355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Ленин » ПСС том 21 » Текст книги (страница 16)
ПСС том 21
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 17:19

Текст книги "ПСС том 21"


Автор книги: Владимир Ленин


Жанр:

   

Политика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

хвастовства и фразистой лжи, что не допускают сомнения в том, что ликвидаторский

* заказ на эти статьи попал в опытные руки .

Припертые к стене группы и кружки ликвидаторов не ограничиваются, однако, кампанией клеветы против партии. Они пытаются созвать свою конференцию. Употреблены, конечно, все меры, чтобы OK 104, созывающему эту конференцию, придать вид «партийности», «нефракционности», «объединения». Ведь эти слова так удобны,., когда требуется поймать на ликвидаторскую

Чтобы ознакомить немецких товарищей с действительным положением дел в РСДРП, редакция ЦО выпустила на немецком языке специальную брошюру, разоблачающую, между прочим, приемы анонима «Vorwärts'a». (См. настоящий том, стр. 201—214. Ред.)



ЛИКВИДАТОРЫ ПРОТИВ ПАРТИИ 253

удочку всех почему-либо недовольных партийной конференцией. Троцкому поручили воспеть все добродетели OK и грядущей ликвидаторской конференции: кому же, как не «профессиональному объединителю», было это и поручить. И он воспел... всеми шрифтами, имеющимися в распоряжении венской типографии: «впередовцы, голосовцы, большевики-партийцы, меньшевики-партийцы, так называемые ликвидаторы и нефракционные – в России и за границей – решительно поддерживают работу»... OK («Правда» № 24).

Бедняга опять... солгал и опять просчитался. С таким треском и шумом подготовлявшийся против конференции 1912 года блок под гегемонией ликвидаторов трещит по всем швам и трещит потому, что ликвидаторы слишком явно показали свои уши. Поляки отказались от участия в ОК. Плеханов после переписки с представителем последнего выяснил несколько любопытных подробностей: 1) что конференция предполагается «учредительной», т. е. конференцией не РСДРП, а некоей новой партии, 2) что в основу ее созыва положен «анархический» принцип, 3) что «конференция созывается ликвидаторами». После того, как эти обстоятельства были выяснены тов. Плехановым, нас уже не могло удивить, что так называемые болыпевики(?!)-примиренцы набрались храбрости и решили уличить Троцкого в том, что он... сказал неправду, зачислив их в сторонники ОК. «Этот OK в своем нынешнем составе, с его явной тенденцией навязать всей партии свое отношение к ликвидаторам, с теми принципами организационной анархии, которые он положил в основу пополнения своего состава, – этот OK ни в малейшей степени не гарантирует созыва действительно общепартийной конференции», – так отзываются ныне об OK наши расхрабрившиеся «партийцы». Где пребывают ныне наши левые из левых, впередовцы, поторопившиеся в свое время расписаться в сочувствии OK, – нам неизвестно, но это и не важно: важно то, что ликвидаторский характер созываемой OK конференции установлен Плехановым с неопровержимой ясностью и что государственные умы «примиренцев» должны были



254 В. И. ЛЕНИН

склониться перед этим фактом. Кто же остался? Явные ликвидаторы и Троцкий...

Основа этого блока ясна: ликвидаторы пользуются полной свободой вести «по-прежнему» свою линию в «Живом Деле» и «Нашей Заре», а Троцкий – из-за границы – прикрывает их ррреволюционной фразой, которая ему ничего не стоит, а их ничем не связывает.

Из этой истории вытекает один маленький урок для заграничных воздыхателей о единстве, сочинивших недавно парижский листок «За Партию» . Для того чтобы строить партию, мало уметь кричать: «единство», надо еще иметь какую-либо политическуюпрограмму, программу политических действий. Блок ликвидаторов, Троцкого, впередовцев, поляков, болыпевиков(?)-партийцев, парижских меньшевиков и пр., и пр., и пр. был заранее обречен на скандальный провал, ибо он был построен на беспринципности, лицемерии и пустой фразе. А воздыхателям не грех бы, наконец, решить для себя сложнейший и труднейший вопрос: с кем они хотят единства? Ежели с ликвидаторами, то отчего не сказать этого без ужимок; если же они против объединения с ликвидаторами, то о каком единстве они вздыхают?

Январская конференция и выбранные ею органы – единственное, что сейчас на деле объединяет всех работников РСДРП в России. Вне ее – лишь посул бундовцев с Троцким созвать ликвидаторскую конференцию OK и переживающие ликвидаторское похмелье «примиренцы».

«Социал-Демократ» № 26, Печатается по тексту

8 мая (25 апреля) 1912 г. газеты «Социал-Демократ»



255

ПАМЯТИ ГЕРЦЕНА

Минуло сто лет со дня рождения Герцена. Чествует его вся либеральная Россия, заботливо обходя серьезные вопросы социализма, тщательно скрывая, чем отличался революционерГерцен от либерала. Поминает Герцена и правая печать, облыжно уверяя, что Герцен отрекся под конец жизни от революции. А в заграничных, либеральных и народнических, речах о Герцене царит фраза и фраза.

Рабочая партия должна помянуть Герцена не ради обывательского славословия, а для уяснения своих задач, для уяснения настоящего исторического места писателя, сыгравшего великую роль в подготовке русской революции.

Герцен принадлежал к поколению дворянских, помещичьих революционеров первой половины прошлого века. Дворяне дали России Биронов и Аракчеевых, бесчисленное количество «пьяных офицеров, забияк, картежных игроков, героев ярмарок, псарей, драчунов, секунов, серальников», да прекраснодушных Маниловых. «И между ними, – писал Герцен, – развились люди 14 декабря, фаланга героев, выкормленных, как Ро-мул и Рем, молоком дикого зверя... Это какие-то богатыри, кованные из чистой стали с головы до ног, воины-сподвижники, вышедшие сознательно на явную гибель, чтобы разбудить к новой жизни молодое поколение и очистить детей, рожденных в среде палачества и раболепия».



256 В. И. ЛЕНИН

К числу таких детей принадлежал Герцен. Восстание декабристов разбудило и «очистило» его. В крепостной России 40-х годов XIX века он сумел подняться на такую высоту, что встал в уровень с величайшими мыслителями своего времени. Он усвоил диалектику Гегеля. Он понял, что она представляет из себя «алгебру революции». Он пошел дальше Гегеля, к материализму, вслед за Фейербахом. Первое из «Писем об изучении природы» – «Эмпирия и идеализм», – написанное в 1844 году, показывает нам мыслителя, который, даже теперь, головой выше бездны современных естествоиспытателей-эмпириков и тьмы тем нынешних философов, идеалистов и полуидеалистов. Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед – историческим материализмом.

Эта «остановка» и вызвала духовный крах Герцена после поражения революции 1848 года. Герцен покинул уже Россию и наблюдал эту революцию непосредственно. Он был тогда демократом, революционером, социалистом. Но его «социализм» принадлежал к числу тех бесчисленных в эпоху 48-го года форм и разновидностей буржуазного и мелкобуржуазного социализма, которые были окончательно убиты июньскими днями. В сущности, это был вовсе не социализм, а прекраснодушная фраза, доброе мечтание, в которое облекала свою тогдашнююреволюционность буржуазная демократия, а равно невысвободившийся из-под ее влияния пролетариат.

Духовный крах Герцена, его глубокий скептицизм и пессимизм после 1848 года был крахом буржуазных иллюзийв социализме. Духовная драма Герцена была порождением и отражением той всемирно-исторической эпохи, когда революционность буржуазной демократии ужеумирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще несозрела. Этого не поняли и не могли понять рыцари либерального российского языкоблудия, которые прикрывают теперь свою контрреволюционность цветистыми фразами о скептицизме Герцена. У этих рыцарей, которые предали русскую революцию 1905 года, которые забыли и думать



ПАМЯТИ ГЕРЦЕНА 257

о великом звании революционера,скептицизм есть форма перехода от демократии к либерализму, – к тому холуйскому, подлому, грязному и зверскому либерализму, который расстреливал рабочих в 48 году, который восстановлял разрушенные троны, который рукоплескал Наполеону III и который проклинал,не умея понять его классовой природы, Герцен.

У Герцена скептицизм был формой перехода от иллюзий «надклассового» буржуазного демократизма к суровой, непреклонной, непобедимой классовой борьбе пролетариата. Доказательство: «Письма к старому товарищу», Бакунину, написанные за год до смерти Герцена, в 1869 году. Герцен рвет с анархистом Бакуниным. Правда, Герцен видит еще в этом разрыве только разногласие в тактике, а не пропасть между миросозерцанием уверенного в победе своего класса пролетария и отчаявшегося в своем спасении мелкого буржуа. Правда, Герцен повторяет опять и здесь старые буржуазно-демократические фразы, будто социализм должен выступать с «проповедью, равно обращенной к работнику и хозяину, земледельцу и мещанину». Но все же таки, разрывая с Бакуниным, Герцен обратил свои взоры не к либерализму, а к Интернационалу,к тому Интернационалу, которым руководил Маркс, – к тому Интернационалу, который начал «собирать полки»пролетариата, объединять «мир рабочий»,«покидающий мир пользующихся без работы» !

Не поняв буржуазно-демократической сущности всего движения 1848 года и всех форм домарксовского социализма, Герцен тем более не мог понять буржуазной природы русской революции. Герцен – основоположник «русского» социализма, «народничества». Герцен видел «социализм» в освобождении крестьян с землей,в общинном землевладении и в крестьянской идее «права на землю». Свои излюбленные мысли на эту тему он развивал бесчисленное количество раз.

На деле в этом учении Герцена, как и во всем русском народничестве – вплоть до полинявшего народничества



258 В. И. ЛЕНИН

теперешних «социалистов-революционеров» – нет ни гранасоциализма. Это – такая же прекраснодушная фраза, такое же доброе мечтание, облекающее революционностьбуржуазной крестьянской демократии в России, как и разные формы «социализма 48-го года» на Западе. Чем больше земли получили бы крестьяне в 1861 году и чем дешевле бы они ее получили, тем сильнее была бы подорвана власть крепостников-помещиков, тем быстрее, свободнее и шире шло бы развитие капитализма в России. Идея «права на землю» и «уравнительного раздела земли» есть не что иное, как формулировка революционных стремлений к равенству со стороны крестьян, борющихся за полное свержение помещичьей власти, за полное уничтожение помещичьего землевладения.

Революция 1905 года вполне доказала это: с одной стороны, пролетариат выступил вполне самостоятельно во главе революционной борьбы, создав социал-демократическую рабочую партию; с другой стороны, революционные крестьяне («трудовики» и «Крестьянский союз» 106), борясь за всякие формы уничтожения помещичьего землевладения вплоть до «отмены частной собственности на землю», боролись именно как хозяева, как мелкие предприниматели.

В настоящее время словопрения насчет «социалистичности» права на землю и т. п. служат только к затемнениюи прикрытию действительно важного и серьезного исторического вопроса: о различии интересовлиберальной буржуазии и революционного крестьянства в русской буржуазнойреволюции; иначе говоря, о либеральной и демократической, о «соглашательской» (монархической) и республиканской тенденции в этой революции. Именно этот вопрос поставлен «Колоколом» 107Герцена, если смотреть на суть дела, а не на фразы, – если исследовать классовую борьбу, как основу «теорий» и учений, а не наоборот.

Герцен создал вольную русскую прессу за границей – в этом его великая заслуга. «Полярная Звезда» 108подняла традицию декабристов. «Колокол» (1857—



ПАМЯТИ ГЕРЦЕНА 259

1867) встал горой за освобождение крестьян. Рабье молчание было нарушено.

Но Герцен принадлежал к помещичьей, барской среде. Он покинул Россию в 1847 г., он не видел революционного народа и не мог верить в него. Отсюда его либеральная апелляция к «верхам». Отсюда его бесчисленные слащавые письма в «Колоколе» к Александру II Вешателю, которых нельзя теперь читать без отвращения. Чернышевский, Добролюбов, Серно-Соловьевич, представлявшие новое поколение революционеров-разночинцев, были тысячу раз правы, когда упрекали Герцена за эти отступления от демократизма клиберализму. Однако справедливость требует сказать, что, при всех колебаниях Герцена между демократизмом и либерализмом, демократ все же брал в нем верх.

Когда один из отвратительнейших типов либерального хамства, Кавелин, восторгавшийся ранее «Колоколом» именно за его либеральныетенденции, восстал против конституции, напал на революционную агитацию, восстал против «насилия» и призывов к нему, стал проповедовать терпение, Герцен порвалс этим либеральным мудрецом. Герцен обрушился на его «тощий, нелепый, вредный памфлет», писанный «для негласного руководства либеральничающему правительству», на кавелинские «политико-сентиментальные сентенции», изображающие «русский народ скотом, а правительство умницей». «Колокол» поместил статью «Надгробное слово», в которой бичевал «профессоров, вьющих гнилую паутинку своих высокомерно-крошечных идеек, экс-профессоров, когда-то простодушных, а потом озлобленных, видя, что здоровая молодежь не может сочувствовать их золотушной мысли». Кавелин сразу узнал себя в этом портрете.

Когда был арестован Чернышевский, подлый либерал Кавелин писал: «Аресты мне не кажутся возмутительными... революционная партия считает все средства хорошими, чтобы сбросить правительство, а оно защищается своими средствами». А Герцен точно отвечал этому кадету, говоря по поводу суда над Чернышевским: «А тут жалкие люди, люди-трава, люди-слизняки



260 В. И. ЛЕНИН

говорят, что не следует бранить эту шайку разбойников и негодяев, которая управляет нами».

Когда либерал Тургенев написал частное письмо Александру II с уверением в своих верноподданнических чувствах и пожертвовал два золотых на солдат, раненных при усмирении польского восстания, «Колокол» писал о «седовласой Магдалине (мужеского рода), писавшей государю, что она не знает сна, мучась, что государь не знает о постигнувшем ее раскаянии». И Тургенев сразу узнал себя.

Когда вся орава русских либералов отхлынула от Герцена за защиту Польши, когда все «образованное общество» отвернулось от «Колокола», Герцен не смутился. Он продолжал отстаивать свободу Польши и бичевать усмирителей, палачей, вешателей Александра П. Герцен спас честь русской демократии. «Мы спасли честь имени русского, – писал он Тургеневу, – и за это пострадали от рабского большинства».

Когда получалось известие, что крепостной крестьянин убил помещика за покушение на честь невесты, Герцен добавлял в «Колоколе»: «И превосходно сделал!». Когда сообщали, что вводятся военные начальники для «спокойного» «освобождения», Герцен писал: «Первый умный полковник, который со своим отрядом примкнет к крестьянам, вместо того, чтобы душить их, сядет на трон Романовых». Когда полковник Рей-терн застрелился в Варшаве (1860 г.), чтобы не быть помощником палачей, Герцен писал: «Если расстреливать, так нужно расстреливать тех генералов, которые велят стрелять по безоружным». Когда перебили 50 крестьян в Бездне и казнили их вожака Антона Петрова (12 апреля 1861 года) 109, Герцен писал в «Колоколе»:

«О, если б слова мои могли дойти до тебя, труженик и страдалец земли русской!., как я научил бы тебя презирать твоих духовных пастырей, поставленных над тобой петербургским синодом и немецким царем... Ты ненавидишь помещика, ненавидишь подьячего, боишься их – и совершенно прав; но веришь еще в царя и архиерея... не верь им. Царь с ними, и они его. Его ты видишь теперь, ты, отец убитого юноши в Бездне, ты, сын убитого отца в Пензе... Твои пастыри – темные как ты, бедные как ты... Таков был пострадавший за тебя в Казани иной



ПАМЯТИ ГЕРЦЕНА 261

Антоний (не епископ Антоний, а Антон безднинский)... Тела твоих святителей не сделают сорока восьми чудес, молитва к ним не вылечит от зубной боли; но живая память об них может совершить одно чудо – твое освобождение».

Отсюда видно, как подло и низко клевещут на Герцена окопавшиеся в рабьей «легальной» печати наши либералы, возвеличивая слабые стороны Герцена и умалчивая о сильных. Не вина Герцена, а беда его, что он не мог видеть революционного народа в самой России в 40-х годах. Когда он увидал его в 60-х– он безбоязненно встал на сторону революционной демократии против либерализма. Он боролся за победу народа над царизмом, а не за сделку либеральной буржуазии с помещичьим царем. Он поднял знамя революции.

Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала – дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.

Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли» . Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» – звал их Герцен. Но это не была еще сама буря.

Буря, это – движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших глазах.

Чествуя Герцена, пролетариат учится на его примере великому значению революционной теории; – учится понимать, что беззаветная преданность революции и обращение с революционной проповедью к народу не пропадает даже тогда, когда целые десятилетия отделяют посев от жатвы; – учится определению роли



262 В. И. ЛЕНИН

разных классов в русской и международной революции. Обогащенный этими уроками, пролетариат пробьет себе дорогу к свободному союзу с социалистическими рабочими всех стран, раздавив ту гадину, царскую монархию, против которой Герцен первый поднял великое знамя борьбы путем обращения к массам с вольным русским словом.

«Социал-Демократ» № 26, Печатается по тексту

8 мая (25 апреля) 1912 г. газеты «Социал-Демократ»



263

ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ

Голодовка 30 миллионов крестьян снова и снова оживила вопрос о положении крестьянства в России. Обыкновенно в рассуждениях об этом вопросе упускают из виду главное, именно соотношение крупного, главным образом, дворянского, помещичьего землевладения с положением крестьянства. На это главное мы и хотим обратить внимание читателей.

В 1907 году была издана министерством внутренних дел «Статистика землевладения 1905 года». По этим официальным данным, которые уже ни в каком случае нельзя заподозрить в пристрастии к крестьянам, можно составить довольно точное представление об одной из главных причин голодовок.

Правительственная статистика определила в 50 губерниях Европейской России количество земли в 395 миллионов десятин. Но эта цифра не дает картины действительного положения вещей, потому что в нее входит свыше 100 миллионов десятин казенных земель на дальнем севере, в губерниях: Архангельской, Олонецкой и Вологодской. Для сельского хозяйства земли эти большей частью непригодны; это – тундры и леса далекого севера. Обыкновенно ссылаются на эти земли только для того, чтобы затемнитьдействительное распределение той земли, которая в состоянии служить для сельского хозяйства.

Вычитывая эти земли, получаем общее количество годной земли в 280 миллионов десятин (с округлением).



264 В. И. ЛЕНИН

Из них земли частновладельческой считают 101 миллион десятин, а надельной – 139 миллионов. Надо выделить крупное помещичье и мелкое крестьянское землевладение. О крупных имениях правительственная статистика сообщает такие сведения:

Частная личная поземельная собственность в Европейской России:

Размер владений: Свыше

Владений

Земли десятин

В среднем на одно владение десятин

500 до 2 000 дес.

21748

20 590 708

947

2 000 » 10000 »

5 386

20 602 109

3 825

10 000 десятин

699

20 798 504

29 754

Всего

27 833

61991321

2 227

Эти данные неполны, так как не сосчитаны ни удельные земли, ни земли крупных торговых обществ и тому подобное. Но все же главноео русском помещичьем землевладении мы можем узнать из этих данных. Семьсотпомещиков имеют 21миллион десятин, то есть почти по тридцать тысяч десятин каждый.

Меньше, чем 28 тысяч помещиков имеют 62 миллиона десятин земли, то есть в среднем по 2200 десятин на каждого.Необходимо добавить сюда удельные земли – их считают свыше пятимиллионов десятин. Затем более трех с половиноймиллионов десятин земли принадлежит 272-м «торгово-промышленным, фабричным и прочим» товариществам. Это, несомненно, крупные имения, – главная масса их сосредоточена в Пермской губернии; здесь девятитаким товариществам принадлежит почти полтора миллионадесятин земли (точная цифра: 1 448 902).

Следовательно, всего мы получаем никак не менее, а наверное больше 70-ти миллионовдесятин земли, принадлежащих самым крупным помещикам. Число этих крупных помещиков не доходит до 30 тысяч.

Возьмем теперь землевладение крестьян. По данным правительственной статистики, у крестьян с наименьшими наделами имелось надельной земли:



ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ 265

Надельная земля:

В среднем

Размеры наделов Дворов Земли десятин на 1 двор

десятин

До 5 десятин 2 857 650 9 030 333 3,1

5—8 » 3 317 601 21706 550 6,5

8—15 » 3 932 485 42 182 923 10,7

Всего10 107 736 72 919 806 7,0

Итак, десять миллионовкрестьянских семей – из всего числа около 13 миллионов – имеют 73 миллиона десятин земли.В среднем на двор приходится по семидесятин. Сюда надо прибавить мелкие частновладельческие имения: владельцев, имеющих до 10 десятин, считают 409 864, а земли у них 1 625 226 десятин, т. е. менее, чем по четыре десятины на двор. Следовательно, мы получаем около десяти с половиной миллионовкрестьянских семей с 75 миллионамидесятин земли.

Теперь мы можем свести вместе эти основные данные, которые очень часто забывают или представляют неверно при рассуждениях о крестьянском вопросе:

Крупное помещичье землевладение: 30 тысячвладельцев – 70 миллионов дес. земли.

Мелкое крестьянское землевладение: десять с половиной миллионоввладельцев – 75 миллионов дес. земли.

Разумеется, это – валовые данные. Для более подробного изучения положения крестьян и значения крупных имений следует брать данные по различным областям или районам, даже иногда по отдельным губерниям. Но экономисты и правительственного, и либерального, и даже отчасти народнического лагеря очень часто затемняют сутьвопроса о земле именно посредством ссылок на отдельные области или на отдельные частные стороны вопроса. Чтобы уяснить себе коренноезначение вопроса о земле и о положении крестьян, надо не упускать из виду приведенных основных данных и не дозволять, чтобы основное затемнялось частностями.



266 В. И. ЛЕНИН

Примеры таких затемнений мы приведем в следующей статье . Теперь же подведем первый основной итог. Земля в Европейской России распределяется так, что крупнейшие помещики, имеющие свыше 500 дес, владеют 70-ю миллионами десятин, причем число этих помещиков не достигает и 30-ти тысяч.

Громадное же большинство крестьян, именно десять с половиной миллионов семей, из всего числа 13-ти миллионов крестьянских семей, имеют 75 миллионов десятин земли.

Средний размер крупнейшего помещичьего имения – 2200 десятин.Средний размер мелкого крестьянского участка – семьдесятин.

Если бы земли тридцати тысяч крупнейших владельцев перешли к десяти миллионам крестьянских дворов, то землевладение этих дворов почти удвоилось бы.

Какие отношения по хозяйству между помещиками и крестьянами вытекают из такого распределения земли, об этом в следующий раз.

«Невская Звезда» № 3, Печатается по тексту

б мая 1912 г. Подпись: Ρ . Силин газеты «Невская Звезда»

* См. настоящий том, стр. 306—310. Ред.



267

ТРУДОВИКИ И РАБОЧАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Избирательная кампания по выборам в IV Думу внесла небольшое оживление и повысила интерес к политическим вопросам. Широкое движение, вызванное ленскими событиями, сделало это оживление серьезным, этот интерес особенно насущным. Более, чем когда-либо, теперь уместно обсуждение вопроса об отношении трудовиков, т. е. крестьянской демократии, к рабочей демократии.

Г-н В. Водовозов в статье «Трудовая группа и рабочая партия» (№ 17 «Запросов Жизни») излагает точку зрения на этот вопрос трудовиков, отвечая на мои статьи в «Звезде»: «Либерализм и демократия» . Спор касается самой сути двух политических направлений, выражающих интересы девяти десятыхнаселения России. Поэтому внимательнейшим образом отнестись к предмету спора обязательно для всякого демократа.

I

Рабочая демократия стоит на точке зрения классовой борьбы. Наемные рабочие составляют определенный класс в современном обществе. Положение этого класса коренным образом отличается от положения класса мелких хозяйчиков, крестьян. Поэтому не может быть и речи об их объединении в одной партии.

* См. настоящий том, стр. 237—246. Ред.



268 В. И. ЛЕНИН

У рабочих цель – уничтожение наемного рабства путем устранения господства буржуазии. У крестьян – демократические требования, способные уничтожить крепостничество, во всех его социальных основах и проявлениях, но не способные даже затронуть господство буржуазии.

Общие у тех и других задачи сближают в России в данную эпоху демократию крестьянскую и рабочую, которые не могут идти иначе, как врозь, но могут – и должны в интересах успеха – совместно действовать против всего, противоречащего демократизму. Если эта совместность или общность действия не будет осуществлена, если крестьянская демократия не избавится от опеки либералов (кадетов), то не может быть и речи о серьезных демократических преобразованиях России.

Таковы взгляды рабочих демократов, марксистов, которые я развивал в двух статьях: «Либерализм и демократия».

Трудовики, взгляды которых излагает г. Водовозов, хотят быть «надклассовой» партией. Одна партия, по их убеждению, «вполне могла бы обслуживать интересы трех общественных классов»: крестьянства, рабочего класса и «трудовой интеллигенции».

Я сказал, что это «убеждение» противоречит 1) всем истинам экономической науки, 2) всему опыту стран, переживавших эпохи, подобные современной эпохе в России, 3) опыту России в особенно важный, особенно критический период русской истории – 1905 год. Я посмеялся над истинно кадетской претензией «обнять» разные классы и напомнил, что кадеты называют гг. Маклаковых «трудовой интеллигенцией».

Г-н Водовозов, не приводя этих моих доводов полно и связно, пробует возражать урывками. Например, против первого довода он говорит: «Крестьянство является массой, живущей своим трудом; его интересы – интересы труда, и оно поэтому составляет один отряд в великой армии труда, как другой отряд составляют рабочие».

Это не марксистская экономическая наука, а буржуазная: посредством фразы об интересах труда здесь затем-



ТРУДОВИКИ И РАБОЧАЯ ДЕМОКРАТИЯ 269

няется коренная разница в положении хозяйчика и наемного рабочего. Рабочий не имеет никаких средств производства и продает самого себя, свои руки, свою рабочую силу.Крестьянин имеет средства производства – орудия, скот, землю, свою или арендованную, – и продает продуктысвоего хозяйства, будучи мелким хозяйчиком, мелким предпринимателем, мелким буржуа.

Крестьяне и сейчас в России нанимают для своих хозяйств не менее 2-х миллионовсельскохозяйственных наемных рабочих. А если бы все помещичьи земли без выкупа перешли к крестьянам, то они стали бы нанимать гораздо больше рабочих.

Такой переход земли к крестьянам составляет общий интерес всего крестьянства, всех наемных рабочих, всей демократии, потому что помещичье землевладение есть основа помещичьей политической власти такого типа, с которым особенно наглядно познакомил Россию Пуришкевич, затем Марков 2 и прочие «третьедумцы», националисты, октябристы и т. д.

Отсюда видно, что общая цель, которая стоит теперь перед крестьянами и рабочими, не имеет в себе ровнехонько ничего социалистического, вопреки мнению невежественных черносотенцев, а иногда и либералов. Цель эта – исключительно демократическая. Достижение этой цели было бы достижением свободы для России, но вовсе еще не уничтожением наемного рабства.

Для серьезной постановки совместных действий разных классов, для прочного и настоящего успеха таких действий, нужно ясное сознание того, в чем интересы этих классов сходятся и в чем они расходятся. Всякие заблуждения, «недоразумения» на этот счет, всякое затемнение дела фразами не может не иметь самого гибельного значения, не может не подрывать успеха.

II

«Труд земледельческий отличается от труда фабричного; но ведь фабричный труд тоже отличается от труда приказчика в лавке, – и, однако, «Звезда» усиленно доказывает приказчикам, что они представляют один класс с рабочими, что потому они



270 В. И. ЛЕНИН

должны смотреть на социал-демократию, как на свою представительницу...»

Так возражает г. Водовозов на доводы о глубоком классовом различии хозяйчиков и наемных рабочих! Рассуждения г. Водовозова проникнуты и здесь обычным духом буржуазной политической экономии. Земледелец-хозяйчик принадлежит к одному классус фабрикантом или ремесленником-хозяйчиком, с торговцем-хозяйчиком; различие здесь есть не между классами, а между профессиями.Земледельческий наемный рабочий принадлежит к одному классу с фабричным и торговым наемнымрабочим.

Истины эти – все самые азбучные, с точки зрения марксизма. И г. Водовозов напрасно думает, что если он назовет «мой» марксизм «крайне упрощенным», то этим он прикроет суть дела,именно, что трудовики постоянно сбиваются с марксистской политической экономии на буржуазную.

Такую же сбивчивость и в том же направлении обнаруживает г. Водовозов, когда мою ссылку на опыт всех стран и опыт России – относительно глубокого классового различия хозяйчиков и наемных рабочих – пробует опровергать указанием на то, что иногда один класс представляют разные партии или наоборот. Рабочие в Европе идут иногда за либералами и анархистами, за клерикалами и т. п. Помещики бывают иногда разделены между разными партиями.

Что же этим доказывается? Только то, что, кроме классовыхразличий, и другие различия, напр., религиозные, национальные и пр. – влияют на образование партий.

Этот факт верен, но какое же он имеет отношение к нашемуспору? Указывает ли г. Водовозов для России те особые исторические условия, религиозные, национальные или другие, которые бы присоединялисьв данном случаек классовым различиям?

Решительно никаких подобных условий г. Водовозов не указал и не мог указать. Спор шел исключительно о том, возможна ли у нас «надклассовая» партия, «обслуживающая интересы трех классов» (причем «трудовую интеллигенцию» смешно называть классом).



ТРУДОВИКИ И РАБОЧАЯ ДЕМОКРАТИЯ 271

На этот вопрос ясно отвечает теория: невозможно! Так же ясно отвечает опыт 1905 года, когда всеклассовые, групповые, национальные и пр. различия с особенной выпуклостью обнаружились в наиболее открытых и наиболее массовых действиях в один из чрезвычайно важных переломных моментов русской истории. Теорию марксизма подтвердилопыт 1905 года, показавший невозможностьв России единой крестьянско-рабочей партии.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю