросал на землю черную тень. Тэлеск удивленно смотрел на мрачную громаду, и еще больше он удивился, когда понял, что ноги уже сами несут его к нему. Он шел и дивился тому, что смеет столь уверенно приближаться к зловещему за́мку. На миг Тэлеску почудилось, будто он видит себя со стороны. Но себя ли он видел? Могучий воитель в блестящем шлеме, панцирных доспехах и черном плаще твердыми шагами шел к входу в огромный каменный чертог. Сверкающий клинок был сжат в его деснице.

Тэлеск понял, что чья-то чужая воля направляет его, и туманные догадки подсказывали ему, что все дело в найденном мече. Юноша попытался выбросить древнее оружие, но рука не слушалась – она крепко сжимала расписную рукоять.

Через несколько мгновений Тэлеск был уже у входа. К воротам вели пять широких ступеней. За́мок не был обычным строением. Это был воистину огромный кусок скалы, которому некогда была придана форма мрачного чертога, а внутри были словно вырезаны помещения и коридоры.

Задумавшись, Тэлеск не заметил, как ноги подняли его по ступеням. Теперь он стоял уже у самих ворот. Чужая воля заставила его толкнуть их левой рукой, но ворота оказались запертыми изнутри. И тут Тэлеск с удивлением обнаружил, что бьет ногой по высоким створкам и выбивает их вовнутрь с одного лишь удара. С лязгом и треском ворота распахнулись. Одна из железных створок сорвалась с тяжелых петель и с грохотом упала на каменные половицы. Гулкое эхо прокатилось куда-то вглубь замка-скалы.

Перед Тэлеском открылся обширный зал, в середине которого начиналась винтовая лестница. Она довольно круто поднималась вверх. Тэлеск уверенно шагнул к ее ступеням. Эта уверенность не принадлежала ему, она была чужой, но он не мог этому противиться.

В скором времени Тэлеск – или могучий воитель древности? – поднимался по винтовой лестнице. Он проходил много ярусов, на которых располагались похожие друг на друга залы, и чужая воля заставляла его идти все выше и выше по каменным ступеням.

В залах, через которые проходила лестница, стояли разнообразные каменные изваяния и причудливые предметы неясного назначения. На одном из ярусов весь пол кишел змеями, которые, увидев Тэлеска, угрожающе потянулись к нему. Под сводами этого же зала кружили сотни черных ворон. Наряду со всей этой живностью в зале еще обитали ужасные безымянные существа, каких Тэлеск в жизни не видывал и о каких раньше даже не слыхал.

Юноша осознал, что поднимается в самую высокую башню зловещего замка. Вскоре залы вовсе пропали, остались далеко внизу, а бесконечную лестницу теперь окружали лишь каменные стены, идеально круглые, без каких-либо углов неровностей. Ступени лестницы вились вдоль этих стен, будучи вместе с ними одним цельным куском скалы.

Перед глазами стояла полутьма, и только редкие окна выплескивали снаружи тусклый свет. Через эти же окна из башни то и дело вылетали стаи перепуганных летучих мышей.

Наконец лестница закончилась. У последней ее ступени путь преграждала железная дверь. Рука Тэлеска дернула ее – дверь не хотела поддаваться. Однако со второй попытки она была все-таки вырвана.

Неимоверно гнусный запах какой-то гнили ударил в лицо. Тэлеск был на вершине огромной башни. Посреди небольшого помещения в выложенном прямо на полу кострище пылал огонь, а над ним висел большой котел, в котором кипела жидкость неопределенного цвета. Именно от нее, как оказалось, исходило нестерпимое зловоние.