Текст книги "Дети дупликатора"

Автор книги: Владимир Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Мысли были меленькие и удобненькие; в следующее мгновение Сиверцев понял, что заранее оправдывается, а это было плохо. Во-первых, стратегически неверно, поскольку самостоятельно против Покатилова Ваня не совершил ни единого действия, стало быть, какие оправдания? А во-вторых, тактически неверно: в позу подчинения Ване встать, без сомнений, придётся, но зачем же так сразу-то? С тем он и вышел за ворота.

Ветра не было совершенно, но пучки жёсткой травы всё равно слабо колыхались. Небо посерело до такой степени, что его уже хотелось назвать чёрным. «Дождь будет», – подумал Ваня, отвлекаясь.

Подумал, и приободрился. Если клиент отвлекается, значит клиент приходит в себя. А это замечательно.

Метрах в семидесяти от ворот поджидали охранники Покатилова. Двое. Ваня, не забывая внимательно глядеть под ноги и зыркать вправо-влево, приблизился. Зона за три месяца крепко запустила в него кривые и цепкие корни: он уже не мог просто идти, ни на что не обращая внимания. Он мог идти только по безопасному пути и всё время в этой безопасности пытался удостовериться вновь и вновь.

Сиверцеву не сказали ни слова, один из встречающих просто едва заметно повёл головой – за мной, мол – и направился прочь от заимки. Двигался он без суеты и спешки, но отнюдь не вальяжно.

– А нельзя тут? – рыпнулся было Ваня, но второй охранник его просто подтолкнул между лопаток. Кажется, стволом, причём Ваня даже не разглядел стволом чего.

«Хана прикрытию», – подумал он. Как ни странно – без особого волнения. Наверное, подспудно Сиверцев был готов именно к такому повороту событий.

Покатилов ожидал метрах в трёхстах от заимки, около крошечной низинки. Тут же торчали очередные жидкие кустики – такие издалека и не разглядишь толком. Безлистые, как трава – одни стебли, и те в цвет окружающей местности. Вот между кустиками и низинкой Покатилов и расположился. Вместе ещё с двумя охранниками. Один прятался в кустах – довольно удачно, комбинезон у него был что надо, Ваня не сразу его и заметил. Второй возился у огонька. Да, да, и огонек тут был – маленькая бездымная спиртовка, на которой в данный момент кипятилась вода в цилиндрической посудине с длинной ручкой. Отчётливо пахло свежезаваренным кофе.

– Ну, здравствуй, пропажа, – первым поздоровался Покатилов. – Присаживайся! Кофе будешь?

И указал на раскладной стульчик напротив себя.

Один из охранников отобрал у Сиверцева автомат и ушёл к коллеге в кусты. Второй просто убрёл в сторону низинки. Тот, что возился у спиртовки, налил кофе в металлические кружки, но не банальные армейские, а термические, двухслойные, с надписью «Berghoff» на блестящих полированных боках. Налил, погасил спиртовку и тоже удалился.

Сиверцев отчего-то подумал, что впервые перед беседой с Покатиловым его не обыскали. Автомат забрали, да, но по бокам не хлопали и по карманам не шарили. А ну как у него за пазухой пистолет припрятан?

– Здравствуйте, – сдержанно поприветствовал Покатилова Ваня. – Кофе буду!

Он присел на стульчик и потянулся к ближней кружке.

«Хоть кофейку хорошего попью, – подумал Сиверцев отстранённо. – А то на заимке такая пыльная гадость, зомби – и те побрезговали бы. А мы пьём, ети его в колготки…» Но реальность не замедлила напомнить о себе.

– Что ж ты, Ваня, от меня прячешься? – спросил Покатилов почти ласково.

В другое время Сиверцев от этого вопроса и от этого тона почувствовал бы себя крайне неуютно. Сейчас он тоже не обрадовался, но известие о четвёртой подряд вахте его не то ожесточило, не то просто придало безрассудной отваги. Поэтому он даже кружку с кофе от лица не убрал.

– Я? Прячусь?

– Ну, не я же! – хмыкнул Покатилов. – Я тебя после первой вахты ждал-ждал на поговорить, а ты зайти почему то не соизволил. Нехорошо. А я не люблю когда нехорошо.

«Не знает, что ли? – подумал Сиверцев с недоумением. – Тогда расскажу…»

– После первой вахты у меня тут же вторая началась. Без паузы. А потом третья. И на днях, вот, четвёртая начнётся.

Покатилов поглядел на него с подозрением.

– Не понял!

Сиверцев пожал плечами:

– Я уже три месяца тут, на заимке, торчу. И дальше торчать придётся, Тараненко распорядился. Думаете, мне самому не хочется пивка дёрнуть в «Вотрубе»? Или, допустим, в «Штях»?

– Погоди. Ты хочешь сказать, что весь апрель просидел тут, в Зоне?

– Ну, да! Конец февраля, март и апрель. И май досижу, и июня ещё прихвачу, как пить дать.

– Опять не понял! – сказал Покатилов и сдержанно покачал головой. – Я смотрел институтский график. Там чёрным по белому сказано, что девятнадцатого марта ты благополучно сменился и отбыл с заимки в городок на реабилитацию. А шестнадцатого апреля опять заступил на вахту.

Теперь удивился Сиверцев:

– Я? На реабилитацию? Враньё, я как в феврале на заимку приехал, так с тех пор тут и торчу. Самое дальнее, куда отлучался – с Рахметяном и Филиппычем недели две назад в «100 рентген» заходили. У Рахметяна день рожденья был, решили коньяку прикупить, не всё ж спиртягу жрать…

– Так-так-так, – пробормотал Покатилов глубокомысленно. – Ай да Тараненко, ай да сукин сын! А мне сказал…

Тут Покатилов умолк, поэтому Ваня так и не узнал, что ему сказал Тараненко. Хотя было бы интересно.

Некоторое время Покатилов молча размышлял, уставившись на свою кружку с остатками кофе. Возможно, он думал о том, какой Тараненко ловкач. Возможно – ещё о чём-нибудь. Но это Ване тоже не суждено было узнать. Однако тот факт, что по институтским документам Сиверцев работал в нормальном режиме, через вахту, а в реальности ничего подобного – подряд, без реабилитации, совершенно однозначно что-то изменил в планах и намерениях Покатилова. Во всяком случае, разговор он решил завершить, причём немедленно.

– Что ж… Тогда на сегодня всё, Ваня. Ступай, работай. Одна только будет к тебе просьбочка, уж не откажи. Когда на заимку Псих заявится, дай мне знать. Почту мою ты помнишь, надеюсь.

– Псих? – поразился Сиверцев. – Значит, он жив?

Покатилов с интересом воззрился на Ваню.

– А что, была информация о его смерти?

– Нет, не было, – смутился Сиверцев. – Просто о нём с осени ни слуху, ни духу, я думал сгинул он где нибудь… Или вообще в бега подался.

Покатилов долго глядел Сиверцеву в глаза и тому стоило больших усилий, чтобы выдержать этот взгляд, не отвести глаза.

– Жив он, – наконец сообщил Покатилов. – И скоро объявится. Если ты заметил, я сказал «когда объявится», а не «если объявится». У меня есть основания говорить именно так, можешь не сомневаться.

– Я не сомневаюсь! – поспешно заверил Ваня.

– Вот и молодец. Сообщишь, значит. И очень будет хорошо, если сначала мне, а потом уж, чуть погодя – своему шефу.

«Знает, – понял Сиверцев. – Конечно же, знает…»

Слегка уже подзабытое ощущение ходьбы по раскалённой сковородке вернулось к нему во всём своём нервном великолепии. А Ваня Сиверцев всегда, и, скажем прямо, не без оснований полагал, что шпион из него получится хреновый.

Да и какой он, по правде говоря, шпион? Так, марионетка, мелкий осведомитель, разве что. И с одной стороны официальный шеф, неофициально работающий на какую-то загадочную зарубежную силовую контору и Сиверцева вынудивший помогать ему в этом, а с другой – вновь набирающий силу после зимних государственных наездов бандюган Покатилов. А сам Ваня – очередная песчинка, угодившая в эти безжалостные жернова.

Зря он надеялся, что осенняя история завершилась. История продолжается, нет сомнений – потому что Покатилов сказал не «если Псих объявится», а «когда Псих объявится». Нынешний его собеседник не из тех людей, которые легкомысленно бросают слова на ветер.

– Так я пойду? – спросил Ваня у Покатилова.

– Иди. И не забудь уж. Дашь знать о Психе – точно не пожалеешь. Я ведь не Тараненко, я за информацию реально плачу, а не кидаю.

– Ага, – обтекаемо согласился Сиверцев, развернулся и быстренько пошёл к заимке.

Когда он проходил мимо кустов, охранник без лишних слов протянул отобранный недавно автомат.

Глава вторая

Едва ботаник ушёл, Антон Бондаренко по прозвищу Киргиз на всякий случай предстал перед боссом. Босс по обыкновению охранника вроде бы и не заметил – как сидел, уставившись в кружку, так и продолжал сидеть. Думает, значит. А когда босс думает, лучше не мешать. Киргиз, стараясь не очень маячить, терпеливо ждал. Долго, минут пять. Потом Покатилов всё-таки поднял взгляд на охранника.

– Зови всех, уходим, – объявил босс.

Киргиз коротко, без пальцев, свистнул. С пальцами было бы громче, но сейчас все находились совсем рядом, громкость ни к чему. Наоборот, лучше тихо собраться и тихо свалить, без помпы и рекламы. Иди знай что за твари вокруг научной заимки ошиваются! Да и сами научники те ещё типы: вроде как мирные и насквозь яйцеголовые, а туда же – с «калашами» ходят! И, судя по тому как держал недавний ботаник свой «калаш», стреляет он нередко. Да и сам ствол явно не в пыльном шкафу неделями стоит, сразу видно.

В Зоне Киргиз себя чувствовал не очень уверенно, но тут было кому глядеть вперёд и замечать ловушки, так что по этому поводу он не особенно переживал. Зато стрелял он, если нужно, дай бог каждому.

За то, наверное, и пригрел босс в своё время незадачливого сталкера Киргиза. Впрочем, сталкера – чересчур громко сказано, не успел Киргиз стать сталкером, даже плохоньким не успел. Четыре ходки, первые три пустые, а последняя кровавая, аж вспоминать не хочется.

Киргизу было немного стыдно за себя недавнего – самоуверенного и наивного, припёршегося несколько лет назад из родимых Чебоксар покорять Зону. Н-да… Едва-едва не допокорялся…

Сначала казалось, будто бы всё просто – иди себе за периметр, гляди под ноги, дабы не влезть ни в какую дрянь, собирай артефакты, загоняй их потом разнообразным барыгам, торгуйся с ними до позеленения. Ничего особенного.

Насколько же всё оказалось сложнее!!! Киргиз только на то, чтобы проникнуть за периметр, потратил почти все наличные деньги, а ведь собирался на них месяца три жить. В первый выход он решил далеко не забираться без спешки осмотреться сначала, притереться к снаряжению, понять что к чему.

Ни хрена в итоге не понял! Походил по заросшему колючей травой полю, не нашёл ровным счётом ничего интересного. Даже сомнения взяли – а это Зона вообще или где? Может, кинули его, как последнего лопуха, денег взяли, а запустили в какие-то абстрактные дебри, где, понятное дело, никаких артефактов нет и быть не может?

Но потом Киргиз набрёл на труп в сталкерском прикиде – старый, высохший, словно мумия. В черепе дырка, карманы вывернуты, рюкзак рядом валяется, тоже выпотрошенный. И изучать Зону в одиночку Киргизу резко расхотелось. Кляня себя на чём свет стоит за неоправданные траты, вернулся в городок, на съёмную квартирку и решил, что самодеятельности хватит. Надо искать стаю.

Следующая неделя ушла у Киргиза на поиск подельников. Терся он по барам, на рынке, бродил по городку, суя нос в каждую встречную забегаловку. Чуть не получил по шее от каких-то рыночных темнил, которые приняли его за мента в штатском. Нарвался на проверку документов от ментов настоящих, но как-то с грехом пополам отбрехался, благо квартиру снял официально, в риэлторской конторе, да и в миграционке зарегистрировался чин-чинарём, а то точно назад в Россию выдворили бы. Соврал напоследок, будто бы ищет бюро по трудоустройству. Вроде поверили.

Однако этим же вечером допрашивавший его мент, к тому времени сменивший форму на цивильное, отловил Киргиза в баре «Фокус» и после пятиминутной предварительной болтовни ни о чём вкрадчиво поинтересовался какого рода трудоустройство его, Бондаренко Антона, реально интересует. А то, мол, можно устроить работёнку, связанную с местной спецификой. Небезопасно, конечно, зато оплачивается неплохо. Киргиз послушался внутреннего голоса и откровенничать с ментом не стал. Не клюнул, то есть, на его посулы, хотя вообще-то Киргизу отчаянно хотелось согласиться. Скорее всего, правильно сделал, что не клюнул.

Ещё примерно через неделю вышел на него другой тип, назвавшийся Рудиком, и позвал в компанию. Мол, собирается команда в сторону Милитари, ждут навар обильный, руки и стволы нужны. Выход на днях, после ожидаемого выброса.

На мента Рудик совсем был не похож, внутренний голос на этот раз смолчал, поэтому Киргиз поломался для порядку и согласился. Назавтра назначили знакомство с подельниками.

Команда Киргизу не то чтобы не понравилась – в конце концов, он не в скаутский лагерь приехал, и рожи у местного сброда были соответствующие. Команда не производила впечатления команды, вот что смутило. Шесть человек, но как-то вроде каждый сам за себя. Даже выпивку во время разговора каждый выбирал сам и платил за неё сам. Но Киргиз решил рискнуть. Снаряжение его новичковое в принципе одобрили, посоветовали только антирада докупить, а то мало ли?

Выброс случился через два дня; на третий в ночь и вышли. Киргиз заранее изучил карту и довольно быстро понял, что идут на самом деле вовсе не к Милитари, а почти точно на запад, в Дикие Земли. Но возникать Киргиз не стал, поскольку долговязый проводник по кличке Фаза топал достаточно уверенно, да и остальные не выказывали ни малейшего беспокойства. Вместо этого он сосредоточился на самой Зоне. Поглядел, к счастью издали, на первые в своей жизни аномалии – карусель и жарку, на чьи-то неопрятные останки около каждой и мысленно похвалил себя за мудрое решение прекратить одиночное покорение Зоны.

Потом пришлось отстреливаться от стаи собак; это дело было привычное и знакомое (не собаки, конечно, а стрельба – собаки были как раз жутковатые, голые, слепые, все в ужасающих кровоточащих язвах, бр-р-р-р…), Киргиз показал себя с самой лучшей стороны. Если до того на его ствол молча косились, то теперь косились не как раньше, а с уважением.

В итоге притопали в окрестности бара «100 рентген»; Рудик с Фазой ушли вперёд на какие-то переговоры, а Киргиз и ещё трое новичков остались их дожидаться на окраине трущоб, в полуразвалившейся беседке, которую оплетали жутковатого вида колючие лианы. В лианах Киргиз после того как присмотрелся с изумлением опознал дикий виноград, но в Зоне всё было так: живность и растения зачастую можно было опознать, но при взгляде на теперешний их вид внутри что-то переворачивалось и холодело.

Рудик с Фазой привели ещё одного типа, похожего на шахтёра – в нелепой каске с фонарём, в робе какой-то засаленной и чумазого донельзя. У Киргиза сразу возникли нехорошие подозрения, которые, увы, позже оправдались. Пошли не прочь от трущоб, а наоборот, в самое их средоточие, в сердце. Индустриальный пейзаж, придавленный сорока годами запустения, сильно действовал на нервы. Киргиз дёргался на каждую крысу, бросающуюся наутёк при их приближении. Фаза заметил это и поднял его на смех, Киргиз отмолчался, хотя было обидно. В итоге пришли к какому-то ангару, полному ржавого, сильно фонящего железа. Самый здравомыслящий из команды, Саня Храпко, всё сильнее хмурился. Да и у Киргиза предчувствия были не из лучших.

В ангаре Рудик с шахтёром полезли то ли в подвал, то ли в подземелья какие – подковырнули ржавый металлический люк в одном из углов и принялись спускаться по вмурованным в бетон ветхим скобам-ступенечкам. Фаза мрачно проводил их взглядом и сплюнул в сторону.

Храп улучил момент и шепнул Киргизу, что ему всё сильно не нравится и предложил в случае чего держаться вместе. Киргиз, разумеется, согласился – Храп, то бишь Саня Храпко, производил наиболее выигрышное впечатление из всего этого сброда. Заводилы же гоп-команды наоборот – чем дальше, тем более мутными типами казались.

Вскоре шахтёр и Рудик вылезли на поверхность – оба злые, то и дело один на другого щерясь. Собственно, их ругню было хорошо слышно ещё до того, как оба выбрались из люка. Новичкам они ничего толком не объяснили, выцепили Фазу, отошли в сторону и принялись громко шептаться. Киргиз уловил одну единственную фразу: «Схрон пустой». Стало быть, кто-то кого-то кинул или обокрал. Дело окончательно перестало Киргизу нравиться, а тут ещё Храп намекнул: валить, мол, надо по-тихому, пока можно. Ну, они бочком-бочком, да из ангара и сделали ноги. За ними увязался и третий из новичков – Олег Суслов, которого называли, ясен перец, Сусликом. Почему за ними не увязался четвёртый, имени и прозвища которого Киргиз сейчас уже и не помнил, осталось загадкой. Когда они с Храпом и Сусликом отошли от ангара довольно далеко, позади сухо хлопнул одиночный пистолетный выстрел. Кому он достался выяснять никто не захотел.

Суслик предложил по дороге завернуть в бар в поисках оказии, но Храп с Киргизом были против: не зная местного народу и местных обычаев можно было легко нарваться на неприятности. Суслик принялся ныть, что раз уж они в Зоне нужно хотя бы попытаться окупить выход – снаряжение, там, патроны, но Храп с Киргизом были непреклонны: надо валить за периметр и искать нормальных сталкеров, а не шваль вроде Рудика или Фазы. Никаких артефактов в людных местах они не найдут, а сунешься с их опытом в безлюдные – там и останешься. Киргиз теперь понимал это весьма чётко. Храп тоже.

А Суслик, видно, так и не понял, потому что на полпути к периметру вляпался в перелеске в какое-то свисающее с веток мочало. Орал он громко, но недолго. Киргиз в первую секунду сунулся было помочь, но Храп придержал его за шиворот. А ещё через пару секунд стало понятно, что правильно придержал – вместо лица и груди у Суслика стала сплошная кровавая рана-язва и крик его сначала перешёл в булькание, потом в тихое сипение, а потом и вовсе сошёл на нет.

Киргиз с Храпом некоторое время тихо пятились – не вслепую, конечно, озираясь и выбирая куда ступить. Потом Храп долго блевал у кривой берёзки. Как оклемался – обошли гиблое место по широкой дуге, попутно выйдя к уже знакомой карусели, но и её удалось миновать благополучно. Перед самым периметром схоронились в кустах до темноты, а уже ночью тихо пролезли в знакомую дырку и оказались вне Зоны. Ближе к городку, у самого КПП их чуть не взял натовский патруль, однако и тут Киргизу с Храпом повезло – солдаты отвлеклись на подъехавший институтский автобус, а горе-сталкеры сочли за благо юркнуть в придорожные кусты, где царила кромешная тьма. Натовцы посветили им вслед фонарями, но догонять почему-то не стали.

Более дурацкого выхода Киргиз представить себе не мог. Верить не хотелось, что он вляпался во всё это дерьмо и утешало лишь одно: он сам и Храп вместе с ним вовремя соскочили. С новоявленным приятелем условились встретиться через день в закусочной у вокзала и Киргиз потащился отсыпаться.

А через день, когда встретились и дотопали к вечеру до сталкерского бара «Шти», узнали, что Рудик и Фаза накануне синхронно склеили ласты. Почему-то не в трущобах Диких Земель, а дальше – на Янтаре. Во всяком случае, сообщение-«похоронка» в сталкерской сети утверждало именно это.

Киргиза и Храпа сразу же взяла в оборот сталкерская братия – пришлось выложить всё, как есть, без утайки и без намёков – прямым текстом. Их выслушали и, без комментариев, отстали, хотя Киргизу показалось, что и это ещё не конец.

Правильно показалось. Пришлось ещё разок вспомнить подслушанную фразу «Схрон пустой», потому что объявились хозяева того самого схрона. Рудик с Фазой, оказывается, затеяли ограбить ухоронку барыг-перекупщиков, для чего и наняли четвёрку салаг – добытое надо было вынести из Зоны, ну и защитить в случае чего по пути к периметру. Киргиза и Храпа живо сцапали за воротники и пришлось снова тащиться в Зону, показывать и место гибели Суслика, и беседку с виноградом-мутантом, и ангар, и люк в углу – всё, что запомнилось в том злосчастном выходе. Одна польза: с хозяевами схрона заодно действовали настоящие матёрые сталкеры и Киргиз многое подсмотрел лично для себя, на будущее. Он и спрашивать пытался, но проводники отвечали не очень охотно и Киргиз быстро отстал.

Перекупщики, по всей видимости, были людьми серьёзными, потому что вскоре к ним доставили под чумазы рученьки того самого шахтёра, сильно нервничающего. Его утащили в люк, а вылезли сопровождающие мордовороты уже без него. И вроде бы, пока все они находились в подземелье, что-то там такое прозвучало, похожее на выстрел.

После этого Киргизу и Храпу посоветовали получше выбирать нанимателей и велели проваливать. А в Зону их взяли, надо сказать, как они в «Шти» заявились – без оружия, без масок и комбезов, без антирада. Киргиз заикнулся было об этом, но босс перекупщиков так выразительно покосился на люк, куда совсем недавно провели шахтёра, что пришлось живенько прикусить язык, брать ноги в руки и валить так быстро, как это вообще возможно.

Вариантов у них с Храпом, собственно, имелось только два: либо возвращаться к периметру уже знакомым путём, либо рискнуть и сунуться в бар, чтобы попытаться купить или занять хоть минимальное снаряжение. Насчёт купить оба сомневались: за периметром цены задраны, а денег ни Киргиз, ни Храп с собой не прихватили, потому что в Зону попасть не планировали. И если в прошлый раз более выигрышным представлялся вариант ухода, то теперь оба сочли: лучше в бар. Без стволов не то что собаки – крысы могут сожрать, и фиг что сделаешь.

В «100 рентген» их пустили, хотя охрана при входе на их прикид сильно и неприкрыто удивилась. Но потом кто-то шепнул на ушко, и со словами: «А, это позавчерашние…» Киргиза и Храпа таки пропустили внутрь.

Внутренность бара производила впечатление. В том смысле, что зал «100 рентген» не слишком отличался от приснопамятного ангара – всё такое же облезлое и покорёженное, от столов до светильников под бетонным потолком. Киргиз даже не удивился бы, если бы в каком-нибудь углу обнаружился люк под ржавой металлической крышкой. Народу внутри было немного, но и пустым зал назвать было трудно. Естественно, что два горемыки в городской одежде приковали все взгляды. Ну, а раз нашлось кому шепнуть про «позавчерашних», значит и текущее их положение присутствующим в общих чертах было понятно. Бармен, во всяком случае, сразу предупредил: шары, мол, не будет, можете на жалость не давить. Храп набычился, вынул деньги и спросил водки. Бутылка казёнки стоила по мнению Киргиза астрономических денег, но им, бесспорно, было необходимо пригладить нервы, поэтому Киргиз тоже достал гривны и спросил закуски. В свою очередь, надо понимать, недешёвой.

Так и оказалось. Дёрнули с Храпом по полстакана, закусили каждый половинкой беляша. Киргиз мрачно прокомментировал – надеется, что мясо в беляше не крысиное. Храп заверил, что ему всё равно и налил ещё по полстакана. Хлопнули, закусили вторым беляшом и тут Киргиз задал резонный вопрос – а что делать-то? Пропить остатки денег, ясен перец, не проблема, но как выбираться?

Едва вопрос был произнесён вслух, к их столику подсел один из местных и сообщил, что может помочь. Из бара к периметру периодически ходит караван. Вот их и решили нанять. Носильщиками. Как шерпов в Гималаях. Причём не за деньги, как обычно нанимали носильщиков, а просто за выход из Зоны. Зато гарантирована охрана и даже жрачка в случае задержки. Храп мрачно уточнил, а дадут ли пыльники и хотя бы по паре таблеток антирада. Тут местный заржал и доверительно сообщил, что по могильникам они лазить не собираются, а груз всё равно в контейнерах, так что радиации можно не опасаться. Во всяком случае, от бара до периметра дорога хоженая и спокойная, при всём желании не схватишь такой дозы, чтобы жрать антирад.

В общем, они согласились. Караван выходил нынче же вечером, поэтому покемарив прямо за столом в баре, Киргиз с Храпом прошли в подсобку, напялили прямо поверх одежды необъятные комбезы с чужих плеч, от сапог отказались, навьючили тяжеленные рюкзаки, вышли наружу и пристроились в колонну таких же горемык, вынужденных подрабатывать носильщиками. На этом их злоключения и закончились – за периметр вышли без проблем, погрузили рюкзаки в ожидавший грузовичок, скинули и забросили туда же одежку, а водила великодушно подвёз их до городка, причём бесплатно. Но на окраине остановился и велел вытряхиваться, ибо великодушие великодушием, а работа работой. Киргиз с Храпом вытряхнулись, поблагодарили и водила укатил, а они переглянулись и направились к ближайшей забегаловке, цены на водку в которой, тоже по обычным меркам не особо гуманные, после бара «100 рентген» показались сущим демпингом.

Ну а четвёртый для Киргиза выход в Зону случился ещё через две недели и вышел он ничем, поначалу не примечательным. Дошёл в смешанной команде сталкеров, мало-мальски опытных и таких же неофитов, как и сам Киргиз, почти до Янтаря. Вроде как ожидали найти богатое поле артефактов, но не нашли. Зато стало понятно как правильно паковать артефакты в контейнеры – Киргиз и этого не знал. С собранной мелочевки особого навара не предполагалось, Киргиз уже решил было считать этот выход чисто учебным, но в последний день на их команду наскочила банда мародёров. Всё произошло до того быстро и внезапно, что Киргиз и сообразить ничего толком не успел. Шарах, шарах – и вокруг одни трупы, а из какой-то ближней канавки ломятся шестеро до зубов вооружённых громил и рожи у них такие, что можно себя заранее записать в погибшие. Но у Киргиза упала планка, как это иногда бывало в тяжёлые моменты, и он умудрился на голых рефлексах, без участия разума, положить всех шестерых прежде чем они до него добежали. Наверное, по нему тоже стреляли, но Киргиз этого не запомнил. Просто в какой-то момент обнаружил себя с полупустым магазином в воронке от взрыва. И никого живого вокруг.

Когда разум включился, Киргиз решил для профилактики затаиться и выждать. И в итоге оказался прав: через час из той же канавки вылезли ещё двое. Этих Киргиз снял уже вполне осознанно, а после дослал в чёртову канавку одну за другой пару гранат. Оказалось зря – в обнаруженной потом лёжке больше никого не нашлось. Киргиз обшарил трупы на предмет ценностей, но нашёл только патроны и немного денег, явно просто карманных. Тем не менее Киргиз их забрал. Кроме того, он забрал себе четыре ПДА и неплохой биосканер. Трофейные стволы Киргизу не понравились – либо слишком громоздки, либо под экзотический боеприпас, поэтому их Киргиз бросил.

Сложив всё, что он счёл ценным и что был в состоянии унести, в вещмешок, Киргиз двинул к окну в периметре и миновал его в полном соответствии с инструкциями погибших уже проводников. Грошёвые артефакты у него выкупил поджидавший барыга, причём Киргиз не сомневался, что его сильно обули. Но это его заботило мало, потому что к тому моменту новоявленный сталкер впервые всерьёз задумался о перспективах избранной стези. Он отоспался, посидел пару деньков в по барам, выбирая самые тихие, а потом в городок вернулся Храп, отлучившийся на родину по причине прохудившегося кошелька, и рассказал, что в большом мире грянула очередная арабская жопа, а значит цены абсолютно на всё в ближайшее время удвоятся.

В общем, сидели они с Храпом в «Вотрубе» и мрачно прикидывали собственные шансы. И вдруг к ним подсел местный распорядитель и предложил пока ещё не работу – смотрины. «Ты, – сказал он Киргизу, – вроде стреляешь мастерски. Надо бы взглянуть. А ты, – это уже Храпу, – вроде в саперном деле шаришь, да и на татами неплох…»

В другое время Киргиз удивился бы – Храп о собственных талантах за то время, что они провели вместе, ни разу не обмолвился. Но сейчас удивляться было некогда. В тире Киргиз выступил с блеском, даже лучше, чем сам ожидал, но расслабился лишь когда ему велели пойти прикупить себе приличный костюм, рубаху и штиблеты, на что выдали денег в конвертике. Киргиз вышел из «Вотрубы», но сразу никуда не поехал, дождался Храпа. «К портному?» – лаконично осведомился тот, когда тоже вышел. «Ага!» – весело сознался Киргиз.

Храп молча вызвал такси, а назавтра, в ещё необмявшихся парах, оба знакомились с начальником охраны.

Босса, Виктора Павловича Покатилова, хозяина «Вотрубы» и много ещё чего, Киргиз с Храпом впервые увидели только спустя два месяца.

Работать в охране оказалось не особо и сложно, но вообще говоря Киргиз вынужден был признать, что ранее представлял это дело совершенно иначе. К примеру, стрелять кроме как в тире, на тренировках, не приходилось вовсе, но с одной оговоркой: если только не приходилось идти в Зону. В первом же выходе, когда надо было сопроводить каких-то хмырей, то ли сталкеров, то ли туристов, постреляли вволю – у собак словно крыши посрывало, кидались на группу почти беспрерывно, стаями. Но кое-как отбились. Потом были ещё выходы, уже без чрезмерной собачьей активности, но постреливать по мутантам всё равно приходилось. Дело у Покатилова было поставлено толково: в каждой команде имелись специалист-проводник, несколько стрелков, связист, врач, иногда спецы-учёные. Некоторые умельцы совмещали по две-три специальности. Поэтому в Зоне Киргиз не отвлекался на то, чего делать не умел – не высматривал аномалии, к примеру. Его специальностью была стрельба и если возникала нужда, со своей задачей он справлялся отменно, всегда, за что потихоньку начал зарабатывать авторитет. У Храпа тоже появилась своя специальность, но он в Зону ходил редко, поскольку довольно быстро вошёл в ближний к Покатилову круг подручных, который занимался непосредственно охраной босса. С Храпом Киргиз виделся не очень часто, но приятельские отношения между ними за время работы у Покатилова только окрепли.

Потом у босса возникли большие трудности, но среди уволенных ни Киргиза, ни Храпа не оказалось. Кое-как пережили тревожную зиму и у босса дела вроде бы пошли на лад – во всяком случае, прокуратура и менты перестали чуть ли не ежедневно наведываться в контору и принадлежащий Покатилову бар «Вотруба». Начальник охраны снова принялся организовывать прекратившиеся было вылазки в Зону. Нынешняя была второй после пустой и тревожной зимы. И примечательна она была тем, что в Зону во второй раз на памяти Киргиза пошёл сам Покатилов.

Киргиз знал, что в прежние времена босс был авторитетным сталкером и, судя по всему, многих навыков за долгие годы не растерял. Но как и все люди возрастом около полтинника он успел пристраститься к комфорту, поэтому в команде с ним постоянно ходил Пашка-стюард. И палатку ребятам приходилось таскать модерновую, и тигелёк, и даже джезву – в Зоне босс не менял укоренившихся привычек и кофе поглощал во впечатляющих количествах. Киргиз к этому относился ровно: в конце концов, босс за всё это платит и всю шоблу вокруг себя неплохо кормит. Стало быть, имеет право.

Впрочем, если бы Киргиз думал иначе – вряд ли он задержался бы на месте охранника.

В общем, глядел Киргиз как Пашка споласкивает бергхоффоские кружки, как пакует тигелёк, и ждал когда подтянутся остальные ребята. Не забывая поглядывать на заимку, в которой обосновались учёные. Чем-то они босса расстроили, Киргиз чувствовал это. Этот хлыщ, который приходил, больше некому.