Текст книги "Большой облом"
Автор книги: Владимир Хачатуров
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
– Вавилонская лотерея вместо всеобщего избирательного права? – не поверил своим ушам лейтенант Рябько.
– О! – воскликнул паренек, уважительно взглянув на полицейского. – Нас, оказывается, тут трое…
– Каждая кухарка может управлять государством, – улыбнулся Аргутинов.
– Не вижу, чем кухарка хуже мента, гэбэшника, партработника или даже хозяйственника со словарным запасом Эллочки-людоедки? У хорошей кухарки по крайней мере на кухне порядок и еда вкусная… А то врубишь ящик, а там две беспардонные головы дискутируют. Прислушаешься: так и есть, – битва интеллектуальных гигантов: кто кого пересрет…
– Вот лафа-то наркушам будет, если жребий на кого-нибудь из них укажет, – позволил себе реплику Джанаев.
– Зришь в корень, Руслан, – похвалил начальник подчиненного.
– Между прочим, один очень манерный француз сказал, что те, кто прибегает к яду, чтобы мыслить, вскоре разучиваются мыслить без яда. На самом же деле тот, кто привыкает мыслить, тот привыкает к яду. Наркотик лишь придает мысли, по природе своей стремящейся к беспощадным выводам и бесстрашным сентенциям, толику необходимой снисходительности, ибо, как сказал один мудрец: великодушный опиум развивает в людях дух вселенского милосердия и братства!
– Значит, это ты вселенским милосердием довел бедного Исикова до нервного припадка? – уточнил капитан, однако ответа получить не успел, – в дверь кабинета постучали, затем ее приоткрыли и женским голосом вызвали Аргутинова на минутку.
В отсутствие начальства лейтенант Джанаев решил взять инициативу в свои руки и для начала определил задержанного «болезнетворной бактерией в человеческом обличье», с чем последний немедленно согласился, присовокупив, что для такой бактерии это самое подходящий облик. Джанаев посоветовал задержанному прекратить гнать фуфло для отмазки и ради своей же пользы, не сходя с места, признаться, где он взял дурь, которую у него конфисковали, на что гонитель фуфла не преминул заявить, что принадлежность найденного у него вещества к дури следует еще доказать, но что в любом случае улика, добытая незаконным путем (а несанкционированный обыск является нарушением прав человека, гарантируемых конституцией), не может быть использована обвинением в суде. Неизвестно, до каких юридических тонкостей допрепирались бы молодые люди, и как эти тонкости сказались бы на душевном расположении одного и физическом самочувствии другого, если бы капитан Аргутинов не вернулся на свое рабочее место и своим удрученным видом не положил бы конец бесплодной дискуссии.
– Джанаев, – приказал капитан, – проводи задержанного в лабораторию: пусть приведет свою угрозу в исполнение…
– Так и знал, что без моей мочи вам не обойтись!
– Разговорчики! Встать! Руки за спину!.. Товарищ капитан, может, в браслетики его?
– Ты его переоцениваешь, Руслан. Он только болтать мастер, а так – милый послушный мальчик. Не так ли, Белобородов?
– Ну вот, началось, – вздохнул милый и послушный. – Психологическая обработка… Я понимаю, словоохотливость, конечно, признак нечистой совести, но не уверен, что молчание – свидетельство ангельской невинности. Вы бы проверили, капитан, вашего гостя на предмет звукозаписывающей аппаратуры, или он по вашему приказанию нас для вечности запечатлевает?
Рябько слегка порозовел и не слишком убедительно усмехнулся: ну и фру-укт!..
– Пошевеливайся, – поторопил паренька Джанаев. – Топай, давай, ходячая ложь, пердеж и провокация…
– Я тащусь, следовательно, существую, – пробормотал задержанный, скрываясь за дверью.
Аргутинов встал, запер дверь на ключ, затем бережно извлек из нагрудного кармана крошечный целлофановый пакетик с белым порошком внутри.
– Попробуй, Серега, на язык. Надеюсь, вкуса еще не забыл?
Рябько не забыл. Но вкус этого порошка был странен.
– Кокосовая стружка, что ли?
– Если бы она, – вздохнул Аргутинов, устало прислоняясь к столу. – А вот ответ из лаборатории, полюбуйся…
Рябько взял бумажку, полюбовался, прочитал, вскинул бровь, перевел удивленный взгляд на капитана.
– Хочу просить санкции на обыск дома этого болтуна… Если анализ мочи ничего не даст, ничего другого не остается… Как думаешь, может, этот пакетик в краевое управление отослать?
– Розыгрыша не боишься?
– Боишься? – усмехнулся Аргутинов. – Да я бы, Серега, литр лучшей своей настойки поставил тому, кто убедил бы меня в этом.
– Неужели все настолько серьезно, Виктор?
– А ты думал, почему я так обрадовался твоему приходу?.. Да на этом парнишке полгода назад пробы ставить было негде: все руки-ноги исколоты… Торчок со стажем. Лет с тринадцати начал всякой дрянью баловаться. На учете у нас без малого пять лет состоит. Но везло обалдую, ни на чем серьезном не попался. Да и вряд ли приторговывал, – папаша у него мужик зажиточный, официальный дилер то ли «Хонды», то ли «Тойоты», то ли всех японских автофирм на побережье…
– А сынок что, тунеядствует?
– Представь себе, учиться в Медицинском колледже.
– Не на фармакологическом ли факультете? – сощурился догадливый полицейский.
– На нем на самом, – кивнул капитан.
– А не лучше ли будет отпустить его наружке на поруки, а Вить?
– Конечно лучше. Только где мне столько топтунов взять? Разве что ты пособишь, Серый. Зря, что ли я тебе радовался?
Рябько для начала слегка призадумался, затем уже всерьез приналег на соображалку. О неприязни между Мамиконцевым – начальником аналогичного отдела в муниципальной полиции – и Аргутиновым знали даже в крайцентре. Самому Рябько этот Мамиконцев тоже не нравился: выскочка, карьерист, близкий дружок Угря… Не афишируя, несмотря на полученный от шефа карт-бланш, помочь Вите не только можно, но и нужно. Ведь и ему, Рябько, без его помощи в этом деле с Суровым не обойтись…
– Ну что? – усмехнулся Аргутинов. – Всё прикинул? Тогда давай, выкладывай свои условия. Наверное, Сурова хочешь допросить?
Рябько не успел ни сказать, ни кивнуть, – по всему зданию пронесся, в уши врезываясь, сигнал тревоги. С громким щелчком включился репродуктор под потолком и заполошным голосом дежурного сообщил о ЧП в СИЗО: капитан Мамчур взят постояльцами третьей камеры в заложники.
– А кто у вас там, в третьей? – крикнул Рябько, поспешая за Аргутиновым, успевшим вооружиться табельным «Макаровым» и холодным взглядом охотника на крупную дичь.
– Условие там твое сидит, мать его перемать…
6
Игорь сидел на нарах, подобрав под себя ноги, закрыв глаза, и старался успокоиться. Проколоться он не мог. Не на чем ему прокалываться. Никто его здесь не знает, включая его самого. Обычная проверочная подлянка. Не станут же они, в самом деле, нахалку ему шить, в маньяки рядить… По логике – не должны. Впрочем, с ментами на логику надежда слабая. Вдруг у них месячник борьбы с маньяками… Стоп! Что я только что вспомнил? Ментов? Логику? Несовместимость одного с другим? Точно!.. Интересно, я об этом и раньше знал или это вывод из недавнего общения?.. В памяти стрёмно, как в пустыне… «Следуй в экстремальных ситуациях своим инстинктам: тело и мозг сами подскажут, что думать и как действовать». Следую… Эй, где вы там, мозги с телесами? Молчат голубчики. Должно ситуация не экстремальная, штатная – подумаешь, изолятор! От сумы да от тюрьмы… А вот это я уже помню, откуда вспомнилось, – из той брошюры от кассира казино, где я так «неожиданно» и круто приподнялся… Может, я и не Суров вовсе, а Хлестаков? Как его звали-то? Иван? Антон? Александр?.. Ау!.. Никаких ассоциативных подсказок. Глухо, как в танке. Или – в субмарине. We all live in a yellow submarine[40]40
Все мы живем в желтой подводной лодке (англ.).
[Закрыть]… А может, и не live, может, я опять в беспамятстве очередном обретаюсь… А не продумать ли нам на всякий пожарный возможные варианты развития событий? Вариант первый. Ольга является в ментуру и забирает свою заяву назад. Если она, конечно, ее подавала, во что верится с трудом… Вариант второй. Прошусь на допрос, конвоира обезоруживаю, дежурного обезвреживаю и рву когти… Куда? В мотель, само собой… Под каким имечком я там зарегистрировался? Включаем зрительную память… Не включается, падла! Попробуем еще разок, авось получится… Опять пролет. Умные люди в таких случаях лупят по агрегату кулаком и матерят производителей. Но мы членовредительствовать не будем: репа у нас одна, в единственном экземпляре, без запаса комплектующих… Мы пойдем другим путем. Попытаемся для начала вспомнить название мотеля. Если мне не изменяет память… А если изменяет, то с кем? Кругом разврат, блуд и прочее богохулие в космических масштабах. То есть и в макро и в микро… Стоп, кажется, мы пришли. Почти туда, куда хотели. Мотель называется то ли «Звездная сыпь», то ли «Звездная россыпь». Еще чуть-чуть и мы из этой зрительной памяти-предательницы вытянем все до последнего бита…
Ключ звякнул, замок крякнул, дверь громыхнула и отворилась, явив необъятную физиономию сержанта.
– Суров, на выход!
Игорь неспешно встал, заложил руки за спину и двинулся вразвалочку к выходу. Может, все разъяснилось?
Однако повели его совсем не туда, откуда приводили. Причем втроем. Видать, уважают тебя, Игорь свет-Викторович… или как тебя там?.. Артисты: руки на кобурах, ушки на макушке. Можно подумать, если я вдруг решусь на второй вариант, кто-то из них успеет достать свою пукалку. Может, и успеет. Достать…
Дойдя до последней камеры в конце узкого коридора, остановились, прислонили конвоируемого, согласно инструкции, к стене, понаблюдали в глазок постояльцев, забренчали связкой ключей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
