Текст книги "Война с нагами.(СИ)"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Давай, сделаем их!

Волк вскочил, сунул Кроту шприц и рванулся к василискам. Прежде чем Вадим успел среагировать, Слава уже оказался в гнезде, и в каком-то немыслимом затянувшемся прыжке пролетел над той ящерицей, что в него плюнула ядом, и воткнул ей в спину шприц. Приземлился он удачно и покатился через стружку и ящики, гася скорость.

Крот тоже ускорился, и это помогло ему так же без особого труда усыпить вторую тварь. Ящерица даже не поняла, что происходит, поскольку плевалась в Волка, который делал один кувырок за другим, уходя от плевков. Вадим оказался у нее за спиной, наклонился, игла шприца вошла легко, даже легче лезвия стилета, пробив мягкую чешуйку.

Василиски заснули мгновенно, должно быть, действительно, снотворное было самого высшего класса. Крота даже удивила легкость, с какой они все это проделали. Полчаса трястись от страха, готовиться, а потом за пару минут сделать все. К тому же, они же шли сюда умирать, по крайней мере, Волк. Получается, что все их предчувствия чушь? Или действительно судьба любит смелых? Вадим потрогал горячие тела замерших ящериц.

– Волк, давай звони Бобру, что оба детеныша готовы, можно паковать.

Он не слышал ответа и вообще ни единого звука с той стороны, где крутанулся последний раз Волк, только затрещал, разваливаясь, ящик от попавшего в него яда. Внутри у Крота появился неприятный холодок.

– Слава?..

Он взял в руки стилет и медленно пошел вперед. Идти по спрессованной стружке было нетрудно, но раздражало шуршание, которое не давало слышать – что-то происходило в углу. Чувство опасности завизжало. Гнездо закончилось, а за ним открылась темная дыра, размером вполне достаточным, чтобы туда мог провалиться взрослый человек. Около края дыры лежал «Дротик», словно подтверждая его мысли о том, что Воислав свалился вниз. Вадим сунул пистолет в карман на груди комбинезона и крикнул в темное отверстие, из которого пахнуло влагой, разложением и канализацией, привычными запахами подземелья.

– Волк, ты живой?

Обычным зрением он ничего не смог увидеть, внизу было слишком темно. Крот решил переключиться на свое новое зрение, для чего собрался закрыть глаза, но тут снизу высунулась голова со знакомым разноцветным хохолком и плюнула прямо в лицо. Это произошло настолько для Вадима неожиданно, что он что-то заорал и суетливо отталкиваясь от края дыры ногами, пополз назад.

– Чвиип! – пискнула голова и в него полетел еще один плевок яда, от которого он никак не мог уклониться или защититься. Ему в грудь как будто ударил камень, он опрокинулся, больно ударившись головой. На мгновение потерял сознание, а очнулся лишь от острой боли – это василиск вцепился ему в ногу, пытаясь отгрызть. Если бы не камешек он бы снова потерял сознание, но оберег разгорелся, обжигая кожу, а вместе с жаром пришло и долгожданное спокойствие. Он ударил по острой зубастой пасти жесткой ребристой подошвой, и выхватил меч.

Василиск заорал, и он нанес ему удар клинком, целясь в открытую пасть. Меч прошел сквозь небо в мозг и тварь умолкла. Как только Вадим немного очухался, то сразу почувствовал вонь от плавящейся резины, и тут же начал сбрасывать костюм: все равно от него уже не было никакой пользы – яд уже растворил плотную прорезиненную ткань, еще немного и попал бы на тело.

Грязный, пахнущий химией запах проник в его горло и легкие, обжигая их. Вырвав маску из безнадежно испорченного шлема, он прижал ее к губам, чтобы хоть немного вдохнуть чистого воздуха.

Надо было выбираться из ангара, пока он не задохнулся, но где-то внизу лежал Волк. К сожалению, держать маску у рта и лезть было невозможно, а без нее бил противный кашель. В этих ядовитых парах, казалось, растворялись легкие.

Он не сомневался в том, что узкий ход ведет в подземелье, уж слишком знакомый шел снизу запах. Да и без запаха понятно, что василиск мог придти на завод только под землей. Нужно спускаться вниз по узкому земляному ходу, но сначала следовало позвонить Бобру. Вадим не забывал о том, что василиск перед смертью кричал, а это значило, если верить Волку, сейчас сюда направляются толпы взрослых особей, и если он не предупредит, то у Бориса возникнут серьезные проблемы, можно сказать – смертельные. Да и усыпленных малышей следовало вытащить отсюда, иначе они очнутся и тогда все станет окончательно глупым.

Он набрал номер.

– Борис, это я Вадим, – он закашлялся, вдохнув пахнущей едкой кислотой дым. – Оба детеныша спят в гнезде в конце ангара. Взрослая особь лежит метрах в двадцати от входа. Не знаю, сколько у вас времени на то, чтобы вытащить нечисть, но думаю, что немного, а потом сюда нагрянут все василиски этого города. Пока все тихо, так что давайте в темпе.

– А где Волк?

– Упал в подземелье, он тут схватился еще с одним малышом, и тот сбросил его вниз, сейчас я за ним полезу.

– Так и третий еще есть?

– Да, но он мертвый, я его убил.

– Ничего, получите и за него, – Бобер помолчал. – Волк сильно пострадал? Врач нужен?

– Не знаю, мне его отсюда не видно, скажу, когда спущусь, – сказал Крот, давясь подступающим кашлем. – Поспешите, иначе у вас будут проблемы.

– Мы входим.

– Тогда пока…

Вадим сунул телефон в карман камуфляжа и нырнул в дыру. Как только он спустился метра на три вниз, сразу стало легче дышать, правда, запахло канализацией и разложившейся органикой, но к этим запахам он привык. Ход был земляным, пробитым примерно пару лет назад, стены уже уплотнились, спрессовались, поэтому можно было не опасаться обвала.

Он остановился, потому что на него наваливался приступ кашля, откашлявшись, продолжил пробираться по узкому темному ходу. Он рассчитывал, что найдет Волка метрах в трех-пяти от поверхности, но уже спустился на десять, а того все не было – похоже, маленький гаденыш оттащил его куда-то вниз, возможно, даже отъел от Славы какую-то часть тела. Сердце колотилось то ли от страха, то ли от отравления парами, руки и ноги дрожали, к горлу подкатывала тошнота. Крот спустился еще на пару метров и провалился в пустоту, зацепиться не успел, поэтому пролетел пару метров и грохнулся на что-то твердое, врезавшее ему в бок так, что искры вспыхнули перед глазами.

Когда перед глазами перестали вращаться круги, он приподнялся, охая от боли в треснувших ребрах и осмотрелся. Вадим лежал в довольно широком туннеле, рядом валялась куча кирпичей, на них так неудачно упал, и которые по все видимости играли роль лестницы для василисков. Недалеко лежал Волк, он опознал его по оберегу – глаза на серебряной голове волка светились в темноте желтым светом. Он с трудом поднялся, доковылял до него, пощупал пульс, хоть итак знал, что тот мертв. Разобрать причину смерти новым зрением было невозможно, пришлось доставать зажигалку.

Желтый неровный свет осветил рваную дыру в костюме химзащиты, дальше виднелось обожженное мясо и белый кусок кости – похоже, василиск прожег Воиславу грудь ядом. Вадим посидел рядом, дожидаясь, когда утихнет боль в ребрах, потом взвалил тело на плечо и попытался подняться по кирпичам. Сделать это не удалось, точнее до дыры он добрался, но залезть в нее не получилось: полтора метра по вертикали для него были также недостижимы, как для стоящего на тротуаре прохожего вершина небоскреба. Если бы не было тяжелого тела на плече, он, наверное, смог бы допрыгнуть, но с ним это было невозможно.

Он попробовал набрать номер Бобра, надеясь на то, что ребята сбросят ему вниз веревку и помогут подняться, но из этого ничего не получилось – мобильник оказался вне зоны доступа. В очередной раз он убедился, что под землей не работает никакая связь.

Крот выругался и пошел по туннелю. Выход должен был найтись рано или поздно: каким-то образом василиски же сюда добрались? Тело Волка с каждым шагом становилось все тяжелее, он итак весил немало, а после смерти явно добавил килограмм двадцать. Конечно, у него мышцы накачаны, да и силы стало не меряно, но сколько же он сможет протащить его на себе, тем более, что но в подземелье, где тупики и завалы обычное дело. Да и пахнет здесь не очень хорошо. Туннель бы старым, стены сложены из песчаника, пол плотно утоптан, состоящий в основном из речной гальки. Такое увидел он в первый раз, похоже, кто-то загнал речку под город, но со временем она нашла себе другой путь.

Здесь под землей в промышленном районе города он никогда не бывал, да и насколько ему известно, никто из его приятелей диггеров тоже. Раньше здесь было полно заводов оборонки, поэтому сюда никого не пускали, правда, теперь предприятия перешли в частную собственность и не пускают уже хозяева. А с центром города эти подземелья не связаны, по крайней мере, на картах проходы не показаны, поэтому здесь можно было наткнуться на все, что угодно, даже на поселение нагов.

Прошел он немного, уже метров через двадцать уперся в мощную решетку, сваренную из пятидесятимиллиметровой арматуры. Рядом нашлась пробитая в бетонной стене дыра, ведущая вниз, из нее пахло змеями – похоже, василиски пришли отсюда.

Вадим постоял пару минут, раздумывая над тем, стоит ли ему туда лезть: вполне возможно, что он спуститься и на кого-нибудь нарвется и его сожрут, а с другой стороны он дал слово, что доставит тело Волка к нему в кузницу, в его секретную комнату.

Не просто же так Воислав ему об этом говорил, наверняка можно его оживить, он же говорил, что даже если оторвут голову, то шанс все равно есть, главное, сложить все части вместе. Слава же оборотень, а их убить трудно, если судить по народным сказаниям и мифам. Впрочем, там нигде не говорится о том, сколько может пробыть тело в мертвом состоянии, возможно чем больше пройдет времени с момента смерти, тем меньше шансов на оживление. Он вздохнул. А что делать?

Придется лезть, все равно иного прохода нет, и надо поторапливаться.

Крот вздохнул и полез в дыру, отчетливо понимая, что делает очередную глупость, но остановиться не мог – слово дал. Скоро ход сузился настолько, что он пополз на четвереньках, толкая перед собой тело Волка, которое цеплялось за все, что встречалось в проходе: за куски арматуры, ветки, камни. Его скорость замедлилась, кроме того, мешал меч за спиной, разгрузка, но больше всего то, что руками он ощущал мертвое тело.

У каждого нормального человека труп вызывает инстинктивное отвращение; его безвольность, холодная кожа, потерянная гибкость членов заставляет что-то внутри нас брезгливо кривиться и морщиться даже в том случае, если этот человек был близок нам при жизни. Откуда-то мы знаем, что человека внутри мертвого тела уже нет, он ушел, а то, что осталось, лишь тлен и смерть в чистом виде.

Именно поэтому люди стремятся как можно быстрее избавиться от мертвого тела. Сейчас Вадиму приходилось себя уговаривать, что Волк не умер, а просто спит или находится в коме. Впрочем, этому имелись кое-какие подтверждения. Конечно, дыхания не было, но иногда ему казалось, что он слышит стук сердца, нечасто, может быть один удар в минуту, но оно билось. Хотя возможно, он это себе придумал.

Наконец, ход закончился, и он вывалился в очередной туннель, сначала сбросив туда тело Волка, которое с очень неприятным треском стукнулось головой о бетон, отчего у него внутри мерзко похолодело. Если разобьет Славе голову, то тот может не ожить, без мозга никто не живет, не зря он так о своей голове беспокоился.

Он спрыгнул вниз, поднял Воислава и потрогал череп: повезло, вроде целый, потом сел на бетонный пол и тихо заплакал, уже не пытаясь сдерживать свои эмоции. Итак в его жизни не все хорошо, да еще Волк умер, и он тащится с его телом неизвестно куда – может, даже в логово нагов, а других вариантов нет. И вообще кто сказал, что человек выбирает судьбу? Это она его выбирает и загоняет в такое непроходимое и вонючее дерьмо, что он потом бесконечно долго из него выбирается, а кто-то сверху на это смотрит и наслаждается. Обязательно есть тот, кто смотрит сверху, иначе все теряет смысл, иначе не было бы так мерзко в этом мире.

Он пошарил по карманам Воислава, нашел фляжку со спиртов и выпил всего один глоток, но его хватило, чтобы чуточку поднять настроение.

Вадим стащил уже ненужный безнадежно испорченный ядом костюм химзащиты со Славы и заметил, что дымящаяся рана на груди стала меньше, по краям появился валик из молодой кожи. Это его порадовало: похоже, какая-то регенерация в теле Волка происходила, а значит, он не был окончательно и бесповоротно мертв: в трупе новые клетки не растут. От этой простой в общем-то мысли ему стало легче, он положил фляжку обратно Воиславу в карман.

Вокруг лежала плотная бархатистая тьма, в которой вязли все звуки. Глаза не видели ничего. Если бы он был обычным человеком, то наверное, сошел бы с ума от страха и безнадежности.

Крот закрыл глаза и перешел на свое новое зрение: сейчас он находился на третьем уровне, вниз уходило не меньше пяти, вверх два и именно через них требовалось найти путь на поверхность. Прохода наверх Вадим пока не видел: дальше ста метров для него все сливалось в серой мешанине, а сфокусировать, увеличить, лучше рассмотреть его не мог – что-то мешало.

Он взвалил тело на плечо и потащился дальше, с каждым шагом уходя от завода, от Бориса с его командой, от машины Волка и возможной помощи. Это было плохо, но другого пути просто не имелось.

У него не было ни фонаря, ни нормальной одежды, ни респиратора – ничего из того, что нужно тому, кто спускается в подземелье. Было лишь новое зрение, которое позволяло что-то разглядеть впереди и не спотыкаться через каждый шаг, наталкиваясь на всевозможные предметы, которых хватало в подземелье. Главное, что ему не хватало, так это карты, которая позволила бы наметить маршрут на поверхность. Тяжело идти неведомо куда.

Без плана коммуникаций под землей можно скитаться бесконечно долго, пока человек не умрет от голода. Без карты можно бродить по одним и тем же местам, так как проходы в другие туннели часто скрыты за кучами мусора или завалами, и найти их даже с его новым зрением почти невозможно. Вадим шел, все больше понимая, в какое неприятное положение попал, и словно в подтверждение его печальных мыслей, туннель закончился очередным тупиком, точнее большим завалом. Здесь он положил тело Волка на землю, и долго бродил вокруг, пока не обнаружил очередную дыру, ведущую вниз. Почему-то этот проход он не смог увидеть, а нашел только благодаря запаху серпентария, который исходил от него.

Крот выругался, все больше понимая, что лезет туда, откуда ему не возвратиться. На этот раз ход оказался коротким, буквально через десять метров он вывалился в очередной туннель на этот раз в пролом в боковое стене, так что в этот раз Волку не пришлось вновь лететь с высоты на бетонный пол. В этом месте что-то было не так, внутри появилось гнетущее ощущение обреченности, а через пару шагов стало понятно отчего: в воздухе ощутимо запахло змеями, а под ногами стали хрустеть кости сначала собак и кошек, а потом и людей.

Сердце у Вадима гулко и быстро забилось, чувство опасности завизжало о том, что дальше идти нельзя.

– Лада, где же твоя удача, которую ты мне обещала наколдовать? – прошептал он. – Еще немного и мне придет конец, и никто не поможет, не спасет. Дай удачи, ведунья, немного, всего лишь чуточку, даже не для меня, для Волка, она ему больше нужна. Я то может еще выберусь, а у него вообще нет ни единого шанса. Мне тащить его тяжело, я устал, хочу есть и спать. Помоги, милая…

Он выругался и полез в очередной ход. С телом Волка явно что-то происходило, оно то становилось горячим, иногда даже скользким от выступившего пота, а потом снова делалось холодным. Оно по-прежнему гнулось во все стороны и было тяжелым, как всегда бывает у мертвых, но Вадим теперь был уверен, что оно просто находится в странном состоянии между жизнью и смертью, и это добавляло ему решительности доставить напарника в секретную комнату его кузницы, где тот сможет ожить. Камешек на груди грел кожу, снимая усталость и страх, который он испытывал, вдыхая змеиный запах. Пока все было плохо. Он шел не туда, куда ему нужно, и не мог ничего изменить. Хорошо еще, что мог что-то видеть, пусть плохо и в сером свете.

Новый ход был узким, диаметром чуть больше метра, Вадим едва протискивался; василискам может и удобно было по нему ходить, а вот ему не очень, к тому же он заводил его все дальше в глубь земли, откуда вернуться будет непросто.

Скоро ход начал постепенно расширяться, здесь Крот смог, наконец, подняться во весь рост и взвалить Волка на плечо. Так тащить его было несравнимо легче, а еще через десяток метров он оказался в небольшом зале, где на стенах, полу и невысоком потолке рос зеленый лишайник, такой же как тот, что рос в зале, где он нашел оберег. Здесь Вадим открыл глаза, потому что зеленый свет не давал никакой возможности видеть что-то новым зрением. Крот не знал, в чем причина того, что мох блокирует его способности, но возникло неприятное ощущение, что он слепнет. Он поморгал немного, подождал, пока глаза привыкнут к этому зеленому неверному свету.

Лишайник или мох, точного названия он не знал, рос повсюду: на полу, на стенах, на потолке, превращая невзрачный подземный зал в нечто удивительное и необычайно красивое. Только разглядеть что-либо уже в паре метров от себя было трудно.

Крот вздохнул, поправил тело Волка на плече, и пошел дальше, старательно вглядываясь в зеленый полумрак, ожидая увидеть перед собой то ли новый алтарь, то ли кладку яиц, то ли что-то еще принадлежащее нагам – в общем ничего хорошего. Неплохо было бы это место обойти, только он не знал как. Внезапно в темноте возникло движение, скорее намек на него, Вадим чертыхнулся и вытащил стилет.

Он пошел медленнее, надеясь увидеть нападающего раньше, чем тот увидит его, хоть и понимал нереальность этого. Понятно, что если кто-то живет в темноте, то он к ней приспособлен, а значит и видит лучше его. Крот сделал шаг, потом еще один и остановился. В густом зеленом полумраке послышался шорох и быстрые шаги убегающих маленьких лапок. Крыса? А что ей здесь делать? Впрочем, там где живут наги, еды для этих тварей хватает, вон сколько в туннеле обглоданных костей. Хорошо, если попадется только одна серая бестия, а если стая, да еще крупные мутанты? Тогда хана, не отбиться.

Вадим вглядывался во мрак, готовясь к бою. И вздрогнул, услышав тихое верещанье, а потом услышал тонкий голосок из зеленой темноты.

– Человек?..

– Человек, – откликнулся Крот, сжимая стилет. – А кто спрашивает?

– Не обидишь?..

– Не обижу, если сам не нападешь.

Вадим пытался понять, что такое знакомое звучит в этом голоске, определенно он уже слышал что-то подобное, страха голос точно не вызывал. Он положил Волка на светящийся лишайник и снова стал всматриваться в окружающую зеленую мглу. Скоро голос послышался где-то поблизости:

– Слово?..

– Даю слово, что не обижу, если и ты меня не тронешь. – тихо проговорил Крот. – Обещаю.

– Выхожу…

Из темноты выступило маленькое существо полметра высотой. Длинные голые острые рожки выглядывали из густой невысокой шерсти. Глаза темные, чуть удлиненные, с вертикальным разрезом. Нос почти человеческий, только его немного портили широкие ноздри. Рот как у кошки, хоть и видно, что после клыков идут плоские зубы, приспособленные для жевания, а не для разрывания плоти. Уши длинные, острые. Лапки выглядели почти как человеческие руки, только с четырьмя длинными пальцами, на кончиках их находились острые довольно длинные коготки, пяток не было: существо стояло, наклонившись вперед, словно на цыпочках – точнее на маленьких копытцах.

– Кто ты? – спросил Вадим. – Как зовут?

– Солнышко… – существо показало на грудь Крота. – Теплое…

Вадим продолжал всматриваться, пытаясь понять, кого напоминает ему это странное создание, потом хлопнул себя по лбу. Машка! Нет, разница есть и приличная. Но рожки, голос, знакомое верещание, пусть более густое, грубое, не такое звонкое, лапки, шерсть. Ноги, конечно, сбивали, потому что из-за них все движения становились другими, но все остальное схоже. Точно – один вид. Различия непринципиальны. И это самец, четко видны мужские гениталии.

– Больной?.. – существо показало на Волка. – Что с ним?

– Раненый, – ответил Крот. – Отравленный…

Вадим задумчиво смотрел на это создание, думая о том, как бы его с собой забрать. Машке же обещал найти мужичка ее рода, чтобы не ощущала она одиночество. Правда, неизвестно понравится ли ей этот паренек, но с другой стороны, лучше привести и показать, чем потом жалеть о том, что этого не сделал. Вряд ли такие существа встречаются часто, иначе Маша не была бы одна.

– Солнышко… – существо подошло ближе и тронуло грудь Волка. – Положи… сюда…

– А если станет хуже? – спросил Крот. – Вдруг сожжет?

– Не сожжет…

Вадим задумался. Действительно, а почему бы не попробовать? Если будет держать оберег в руках, то сможет в любой момент его убрать, когда увидит, что Волку становится хуже. Кто его знает, сколько его еще на себе таскать? Тело тяжелое, неудобное, да еще все время выворачивается, цепляется за все. Да и сил почти не осталось: ноги, руки дрожат, отдышаться никак не может, и новые мышцы не помогают, хотя с другой стороны, кто бы смог протащить на себе восьмидесятикилограммовое тело столько, сколько он.

Если Воислав очнется, то их шансы на выживание подрастут. Вдвоем и отбиться от нагов легче да и не так страшно, и возможностей больше выбраться. Он же сейчас на потолок не смотрит, потому что знает с телом ему не подняться, а выход то наверняка там. Он еще раз посмотрел на грудь Волка, рана почти заросла. Чем черт не шутит, может, действительно оберег поможет.

– Смотри, – пригрозил Крот. – Ответишь…

– Ответишь… – проверещало существо. – Положи…

– Почему помогаешь? – поинтересовался Вадим. – Насколько я знаю, вы, бесенята, людей не любите?

– Солнышко… – существо снова показало на грудь Вадима. – Теплое…

– Понятно, – он встал на колени, снял камешек с груди и наклонился над Волком. – Иди, помогай, я знаю, вы можете…

– Можем… – существо робко подошло ближе, Крот видел, что оно готово в любой момент сорваться и убежать в темноту, и в то же время ему было любопытно и хотелось потрогать солнышко. – Не обидишь?..

– Я слово дал.

– Слово… – существо наклонилось над Воиславом, принюхалось. – Змеи…

– Василиск ядом плюнул, – подтвердил Крот. – Обычного человека бы убило, а он хоть и не живет, но и не умирает.

– Не умирает… – бесенок показал на центр наполовину исчезнувшей раны. – Сюда…

Вадим приложил оберег к груди Воислава, готовясь в любой момент отдернуть руку. Камешек стал нагреваться, обжигая ладонь.

– Светится… – проверещало существо. – Тепло…

– Тепло, – согласился Крот. – Ты откуда такой говорливый здесь взялся?

– Живу…

– Понятно, что живешь, – улыбнулся Вадим. – Только непонятно, что ешь…

– Ловлю… Ем… Шустрые…

– Тоже понятно, – улыбнулся Вадим. – У меня Машка такая же, ни одну крысу не пропустит…

– Машка…

– Машка, шишимора, кикимора, мара – их по-разному называют, – проговорил Крот. – Мы с ней друзья.

– Мара?..

– Мара, – фыркнул Вадим. – Она самая.

– Красивая?..

– А то! – гордо ответил Крот. – И богатая! У нее, знаешь, сколько разных платьев? Познакомить?

– Не понимаю… – проверещало существо. – Познакомить?..

– Отвести к ней? – спросил Вадим. – Я могу.

– Отвести…

– Договорились, отведу, и будет у вас любовь, – усмехнулся Крот. – Что-то не очень хорошо идет твое лечение.

– Смотри… – существо ткнуло лапкой в грудь Волка.

Действительно, раны на груди уже не стало, она закрылась багровой коркой, в зеленом свете светящейся оранжевым. Под рукой неуверенно стукнуло сердце, сначала один раз, потом с большим промежутком второй, затем забилось быстро и уверенно. Грудь Волка поднялась и опустилась, он начал дышать. А еще через мгновение с его губ сорвался слабый стон. Потом еще. Затем набирая силу, Слава что-то горячо зашептал и сразу замолчал, видимо, услышав самого себя. После этого его глаза открылись, какое-то время просто смотрели в зеленый потолок, вслед за тем взор переместился на Вадима.

– Напарник… – пробормотал он. – Ты?

– Я, Слава, я, – сказал Крот. – Ты мертвый был… почти.

– Ясно, – губы неохотно разлепились, выплевывая это слово. – Пить…

– Нету, – Вадим вздохнул. – Я твой спирт выпил, а вода пока не встретилась.

– Ясно. Плохо. – Волк говорил короткими фразами, видно было, что ему больно и тяжело разговаривать. Дышал он плохо, похоже, его легкие еще до конца не восстановились. Временами он начинал кусать губы от боли, а на лбу появлялись крупные капли пота. – Где мы?

– В подземелье, – ответил Вадим. – Под заводом.

– А как здесь оказались? – Слава часто дышал, и из его груди слышались громкие хрипы. – Ничего не помню.

– В тебя детеныш ядом плюнул, ты и свалился в дыру, докатился аж до самого туннеля внизу, – сказал Крот. – А я за тобой полез, обещал же не бросать.

– Понял, – Воислав пошевелил искусанными губами. – Значит, убил он меня?

– Убил, – подтвердил Вадим. – Правда, смерть у тебя какая-то странная, тело то начинает разогреваться, то снова холодеет, сердце то бьется, то нет.

– Нормально, так всегда, – Волк поморщился и сплюнул кровавую слюну. – Я такое у других видел. Кстати, почему я не в кузнице?

– До кузницы еще надо добраться, – вздохнул Крот. – А у меня сил не осталось тебя таскать, тяжелый ты больно.

– А где василиск?

– Убил я его, – пожал плечами Вадим. – А что мне оставалось? Можно было, конечно, рядом с тобой сдохнуть, но я не захотел, у меня Лада, Маша…

– Хорошо, – Слава попробовал приподняться, Крот ему помог сесть. Его дыхание понемногу успокаивалось. – Надеюсь, тело детеныша нет рядом? Если недалеко, то нам конец. Сюда сейчас все взрослые особи прибегут и порвут нас на части.

– Тело в ангаре осталось, – улыбнулся Крот. – А еще я Бобру позвонил, чтобы они там все подобрали. Так что тело маленького поганца взрослые василиски не найдут, улетит оно на Боинге в другую страну.

– Понятно, – Волк тяжело вздохнул, и посмотрел по сторонам. Его взгляд упал на странное существо, оно вздрогнуло и, испуганно заверещав, рванулось в темноту. – А это еще что за на фиг? Откуда анчутка?

– Анчутка? – удивленно переспросил Вадим. – Где ты его увидел?

– Только что рванул в темноту, – Слава поморщился и положил руку на кобуру. – Подкрадывался, стервец, хотел какую-то пакость сотворить.

– А… это ты о бесенке, который здесь был? – догадался Крот. – Вообще-то, он не пакостил, а тебя помогал оживлять.

– Как?! – Воислав сразу стал ощупывать себя. – Если этот стервец меня трогал, то обязательно какую-нибудь мерзость сделал, они иначе не могут, устроены так.

– Вообще-то это он мне подсказал, чтобы я на тебя свой оберег возложил.

– То-то у меня печет в груди, – Волк поморщился. – И боль никак не проходит. Я же просил тебя в кузницу отвезти, там бы обернулся нормально, и часа через два был бы в норме.

– А не надо было падать под землю, – ответил Крот. – Как бы я тебя поднял по почти вертикальной трубе? Был бы ты живым, там еще хоть что-то можно придумать. И вообще ты мне уже все нервы истрепал в этих катакомбах, твое тело везде цепляется, тяжелое, неудобное, потаскал бы ты себя сам, может быть хотя бы посочувствовал.

– Я себя с рождения таскаю и ничего, думаешь легко? – Слава криво усмехнулся. – Ладно, хоть что-то стало ясно. Значит, мы под землей?

– Под ней родимой, – кивнул Вадим. – Пять, а то и шесть уровней от горизонта.

– Понятно. Надо отсюда выбираться.

– Хорошая мысль, главное – свежая, – одобрил Крот. – Только я не знаю, куда идти, а единственного провожатого, который мог бы нам помочь, ты прогнал.

– Это ты про анчутку что ли?

– Про него родного.

– Ты знаешь, насколько это скверная нечисть? – спросил Воислав. – Напакостить человеку для него нет ничего слаще. Если заведется такой бесенок в деревне, то беда. Они любят в банях жить, причем большими семьями, так мыться никому не дают, а по ночам от них такой гам стоит, что спать никто не может…

– Послушай меня, Слава, – сказал Вадим. – Причем внимательно.

– Весь во внимании, – Волк постучал по груди, потом закашлялся и кашлял долго, потом сплюнул на пол большой комок кровавой слизи. – Итак?..

– Ты то же самое говорил и о Маше, – сказал Крот. – А потом признал ее существом полезным и даже приятным. Так?

– До сих пор не понимаю, почему нечисть к тебе без боязни идет, – Воислав встал и начал делать что-то вроде зарядки, пытаясь вероятнее всего оживить свои онемевшие члены. – Откуда у вас с ней такая взаимная любовь?

– А что тут странного? – пожал плечами Вадим. – Нравится им мой камешек, да и я сам – думаю, нечисть человека хорошего чует, вот со мной и дружит.

– Да, напарник, любят тебя разные твари, – согласился Слава. – Признаю. Только кто тебе сказал, что нечисть хороших людей любит? Наши летописи рассказывают как раз об обратном.

– Может потому что те стреляли в них сразу, как видели? – усмехнулся Крот. – Я за ними с пистолетами не гоняюсь, как ты, поэтому меня и любят, а тебя нет.

– Ага, носишься со стилетом, – засмеялся Волк, но тут же побледнел и скривился от боли. – И мочишь их не хуже меня.

– Одни меня любят, другие не очень, такова жизнь, – ответил Вадим. – Тебе помочь?

– Чем? – выдохнул Слава, сплевывая кровь на землю. – Новые легкие мне вырастишь? Если нет, то не мешай, просто если бы я в кузнице был, то перевернулся бы, и восстановился за полчаса, а здесь все происходит иначе. Но чувствую, что тело понемногу регенерируется, наверняка за счет твоего камешка.

– Кстати, это бесенок мне подсказал его положить, – кивнул Крот. – Тогда, если ты не возражаешь, я его позову. Нам проводник нужен, иначе останемся под землей навсегда.

– Делай то, что считаешь нужным, – устало проговорил Волк. – Извини, чего-то меня не туда понесло, наверно от жажды и голода, вытаскивай меня отсюда любыми способами, я тебе мешать не буду. Кстати, фонарика у тебя нет?

– Откуда бы он взялся? – фыркнул Вадим. – Я ж без подготовки под землю полез.

– А как же мы с тобой в темноте пойдем? – задумался Воислав. – Как я понимаю, этот светящийся мох не везде растет?

– Ты об этом не беспокойся, – Крот сделал шаг в сторону, туда, куда убежал анчутка. – Это в нашем положении пока не самое страшное.

– А что может быть страшнее, чем слепота?

– Безнадежность, тупики, завалы, голод, жажда, мутанты: под землей много чего есть, что может убить, – пожал плечами Вадим. – Ладно, будь здесь, а я попробую нечисть обратно приманить.

Вадим дошел до стены, бесенка не было, он уже стал расстраиваться, что все так нелепо вышло, и они упустил единственный шанс выбраться отсюда, как вдруг почувствовал, что кто-то его теребит за штанину. Он наклонился и увидел анчутку, тот сидел за небольшим камнем, который полностью скрывал его худенькое лохматое тельце.