Текст книги "Расследование продолжается"

Автор книги: Владимир Гололобов

Соавторы: Иван Прокопенко,Иосиф Маляр,Виталий Криницкий,Григорий Третьяков,Мухаметша Тиморшин,Марианна Иванова,Григорий Брейгин,Владимир Шин,Николай Разумовский,Александр Плотников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

ИВАН ПРОКОПЕНКО
СЕВРЮЖНИКИ

Стемнело. Из районного центра на мотоцикле выехали трое: инспектор рыбоохраны Джексенов, шофер Аукатов и моторист катера Георгиев. Предстояло патрулирование по Уралу.

Ехали вдоль реки на север. Здесь можно близко подобраться незамеченными к суводям, излюбленным местам браконьеров-севрюжников.

Аукатов вел быстро. Ветер обжигал лицо. Из выхлопных труб вырывались бархатные звуки мотора. Раскатившись по гладкому грейдеру, пела резина колес.

– Куда ехать? – спросил Аукатов.

– Заедем на Никитскую суводь, – предложил инспектор.

Мотоцикл закачался по ухабам проселочной дороги. Слышались щелчки переключателя скоростей. Мотор то равномерно пыхтел, двигая вперед свою нелегкую ношу, то вдруг затихал и, как бы вздохнув, с ревом перевозил пассажиров через топкое место.

Остановились от суводи метрах в трехстах. Аукатов остался у мотоцикла, Джексенов пошел прямо к суводи, Георгиев направился к излучине Урала, расположенной чуть пониже. Каждый шел молча. Останавливались, прислушиваясь к малейшему шороху. Вода мощными лавинами сворачивалась в круги и, образуя глубокие воронки, хлюпала по всей суводи. От легкого весеннего ветра едва слышно шелестели молодые листья деревьев, разросшихся на крутом берегу Урала. На темно-синем фоне неба четко выделялись огромные гнезда грачей, похожие на бараньи шапки.

«Хорошо работает суводь», – подумал Джексенов и начал осматривать берег. Послышался треск сухих сучьев. Это от излучины пробирался Георгиев.

– Ничего нет, – шепотом доложил он. – Браконьеры знают, что мы каждую ночь бываем здесь. Вот и боятся.

– Это хорошо, что никого нет.

– А вот за Котлово, на рынке[1]1
  Рынком уральские казаки называют полуостров в излучине реки, расположенный рядом с зимовальной ямой рыбы.


[Закрыть], могут быть. Больно уж темное место.

– Посмотрим, – направившись к мотоциклу, коротко ответил Джексенов.

В сумраке перебираясь через валежину, Георгиев нечаянно обломил ветку. На дереве закаркал испуганный грач. Задевая крыльями за ветки, он полетел над рощей. Разбуженная им колония грачей тысячегорлым гомоном оглушила округу. Застрекотали спросонья обеспокоенные сороки.

– Негодники, всегда выдают, – проворчал Джексенов, вглядываясь в небо, по которому темными крестами метались грачи. Гомон наконец прекратился, и только кое-где слышались крики успокаивающихся птиц. Снова наступила тишина. В низовьях что-то громыхнуло, свалившись огромной массой в воду.

– Валит яр, – заметил Аукатов. – Вот сила!

В Котлово заехали к общественному инспектору Мостовщикову – дяде Ване. Этот седовласый восьмидесятилетний человек вырос и состарился на Урале. С детства ненавидел тех, кто не бережет «золотое донышко, серебряные бережки», как поется в песне о древнем Урале.

Еще зимой на собрании сельчан он, опираясь на палку, подошел к выступающему Джексенову и коротко отрубил:

– Что ты тут предлагаешь выбрать двух-трех обчественных охранять рыб? Надо всем беречь рыбу! – и, повернувшись к залу, закончил, грозясь палкой: – Я вам не левизор!.. Вот мой пачпорт!.. Кого пумаю с режаком на Урале – отхожу, и никакие прокуроры те не помогут!

Хотя он уже не мог ходить далеко по крутым берегам, зато уж ничто не ускользало от его зоркого глаза и острого, несмотря на возраст, слуха.

– Добрый вечер, дядя Ваня!

– Заходи, чайку попьем.

– Спасибо, мы на минутку.

– Не спеши! Сегодня те на всю ночь работы хватит. Только не торопись, а то упустишь хороших браконьеров… Иди в палатку, становь самовар, – как бы между прочим мотнул он бородой старухе и, приблизившись к Джексенову, скороговоркой доложил:

– На полуостров к рынку пошла машина. Она вернется не иначе как у лесопосадки. Браконьеры долго там не будут, знают, что вы бывали ночью тут. Айда, все покажу.

Они пошли к реке. Вода Урала разлилась по лощине. Остался небольшой проезд на полуостров, омываемый излучиной реки и заливом.

– Вот здесь они проехали, – показал дядя Ваня. – Тут ты их и стереги. Только спрячь мотоциклет, а то разбегутся, сети попрячут и скажут: мы, слышь, за дровами ездили.

Распрощавшись с дядей Ваней, инспектора выехали на окраину села. Перебираясь по вгрузшим в грязь талам, услышали гул мотора на полуострове: машина была у переезда.

Шла она без света на малой скорости, а здесь, чтобы рассмотреть дорогу в лощине, водитель включил фары: два желтых столба скользнули вниз, осветив топкий переезд.

Джексенов стал посреди дороги.

– Стой! – крикнул он и взмахнул рукой.

Машина ринулась вперед. Рявкнул сигнал. Джексенов едва успел отскочить. Кидая грязь по сторонам, мимо него прошипели колеса.

– Стой! Стой!

Ноги инспектора запутались в талах, намощенных на переезде. «Эх, надо было чем-нибудь загородить дорогу, – зло подумал он, – хорошо, если ребята успеют перехватить»… Мокрая грязная одежда тяжело повисла на плечах, в сапогах неприятно чавкало…

Машина, выйдя из лощины на большой скорости, удалилась в село. Джексенов видел, как она, пройдя несколько кварталов, остановилась – фары потухли. «Где же ребята, почему не гонятся за машиной?» – подумал Джексенов и сразу же услышал знакомые звуки мотора. Облегченно вздохнул: «Молодцы! Сейчас накроют!» Но другой, еле уловимый звук мотора заставил насторожиться. По соседней улице без света, осторожно шла машина. «Хотят проехать в сторону города краем лощины, по луговой дороге», – разгадал Джексенов замысел нарушителей. Он быстро сбросил с себя плащ и телогрейку, кинулся через огороды наперерез машине. Перепрыгнув через попавшийся плетень в чей-то двор, перебежал его и остановился у калитки.

Медленно, крадучись катилась машина. Дорога шла в трех-четырех шагах от калитки. Джексенов в два прыжка оказался возле машины, схватился за борт, вскочил в кузов. Здесь трепыхалось несколько обкатанных в соломе севрюг. В беспорядке лежали мокрые суводные сети и резиновая спущенная лодка. Одетый в брезентовую спецовку браконьер одну за другой выбрасывал за борт севрюг. Стоя на коленях спиной к Джексенову, схватил за хвост очередную рыбину. Потянул – не поддавалась. Рывок! Еще рывок.

– Черт, угораздило тебя зацепиться! – нервно выругался он и обернулся. За жабры севрюгу держал улыбающийся инспектор.

– А-а-а-а! – завыл браконьер, отползая к борту. Сознание хапуги подсказывало ему: «Беги, беги!», но руки и ноги не повиновались. – Прости… Не я… они… Ей-бо, не виноват, хотели только на варево, – бормотал он бессвязно. И вдруг, навалившись грудью на борт, крикнул:

– Инспектор!

В то же мгновение вспыхнули фары. Машина резко рванула вперед. Браконьер, рискуя разбиться, перевалился через борт, глухо упал на обочину. Его поглотила темнота.

Машину бросало из стороны в сторону, подкидывало вверх. Водитель, навалившись всем телом на баранку, не отрывал глаз от дороги. Ладони механически скользили по рулю. Он гнал машину по ухабистому, плохо наезженному летнику. Пересекли грейдер, едва не врезавшись в идущий по нему самосвал. Взвизгнули тормоза – водитель самосвала еле успел затормозить.

«Блудлив как кот, труслив как заяц», – подумал о шофере-нарушителе Джексенов, вцепившись в край борта.

Впереди, в степи, светили тракторы – шла посевная. Сзади по грейдеру неслись груженые машины, образуя сплошную цепочку огней. Джексенов сжал челюсти: «Вот для кого надо охранять рыбу».

Но куда его везут?

Добрый час кружила машина по степным дорогам. Стало ясно, что шофер решил запутать следы. Джексенов наклонился к заднему стеклу кабины, затарабанил по кабине. Машина стала.

Шофер не ожидал увидеть такого пассажира. Рука самопроизвольно выключила скорость.

– Слушай… Мы здесь двое… – он пытался улыбнуться. – Никто ничего не знает… Что хочешь дадим. Что тебе пользы с того, что нас накажут?.. В заклад оставлю права.

Джексенов кинул монтировку в кузов и закрыл за собой дверцу кабины.

– Путевой лист на вождение машины! – потребовал он.

Дрожащими руками шофер подал документы.

– Едем в Котлово, товарищ Показуев, – прочитав документы, снова приказал инспектор.

– Прошу… Умоляю… Я их только подвез… этих рыбаков. Я не браконьер… Пожалей семью… – взмолился шофер, усаживаясь за руль. – Раньше постучал бы, ведь замерз… – стараясь придать голосу нотки сочувствия, он включил обогреватель кабины.

У Котлово машину встретили Аукатов с Георгиевым. В коляске сидел Чернов. Вся его одежда, лицо и руки были покрыты грязью. Потеряв след машины, мотоциклисты засели у дома Чернова. Оправившись после падения с машины, браконьер пришел сюда.

…В Сельском Совете участковый докладывал по телефону начальнику районной милиции:

– Джексенов только что прибыл. Да вот он и сам. Передаю трубку.

Инспектор подошел к телефону.

– Здравствуйте, товарищ майор! Задержаны Чернов и шофер Показуев. В машине шесть голов севрюги, суводные сети. Чернов ранее штрафовался… Хорошо. До свиданья! – Джексенов положил трубку и повернулся к мотоциклистам:

– Аукатов, садитесь за руль машины. Вы, Георгиев, доставьте задержанных в милицию. Завтра материалы на браконьеров передаем в суд…

НИКОЛАЙ РАЗУМОВСКИЙ, МАРИАННА ИВАНОВА
РАССЛЕДОВАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Когда постучали, Татьяна Петровна легко встала и отворила дверь.

– Захаровы здесь живут?

Человек был четко виден в пролете двери. Высокий, широкоплечий, в мягком плаще. За ним смыкалась темнота, было слышно, как шумит озеро. Оно было совсем близко – днем синее, спокойное, ночью шумело даже от малейшего ветерка. Татьяна Петровна привыкла к этому мерному шуму. Домик стоял на самом берегу.

– У вас сдается комната?

– Да. Только, может, вам не понравится. Просто у нас. Одна ведь я с сынишкой живу. Муж погиб. Шоферил. И в аварию…

Гость тщательно вытер ноги, прошел в дом. Комната, оклеенная веселыми и светлыми обоями, видимо, понравилась ему.

– Хорошо, хорошо, – проговорил он, точно думая о чем-то другом.

Татьяна Петровна пригласила его выпить чаю. За столом гость разговорился. Он рассказал, что приехал из Алма-Аты, будет работать в отделе коммунального хозяйства, а зовут его Дымовым Константином Григорьевичем. Семья? Не сложилась семья. Холостяк…

Он попросил разрешения закурить. Татьяна Петровна поставила на стол пепельницу-башмачок.

– Работаю в комиссионном магазине.

Гость глядел на нее и улыбался.

…Колька появился уже в конце вечера. Он влетел в комнату, еще не остывший от путешествия через озеро на плоту. Они сами, мальчишки, плот этот строили – он да Вовка и еще Сенька-Фитиль. Ночью поехали в лес, что на той стороне озера. Страшно было, Фитиль боялся, а он, Колька, ничуть. Даже цветок сорвал там. Вот…

И он протянул матери темно-лиловый бархатистый ирис.

– Что ж ты, Николушка, делаешь? – упрекнула его мать. – Разве можно так? А если бы утонули?

– Все были мальчишками, – улыбнулся Дымов.

Татьяна Петровна ласково погладила голову сына.

– Дядя, а у вас есть книжки про шпионов, про преступников?

– Таких нет…

– А у нас тут до вас жил жилец, так мы с ним все читали про шпионов. Я вырасту, в разведчики пойду!

– Сиди уж, разведчик, – засмеялась мать. – Таких болтунов и не берут!

Дымов поблагодарил хозяйку, обещал пойти с Колей завтра на озеро и ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

«Внимательный какой к мальчику», – подумала Татьяна Петровна, – вот бы ему, моему Николке, отца такого»…

Она убрала посуду, вымыла пепельницу-башмачок и поставила ее на столик у двери жильца. Может, встанет ночью, закурить захочет…

Дымов жил тихо – по утрам вставал и уходил на работу. По вечерам долго беседовал с Колей. Иногда они вместе ходили на озеро рыбачить или в кино. Татьяна Петровна только радовалась, глядя на них.

Как-то Дымов обратился к хозяйке:

– Обанкротился, знаете, – сказал он, – надо и с вами рассчитаться. Не продадите ли мне кое-какие вещички?

– С удовольствием, – согласилась Татьяна Петровна.

Через несколько дней Дымов явился домой в сопровождении двух мужчин. Один из них нес большой чемодан.

– Вы разрешите – мой друг у меня переночует? – спросил он. – А вот это вам!

И он протянул ей букет цветов.

– Никогда не дарил цветов женщинам. Но вы такая милая. У вас я как дома…

Татьяна Петровна даже зарделась от удовольствия.

Коля, конечно, проскользнул в комнату жильца. За столом сидели все трое и пили. Невысокий и очень широкий, точно квадратный, парень лихо опрокидывал стакан в рот, и, морщась, занюхивал корочкой. Коля засмеялся.

– Чего лыбишься? – сердито спросил Квадратный. – Водки хочешь?

– Пионеры водку не пьют, – ответил Коля.

– Научишься со временем, – осклабился Квадратный и налил себе еще полстакана.

– У нас один мальчик есть в классе – Гошка, – сказал Коля, – у него отец всегда пьяный. И Гошке уроки учить не дает, и бьет его. А мы на совете отряда постановили и пошли к нему на производство, к отцу, чтобы его там проработали…

– Ну и что? Исправился папаша?

– Н-не знаю, – нерешительно произнес Коля и вспомнил, что только сегодня Гошку дразнили девчонки, что у него фонарь под глазом.

– Вот то-то и оно, пацан! – захохотал Квадратный. – А как тут с заработками? – спросил он Дымова.

– Жить можно, – уклончиво ответил тот, и они посмотрели на Колю.

– Иди-ка отсюда, нам поговорить надо, – сказал Дымов и бесцеремонно выпроводил мальчика за дверь.

Коля задохнулся от обиды. Его выгнали, а Дымов совсем забыл, что обещал сегодня пойти с ним в парк. Променял его на какого-то… Слезы обиды жгли Коле глаза. Он уселся недалеко от двери на сундучок. Из двери высунулся Квадратный и, не заметив Колю в сумерках коридора, проговорил хрипло:

– Утек, пацан-то…

И это было еще обиднее. Коля вспомнил, как еще совсем недавно он вышагивал гордый, с красной повязкой на рукаве, и у него был милицейский свисток. У Вовки тоже был свисток. Они останавливали пешеходов, которые неправильно переходили улицу. И капитан милиции Круглов, тот, что проводит у них в школе занятия, похвалил их.

– Служба работников милиции нелегкая, но почетная, – говорил он. – Начинается она с пешехода, который нарушил правила уличного движения, а кончается поимкой государственных преступников…

– А как их ловят? – спросил Коля.

– По-разному, – ответил Круглов. – Конечно, они на лбу у себя вывески не носят. Наблюдательность надо развивать, ребята. Есть еще в нашей жизни и грабители, и воры, и бандиты, их трудно обнаружить, а вред они наносят большой…

…Дверь из комнаты жильца тихонько отворилась, и кто-то вышел. В руках нес чемодан – тот самый, с которым пришел Квадратный. Задел чемоданом за угол сундука, внутри чемодана ухнуло.

«Пустой», – отметил про себя Коля.

За дверью стало шумно. Дымов кричал на Квадратного, упрекал его за что-то.

– Да я в законе! – огрызнулся Квадратный. – Понимаешь, в законе!

Утром они ушли вместе.

– Уж вы извините, Татьяна Петровна, – вежливо сказал Дымов. – Нашумели мы тут вчера…

– Что ж, дело мужское, – улыбнулась женщина.

– Мам, – позвал Коля, когда они ушли, – дядя Костя себе два новых костюма купил. А говорит – денег нет.

– Не суй нос в чужие дела! – вспылила мать.

Коля обиженно замолчал. Раньше мать никогда так с ним не разговаривала.

Вечером они с Дымовым пошли на озеро. Вечер выдался теплый, безветренный. Жилец был чем-то озабочен, заметно нервничал.

– У вас неприятности, дядя Костя?

– У кого их не бывает? – вздохнул Дымов.

Его рука, большая, теплая, легла на Колино плечо. Мальчик не смел шевельнуться, боясь стряхнуть эту руку. Отец тоже клал ему руку на плечо… Большую, теплую руку.

– Дядя Костя! А что такое «я в законе?»

Рука вздрогнула и сразу исчезла.

– Где ты слышал это?

– А вчера ваш гость говорил. Мы тоже в школе говорим «законная книга» – хорошая значит. Так нам за это попадает. А он взрослый!

– Я этого не слышал. Тебе, должно быть показалось, – ответил Дымов.

– А кем он работает?

– Мастер холодильников. Хотел тут в ателье устроиться. Да платят мало.

– А вы всегда правду говорите, дядя Костя?

– Всегда.

«Знаю я теперь твою правду», – подумал Коля, и когда рука Дымова снова легла на его плечо, он сделал вид, что споткнулся, и отстранился.

Через несколько дней в школе проходили очередные занятия юных друзей милиции. Коля все время беспокойно ерзал, а потом спросил:

– Товарищ капитан! А что такое «я в законе»?

– Так иногда говорят преступники. «Я – вор в законе» – значит, вор со стажем, заслуженный среди воров. Ты где это слышал?

– Так, в одном месте…

Занятия закончились. Коля уже хотел уходить, но капитан остановил его:

– Пойдешь сегодня вместе со мной в отделение за повязками для завтрашнего дежурства.

– И я пойду! И я! И я! – раздалось несколько голосов.

– Со мной пойдет только Коля, – тоном, не допускающим возражений, сказал Круглов, и все замолчали. Как только они отошли, Круглов спросил:

– Теперь скажи правду. Откуда ты слышал про «вора в законе»?

Коля рассказал. Круглов слушал, казалось, без всякого интереса.

– А почему ты решил, что тот чемодан был пуст? – спросил капитан.

– Он его очень легко нес. Полный чемодан не так несут.

– Когда он уехал, этот квадратный?

– Да дней пять уж…

– Ну, иди, – неожиданно сказал капитан. – Повязки я завтра сам вам принесу утром.

Отпустив Колю, Круглов сразу пошел в мастерскую по ремонту холодильников. Ему сказали, что никто к ним наниматься не приходил, тем более из приезжих.

Потом зашел в адресный стол и посмотрел в картотеку. Дымов не был прописан в городе. Не оказалось работника с такой фамилией и в отделе коммунального хозяйства.

«Тут что-то не так», – подумал Круглов, и чтобы не спугнуть преждевременно таинственного Дымова, стал обдумывать, с чего начать.

А Дымов тем временем снова попросил Татьяну Петровну продать два новых костюма. Сказал, что костюмы отдал ему приезжий приятель.

Когда Татьяна Петровна рассматривала вещи, тут же вертелся и Коля. Он заметил, что дяденька, который оставил вещи, низкий и широкий. Костюмы, видимо, ему были узки, поэтому он и решил их продать.

– Нет, он мне должен деньги, вот и оставил, – пояснил Дымов.

– А сколько он вам должен? – спросил Коля.

– Тебе-то зачем знать? – сердито оборвала мать.

А Дымов добавил:

– Много.

На следующий день, возвращаясь из школы, Коля встретил капитана.

– Ну, как дела, Коля, как твой квартирант «в законе»?

Коля улыбнулся:

– Вещи отдал маме продать.

– Какие вещи?

– А те, что оставил у него приезжий, который тогда ушел с пустым чемоданом. Квартирант говорит, что тот парень должен ему много денег, вот и забрал у него вещи за долг.

– Что он передал матери для продажи?

– Два костюма и еще что-то. Костюмы были узкие, а тот парень широкий. Зачем он их покупал? Мама сказала, что в магазин их не примут, они ношеные.

Капитан, дойдя до угла, сказал:

– Мне сюда, до свидания. Послезавтра занятия, не забыл?

– Знаю, товарищ капитан. До свидания. – И Коля побежал домой.

Круглов тем временем поспешил в комиссионный магазин.

– Мне товарищ Захарову Татьяну Петровну, – попросил он.

– Я Захарова, – ответила продавщица.

Круглов внимательно посмотрел, не слушает ли кто, и сказал, что на полученные от ее квартиранта вещи нужно выписать квитанцию на его фамилию. Вещи не продавать. И Дымову об этом ни слова. Капитан вежливо откозырял и ушел.

Дома, когда Татьяна Петровна показала Дымову квитанцию, тот небрежно расписался какими-то каракулями и недовольно проворчал:

– Раньше принимали без квитанций, а теперь квитанция потребовалась.

– Раньше я говорила, что костюмы остались после смерти мужа и сдавала на свою фамилию, а теперь неудобно, догадаются.

Дымов промолчал.

На занятие кружка капитан пришел чем-то озабоченный. Перед началом занятий к нему подошел Коля и, то ли хвастаясь, то ли предупреждая, проговорил:

– А к нам опять приехал тот парень.

Капитан, ссылаясь на занятость, поспешил закончить беседу и уже во дворе спросил Колю:

– Когда он уезжает?

– Сегодня хотел, – ответил Коля.

Круглов поспешно ушел.

…Поезд медленно подходил к перрону. Его уже ожидали пассажиры. К пятому вагону подошло всего три пассажира: Квадратный и двое в штатском. Стоянка поезда была короткой. Друзья простились, и Квадратный с чемоданом, а за ним два пассажира без багажа зашли в вагон.

Квадратный почувствовал неладное, быстро пошел в другой конец вагона, но там дверь оказалась закрытой. Поезд тем временем тронулся. Квадратный немного постоял и вернулся обратно.

– Вы, что, гражданин, место не найдете? – спросил один из двоих.

Квадратный хотел пройти дальше, но его остановили:

– А вот свободное купе, занимайте.

И не успел тот ответить, как его подтолкнули и он оказался в купе.

– Садитесь, нам скоро сходить.

Квадратный, не раз попадавший «в переплет», все понял…

Дымова арестовали на вокзале. Пригласили сесть в машину и отвезли прямо в милицию.

В милиции назвали несколько его фамилий и кличек: Скакунов, он же Серьга, он же Ворон, он же Грохот… Дымов знал, что запирательство излишне, нужно сознаться, расположить к себе милицию, выступить в роли разоблачителя и тем самым смягчить наказание. Тем более, что Квадратный, как ему сказали, тоже арестован. А он знал, что этот «продаст» в любую минуту, и поспешил «продать» его и других первым…

Когда Коля пришел из школы, в комнате Дымова производили обыск. Татьяна Петровна, как-то растерянно и смущенно проговорила:

– Ничего, сынок, все хорошо. Не волнуйся. Помнишь, ты говорил, что станешь милиционером, будешь воров ловить, а у нас жил вор… И я-то, глупая, думала – человек хороший…

Коля мучительно думал: как же он, будущая гроза преступников, упустил у себя из-под носа ворюгу? Что ему теперь скажет капитан Круглов? А ребята? Засмеют. Пойти на занятия или нет? Все-таки пойду! Будь что будет! Может, и не узнают…

…Круглов вошел в класс, как всегда, улыбающийся и подтянутый.

– Сегодня, ребята, наши занятия будут несколько необычными. Я расскажу сначала, как только что был пойман крупный грабитель, который орудовал в нашем городе, и как нам помогли его схватить…

По классу пробежал шумок. Коля спрятался за спину Вовки, что сидел впереди, и замер.

Упруго расхаживая вдоль доски, капитан говорил:

– Мы получили сообщение, что к нам в город прибыл опасный преступник – вор-рецидивист. Помог нам наблюдательный паренек – навел на след. Задержать этого вора удалось в поезде, когда он хотел уже бежать с награбленным добром. Схватили и его дружка, который оказался главарем шайки. Скакунов – Ворон – Грохот – Серьга – вот его клички. И еще одну кличку имел этот неуловимый до вчерашнего дня преступник, орудовавший во многих городах…

Капитан сделал паузу и медленно проговорил:

– Звали его Константин Дымов… Арестованы пока трое. Нити ведут в другие города… Расследование продолжается… Коля в этом деле нам очень помог.