Текст книги "На солнце ни облачка"

Автор книги: Владимир Малов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Теперь выяснилось, что одним из источников пополнения его сумки была цивилизация этих бубликов-жишшинов.

Вот как только заключался подобный договор? Веня живо представил стол переговоров в каком-нибудь кремлевском тереме, и с одной его стороны московского князя, а с другой – такого же полупрозрачного бублика. От этой картины Вене даже стало смешно, несмотря на весь драматизм и неопределенность ситуации, в которой он находился.

Как мог отнестись к подобному партнеру за столом переговоров, или где там еще они могли подписывать этот фантастический договор, московский князь? Как вообще жишшины могли выйти на московского князя, если внешний вид представителя этой цивилизации мог вызвать у него лишь мысль о нечистой силе?

Но еще смешнее Вене стало, когда он представил переговоры бублика на ножках с индейским вождем Монтесумой, на голове которого убор из перьев, а на лице боевая раскраска. Такая картина получилась совсем уж несуразной, однако договор между двумя этими персонажами тоже был, тем не менее, заключен.

Но тут Вене пришла другая, совершенно очевидная мысль.

Вряд ли, конечно, бублики стали бы пугать земных руководителей своим истинным видом. Если Инструкция, будучи сгустком энергии, мог перевоплощаться хоть в кота с зелеными глазами, почти наверняка такие же фокусы умели проделывать и сами бублики. И тогда переговоры с тем же Иваном Калитой вел какой-нибудь бублик в виде пригожего доброго молодца в соответствующей одежде, а с индейцем Монтесумой такой же индейский с виду вождь…

Впрочем, подумал тут Веня, государственные деятели, к каким относились и князь Иван Калита, и вождь индейского народа ацтеков Монтесума, это совершенно особые люди, и с обычными человеческими мерками к ним подходить не следует. Государственные интересы у таких людей могут перевесить любые личные антипатии.

А тем более, если к государственным интересам добавляются личные. Тут возможно все, даже договор хоть с самим чертом, не то, что с бубликом на паре коротких ножек.

Но вот четырехглавый Змей Горыныч с тем же бубликом, судя по всему, никогда бы не смог договориться. Значит, интересы у них совершенно не совпадали.

– С тех пор мы аккуратно перезаключали этот договор, продлевая его действие на разные сроки, со всеми последующими князьями, государями и прочими владыками государства, – продолжал тем временем бублик. – Если Высшему Суду интересно, особенно доверительные отношения сложились у нас в свое время с императором Николаем Первым. Но это так, к слову. Договор, само собой разумеется, сверхсекретный. Один правитель передавал его другому как государственную тайну, в которую не был посвящен практически никто.

– Это вполне понятно, – заметил Зевс-громовержец. – Оглашать такую тайну никто из владык, разумеется, никогда бы не решился.

– Это было бы не в его интересах, – подхватил бублик. – Да и кто бы поверил?! Хочу подчеркнуть, что с нашей стороны ни разу обязательства не нарушались. Иногда, правда, случались некоторые проблемы с договором, когда правители уходили неожиданно или с ними была какая-нибудь неопределенность.

– Неопределенность с правителями? – уточнил Зевс-громовержец.

– Именно так! – ответил бублик. – Вот выдалось у них, например, так называемое Смутное время. Кроме того, не успел передать договор преемнику император Петр Первый. Вдобавок, в стране, бывало, менялась форма государственного устройства. Во всех этих случаях приходилось заново выходить на правителей, заключая новый договор. Как бы то ни было, он действует и поныне.

– Всегда платили золотом? – поинтересовался Зевс-громовержец.

– Не всегда, – отозвался бублик. – Иногда от нас требовалось что-то иное. Впрочем, в каждом из представленных нами договоров это точно указано.

– А с кем в этой стране заключен договор теперь? – задал вопрос Зевс-громовержец.

Глава третья
«Уследить за всем наши сотрудники не успевают»

Тут в разговор вмешался генерал-инспектор. Он, вероятно, чувствовал, что бублик на ножках перехватывает у него инициативу и постепенно завоевывает расположение Высшего Суда. Это не могло генералу-инспектору понравиться.

– С последним договором, – начала одна из голов, – у жишшинов особая история. Он заключен не с правителем государства. И, скорее всего, в обход законных процедур.

После таких слов генерала-инспектора повисла пауза. Пока она тянулась, стоматолог толкнул Веню в бок локтем и произнес, почему-то шепотом:

– Иван Калита, Петр Первый! Ты веришь, что все, о чем они тут говорят, мы слышим на самом деле? Может, у нас коллективная галлюцинация?

– Уже не знаю, – ответил Веня честно. – Придется подождать, чем все это закончится.

В свою очередь он тоже задал Николаю вопрос:

– А тебе приходилось когда-нибудь встречаться с таким вот бубликом? В пирамиде?

– Пару раз было, – ответил стоматолог. – Инструкция объяснял, что это генеральный инспектор пирамид.

– Который появляется только в случае очень больших неполадок, – подхватил Веня. – Все верно! Значит, неполадки у них время от времени случаются.

– Да где же их не бывает, – ответил Николай философски.

– Я таких бубликов тоже уже видел, – вмешался в их разговор Хосе.

Веня и Николай, как по команде, устремили свои взоры на мексиканца.

– Ты и сейчас по-испански говоришь? – спросил после довольно продолжительного молчания Веня.

– А как еще? – отозвался Хосе. – Я других языков не знаю. Как вы думаете, что с нами дальше будет? И почему вы раньше со мной по-испански не говорили?

– Потому что мы испанского не знаем и говорим по-русски, – ответил ему стоматолог. – И сейчас тоже.

Тут их беседа прервалась, потому что свою очередную реплику подал Зевс-громовержец.

– С кем же тогда договор заключен теперь? – спросил он.

Все глаза бублика на ножках несколько раз мигнули.

– С предпринимателем Капустиным, – ответил он с некоторым смущением.

– С кем? – вопросил Зевс-громовержец грозно.

– Тут опять обстоятельства особого рода, – сказал бублик. – Дело в том, что в стране, о которой идет речь, сравнительно недавно снова поменялась форма государственного устройства, и началось нечто сходное с тем Смутным временем, о котором я уже говорил. На этот раз многое из того, что находилось в государственной собственности, было выкуплено частными лицами. В том числе предприниматель Капустин за определенную плату получил от того из руководителей страны, кто владел тайной наших договорных отношений, исключительное право на их продолжение уже от своего лица.

– Да зачем понадобилось одному из руководителей государства передавать эти права частному лицу? – с искренним изумлением вопросил сверху Зевс-громовержец.

Генерал-инспектор поспешил вмешаться.

– Как раз эта сделка представляется инспекционной службе весьма сомнительной, – отчеканила одна из голов.

Бублик метнул на генерала-инспектора очередной гневный взгляд. Следующие головы продолжали:

– Дело в том, что вряд ли предприниматель Капустин. Мог заплатить за эти права больше. Чем государство получало от жишшинов. Тогда с какой стати их надо было передавать. Предпринимателю Капустину? Хорошо зная цивилизацию жишшинов, мы бы не удивились. Что имеем дело с подлогом.

– Обращаю внимание Высшего Суда, – быстро проговорил бублик, подняв все свои глаза кверху, – что подобное высказывание генерала-инспектора главной инспекционной службы можно счесть прямым оскорблением.

Возникла новая пауза. Для Зевса-громовержца, оказывается, она была заполнена очередной экспертизой последнего договора, производившейся непонятно каким образом и с помощью каких средств, но мгновенно.

Казалось, что в его власти было просканировать сразу всю планету и на всех уровнях – от макро до микро. Вероятно, именно так и было на самом деле.

– Экспертиза проведена, – объявил Зевс-громовержец. – Подписи подлинные, и сама процедура продажи, совершенная подобным образом, признается в этом государстве законной.

Опять возникла пауза. Потом Зевс-громовержец с некоторым сомнением произнес, говоря, похоже, сам с собой:

– Смысл такой продажи мог быть только в том, что представитель земной цивилизации, облаченный государственной властью, совершил эту сделку главным образом не в интересах государства, а в своих личных. Иными словами, присвоил определенную часть средств, полученных от предпринимателя. В документах, разумеется, эта часть не фигурирует, а была оговорена с предпринимателем неофициально. На отдельных планетных системах такие случаи известны. Но в данном случае доказать это на основании представленных документов невозможно.

Головы генерала-инспектора удрученно поникли. А оранжевые глаза бублика на ножках, наоборот, заполыхали торжествующим огнем.

– Тогда можно относиться к нынешнему вызову представителя нашей цивилизации на Высший Суд как к обычной инспекционной проверке? – спросил он вкрадчиво.

– У меня вопрос к генералу-инспектору, – прогремел сверху голос Зевса-громовержца, оставившего последние слова бублика без внимания. – С доставленными сюда непосредственными исполнителями никаких проблем не будет?

Веня весь обратился вслух. Теперь должна была решиться, как он понял, его собственная судьба. Как и судьба Николая и мексиканца Хосе.

– Разумеется, нет, Высший Суд, – с грустью начала одна из голов. – Все и так было в полном соответствии с правилами, – грустно продолжала следующая, а потом и все остальные: – Согласно которым никто и ни при каких условиях. Не имеет права изымать аборигенов с их родных планет. Иначе, как по их собственной воле. Когда трое непосредственных исполнителей, выявленных в результате наших наблюдений. Были доставлены с планеты Земля в главную инспекционную службу. Мы немедленно отправили туда, откуда они были взяты. Абсолютно идентичные биологические матрицы-копии. Единственное отличие. Из памяти было изъято все, что связано с их работой на жишшинов. Это на всякий случай, до решения Высшего Суда. Который мог признать эксплуатационную деятельность жишшинов на планете Земля незаконной. И предписать полное уничтожение всяких следов этой деятельности.

Прежде чем продолжать, головы генерала-инспектора сделали паузу.

– Теперь, раз Высшим Судом эта деятельность признана законной. Оригиналы мы совместим с копиями, И таким образом исполнители останутся такими же. Какими были прежде.

Сверху прогремел голос Зевса-громовержца:

– Один из этих трех исполнителей, если не ошибаюсь, уже бывал в главной инспекционной службе?

Четыре головы генерала-инспектора, казалось, пронизали взглядами стоматолога Николая насквозь.

– Высший Суд не может ошибаться, – заговорили головы, как показалось Вене, не без иронии. – Однако в прошлый раз доставка его и двух других исполнителей. В качестве свидетелей не была одобрена Высшим Судом. Представитель жишшинов даже не был вызван. Мы немедленно вернули исполнителей на Землю. Опять-таки, совместив их с копиями-матрицами.

Веня толкнул стоматолога локтем в бок.

– Ну вот! Я понял, почему ты… ну, то есть, тот ты, который сейчас в Химках, ничего обо мне не знал, когда я тебе звонил. Им сразу стало известно, что часы с Инструкцией попали ко мне, и меня просто изъяли из памяти твоей копии-матрицы. А сейчас мы вернемся в тех нас, которые на Земле, и ты будешь помнить меня, а я тебя.

– Надеюсь, прямо сейчас и вернемся, – ответил Николай. – Пора бы уже! В прошлый раз меня почти сразу вернули, а теперь нет.

Однако немедленного возвращения пока не получалось. Генерал-инспектор, явно разочарованный решением Высшего Суда, готовил для бублика-жишшина сюрприз.

– Возможности главной инспекционной службы хоть и велики, – заговорили головы, как по команде, устремив на Инструкцию, так и простоявшего все это время в безмолвии возле часов, лежащих на постаменте. – Но не безграничны. Уследить абсолютно за всем наши сотрудники. Не успевают. Поэтому предлагаем, несмотря на решение Высшего Суда, послушать пособника жишшинов. В порядке инспекционной проверки. В конце концов, наша главная обязанность. Это именно инспекционный надзор. Что касается допроса, точнее, сканирующего допроса. Подразумевающего абсолютную истинность ответов. То он уже санкционирован Высшим Судом. В инспекционных целях было бы неразумно. Упускать подобную возможность.

– Протестую, – тут же вмешался бублик. – Наша эксплуатационная деятельность в различных районах планеты признана Высшим Судом законной.

Но Зевс-громовержец отклонил протест.

– Генерал-инспектор в своем праве и выполняет служебные обязанности. Если в вашей деятельности нет ничего противозаконного, показания пособника не должны вас пугать.

– Тогда начинаем, – объявила одна из голов генерала-инспектора.

Инструкция правой рукой поправил бабочку. Вене показалось, что это движение далось ему нелегко: оно было каким-то замедленным, словно рука плохо слушалась.

– У тебя есть какое-то имя? – спросила крайняя левая голова генерала-инспектора.

– При создании меня назвали Гирном, – ответил Инструкция.

– Уточни, что ты собой представляешь? – задала свой вопрос следующая.

– Говоря очень упрощенно, энергия, сконцентрированная особым образом для выполнения предназначенной мне деятельности.

Головы продолжали:

– Твоя деятельность заключается в том. Что ты руководишь каким-то непосредственным исполнителем из числа местных жителей. В данном случае твой подопечный присутствует здесь. Присутствует здесь так же и предыдущий. Твой подопечный.

– Именно так, я руковожу непосредственным исполнителем, – отвечал Инструкция. – Особенно это необходимо на самых первых порах. Однако мои обязанности можно толковать шире.

– Полагаю, объяснять, для чего нужен руководитель, особенно на первых порах, никому не надо, – вмешался в разговор Инструкции и голов генерала-инспектора бублик. – Так бывает в деятельности любого рода.

Две головы Генерала-инспектора повернулись к бублику. Две другие переглянулись между собой.

– Главной инспекционной службе прекрасно известно, – начала первая голова, а вслед за ней продолжали и все другие. – Что ваш пособник обучает местных жителей. Лишь самым простейшим действиям. Нажимать по подсказке клавиши. Именно так обеспечивается соблюдение закона. Предписывающего, чтобы в случаях, когда на планетах проводятся какие-либо работы. В них непосредственно принимали участие местные жители. Но у вашего пособника есть и другие обязанности. Здесь кое-что нуждается в уточнении.

Инструкция снова поправил бабочку и стал ждать следующих вопросов.

– Давно ли ты работаешь на этой планете? – спросила крайняя правая голова.

– Давно. Появился здесь, когда в государстве правил царь Алексей Михайлович, отец царя Петра Великого.

– Ты работал только в этой стране или где-нибудь еще? – задала свой вопрос крайняя левая голова.

– Только в этой.

– Расскажи о своих обязанностях подробнее, – сказала следующая голова.

– В мои обязанности входит изучать окружающую обстановку, меняющуюся с течением времени, подбирать исполнителей, руководить ими. А также расплачиваться за работу, находить новых исполнителей, когда приходит необходимость.

– Каким образом ты изучаешь окружающую обстановку? – спросила правая средняя голова.

– Я невидим и могу мгновенно перемещаться в пространстве. Могу бывать в любом месте. Могу читать книги и изучать любые документы. Мною собраны огромные массивы информации, которая постоянно анализируется.

– Как происходит набор исполнителей из числа местных жителей?

– Собранная информация позволяет находить тех, у кого есть необходимые качества, делая выбор из миллионов аборигенов.

– Какие качества необходимы местному жителю? Чтобы его можно было привлечь к работе с твоими хозяевами?

– Гибкость ума, способность к быстрой адаптации, любознательность, психологическая устойчивость, – перечислил Инструкция. – Фантазия, воображение, чувство юмора. Интерес к деньгам, не переходящий, однако, в алчность. Умение молчать.

Вопросы продолжались:

– Случалось ли тебе ошибаться с выбором местных жителей? Как именно они привлекались к работе? С учетом того, что аборигену, стоящему на невысокой ступени развития. Как, скажем, во времена того же князя Ивана Калиты. Психологически крайне трудно осознать. Что он имеет дело с чуждым разумом из вселенной.

– О взаимодействии с чуждым разумом никто никогда не подозревал, по крайней мере в первые века. Населению этой планеты всегда свойственна наивная вера в сверхъестественное, в чудеса, существующие в реальной жизни. Мое появление и все дальнейшие события воспринимались именно как чудо.

Инструкция сделал короткую паузу и продолжал:

– Поначалу оно ошеломляло, но затем с чудом достаточно легко смирялись. Вдобавок за очень несложную работу местный житель получает очень щедрое вознаграждение. Да к тому же и само по себе вознаграждение каждый раз представляется чудом, которого ожидаешь с нетерпением.

Услышав последние слова своего руководителя, Веня задумчиво покрутил головой. Пожалуй, все правильно: именно так ко всему, происходящему с ним, относился и он сам, человек, живущий в XXI веке.

Разве не считал он Инструкцию, было дело, джинном из арабской сказки? Точно так же было и со шрежами предшествующих поколений – хотя бы со злополучным драматургом XVIII века Александром Петровичем Сумароковым.

– Знают ли исполнители истинный смысл своей работы? – задала очередная голова очередной вопрос.

На него вместо Инструкции поспешил ответить бублик:

– Достаточно того, что его знают те, кто подписывает с нами договоры.

Головы генерала-инспектора, как по команде, посмотрели наверх.

– По закону этого достаточно, – молвил Зевс-громовержец.

Головы генерала-инспектора опустились и, не возражая, перешли к следующим вопросам:

– Как непосредственно происходит. Привлечение к работе местных аборигенов?

– Их всегда требовалось очень немного, поскольку радиус действия каждой из пирамид достаточно велик, – отвечал Инструкция. – На все пространство страны хватает чуть меньше двух десятков пирамид. Следовательно, столько же и исполнителей. Привлечение к работе могло происходить разными способами. После того как выбор сделан, я мог, например, обосноваться в какой-нибудь из личных вещей, например в табакерке или кошельке, и появиться в подходящий момент. Важно, чтобы этот предмет подопечный всегда носил с собой. Мог внушить отобранному мной аборигену, чтобы он обратил внимание на какой-то предмет, будто бы кем-то потерянный на улице. Это было своеобразной психологической подготовкой к последующему чуду моего появления, поскольку и сама находка в определенной мере должна была показаться неким чудом.

– Подготовка! – вымолвил стоматолог, покрутив головой. – Да они психологи! Именно так со мной все и было.

– Не один раз случалось, что работу на нас вслед за одним членом семьи продолжал другой, – продолжал между тем Инструкция. – Однако этот выбор всегда делал я. Бывали и случайности, как, например, с моим последним подопечным. Но мне сразу же стало ясно, что он вполне подходит для моих целей.

При этих словах Веня не сдержал улыбки. Все-таки, чтобы попасть в число подопечных Инструкции, надо было, оказывается, представлять собой незаурядную личность. Каковую он, Веня, как показали все последние события, и представлял.

Вопросы между тем продолжались:

– Анализировали ли вы, как аборигены. Оценивают свою работу на вас? Все-таки, она сильно отличается. От их привычного круга дел.

– Безусловно, анализировал, поскольку это чрезвычайно важно для нашей успешной деятельности.

– И что же?

– Некоторые склонны относиться к своей работе в пирамидах скорее, как к необыкновенному, а вдобавок тайному, приключению, которое вносит в их жизнь определенное разнообразие. Другие – как к возможности заработать много больше, чем могли бы обычными способами, но это никогда не становится всепоглощающей целью, в противном случае они не подходят для своей миссии. Третьи стремятся, располагая значительными средствами, принести пользу другим людям.

В Вениной голове промелькнуло: к третьим, безусловно, относится Сашенька, содержащая на эти средства большую городскую библиотеку. Вспомнив о Сашеньке, Веня сразу почувствовал тепло на душе. Впервые за долгое последнее время, проведенное здесь, то есть неизвестно где, и наполненное сюрреализмом.

Любопытно, а к какой категории относится он сам? Наверное, к первой, решил Веня сначала. Но и ко второй тоже, сообразил он тут же. Кстати, вполне возможно, что он имеет отношение и к третьей категории, но, если уж быть до конца честным, все-таки много меньшее, чем к первой и второй.

Генерал-инспектор тем временем продолжал свою инспекционную проверку. Очередная голова задала очередной вопрос:

– Как производится оплата аборигенов, работающих на вас?

– В той валюте, какую они выбирают, – последовал ответ Инструкции. – В государстве, где я работаю, официальные деньги называются рублями. Но очень популярны межгосударственные деньги, которые именуются долларами и евро. Возможна также оплата золотом, серебром, платиной, драгоценными камнями.

– С золотом, серебром, платиной, драгоценными камнями. Проблем, полагаем, быть не может, – сказали на это головы генерала-инспектора. – Они достаточно распространены во Вселенной. А откуда брались официальные деньги?

– Я получал их в условленное время в условленном месте, – ответил Инструкция.

Тут в диалог опять, в который уже раз, вмешался бублик на четырех ножках.

– Генералу-инспектору, от которого не должно быть тайн во Вселенной, – молвил он не без ехидства, – можно было бы не задавать подобного вопроса. – Естественно, местные деньги, согласно условиям договора и специально для этих целей, нам предоставляет предприниматель Капустин. Кроме того, генералу-инспектору следовало бы знать, что финансовые вопросы вне компетенции Гирна. Его обязанность выдавать деньги в положенное время, и только, исполняя обязанности кассира.

Головы генерала-инспектора раздраженно задвигались. Но Змей Горыныч, видно, сдержал раздражение.

– Поощряется ли работа аборигенов еще как-то, кроме оплаты? – спросила одна из голов.

– Шрежы имеют возможность регулярно, раз в два земных месяца, собираться вместе для совместного отдыха, – отвечал Инструкция. – Это своего рода клуб, где каждый раз предусмотрено какое-то деятельное развлечение в соответствии с обычаями и историей планеты. На наш взгляд, подобные встречи способствуют сплочению шрежей и лишний раз дают им возможность почувствовать, что они – особые люди, занимающиеся особым делом.

Бублик опять вмешался. Издевательские нотки в его голосе заметно усилились.

– У нас нет сомнений, что о клубе шрежей генералу-инспектору должно быть хорошо известно, как и о многом другом. Клуб функционирует уже второй земной век. Это свидетельствует, что о жителях планеты Земля, работающих на нас, мы заботимся должным образом. Кстати, поскольку трое из них присутствуют здесь, надо полагать, в качестве живых улик, генерал-инспектор может поинтересоваться у любого из них, как он относится к нашему сотрудничеству и доволен ли он.

Головы генерала-инспектора устремились на трех жителей планеты Земля. Вене показалось, что одна из голов особенно внимательно осматривает именно его.

– Необходимости в этом нет, – ответила одна из голов.

– Собственно, многое и без сканирующего допроса. Нам было уже известно, – продолжили две следующие.

Четвертая после довольно долгой паузы с видимой неохотой признала:

– Формально цивилизация жишшинов соблюдает законность.

Однако первая и вторая и третья, сделав еще одну паузу, после этого добавили:

– Тем не менее обещаем, что к вашей деятельности на планете Земля. Внимание главной инспекционной службы. Многократно усилится.

Веня почувствовал, что перепалка между головами генерала-инспектора и бубликом, представляющим интересы цивилизации жишшинов, в конце концов стала почти комической, хотя позволила ему узнать немало нового.

И не только комической, но уже и утомительной. Это, должно быть, и ощутил некто, все это время скрывающийся за сценой и называющийся Высшим Судом.

– Инспекционная проверка закончена, – прогремел он сверху. – Однако главная инспекционная служба вправе продолжать свою деятельность на планете Земля, ничем ее не ограничивая. Представителю цивилизации жишшинов должно быть известно, какие меры последуют в случае выявления нарушений законности.

Все дальнейшее произошло молниеносно.

Сначала огромный Инструкция молнией унесся в огромные часы.

Затем все померкло.

И уже в следующее мгновение Веня ощутил себя в кресле самолета рядом с Сашенькой.

В кабине был полумрак, Сашенька дремала, закрыв глаза. Можно было не сомневаться, что самолет летел из Амстердама в Москву.

А на самом деле Веня возвращался из путешествия неизвестно откуда, и все, что с ним происходило ТАМ, отчетливо отпечаталось в его памяти.

Веня сразу понял, что часы опять были у него на руке, и внутри них, очевидно, скрывался, как обычно, сгусток энергии, называвшийся Инструкцией.

Ощущать себе в кресле самолета, рядом с Сашенькой было невыносимо приятно, все пережитое только что моментально отошло куда-то в сторону. Даже удивительно, как легко оно отошло.

И Веня стал с удовольствием вспоминать, как замечательно они с Сашенькой провели свой последний день в Амстердаме…

Утром их разбудил сильнейший ливень, грохотавший по палубе воонбота. Но кончился он очень быстро, как будто специально прошел только для того, чтобы напомнить Вене и Сашеньке, сколько у них сегодня впереди дел.

После завтрака у милой хозяйки ресторанчика напротив воонбота они отправились в Исторический музей, а потом, не спеша, дошли до площади Рембрандта, чтобы посмотреть на памятник великому голландскому художнику. И еще долго бродили по улицам и набережным амстердамских каналов, иногда спасаясь от налетающих, но быстро заканчивающихся январских дождей, в маленьких уютных кафе.

Наконец пришло время возвращаться на свой воонбот, куда за ними приехал гид Йохан, чтобы отвезти в аэропорт, залы которого похожи на оранжерею…

В эти теплые воспоминания вдруг ворвался голос, послышавшийся откуда-то сверху, и Веня даже вздрогнул. Но голос этот был очаровательным и не имел никакого отношения к Высшему Суду.

– Через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту Шереметьево, – произнес милый женский голос. – Просим пассажиров пристегнуть ремни и привести спинки кресел в вертикальное положение.

Сашенька проснулась, улыбнулась, потянулась к Вене и прикоснулась к его щеке губами.

И разве можно было поверить в этот момент, что сидящая рядом девушка с золотыми волосами тоже имеет непосредственное отношение к сюрреалистическому миру, в котором существуют полупрозрачные бублики из цивилизации жишшинов и четырехглавые генералы-инспекторы. А кроме того, Высший Суд, главная инспекционная служба, пирамиды, построенные в каких-то искусственно созданных смежных фазах, и фигурки, которые всегда должны стоять ровно, чтобы на солнце не было ни облачка.

Когда поздним вечером того дня, проводив Сашеньку на вокзал, Веня стал набирать номер телефона стоматолога Николая, на миг ему вдруг показалось, что сейчас повторится то, что один раз уже было – Николай его не вспомнит. Случись так, Веня не удивился бы – в этой фантасмагории, где он участвовал, ожидать можно было всего.

Но теперь все было иначе, хотя стоматолог явно говорил эзоповым языком. Видно, жена Лариса находилась от него в непосредственной близости.

– Венька, – закричал Николай, явно обрадовавшись. – Ты уже дома? Как долетел? У тебя все в порядке?

– Конечно, – ответил Веня, – долетел нормально. И из Амстердама тоже. А как ты?

– Ничего, все как обычно, в трудах и заботах, – сказал Николай, почему-то вздохнув. – А как Амстердам? Все говорят, прекрасный город.

С этим Веня был полностью согласен.

– Конечно, прекрасный! Так же прекрасен, как Барселона, но по-своему.

– Ты мне звонишь, – сказал стоматолог, – верно, потому, что ко мне, наконец, собрался? Давай, приезжай! Верхний левый премоляр у тебя…

– Конечно, надо повидаться, – ответил Веня. – Заодно часы тебе верну. Это твои часы, а не мои. Ко мне они попали случайно.

– А вот этого чтобы я больше не слышал! – твердо сказал Николай. – Мы же с тобой договаривались. Никаких возражений не принимаю!

И стоматолог продолжал после короткой паузы:

– Ты мне обещал, что займешься своими зубами, как только вернешься из Амстердама. Так что жду! Завтра, например, сможешь? Лучше во второй половине дня.

– Завтра вряд ли получится, – ответил Веня. – Понедельник у нас всегда тяжелый день. Я тебе позвоню. Но часы все-таки забирай, раз они твои.

– Никаких возражений! – твердо повторил Николай. – Я вот, например, всегда делаю, что обещал, и ты тоже изволь. Так что жду!

И стоматолог повесил трубку.