Текст книги "Адмирал Ушаков"

Автор книги: Владимир Снегирев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

ОГЛАВЛЕНИЕ

Цена 1 руб.

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

АДМИРАЛ

УШАКОВ

в.л.Снегирев

АДМИРАЛ

УШАКОВ

огиз

ГОСУДАРСТВА II ЮГ. ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИ ШЧБСКОЛ ЛИТЕРА ГУРД

194 5

1. КАДЕТСКИЙ МОРСКОЙ КОРПУС И УЧЕБНЫЕ ПЛАВАНИЯ

мя Фёдора Федоровича Ушакова связано с одним из ЬЕ Ж блестящих периодов в истории русского военно-мор-Я У# ^ского флота.

Ушаков родился в 1745 г. в деревне Алекссевке Темниковского уезда Тамбовской губернии «от недостаточных родителей», как говорит Р. Скаловский *, одни из лучших биографов Ушакова. О материальном достатке семьи Ушаковых можно судить хотя бы но тому факту, что отец Ушакова Фёдор Игнатьевич Ушаков, мелкопоместный дворянин, оставил «по завещанию своему сыну всего лишь 19 душ. Столь же скромно было и служебное положение Фёдора Игнатьезнча, занимавшего в глухой провинции маленькую должность в чине коллежского регистратора.

Благодаря историку Д. Н. Бантыш-Каменскому мы располагаем некоторыми данными о ранних годах будущего адмирала ^{1 2}.

До шестнадцатнлетнего возраста Ушаков жил в уединенной деревне, тонувшей в море полей и перелесков чернозёмной области. Никаких русских воспитателей, а тем более иностранных гувернёров, которых принято было держать тогда в семьях помещиков среднего достатка, у Федора Ушакова не было. Он был предоставлен самому себе и рос на свободе, среди деревенских ребят, мало отличаясь от них не только образом своей

жизни, но и одеждой. Ушаков уже -на склоне своих лет Нередко вспоминал о том, что приехал в Петербург для поступления в корпус в «лапотной», по его выражению, одежде.

Домашнее образование подростка Ушакова ограничилось весьма скудными познаниями, какие мог передать ему деревенский поп, сам не великий грамотеи. Оно сводилось к тому, что Ушаков научился читать по Часослову и познакомился с начатками «щи-фирн» (арифметики). По словам Скаловского, в те годы, «предаваясь более развитию физическому, нежели умственному, он находил лучшим для себя удовольствием пренебрежение опасностями, удовлетворявшее врождённому бесстрашию его характера». Бесстрашие же Ушакова, юнца среднего роста, с широкими плечами и грудью, его физическая сила и ловкость были настолько велики, что он с другим таким же смельчаком, старостой своей деревни, не раз ходил с рогатиной на медведя. >* I • с ...1^

В 1761 г. в жизни Ушакова произошло очень важное событие, навсегда определившее его дальнейшую судьбу: весной этого года он поступил в Морской шляхетский (дворянский) кадетский корпус. Что именно побудило отца Ушакова послать своего сына, наследственного обитателя сугубо «сухопутной» деревушки, от которой не только море, но даже и Волга была достаточно далеко, – неизвестно. Существует предположение, будто рассказы о море и мореплавании односельчанина Ефима, служившего во флоте бомбардиром (при Петре I, ещё в детстве произведшие сильнейшее впечатление на Фёдора Ушакова, побудили его поступить на морскую службу. Однако, вернее всего, в действительности причина была иная. К тому времени, когда Фёдор Ушаков достиг зрелого возраста, в гражданскую службу, за малыми исключениями, шли лишь так называемые ‘ разночинцы, дворяне же обычно поступали на военную службу. О том, чтобы Ушаков, у себя в деревне ходивший босиком или в лаптях, поступил в гвардию, понятно, не могло быть и речи. Служба в армии на грошовом жалованье обещала монотонное прозябание в провинции. Подобная перспектива не могла, конечно, улыбаться юноше энергичному, способному, как это показали ближайшие же годы. Таким образом, оставалась лишь военно-морская служба, нелёгкая, но интересная и подобно службе в гвардии имевшая немало преимуществ. Возможно, что известную роль в выборе этой профессии сыграла и память об А. И. Ушакове, видном моряке петровских времён, приходившемся родственником семье Ф. Ф. Ушакова.

Как бы то ни было, зимой 1761 г. Фёдор Ушаков по санному пути отправился в далёкий путь, в Петербург. Добрался он

туда в феврале, и 15-го числа того же месяца ^{3 уже был принят в Морской корпус.}

Это учреждение, из стен которого вышел Т2елый ряд славных деятелей русского флота, было создано в 1752 г. взамен учреждённых Петром I Навитацкой школы в Москве и Морской академии в Петербурге.

Учился Ушаков превосходно, хотя и поступил в корпус без всякой подготовки; отличался и хорошим поведением. В 1763 г. он был произведён в гардемарины. Летом во время учебных плаваний к берегам Швеции и острову Эзель он проявил большие способности и в 1764 г. получил чин капрала. Два года спустя Ушаков закончил своё образование и был выпущен во флот мичманом. Его успехи в корпусе подтверждаются документалъ-' ными данными. В списке 59 воспитанников, окончивших корпус 1 мая 1766 г., имя Ушакова стоит одним из первых: «Федор Калугин. Яков Бухарин, подпрапорщик Фёдор Путятин, капрал Фёдор Ушаков»^4:

По выходе из корпуса Ушаков был определён на пинк^{5 «Нар-ген», назначенный под командованием капитан-лейтенанта Глотова к переходу из Кронштадта в Архангельск. По сравнению с учебными плаваниями в Балтийском море это было хотя и не очень дальнее, но уже «настоящее» и притом очень нелегкое плавание. Предстояло, обогнув Скандинавский полуостров, пройти часть Ледовитого океана, прежде чем достичь устья Северной Двины и Архангельского порта.}

Служба во флоте была нелёгкой. Требования, поедъявляе-мые к экипажу, были большие, взыскания суровые. Пища, даже и офицерская, была однообразная, в основном солонина и сухари, вода далеко не всегда свежая. Нужна была физическая выносливость, любовь или по меньшей мере давняя призычха к морскому делу, чтобы не тяготиться подобными условиями. Но Ушаков «е тяготился ими. Он был из породы тех моряков, которых англичане исстари очень метко прозвали «смолёная куртка». Море было стихией Ушакова, корабль – его родным домом. В преклонном уже возрасте Ушаков, подводя жизненные итоги, лк>бил“~повторять и в письмах и в беседах, что всегда предпочитал быть на корабле, а не на суше.

Плавание «Наргеиа» до Архангельского порта прошло вполне

благополучно. Согласно расписанию в Кронштадт надлежало вернуться >перед закрытием навигации. Но -ранняя в тот год зима, сопровождавшаяся сильными штормами, помешала этому. Зимовать пришлось в Архангельске, благодаря чему Ушаков имел возможность познакомиться с бытом наших поморов, с их рыбными и охотничьими промыслами в зимнее время, с ездой на собаках и оленях и т. п. Всё это было нелишним для начинающего моряка, которого распоряжение Адмиралтейств-холлегии в любой момент могло забросить из полярных вод в тропики, из Средиземного моря к берегам Камчатки.

К осени 1767 г. «Нарген» пришёл в Кронштадт. Ушаков с похвальной аттестацией был переведён на корабль «Три иерарха», которым командовал капитан 1-го ранга С. К. Грейг. Лето 1768 г. прошло в практическом плавании по Финскому заливу. Это было хорошей школой для Ушакова, потому что Грейг отличался глубоким знанием военно-морского дела и был прекрасным командиром. Под руководством Грейга экипаж обучался пушечной стрельбе, офицеры практически изучали морское дело и основы морской тактики.

Подобные занятия были весьма ко времени, ибо еще летом 1768 г. в Петербурге стали усиливаться слухи о предстоящей войне с Турцией.

2. ПЕРВАЯ РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1768-1774 гг. БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

Важнейшими событиями военной истории России во второй половине XVIII в. были войны с Турцией, ознаменовавшиеся рядом замечательных побед Румянцева и Суворова на суше, Спиридова и Ушакова на море.

В царствование Екатерины II (1762—1796) Россия дважды была вынуждена вступать в вооружённую борьбу с Турцией. Основной причиной этих войн было стремление России к выходу на Чёрное море. Это стремление было вызвано жизненно необходимыми потребностями русского государства. Почти всё царствование Петра было заполнено упорной и победоносной борьбой за выход на Балтийское море, от которого русское государство в течение нескольких столетий было отрезано агрессивными западными соседями в лице немцев, польоко-литовоких панов и шведов.

Петру удалось <'в Европу прорубить окно». Россия получила, наконец, возможность самостоятельного экономического раз-

А

вития и могла теперь осуществлять торговые и культурные связи с передовыми странами Западной Европы.

Однако насущные интересы русского государства требовали выхода России также и на южные моря для сношений со странами Востока и Южной Европы и вывоза украинского хлеба, в котором настоятельно нуждался средиземноморский рынок.

Этим стремлениям России настойчиво препятствовала Турция, боявшаяся усиления России. Попытки добиться выхода на Азовское и Каспийское моря, предпринятые Петром, окончились неудачей. В царствование Екатерины II многолетняя борьба за южные моря привела к успеху.

При Екатерине II начало первой войны с Турцией было ускорено под влиянием французского правительства, стремившегося столкнуть Турцию с Россией для ослабления последней. Туркам казалось, что наступил удобный момент для того, чтобы остановить продвижение России к Чёрному морю. В 1768 г. султан, предъявив русскому правительству заведомо невыполнимые требования и получив отказ, велел арестовать русского посла и заключить его в Семкбашенный замок.

Весной 1769 г. войска крымского хана, находившегося в вассальной зависимости от султана, втортлись в пограничные южные (русские владения и стали их опустошать. Россия должна была взяться за оружие.

Начавшаяся таким образом война застала русский военно-морской флот в далеко не блестящем состоянии: он только начинал возрождаться после тяжёлого периода упадка, наступившего со смертью Петра.

Сухопутная армия лишь недавно победоносно закончила войну с Пруссией, разгромив «непобедимые» войска Фридриха. Война довела страну до крайних .пределов напряжения. Закалённая в тяжёлой борьбе русская армия снова была готова к боям. Не совсем так обстояло дело с флотом, настоятельно требовавшим коренного обновления.

Особенно трудное положение создавалось на Чёрном море, где России предстояла борьба с Турцией, располагавшей сильным флотом и фактически господствовавшей на Чёрном и Азовском морях.

Чтобы выдержать борьбу с сильным противником на Чёрном море, России нужен был флот, который предстояло создать заново. То немногое, что оставалось на юге после строительства судов во время русско-турецкой войны 1736—1739 гг., предстаз-ляло собой развалины; в таком же жалком состоянии находились и наши южные заброшенные верфи. В связи с этим, едва началась война, первым делом было занятие Азова и Таганрога.

3 «Адмирал Ушаков» ₇

после чего было предписано: «Сначала сделать укрепление в Азове для обороны от нечаянного нападения, а потом и настоящее и всю прочую работу без потсряиня времени и с поспешностью производить». Последнее указание относилось к немедленной постройке на Дону « его -притоках, на старых петровских .верфях, флотилии, получившей в дальнейшем название Донской или Азовской.

В исходе 1768 г. на Дон были -посланы из Балтийского флота 1 300 матросов, и тогда же Ушаков, находясь в числе офицеров, назначенных в Азовскую экспедицию, отправился на юг под главное начальство вице-адмирала А. Н. Сеня-внна.

Энергичный и талантливый Сенявин -был -поставлен! во главе всего предприятия. Ему было поручено в скорейшее В|ремя восстановить полуразвалившиеся верфи в Таврове, Новопавловске и Хопёрске, заложить на них боевые суда лёгкого типа, укрепить с моря Азов и Таганрог, оборудовав последний как базу для вновь создаваемого флота. При выполнении данного ему поручения Сенявин встретил огромные трудности. Из-за отсутствия на месте рабочей силы, знающих мастеров, строительного материала и разных припасов приходилось всё выписывать нз-под Москвы и Петербурга. Крайне неудовлетворительные пути сообщения замедляли доставку людей и материалов.

Все суда, строившиеся -на донских верфях, должны были иметь самую небольшую осадку, чтобы быть выведенными через Донской бар (мель) в открытое море. В соответствии с этим было приступлено к постройке нового типа парусно-гребных судов, получивших наименование «новоизобретённых кораблей». Они имели от.12 до 16 пушек 12– или 6-фунтового калибра; в числе этих судов были и бомбардирские, вооружённые гаубицами и мортирами. «Новоизобретённые корабли», почти плоскодонные, сидели в воде не глубже 9 футов. Сверх этого строились 32-пушечные фрегаты^{6 7} и казачьи лодки.

1769 и 1770 годы прошли в трудной работе по оборудованию верфей, портов, постройке судов и крейсерствах в Азовском море. В это время (1769) Ушаков находился на ираме^{8 № 5, в отряде капитана Пущина, охранявшем устье Дона. В этом же тоду 30 июля Ушаков был произведён в лейтенанты.}

•В течение 1770 г. действия достраивавшейся Азовской флотилии попрежмему ограничивались прикрытием устьев Дона-Ушаков принимал участие в многочисленных крейсерствах, сначала командуя Крамом № 5, а затем прамом «Дсфеб».'

• С наступлением 1771 г. выяснилась настоятельная необходимость участия Азовской флотилии в операциях сухопутных войск. Её вадача была определена в письме главнокомандующего Дунайской армией Румянцева к Сенявину следующим образом: «Операции нашей флотилии весьма бы споспешествовали военным действиям нашим, если вы пройдёте со своими судами в Чёрное море и отрежете всю помощь к крепостям неприятельским, что лежат при берегах морских в Крыме, которые потому и были бы уже в руках наших».

• Это задание было весьма трудно осуществимо как вследствие численной слабости Азовской флотилии по сравнению с турецким флотом, так и вследствие ее качественного несовершенства,, вызванного трудными условиями постройки и поспешностью её. Несмотря на это, Сенявин блестяще исполнил зозложенное на него поручение. Выйдя ранней весной 1771 г. из Таганрогского порта всего лишь с 12 судами с общим числом 190 орудий, он сперва прикрывал с моря движение нашего сухопутного корпуса по побережью, затем, узнав, что в Енизкальском пролизе показались турецкие суда (числом 40), вёзшие десантные войска для высадки в Крым, он устремился к проливу и заставил неприятеля быстро отступить. Вход в Азовское море с занятием Еникале и Керчи был прочно закрыт для турок. Ключ от этих «дверей» отныне был в руках русских.

В 1771 «г., состоя на фрегате «Первый» под командозанне.г капитан-лейтенанта Тишевокого, Ушаков участвовал в рейсе фрегата по Дону до Азовского моря, а потом был назначен командиром четырех транспортных судов, доставлявших лес к Таганрогу для постройки там фрегата.

В это время наши сухопутные войска, которым в Крыму уже не грозил с фланга десант, нанесли противншеу ряд серьёзных поражений.

Таким обозом, первый решительный шаг к овладению Чёрным морем был сделан; теперь оставалось закрепить за собой весь Крымский полуостров. Для этого требовался флот, который должен был не допустить перевозки в Крым турецких десантных войск. Но флот нужно было ещё создать, а за это время Турция надеялась вернуть себе военное счастье. Однако этим надеждам был вскоре же нанесён сокрушительный удар действиями русского Балтийского флота в Средиземном морс, важнейшими из которых явились победоносное

о

.V

сражение о Хиосском проливе и уничтожение турецкого флота в знаменитом Чесменском бою 26 июня 1770 г.

Чесменская победа оказала большое (Влияние 1га дальнейшие события и сыграла немаловажную роль при заключении мира. Весной 1772 г. Турция предложила перемирие, длившееся с некоторым перерывол! до марта 1773 г., когда под давлением Франции оно было окончательно нарушено. После этого военные действия возобновились главным образом на Дунае и на Чёрном море; на Средиземном море наш флот осуществлял успешную блокаду Дарданелл, вследствие чего население Стамбула начало испытывать голод.

В 1772 г. Ушаков получил в командование бот «Курьер» и вместе с фрегатом «Первый» плавал от Таганрога до Кафы (Феодосия), а оттуда был послан к эскадре, стоявшей в Балаклаве. По возвращении эскадры в Керченский пролив Ушакову был поручен брандвахтенный пост у Керчи. Плавания этого года замечательны лишь тем, что несколько наших небольших судов совершили первые переходы по Черному морю, доставляя депеши с Дуная в Азовское море и обратно.

Весь 1772 год прошёл ® спешной работе над постройкой фрегатов; одновременно шла переделка «новоизобретенных кораблей» с целью придания им большей мореходности. К. весне 1773 г. усилиями Сенявина и его подчиненных первая Черноморская эскадра смогла начать действия по охране Крымского побережья. Её появление на море отвечало требованиям момента: русская Крымская армия была значительно ослаблена выделением из неё отрядов, посланных на главный театр войны как раз в то время, когда турецкие суда всё чаще стали показываться у крымских и кавказских берегов>‘

Пребывание вражеских кораблей в соседних с Крымом водах вынуждало русских продолжать крейсерство до поздней осени, чтобы не допустить высадки турецких войск. Оно имело также целью прикрывать Керченский пролив и конвоировать наши транспорты с продовольствием для расположенной в Крыму армии. Ввиду этого Сенявин разделил– свой флот на несколько небольших отрядов, назначив для них сборным пунктом Балаклаву.

В 1773 г. Ушаков, командуя тем же «Курьером», снова ходил в Кафу, Таганрог, а потом находился в прибрежном крейсерстве. По вторичном же прибытии осенью этого года в эскадру в Балаклаве он получил в командование корабль «Морея» ¹.

^: Названия «Морея», «Модой», «Делос», «Архипелаг» к другие были дань: нашим кораблям в память тех мест на Средиземном море, где русскими были одержаны победы в 1770 г.

Вскоре ему был поручен другой корабль, «Модон», для следования в Таганрог, но так как «Модон» за ветхостью оказался непригодным к осеннему 'Плаванию, Ушакову пришлось зимовать в Балаклаве.

1774 год прошёл в более 'решительных действиях, положивших конец войне. После смерти султана Мустафы его преемник Абдул-Гамид привлёк все средства своей империи для достижения если не победы, то хотя бы сколько-нибудь почётного мира. Надежды султана основывались на том, что с 1770 г. Турция уже успела значительно пополнить свои морские силы. Не решаясь, правда, выступить в Архипелаге, где господствовал русский флот, Абдул-Гамид готовился к наступательным действиям на черноморском театре, но после Чесмы, Ларги, Кагула м перехода Румянцева через Дунай в 1773 г. перелом уже наступил, м исход войны, несмотря на всю её тяжесть для России, в основном определился.

На Чёрном море Сенявин со своим немногочисленным, но уже боевым флотом приготовил противнику должный отпор. Суда, зимовавшие в Балаклаве, в том числе и «Модон», были оставлены там для защиты гавани и крепости, прочие сконцентрировались в «районе Азовского моря. В самом конце мая у Керманского пролива показалась большая турецкая эскадра, намеревавшаяся прорваться в Азовское море. Она была далеко отброшена в открытое море контр-адмиралом Чичаговым. Но за это время другая эскадра неприятеля всё же успела высадить ■между Судаком и Ялтой большой десант. Однако захватить Балаклаву, важный стратегический'пункт, туркам не удалось: суда, оставленные для её защиты, помогли отразить повторные нападения врага.

Тем временем блестящие победы на Дунайском фронте Суворова, Салтыкова и Каменского под командованием фельдмаршала Румянцева, в 1774 г. разбившего турок под Силистриен, ■поставили Турецкую империю в критическое положение. Де-мора ли зов аиные турецкие войска бунтовали, занимались грабежом, с каждым днем проявляли всё большее неповиновение. Высокая Порта ¹ была вынуждена обратиться к русскому' правительству с предложением начать мирные переговоры.

• Согласно мирному договору, заключённому в местечке Кучук-Кайнарджи 10 июля 1774 г., Турция отказалась от пре-

‘ Турки называли свое правительство «Баб-п-Дли», что значит «Высокая дверь» или «Высокие врата». Название, повиднмому, произошло ог названия дворца с высокой дверью, где помешалось правительство Турции. Русские дипломаты XVIII о. ввели название «Блистательная» или «Высокая Порта», которое употреблялось еще в начале текущего столетия.

в далёкой древности, при первых киевских князьях (X—XI вв.)*. называвшегося Русским морем. Беззаветное мужество, стойкость, героическая самоотверженность великого русского народа, хотя и скованного тогда крепостническим режимом, смелая деятельность немногочисленного, только что созданного флота позволили правительству Екатерины достигнуть результатов* в (возможность которых не верила Западная Европа.

тензнй в отношении Крыма и Кубани, вернула России Азов, $

отдала Керчь и Еннкале, иначе говоря, все Азовское море, а также Кин бури и всё пространство между Днепром и Бугом; признала право свободного плавания наших торговых судов по Чёрному морю с пропуском их в Средиземное море и обратно? обязалась уплатить 4 500 тысяч рублей (контрибуции.

Россия утвердилась, наконец, на берегах Чёрного моря, ещё

В июле 1775 г. в Москве на Ходыноком поле состоялись по случало победоносного мира пышные двухнедельные торжества.

3. ЗАГРАНИЧНЫЕ ПЛАВАНИЯ.

НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ЧЕРНОМОРСКОГО СРЛОТА

I

Война 1768—1774 гг. была хорошей боевой школой для Ушакова. За шесть лет, проведённых им на Черном море, молодой офицер превратился в опытного командира. Всё это время ему приходилось принимать • непосредственное участие в предварительных операциях, подготовлявших тот или иной удар по врагу, нести ответственную сторожевую службу, требовавшую напряжённой бдительности даже и тогда, когда вокруг всё казалось спокойным. Затем, командуя в 1771 г. четырьмя транспортами, доставлявшими в Таганрог материал для достраивавшегося там фрегата, он уже имел возможность проявить и свои способности незаурядного администратора. Общее руководство такого адмирала, как Сеиявин, который входил даже во все мелочи службы моряков, разумеется, оказало самое благотворное влияние на Ушакова как боевого моряка. На Чёрном море в те годы уже начала создаваться знаменитая в истории нашего флота боевая черноморская школа. Одним из основоположников этой достойной преемницы славных традиций петровской школы был и молодой Ушаков.

>*-■

После охончания войны деятельность Ушакова до 1787 г. протекала в иной обстановке. Переведенный в 1775 г. в Петербургскую корабельную команду, он получил трёхмесячный «домовый отпуск», по возвращении из которого был произве-

и

ден в чин капитан-лейтенанта. На Балтийском море Ушаков пробыл тогда недолго – меньше года. В это время в Кронштадте снаряжалась эскадра специального назначения для плавания в Средиземном море. Цель плавания была определена в указе Адмиралтейств-коллегии следующим образом: «Для расходов вне государства и для сохранения курса от упадка отправить из Петер|бур-га русские товары на казённый счёт для продажи в иностранных местах».

■В этих целях три фрегата с грузом железа, нефти, корабельных тросов и /прочим подняли купеческий флаг. Их конвоировал военный фрегат «Северный орёл» под командой капитана Коз-лянинова, начальника всего отряда. Ушаков получил назначение на этот фрегат.

Небольшая эскадра покинула Кронштадт в середине лета 1776 г.; местом назначения было Ливорно, куда пришли в сентябре. Здесь в это время находились пять небольших фрегатов из оставшегося за границей флота. Одни из этих фрегатов, «Св. Павел», поступил под командование Ушакова. На нём Ушаков совершил из Ливорно ряд рейсов по Средиземному морю в Константинополь, Гибралтар и другие порты. Бросая тогда якорь около некоторых мест или проходя мимо них, Ушаков, конечно, не мог думать, что двадцать лет спустя именно он в этих местах будет предводительствовать победоносным русским флотом. Но с присущей ему наблюдательностью он поступал во время, своего крейсерства так, как если бы ему особо было поручено исследование берегов и вод Средиземного моря: он собирал различные сведения, которые давали возможность изучить Средиземноморье в качестве возможной арены новых военных действий. •

Тортовое плавание было долгим; оно продолжалось 2 года 9 месяцев. В Кронштадт вернулись только весной 1779 г. Вслед за этим Ушаков был назначен командиром корабля «Георгий Победоносец», но через несколько месяцев снова был переведён с Петербургскую корабельную команду, а в конце того же 1779 г. по распоряжению Адмиралтейств-коллегин был командирован ма Волгу, в Рыбинск и Тверь, для транспортирования оттуда на петербургские верфи корабельного леса.

По выполнении этого поручения Ушаков в августе 1780 г. был назначен – очевидно, в виде поощрения за образцовую службу—командиром императорской яхты. Для офицера без протекции это было, правда, очень почётное к выгодное, но вместе с тем и очень ответственное назначение. Его добивались представители наиболее знатных фамилий того времени. Стать командиром царской яхты—значило быть на виду у двора, по

делам службы вращаться среди самых влиятельных людей империи; не имея до тех пор протекции, но будучи человеком «искательным», как тогда говорили, можно было в несколько месяцев создать её и тем самым обеспечить себе быстрое продвижение по службе. Но Ушаков не воспользовался выпавшей на его долю редкой удачен. В новой должности он пробыл менее двух месяцев, когда яхта стояла на Неве против Зимнего дворца, а уже в сентябре получил в командование 64нпушечный корабль «Виктор».

*

В должности командира императорской яхты «смолёная куртка» оказался не на своём месте. Блестящее светское общество, изящные «молодые люди в морской форме, «дальние плавания» которых ограничивались Финским и Ботническим заливами, придворные дамы, вельможи, модные развлечения, сплетни, пустая болтовня, шутки и остроты на «французском диалекте» – всё это был особый мир. Мало было одного лишь желания, надо было обладать еще и умением, чтобы войти в этот круг и стать в нём «своим человеком». Ушаков же нс испытывал к этому ни малейшего желания и стремился совершенно к другому. Кто-то, может быть, иронически, но во всяком случае очень верно, заметил тогда, что в придворном кругу Ушаков был «не к масти козырь, ибо презирал искательство « слишком любил добродетель».

Действительно, для Ушакова, со дня поступления в корпус смотревшего на службу во флоте как на служение родине, обстановка раззолоченной яхты совсем не подходила. Он, конечно, испытал большое удовлетворение, когда перешёл на военный корабль. Здесь Ушаков был в своей сфере, чувствовал себя, как рыба в воде: строгий, ничем не нарушаемый распорядок дня, ежедневное обучение команды, 'беседы с младшими офицерами, которым Ушаков старался передать свой боевой опыт, делали его жизнь осмысленной, целеустремлённой. Вскоре он покинул Кронштадтский рейд и отправился в новое плавание.

В 1781 г. в Средиземное море была послана третья по счёту торговая эскадра под начальством контр'-адмирала Сухотина. Ушаков принял участие в походе, командуя кораблём «Виктор».

На этот раз плавание, ничем особым не ознаменованное, продолжалось недолго: летом 1782 г. эокадра Сухотина уже вернулась в Кронштадт.

!

На петербургских верфях сооружались тогда два фрегата: «Проворный», обшитый белым металлом, и «Св. Марк», обшитый медью. В дальнейшем предстояло «испытание качеств новых кораблей и преимуществ одной обшивки перед другой. Ушаков, произведённый в 1782 г. в чин капитана 2-го ранга, временно

сдал свой корабль другому офицеру и, будучи назначен командиром» фрегата «Проворный», наблюдал за его достройкой. Таким образом он расширил овои познания в области судостроения, необходимые для всякого моряка, серьёзно относящегося к своей профессии, а в те годы судостроение приобретало особо важное значение.

Опыт первой турецкой войны, происходившей главным образом па суше, -показал всю трудность достижения решитель-.ного успеха с помощью одной только армия. Тотчас же после заключения «мира приступлено было к расширению кораблестроения на Дону и кроме прежних верфей выше Воронежа (Тавров, Новопавловск, Хопёрок) устроены были новые, в устьях Дона. В 1775 г. было постановлено избрать на Днепровском лимане место для будущего военного порта, а в следующем году на Днепре, около урочища Глубокая пристань, был заложен и обнесен укреплениями город Херсон с гаванью, адмиралтейством я эллингом. Город строился под начальством новороссийского генерал-губернатора, тогда ещё только графа, Т. А. Потёмкина, головокружительное возвышение которого уже началось.

• При Потёмкине военное кораблестроение на юге сразу пошло •быстрым темпом. С окончательным присоединением Крыма к России в 1763 г. было решено основать новую морскую базу на Чёрном море, в Ахтарской ^{9, теперешней Севастопольской, •бухте, так как база в Азовском море была слишком удалена от театра предстоящих военных действий. Кроме того, на вер-•фях Азовского моря возможно было строительство только небольших судов. Херсон же хотя и мог обслуживать нужды}

• воеино-морского флота, но, будучи внутренней базой, подвергался опасности во время войны быть закрытым турецким флотом. Эта опасность была вполне реальной: при помощи крепости Очаков Турция владела выходом из Днепровского лимана в море.

Екатерина подчинила флот .непосредственно Потемкину, с 1785 г. вступившему в управление всем Черноморским флотом с его адмиралтействами и портами на Чёрном я Азозском морях, на Дону и Днепре. Потёмкин, несмотря на отсутствие опыта в таком сложном деле, -как управление морским флотом, с первых же шагов проявил себя человеком замечательных способностей. Обладая даром удачного выбора помощников, ках это несколько позднее подтвердилось выбором Ушакова, Потёмкин управлял их деятельностью, не вмешиваясь в детали и не стесняя инициативы, которую он умел ценить и поддерживать.

• Вообще при более близком знакомстве с деятельностью По-^ тёмкшга становится ясным, насколько преувеличено мнение о нем как о «распущенном самодуре» и «властолюбивом деспоте». Учитывая все недостатки Потёмкина, его неуравновешенность и несдержанность, нельзя все же отрицать того, что это был крупный государственный деятель, действовавший по определённой программе ради интересов России, как он их понимал. Вместе с тем «великолепный князь Тавриды» (выражение Державина) был, по отзывам современников, гуманным и справедливым начальником, искренне любившим своё дело.

С таким же вниманием относился он и к делам сухопутной армии. При нём была введена новая, более свободная форма обмундирования, покончившая с косами и буклями, улучшено материальное довольство войск. Повторными приказами Потемкина проведено смягчение существовавших до того времени телесных наказаний. Имя Потёмкина, ненавистное для знати, стало популярным среди солдат, хотя и не в такой степени, как имя Суворова.