355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Кусакин » Все равно! » Текст книги (страница 7)
Все равно!
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 01:10

Текст книги "Все равно!"


Автор книги: Владимир Кусакин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Стёпа выскользнул из двигающейся машины, и сохраняя моментум быстро побежал к нему.

– Никого нет!

Это и так было ясно, что никого. Степан открыл багажник, достал из балансирующей над рекой машины длинный свёрток и коробку, повернулся ко мне.

– Всё цело, живём!

Форд за его спиной наклонился ещё больше и соскользнул с моста.

– Поздравляю, Стёпа! Ты только что наказал МВД на сорок тысяч долларов!

– Плевать! Ещё купят.– он остановился у дверцы и размотал свой свёрток.

– Гляди!

– Ну и серьёзные у нас менты, с "Кордом" в багажниках разъезжают. Не из машины ли ты собираешься стрелять? Тогда ленту вставляй слева и боковое окно открой!

("Корд" 12,7 мм. пулемёт. Бронебойно-зажигательный и бронебойно трассирующий НАТОвский 12,7х99 патрон. Сменил устаревший ДШК.)

– Давай гони! Там разберёмся!

И я нажал на клавишу.

Мы почти догнали их у самого города. Красные фонарики габаритов мелькали в трёхстах метров от нас.

– Песню помнишь? – спросил Степан пристраивая свою бандуру перед собой на сошнике.

– Какую?

– Подальше от города смерть унесём ...

– Мне конец не нравится, так что заткнись!

– Какие мы нежные! – он сделал вид что прицелился и надавил на курок.

Светящаяся струя трассеров кажется накрыла идущий впереди Форд.

– Промазал.– сказал я.

Он дал ещё одну очередь.

– Деться им некуда.– сказал Стёпа. -До города ещё четыре километра по прямой, они рисковать не будут, свернут, вот увидишь.

Форд с бандитами действительно свернул налево.

– Давай направо!

С ума сойти с этими местными, все дороги знают!

Я повернул, и мы помчались по бетонной дороге.

– Сейчас будет эстакада, влетай на неё и тормози.

Мудрёны дела твои, Господи!

Есть две дороги.

Одна, на которую свернули бандиты, делает большую петлю и уходит в район частных коттеджей, вилл и сараев, за большими каменными заборами. Для них это спасение, в лабиринтах узких кривых улиц слишком легко затеряться от погони.

Другая сворачивает направо, и по широкой дуге выходит на эстакаду, под которой как раз и пролегает дорога банды. Там ещё железнодорожные пути, но это неважно.

– Ничего не понятно! Кто хоть это у вас строил такие мышеловки?

– Обычный объезд на комбинат железобетонных конструкций.

Мы взлетели на эстакаду и встали, над пересекающей внизу дорогой.

Стёпа быстро управлялся со своим чудовищем.

– Может ляжешь?– спросил его, просто так.

– Так сектор обстрела больше.– пропыхтел он, -Ленту подержи!

Он упёр сошники в ограждение и встал позу Геракла поражающего Гидру.

Сумасшедшая у меня неделя.

Автомобиль приближался. Уже немного рассвело и почти все детали были видны.

Степан подпустил их на сто метров и начал гвоздить. Иначе это не назовёшь.

Форд стало рвать на части, как картонную коробку. Светящаяся струя трассируеще-бронебойного металла сожрала всё живое там, внизу. Лента закончилась. Внизу всё горело. Хлопнул бензобак. Отомстил капитан за ребят. Они довольны теперь.

– Поехали назад?– спросил он. -Мне ещё смену сдавать.

Спи, мой Ленин, спи, прекрасный. Баюшки-баю. Тихо светит месяц ясный В Мавзолей твою...

– У тебя чего, крыша поехала?– Стёпа смотрел на меня с опаской, всё-таки я за рулём.

– Нет пока. Так, вспомнил. Мне лет двенадцать было, в детдоме.

Учительница наша заставляла стихи учить, каждый день новое.

– Вот зверюга!

– Нет, Степан. Права она была. Математиками вы вряд-ли станете говорила, а от стихов память развивается. Причём от стихов непонятных и бесполезных, с вашей точки зрения. Поэтому, кто не выучит останется без обеда, или без ужина.

– Я ж говорю – зверюга. Ну и как, учили?

– Учили, да ещё как. Сначала трудно было. Но это только первую неделю, по-моему. А я решил пойти дальше. Напишу, думаю свой стих! Взял "Колыбельную" Лермонтова, и переделал творчески. Только в газету не надо было посылать.

– И что потом?

– Выпороли , как сидорову козу. Тетрадку с моими стихами отобрали.

– Хе-хе! Это когда же было?

– При Андропове. Слушай Стёпа, а пулемёт этот вы из командировки притаранили?

– Эге-ж! Из неё...

– А начальство что?

– Глаза закрывают пока. Так ведь всем спокойнее. Это же не первый случай.

– Тогда я отсюда подальше. Мне светиться нельзя.

Степан кивнул. Ему предстояло держать ответ. За своих людей, за пост, и за убитых бандитов тоже. А ещё две машины ...

– Волгу скажешь, задержали по подозрению. Поставишь потом на площадку, где вы там задержанные автомобили держите?

– Не боись! Всё будет путём!

– И ты не кашляй!

– Адрес запомни.– Степан продиктовал свой адрес.

Я вылез из машины и пошёл по направлению к городу.

Мишку я засёк на следующий день, когда он со своей мадамой на прогулку пошёл.

Посмотрел на него издали. Не понравилось мне кое-что. Вроде всё нормально, и в то же время что-то не так.

Через день я выбрал место в конце улицы, посмотреть как они прогуливаются, и как далеко от гостиницы. Ещё пару дней наблюдал, не изменится-ли маршрут, и кто так сильно мной интересуется. Потому что количество народа на улице, явно превышало разумные пределы. Начиная с самого утра.

Я подумал что пора подключать Степана. После недели мытарств, последовавших похорон и дознавания прокуратуры, он посветлел лицом и смотрел на мир не так угрюмо. Суммируя все плюсы и минусы, Стёпа пришёл к выводу, что майорские погоны ему не светят, и забыл об этом. Поэтому, когда днём позднее, Мишка со своей Мартой вылезли из постели на свой обычный променад, Степан уже поджидал на лавочке, изображая ленивого мента, каким и являлся.

Дело в том что Мишель-пакостник, разбрасывает сигаретные окурки везде, особенно на улице. Вот на этом я и решил его поймать.

Они вышли как обычно, в одиннадцать часов утра, и пошли вдоль улицы разглядывая многочисленные витрины маленьких магазинчиков, в изобилии выросших за последние годы.

Мишка – галантный кавалер, тратит деньги на свою маму Марту безмерно, а она и рада. За то время что я следил за ними, она постоянно что-то покупала, а кавалер расплачивался зелёной капустой, в изобилии произрастающей на грядках фермера Жеки. Марта потянула его за руку, намереваясь зайти в очередную лавку, он картинно отставил руку и уронил огрызок сигары на тротуар.

– Молодой человек!– строгий голос Стёпы прозвучал как глас судьбы. -Вы ничего не забыли?

Мой напарник недоумённо поднял голову и стал озираться по сторонам, как будто не видел приближающегося капитана милиции.

– Не наглейте, если не хотите провести ночь у нас.– сказал Стёпа. -Лучше поднимите то что вы сейчас бросили.

– Что вы себе позволяете?– начал возмущаться Мишка.

Из дверей выглянула Марта.

– Мишель ...– сказала она и запнулась увидев громадного полисмена. Мгновенно раздев его глазами, она покраснела и стала строить глазки. Но Степан был, как скала. Зато Мишке это не понравилось.

– Иди, иди!– подтолкнул он её в дверь бутика. -Тебя ещё здесь не хватало! Сколько я тебе должен, капитан?

– Вы должны поднять окурок и бросить его в урну!

– Сто долларов?

– Я вызываю наряд!– Стёпа потянулся к рации.

– Хорошо, поднимаю!– Мишка нагнулся, поднял свой окурок и положил его в урну.

– Доволен?

– Нет, сейчас я вам выпишу квитанцию на штраф. Приготовьте триста рублей.

– Я ему сто долларов давал!– трагическим голосом завыл нарушитель, шаря по карманам. -Нет у меня наших! Эквивалент подойдёт?

Он держал в руке десять долларов.

– Курс – один к двадцати девяти, сдачи не надо!

Стёпа коротко кивнул выписывая квитанцию, положил ручку в карман, перевернул листок тыльной стороной и сказал:

– Прочитайте что здесь написано, и никогда больше так не делайте!

На обратной стороне моим почерком, карандашом было нацарапано: "Идите с Мартой к лаборатории, возле неё урони что-нибудь. Всё! Возвращайся в Москву. 22."

Первый этап закончился. У Стёпы становилось жарко, могут проверить. Надо менять квартиру....

Мишка с Мартой привели меня на улицу Красногвардейскую, к двухэтажному зданию выстроенным буквой "Г", за сетчатым забором. Он не нашёл ничего лучшего, как уронить новую покупку Марты в грязь, на пыльный тротуар.

– Бывает.– сказал Мишка в ответ на визжание подруги. -Пошли назад, прощаться будем!

Они ушли. Я подождал пол-часа, всё было тихо, топтуны ушли за парочкой, "таксисты" разъехались, чтобы занять свои позиции около гостиницы. Было пусто.

Я обошёл здание, высматривая наиболее удобное место.

Придётся опять просить Стёпу о помощи. Позвонил ему на мобильный.

– Ты где сейчас?

– В управлении.

– Подожди меня, разговор есть!

– Хоп!– ответил он. -Буду!

Заглянул в его кабинет на секунду.

– Жду тебя в отстойнике! – и побежал вниз по лестнице на служебный выход.

Молоденький сержант, охранявший дверь, поднялся преградить мне дорогу.

– Я в отстойник, капитан Мельниченко сказал ...

– Ну иди, раз капитан...– буркнул он.

После уничтожения двух казённых Фордов и бандгруппы, Степан не был в фаворе у начальства, зато был героем для всех остальных. Народный, так сказать, герой.

– Глупые у вас начальники, Стёпа! Я бы сделал из тебя пример для подражания. Знаменитый герой Кавказа и прилегающих к нему аулов, выпивает литр самогону за один присест, с двумя килограммами сала, а сколько штрафов собирает он с нерадивых шофёров? Его мундир пятьдесят шестого размера, распухает к концу смены от бумажек различного достоинства и цвета. Он становится похожим на большой дирижабль, гордо реющий в недоступных простому смертному высотах!

Равнение на Стёпу!

– Трепач ты, Жека!– довольно заулыбался дирижабль. -Говори, чего звал?

– Я от тебя съезжаю, прямо сейчас. Это раз. Два: Этой ночью мне будет нужен твой пулемёт и милицейская форма. Тебе надо быть в Управлении в 11 часов вечера.......

...............................................................................................................................................

– Ты представляешь, что ты задумал?!

– Не ори, услышат. Та банда, что нас убить хотела – плюшевые зайчики, по сравнению с этими.

– Почему это?

– Потому что за ними ничего нет, кроме дяди Вахи с пулемётом на чердаке.

Да и чердак течёт. А это, международный синдикат!

– Да ладно, понял уже. Пулемёт я не вынимал, он так в твоей машине и лежит, под присмотром. Патроны и мундир закину позже.

– Тогда всё.

– И всё таки я думаю Жека, что ты шпион Генерального штаба.

– Угу, японского...

Времени было очень мало, а сделать надо было чёртову кучу дел.

Всё было продумано, отмеряно и взвешено. В 10:30 я подъехал на своей машине к жилому четырёхэтажному дому. Всё не спеша. Посторонние замечают суету и резкие звуки. Достал пулемет завёрнутый в одеяло, и эмалированное ведро с патронными лентами. Положил всё на багажник и ещё минут пять наслаждался вечерней тишиной. Из некоторых окон доносились обрывки разговоров, музыки, чей-то ребёнок капризничал не желая спать. Равновесие. Оно очень шатко. Любой пьяный ублюдок может разрушить гармонию вечера своим поганым голосом. То что собирался сделать я, имело оправдание. И всё равно, мне было не по себе.

Никогда ещё не ставил на уши целый город. Пора. Я прошёл в подъезд и вверх по лестнице на чердак. Привязанная за трубу верёвка лежала в точно таком положении как я её оставил четыре часа назад вместе с рулоном рубероида, который я хотел использовать как дополнительную подставку. Одна минута до одиннадцати. Всё!

Затвор лязгнул закрываясь и огненный дождь разрезал пространство двора по направлению к внутреннему углу стоящего напротив дома. Звенели разбитые стёкла, что-то ухало внутри. Я хорошо видел охранников, которые бежали под обстрелом в разные стороны. Начала гореть крыша, видимо они хранили порядочное количество бумаги на чердаке. Пулемёт захлебнулся. Одна минута – шестьсот выстрелов. Закатал горячее железо в одеяло, приладил на спину, бросил верёвку вниз и в три приёма спустился сам. Автомобиль не надо было подгонять. Мы рванули с места и ещё через минуту были на берегу реки Кубани, где нанятый мною паром перевёз нас на другой берег. Получив свои деньги, он стуча мотором отвалил вниз по течению. Вне круга оцепления, практически за городом я переоделся в милицейскую форму, сел на мотоцикл, любезно предоставленный мне шашлычником Ариком – местным работником общепита за сумму вдвое превышающую стоимость этого чудовища. Проехал два километра по пыльной дороге, и через мост напрямую, в зону оцепления. Здание пылало. Ворота и забор были проломлены пожарными машинами, и всё вокруг было залито водой и пеной. Я заметил Степана в толпе милицейских зевак. Он тоже увидел меня, подошёл угрюмый.

– Стёпа не психуй! Ты идёшь со мной.

– Куда?

Я показал. -Туда! Ты видел куда делись охранники?

– Вон один стоит, он у них главный.

– Хватай его, и в дом!– я поглядел ему в глаза, -Верь мне!

Он кивнул и побежал.

А я пошёл к пожарным узнать как внутри.

Поймал одного у выхода, спрашиваю:

– Как там?

– Огонь прибили,– отвечает, -теперь народ выводить можно. Там в подвале люди по клеткам сидят.– пояснил он.

– Слушай, черномаз, ты нас не проводишь?

Сверкнул зубами.

– Имя – Виктор.

– А фамилия значит Черномырдин?

– Да ну тебя!– рукой машет. -Эти двое с тобой?

– Со мной.– оглянулся, Стёпа старшего за шкирку тащит, а тот упирается. Не в масть ему по подвалам лазать. Только уж очень сильно его мой капитан прижал.

– Вот гад, идти не хотел! За пистолет хватался, чурка нерусская. Ты посмотри какой!

Степан покрутил у меня под носом никелированным компактным пистолетом.

– Берса-Тундер 9мм. представляешь? Я в Чечне у разведки за ящик водки такой сменял и всё равно отобрали, не по чину говорят. Генералу мол, подарим. А эта обезьяна у меня в городе такой в кармане носит...

– У обезьяны имя есть?

– Как не быть!

Степан дёрнул его за нагрудный карман своими сосисками вместо пальцев. На ладонь выпало удостоверение начальника охраны оздоровительного санатория "Янтарь" Рустамова Исмаила.

– Коля, веди нас. Стёпа, вы за ним, а я сзади прикрою. Вдруг этот Исмаил бежать надумает?

– От меня не убежит! – сказал Степан, и потащил извивающегося охранника в дом.

Мы прошли вестибюль и стали спускаться по широкой лестнице в подвал.

Капитан давно отвык конвоировать задержанных, поручая это своим подчинённым, а я не подумал об этом...

Исмаил шёл на ступеньку или две ниже, почти повиснув на руке Степана. Когда они прошли первый пролёт, он внезапно извернулся и ударил Стёпу кулаком в пах, а когда тот выпустил его воротник, болевым приёмом забрал свой пистолет.

Мой приятель завалился на него, и это его спасло. Боязнь быть погребённым под бравым капитаном, заставила охранника отпрыгнуть спиной вперёд. Он не удержался на ногах и перевернулся через голову, выстрелив неприцельно два раза.

Я шёл в трёх шагах позади, и Степан перегораживал мне весь обзор. Только после того как он упал, у меня появилась возможность перепрыгнуть его и броситься в погоню. Коля-пожарный стоял у стенки, куда оттолкнул его беглец.

– Давай наверх!– закричал я, – И не пускай сюда никого, наври что-нибудь! И ты Стёпа не лезь!

А тот как чурка – ничего не понимает.

– Я с тобой!– кричит сзади.

Я вбежал в подвальное помещение. Впереди защёлкали выстрелы. Перекатился через голову, рванулся вправо, в нишу с решётчатой дверью. Пули защёлкали по каменному полу. Кто-то застонал. Стёпа! Мент поганый! Говорил же, подожди!

Степан лежал как паровоз на самой середине и царапал рукой каменный пол.

– Изобью как собаку! После того как поправишься!

Схватил за руку, резко посадил на пятую точку и кинул его из положения сидя в нишу, где сам только-что побывал. Как я сам оказался там – не помню. Должно быть время и вправду сжимается в минуты опасности. Быстро осмотрел его.

Одна пуля попала в левый бок. Ясно что этот гад в сердце целился. Ну удалят селезёнку, меньше икать будет, после жирного обеда.

Наложил тампон и закрепил липкой лентой. Пока и так сойдёт, на улице "скорых" штук пять. Вторая рана хуже, касательное головы и кровь ручьём. Жаль сразу не увидел, голова у Стёпы – слабое место. Я открыл бутылочку перекиси водорода, в аптеке не было трёхпроцентного, шестипроцентный сказали, устроит?

Вылил ему на голову пол-пузырька, он завозил ногами и замычал.

– Всё будет хорошо, Стёпа! – сказал я, и поглядел через решётку. На меня смотрели пустые глаза нескольких человек. Голые мужчины и женщины с бесстрастными лицами идиотов. Я вздохнул, счета к оплате увеличивались с каждой минутой.

– Значит исполнители умирают первыми.– звук собственного голоса заставил меня опомниться. Знаете, как глядеть в пустоту? Ты смотришь, а там ничего!

Вот это и завораживает. Взял пистолет Степана, высадил всю обойму вдоль по коридору и побежал, пока обезьяна не очухалась.

Он не ожидал меня так быстро. Правый рукав у него был в крови, а левой он пытался открыть стальную дверь в бомбоубежище, по крайней мере я видел такие там раньше. Говорили что это двери со списанных подводных лодок. Врать не буду, не узнавал, не знаю. Но очень похоже. Только когда показывают фильм из быта подводников, как-то лихо эти люки поворачиваются.

Дверь уже была приоткрыта на две ладони, когда мой нож воткнулся ему в задницу. Должен я иметь хоть какое моральное удовлетворение? Нога у него подвернулась и он упал, завывая странную мелодию. Пистолет валялся рядом и был пуст. При ударе ствольная коробка и пружина выскочили, так что теперь с ним можно было играть в войну. Аргентина, оно конечно. Подобрал его, попробовал сложить вместе. Не получилось, что-то было погнуто. Сжал в кулаке и пошёл к Степану. Один глаз у него был залит кровью и склеился, так он смотрел на меня оставшимся, как на природу. Которой как известно нет прекраснее.

– Держи Стёпа!– я положил останки пистолета рядом с его рукой. -Бандита ты поймал один, запомнил? Меня здесь не было, я вообще не существую. Ты очень любишь людей, вот поэтому и побежал их освобождать. По дороге ты подстрелил того придурка, но и он тебя задел. Поэтому ты придавил ему голову дверью чтобы не убежал, и пошёл за помощью. Но сил не хватило и ты остался здесь, с теми кого ты спас, потому что твой вид действует на них успокаивающе.

Я посмотрел на него и не поверил, Стёпа улыбался.

– Ты правда ему дверью голову прищемил?

– Ты мне веришь?

– Тебе, да...

– Тогда мне пора, целую в глазик!– я повернулся и побежал.

Сзади голос Степана буркнул: -Тьфу на тебя!

У меня не было времени. С минуты на минуту сюда мог ворваться полк ОМОНа, или батальон ФСБ. Ударное потрошение – ваш лучший друг и помощник.

Поэтому я сказал: -Будешь говорить, оставлю жить. Если не будешь, не надо.

Чтобы ты не сомневался в моих словах, сперва поешь.

Действуя ножом как скальпелем, я вскрыл ему брюшину, обнажив кишки, подрезал одну, вытащил полтора метра, и сунул ему в рот. Он выплюнул.

– Недавно смотрел передачу, о том что учёные никак не могут найти звено, объединяющее обезьяну с человеком. Так вот, обезьяна; сегодняшний день – день великого открытия, я его нашёл. Это ты, мудак! Куда ведёт эта дверь?

– Истинный мусульманин не боится смерти, собака!

– Не договорились, жаль. Сейчас я набью тебе полный рот твоими кишками и ты подавишься. Примет тебя Аллах в свои райские кущи? Как там в Коране?

Ужас от этой картинки отразился на его лице. Воин должен пасть в бою....

– Это подземный переход в лабораторию.

– Разве она не здесь?

– Здесь мы называли "дом отдыха". Лаборатория в соседнем здании.

Так. Ясно. Пора идти. Я схватил его за волосы, вошёл внутрь и попробовал захлопнуть. Что-то хрустнуло в его голове.

– Теперь ты может и попадёшь в свой рай. Хотя, вряд ли.

В щель приоткрытой двери стали слышны крики и топот множества ног. Менты!

Я побежал.

Тоннель был около ста метров длиной и выводил далеко за ограду "санатория", в неприметный старенький двухэтажный особнячок с эркерами и садом перед фасадом. Садом перед фасадом – здорово звучит, почти задом...

В конце широкая двустворчатая дверь, которая была открыта, а охранник пялился в окно на безобразие происходящее на улице, и говорил: -Вах-вах!

Ударом по затылку я думал отключить его на время, вместо этого он ткнулся носом в стекло, разбил его, и его артерия оказалась перерезанной. Он висел головой наружу и булькал. Я этого делать не хотел.

Неосторожное обращение с клиентом – да! У каждого врача например, есть своё кладбище, или лошадка опять же, на четырёх лапах, а спотыкается. Так вот: я вам не лошадка, ноги у меня две, и доктор из меня хреновый, сам знаю.

Вот такая вот эпитафия.

Лаборатория по моим прикидам должна находиться на втором этаже. Так со всех сторон удобней и безопасней, и вряд ли они держат в доме больше одного охранника, если не хотят привлекать внимание. А вот то что интересует меня, должно находиться в сейфе. Это вам не Европа. Живо утаранят нужную вещь.

На втором этаже горело ночное освещение и было тихо. Приёмная "Отраслевой фирмы Лотос" была открыта и я вошёл. Подёргал дверь директора – ноль шансов, морёный дуб с металлом. Ковырять с моими возможностями неделю можно.

С другой стороны, должны же они приехать сюда повинуясь чувству долга.

Хотя бы проверить? Я бы на их месте мчался как на пожар. Пожар!

Пожарные перекрыли улицу, плюс менты, КПСС и ФСБ, любопытных тьма. Вот их пока и не пускают. Им нужен звонок из центра, из Москвы то есть, от влиятельного

Мужичка, и они его скоро получат, хоть и ночь в столице.

Надо бежать вниз и забаррикадировать дверь в тоннель, а то ещё Стёпины сослуживцы пожалуют не вовремя.

Время здорово прессовало меня. Выкинул труп охранника за окно, в кусты. Задвинул штору, стекла то нет. В подсобке нашёл лопату, отломал черенок и подпёр дверь в подземный переход. Теперь можно было ждать гостей. Прятаться в приёмной всё равно негде, но классика выручает. Если стоять за шторой, то тебя не видно. Проверять вряд ли будут, их время круче меня жмёт. Но дверь в тоннель, они первым делом обязательно проверят, а уж потом спасать прибор.

Ну, вот. Звонок снизу. Приехали. Охранник должен открыть, а его нет. Испугался и убежал, скотина. Каждый урод здесь знает, что дяденьки нехорошими делами занимаются. Вот он и убежал к себе на Кавказ, типа проверить, как там барашки без него, не сдохли?

Менты они конечно не гении, но ведь всё равно догадаются, в какой дом подземный ход устроен, и придут прямо по улице. Так что побыстрее, родимые!

С дверью возились недолго. В конце-концов она хрястнула и отворилась, а я на цыпочках побежал прятаться. Гулкие шаги нескольких человек по коридору.

Голос: -Ждите здесь!

Вошли двое. Забрякали ключами, открыли, зашли внутрь.

– Давайте быстрее Павел Сергеевич!

– Вы мне не указывайте!– резкий бабий голос. -Я всё таки ваш начальник! А ваша задача была, чтобы этого не случилось!

– Открывай сейф поживей, козёл! – раздался удар.

– Вы мне за это заплатите!

Лязг замков, скрипнула дверь сейфа...

– Вот он! Видите, ничего с ним не случилось!

– Дайте его мне!

– Не отдам! И не смейте подходить ко мне с этой штуковиной!

Выстрел, кто-то упал. Должно быть профессор.

Как говорил Илья Эренбург – великий русский писатель и инженер душ человеческих:

– Если ты убил одного немца, убей другого – нет для нас ничего веселей немецких трупов!

Да, упырь был ещё тот! Это не дурацкие фантазии про вампиров с эльфами.

Это суровая правда жизни, где за одного убитого, двух убитых дают.

Не поняли? Значит не судьба ...

Сосед у меня, как нажрётся, сына начинает учить, балкон открыт, всё слышно:

– Ты,– говорит -паскудник, только на гитаре бренчать, а Марат Козей в твои годы уже тысячу немцев убил!

А сын ему:

– Где же я тебе столько немцев найду?

– Смеёшься над отцом, змеёныш? Лёня Голиков поезда под откос пускал!

– Ага!– отвечает сын. -А белорусские партизаны салом рельсы мазали ...

– Зачем?– не сварило у папы.

– Трение меньше. Немецкие паровозы до Урала остановиться не могли!

– Да я тебя за такие слова ...

– Тогда я тебя как Павлик Морозов сдам, что ты краску на заводе воруешь и на шмурдяк меняешь, пионер-герой!

Обычно после этого папаша затыкался, до следующего воспитательского порыва.

Тля такая, а воспитывает!

А стрелок тем временем пошёл на выход. Обе руки у него заняты. Сумка с прибором и пистолет. Прошёл мимо. Пора. Я выскочил как чёрт из коробки, и без затей ударил по голове рукояткой ножа. Он без звука завалился на пол, я поддержал.

Подобрал пистолет, вложил ему в руку, прижал своей, и понёс его к двери. Не знаю что они учуяли, только дверь почти вылетела, с такой силой они ворвались в комнату.

Надо было им подождать немного, конечно. Было бы больше шансов. Я выстрелил.

В ответ прозвучал залп из двух стволов. Тело у меня в руках задёргалось в предсмертных конвульсиях. Поэтому следующий выстрел я тоже промазал. Зато все остальные попал, и они тоже. Только не в меня. Не то чтобы стрелки были неважные, просто при перестрелке в комнате, очень большой дефицит времени.

В обшем, время нужно чтобы прицелиться. Хотя я слышал, что есть такие ганмены-диверсанты, могут из двух стволов сорок-пятьдесят вооружённых солдат порешить. Но это – большой талант. Один на миллион.

А так получaется что один убил двух, но и его тоже не забыли. Взял сумку. Если так пойдёт и дальше, то у меня будет коллекция. Посмотрел внутрь. Ещё и денег куча, на дно лечь собирались. Прибор бросил, он мне не нужен, а всё остальное понадобится

Я был уже за забором, когда здание осветилось, и в окнах замелькали тени...

Единственное, что меня занимало сейчас, это вышли они на Стёпу или нет. Надо готовить его эвакуацию, и подальше. Пошёл делать звонки.

О роте химзащиты я узнал в местном отделении Гражданской обороны. Вот к ним и поехал. Старший лейтенант Митрохин сидел в своём кабинете завалив ноги на стол и глядя в потолок на ленивого паука, также неподвижно застывшего над головой командира.

– Ты кто?– спросил он, не утруждая себя посмотреть.

– Врач.

– А-а, врача нам не надо. У нас своих здесь сколько угодно, врачей. Врут постоянно.

Вчера пять комплектов химзащиты затырили куда-то. Слушай,– внезапно оживился он, -Может ты доктор?

– А как же, физиохеропат!

– Тогда у тебя и спирт есть?

– У меня есть мотоцикл с коляской, а в ней три ящика водки.

Митрохин широко перекрестился и глядя на паука сказал:

– Спасибо тебе господи, за неусыпную заботу о своём недостойном сыне. Аминь! Пошли!– он вскочил и поволок меня на улицу.

После того как ящики уютно разместились под столом, старлей поставил две кружки и открыл бутылку.

– Ну давай рассказывай, херопут, что тебе нужно?

Он замер как перед прыжком, и выпил почти полную кружку до дна.

– А почему она холодная?

– В холодильнике стояла.

– В холодильникке-е...– смачно протянул он, и с тоской глянул в угол.

– Здесь тоже холодильник стоял, а теперь видишь, до чего докатились? Как твоё имя? Хотя какая разница? Пей!

– Не буду, и ты завязывай! Сначала дело.

– Криминал?

– Друга надо из госпиталя вытащить, только незаметно. У тебя народ есть надёжный?

– Степень надёжности определяется количеством выпитого. Да не смотри ты на меня так! Ночью на товарной цистерна с метиловым спиртом горела, вот и потравились мы. Парами. Гадкая штука! У меня самого шестеро в госпитале сейчас с отравлением. А что за друг?

– Капитан Мельниченко...

– Знаю, капитан мужик, а чего он в госпитале?

– Сегодня ночью его подстрелили, два раза. Короче, госпиталь ненадёжное место. Надо его спрятать, на время. А сам я не могу там светиться.

– Вон как! Хорошо. Только бензин нужен. У нас сухие баки.

– Проблем нет, собирай свою гвардию.

В кабинет Митрохина набилось двадцать человек, сразу стало жарко и видно, что бойцы здесь живут дружно, этакая крепкая военная семья.

– Фантик!– позвал лейтенант. -Иди сюда, банковать будешь.

На его зов вылез здоровенный небритый солдат.

– Это Фантик, не потому что конфетка, а потому что любого может фантиком завязать, и ещё у него глазомер. Лучший разливальщик на Северном Кавказе!

Но мужик добрый. Рекомендую. А теперь фокус. Слушай сюда, все!

У меня здесь двадцать девять бутылок пока ещё холодненькой. Это лекарство, дармоеды. Нас двадцать человек. По скольку капель полагается каждому из нас?

– Вас считать?

– Да ты что?!

– Пошутил! Тогда нас двадцать один.

– Меня не считай.– сказал я.

– Так я и не собирался.– глядя на меня честными глазами ответил Фантик. – По полтора стакана. – добавил он.

– Тогда наливай по половинке, остальное если вернёмся, допьём к вечеру.

– Опасное задание?

– Если коротко, то нужно вытащить капитана Мельниченко, нашего народного героя с кичи, то есть я имел ввиду из госпиталя. Вот он объяснит что нужно делать.– лейтенант показал на меня своей кружкой.

– Каждому плачу по двести долларов,– сказал я, после того как объяснил им что делать. -Осознайте сейчас, жизнь капитана зависит от ваших действий.

– Осознали, дармоеды?– спросил Митрохин.

– Ура командиру!

– Уря-я!

– Они думают что это я им такую халтуру нашёл.– довольный лейтенант закурил. -Теперь нам этих денег на пару месяцев хватит, подкормимся маляха. Деньги сейчас отдашь или потом? Нам ещё на заправку...

Я вытащил из сумки пять пачек. Пятьдесят тысяч.

– Зачем столько?

– Положи в сейф, кормить своих будешь, да себя не забывай!

– Да как себя-то позабудешь?

Охрана госпиталя не сопротивлялась, когда взвод вооружённых солдат одетых в страшные костюмы химзащиты и хоботами газовых масок вместо лиц, заняли сначала вестибюль главного здания, потом хирургическое отделение. Из двух других машин появились такие же фигуры, но с носилками, на которых лежали

закутанные в чёрные плащи солдаты. Всех подозрительных и праздношатающихся типов затолкали в палаты. Медсёстры в ужасе глядели, как вставали с носилок окровавленные солдаты и ходили с протянутыми вперёд руками. Их места занимали другие, после чего движение носилок возобновлялось.

– Стиль Зомби! Нравится, а? – лейтенант подмигивал мне из под маски противогаза.

– Все дамы в обмороке! Хоть сейчас хватай и тащи!

Я погрозил ему кулаком.

– Не расслабляйся!

Капитана Стёпу, его жену и сына, случившихся здесь, уложили без долгих разговоров на носилки и погрузили на "Урал". Я снял маску, меня узнали.

– Куда вы нас везёте?– спросила Ирина, Стёпина жена.

– На аэродром. Вас отвезут в Швейцарию. Пусть Стёпа подлечится. Да и вам надо отдохнуть. В Цюрихе вас будет ждать скорая помощь. Говорить можно по-русски, вас поймут. Вот деньги, и не стесняйтесь.

Я гордился собой. Я гордился своей маленькой фирмой и работниками. Они сделали это возможным. А военные дали самолёт. Секретные договоры с другими странами были не только у царской России, или у Ленина. В наше время это стало реальностью, как лозунг «Миру-мир!» Пользуясь таким договором о сотрудничестве с Европейскими странами и Америкой, я мог заряжать аэропланы почти вокруг всей планеты. Приоритет 16 оказался очень действенным. Все хотят сотрудничать. Дипломатия вещь интересная, после того как США передали России право ценообразования нефтегазовых продуктов на Европейском континенте, стало легче жить. Разногласия конечно остались, но на очень низком уровне. Министр Иностранных дел мог гневно обличать Американскую военщину, но ему самому было смешно. Военные машины супердержав давали работу слишком многим. Половина страны прямо или косвенно работала на это. Госструктуры поняли: разоружение это плохо. Это нищета и отсутствие денег. Только сильное государство – делает и народ сильным. Только нам нужен народ умный. Вот почему я тут и болтаюсь, как пингвин в проруби. Есть много возможностей для оболванивания. Искусство и литература, естественные науки, археология, история, реклама и множество других. Аппараты стирания памяти только часть этого большого чёрного квадрата, но люди которые стоят за этим, представляют перманентную угрозу для нашей и других стран.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю