355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Кусакин » Все равно! » Текст книги (страница 18)
Все равно!
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 01:10

Текст книги "Все равно!"


Автор книги: Владимир Кусакин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Сен ким? (Ты кто?)

Это уже проще, это мы знаем.

– Аркадас. (Друг)

– Нерейе?

– Из Америки.

В темноте шумно вздохнули, и трое вооружённых автоматами вышли из темноты.

По своей идиотской ближневосточной привычке полезли целоваться. Я поднял руку.

– Харам! (Нельзя!) Во дворе грузовик, садитесь в него и уезжайте быстро. Не след слугам Аллаха попадать в плен к неверным.

– А это кто?– один показывал на Карася прислонившегося к стене.

– Мой человек, он немой, зовут Рыба. Скорее!

– Спасибо брат!

Они дружно побежали к выходу.

– Стойте! Один вопрос. Что делать с заданием? Мы можем сделать это для вас. Рыба прирождённый киллер.

– Тогда убейте эту маленькую тварь, внучку Сардара. Остальных можете тоже.

Они выскочили из здания, а мы с Карасём побежали внутрь. Открывая двери кричали:

– Михалыч, ребята, вы где?

– Где, где? Здесь. А где эти придурки с автоматами?– показался из за детского пряничного домика Митрохин. А за ним остальные.

– Где террористы?

Михалыч захихикал.

– Фантик о них позаботился.

– Живые?

– А что им сделается? Кока Кола – полезная вещь!

– Та-ак, не удержались всё таки, химики хреновы. А как я теперь в новостях выглядеть буду с вами?

Секрета здесь нет. Нехорошим людям (террористам, насильникам и прочему) связываются руки, берётся 600 граммовая бутылка Кока Колы, встряхивается интенсивно, потом ослабляем колпачок, чтобы дать газу потихоньку выходить, и в таком виде она запинывается в задницу садюге. А что, целовать его что-ли?

Так вот, ходить он не может, руки связаны и газ начинает заполнять пустое пространство надувая его, немного правда, но достаточно чтобы раскаяться и рассказать всё что знаешь, а также свои собственные мысли об этом предмете.

Если очень упорный, тогда таблетку минта – это освежитель такой для рта, бросаете в бутылку и повторяете. Выживают очень редко.

Вот такую штуку химики и проделали со своими пленными.

– Без минта?

– Без.– отозвался довольный Фантик.

– Тогда бегом отсюда!

– А где эти, которые здесь сидели, нам выйти не давали?

– Отпустили мы их с Карасём, то есть с Виктором Васильевичем.

– Нельзя их отпускать.– раздумчиво проговорил Михалыч, когда мы уже шли к футбольному полю. -Они ведь за вами приехали, у них здесь помощники есть. На вот бумажку.

Я посмотрел. Имена, фамилии, два адреса.

– Сами написали, когда увидели что Фантик с первым сделал. Вообще все молодцы!

– Ну что же, значит ваш экзамен сдан, а Михалыч?

– Так как же иначе?

Карась спросил знаком: Догонять будем?

Я помотал головой и вытащил телефон.

– Соедините меня с 1181NA ( NA – North Alliance, Северный Альянс). Ник, это ты?

– Привет Джек! Проблемы?

– Тебе видно полуприцеп "МАN", синий тент, на борту надпись "Коррора"?

– Вижу, идет к Берну, скорость больше ста километров.

– Это террористы, ты знаешь что делать.

– Понял, до связи.

– Однако!– сказал Карась глядя на небо, в котором оставляя за собой лёгкий инверсионный след, маленький из-за расстояния самолёт заходил на невидимую нам цель.

Через пять минут раздался звонок.

– Задание выполнено!

– Тогда передай своему напарнику, что на его счёт будут переведены пятьдесят тысяч долларов, в течение двух часов. Раньше не могу Ник, у нас свадьба. Кто сегодня будет в сопровождении?

– Французы. Жак и Луи. Ты уверен что одного аэроплана достаточно?

– Да.

– Тогда до встречи. Мой привет жениху!

Он отключился.

Машину, вернее то что от неё осталось, нашли на следующий день в реке, протекающей триста метров ниже дороги. Пилот прошёл над ней на сверхзвуке, на расстоянии не более шестидесяти метров, и просто сдул её в пропасть.

В десять часов утра свадебный кортеж подъехал к церкви, и это было здорово! Плохо было то, что нам приходилось смотреть всё это сквозь окружение Швейцарской антитеррористической группы «Шторм», лёжа на земле.

Игорь подошёл, поглядел грустно на меня, сказал:

– Ты никак не можешь успокоиться?

А я что, виноват? Вот поэтому на свадьбе было на двадцать семь человек меньше, чем ожидалось.

Сначала приехала машина новостей Бернского ТВ. Моя знакомая телеведущая бросилась со всех ног к нам, крича:

– Месье Ронин! Я знала что вас непременно арестуют!

– Это кто?– спросил Карась с интересом.

– А-а!– ответил я, -С телевидения, Бернские новости. Она материал ищет.

– Познакомь! А то у меня этого материала...

– Не забывай что она журналистка. Распишет потом.

– Зовут как знаешь?

– Регина, кажется.

Теперь Регина сражалась сразу с двумя спецназовцами не пускающим её внутрь круга оцепления. Её команда снимала это всё в почти прямом эфире, пять минут задержки, чтобы дать время редакторам подчистить грубый язык и неприличные сцены.

Не обращая внимания на окрики спецназовцев: "Liegen!" (Лежать!), он подошёл сзади и повалил противоборствуещего ей солдата навзничь.

Регина пользуясь такой поддержкой прорвалась в центр круга крича: "Прямая трансляция!"

Спецназ застыл как заколдованный, заграница всё таки, никому не хочется выглядеть свиньёй в кадре.

– Познакомьтесь.– сказал я, лёжа на спине, -Этот рыцарь откликается на имя Виктуар. Рекомендую. Не женат. Детей нет. Может быть хорошим попутчиком в жизни полной опасностей.

– Мадемуазель ... – промурлыкал Карась, чем сразу сразил наповал буйную журналистку. Он уже надел очки и выглядел презентабельно.

– Ох,– простонала она и сделала попытку покачнуться, но железная рука остановила её падение.

Я смотрел эту сцену снизу вверх и думал, что иногда это очень полезно, наблюдать за встречей людей лёжа. Повернув голову набок можно было видеть прибытие Комиссара полиции. С другой стороны группа японцев скандировала:

– Руси, руси! Бхай, бхай!

Откуда они сдесь?

Комиссар помахал рукой, командир группы сделал знак и солдаты опустили оружие.

– Я извиняюсь за действия моих подчинённых.– сказал он, подавая мне руку.

Я поднялся.

– Мы свободны, господин Комиссар?

– Пока да, но вам придётся дать объяснения.

– С удовольствием, только прежде скажите своим людям чтобы они вернули мою машину с подарками молодожёнам.

– Распорядитесь!– буркнул он, подошедший командир спецназа козырнул и убежал выполнять.

– Мы собираемся в церковь господин Комиссар, не желаете присоединиться?

Вся деревня веселилась на свадьбе Анни и Игоря, и это продолжалось до самого утра.

– Жаль что надо улетать.– сказал Карась, обнимая Регину и двух операторов. -Но долги зовут.

– Тогда возвращайся поскорее.

Карась посмотрел на меня. Я кивнул. Здесь будет наша тренировочная база. Швейцарский ОМОН тоже делает деньги, кроме того спокойней, да и жителям Фраубрюннена не помешают новые рабочие места. Именно поэтому мы подписали соглашение быстро, прямо за свадебным столом. Благо все были под рукой. Карасю придётся подолгу жить здесь.

"Горную фею" начнут перестраивать сразу после нашего отъезда, это займёт около двух месяцев, чёрт совсем из головы... Надо вернуть приборы армейцам на склад, да ещё написать отчёт о испытаниях. И за строительством надо приглядеть.

– Карась!

– Что?

– Ты не летишь.

– Я остаюсь.– сказал он Регине.

– Почему?

– Потому что приказы не обсуждаются. Видишь отель напротив?

– Вижу.

– Сегодня мы ночуем там.

– А ты полковник или майор?

Карась опять взглянул на меня.

Я показал два пальца на погон.

Хитрый Карась подмигнул мне.

– Вообще-то я генерал-лейтенант.

– Яволь, мой генерал!

Карась наклонился ко мне:

– Разжалуешь завтра, или как?

– Ты сам это сделаешь.– ответил ему. -Если характерами не сойдётесь. Или ещё чем.

– Хитрый ты, Жека!– сказала Она на ухо. -Пожалел приятеля?

– Нет, не пожалел. Просто жизнь это такая игра, в которую играют только те кто принимает правила. Тогда она становится весёлой и радостной. Для всех.

Посмотри на ребят, они счастливы. Потому что живут в нашем мире, а не том который для них построили предыдущие поколения. Ведь единственное что нам нужно, это немного пространства чтобы строить воздушные замки, или воевать с ветряными мельницами.

– А с ними надо воевать?

– Конечно, иначе игра остановится.

– Но кто-то может погибнуть на этой войне.

– Придут новые игроки... Может они будут лучше.

– Ты изменился, Жека. Раньше я учила тебя, а теперь ...

– А кто моя половинка?

– Тогда хочешь я скажу тебе что-то?

Самолёт тряхнуло над Уральскими горами. Я огляделся. Авиатехники приглашённые из Женевы сделали за неделю громадную работу, и самолёт изнутри изменился до неузнаваемости. Сашка вёл теперь пассажирский лайнер, в котором не стыдно принимать шейхов.

В кресле напротив дремал господин Голдман – новый управляющий нашей организации. Рядом спал Михалыч, обещавший поставить его на ноги, в переносном смысле конечно. Без сомнений не обошлось, но теперь он с нами.

История в Швейцарии сказала ему многое.

Игорь сорок раз приставал ко мне, не опасно ли для Анни и Марты лететь с нами.

Я обещал, он мне верит. Франц не пожелал пропустить ни мгновения, и конечно его сопровождает Лейла со своей мамой. Лейла ведёт себя как мама. Говорит что надеть и куда пойти. Охраняет их Василий, потому что супруги Андреефф в отпуске на медовый месяц. Вася получил Международное разрешение на ношение оружия и очень этим гордится. Курсанты мечтают сдать экзамен, а тройка сдавшая его в торговом центре – с завтрашнего дня станут инструкторами. Они ещё не знают что их новые должности – это замаскированные лычки сержантов. Так что и им придётся учиться. Петрович после смерти Мишки здорово сдал, и не желает слышать ни о чём. Жаль. Надо будет с Карасём к нему съездить.

Москва 13 января 02:03

– Николай Платонович, с Новым годом!

– С новым, Сергей Борисович! Не спится?

– Какой сон в такую ночь? Вы новости сейчас смотрели?

– Новостей много...

– Я имею ввиду из Швейцарии.

– Упустил признаюсь, совсем другим занят был. Сегодня день когда Самурай пригласил всех в стойбище Удакаан. Вот я своих и отправлял. И что в новостях?

– Самурай с компанией вылетели на самолёте из Берна на Таймыр. А перед этим они задержали целый отряд террористов в местном торговом центре. Он давал интервью местному телевидению. Среди прочего он предупредил что любая попытка их сбить или посадить будет пресечена штурмовиками. Он даже перечислил количество и типы самолётов, которые будут их сопровождать.

– Предупредил значит? Ну-ну!

– Он не шутил. До границы с Украиной – французский "Мираж", дальше ВВС Украины, а потом наши... вернее...

– Кто распорядился?

– Никто, и тем не менее сопровождают.

– Они что, не подчиняются приказам?

– Вы слышали о самолётах-"призраках"? Они довольно частые гости в небе многих стран. Если не во всех. Иногда что-то распыляют, или просто пересекают воздушное пространство, молча.

– Были попытки сбить? Или хотя бы установить откуда они?

– Самолёты посылают правильный сигнал: "Я свой!", но молчат. Кто же своих сбивает?

– Может Генштаб что-то..?

– Нет, было бы известно.

– А почему мне ничего не известно?– внезапно взъярился Николай Платонович. -Мы чем тут занимаемся? Почему какой-то Жека Самурай, Шаман, чёрт знает что, позволяет себе такие штуки?

– Я не думаю что это он позволяет, скорее всего его охраняют.

– От кого? Кто?

– На первый вопрос, тут сомнений нет, ответ только один – от нас, от вас...

– Продолжайте Сергей Борисович!

Патрушев постарался взять себя в руки.

– Кто? Это сложней. На протяжении многих лет у нас и за рубежом шли работы по глобальному отслеживанию каждого самолёта, на земле или в воздухе. Были истрачены невероятные фонды. Это была совместная работа. Европа и Америка имеют те же проблемы. Американцы сообразили первыми и вышли из программы.

– Сообразили что?

– Пустышку тянем, деньги переводим, а результата никакого.

– Совсем?

– Нет, не совсем. Стало ещё хуже. Они стали появляться не по одному-два, а двадцать-тридцать. Хулиганить в воздухе, просить посадку, менять свои номера, в общем хаос.

– Вы что там делаете Сергей Борисович? – спросил Патрушев услышав щелчок.

– Решил закурить, волнуюсь что-то. Вы отдали приказ их сбить?

– Чем я себя выдал?

– Ничем. Просто догадался.

– Осуждаете?

– Нет, конечно. Потому что не знаю, что бы я делал на вашем месте. Скорее всего то же самое. Вот это и печально.

– Евгений Александрович!– Саша высунулся из пилотской кабины. -Предупреждение! Пятёрка СУ-29, хотят посадить нас в Сургуте, если не подчинимся будут сбивать.

– Я тебе говорил что буду звать Шуриком, если забудешь моё имя?

– Извини, Жека... А что этим сказать.

– Скажи: Идём прежним курсом. И забудь о них Саша.

– Они догоняют. Наше сопровождение пошло в их сторону!

Проснулась Лейла. Услышала последние слова пилота и подбежала ко мне.

– Чика-Жека! Скажи им что-нибудь, а то они будут драться! Это же русские лётчики!

Я почесал голову. На СУ – точно русские, а вот наше сопровождение...

Они не сказали ещё ни одного слова, и на запросы не отвечали. Странные какие-то.

По крайней мере я их не заказывал. Наши были "Мираж", и СУ-25 украинских ВВС, по-моему Горбань занял их на соседнем аэродроме. Двадцать восьмой посоветовал мне дать интервью, и сказать что нас будут охранять. Точка. Всё будет хорошо!

Я привык надеяться на себя, на свои руки и ноги. На своих друзей, пусть даже я и являюсь их начальником, и мне становится тошно от того что превосходит моё сознание, и лезет в него без спроса. Я выполнил задание и включил генератор, чёрт знает чего в катакомбах ставки, где я был целых пять дней. Теперь я хотел закончить с этим, навсегда. К тому же нас ждали. Я пригласил очень много людей.

За месяц была построена посадочная полоса и тёплый ангар, способный вместить всех приглашённых. И ещё: я совершенно не представлял что буду говорить.

– Не чеши голову! Скажи что-нибудь! – настаивала Лейла.

– Пойдём!– я взял её за руку и мы прошли в кабину пилотов.

– Говорит гражданский самолёт, борт 27. Вы принимаете наш опознавательный сигнал?

– Командир звена Егоров. Последний раз предлагаем вам поменять курс.

– Не договорились. Жалко.

Я отключился. Я видел как это произойдёт. Туча появилась внезапно прямо по курсу идущей на нас пятёрки...

Прошло тридцать секунд. Наше сопровождение растаяло в дымке тёмно-синего полярного неба. Пять точек шли наперехват. Туча появилась внезапно, прямо по курсу идущей на нас пятёрки. После того как они влетели в неё, она загорелась изнутри красным цветом, цветом беды.

У Лейлы были заплаканные глаза.

– Не плачь, Принцесса. Всё хорошо. Они живы. Самолёты жалко.

Она подняла на меня свои чёрные глаза.

– Это правда?

– Я никогда не вру маленьким девочкам! Посмотри какие честные у меня глаза.

– Я не маленькая!– заявила она.

Приоритеты поменялись. Теперь ей было важно защитить своё взрослое достоинство. Хорошо детям, они могут забывать.

Оглянулся.

– Саша, сколько лететь осталось?

– Сорок минут, Командир. Если ветер не подует.

Никак не хочет меня по имени называть, и другие тоже... Надо им историю рассказать, как первый раз мне имя в детдоме дали, а потом Араб и Али подтвердили. Поэтому и воспринимаю его как награду.

Когда от Сардара всех заинтересованных в гости звал, злой был. Я тогда знал что им сказать, и как себя вести. А вот теперь нет. Не знаю. Что-то изменилось. Тридцать пять минут у меня есть, можно попробовать придумать.

Например меня с детства интересовало: Почему Солнце горит, и никак сгореть не может? Учёные говорят что там идёт термоядерная реакция, значит кто-то туда подвозит этот самый термояд? Даже то что там сгорают души грешников, и то более правдоподобная теория. Расчёт был дан где-то у Марка Твена, где одна человеческая душа была продана за, скажем два килограмма сверхчистого радиоактивного материала – радия, точнее не помню. Надо перечитать. А для того чтобы получить один грамм, нужно переработать от 30 до 100 тонн урана. Да, на таком топливе Солнце никогда не погаснет, пока существуют люди. Тогда и с доставкой всё более менее ясно. По временным линиям, которые пронизывают Вселенную, сходясь в точке пересечения – Солнце. Следовательно наше светило и является тем самым чистилищем, которым пугали бабушки своих внучат. Правильно пугали. Только чистят там не души, а время. Грязные души чистить бесполезно. Это напоминает плакат: "На свободу с чистой совестью!". Смешно?

Вспомните как Босх изобразил дорогу в Чистилище, знал старый еретик, всё знал.

Даже после своей "смерти" он сумел поставить в тупик историков. Впрочем, их и ставить не надо, они давно там. В гробу, вместо останков гения, была найдена только каменная плита неизвестного материала. Говорят что она светится холодным зелёным светом. Вот здесь и надо искать подсказку.

Надо начинать строить лабораторию, а ребята будут искать людей, на этот раз. Людей, которые будут работать вместе с нами. Учёных и таких как Михалыч.

То есть тем, кому надоело сидеть в болоте, именуемом официальной наукой. Чёрт!

Так и зажариться не долго. Горячо – это значит я где-то рядом. Что-то было ещё ... Ну, хотя бы сэр Фрэнсис Бэкон. Ещё в тридцатых годах французские военные дешифровальщики прочитали его дневник, где чёрным по белому было написано примерно следующее: "Я, Фрэнсис Иванович Бэкон самолично написал следующие произведения: Гамлет, Ромео и Джульетта и прочие, под именем Шекспира." Мальчик начал писать философские труды лет с пятнадцати, публикуясь опять же под псевдонимами. Что интересно, его современники обращались к нему как к божеству: "Тебе, БожественномуБэкону!" – написал Джон Оуэн в посвящении к своей "Эпиграмматум". Томас Пауэлл называл его "Недостижимой вершиной поддерживающей небеса". Томас Баббингтон, барон Макалай писал что сэру Фрэнсису принадлежал величайший интеллект, какой когда-либо появлялся среди людей. Останков лорда Бэкона также не нашлось. В гробу лежала свинцовая статуя мужчины. Где она сейчас? Найдём! Свинец ясно указывает на опасность радиации.

Был один человек, кто знал тайну сэра Фрэнсиса – Бэкингэм! Он шантажировал лорда-хранителя Большой печати, а тот не мог отказать этому сановному ворюге.

Страшная тайна? Из более современных – Никола Тесла, гений которого ещё не полностью осознан. Его опыты по передаче электричества. К сожалению мы не можем повторить их сейчас. Потому что непонятно. Могила его также пуста.

И самый яркий – Маркони, исчезнувший вместе с талантливейшими учёными начала двадцатого века. Это дорога? Исчезнуть? Не пойдёт. Сначала будем искать каждый намёк, каждое слово когда-либо написанное ими или о них. Денег хватит.

– Чика-Жека, не спи! Смотри! – ворвался голос Лейлы.

– О, Господи! Что случилось?

– Они улетают!

Я посмотрел в окно.

Три кажущихся тенями силуэта аэропланов, без огней уходили от нас на север.

В какой-то момент они слились вместе, и продолжили полёт уже как одно целое.

– Похоже на тарелку.– сказала Лейла.

– А по-моему, на перевёрнутый казан. И вообще, тебе что на сегодня задавали?

– Франц сказал что сегодня не будем заниматься.

– Я этому Францу покажу сейчас! Франц! Ты почему с ребёнком не занимаешься?

– Я не ребёнок!– запищала Лейла.

– Конечно, она не ребёнок!– подал голос Франц.

– Моя маленькая малышка!– отозвалась Лейлина мама.

– Оставьте, мама!

В кресле завозился Голдман.

– В чём дело, господа? Почему вы кричите?

– Господин Голдман!

– Зовите меня Арон, раз уж вы меня обманули.

– Вы кажется сожалели по поводу отсутствия учеников, Арон?

– М-м-да-а... В некотором роде.

– Вот вам ученица!

– Иди сюда, девочка!

– Гадкий старикашка!

– Что она сказала?

– Сумасшедший дом какой-то!

Замигали сигналы "Пристегните ремни". Самолёт наклонился на крыло и перешёл в режим пологого скольжения на бескрайнюю белую равнину убегающую назад, в прошлое.


Он стоял отдельно в стороне от встречающих, глядя на меня. Высокий старик одетый легко несмотря на мороз, в серебристого цвета ветровке и с тростью в правой руке.

Всё время, пока Стёпа валял меня в снегу, издавая бодрые милицейские крики:

"Ага! Попался!", он по прежнему стоял и смотрел. И я тоже смотрел на него.

Наконец Игорь и Франц вырвали меня из горячих Стёпиных объятий. Я обернулся.

Он уходил к ангару построенному для гостей, опираясь на свою палку.

– Знаешь кто это?– показал на него нашему коменданту.

Сразу после Геркулесовых подвигов с сейфом, я послал Степана навести порядок на нашей земле. Род Ыйдена, к которому теперь принадлежал и я, выкупил у государства в собственность громадный участок тундры, и потихоньку стал прирастать пастбищами других родов. Так что на сегодняшний день мы имели территорию в десять тысяч квадратных километров. Никаких возражений в правительстве округа не нашлось, нефти, газа и вообще что-нибудь ценного, исключая ржавые бочки из под солярки – украшение Дальнего Севера, здесь не было.

Это было совершенно другое место, не то где я впервые попал в настоящее стойбище и где так долго болел. Ыйден решил откочевать подальше, на всякий случай. С тех пор он ездил туда один, если не считать охраны, которую он тоже оставлял за несколько километров от старой фактории и святилища. После его смерти право заходить в пещеру получит один из его семьи, он и будет новым царём тунгусов. Ну и я, конечно.

– Стёпа!

– Не знаю кто он. Пятьдесят два человека прилетели, как упомнить? А Ыйден передал что будет ждать тебя завтра утром. Собирается ехать куда-то. А остальные где?

– Остальные там!– я показал в начало посадочной полосы. -Сошли раньше. Все твои знакомые-химики.

– Я знал это! Ух-у!– запрыгал он как радостный слон.

– Привезёшь их через час.

– Они же замёрзнут!

– У них есть всё необходимое. Дай мне снегоход, надо навестить Ыйдена.

– Он же сказал что завтра.

– Вот это меня и беспокоит.

Я не стал говорить Степану что так не принято. Когда приезжает шаман, то все выходят встречать его. Но сегодня не было никого, вообще никого. И спросить тоже некого.

Дорога до стойбища заняла двадцать минут. Выключил мотор не доезжая полукилометра, и побежал к селению. Собаки не лаяли и было непривычно тихо. Я понимал что это обманчивое впечатление, в тундре звуки гаснут быстро. Отражаться не от чего.

Все шесть яранг стояли пустые. У двух были откинуты пологи закрывающие вход и холодный северный ветер беспрепятственно проникал внутрь. Такого не бывает.

Это не в России, когда хозяева открывают все окна и двери, обычно после Крещения, когда лютуют наиболее сильные морозы, и вымораживают клопов и тараканов в течение нескольких дней. А сами живут у соседей. Здесь же соседями и не пахло.

Подсвечивая себе фонариком я вошёл в жилище Ыйдена и сразу увидел его. Он лежал лицом вниз около очага, затылок разбит и весь в крови.

Я аккуратно перевернул его, глаза приоткрылись.

– Дождался...– сказал он. -Догони их, Жека! Плохой люди...

Он умер, и душа его освобождённая от груза израненного тела взлетела вверх к его родным и знакомым, которые уже ждали его на небесных пастбищах, где так хорошо и не бывает плохих людей.

Они забрали всё оружие, собак, нарты и сундук, в котором с незапамятных времён хранились деньги рода. Придурки. В сундуке собраны все денежные знаки Российской империи начиная с середины девятнадцатого века. Я любил их рассматривать когда был болен. Современными выстлан только верхний слой, самый тонкий. Правда там было ещё несколько брусков золота...

Очаг был ещё тёплый, значит уехали не так давно, всего пару часов назад. Надо торопиться. Если предупреждать Стёпу, на это уйдёт ещё минут сорок. Может быть поздно. В тундре как и в тайге очень мало дорог, вернее здесь их совсем нет, зато есть направления. Ближайшее было старой факторией, потом они должны были подняться по течению реки до посёлка Студенцы, там всего десять домов, но зато есть радио и можно вызвать вертолёт.

Так я думал пока пересматривал одежду. Мне нужны были белая парка и такие же штаны. Наконец я нашёл всё что было нужно и ещё пять ножей. Всё таки оружие.

Хватятся меня примерно через час. Приедут сюда и сообразят в чём дело.

Поэтому, что бы не случилось со мной, их всё равно догонят.

Я представил громадного Стёпу с таким же большим пулемётом на снегоходе, Игоря, Франца и наших курсантов, и чуть было не пожалел бандитов.

Это всё соображал уже на бегу. Снегоход тарахтит сильно, услышать могут.

Следов от нарт было очень много, но в направлении фактории шёл только один.

Это только кажется что собаки с нартами бегут быстро, как автомобиль. Всё немножко не так. Впереди упряжки должен идти человек, прокладывающий лыжню. За ним бегут собаки, проваливаясь по брюхо в снег. Когда первая упряжка выдыхается, её сменяет идущая за ней. Людей надо менять чаще, тех кто прокладывает лыжню. Если нарты гружёные, как сейчас, трудности возрастают многократно. Поэтому я боялся. Заложников могут выбросить связанными на снег, чтобы не тормозили караван.

Я нашёл их примерно через час. Они лежали прямо на пути, не шевелились но были живы. Я разрезал верёвки и тряс их, пока не появлялось осмысленное выражение в глазах. Потом заставил их прыгать и хлопать руками. Сын Ыйдена Андрей уцепился за меня.

– У них остались наши дети, Шаман!

– Идите к стойбищу, может быть скоро встретите помощь. Степан должен привести людей.

Там где ты ничего не можешь, там ты ничего не можешь и хотеть. Эту простую истину дети тундры всасывают с молоком матери. Без слюней.

Они понимали, что ничем не могут мне помочь, наполовину замёрзшие люди, с отёками рук и ног прихваченных морозом. Они только стояли и смотрели мне вслед, пока я не исчез на сумрачном пространстве тундры.

Окно фактории засветилось неярким светом керосиновой лампы, когда я начал обходить её слева. Со стороны реки были грузовые ворота, их надо было проверить, тем более что они должны были охранять восточную сторону, откуда можно было ждать нападения. Тунгусы сказали что их всего четверо. Из разговоров было понятно, что они расстреляли партию старателей, захватили золото и опасаясь мести отсиживались в урмане, потом пошли на север заметая следы, в надежде что их не найдут. Не нашли. Но на пути им попалось стойбище, где их приветливо встретили и накормили. Жадность плохой советчик. Сундук стоял на виду и был открыт. Подходи и бери. А жизни двенадцати человек ничего не стоили.

Здание фактрии стоит на сваях, гарантия от подтопления во время паводков и таяния снегов. Поэтому я стоял под огромным срубом в полный рост, и мог слышать голоса через иссохшую древесину, из которой современный Страдивари уже мог бы делать свои скрипки и виолончели. Собак они заперли в сарае, чтобы не убежали. Сибирские лайки знают свой дом.

Плохо то что дети находились с ними в одной комнате. Я закрыл глаза и увидел перед собой глаза старика встречавшего меня. Именно меня, сейчас я понял это.

Это его голос преследовал меня: "Не бойся себя, Жека. Открой свою сущность, тогда всё станет намного проще."

Я помотал головой, отгоняя его. Дело не в том, готов или нет, просто я постараюсь всегда поступать как человек, и буду сражаться своими руками, и думать своей головой.

Наверху, прямо надо мной хлопнула дверь. Кто-то вышел на пандус, по которому раньше закатывали бочки и заносили ящики и кули с провизией. Тугая струя ударила вниз на снег и вздох облегчения пронёсся в воздухе. Шанс!

Я подпрыгнул, выкинув своё тело на бревёнчатый настил, одновременно ударив его ножом в основание черепа. Его ноги соскользнули с края и он с хрустом упал вниз.

– Эй, Рог! Что там у тебя?– послышалось изнутри.

– Упал, .......... Ох! Нога...– простонал я искажённым болью голосом.

– Мотыль, Кукан! Быстро сходите, принесите его. Ну, живее, ублюдки!

Двое выскочили наружу и оглядевшись спрыгнули вниз, к тому что минуту назад было каким-то Рогом. Они наклонились к нему, когда я вогнал два длинных тунгусских ножа в их спины, стараясь попасть ближе к сердцу.

Они упали без звука как братья-близнецы, по обеим сторонам первого трупа, который я схватил на руки и потащил наверх к открытой двери, ругаясь сквозь зубы, при этом топал ногами за двоих.

Он сидел за столом с пистолетом в руках и как только я вошёл с телом Рога, раздался выстрел.

– Что с-сука, обмануть меня хотел?

Он сделал ещё три неприцельных выстрела, завозился в комнате, потом раздался звон стекла и шум упавшего тела. Он сделал всё правильно, бежать не размениваясь на заложников, это был его единственный шанс. Я посмотрел в окно, на всякий случай. Он уходил на лыжах широким, размашистым шагом. Так ходят охотники, проводящие большую часть жизни в тайге. Они и летом ходят точно так же. На Студенцы его путь был тепрь закрыт, он понимал что его там будут ждать. Он стремился на другой берег реки. Река в этом месте мелкая, я её всю облазал, в надежде найти золото. Лёд зимой тонкий, но утонуть нельзя, потому что мелко.

Я проверил ребятишек. Четыре пары испуганных глаз таращились на меня из угла комнаты. Присел на корточки.

– Не бойтесь, я пришёл за вами. Меня зовут Шаман, мы прилетели сегодня на самолёте.

Они слышали обо мне от своих родителей. Крик радости раздавшийся в тишине сбил меня с ног и я упал на пятую точку, пока дети лазали по мне крича что-то невообразимое, а я обнимал их всех сразу.

Потом усадил за стол, подбросил в печку дров, и стал кормить из бандитских припасов. А они смотрели на меня, как я ем набивая полный рот, и пытались повторять, что собственно мне и было нужно. Детям надо было восстановить свои силы, согреться, и по-возможности забыть на время о том что произошло. А манерам их будут учить родители. Или дедушка Голдман. Я сейчас ясно увидел, как он визжа от удовольствия катается с Лейлой и мальчишками(впрочем кто их разберёт, мальчишки они или девчонки) на нартах. Потом я видел его сидящим на сцене ангара в кресле прямо над нарисованном на полу красном пятне, обозначающем вершину нашей золотой горы.

– Вы знаете месье Ронин, какая самая заветная мечта у евреев? Ну хорошо, за всех я не скажу. Только за себя. Так вот, у меня всегда была мечта сидеть на вершине громадной золотой горы, и знать что она вся твоя. Это ведь на самом деле гора?

Я требую чтобы мой оффис был прямо здесь!

А я смеялся и говорил что с этим проблем не будет, поскольку разрабатывать золото не входит в наши ближайшие планы. Нам бы пристроить основной капитал, чтобы он работал и приносил доходы. Потом я спрашивал его какой самолёт он предпочитает, а он говорил что предпочитает летать только с нами, на нашем самолёте. Что ему и было обещано.

– Как то ловко вы меня...– он хлопал своими глазами лишёнными рестниц, -А вы уверены что вы не еврей, месье Ронин?

На что услышав что я никогда не видел и не знаю своих родителей, сказал:

– Теперь у меня есть надежда!

– Всем выйти из дома с поднятыми руками!– скомандовал родимый голос Степана на улице. -Даю ровно тридцать секунд!

Я подмигнул детям и поднял руки кверху. Они повторили мой жест, и мы все пошли к выходу под свет фар снегоходов, и фонарей наших курсантов, которых этот медведь притащил сюда на верёвке.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю