Текст книги "Зеленый и в пупырышках (СИ)"

Автор книги: Владимир Венгловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Вот видишь, – сказал Кевин, – здесь ничего нет.

Под тем углом зрения, под которым смотрел Кевин, действительно ничего не было видно, но с моего места четко наблюдалось некоторое затемнение воздуха. Словно там, между кирпичами, находится прозрачная ледяная пластинка. Что такое лед я знал. Хоть и редко, но холодные зимы, когда болотная вода покрывается хрупким льдом, у нас случаются. Я сделал шаг к камням. Пластина была на месте! Но стоило отклониться немного в строну, как этот воздушный лед тут же становился невидимым. Единорог заметил, как я осторожно приближаюсь к нему, повел ушами и заинтересованно уставился на меня.

– Ллок, ты что это делаешь?

– Подожди, кажется я что-то вижу.

Не теряя лед из виду, я подошел к каменной кладке. Да это была не просто пластина, это были целые двери, сквозь которые мог пройти даже взрослый тролль. Они переливались в воздухе тонким льдом с бегающими по нему голубыми искрами. А Кевин стоял рядом и совершенно ничего не видел, лишь недоуменно наблюдал за моими действиями большими добродушными глазами. Я протянул руку и осторожно коснулся ледяной двери. Волшебная дверь (а то, что она была волшебная, я не сомневался) пропустила руку с легким сопротивлением. Видимая поверхность заколебалась, по ней пробежали искры.

Если посмотреть сквозь волшебную дверь, то за ней был тот же лес. Тот же, да не тот. Более светлый и яркий. Листья на деревьях переливались цветами ранней осени. Сквозь этот загадочный лес от волшебной двери вела едва заметная дорожка. Она скорее угадывалась, чем была четко видима. То ли упавшие листья на ней более желтые, чем везде в лесу, то ли ее ограждали белого цвета грибы, поднимавшие свои шляпки из лесной подстилки, но я видел, как дорожка ведет вглубь осеннего леса, петляя между деревьями.

По ней приходил волшебник. Так подумал я и принял решение. Правильно это, или нет, но я решил пройти сквозь дверь и найти этого чародея.

– Кевин, я пойду к волшебнику. Хочу найти его и попросить о помощи. Спасибо тебе.

– Да не за что, – ответил удивленный единорог.

Я шагнул сквозь дверь. Единорог стал расплываться, теряя очертания.

– Как выглядит этот волшебник? – прокричал я Кевину.

– Такой бородатый, – ответил откуда-то издалека единорог и полностью исчез из виду.

Не успел я сделать и шага, как сзади раздался шум и за мной впрыгнул белый единорог с испуганным взглядом. Он остановился, тяжело дыша, и проговорил:

– Я иду с тобой.

Я был удивлен. Не ожидал, что Кевин решится на такое. Зачем?

– Живешь тут целые дни один, – ответил на мой немой вопрос Кевин. – Даже поговорить не с кем. Белки слишком глупые, а больше никто со мной разговаривать не хочет. Вот тебе хоть компанию составлю, – отвел глаза в сторону единорог. – Да и у волшебника хочу, все же, про моих собратьев спросить.

Мы остались вдвоем в незнакомом лесу, в котором почему-то уже была осень. Едва заметная дорожка уводила нас дальше, как я надеялся, для встречи с волшебником.

По правде говоря, я был очень рад, что рядом был Кевин».

Глава четвертая,
в которой тишина осени прерывается шумом ветра, стуком камней и скрипом половиц в старой хижине

«Осенний лес встретил нас солнечным светом и тишиной. На деревьях было еще много зелени, но желтые и красные листья уже кружились в воздухе и укрывали землю разноцветным ковром. Теплый, нагретый ярким солнцем ветерок гулял так низко, что с шелестом увлекал за собой упавшие листья. Они собирались в маленькие цветные вихри, вновь и вновь поднимаясь в воздух, словно наслаждаясь своим полетом. Часто казалось, что среди плывущих в воздухе сухих листьев мелькают воздушные, едва заметные существа, и я даже слышал их речь. «Смотрите, к волшебнику идет тролль», «Как же он попал в наши края?», «Тролль и единорог… какие смешные». Я делал вид, что не слышу, и упрямо шел по дорожке, стараясь не потерять ее из виду за цветной круговертью. Белый единорог робко перебирал копытами возле меня. Он шел довольно тихо и не разговаривал.

– Кто это? – тихонько спросил я у Кевина.

– Не знаю, раньше никогда такого не видел, – также тихо ответил единорог.

Бросившись в сторону, он попытался поймать зубами воздушного невидимку, но там была только пустота. Неподалеку раздался смех, напоминающий звон маленького колокольчика.

Странная это была осень. Среди опавшей листвы и засохшей травы на высоких колючих ножках цвели большие красные цветы с множеством пышных лепестков. Легкий вкусный аромат витал в воздухе. Многие бутоны были еще не раскрыты, и мне представлялось, что эти цветы распускаются и зимой, когда землю засыплет снегом. А, может быть, зима в этот тихий лес никогда не приходит, обходя его стороной?

Дорожка, извиваясь змейкой, бежала среди деревьев, а мы все шли и шли. Кевин преодолел свою робость и вновь начал болтать обо всем на свете.

Иногда словно сам воздух сгущался и мешал пройти, превращаясь в невидимую паутину, сквозь которую приходилось пробираться, наклонив голову, и протаскивать за собой единорога. Кевин вертел головой и никак не мог сообразить, что это его задерживает. У троллей, когда кто-то опаздывает, иногда в шутку говорят: «Его задержал нурикаба». Нурикаба – это сказочный невидимка из детских сказок. Он всегда загораживает собой дорогу путникам, не давая вовремя добраться до цели пути. Мне сейчас казалось, что приходится продираться через множество вот таких нурикаб. Несколько раз они заставили меня поволноваться. Но я должен был дойти к волшебнику. Может быть, помогла моя целеустремленность, а может рог Кевина. Когда мы застревали, Кевин тыкал своим рогом во все стороны, стараясь проткнуть невидимую преграду.

После часа пути лес неожиданно кончился.

Лесная чаща расступилась, освобождая место ударившему в лицо холодному ветру. Мы вышли из леса к каменной гряде. Огромная пропасть простиралась почти до горизонта, где начинались величественные горы. На чистом от облаков небе яркое солнце пыталось разогнать клубившийся в пропасти туман. Дна не было. Лишь в глубине мелькали тени крылатых созданий, словно большие драконы плыли в тумане.

– Ничего себе! – сказал Кевин, упершись всеми четырьмя ногами, и со страхом глядя в бездонное пространство.

Словно существовала четкая граница, отделяющая осенний лес от каменной гряды, переходящей в пропасть. Граница, за которую не залетал ни один осенний лист. Здесь не распускались цветы и отсутствовали яркие краски. Здесь было царство ветра, трепавшего мою одежду, холодных камней и бесконечного пространства.

Где вообще мы находимся?!

Гряда бежала вдоль обрыва. Каменные выступы нависали над провалом. На самом большом выступе одиноко стояла старая хижина. Струйка дыма поднималась ввысь, выдавая, что хижина обитаема, и ее хозяева дома. К хижине вела узкая тропинка, порой касающаяся самого края выступа. «Ну что ж… – я тяжело вздохнул, – буду надеяться, что это и есть дом волшебника».

– Думаю, что надо пройти в хижину, – сказал я единорогу.

Тот испугано посмотрел на меня.

– Знаешь, – сообщил Кевин не очень уверенным голосом, – Я лучше здесь подожду. Я, все-таки, лесной единорог, а не, простите, горный козел.

Кевин остался стоять, с опасением наблюдая за моими действиями. Я осторожно пошел по выступу к хижине, стараясь ступать по наиболее устойчивым, как мне казалось, камням. Тролли не умеют летать. Это истина, которую не стоит забывать, особенно возле бездонной пропасти.

Оставшийся в начале тропинки Кевин не мог спокойно устоять на месте:

– Осторожнее, Ллок, камень шаткий!

– Ой, поскользнешься!

Некоторые камни слетали вниз, ударяясь друг об друга словно в игре «черепахи», в которой мы с кузинами выбивали чужие камни-черепашки из круга. Шума падения слышно не было.

– Не ступай туда, бери правее! – в нетерпении перебирал передними ногами единорог.

Через пару тревожных минут я все-таки преодолел опасный путь.

– Спроси его про единорогов! – прокричал Кевин.

Когда я дошел до хижины, ноги слегка дрожали. Я робко постучал в дверь…»

В моей квартире громко затрезвонил звонок у входной двери. Полусонный Валерка вмиг проснулся и подскочил на моей кровати. Да и я тоже слегка вздрогнул. Подошел к двери и заглянул в дверной глазок. Человек какой-то стоит, на почтальона похож. Дверь чужим людям открывать нельзя, но я чуть-чуть открыл – у нас дверь на цепочке.

– Кто там? – спрашиваю.

– Заказное письмо, – ответили мне в образовавшуюся щелочку. – Александр Шувалов есть дома?

– Нету. Только его сын.

– Ладно, – вздохнули за дверью. – Я вам сейчас сквозь дверь просуну – вы мне распишитесь, а потом вашему отцу передадите. Не бегать же мне десять раз.

Я поставил закорючку (когда стану постарше, надо будет покрасивее придумать), получил письмо и вернулся в свою комнату.

– Я уже думал, что это тролль пришел, – рассмеялся Валерка. – Что там дальше в книге-то?

«После моего стука послышались шаги, и дверь отворилась, скрипнув давно не смазанными петлями.

– Здравствуйте, – сказал я.

– Как ты здесь оказался? Ой, здравствуйте, юный тролль. Вы ведь тролль, правда? Кхе… Прошу извинить за мое удивление, но я совершенно не ожидал гостей.

Возраст людей я определять не умел. Они делились для меня на три категории – дети, взрослые и старики. Старики часто имели то, что отсутствует у троллей – бороду. Человек, стоящий на пороге, бороду имел, но назвать его стариком язык не поворачивался. Наверное, причиной были детский радостный взгляд голубых глаз, изучающий меня из-под черных взлохмаченных кудрей.

– Проходите в дом, э…?

– Ллокваард, к вашим услугам, – я поклонился. – Я тролль из клана Ваардов, что проживают в Сосновом болоте. Я шел в город и заблудился.

Доски пола слегка поскрипывали под ногами. Все убранство небольшой комнаты состояло из деревянной кровати, книжного шкафа, в беспорядке заставленного книгами, стула и большого письменного стола. На столе лежала раскрытая книга. В чернильнице одиноко мокло перо.

– Кхе, кхе… – прокашлялся человек. Он заметил несколько чернильных капель у себя на руке и попытался их вытереть носовым платком. – У меня тут довольно неубрано. Гости, знаете ли, редко заходят, а мне уютно и так. Никто писать не мешает.

Человек посмотрел на книгу, лежащую на столе.

– Так вы говорили, что заблудились?

– Черное Дерево… Его слуги забрали моих родителей. Мне надо в город за помощью – искать волшебника, так Марго сказала. Я заблудился в лесу, а единорог Кевин отвел меня к своему жилищу. А в нем я нашел волшебную дверь.

Главное – не реветь. Тролли не плачут. Во всяком случае, не при чужих людях.

– Единственное, что я понял, маленький тролль, что твоих родителей похитили, а ты хочешь найти помощь? – хозяин странного домика опустился на корточки и вытер мне глаза платком. Платок неожиданно оказался чистым, даже без следов недавно поглощенных чернильных пятен. – Успокойся и расскажи все по порядку. Кхе.

И я рассказал все.

Про надоедливых и веселых кузин. Про то, какие хорошие у меня папа и мама, а у дяди Грокха не получается быть очень строгим на уроках. И про то, как мне одиноко без них, и как сильно хочу их спасти. Про Черное Дерево я тоже рассказал. Все, что знал сам, даже про феникса и единорога Кевина, ждущего меня на каменной гряде.

– Кевин, – сказал хозяин хижины-над-пропастью, выглядывая в окно. – Это тот надоедливый единорог, который крутится рядом при каждом моем появлении?

– Да. Он очень хотел бы узнать, где обитают другие единороги. Вы ведь волшебник, правда? – с надеждой спросил я. – Вы можете помочь спасти всех моих родных? Вам известно, где находится Черное Дерево?

– Черное Дерево, Черное Дерево… – забормотал бородач, – откуда взялась сия пакость?

Он бросился к шкафу, на ходу перевернув чернильницу и тут же ее поймав, да так ловко, что ни одна чернильная капля не вырвалась на свободу. Через пару секунд человек уже листал толстенную книгу.

– Так, часы… чехарда… не то… не то… вот! Черное Дерево!

Он принялся читать, бормоча себе под нос, затем уставился невидящим взглядом куда-то вдаль поверх меня и сказал:

– Ой.

Потом поскреб пальцами бороду.

– Неужели оно выросло из того маленького побега между мирами? – вопросительный взгляд голубых глаз теперь устремился ко мне. Ответить я, конечно же, не мог, но незнакомец в ответе не нуждался. Он захлопнул книгу и водрузил ее обратно в шкаф.

– Извини, – незнакомец грустно посмотрел на меня, присев на край стула, – я не могу помочь тебе. Не должен вмешиваться в твою судьбу, Ллокваард из Соснового болота, таковы правила. Я не хочу превращать тебя в марионетку. Ты, конечно, ничего не понимаешь из моих слов, маленький тролль, но, поверь, что порой так сложно принимать правильные решения. Вы сами, все существа вашего мира, должны справиться с черным сорняком в своем мире.

Человек встал и начал ходить по комнате, напряженно думая, иногда покашливая, словно это помогало ему сосредоточиться.

Взад – вперед. Взад – вперед. Половицы пола равномерно поскрипывали в такт шагам.

Я молчал. Неужели все было зря?

Вдруг он остановился и хлопнул себя по лбу рукой.

– Пусть я не могу изменить книгу вашего мира, но создать маленькую книгу твоей судьбы я вполне способен. Надеюсь, что смогу найти для нее достойного Читателя. Когда ты уйдешь, я постараюсь выкроить время на это дело.

– Кстати, молодой тролль, – спросил он с наигранным гневом, – а как вы ухитрились сюда попасть? Объявление «частная собственность» нигде не висело?

Я подробно рассказал про найденную ледяную дверь в старых развалинах в лесу и про то, как я решил искать волшебника.

– И вы нормально прошли по дороге, ведущей к моему скромному жилищу? – удивился бородач.

– Да, осенний лес с красными цветами был очень красив. Иногда, правда, нурикаба мешал.

– Нурикаба… нурикаба… – вновь забормотал человек, механически потянувшись к своей книге с ответами. Затем убрал руку и рассмеялся.

– Так вот, как ты называешь силовые поля! Да, не учел я упрямства некоторых троллей. Или вы все такие? – он насмешливо поглядел на меня.

Я не знал. Я не считал себя упрямым. Да и, говорю, Кевин помогал.

– Я очень надеюсь, Ллокваард, что ты найдешь помощь в городе. Или где-то еще. Мир полон хороших людей. Волшебники среди них тоже встречаются.

– Удачи тебе, маленький упрямый тролль, – человек открыл дверь. – Надеюсь, что ты когда-нибудь меня поймешь и простишь. Прощай и еще раз удачи.

Открытая дверь встретила меня солнечной дорогой посреди сумрачного леса и стайкой фей, которые тут же начали кружиться в хороводе.

– А как же Кевин?.. – начал было я, обернувшись.

Позади меня не было ни двери, ни самой хижины. Зато стоял удивленный белый единорог.

– Тот волшебник в хижине, он мне сказал, чтобы я шел с тобой и тогда я встречу других единорогов. Так что я иду с тобой, вот.

– А я рад, – сказал я Кевину.

Возле нас закружились феи.

– Тролль вернулся… вернулся.

– Он нас не оставит.

– Поиграет с нами.

– Поиграет.

– С нами.

Дорога была прямая, и я знал, что ведет она в город. Возле меня шел Кевин, и, похоже, улыбался. На его витом роге, как на ветке дерева, сидели две феи и весело болтали ножками.

Я так и не спросил хозяина хижины у обрыва, как его зовут. Да и о многом другом тоже».

Я осторожно закрыл книгу, бережно положив ее на стол.

– Валера, – шепотом сказал я, – по-моему, это не простая книга.

– Обыкновенный рассказ, – Валерка пожал плечами. – А что тебя смущает?

– Мне кажется, что тролль живой и именно сейчас идет по дороге в город. А человек, с которым он встретился, очень похож на ночного незнакомца, вручившего мне книгу.

– Вовка, не придумывай, – Валерка схватил книгу за обложку, и страницы зашелестели, пролистывая всю историю.

Я еле успел отобрать.

– Ты что! Тебе же сказано, что никто, кроме меня читать не должен.

– А ты и уши развесил. Да тебя разыграли просто! Лучше посмотри, что там дальше будет.

Книга лежала у меня на коленях. Я словно видел на пустой обложке ее название: «История Ллокваарда – последнего тролля из Соснового болота». Я переворачивал страницы одна за другой. Погоня за похитителями. Вот плачущий тролль разговаривает с большой жабой. Через страницу он, прощаясь с домом, идет по дороге в сумрачном лесу, прогоняя стайки назойливых фей. Сгорает феникс и показывает свою коллекцию единорог. А на следующей странице осенний лес сменяется туманом пропасти и летающими драконами, одиноко стоит хижина, где таинственный незнакомец пишет свои книги. За Ллоком закрывается дверь, и дорога в город ждет маленького тролля.

Лист перевернут, и следующая страница оказывается совершенно пустой.

Я перевернул еще один лист. Пусто! Как же так! Где же продолжение истории? Я чудом удержался, чтобы не пролистать всю книгу до конца.

…«никогда не смотри в конец».

Вдруг одна мысль пришла мне в голову. Она была столь необыкновенная, что я сразу сам себе не поверил.

– Я же говорил – обманули простофилю… – не унимался Валерка. – Книга-то не дописана.

– Подожди! – сказал я, боясь упустить мысль. – Мне кажется… мне кажется, что страницы пусты, потому, что тролль еще не дошел до города.

Целая гамма чувств промелькнула на лице у Валерки. Словно в открытой книге можно было прочитать удивление, недоверие, сострадание, которые, наконец, сменились широкой улыбкой.

– Так, – хлопнул рукой по книге улыбающийся Валера, – ты слишком много начитался. Пошли, лучше, ко мне, – я отыграюсь за вчерашнее поражение.

Я спрятал книгу в недрах стола, мысленно извинился и попросил подождать до вечера. Валерка мыслей читать еще не умеет – смеяться не будет. На пороге я обвел квартиру взглядом – эх, прощай запланированная на сегодня уборка, захлопнул дверь и двинулся к Валерке – тешить его самолюбие своим поражением.

Глава пятая,
в которой слышится скрип старой телеги и несется вдогонку лай собак, а крики побежденных сменяются задорным женским голосом

Как и следовало ожидать, я проиграл. А вы попробуйте играть, когда все мысли заняты книгой. «У меня есть мысль, и я ее думаю», так, кажется, говорил персонаж из детского мультфильма. У смешного удава, измеренного в попугаях, были друзья, и они помогли разобраться с мыслями. А мой друг – вон, гоняет свою армию на экране из угла в угол и надо мной только смеется. Ничего, мы еще посмотрим, кто прав окажется.

Зато партия быстро закончилась, не пришлось впотьмах возвращаться домой – время только послеобеденное. Хотя Валерка недовольно бурчал, слишком легко, по его мнению, я проиграл. Неинтересно. Я двумя руками – за. Но смеяться над друзьями тоже не интересно. Я не обидчив и на завтра все забуду. Уже забыл. Лишь бы книга про моего тролля продолжилась дальше. Иногда так хочется верить в сказки. Вот, придешь домой, откроешь книгу, и обнаружишь, что страницы заполнены текстом дальше.

Книга встретила меня, словно добрый старый друг.

Страницы были заполнены.

А ведь я и сам не верил. Не верил! Ведь я только фантазировал. Так не бывает!

Но рассказ про тролля устремился дальше, вовлекая в чтение, и заставляя забыть про все остальное.

«Город-столица оказался похожим на тот, каким я его представлял по рассказам папы: большие каменные здания с флюгерами и флагами, выше всех – башня ратуши с часами. Стена вокруг города чуть пониже. Возле городских ворот стоят двое сонных стражей.

Папа мне рассказывал, что у города-столицы несколько ворот. Южные, которые я разглядывал, были самыми тихими. Здесь почти вплотную к городу подходил лес. Сколько ни пытались люди с ним бороться, спиливая деревья и выкорчевывая пни, вскоре лес снова наступал, возвращаясь в свои прежние границы. Скорее всего, здесь не обошлось без волшебства. Сейчас между лесом и людьми установлено равновесие: люди почти не трогают деревья в этом лесу, добывая древесину в окрестных рощах, а лес не наползает на городские стены. Чуть-чуть, но держит расстояние.

Поэтому, возле южных ворот обычно тихо. Здесь проезжают только купцы, везущие товары в наше болото и обратно. Изредка ездят те, кто отправляется еще дальше – торговать с дальними кланами троллей, где можно разжиться панцирями болотных черепах. Из черепашьих панцирей так хорошо делать гребни и крепкую посуду. Только черепах жалко. Видел я их панцири – отец иногда покупал у возвращающихся из дальней поездки торговцев. Они же и привозили к нам письма от маминой сестры Вилаамы с Мшистого болота. И уж совсем редко городскую черту может пересечь крепкая повозка купца вместе с вооруженной охраной. Это значит, что очередной искатель приключений и наживы отправился в дальние земли – к жителям южных земель, где, говорят, даже цвет кожи у людей не белый, а черный, а тролли и вовсе не живут. Редко кто отваживается отправляться в столь дальнюю дорогу.

Сегодня же, к моему удивлению, было весьма оживленное движение. Несколько торговцев на повозках пытались проехать одновременно и образовалось небольшое столкновение. Повозки стояли в воротах, сцепившись бортами, без всякой возможности разминуться. При этом хозяева повозок отчаянно ругались, размахивая руками – выясняли, кто прав. Стражники безразлично наблюдали за этой картиной. Большой сом, лежащий на ближайшей ко мне повозке, шевелил усами и грустно смотрел в мою сторону, словно видел меня сквозь заросли кустов, в которых я прятался.

Рядом со мной скрывался единорог Кевин.

То и дело слышалось слово «ярмарка», но значения его я не знал.

Я стоял и с сомнением смотрел на сонных стражников и ругающихся торговцев, не зная, как поступить – обратиться ли за помощью к ним? Что-то удерживало меня от этого. И тут я увидел, что по лесной дороге едет запряженная усталой и недовольной после длительной дороги лошадью повозка с двумя людьми. При виде города, лошадь воспрянула духом и рванулась вперед.

– Тпру-у, – закричал возница, натягивая вожжи. – То не заставишь ее идти, а тут, вишь, побежала.

Ехавшие в повозке были купцами. Одного из них я узнал – он часто приезжал к нам в Сосновое болото.

– Я пойду к ним, – сказал я Кевину.

Кевин неуверенно посмотрел на телегу.

– Мне они не нравятся, – сообщил единорог. – Могут быть неприятности. Я лучше тебя в лесу подожду. Если что – потом тебя найду.

– Как? – удивился я.

– Я же все-таки магический зверь! – Кевин сверкнул своим рогом. – У меня много талантов, о которых ты и не подозревал.

– Ты даже на дорогу меня вывести толком не смог, – с сомнением покачал я головой.

– Тогда не смог, а сейчас все смогу, – заверил Кевин.

Ладно, придется оставить его здесь одного. И в самом деле, не тащить же за собой в город единорога.

Телега с купцами остановилась, ожидая, когда затор впереди, наконец, расчистится. Они беседовали друг с другом. И разговор шел о моем доме.

– Думаю, заеду к троллям, – говорил купец своему попутчику. – И что я вижу? Нет больше деревни зеленокожих. Вся разорена. Только колючие кусты везде растут. Не проехать. Не иначе, – он наклонился ближе к собеседнику, – не иначе, как Черное Дерево тут замешано.

Его собеседник тут же поддержал разговор.

– Говорят, слуги его повсеместно рыщут, людей похищают. Ох, не к добру это. Только ты особо не болтай. Запрещено, – он перешел на шепот. – Секретная служба, говорят, контролирует. Ой, – он толкнул своего собеседника, – тролль! Откуда он взялся?

Это к ним подошел я. Тот купец, что бывал у нас на болоте, повернулся и уставился на меня. Потом на его лице расплылась улыбка.

– Молодой Ваард, что ты тут делаешь? И где ваш клан, почему все дома в болоте разрушены? Что случилось?

– Это сделали слуги Черного Дерева, – ответил я. – Они разрушили наши дома и забрали всех моих родных. Теперь я иду в город за помощью. Вы не знаете, где я могу найти волшебника, или того, кто сможет помочь спасти мою семью?

Купцы переглянулись.

– Даже не знаю, что тебе сказать, тролль, – в задумчивости почесал подбородок купец. – Просить помощи у первого встречного? Как же тебе могут помочь такие как мы? Может быть, тебе стоит обратиться к нашей страже? Хотя, уж лучше к нашим правителям, только они тебя не примут.

– Знаешь, секретная служба запрещает омощи у первого встречного, – в задумчивости почесал подбородок купец.

Да, и вообще говорить о Черном Дереве, – добавил второй. – А про волшебников мы ничего не скажем – давно про них ничего не слыхали.

– Но в город мы тебя, конечно, провезем. Мимо стражи. А уже в городе ищи… Тут уж, как повезет. Залезай вот сюда, между мешков.

Вот так, в повозке купцов я проехал ворота и попал в город. Повозка остановилась возле какого-то дома, и купцы потеряли ко мне интерес, занявшись своим товаром. Я слез с мешков и отправился в город. И тут мое везение закончилось. На меня сразу же обратили внимание.

– Мама, смотри – тролль! – маленькая девочка, держась за юбку толстой лоточницы, показывала на меня пальцем.

– Где? – Лоточница обернулась, слишком поспешно, и несколько булочек упало на землю. – А, чтоб тебя! Понаходят тут… эльфы… тролли, житья нет.

Поднятые булки аккуратно очищались от пыли и укладывались обратно в лоток. Несколько зевак остановились посмотреть на меня. Откуда-то выскочила дворовая собака и с лаем стала кружить вокруг, наскакивая и пытаясь тяпнуть зубами.

– Совершенно зеленый и в пупырышках, как я и говорил, – важно сказал один из зевак своим соседям, протирая тряпочкой стекла очков, – это доказывает, что болотные жители, ведут свое происхождение от Bufo Loquax («жаба многоговорящая»), и то, что они находятся на более низком…

– Как, кстати, и эльфы, коллега…

– Чего уставился, лягушка зеленая? – это лоточница, собрав булки, решила выплеснуть остатки раздражения.

Я бросился бежать. Переулки, подворотни, множество домов. Они сменялись так быстро, что я не понимал, куда бегу. И везде меня преследовал лай собак. Никогда не заведу себе на болоте собаку.

Остановился я в глухом переулке. Совершенно пустом. Лай собак остался позади.

Я отдышался и привел в порядок свои мысли. Города я совершенно не знаю, это раз. Что самое главное, не знаю, как найти любого волшебника, это два. И я даже не знаю, есть ли вообще в городе волшебники. Это три, наверное. Что-то я совсем запутался. Думаю, что надо пробираться к центру города – к торговой площади. Хорошо, что расположенная на ней башня ратуши с большими часами видна отовсюду.

Едва я устремился к выходу из переулка, как путь мне преградил городской мальчишка. Он во все глаза уставился на меня.

– Глядите – тролль! – закричал он.

Откуда-то выскочили еще двое таких же подростков. Все трое мальчишек были повыше и побольше меня. Тот, кто меня обнаружил, был самый старший среди них, или просто самый высокий – в людях я, все же, плохо разбираюсь. На одном, кроме обносок, была яркая соломенная шляпа, которую он, скорее всего, сегодня где-то стащил. Достаточно грязные и в порванной одежде, они отличались от детей купцов, приезжавших к нам на болото. И настроены они были куда более воинственно, чем купеческие детишки. Особенно первый, долговязый.

– Откуда ты тут взялся, тролль? – сказал он, схватив меня за пуговицу на одежде.

Интерес в его глазах тоже присутствовал. Но злости было больше. Я подумал, почему? Что я им плохого сделал? И еще я подумал, что без драки тут точно не обойтись. А пуговицу, сделанную из черепашьего панциря терять жалко. Какие же пустяки приходят в голову, когда не знаешь, как поступить.

– Ты говорить умеешь, или только квакаешь, как лягушка? – спросил тот, кто меня держал.

– Говорить я умею, – как можно спокойнее ответил я, хотя голос пытался сорваться. – Только ты меня отпусти.

– А почему я должен тебя отпустить? – ласковым тоном спросил меня долговязый. – Ты же пришел к нам в город незваным. А мы тут чужаков не любим, правда, парни? – он обернулся к своим дружкам.

«Парни» дружно засмеялись. В момент, когда долговязый отвернулся, я вырвался и бросился бежать к выходу из переулка. Мальчишка в соломенной шляпе поставил подножку и мы покатились по земле, я в одну сторону, а он – в другую. Шляпа слетела с его головы и опустилась на пыльную землю переулка.

– Ах ты, гад… – навалился на меня сверху долговязый.

Второй схватил за ноги и стал шарить у меня по карманам. Его рука нащупала засунутый за пояс нож из клыка кабана-водосвинки.

Тролли не любят драться. Совсем не любят. И я – не исключение. Да и не умею, а с кем мне учиться было – с кузинами, что ли? Но когда во мне закипает ярость, я могу натворить много необдуманных поступков. Я просто встал на ноги и те, что сидели на мне, оказались лежащими на земле. И я решил, что больше не побегу.

Долговязый вскочил на ноги первым, и его кулак угодил мне по лицу. Ой! Как больно и неприятно! И противно. Я протянул руки, и мальчишка почему-то оказался в воздухе. Сам не знаю, как я его поднял – ведь долговязый был намного меня выше. Но его ноги земли уже не касались. Я надеюсь, что сжал я его не сильно – не хотел же я калечить человека, но он начал кричать довольно неожиданным тонким голосом:

– А-а-атпусти!

Двое других так и остались сидеть на земле, изумленно раскрыв рты, и, наверное, растерявшись.

– Вы что тут, совсем с ума посходили? – с забора спрыгнула девчонка и подбежала к нам. – Отпусти его немедленно!

Я поставил долговязого на ноги, и он схватился за бок.

– Ты же мне ребра чуть не сломал, дикарь.

– Сам хорош, Крот, почему к троллю пристал?! – набросилась на долговязого девчонка.

Крот? Почему Крот, интересно?

– Ты чего, Анга, вмешиваешься? – попытался дать отпор девчонке Крот. – Мы же тебя не трогали.

– Это я вмешиваюсь?! – закричала Анга, – Скажи спасибо, что я, а не мой отец!

– Анга, но ведь это же тролль, – робко сообщил с земли один из мальчишек.

– Ну и что? Какая разница, тролль, не тролль – вы к любому пристанете. Все! Надоели, уходите отсюда! – Анга и не думала давать им спуску. – А то – вы меня знаете!

Я подошел к Анге, вытирая бегущую из губы кровь. Мальчишки странно на меня посмотрели и поспешили убраться. Даже довольно поспешно. Чтобы сохранить свое достоинство, долговязый пробурчал что-то насчет того, что он меня еще поймает, но выглядело это довольно жалко.

Я поднял с земли оторванную пуговицу.

– А почему он Крот? – спросил я.

Анга неожиданно рассмеялась.

– Нашел о чем спрашивать. Он из семьи землекопов-чернорабочих, вот потому и Кротом прозвали. Ты-то сам как?

– Ничего, нормально. Спасибо, что вмешалась, а то я мог бы натворить дел.

Ее одежда больше походила на мальчишечью – такие же штаны ниже колен и коричневая куртка из плотной ткани, но отличалась куда большей чистотой, чем у тех сорванцов. Коричневые волосы более светлые, чем мои, и, конечно же, намного длиннее – заплетены в две косички. Не сравнить с моей торчащей жесткой щеткой. Чего это я ее волосы со своими сравниваю? Наверное, растерялся от вида глаз Анги. Они были совершенно голубыми. Никогда раньше таких не видел.