Текст книги "Все равно!"

Автор книги: Владимир Кусакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

А тот из болота орёт: Пацаны! Атас!

Обернулись они, на меня смотрят. Один руку тянет к багажнику, на котором автомат лежит.

– Руку отстрелю!

Отдёрнул быстро.

– Считаю до трёх, за это время вы должны отбежать отсюда на двадцать метров, вон туда, где Куркуль затих. Ферштейн? Раз...

Топот сменился всплесками и ругательствами.

– Сашко, твою мать! У тебя же пистолет!

– Та застрял у кармане.

– Дай мне!

Я выстрелил на голоса. Раздался вскрик. И всплески ещё дальше. Потом три выстрела из темноты. Бестолковое это дело, когда ни цели, ни мушки не видно. Они тоже это поняли. Я выстрелил ещё раз , для острастки, размахнулся и запустил обрез в воду. На багажнике автомат лежит, я заглянул в машину, удобно когда замок с подсветкой, ключ на месте. Посигналил. Метрах в трёхстах зажглись фары и Кондратьич подъехал.

– Давай вперёд! Я сзади, потихоньку.

На другой стороне озера начался лес, там я загнал БМВ в кусты, чтобы подольше искали, и проткнул все шины, а это уж из вредности. Кондратьич свернул на грунтовку минут через пять, и сразу же по правой руке показался двухэтажный недостроенный особняк.

– Консультант! Место вроде заповедное? Откуда здесь дом?

– Да здесь их целый посёлок, в одних живут, а в других и жить больше никогда не будут...

– А что так?

– Так ведь известно кто строил. В первом доме хозяину пятнадцать лет дали, отсидит – шестьдесят будет, если доживёт конечно. Дальше по аллее – авторитет жил местный, застрелили на разборке. Тоже не встанет. Днём ещё куда ни шло, а к ночи многие уезжают, неприветливо здесь. Место как проклятое.

– Не скажи, вон там,– я показал налево, -Новый год начали встречать.

– Так то у Марыси, у неё вечно шалманы собираются... известная личность.

– Проститутка?

– Да ты... Нет!– сказал он твёрдо, но в голосе его была горечь. -Хорошая она баба, и в обиду себя не даёт. Гадалка она.

– Это из за неё тебя на аэродром запихнули?

– Не твоё дело!– отрезал он зло.

На дороге выросли две фигуры.

– Твои?

– Мои.

Игорь забрался в машину, охлопал меня по плечам, по голове, по спине, взял за уши, покрутил.

– В порядке.– заключил он, умиротворённо, -А это кто?

– Это наш Консультант из местного КГБ.

– Остап Кондратьевич!– представился Консультант

– Ага!– сказал Игорь, -Это Вася.– он протянул руку назад, и Вася просунул свою голову, следуя приглашению и сказал: "Здрасьте!"

– Идите на заднее сиденье, а то здесь тесно стало, и рассказывайте что нашли.

– Вон тот дом видишь?– указал полковник на дом, в котором шла гульба. -Это там. Колодец во дворе, сам видел. Только народу очень много. И рожи у всех бандитские. Это я к тому, что пока они пьют, так может прихватить их всех?

– Не надо стрельбы.– сказал Кондратьич. -Пойдём в гости, без приглашения правда... Я хозяйку знаю.– заключил он с вызовом в голосе.

И ещё мне кажется я уловил в нём надежду.

– Тогда никакого плана, действуем по обстоятельствам. Консультант берёт хозяйку на себя, он её и защищает в случае чего.

Я проверил ещё раз снаряжение, стрелка манометра на плоском алюминиевом танке Luxfer показывала полную зарядку. Всё было готово.

– Василий, будешь лежать в машине, смотри не спи. Под сиденьем чемодан с деньгами.– в зеркало заднего вида я заметил как его лицо погрустнело. -Не расстраивайся, мы тебе шашлыков привезли, я можно сказать за них жизнью рисковал. По-моему, ты на них сидишь.

Сзади последовала короткая схватка, полковник победил и зачавкал первый, Вася присоединился.

– Игорь, не хапужничай, в гостях поешь! Поехали, Кондратьич.

Ворота были открыты и охрану я не заметил. Правда двор был забит автомобилями, оставалось только место у колодца.

– Вот и ставь сюда, Кондратьич, только машину разверни, удирать сподручней будет.

Могут увидеть, а публика здесь недоверчивая. Надо что-то придумать...

– Горбань гуляет.– сказал Консультант. -И его люди.

Так-так, это совсем плохо. Значит шашлыки мы попятили у его людей, и они наверняка скоро появятся. Надо спешить. Oни могут узнать "Ниву".

– Заходьте, гости дорогие, чего же встали?– женский голос раздавшийся сверху заставил нас поднять головы. Сквозь неполотно закрытые шторы пробивался свет, освещавший фигуру стоящую на балконе, причём я готов был поклясться что секунду назад её здесь не было.

– Вас то я не знаю хлопчики, только вот этого Остапа ... Я кому говорила, чтобы глаза мои тебя больше не видели?

– Прости, Мария!– Остап потупил голову.

– С добром ли пришёл? Или опять шпионов искать будешь? Впрочем, всё равно! Чебурашка, Зелёнка! Проводите гостей до пана атамана.

Тут же из за угла вывернулся паренёк с карабином в руках.

– Двое из этих уже давно вокруг крутились, тётка Марыся!

– Не слепая, видела, ну заходьте!

Дверь открылась и мрачный паренёк лет семнадцати с автоматом ППШ, спросил: -Оружие?

– Спасибо, нам не надо!– ответил Игорь строчкой из анекдота.

– Мы в гости без оружия ходим.– сказал я.

Он помолчал, изучая наши лица.

– Не врёте.– заметил он утвердительно.

Через двустворчатую дверь мы попали в зал, где веселились мужчины и женщины, человек около сорока. Громадный стол вдоль стен оставлял свободной середину зала, сейчас используемую для танцев. Всё замерло, как мы вошли.

– Ну здравствуй, Остап!– произнес невысокий человек в очках, делавших его похожим на бухгалтера потребсоюза, а не паном Горбанем, державшим в своих руках город и область.

– Здравствуй, Григорий!– Кондратьич потёр ладонями усталое лицо. -С наступающим!

– Для кого-то он может никогда не наступить ... Зачем ты пришёл?

– Он пришёл за мной.– раздался голос с лестницы. Мария одетая по дорожному, и с маленьким баулом в руках, спускалась вниз.

– Вы все замрите.– приказала она, и толпа зачарованно замерла, кроме Игоря, который прошёл прямо к сервировочному столику, взял тарелку, вилку, и уселся среди закусок, откуда немедленно послышалось довольное урчание.

– Со мной у тебя эти штучки не пройдут!– Горбань был весь зелёный от гнева. -Ты сошла с ума! Остап, я предупреждал тебя...

– У меня есть противоядие.– консультант показал открытую руку, в которой лежала пластиковая коробочка с одной кнопкой. -Во дворе стоит машина, и в ней сто килограммов взрывчатки. Ты знаешь что будет с домом?... Знаешь значит, это хорошо... Поэтому уезжай отсюда, прямо сейчас. Твой праздник закончился.

– Нет!– на Горбаня было страшно смотреть. -Я убью его и тебя Марыся, но ты ему не достанешься, всё равно!

Кондратьич нажал кнопку, пан атаман побелел.

– Не взорвалось...

– Пока я держу эту кнопку, ничего не случится. Вся штука в том, что я не знаю как долго я могу это делать. И ты знаешь что я это сделаю, потому что край. Меня замучили кошмары, как ты трогаешь своими грязными руками ... – он посмотрел на Марию. Та улыбнулась.

– Это только кошмары.

– Торопитесь, у меня дрожит рука.

Все ринулись в широко распахнутые двери. Григорий Горбань шёл последним. У дверей он обернулся.

– Новый год начинается через десять минут, бежать глупо, за вами придут, ждите! Он надел кепку и вышел.

– Вы присаживайтесь тоже, вон рядом с вашим другом.– она указала на стол. -К сожалению я отослала прислугу.

Я смотрел на неё и не мог поверить своим ушам и глазам.

Во-первых, она знала о нас.

Во-вторых, она знала что должно произойти. Интересно, а знает ли она зачем мы здесь?

Остап попытался что-то сказать ей. Она приложила палец к его губам.

– Не говори ничего. Я всё знаю. И не смотри на меня так, я счастлива. Дай мне эту коробочку!

Она вынула управление взрывом из непослушных рук своего суженого. Я зажмурился ожидая взрыва, но ничего не произошло.

– Ну и Кондратьич! Надо же так было провести всех!– подумал я, и принялся уплетать какой-то необыкновенно вкусный салат, после целого дня без маковой росины во рту.

Без трёх минут двенадцать Мария и Остап присоединились к нам.

– Жека, ему не нужна вторая половина, тех денег что есть вполне хватит для обустройства, а остальные мы заработаем сами.

Я кивнул, соглашаясь. Большие деньги портят людей, жить надо так, чтобы всегда немного не хватало.

– А сам-то?– спросила Она, появляясь как всегда ниоткуда.

– Что сам?

– То что ты тратишь деньги как ненормальный, кстати чужие.

– Я на дело трачу!

– Всё равно!

– Всё равно?! А как бы мы сюда попали?

– Только не прибедняйся! Уж я то знаю как ты можешь. Только мы всё время капризничаем. Не желаем видите ли. Игорь!

Он вздрогнул. Впервые Она обращалась к кому-то ещё.

– Да?– спросил он проглатывая кусок, и глядя мимо меня.

– Я права? Отвечай!

– Конечно! А я что сказал?

Она спрашивала его ещё о чём-то, а на меня нахлынуло. Ольгин голос, её манера говорить, то как она спрашивает Игоря. Она стала Олей, или Оля ей?

А может они объединились?

Ничего я смотреть не пойду, не хочу, да и боюсь тоже.

– Улитка!

– Где улитка?– я поднял голову.

– Ты улитка!– взорвалась она. -Страшно ему видите-ли. Прячется всё время в свою скорлупу.

– У улитки домик.– сказал я.

– И давно это у вас?– спросила Мария сочувственно. -Хотите избавлю?

– Я тебе избавлю, карга старая!– завелась моя половинка.

– По крайней мере я не прячусь, как некоторые, которым две тысячи лет, а они всё девочками притворяются!– Мария с достоинством поджала губы.

– Ну всё, всё!– сказал я, -Перестаньте! Вы огорчаете меня своими склоками. С Новым годом!

Странно, но они послушались, и мы встретили Новый год мирно.

00:12 Меня собирали, и все давали советы.

– Ласты нужны?– Игорь спрашивал меня в третий раз, таскаясь с ними за мной. В конце-концов я взял их у него и подвесил на пояс, в случае чего одену.

– А компенсатор?– он опять был у меня сзади.

Неизвестна глубина, и к тому же я не знаю сколько времени мне понадобится. В идеале там будет сухо и я смогу не спеша осмотреть ставку.

– Оружие возьми!– ну нет покоя от моего свояка. -Зачем мне оружие?

– На всякий случай!

В этом есть резон.

– Лучше нож мой верни, приставалка. Программатор с тобой останется..

Внезапно я поймал себя на мысли, что всегда думал о нём как о своём ближайшем родственнике, которых у меня никогда не было.

– Ты военный человек, слушай мой приказ. Через три часа, то есть в 03:15 вы взрываете колодец и двигаетесь в Винницу. В госпитале заберёте нашего пилота, и на самолёт. Франц в Берне будет вас ждать.

– Всех?

– Всех! Я в случае чего здесь задержусь, приеду потом. Дай карту! Уходить будете вот этим путём.

Я нарисовал на карте широкий полукруг, упирающийся одним концом в аэродром.

– Только не пытайся оправдать себя, если вдруг тебе придёт в голову меня ждать, у тебя на руках четыре человека.

– Можно я побуду с ним?– спросила Она.

– Побудь. Пошли нырять в ваш колодец.

00:20

Я опустился на пять метров под воду, прежде чем увидел ответвление, довольно большой лаз, по которому можно было пройти согнувшись. Плыть было легче. Только ничего особенного, просто длинный и мрачный коридор. Удивительно было другое. В воде всегда присутствует взвесь из ила и микроорганизмов, которые светятся в луче подводного фонаря. Здесь же ничего этого не было, вода была чистой как стекло. Опять святая вода? В ставке Гитлера? На магии был мужик помешан, и подвела она его, как всегда и всех подводила. Начиная с древнего Египта. И сейчас не лучше, все мечтают стать магами. Использовать силу тебе не принадлежащую. Только потом следует расплата, потому что за всё надо платить, даже за то что лечил людей, нельзя просто так менять судьбу, никому. Поэтому церковь не приветствует таких экспериментов. Они говорят что это всё от дьявола. А что думаю я? Если брать дьявола не как картинку с хвостом и рогами, а как некое вселенское зло, то я согласен. Мы не можем видеть за горизонтом.

Поэтому я так осторожен со всеми этими штуками. А Она говорит что я капризничаю.

Лестница вела вниз, сколько же здесь этажей? На схеме указано семь, мне нужен второй снизу. Допустим что мне надо углубиться на пять этажей. Каждый по два с половиной метра, плюс два метра перекрытия между этажами. Итого двадцать два с половиной метра, сорок минут под водой... Дохлое дело. Или воздух кончится, или то и другое вместе. С такими вот приятными мыслями я доплыл до тупика, где решил подняться наверх, посмотреть если есть воздушная прослойка. Она была очень узкой, примерно пятьдесят сантиметров от поверхности воды до потолка. Я посветил по сторонам и обомлел. Вода не доходила до края очередного узкого прохода на несколько сантиметров. Ухватился за край и попробовал влезть в эту щель. Мешал баллон на спине. Снял, закинул его на сухое место и проскользнул за ним сам. Через два метра в луче появился зал, и металлическая лестница вела вниз к непонятным механизмам. Воды не было. Значит были затоплены только верхние этажи, если кто и заберётся, то сразу же решит что дело это дохлое и надо сворачиваться. Как это и произошло с экспедицией организованной КГБ СССР в 1975 году. Они потратили целый месяц и даже пытались откачать воду, впрочем безуспешно. А теперь я смотрел сверху на машинный зал, наверняка здесь есть и сверхмощные насосы и электростанция. Главный пульт я разыскал быстро, рядом с герметичными дверями выводящими на другой уровень. Рубильник был доисторический, но стрелки на приборах дрогнули показывая наличие электричества в цепи, и тут же зажглось аварийное освещение. Теперь можно было жить и даже больше если хватит энергии, то я смогу проходить тоннели не надрываясь над каждой дверью. И пробовать можно начинать прямо сейчас. Я подошёл к выходу из зала, и нажал рычаг на стене. Массивная металлическая плита дрогнула и стала двигаться, открывая проход к внутренним помещениям.

Все двери были открыты и везде царил образцовый порядок. Как будто сотрудники ставки покинули свои рабочие места на выходные дни. Здесь меня не интересовало ничего, только один приглянувшийся документ украшенный многочисленными печатями и подписью Гитлера я засунул в резиновый мешок решив отдать Францу на память, заодно узнаю о чём речь.

Он (бункер) оказался намного больше чем мне казалось. На лифтах, а их здесь было три, я ездить не рискнул, кому интересно быть замурованным между этажами? Самым интересным, с моей точки зрения, был четвёртый этаж (отсчёт снизу), где были собраны многочисленные сокровища. Вообще, впечатление запасника краеведческого музея, на многих вещах нет бирочек – бери и уноси, никто и не хватится. Вода на верхних этажах играла роль увлажнителя воздуха, а само подземелье с его постоянной температурой и искусственным микроклиматом, плюс отсутствие освещения – одном из самых страшных врагов красок, делали его идеальным местом для хранения артефактов. Именно здесь перестал чувствовать время и некоторое время пребывал в этой эйфории, пока не включился защитный механизм, если можно его так назвать. Я просто упал и ударился головой о стену. А потом долго сидел и тупо таращился перед собой, где напротив красной краской было написано: "Achtung! Radon!", не в силах понять что же это такое. Zuruck! Sie hat eingeben Sperrzone Grundflache! (Назад, вы входите в запрещённую зону!). Из всего прочитанного меня впечатлило только слово "gasmaske – газовая маска". На автопилоте я сунул в рот загубник и открыл кран подачи воздуха, и маску надел тоже, не знаю зачем. Стало легче, сидел минут пять. Время опять пошло. Просочился всё таки на верхние этажи этот нехороший газ. Значит не мытьём так катаньем меня пытаются не пустить вниз. Встал и пошатываясь от внезапной слабости пошёл на лестницу за герметичной дверью. Это было оно! Пещера вырубленная в скале с громадным блоком отшлифованного гранита посередине. Приставная лестница вела наверх, к котлу стоявшему как памятник неизвестному повару. Литая массивная тренога высотой примерно около одного метра позволяла сидя разглядывать внутреннюю поверхность. В Древней Греции у пифий был такой же, и у Нострадамуса, а до него у Роджера Бэкона. Счастливчики. В древности этих казанов было как собак, и все с ними разговаривали, или суп варили, что тоже неплохо. Рядом стояло кресло из чёрной кожи. Вот здесь и проводил Адольф целые дни. Я представил это кресло в моей комнате и облизнулся, да и кожа странная, наверняка эсэсовцы содрали её с какого-то монстра, не иначе. Я подошёл ближе, в подлокотник кресла была вставлена медная табличка.

– Ну понятно, кресло из дворца, мастера Гамбса.– сказал я себе. Смутили только слова: "Shwarz Hautfarbe aus der Tatzewurm". Ну, "шварц" понятно, хаут -это шкура, а фарбе – цвет, а дальше мура какая-то: "татце – это лапа, вурм – червяк, значит червяк с лапами. Хотя "wurm" на немецком не только червяк, а ещё и дракон!

Я с уважением погладил чёрную кожу.

– Значит и до тебя добрались фашисты, дракоша.

Достал из карманов компенсатора две бутылки воды, и вылил как в Олимпийскую чашу, кстати и эта чаша тоже. Куда ни плюнь – везде котлы мерещатся! Посмотрел на манометр, воздуха мало осталось, пока бегал по этажам почти весь истратил.

Встал, сполоснул лицо в воде и сел в ожидании чуда, как Гитлер сидел здесь когда-то, вымаливая совет, как победить коммунистов? А что ещё я мог сделать?

Тяжесть навалилась на мои веки и я заснул.

Новогодняя ночь. Кремль. Дворец Съездов.

– Здравствуйте Николай Платонович, вы только пришли?

– Работа знаете, Сергей Борисович. Я бы совсем не пришёл, но хотелось увидеть вас.

– По какому поводу, позвольте спросить? Хотя что это я? Вам не даёт покоя Самурай? Не так ли?

– Вы правы. Я пришёл к вам, как к человеку который разговаривал с ним. У которого есть своё мнение.

Сергей Иванов покрутил бокал в руке.

– И что?

– Может быть вы скажете мне, что он хочет?

– А где он сейчас, вам известно?

– Пришло донесение из Киева. Самолёт, на котором они покинули Душанбе, сел на аварийную в Виннице. Вы можете мне сказать, почему в Виннице? Почему не в тысяче других мест на планете?

– Что нибудь ещё?

– Да. Через три часа на тот же аэродром произвёл посадку НАТОвский штурмовик, и такое совпадение, тоже попросил вынужденную посадку...

– В том районе только одно место могло заинтересовать Самурая... Ставка Гитлера.

– Мой аналитический отдел выдал тот же результат. Я поднял документы экспедиции КГБ в 1975 году. Они выяснили что бункер затоплен полностью, и рассчитывать на то что что-то сохранилось – нереально.

– Полтора года назад бывшая контора поиска, посылала туда своего человека.

– Идиоты!– скрипнул зубами Патрушев.

– Простите?

– Да мои работнички... Как можно было такое пропустить? Вот поэтому я и хотел вас встретить, Сергей Борисович. Однако, я перебил?

– Этот человек обнаружил пустоты не затопленные водой с помощью нового немецкого радара работающего в микроволновом диапазоне. В 1975 году таких радаров не было.

– Были Сергей Борисович! Только очень большие.

– Я об этом и говорю.– тонко улыбнулся вице-премьер. -Этот человек работал на военную разведку. С собой у него был, кроме радара, прибор связи "Сургут-3", сейчас он уже изъят из обращения...

– Угу, я помню, какие-то неполадки с конструкцией.

– У него не было неполадок. Дело в том что после сеанса связи, агент исчез вместе с прибором, радаром и всем остальным. Всё это время наш узел связи следит за сигналами со спутников, он больше не появлялся. В случае если он заработает снова, разведка сможет засечь его координаты с точностью до пяти метров.

– И что тогда?

– Специалисты будут знать как погиб агент. Потому что это своеобразный "чёрный ящик", как в самолётах.

– У Самурая такой же?

– Нет, у него новый вариант. И тоже пока молчит. А насчёт того, что он хочет? Что-то важное, по-видимому. Вы знаете я здесь думал об этом, попытался собрать воедино его путь...

– Пришли к чему-нибудь?

– Пришёл, только вам Николай Платонович, боюсь будет неинтересно слушать о летающих тарелках, зелёных человечках и тому подобное?

– Увольте, Сергей Борисович, тем более о зелёных человечках... Бред какой-то!

– И тем не менее, помните что сказал Рейган по этому поводу?

– Признаться нет.

– Он сказал, что эту битву мы проиграли, потому что они уже здесь, среди нас.

– Зелёные человечки?

– Оглянитесь, Николай Платонович. Они совсем не зелёные. И они тоже делают ошибки.

– Значит Жека работает на них?

– Нет, он работает на других. Как бы это сказать? На Создателей.

– Вы изменились, Сергей Борисович.

– Желаю вам того же в Новом году.

Дмитрий Васильевич шёл рядом со мной по пыльной дороге въющейся среди холмов Лиона покрытых зелёной-зелёной травой и восхищаясь пейзажами вдоль берегов Роны, под невероятно голубым небом средневековой Франции. Я задавал себе вопрос, почему здесь? Потом понял. Это чистота и спокойствие Мы шли уже несколько дней и говорили, но никто из нас не чувствовал усталости или голода.

– Речь идет о природе вещей заключённых в тигонометрии готических соборов.– говорил он, -И Литания учит нас, что Дева – это Чаша, в которой смысл вещей: В Vas spitritual написано: «На столе, на уровне груди Магов лежит, с одной стороны, книга или ряд золотых пластинок (книга Тота), а с другой – чаша с астральной жидкостью, состоящей на треть из дикого меда, на треть из земной воды и на треть из небесной воды... Тайна скрыта в чаше».

– А кто были зодчие создававшие летящие вверх храмы? Откуда появилось неземное искусство готики с миллионами сложнейших расчётов? Если признать что это дело рук обычных людей, пусть даже и талантливых сверх всякой меры, то результат окажется неутешительным для всего человечества в целом. Если к тому же эти храмы создавались не с целью славить Бога? А показать людям совершенство и красоту науки? Рассчитывая, что хотя бы один из миллиона – найдёт себя. Они мечтали о создании новой расы, нового человека. Гитлер пробовал подражать, конечно он знал о них, но у него не было вечности, таящейся в благородных нефах Нотр Дам. Непростительно было не видеть всеобщего оглупления и жадности. В конце-концов, он был только неофит, не имеющий права пытаться перепрыгнуть через голову Учителей. Ненастоящий маг, с поддельным дипломом. За что и был наказан. За что были наказаны остальные, те кто шёл за ним. Создатель(и) покинул(и) нас. Мне кажется в этом и заключается драма человечества.

– Ты неправ, Жека!– голос был глубоким и ровным, как водопад в горном ущелье после дождя. -Ты только сейчас думал о торопливости, и стал торопиться сам. Твои выводы неверны. К сожалению, я не могу держать тебя здесь долго, сын человеческий. Оставь меня, потому что это другой путь, который тоже не ведёт никуда.

Открылись глаза. Вода в казане светилась, играя нитями искр, отражающихся на стенах пещеры. Я сидел с загубником во рту, баллон был пуст. На часах пятое января.

Значит ли это что я был мёртв? Или я опять тороплюсь? Он сказал что аудиенция окончена.

– Ладно,– сказал я вставая, -торопиться не будем. Я не буду.

Мне показалось что он хмыкнул.

– Ну хорошо, я постараюсь! Правда!

– Иди, Жека...

И я пошёл, только наверх путь был заказан, поэтому я стал спускаться вниз.

Обернулся на первой ступеньке.

– Не скучай тут без меня! И охраняй получше!

– Вот лоботряс!– сказал он голосом Али, и засмеялся.

Конечно это мне показалось.

Ещё мне показалось что я попал на пустой вокзал. На путях стояли вагоны и электровоз. Ну электровоз, ну и что? В Москве метро было? В Берлине было?

Вот поэтому я и не удивился. Хотя удивительно конечно. Залез в кабину, управление самое примитивное: Форверс – Стоп – Цурюк. Я попробовал вперёд самый малый, колёса шевельнулись и всё. Подтолкнуть надо или отцепить состав. Расцепил. Попробовал снова. Электровоз медленно двинулся с места. Поехали. А куда – без вопросов, здесь поезда только на запад ходили, вот и я туда же. Только сейчас почувствовал зверский голод и усталость, как будто на мне все эти пять дней ездили, вспомнил что на вокзале видел вывеску "Кантина", потом представил зелёные от плесени бутерброды, и решил потерпеть до лучших времён. И ещё было интересно, как далеко от Винницы я смогу отъехать?

Не проехал и пятнадцати минут, путь оказался заблокирован. Прямо на путях стоял "Тигр", гораздо больше чем мой электрокар. Нереальность происходящего подстёгивала меня больше чем допинг хоккеиста.

– Пусть будет танк!– сказал сам себе, и полез на башню. Командирский люк был только прикрыт, поэтому я забрался внутрь без осложнений. Скользнув на место водителя я отыскал кнопку запуска дизеля, и без лишних раздумий нажал её. Если аккумуляторы такого же качества как и в подземелье, то должен заработать.

Ни фига не работает, скотина! Аккумуляторы можно выкидывать. Немцы такая изобретательная нация, неужели не придумали, в случае чего, заводить мотор руками? Я пошарил фонарём по сторонам. Всё дерьмо и я ничего не понимаю, хотя... Мой взгляд уткнулся в колесо с ручкой справа от кресла водителя, и табличка: "Handnotbetatigung" (Ручной аварийный старт). Следуя логике английского языка: Хэнд-рука, нот-не, а бета – не обтёртая версия этого самого гунга. Я переводчик такой известный. Крутил это проклятое колесо с ручкой пол-часа, пока у самого рука не начала отваливаться, потом нажал на кнопку. Где-то в недрах танка раздался гул разгоняющегося электромотора, и тут же затих. Аккумуляторы не держали заряд.

Я обозвал себя придурком, сначала нажал на кнопку запуска и стал крутить снова.

Магнето должно сейчас подавать электричество напрямую на топливный насос и систему зажигания. Двигатель ожил на первой минуте. Danke schon meine lieber volks!(Спасибо, мой дорогой народ!), как сказал однажды Гитлер в припадке хорошего настроения. Баки полные, тридцать снарядов уложены в лотки, пулемётная лента блестит от остатков смазки, огнемёт справа от пушки, давление в баке село правда, но метров на пять-десять потянет, чтобы напугать если что, и два автомата на стойке. Я разрезал на себе костюм для подводного плавания, под водой конечно хорошо, только на берегу – хреново. Чистые комбинезоны лежали в отсеке для личного имущества. Перемерял все, не мог же я показаться наружу как бомж? Или голый? А теперь поехали! Авось кривая вывезет!

На русских танках Т-34 управление сцеплением ручное, на немецком "Тигре" в котором я оказался – нормальное , под левой ногой, только педаль сдвоенная, на каждый трак отдельно. Ещё бы руль сюда и было бы как в "Мерсе". Лёгкое управление, не наврали.

Танк шёл плавно покачиваясь по бесконечной бетонной, армированной сталью трубе. Его слегка тянуло влево, но это я отнёс на счёт моей неопытности, и может лёгкой десинхронизации левого и правого моторов. Опытный механик устранил бы это за пять минут, а если честно сказать, я получал удовольствие. Ездить на таком раритете, когда ещё придётся? Через двадцать минут путь раздвоился. Один тоннель шёл прямо, другой следовал налево, и это был самый интересный. По донесениям, в ставке имелась железная дорога которая служила для скрытного и безопасного перемещения грузов и людей. Считалось что здесь была только одна ветка. Куда ещё мог ездить Гитлер?

Ответ: На военный аэродром.

Вопрос: А где же этот аэродром?

Ответ: Там же где и был. Сначала он был советский, потом немецкий, после опять советский, пока наконец не стал украинским и его прикрыли за неимением денег.

Путь на Запад наверняка закрыт, взорван или разбомблен, а вот с аэродромом могут быть варианты. И ещё одна мысль мучила меня: А вдруг они никуда не улетели? Я отогнал её, но она упорно возвращалась.

Восьмидесятидвухлетняя бабка Ядвига Сташевская, в народе «Кибитка кочевая», которая со временем сократилось до простой Кибитки, в этот, как и в другие дни, встала рано. Управилась по хозяйству в доме, задала корм скотине, да прогнала козу на выгон за околицей, готовила завтрак для своего теперешнего сожителя – одноногого инвалида Адама Кравчука, который на праздновании Нового года пролежал под плетнём почти целую ночь, и теперь не мог шевелиться от болей в позвоночнике. Зима на Украине конечно не такая как на Севере, где Адам отсидел пятнадцать лет за измену Родине, а точнее был полицаем в оккупацию, но всё равно – для пенсионера смерти подобно.

Кибиткой бабку прозвали селяне за её нуёмную страсть к мужскому полу, с самой что ни на есть молодости, да за неумение жить. Поскольку на фоне остальных преуспевающих в этой жизни громодян, её домик-мазанка с глиняным полом, единственной комнатой, и окном до половины забитом фанерой (стёкла были выбиты ещё в 1954 году её ревнивым любовником – счетоводом Фёдором Трояном, который сначала ломился в дверь, а потом залез в окно только для того, чтобы застукать на кровати Председателя колхоза и Кибитку, совершенно голых и в невменяемом состоянии после полуведерной бутыли самогону, который бабка, впрочем тогда она была молодухой тридцати лет от роду, варила замечательно, переняв секреты у своей матери пропавшей из села в году 1935 – 1939 вместе с заезжим младшим политруком конвойной части. В оккупацию Кибитка спала с немцами, партизанами, полицаями, просто мужиками, короче со всеми кто носит штаны. После войны её чуть было не посадили за это по навету её соседки, муж которой частенько захаживал на огонёк, но всё обошлось благодаря уполномоченному НКВД по Виннице товарищу Загоруйко, довольно часто наезжавшему в село, где он был замечен неоднократно входящим и выходящим через два-три часа из лядащего домика на окраине. Уполномоченный плевался стоя на крыльце и бормотал громко:

– Бля, вот это да-а, бля, ух бля буду!

Но в следующий свой приезд как заворожённый тащился к Кибитке, проклиная всё на свете. Местные мужики всех возрастов, только что в очередь не выстраивались, тёмными украинскими ночами. Впрочем, никто её не обижал. Мужики и стеснялись и отказаться не могли, Кибитка была безотказна и приветлива, подход знала к каждому, потому и любили.

Последние два года, последовавшие за восьмидесятым годом её рождения, она отошла от дел, и взяла к себе бездомного и одноногого старика, и стала считать его своим мужем, да заботиться о нём как о самом близком на свете человеке.

И то сказать, ровесники её, да и помоложе кто, померли по большей части, а остальные еле ноги волочили. Она же до сих пор ездила в магазин на своём довоенном скрипучем велосипеде, производства Киевского завода имени товарища Сталина с развевающейся сзади юбкой, вызывая в памяти стариков героические образы прошлого. Бабы тоже давно помирились с ней, и не обзывали как раньше, да и не уводила она ни одного Грицька из дома. Судачили конечно, но с возрастом в разговорах кумушек всё больше проскальзывала зависть. Лихую жизнь прожила бабка Кибитка, а главное работала от зари до зари, никого ничем не попрекая. Сегодняшним холодным, но ясным и солнечным утром она запрягла лошадь, перетащила своего сожителя в телегу, и повезла в районную больницу что на въезде в Винницу. Добро бы был он на двух ногах, а на одной куда же? Поэтому Адам пребывал в состоянии философской задумчивости, спросив только взять с собой в дорогу самогона, на волчьей ягоде настоянного. Вот таким образом, и прикладываясь по очереди к бутылке, они достигли рощи на западной оконечности аэродрома.