Текст книги "Задира (СИ)"

Автор книги: Владимир Малый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Девушка согласно закивала.

Судя то тому, какое напряжение висело в воздухе, тут сейчас обсуждалось дело жизни или смерти, и потому мне, против обычного, было жутко интересно, что вообще должно произойти такого, чтобы целый лагерь недоучившихся курсантов покинул свое расположение, чтобы для кого-то там его освободить?

– А что за смена? – наконец, не выдержав, аккуратно и тихо спросил я.

– Дети, – уже практически полностью овладев собой пояснила Четвертая, – такие же дети, какими были наши курсанты, что теперь становятся выпускниками.

Не скажу, что я все понял. Точнее, скажу, что я ни черта не понял, но даже такой толстокожий дуболом, как я понимал, что для обстоятельных расспросов сейчас не место и не время.

– Тринадцатая – это хорошо, – сухим, ломким голосом проговорил, наконец, Седьмой.

– Тринадцатая – это просто замечательно! – грустно улыбнулась девушка. – Дети ее любят. Ее все любят, но дети – особенно.

В комнате снова повисла тишина. Но на этот раз она была другой. Какой-то волшебной, что ли. Учитель и двое его учеников сидели и как-то грустно и вымучено, но очень по-доброму улыбались.

Я лишь тихо вздохнул. Все, что мне оставалось – это ждать, когда жизнь-жестянка сама ответит мне на все, даже еще не заданные, вопросы.

Впрочем, ждать пришлось недолго. На следующий день после непродолжительных сборов мы выдвинулись в дорогу. Путешествие обещало быть познавательным, хоть и непростым. Так оно и вышло.

Глава 11

Путешествие

Местный аналог пива был изумительно хорош. Насыщенный бархатистый вкус, маленький градус, идеальная, на мой взгляд, плотность и долгое приятное послевкусие.

Не зная, сколько Четвертой лет и существуют ли здесь, как в мире, так и в диверсионной школе, прямые ограничения на употребления молодежью спиртного, я протянул девушке большую полуведерную флягу. Все-таки хорошо путешествовать с обозом: можно захватить с собой в путь что-то необязательное, но довольно приятное. Или можно разжиться этими приятностями уже непосредственно в пути.

Собственно, эту фляжищу я конфисковал у нашей обозной команды. Ее формировали из курсантов соседнего с нами училища.

Седьмую почему-то поставили над ними главной, и приходилось помогать девушке следить за порядком в этой полубанде дурных юнцов. Хорошо хоть главные мои опасения не оправдались: девчонку тут хорошо знали, и ее авторитет и право главенствовать над отрядом ни у кого сомнения не вызывали. Однако, приказы приказами, а смекалку в купе с раздолбайством никто не отменял. Вот и пришлось мне пробежаться по караульным сразу же после верней поверки. Уверенный, что ближайшие несколько часов начальство их не побеспокоит, один из пары караульных, вооружившись походной фляжкой и бросая по сторонам вороватые взгляды, метнулся к ближайшему костру.

Я перехватил его на обратном пути, обнюхал его груз, попробовал – домашнее вино. Обменяв фляжку на отеческий подзатыльник, я отдал практически нетронутый груз Седьмому и посоветовал тому проверить всех прикомандированных к нам морпехов, а добычу тащить в штабную палатку…

– Теплое, наверное, – сказала Четвертая после того, как несколько раз глубоко вдохнула аромат свежего пенного напитка.

– Ну, уж не с ледника, – подтвердил я ее догадку и протянул руку, чтобы забрать назад шедевр местного пивоварения.

– Подожди! – слегка нахмурила брови девушка и заслонила флягу плечом. – Домом пахнет…

Это был уже второй случай за три дня, когда Четвертая упоминала о своем доме.

– Скучаешь по нему? – тихо спросил я и тут же напоролся на ее благодарный взгляд.

***

Рассказ Четвертой

В тот день, врезавшийся мне в память, я в первый раз увидела Учителя и в последний – мать. Утро было самым обычным: мы со сверстниками всей гурьбой пришли в стоящую на отшибе школу, где наш старенький маг Саман от скуки, наверное, учил нас грамоте и азам медицины, основанной на использовании лечебных растений.

Внезапно он замолчал прямо среди урока. Буквально на полуслове. А через мгновение в класс ворвался задыхающийся Учитель.

Перу секунд они с Саманом смотрели друг другу прямо в глаза. Теперь-то я знаю, что они обменивались информацией и даже спорили. Учитель тогда не смог переубедить старого мага, и тот, поручив нас пришельцу, ушел, чтобы умереть. Погибнуть, защищая людей, давая им возможность спастись. Вот только никто тогда не спасся. Лишь мы. Те, кого Учитель смог увести в то утро с нашего родного берега. Седьмой уже тогда, в детстве, был талантливым мальчишкой. Он умудрился удрать от Учителя. Причем он сделал этот так, что заметить его отсутствие смогла только я. Конечно же, я, не раздумывая, бросилась за ним. Вот мы вдвоем и увидели, что происходило тогда в поселке. То, что уже никогда не сможем и не захотим забыть. Тем более, сейчас, когда можем мстить…

Это был кошмар. Необычного вида корабль шел к берегу на всех парусах, хотя уже третий день стоял полный штиль. Шлюпки он сбрасывал прямо на ходу, и люди в них прыгали прямо с борта судна. Издалека они были больше похожи на каких-то долговязых насекомых с большими круглыми головами на таких тонких шеях, что казалось, будто головы вообще никак не прикреплены к туловищам.

Саман усилил свой голос и прогремел предупреждением на всю округу. Он велел людям бросать все, хватать детей и бежать прочь, пока он постарается задержать предателей.

Мы тогда с Седьмым не поняли, почему он назвал нападающих предателями, ведь понятно же было, что это те самые Другие люди, страшные рассказы о бесчинствах которых, уже который год из уст в уста передавались на всем побережье …

Наши взрослые хорошо видели чужаков. Мужчины не стали убегать, а схватились за оружие.

А старый маг тогда просто не разобрался в ситуации. Всю свою силу он направил на то, чтобы сорвать иллюзию, чтобы люди поняли весь ужас происходящего.

Но нападение было хорошо спланировано, а лодки двигались так быстро, что море вокруг них побелело от пены. Мужчины не смогли дать отпор, а женщины и дети убежали совсем недалеко.

То, что Саман, показал рыбакам, что их убивают самые обычные люди, лишило шанса на жизнь абсолютно всех.

Обычно после нападения на прибрежные селения Других людей всегда находилось несколько спасшихся жителей, которые рассказывали о тех зверствах, что творили нападающие. В нашем селении выжили только мы – дети, которых не увидели, которых увел Учитель.

Нас двоих тоже убили бы. Я не сомневалась в этом тогда, и точно знаю это теперь. И я рада, что Учитель вернулся тогда за нами. Он спешил, не хотел рисковать жизнями остальных малышей, но был просто вынужден это сделать. Тринадцатая. Наша милая Тринадцатая заставила его вернуться. Совсем кроха – самая маленькая в классе – она вцепилась в Учителя руками и ногами и не разжала объятий, пока он не согласился, нас разыскать.

Мы тогда были едва живы от ужаса и не смогли идти сами. Учитель нес нас до тех пор, пока не решил, что его манипуляции с Даром не смогут засечь ни с корабля, ни с берега. Тогда он остановился и помог всем нам. Всем двум десяткам единовременно осиротевших детей. Ведь хоть мы и были детьми, но по доносившимся с побережья звукам, все поняли, что там произошло.

Уже потом, годы спустя, он признавался, что не был уверен в своих силах, но ему здорово помогла Тринадцатая.

Мы всегда видели, что Саман относился к ней немного иначе, чем к остальным, но никогда особенно не придавали этому значение. Оказалось, что она по-своему тоже может оперировать Даром, но только в одном направлении – ее цепкие детские объятия творили чудеса. Мы все понимали и осознавали, но наше горе сбегало от ее обнимашек куда-то так далеко, что уже просто не могло найти дорогу назад.

***

Какое-то время девушка молчала. Потом приложилась к горлышку фляги и долго пила из нее, не отрываясь.

Я лишь молча похлопал ее по плечу, как умею давая понять, что понимаю и сочувствую.

Она оторвалась от фляги, вернула ее, благодарно кивнула мне, утирая губы тыльной стороной ладони, и продолжила.

– Поэтому-то я очень рада, что в следующую спасательную экспедицию Учитель отправится вместе с Тринадцатой. А еще я надеюсь, что в этот раз он успеет раньше и сможет спасти как можно больше детей. Это страшная игра, и тот, кто ее придумал – само воплощение зла. Раньше Учителю снились вещие сны. И, как бы он ни старался, всегда успевал в самый последний момент или не успевал вовсе. Теперь, как ты понимаешь, у нас есть свои люди в стане врага. Вот почему этот выпуск такой многочисленный, что даже пришлось маскировать наших учеников под не поступивших в училище и ждущих следующего набора претендентов на места курсантов. Но даже теперь нельзя спасти всех, иначе больше мы не спасем никого, потому что они все поймут и вычислят наших ребят. И после этого они только увеличат свои усилия. Они будут наводить ужас на всех побережьях, вызывая ненависть к Другим людям. И чем больше будет вырезанных селений, тем больше юношей и девушек будут рваться в морскую пехоту, чтобы поучаствовать в ответном рейде или даже в полноценной войне. Тем более после того, как первый Флот Возмездия недавно был потоплен якобы Другими людьми…

– Флот Возмездия? – переспросил я, ощущая, как нехорошее предчувствие шевелится где-то глубоко внутри.

– Да. Незадолго до твоего появления в училище появился новый наставник. Он оказался слабеньким магом, но не это главное – еще совсем недавно он был каторжанином. И своими глазами видел бесчисленные обломки кораблей, прибитых к берегу. Наших и не наших кораблей. Судна Других людей имеют свои особенности. Все это помнят еще с тех времен, когда мы пытались торговать.

– Ты сказала: «Якобы», – напомнил я Четвертой.

– Да, Учителю стало известно, что никакого сражения флотов не было. Не было даже одиночного корабля Других людей.

– Откуда тогда взялись обломки? – спросил я и тут же сам ответил на свой вопрос. – Это были тот корабль, что приплывал на твое побережье?!

– Да, – грустно улыбнулась девушка, – один из тех, что кошмарят прибрежные селения. Кто-то отомстил их командам до того, как это смогла сделать я.

– Ты и так им мстишь, помогая Учителю.

– Тебе удалось увидеть, как я умею лечить, – улыбка девушки незаметно изменилась с грустной, на жестокую, – но ты не видел, как я могу убивать. Поверь, я это могу делать не громче и уж точно не хуже Седьмого.

– Ну, порой куда больше урона врагу можно нанести не оружием, а вовремя добытой и использованной информацией.

– Один корабль, Евгений! Всего лишь один дрянной кораблишка остановил целую флотилию из распоследних нелюдей, несколько пустил на дно вместе с их проклятыми командами, остальных едва не отправил в бегство, а сам ушел под воду и все оставшиеся в живых ублюдки уверены, что его-то команда выжила!

Глаза девчонки блестели, а щеки горели красным румянцем, и я понял, что она пьяна и от этого – разговорчива.

Воспользоваться ситуацией и хорошенько ее выспросить о том, что еще стало известно осведомителям Учителя о том нашем морском сражении или не быть скотиной и отправить Четвертую спать?

– Жалко, что мне не удалось взглянуть на этого бывшего каторжанина, – пришел я к половинчатому решению: и спать ее не отправил, и тему беседы сменил.

– У тебя еще будет шанс, потому как новый наставник с группой курсантов будут в том же городе, куда направимся и мы. Учитель договорился, чтобы назад мы возвращались вместе: так безопаснее. Они ездили в банк: наставники и курсанты состоят на денежном довольствии. Каждый клан содержит по одному училищу. Красные – целых пять…

На этом нас разговор по душам был прерван не слишком громкими, но, тем не менее, вполне различимыми в ночной равнинной тишине криками.

– Нормально, – махнула в сторону, откуда раздавался шум, девушка, – все идет по плану, избежать этого было бы сложно, поэтому седьмой вызывался возглавить мероприятие.

Оказалось, что среди наших курсантов и будущих морских пехотинцев проходит соревнование по рукопашному бою. Кричали морпехи. Их физически необделенный силой и здоровьем товарищ, используя корявые удары ногами, добился остановки боя, который судил Седьмой, и тем самым стал его победителем. Морпехи вообще выглядели гораздо дружнее, что ли. Они так усердно болели за своих бойцов, что те, будто до предела накачанные энергией товарищей продолжали схватки, даже уже не держась на ногах.

Это вызывало уважение.

Однако, было обидно и за свих бойцов.

– Я бы оторвал ноги тому, кто учил вас ими драться, – пробормотал я, не поворачиваясь к стоящей чуть позади Четвертой, но так, чтобы она поняла, кому на данный момент адресована претензия.

– А нас никто и не учил! – раздался тихий смешок из-за плеча. – Мы, согласно легенде всегда смотрим за уличными занятиями настоящих курсантов и повторяем за ними, что бы те ни делали. Недавно их стали обучать ударам ногами, вот мы и перенимаем.

– Дай угадаю, обучает все тот же каторжанин?

– Он самый!

Все чудесатее и чудесатее. Получается, что меня в скором будущем ждет встреча с кем-то знакомым. Хорошо, что теперь меня не узнать. Маленький, но все же козырь в возможной будущей игре.

Тем временем закончилась и следующая схватка. Как я понимал, четкого ограничения по времени здесь не было. Если бойцы уставали и при этом не было явного превосходства ни с одной из сторон, то судья объявлял ничью. Ни о какой пассивности в бою речи идти даже не могло, потому что бойцы были слишком хорошо мотивированы. Особенно, опять-таки, морпехи. Видимо, здесь из них действительно делали настоящее боевой братство.

– Дружные, – снова услышал я из-за спины, когда курсанты морпехи уносили своего товарища с поляны, приводя того в чувство, подбадривая, но не давая снова броситься в драку, – мы и этому у них учимся. Всем парням и девчонкам ведь теперь предстоит поступать в другие училища, разбросанные чуть ли не по всему миру…

– Вон оно что-о-о, – протянул я, – теперь примерно понятно, как у вас тут все устроено. А почему наше училище далеко от моря?

– Ну, во-первых, недалеко, а, во-вторых, это нормально, потому что начальные полгода курсанты к воде не допускаются. У каждого училища, в прочем, своя методика обучения. Только у всех заведений под патронажем Красных есть единая система. Но мы к ним больше не суемся.

В этот момент наш очередной воспитанник пропустил сокрушительный удар ногой в область печени и плавающих ребер. Я даже скривился, представляя, что он сейчас чувствует. Радовало лишь то, что парень видел удар и мог хоть как-то его погасить движением корпуса и напряжением косых мышц пресса.

В любом случае Седьмой не стал дожидаться добивания и остановил схватку, вызывая недовольство сразу обоих лагерей.

– Дальше будет долго, но зрелищно, – прокомментировала Четвертая, наконец, выходя и становясь вровень со мной, – оба бойца настоящие дубы. Будут метелить друг друга, пока не попадают от усталости. Это их только официальный третий бой за четыре месяца.

Бойца с нашей стороны я знал не понаслышке, это был тот самый прохиндей, что чуть было не угостил меня ножом в печень. Напротив этого здоровяка стоял точно такой же верзила. Нас ожидал бой двух громил – бесхитростный, но беспощадный.

Мельком взглянув на девушку, я с удивлением отметил, что там, у меня за спиной она не просто пряталась от всеобщего внимания, а приводила себя в порядок. Я бы даже сказал – в боевой порядок. Вся одежда на ней была теперь плотно подогнана, волосы собраны в косу, а та, в свою очередь, как-то хитро в нескольких местах пристегнута к походной куртке.

Увидев мой вопросительный взгляд, девушка усмехнулась.

– Так уж сложилось, что свой прошлый поединок я проиграла. А мой обидчик – негласный лидер отряда, что в этот раз имеет честь нас сопровождать. Избегать схватки было бы признаком того, что я согласна с прошлым поражением.

– Ты же только что пила. Это не лучшим образом скажется на твоей реакции.

– В прошлый раз я была слишком закрепощена, опасаясь его ног. В этот раз я буду именно в той кондиции, которая позволит мне максимально использовать свои лучшие качества.

Я быстро прокручиваю в памяти наш с ней бой в ночь знакомства. Девчонка быстра и сильна. Великолепно чувствует себя на средней дистанции. Очень быстро эту дистанцию умеет сокращать. Соответственно, думаю, и рвет ее она тоже довольно стремительно.

– И как же ты, – спрашиваю девчонку, – в прошлый раз проиграла?

– Отключилась после удара в челюсть, – мрачнеет лицом Четвертая, – он сжульничал – наступил мне на ногу, чтобы я не успела отскочить в сторону!

– Это запрещено местными правилами? – не без интереса уточняю я.

– Нет, но раньше так никто не делал!

– Ага, а еще раньше и вас с ним на свете не было! – усмехаюсь я, веселясь ее такому натуральному и по-детски естественному возмущению. – А то, что вы с соперником разных полов, это вообще нормально?

– А откуда ты знаешь, что я билась не с девушкой? – резко спрашивает Четвертая. – Тебе уже кто-то рассказывал, как я тогда опозорилась?!

– Я имею глаза и вижу, что среди охраняющего нас отряда девушек нет. А еще я предлагаю тебе сделать так, чтобы в этот раз опозорилась не ты!

Глава 12

Победа, город, «пиастры»

Все-таки и мое кратковременное присутствие здесь в качестве инструктора не прошло даром: наш верзила смог победить громадного пехотинца, с коровьей грацией и скоростью ленивца топорно проведя даже не бросок, а завал. По округе прокатилось нечто сродни двойному землетрясению, когда на примятую траву сначала грохнулся морпех, а, полсекунды спустя, на него всем весом, как мешок с картошкой, шлепнулся наш торжествующий победитель.

Побежденного пришлось откачивать, приводя его в себя и давая, как следует, отдышаться.

Потом без всякого объявления в круг вошла Четвертая. Как ни дружны были морпехи, ее они приветствовали ничуть не тише, чем своего бойца. Не знаю за что конкретно, но девушку уважали и ценили в обоих лагерях. Впрочем, над ее соперником тоже никто не потешался, хотя, на первый взгляд тот не производил какого-то особенно выгодного впечатления. Меж тем, стоило только начаться схватке, как я сразу же зауважал этого парня. Перед нами был настоящий природный талант.

Зная о последнем проигранном бое Четвертой, я, почему-то, решил, что предыдущие она выигрывала. Но, глядя на то, что сейчас творилось в кругу, не усомнился ни на секунду, что до этого все схватки заканчивались вничью. И совсем не потому, что противники были равны. Потому, что курсант был чуть ли не на голову выше Четвертой, как боец и не проигрывала девушка либо чудом, либо благодаря благородству морпеха. Не удивлюсь, что нокаутировал он девчонку случайно, просто расслабившись, отдавшись текучке боя, поскольку схватка – это его стихия. Парень просто рожден для этого. Уверен, что потренируй я его хотя бы неделю, и даже у меня не было бы с ним в кругу ни единого шанса. Во всяком случае того меня, которого я люблю и помню…

В любом случае, тренировал я не его, а Четвертую. Ну, как, тренировал – дал несколько сугубо практичных советов, большую часть которых она с негодованием отвергла, потому что те были «довольно грязными». Все-таки поразительная штука – женская логика: у тебя чуть ли не война, а ты строишь из себя благородного рыцаря, притом, что не имеешь даже представления о последнем.

Благо девочка никогда не занималась боксом и не имеет никаких предрассудков по поводу ударов ниже пояса, а, вдобавок, местная шантрапа не имеет никакого понятия об ударах по ногам.

Когда бедро парня приняло на себя первый хороший плотный удар, лицо бойца выразило удивление. От второй такой же атаки он попытался уклонится, убирая ногу с траектории удара, но не успел. Теперь на лице парня я увидел боль и раздражение. Следующий удар в бедро Четвертая замаскировала наступательной серией ударов руками – парень захромал и был вынужден сменить стойку. И тут же нарвался на внутренний лоукик в область коленного сустава. Чудом не получив травму, морпех, хромая на обе ноги, отскочил в сторону и поднял вверх правую руку, признавая поражение.

Бедолага. Показывая девчонке траекторию и остальные особенности удара, я сам испытал на себе силу ее ног. Парню не позавидуешь. Хромать будет дня три, не меньше. И то, потому что он молодой, и, наверняка, на нем все заживает, как на собаке.

Четвертая сияла!

– Никогда бы не подумала, что можно победить, просто отбивая противнику ноги! – поделилась она своим открытием. – А теперь ты просто обязан показать мне контрприем, от этого удара! Он ведь есть?

– Он-то есть, – рассмеялся я, любуясь ее детской радостью, – но должен же я что-то для себя оставить на тот случай, если мне придется оказаться на месте того хромого бедняги!

– Вот, когда окажешься, тогда я и сама все увижу!

– Это, если глаза будут целыми и невредимыми!

Эта моя неосторожная шутка сразу же плавно переросла в незапланированный урок работы по болевым точкам, занявший у всей нашей немалой толпы остаток ночи.

– А почему ты не поделился этими умениями на вводном занятии? – зевая, спросила у меня Четвертая, когда все разбрелись сворачивать временный лагерь.

– Нашла, что спросить! Я тогда сам себя толком не помнил, все делал на рефлексах и интуиции.

– А чему бы ты сейчас обучил нас, когда помнишь свое прошлое и знаешь наши первоочередные цели?

На этот вопрос я подробно и развернуто отвечал девчонке практически до того самого момента, как мы увидели вырастающие в дали шпили городских башен.

Я не задавал лишних вопросов, чтобы не обозначать скудность моих знаний об окружающем мире, поэтому местный город удивил меня еще издали, когда я понял, что так и не увижу городской стены.

Взяв себе за труд немного поразмышлять, я понял, что глупо было рассчитывать увидеть защитные сооружения там, где никогда толком и не было войн. Кто знает, когда здесь появились те же арбалеты? Быть может, тысячелетия назад. И придумали их исключительно для охоты или даже из спортивного либо научного интереса.

С холодным оружием немного попроще: все-таки есть знать, какой-то дуэльный кодекс…

В общем, городские башни были просто шпилями на особенно богатых домах – видимо, родовых гнездах каких-нибудь кланов.

Наша с Четвертой миссия в городе была довольно простой: зайти в конкретное место, получить там тяжелый мешок денег, часть из них раздать курсантам, остальное передать кому-то, кто придет в нужное время в нужное место и скажет одной только девушке и ему известную фразу.

Проблемы начались уже на первом этапе, когда мы с Четвертой пришли в местный аналог банка. Этот филиал был немного похож на тот, что я уже видел в колонии-поселении. Только здесь кроме незаметных ниш для стрелков было еще довольно много амулетов и артефактов. Тело Бродяги оказалось довольно чувствительно к отзвукам Дара, струящимся от магических вещей.

В тесной прихожей, больше похожей на виденные мною в родном мире противопожарные тамбуры-шлюзы, нас какое-то время сканировал мощный магический артефакт, после чего массивная дверь беззвучно отворилась, и мы прошли внутрь большого просторного помещения. Минуя дверной проем, я взглянул вверх и тут же получил в глаза дискомфортный поток воздуха.

– Что за… – начал, было, возмущаться я, но был перебит.

– Простите великодушно, уважаемый клиент! – сказал мне выросший буквально из неоткуда человек, олицетворяющий собой звание клерка. – Дело в том, что нам доподлинно известно, что Вы всегда, подчеркиваю – всегда – приходите в любое из наших отделений в определенного вида одежде. Именно поэтому нам пришлось пойти на серьезные издержки, чтобы дополнительно проверить Вашу личность. Вы ведь и сами не хотели бы, чтобы вашими капиталами завладел кто-то, кроме Вас?

Он был одновременно такой лощенный и предупредительный, говорил так доверительно и убедительно и вообще вел себя так, что на него просто сложно было сердиться. Он как-то очень натурально и естественно взял меня под локоть и увлек к одиноко стоящему у стены мягкому даже на вид креслу, что я и не подумал сопротивляться.

Еще меня удивило, что Четвертой этот хлыщ не уделил вообще никакого внимания. Хотя нет, прервавшись на миг от облизывания несравненной моей персоны, он окинул быстрым, но явно одобрительным взглядом девушку и, снова вернувшись ко мне, произнес:

– Ваш выбор спутницы, как всегда, безукоризненный! Однако ж, памятуя о Вашей мужской силе, я все же рискнул предложить Вам услуги нашего Нескучного дома. Любое количество первоклассный веселых девиц будет предложено Вам сразу, как только Вы уладите дело, с которым к нам пожаловали.

С одной стороны, он начал мне порядком надоедать, с другой – было забавно посмотреть, как возмутилась Четвертая, когда холуй определил ее в мои эскортницы, с третьей же, к своему раздражению я все никак не мог игнорировать тот факт, что мне досталось почему-то дико переполненное тестостероном тело Бродяги. Этот хдоровенный лысый хрен буквально был фабрикой по производству гормонов. Насколько помню, даже в самые трудные моменты пубертата я не испытывал такого неудержимого влечения к противоположному полу.

Остается только радоваться тому, что я не сорвался и не наломал дров, пока был в беспамятстве и не мог толком себя контролировать. Однако теперь, когда клерк заговорил о доступных высококлассных профессионалках…

Наверное, мои развратные мысли так четко отпечатались на простодушном от природы лице Бродяги, что Четвертая подошла и больно так пристукнула меня носком сапога по голени.

Помогло.

Сыграла свою роль и резкая боль и понимающая, но льстивая улыбка банковского недоменеджера, и настораживающее шевеление в потолочной нише для стрелков. Видимо они здесь отвечали еще и за безопасность денежных посетителей. А я, определенно, был небеден. Нежданный такой сюрприз и, не скрою, приятный.

Хорошее заведение. Очень даже клиентоориентированное!

– Я клиент, – безэмоционально, как ей, наверное, казалось, проговорила Четвертая, – вот моя доверительная грамота.

Не удостоив ее повторным взглядом, мой персональный клерк негромко хлопнул в ладоши, а сам уставился на меня взглядом умной овчарки, всеми фибрами своей собачьей души ждущей команды хозяина.

– Я бы предпочел, чтобы сначала разобрались с делом моей спутницы, – ленивым и надменным (откуда только взялся?!) тоном с растяжечкой проговорил я, – а уж потом и моими скудными запасами можно будет поинтересоваться.

Почтительно хихикнув, работник пера и монеты мгновенно обернулся к Четвертой, к которой уже, повинуясь хлопку, приближался какой-то плюгавенький, но хорошо одетый парнишка.

Уж не знаю, что малец увидел на лице своего начальника, но тут же, проявив завидную прыть, развернулся и исчез из виду за одной из нескольких дверей в стене, расположенной напротив моего кресла.

Поняв, наконец, что Четвертая мне в какой-то мере небезразлично, холуй сменил свое к ней отношение и окружил и ее своей почтительной заботой.

К несчастью, почти сразу же выяснилось, что дела моей спутницы не так хорошо, как нам обоим хотелось. С грамотой ее все было в полном порядке, вот только тот счет, к которому документ давал полный доступ, оказался совершенно пуст. Подобное предусматривалось, и на счету Учителя была минимально необходимая сумма, которой хватило бы только на то, чтобы снабдить подъемными выпускников нашей импровизированной академии. Но так же предусматривалось, что, если на основном счете не будет денег, там должна быть записка. А вот ее тоже не было.

Такой растерянной я Четвертую еще не видел.

– Уважаемый, – вальяжно обратился я к банковскому работнику, – не моли бы мы с моей очаровательной спутницей втайне от окружающих обсудить здесь кое-какие коммерческие вопросы?

– Конечно же! – буквально засветился от счастья мой подлиза. – В Ваш годовой тариф входит подобная услуга. Я бы рекомендовал вам вот такой артефакт!

Клерк извлек из-за пазухи цепочку, на которой висело небольшое деревянное кольцо, и объяснил, что на сегодняшний день это один из лучших магических предметов, обеспечивающих полную звуковую непроницаемость пространства, занимающего половину комнаты, в которой мы втроем находились.

По его плохо скрываемому алчному блеску в глазах я понял, что мне пытаются втюхать некондицию, которую, скорее всего, уже списали, но вопрос был не такой уж и секретный – я больше надувал щеки, чем действительно беспокоился о конфиденциальности беседы.

– Хорошо, милейший, давай сюда эту безделушку, а сам, будь добр, подготовь быстренько отчетную документацию по моим делам. А то я на слух плохо цифры воспринимаю.

Служащий попытался объяснить мне принцип действия амулета, но я, скривившись, словно от легкой, но надоедливой зубной боли, отогнал его не терпящим возражений жестом.

– Слушай сюда и не задавай вопросов, – тихо и быстро заговорил я, когда мы с девушкой остались наедине, – память ко мне вернулась, но не полностью. Тут помню, а тут не помню. Собственно, о своих финансовых делах я не помню ровным счетом ничего. Как много денег ты должна получить?

Она назвала сумму, которая не сказала мне ровным счетом ничего, потому что в этом мире я ни разу толком не являлся участником товарно-денежных отношений. Но еще больше признаваться в своем неведении я не собирался. Поэтому важно кивнул и предложил Четвертой вместе ознакомиться с состоянием моих капиталов.

Когда клерк подал нам бумаги, в которых я не понимал ни цифр, ни букв, я просто передал те Четвертой, внимательно следя за ее реакцией.

Да, я бы поиграл с ней в покер на раздевание – девчонка совершенно не умеет скрывать эмоций!

Бродяга явно был сказочно богат.

– Ты случайно не казначей клана? – улыбаясь, спросила Четвертая.

Было видно, что у нее просто гора с плеч свалилась.

– Я просто обычно мало трачу на одежду.

Клерк хихикнул чуть громче, чем того от него требовала профессиональная вежливость – оценил шутку.

– Будьте добры напомнить мне правила снятия со счета более или менее значительных сумм, – обратился я к ценителю хорошего юмора.

Из ответной скороговорки стало известно: мелочь могут отсыпать без всяких условий, что-то значительное по дополнительной идентификации, что уже была мною пройдена на входе. Совсем неподъемный груз помимо предыдущего условия требовал еще кодового слова и небольшого кровопускания.

Необходимость произнесения пароля меня позабавила, но потом я решил, что, скорее всего, это заклинание-активация, позволяющая получить доступ к основной ячейке в хранилище.

Быстрый взгляд на Четвертую. Та показывает два пальца. Что ж тем лучше.

Конечно, есть небольшой моральный аспект: все-таки это не мои деньги, но я почти уверен, что ворону они ни к чему, да и в принципе Бродяга был бы не против моих не слишком скромных растрат.