Текст книги "Свежая кровь для олигархов"

Автор книги: Владимир Ткаченко

Соавторы: Константин Ткаченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Открыла и прямо перед моими глазами на каких-то бумагах лежали две пачки денег – большая и маленькая. Решила взять их, но быстро передумала и заперла кейс.

Напряженно слушавшая Саша, не выдержала:

– Ты же сказала, что украла их?

– Подожди, не спеши... В последний момент вспомнила, как будто меня что-то осенило, или кто-то свыше меня консультировал...

– Ну ты, еще скажешь!

– Нет что-то было... Знаешь в детстве рядом с нами жили цыгане и я дружила с их девочками, мы вместе играли, а старые цыганки, иногда делились секретами своего ремесла. Ведь их дети с малых лет попрошайничают, воруют... Так помню, что она старая цыганка отправляла двух малолеток 8 10 лет на воровство и говорила им:

"Главное не боятся, больше нахальства и смелости, когда будешь дело делать уверенно, то само собой придет озарение и у тебя все получится!..

– В тот момент ко мне пришло озарение и я четко поняла, как нужно делать. Другими словами решила перестраховаться. Вспомнила, что перед уходом, хозяин всегда заглядывает в свой кейс: проверяет все ли в порядке. Этим моментом я и решила воспользоваться, если получится, а не получится... Что ж..." Подожду до следующего раза", – сказала я себе.

– Неужели получилось?.. Не тяни ты так, досказывай!

– Получилось... Хозяин закончил свои дела, принял душ, заглянул в кейс и на дорожку зашел в туалет... Так как он его запер за собой, поняла, что по большому. И в этот момент, когда в гостиной никого не было, а я сделала вид, что собираюсь в душ, зашла туда голая с полотенцем на плечах. Это для того, если он меня увидит, то никаких ассоциаций с кейсом у него не возникнет. Все так и случилась. Быстро изъяла деньги из кейса, большую кучку, малую брать не стала. Подумала, что это собьет его с толку – вор забрал бы все, а так, то ли потерял, то ли забыл где... Наивно, конечно. Следовало все забрать, но мне тогда так думалось.

– Деньги сунула в полотенце и зажала их в руке, и, когда хозяин уходил, толкалась среди подружек. Он обратил на меня внимание: – А ты чего голая? – Да в душ собралась, но все же решила тебя проводить. – Он засмеялся и даже поцеловал меня на прощание.

– Ну а дальше, дальше?

– Дальше мне надо было торопиться, ведь он мог вернуться через час другой, обнаружив пропажу денег... Делала все осторожно... Ниже этажом жила большая узбекская семья – люди из нашего рода, свои, короче говоря, но никто об этом не знал, что я с ними знакома. Я тогда курила, а хозяин дыма не переносил, то ходила курить на площадку этажа, ниже нашего.

Использовала это время, и заходила к своим узбекам, те знали, чем я занимаюсь. Деньги, которые получала от хозяина, когда они ездили на родину, передавали моим родным. В Москву привозили особый сорт лимонов кисло-сладкие. В них содержится намного больше витаминов, чем в обычных. У нас они выращиваются по особому способу: в больших ямах, вырытых в земле. Глубина ям – три-четыре метра, а площадь их достигает 20-30 кв. метров. Преимущество их в том, что они сохраняют постоянную влажность и препятствуют влиянию на растения сильных ветров, особенно в период созревания плодов.

– Пошла курить и, естественно, – прямо к своим узбекам. Пересчитала деньги – их оказалось 10 тысяч долларов и оставила их там для переправки на родину. Моя семья была обеспечена, но мне пришлось туго...

– Что, хозяин узнал?

– Нет... Он приехал на следующий день, видимо, заглянул в кейс, и, обнаружив пропажу, устроил нам обыск, правда не говоря, зачем и почему... Вероятнее всего, был сбит с толку, что исчезли не все деньги... Женщины волновались, переживали и я с ними, не выделяясь своими переживаниями. Он ничего не нашел, но и не догадался спросить о такой малости: а выходил ли кто-нибудь из квартиры? А делала это только я, но сказала бы, что ходила курить и все. Но зацепка у него какая-то могла появиться... Сразу не сообразил и упустил время...

– Ну и что дальше? – Саше не терпелось узнать продолжение.

– А дальше худо... Хозяин избавился от нас – разбросал по разным гаремам, а себе набрал новеньких. Все сложилось неудачно для меня – попала в гарем, хозяином которого оказался импотент. Сам он ни на что не способен и поэтому сдавал свой гарем в аренду. И там было неплохо. Мы оставались на месте, только через два или три месяца менялись наши "пользователи". Обменивались звонками друг с другом, ведь мы долго находились в одном гареме и поэтому делились новостями. И вот мне как-то позвонила та же Лия, мы с ней хорошо дружили. Она сообщила, что наш прежний хозяин поспрошал всех и узнал, кто больше всех крутился в гостиной возле кейса, сказали, что я выходила курить. "Он может взяться за тебя, а то и подослать бандитов, чтобы убить" – тревога в ее голосе была настоящей и я поняла, что нужно поскорее скрыться. Пришлось вспомнить давнего своего знакомого. Он работает в крупной типографии и перешла к нему жить. Долго задержаться у него не смогла: он был в годах, зарабатывал мало и я почувствовала, что ему в тягость. Что было делать? Выход нашелся случайно. Мой знакомый был связан с нашим институтом: печатал в своей типографии различные бланки для института и узнал, что там требуются работники – молодые женщины, устроил меня сюда... А обо всем остальном ты и сама можешь догадаться... Как из медицинской сестры здесь делают самку для обезьяны...

– Теперь понимаю, почему ты намерена здесь остаться подольше, заметила Саша, – а вот я хочу отсюда выбраться...

– И не знаешь, как? А вот я знаю!

– Так расскажи! – потребовала Саша.

– Есть два способа: первый – покончить с собой. На небесах ты будешь свободна. Второй – устроить пожар... Чего ты так уставилась на меня? Ну да, пожар! Единственный реальный способ выбраться отсюда. Смотри: устраиваем пожар... Ты устраиваешь, потому что хочешь отсюда удрать! Не спрашивай, как, сама не знаю... И вот пожар... Появляются пожарные... все ломают... льют воду, словом тушат и спасают людей из горящего помещения и тебя в том числе... Только учти: могут и не спасти – сгореть на пожаре плевое дело... Так, что давай, действуй!

– Ты это серьезно?

– Ты спрашиваешь – я отвечаю, только и всего!

Саша задумалась и ничего не ответила, но мысль о пожаре крепко запала ей в голову. Посмотрела на часы и поняла, что через четверть часа можно идти ужинать, а потом снова "экзекуция"? Но только не на дереве.

На этот раз Микки загнал ее на большую высоту и руками заставил уцепиться за сук, а сам устроился ниже. Она висела на одних вытянутых руках. Сук, за который держалась, скрипел и раскачивался от усилий Микки.

Саша закрыла глаза, чтобы не видеть, как будет падать. Силы стали покидать ее и, открыв глаза, заметила, что прошло 20 минут – часы висели напротив. Решила: "Ну все!" и разжала пальцы. Вниз не смотрела: страшно падать с такой высоты! Хотела закричать, но крик застрял в горле – Микки подхватил ее, прижал к себе и, доделав свое дело, опустил на землю. Когда отошел от нее, горько заплакала от собственного бессилия...

Ужин появился пунктуально – через пятнадцать минут. Саша ничего не знала о человеке, который приносил еду. Иногда она его видела. Если опаздывала – еда находилась у нее на столе, но, случалось, приходила раньше, когда была голодна, или ей хотелось остаться одной, уединившись в своей клетке.

Человеку, приносившего еду, было лет тридцать, но выглядел он на все пятьдесят. На голову ниже Саши и с мелким крысиным личиком, но физически хорошо развит. Когда в клетке находилась Саша, а он приходил, то не смотрел на нее, не поднимал глаз на ее наготу. Удивилась такому поведению мужика, но поняла – мог ее видеть в большой клетке, да еще с Микки – куда уж больше смотреть! Не понимала и другого – почему он к ей не пристает. Она голая и усталая, мог бы изнасиловать, так как она в его власти – никто не придет на помощь даже, если она будет кричать. Сколько она кричала и звала на помощь, когда Микки ее насиловал на дереве?.. Не хочет?

Однажды он пришел, чтобы вытолкнуть ее в большую клетку – она задержалась больше положенного. Хотела остаться, стала сопротивляться – ей не хотелось идти к Микки.

На лбу у него мгновенно выступили капельки пота. На скулах заходили желваки от плотно сжатых зубов.

Саше показалось, что слышит, как они скрипят. Тем не менее, она пыталась что-то возразить:

– Слушайте, – проговорила она срывающимся голосом.– Вы врываетесь... и даже не считаете нужным... Вы должны...

– Заткнись!

Мужик достал носовой платок, вытер пот со лба, засопел и тяжело ступая подошел к ней.

– Нет... я совершенно устала... Спросите у Антонины, она подтвердит: я здесь недавно и вымоталась вся... мне надо передохнуть...

– Заткнись, дрянь! – Я никому ничего не должен!

С этого момента и в дальнейшем он стал называть Сашу "дрянью".

На этот раз она действительно заткнулась. Мужчина взял ее за руку выше локтя и стал вертеть перед собой и разглядывать, пока не решил, что достаточно, потом придвинул стул, сел и уставился на нее.

– Что ты можешь сказать об Антонине?

Вопрос удивил ее.

– Об Антонине? – переспросил она. – Что я могу сказать о...

– Ну!?

Тут она увидела, что у него задрожали руки и внезапно поняла – он хочет ее!

– Вы... вы не знаете Антонину?

Наверное, секунд пять он молча смотрел на нее. Наконец он не выдержал и встал.

– Я вообще никого не хочу знать, кроме тебя.

Его глаза стали метаться между ее лицом и тем местом, где внизу ее живота располагался золотистый пучок волос.

Наконец он сказал:

– Антонина не такая уж важная персона, а такая же дрянь, как и ты! Я... – он вдруг замолчал, но Саша шевельнул ногой и он снова заговорил:

– Ладно! Разберемся!

Саша в этот момент подумала: сейчас он станет меня насиловать.

Но ничего не происходило.

Молчание продолжалось еще с минуту.

Мужчина близко придвинулся к женщине, взял ее за волосы и повернул к двери и прежде, чем вытолкнуть, своей раскрытой пятерней сделал несколько ласкающих движений по голове, и Саша поняла, что он действительно ее хочет, но претворить в жизнь свое желание не может, но и на импотента совсем не похож.

При очередной встрече с Антониной все разъяснилось. Та, как всегда, появилась внезапно, и позвала с другой стороны решетки:

– У тебя снова какие-то проблемы? Вижу... Беспокойство написано на твоем лице... Слишком много думать не следует – растравишь душу. Пусть все идет, как идет.

– Да нет же, не все так идет, как ты говоришь,– возразила Саша и рассказала о возможных притязаниях на нее со стороны служителя, который приносил еду.– И этого мне еще нахватало! – воскликнула она и, заметив, что Антонина совсем не обеспокоена, а стала улыбаться, резко спросила: – Ты чего!?

– Ты же мне рассказываешь о "Гаденыше" – так его здесь прозвали. Можно сказать, что он сексуальный террорист. Он прошел добровольную стерилизацию и теперь ему разрешают, а иногда даже обязывают, использовать женщин, которых он обслуживает... Жадный до секса...

– Так значит... – попыталась Саша прервать говорившую.

– Погоди не торопись... Видишь – он хотел тебя, а не взял. Разрешения у него на тебя не было. А почему? Объясняю: сюда попадают два типа женщин. Одни не развитые, безвольные и здесь они от всего, что с ними происходит, теряют свою личность и чтобы они окончательно отупели и не сопротивлялись, к ним подпускают Гаденыша, и он их насилует после самца или до... Так они доводятся до полного отупения... А другие – такие, как ты, – не кричат, не теряют контроль над собой, не проявляют агрессивность, злобность, не впадают в неконтролируемое возбуждение – к ним не разрешают притрагиваться этому человеку.

– Хоть это хорошо, – заметила Саша.

– Но это не все... Ты можешь еще стать его добычей.

– Вот и раз! Ты говорила, что нет, а теперь опять?

– Но ты можешь этого избежать. Дело в том, что когда наступает беременность, например, у тебя, я не говорю, что она наступит, но если, тогда Микки перестанет тебя беспокоить и ты не захочешь активно двигаться, что недопустимо. Вот тогда, тобой займется Гаденыш и тебе придется большую часть проводить с обезьянами, чтобы меньше с ним встречаться. У него есть другие способы, чтобы заставить тебя бегать и лазать по деревья... И в этом случае сношения с тобой ему награда и, как ты сама убедилась, он этого хочет.

– Так значит, если я буду вести активную спортивную жизнь он меня не тронет?

– На 99 процентов нет.

– А что это за один процент?

– Просто он может сказать, что ты мало или неактивно бегала, и поэтому он тебя изнасиловал... Учти еще, что он любит насиловать беременных на первых месяцах, потом ему не разрешают. ...Гаденыш к тому же еще садист.

Саша с досады плюнула себе под ноги и спросила:

– Может ты скажешь, как и этого избежать?

– Да, но не все так делают из-за лени или, безразличия, которое их овладевает после наступления беременности. Начинай делать так, как я скажу, уже сейчас и ты избежишь Гаденыша и в этом случае. Бегай, прыгай, лазай по деревьям – закаляй свою мускулатуру, свое тело и ты станешь сильнее его и, если он будет приставать к тебе, просто отшвырнешь его и он более не посмеет к тебе приблизиться... Поняла?

– Хоть за это тебе спасибо. А ты, когда была на моем месте досталась Гаденышу?

– Нет. До беременности, которая у меня не наступила, он ко мне не мог подступиться, хотя и хотел, как и к тебе, а потом меня сняли отсюда и он "накрылся медным тазом" со своим желанием. Вот он теперь меня и ненавидит. Он говорил тебе, что я "дрянь"?

– Да, как и я. Что мне тебе еще сказать? Не хочу тебя отпускать. Не знаю, что я бы делала без тебя, хотя ты меня втравила в это дело, но я тебе благодарна, что помогаешь мне советами... Без тебя мне было бы совсем тошно.

– Не падай духом! Хочу тебе сообщить: Наташа отправилась рожать, а ее место заняла другая женщина.

Антонина улыбнулась и на прощанье помахала рукой.

Саша ответила кивком головы и стала думать: "Так что им еще от меня надо? Чтобы я забеременела и родила ребенка? А что дальше? И сама Антонина об этом молчит, правда я ее не спрашивала".

– Так что им еще от меня надо? – она негромко повторяла эту фразу, расхаживая вдоль одной из сторон клетки. Посмотрела вдаль, помолчала, стараясь забыться в том спокойствии, которое царило вокруг.

Обезьяны спали, приглушенный свет создавал мягкий полумрак и она сосредоточила свой взгляд на лампочке, освещавшей часть стены, а отраженные от стены блики рассеивались в клетке в причудливый теневой узор на полу.

Саша долго смотрела на эти узоры и ей стало что-то чудится наяву, но она тряхнула головой, отгоняя от себя назойливые мысли о своем положении, и сосредоточила свой взор на тускло горевшей лампочке. Стала вглядываться в полукруг света, и смотрела на него так долго, что ей стало казаться: он то расширяется, то сжимается, а по краям его играют блики разных цветов: оранжевые, красные, зеленые, синие, фиолетовые. Вот они исчезли и вместо них в сумрачном кругу света появляются очертания какой-то фигуры. Саша вглядывалась в них и, наконец, понимает – это Маша! В ее груди закипела ненависть к ней – это она отняла у нее ребенка и засадила сюда! "Мерзавка, подлая мерзавка! – воскликнула она в душе и пожелала Маше провалиться под землю. И правда, появились новые тени и они нависли над Машей и стали ее рвать и трепать. Саша напрягла зрение и увидела, что это ее обезьяны нападают и во главе их Микки.

Маша забежала за кровать, уцепилась за ее перила и кричит: "Мама! Мама! Спаси меня!"

Саша увидала, что из пальцев Маши, стала обильно сочиться кровь, но это ее не остановило, и она продолжала проклинать свою соперницу. В этот момент раздался тревожный детский голос: "Мама! Мама! Помогите моей маме!"голос чистый, ясный, звонкий. Саша не могла не узнать его – голос ее сына Васеныша... Ненависть ее сразу ослабла, образы в кругу неяркого света погасли и она очнулась от наваждения. Когда пришла в себя, заметила, что это она сама судорожно, до боли в суставах, сжимает своими пальцами прутья решетки... Некоторое время она приходила в себя. Наконец, спокойно рассудила: "Так не следует... Не надо... не надо травить себя ненавистью и желанием мести... Ничего хорошего, по крайне мере, для нее в ее состоянии, не получится... Она еще немного раздумывала, а затем ее озарила новая мысль. Поняла, что ей нужно жить не местью, а чем-то другим и этим другим может стать ее воображение... Да, ее воображение, с его помощью она сможет отрешаться от реальной действительности, которая ее угнетала, давила на нее, доводя до стрессового состояния. Решив так, пошла к обезьянам, легла среди них, подальше от самок с детенышами, чтобы те ее не беспокоили, и предалась воображению.

Она придумала поход в ресторан, чтобы побыть среди людей, которые бы ей нравились, с танцами с хорошим кавалером. Но без секса, который у нее уже стоит поперек горла.

Выбрала ресторан, куда бы пошла. Он находится недалеко от Пушкинской площади, за Елисеевским магазином, в переулке, название которого не могла вспомнить. Возможно это был Козицкий, или еще какой – не помнила. Да и название ресторана не могла вспомнить, как ни пыталась. Посещала его один раз. Он ей понравился просторным помещением, большими окнами, выходящими на Тверскую, своим интерьером под старину, расписным потолком и хрустальными люстрами.

Между столиками можно танцевать. Вестибюль с раздевалкой с большими зеркалами, у которых стоят вазы с цветами.

Саша лежала с открытыми глазами, но ничего не получалось. Тогда она их закрыла и мало-помалу воображение ее разыгралось.

...В тот вечер она словно заново родилась – такое прекрасное у нее настроение. Одела изумительный наряда и села ждать Его. Но каким он будет еще не знала – каким подскажет ее воображение. Но он не должен походить ни на Антона, и на Василия и, конечно, на Микки... Ей не нравятся мужчины, от которых разит куревом и алкоголем.

...Саша находилась в комнате, когда в дверь тихо постучали, и мужчина, услышав "войдите", перешагнул порог. Его дама сидела перед зеркалом и причесывалась.

Он широко улыбнулся, обнажив ряд прекрасных зубов.

Лицо Саши осветилось очаровательной улыбкой. Ее мужчина был одет с иголочки, от него пахло прекрасными мужскими стойкими духами и в руках он держал букет с ослепительно белыми розами. Саша считала, что белые розы дарят только девушкам и, поэтому она заново, в своем воображении, себя переделала в девушку... Она вскочила и протянула обе свои руки для приветствия. Мужчина крепко сжал ее в объятиях... Что же дальше придумать? – стала мыслить Саша. – Если он меня обнимает, значит любит, или только питает хорошие чувства? Ну?..

Ладно, сделаем так: пусть он будет передо мной немножечко виноватый, для мужчины это даже полезно, и она сказала:

– Я ждала тебя целый день. – Целый день!

– Я был занят, дорогая, – но спешил к тебе, чтобы полюбоваться на твое прекрасное лицо. И выглядишь ты сегодня – великолепно! Знай я, что ты так ждешь меня, я сегодня никуда не уезжал, а провел бы весь день с тобой.

Приятно было слышать такое. Улыбка расцвела на лице девушки, а большие синие глаза наполнились теплом и лаской.

– Ну вот, мы теперь и вместе, Георгий (Саша, наконец, придумала имя своему мужчине), прошу тебя, не заставляй меня тебя долго ждать, ладно?

Георгий выпустил ее из объятий.

– Хорошо, дорогая. Все понимаю и больше не буду.

– Жизнь не была добра ко мне. И мне... мне было нелегко...

– Конечно, понимаю. Но все же мы теперь вместе и я позабочусь о тебе.

...Саше кажется, что ее мужчина ни на кого не похож, он особенный... Такой воспитанный, предупредительный... и он много собирается сделать для нее, или этого ей хочется? Пока не знает... Но эта мысль производите на нее большое впечатление.

– Что делать дальше? – спрашивает она себя. – Пусть пригласит в ресторан.

Саша отвернулась к зеркалу, чтобы Георгий не мог посмотреть ей в глаза и понять ее желание. Но ее мужчина соображает быстро.

– Хочешь куда-либо пойти, милая, дорогая? – Саша вводит в оборот эти слова, потому, что их давно ни от кого не слышала... – Приглашаю тебя в ресторан! – Прекрасный ужин и отличные танцы! Или в какой-нибудь клуб? Их сейчас много в городе.

Ее рука с расческой на мгновение застыла, потом провела ею по волосам и положила на туалетный столик. По-прежнему не глядя на Георгия, Саша сказала:

– Лучше в ресторан. Я давно хочу в ресторан... Так что прошу тебя, поедем туда. – Саша объяснила, в какой ресторан она хочет.

– Прекрасно! Там очень хорошо. Съездим туда, выпьем по рюмочке, послушаем музыку... Посмотрим ревью и потанцуем.

– Там есть ревью? – удивилась Саша – она этого не знала.

– О, и отличное, моя голубка! Будем там через четверть часа. Я жду внизу, в машине.

Пока они ехали, Саша стала думать, кто ее мужчина? И решила: пусть будет милиционер – в таком качестве он сможет ее освободить. Милиционер, но омоновец или собровец. Она не знала, как расшифровать эти слова, но видела их в деле по телевизору. В камуфляжной форме, с автоматами захватывают бандитов, бросают на землю, чтобы те не могли оказать сопротивления, одевают на них наручники и бьют ногами до посинения, и некоторым разбивают лица в кровь.

...Ее мужчина со своими товарищами врывается в институт, виновных бросают на пол и одевают наручники. Среди них и Гаденыш. Когда его поднимают с пола, трясущимся от страха, Саша видит, что его обезьянья морда разбита в кровь.

"Так ему и надо! – говорит она.

Показывая на него Георгий, категорически заявляет: "Этого следует кастрировать!" – "Сделаем!" – просто отвечает тот, как будто для него это плевое и привычное дело. Затем пристально смотрит на нее и громко говорит: "А ты теперь свободна!".

Последнее его слово вихрем закручивается в ее сознании и она повторяет его много раз: "Свободна... Свободна... Свободна..." – пока не засыпает.

На утро, а она спала долго, после завтрака, ищет местечко, чтобы продолжить игру в воображение. Находит его на дереве, высоко над полом клетки. Быстро забирается туда. Место уютное – со всех сторон ее закрываю небольшие сучья и ее почти не видно снизу. Она опирается спиной о ствол, закрывает глаза и собирается подъехать с Георгием к ресторану.

Внизу о ней забеспокоился Микки. Ищет ее, а поняв где она, лезет к ней. Оказавшись рядом, обнюхивает ее и, поняв, что с ней ничего плохого не произошло, оставляет ее. По всей видимости, он понимает, что каждый имеет, хотя бы раз, право на уединение.

...Тут они как раз подъезжают к ресторану. На машине Георгия синие милицейские номера, поэтому он оставляет машину на тротуаре, и они направляются к входу в ресторан.

Ресторан переполнен... Георгия здесь знают... Ждать им долго не пришлось.

Появился метрдотель, поздоровался и сказал:

– Извините, сейчас вас обслужат. Проходите туда, там резервный столик специально для почетных гостей. Сегодня для вас!

Не успели сделать заказ, как высокий человек с длинными прядями волос, зачесанными за уши и собранными на затылке с помощью простой резинки, с улыбкой поклонился Георгию, и взглянул на Сашу, словно спрашивая, откуда здесь такая красавица.

Георгий представил их друг другу. Его знакомый оказался известным художником, писавшим портреты победительниц конкурсов красоты в различных нарядах, и без них. Последние шли нарасхват за бешенные деньги. Часть из них получала от художника очередная красавица.

Георгий уловил в глазах своего приятеля зажегшийся азартный огонек, который увидел достойную дичь для себя при взгляде на Сашу и решил предупредить приятеля:

– Это не для тебя, зря будешь стараться.

И тот понял, что Георгий не подпустит его к своей подруге даже с разговором.

Художник нашел подходящую улыбку для Саши – улыбка само очарование и стал ее разглядывать так, как будто на ней не было одежды.

Саша отвернулась от него и... очутилась у себя на дереве. Распрямила ноги и свесила их вниз, – в согнутом положении стали затекать.

Задумалась: "Зачем она втащила в их встречу с Георгием художника?". Как сюжетная линия в их встрече в ресторане он не перспективен.

И все же почему? И нашла причину: художник ей нужен, может не сейчас, но в других сюжетах. – В каких? – ...После недолгого раздумья нашла ответ. Если здесь умрет – от нее ничего не останется, даже пепла, и поэтому ей нужно, чтобы художник написал ее портрет – после нее останется портрет. А с другой стороны даже, если ее похоронят, никто на могилку не придет: мать в сумасшедшем доме, бабушка умерла, ее сын считает, что его мать – Маша, а не она, есть баба Оля, но и та может умереть, да и знать она ничего не будет о Саше. Вот почему ей нужен сегодня Георгий и художник.

Последний напишет ее портрет, а Георгий, если ее не освободит, то непременно придет на кладбище и принесет цветы на ее могилу. Она точно знает на каком участке будет могила – на двенадцатом, но на каком кладбище?.. А что сейчас – в ресторане с Георгием? Сколько прожила на свете, но не знает, как должен ухаживать Настоящий мужчина за женщиной.

Не представляет, каким может быть Настоящий мужчина. Высоким, стройным, обаятельным, "каменной стеной", ограждающей женщину от невзгод?.. А какой должна быть Настоящая женщина. Прежде всего, – умной и эмоциональной и не обязательно при этом – ослепительно красивой. Саша не стала развивать эту тему в своем воображении потому, что считала: она сама не совсем такая. Правда, ей эмоциональности не занимать, а вот ума... По ее мнению, то, как она поступила с Антоном, говорит, что умный человек добился бы своего, не прибегая к убийству, а она это сделать не смогла... Саша вздохнула и снова очутилась в ресторане, рядом с Георгием, но художника там уже не было, он прилип к другой компании, сидевшей в правом дальнем углу зала...

Столики в ресторане располагались тремя рядами, а в задней части зала находились подмостки, на которых оркестр из шести человек играл танцевальную музыку. На проходе кружились пары. Саша внезапно почувствовала себя так хорошо, как человек, попавший на седьмое небо и настроение у нее великолепное.

Георгий спросил:

– Будешь пить вино? Есть полу столовое "Арбатское", легкое и чуть сладкое.

Саша так давно не пила никакого вина, что забыла, какое оно.

– Стоит попробовать, – ответила она и выбрала маленькую рюмку, из стоявших на столе. – Наливай мне сюда, – попросила она.

Георгий исполнил ее желание и преложил тост за их встречу. Затем смотрел, как она пьет вино маленькими глотками.

– Понравилось?

– Очень! – Ничего подобного не пила!

– Знаешь, оно пьется незаметно и можно выпить много и не почувствовать, что пьянеешь... Вот, когда я был в Италии...

– Ты в Италии? – удивилась Саша. – Расскажи...

– Два раза. В первый раз я и попробовал подобное вино... Мы целой компанией остановились в гостинице, недалеко от Коллизея, а вечером поехали в окрестности Рима. Там располагаются небольшие ресторанчики под открытым небом. Рядом с ними – виноградники на небольших пологих холмах. Ресторанчик – сильно сказано. На самом деле посетителей сажают за простые деревянные столы, на деревянные скамейки и в глиняных кувшинах подают вот такое вино, которое ты сейчас пьешь. Оно там очень дешево и пьется легко...

– Если дешево и пьется легко, много выпьешь? – спросила Саша, – а закуска?

– Никакой! Да она там и не нужна. Люди пьют вино на свежем воздухе, болтают, чувствуют на седьмом небе.

Саша второй раз употребляла выражение "седьмое небо" и не знала, что оно означат, но спросить у Георгия постеснялась.

Почти весь вечер Георгий и Саша беседовали и танцевали. За это время они сблизились, много улыбались и даже хохотали, им было весело и хорошо вдвоем.

Саша не рассказывала ничего о себе. Не хотела, чтобы Георгий узнал правду о ней в их первую встречу. Заметила, что Георгий весь светится любовью к ней и не хотела ее спугнуть. И она всем сердцем тянулась к нему. Но Георгий ничего не знает о ней, а когда узнает, то...

Вот почему она сдерживала чувства, хоть и боялась, что взорвется в любую минуту. Нет, не взорвется – подобного она больше никогда не допустит в своей жизни.

Ближе к двенадцати Саша извинилась и сказала, что должна привести себя в порядок и оставила Георгия одного.

В ее отсутствие к нему подошел рослый парень, с улыбкой протянул руку. По пути он перекидывался словами с теми, мимо кого проходил.

У него виднелся небольшой шрам на правой щеке и другой шрам – на шее, ближе к подбородку, а под одеждой угадывались крепкие мышцы.

Кивнув на свободный стул, Георгий спросил:

– Давно из Чечни?

– Нет.

– Хочешь выпить?

– За компанию можно.

– За тех ребят, которые еще там!

В это время к столику вернулась Саша.

Георгий познакомил их и сказал:

– Тоже омоновец, вместе воевали в Чечне. Зовут Роман и мы друзья. Саша подумала: хорошо, что у Георгия такие друзья – они помогут ему ее освобождать.

– Ты давно в Москве?

– Дней семь, не больше,– ответил Роман.

– Надеюсь, нам еще доведется встретиться и провести вместе время? Если захочешь повидать, легко меня найти. Ты ведь знаешь мои координаты?

– Конечно! Понимаю, сегодня у тебя особый день – с такой девушкой встречаешься! – и он с улыбкой посмотрел на Сашу. Отодвинул стул и встал.

– До встречи!

Друзья обнялись, тепло попрощавшись друг с другом.

Саша была тоже рада этой встречи и пожала руку Роману. В ответ тот бережно подержал ее руку в своей, слегка покачал и сказал:

– Желаю вам обеим счастья!

– Отличная мысль! – дополнил пожелание Георгий и они расстались, улыбаясь друг другу.

После ухода Романа, Саша обратила внимание на позднее время.

– Неплохо мы провели время, правда? – улыбнулась она, – все уже.

– Ты красивая... Что ж, едем?

– Да, пора.

Георгий расплатился, получил в гардеробе пальто, и они направились к его машине.

Настоящий мужчина проводил Сашу до дверей ее дома, положил руки ей на плечи и шепнул:

– Спасибо тебе за прекрасный вечер, дорогая...

У Саши на этом истощилось вдохновение и она прекратила воображать. Ощутила реальность – сидит на дереве, в клетке с обезьянами.

Она расплакалась, плакала с надрывами и всхлипываниями, но не долго. Ее остановил какой-то внутренний толчок и заставил задуматься. А куда же ее проводил Георгий? Ведь у нее нет дома, нет и квартиры. В квартиру Антона она не может, в квартиру Маши и Василия ее не пустят... В квартиру ее сумасшедшей матери? Наверняка, там кто-нибудь живет.

– Саша...

– Не надо... распускаться... возьми себя в руки...

– Но почему все должно идти именно так?

– Потому что нет никакого Георгия. Как бы там ни было, ты действительно здесь в клетке... всего лишь... Не забывай...

Не забуду...– И волна ненависти охватила ее к тем людям, которые сотворили ей такое и к тем, которые пользуются ее сегодняшним положением... Саша поймала себя на том, что разговаривает сама с собой. И дала себе обещание: держать себя в руках, не впадать в панику и искать первой же возможности выбраться отсюда любой ценой. И решила про себя: "Я способна на все".