Текст книги "Второй фронт"
Автор книги: Владимир Поселягин
Жанры:
Альтернативная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Танкисты разобрались с управлением техники довольно быстро, через двадцать пять минут, урча моторами, они выгнали ее на дорогу. Осмотревшись, я взобрался на борт остановившегося рядом танка и, заняв свое место в командирской башенке, махнул рукой Быкову, одновременно приказывая Муртазину в ТПУ начать движение.
Из леса мы выехали через сорок минут, и тут же стал понятен маршрут движения немцев, что мы перехватили. На перекрестке развернувшись к нам задом стояло четыре танка направив дула пушек в противоположную сторону. Замаскированы они были не плохо, по крайней мере с воздуха их недолжно было видно. Воронки рядом показывали, что воздушная поддержка у немцев себя не оправдала. Не попали.
– Наши, товарищ полковник?
– Да, и нас они еще не заметили, мы как бы в низине, немцы, кстати, нас тоже не видят. Сержант, давай потихоньку назад, под прикрытие деревьев.
– Есть!
Быков, заметив, что мы пятимся, тоже стал сдавать назад.
– Все, стой, не видно нас тут, – скомандовав, вернул наушники наводчику, и вылез на броню. После чего заглянув обратно, приказал подать бинокль. Спрыгнув на землю, махнул рукой Быкову, подзывая. После чего направился к краю обрыва. Нужно было осмотреться.
На ходу невольно обернулся и посмотрел на 'тройку', которая грозно застыв, выставила вперед свой кургузый ствол. Машина мне понравилась, даже очень, это не вроде той, побитой, что показывали в Кубинке в виде трофейной техники. Я тогда в таком же посидеть успел, даже фиговинку одну покрутил, пока она не отвалилась. Правда, после мне сопровождающего навязали, который постоянно нудел: Ну не трогайте товарищ майор госбезопасности, опять сломаете.
Нравился мне танк, что ни говори, удобно в нем, просторно, сиди знай в перископы смотри да командуй подчинёнными через отличную связь в ТПУ. Короче, хрен кому я теперь его отдам.
У догнавшего меня Быкова спросил:
– Как с техникой? Освоился? – в отличие от меня лейтенант автомат прихватить не забыл, их было в каждой машине по три штуки, так что мы вооружили всех.
– Да, удобная машинка.
– Давай сразу поговорим об обязанностях самоходчика. Сейчас такой техники в войсках нет, так что слушай. Забудь что ты танкист. Никаких кавалерийских атак, ты это понял? Бить из засад и только наверняка. В бою сопровождаешь танки сзади и прикрываешь их огнём издали, подавляя огневые точки.
– Я понял, товарищ полковник.
После захвата техники уважения ко мне заметно прибавилось, бойцы теперь считали меня своим командиром. Не плюшевым, а реальным. Это не могло не радовать.
– Отсюда хорошо видно. Четыре танка стоят? – передавая бинокль, поинтересовался я.
– Вроде больше, там, в кустарнике какой-то непонятный силуэт имеется.
– Что за машины, не разгляжу?
– Три тэ-двадцать шестых, образца сорокового года, маски штампованные, и еще один, пулеметный. Что в кустах не видно. А так, грамотно стоят черти. Их только дальнобойной артиллерией сковырнуть можно или авиацией.
– Атакой тоже, но она не получилась, – кивнул я на дымящиеся остовы немецкой бронетехники вблизи от засады.
– Не похоже, что тут бой был. Видимо колонна шла, а наши их встретили. Видите, те три грузовика и самоходка в линейку стоят? Точно колонна была.
– Ясно, давай пошли бойца пусть их командира ко мне вызовет.
– Есть.
Вернувшись к танку, отдал бинокль и, отхлебнув из фляги поданной наводчиком, приказал готовить ужин. Время было вечернее, к тому же бойцы не обедали.
Быков послал вестовым Пирогова, бойца старшины. Мы уже заканчивали ужинать когда показалось широкоплечая фигура красноармейца с тремя неизвестными бойцами. Один из них был в танковом комбинезоне с командирской фуражкой, двое других обычные красноармейцы.
– Так это ротный нашего второго батальона. Старший лейтенант Крапивкин, – удивился старшина Лясов.
Быков промолчал, после училища он прослужил в дивизии меньше месяца и всех командиров в лицо просто не знал.
Пирогов по моему приказу о нашей технике не говорил, поэтому пришлые на несколько секунд застыли, разглядывая нас и технику. Отложив банку с трофейными консервами в сторону, я ответил на приветствие Крапивкина. У него действительно через открытый ворот комбинезона виднелись три алых кубика старшего лейтенанта.
– Товарищ майор госбезопасности, старший лейтенант Крапивкин прибыл по вашем приказу, – козырнул беловолосый парень лет двадцати пяти.
– Вольно, лейтенант. Доложите что там у вас происходит.
Проблема у комроты действительно была. Войну, как и остальные он встретил в казармах, после получения приказа на выдвижение вывел уцелевшие машины в количестве шести штук – в отличие от батальона где служил Быков, по этому был нанесен авиаудар, и направился по назначенному маршруту в составе батальона. Пользуясь опытом финской войны смог избежать особых потерь, и даже починить буквально на коленке два вышедших из-за поломок танка. Правда не своих, но теперь кто узнает про пропавшие брошенные на дороге машины? В течение двух дней он отражал совместно с восемьдесят седьмой стрелковой дивизией атаки немцев, и даже участвовал в контратаках, отбросив противника до границы. Попав в окружение, он совместно с командиром батальона, которому был придан, смог с потерями вырваться из окружения и с боями двинул дальше, пока на этом перекрёстке не закончилось горючее. Стрелковый батальон двинулся дальше, Крапивкин технику бросать отказался. Через некоторое время подошла небольшая группка красноармейцев той же дивизии. Пока была возможность, лейтенант успел подготовиться к бою, используя танки как неподвижные огневые точки. Четыре часа назад произошла встреча с колонной немецкой техники. Воспользовавшись неожиданностью, из засады, практически в упор он смог побить немало броне и автотехники. Четыре легких танка, самоходка, два бронетранспортера и шесть грузовиков неплохой счет, тем более они потерь не имели. Даже авиация ничего не смогла сделать. Техника была хорошо замаскирована.
– Ясно. С горючим проблем нет, как видишь, канистры на броне нашей техники присутствуют. Не знаю только, подойдет она вашим машинам или нет…
– Подойдет, товарищ полковник, мы уже заправлялись захваченным горючим, – перебил меня старшой, радостно сверкнув глазами.
– Уже хорошо. Значит, немцы решили послать две единицы бронетехники вам в тыл и уничтожить засаду, – пробормотал я задумчиво, стоявшие рядом командиры навострили уши, ожидая что я изреку: – Значит план таков, они хотят уничтожит засаду так поможем им. Слушаем меня…
Танкисты план одобрили, даже предложили пару идей, как улучшить его. В течение десяти минут обсудив, мы приступили к его осуществлению.
Сам план был прост: после связи с командиром немцев, тут нам пленный поможет, начинаем стрельбу. Используя подручные средства, поджигаем облитые маслом тряпки, примерно там, где стоянки танков, как-будто это они горят, докладываем об успехе и ждем когда немцы выдвинутся вперед. А дальше просто тир.
Прихватив двенадцать канистр с трофейной техники и старшину Лясова, который с одним из своих бойцом ехал на броне, охраняя пленного, Крапивкин ушел. Начало нашего действия выстрел 'тройки'.
– Связывайся с немцами, – приказал я Быкову.
Что нужно и как говорить мы уже обговорили. Запуганный Пименовым до соплей пленный, быстро оттарабанил что-то в эфир, и вопросительно посмотрел на нас.
– Товарищ полковник, приказ от майора Шмиххера, уничтожить русских, – ответил мне Пименов.
– Вот еще, мне теперь немецкие майоры приказывают, – негромко, но чтобы слышали бойцы пробормотал я, – но делать нечего в этом случае придется выполнять.
Танкисты засмеялись, отлипнув от брони самоходки, я направился к своему танку. Заняв свое место скомандовал:
– Начали!
Не знаю, что Лясов там поджег, но горело классно. Густой дым очень походил на то, как будто там действительно горят танки. За полчаса, что мы им дали они не только заправились, но и подготовились. Правда, почему-то после моего первого выстрела почему-то вспыхнуло не в одном месте, а сразу в пяти. Что-то я не подумал обговорить этот момент, для меня само собой разумеющееся, что один выстрел один костер. Будем надеяться, что немцы не поймут, что там случилось, к тому же сразу за моим выстрелом бухнула самоходка.
– Все, ждем! – приказал я по ТПУ, после шестого выстрела.
Вообще-то бытует мнение, что все планы держатся только до первого выстрела, в нашем случае все получилось, как и задумывалось.
Нет, конечно, немец послал вперед разведку на мотоциклах, но и сам двинулся следом, так что фактически вся колонна оказалась под прицелом.
Как работаем дальше, мы уже договорились. Наши с Быковым пушки бьют по концу колонны, а слабенькие бронебойные снаряды тэ двадцать шестых голове и середине.
– Последний грузовик с пушкой на прицепе, осколочным заряжай… Огонь по готовности!
– Готов!
– Огонь!
Бронеколонна противника состояла из двадцати трех грузовиков, восьми танков, трех самоходок, четырех бронетранспортеров, одного штабного броневика с кучей антенн и пяти мотоциклов. Кстати к третьей машине от последнего грузовика была прицеплена походная кухня. После первого же выстрела я приказал по рации Быкову – эту машину не трогать. К сожалению, связи с Копыткиным у нас не было, радиостанции разные. Будем надеяться, что в нашу зону ответственности он не влезет. И зениток у немцев тоже, как ни странно не было, никаких 'эрликонов' не наблюдалось, не опасались они налета. Не безосновательно, кстати.
Командовать мне понравилось, это как в игровом шутере. Сидишь и отдаешь приказы с удобством развалясь в командирском кресле:
– Справа на два часа самоходка, борт подставила…
– Бронебойный!
– Грузовик на одиннадцать, скрыться пытается…
– Осколочный!
– Пехота до взвода…
– Осколочный! Осколочный…
– Пушка на два часа, к бою приводится…
– Осколочный! Осколочный…
– 'Двойка' на двенадцать, за горелым броневиком прячется. Бей прямо через него, броню прошибет и ей достанется…
– Бронебойный!..
Так и командовал, мешал только дым от сгоревшего артиллерийского пороха. Немного спасал вентилятор и открытые люки. Стреляли мы с места, только башню выставив над верхушкой холма, но все равно дважды ловили подарки. Умеют черти стрелять, но и наши не промах, вон как мой наводчик старший сержант Мирзоев с незнакомой пушкой освоился. За весь бой всего два промаха, да и то по мотоциклистам палил. Стрелял и все оптику нахваливал, себе под нос, но я слышал. Связь в танке уж больно хорошая.
– Прекратить огонь!
– Есть, прекратить огонь! – синхронно отвечают мне Мирзоев и Быков. Все-таки классная связь у немцев. Экранированная. С нашей, современной, конечно не сравнишь. Но по сравнению с той же советской образца сорокового и сорок первого года, вундерляфия можно сказать.
– Механик вперёд, обходим колонну справа. Лейтенант прикрываешь!
– Есть, – откликнулся тот.
Пока мы выбирались из промоины, самоходка взобралась наверх и немного повозившись, устраиваясь поудобнее, нацелила свою пушечку на расстрелянную колонну.
Переваливаясь на неровностях поля и преодолев метровой глубины овражек мы объехали, колонну и как говорится, заперли её. Теперь деться уцелевшим немцам просто некуда.
Вдали показались коробки танков выкрашенных в родной 4БО, за ними цепью стрелки. Двадцать человек всего, но хоть что-то.
Глядя как маневрируют двадцать шестые, беря под контроль колонну, вздохнул, один из дымов был настоящим. Подожгли-таки одну из машин Копыткина. Причём пушечный, так как пулеметный танк я отчетливо видел, он как раз бил куда-то из своих ДТ.
Убедившись, что всех уцелевших немцев в количестве сорока человек согнали в одну кучу, велел гнать к месту общего сбора, куда уже ехала самоходка Быкова и один из двадцать шестых с поручнем антенны, видимо Копыткина.
Подождав, когда командиры подойдут к моему танку, велел докладывать по очереди, одновременно приказав подскочившему на летучке Лясову начать собирать и систематизировать сбор трофеев.
– Есть! – козырнул старшина и, прихватив пленного, умчался в сторону колонны. Намек на снятие с разбитых танков ЗИПа он понял, как и то чтобы прибрать подлежащую восстановлению технику.
– Начинайте, – кивнул Купыткину, начав со старшего.
Тот быстро доложил потери, и сам бой. Кивнув, что принял к сведению, приказал сформировать еще два-три экипажа из уцелевших танкистов, оказалось у него и такие были. К тому же прибежал вестовой от старшины, доложив, что два чешских тридцать восьмых, которых еще 'Прага' называют вполне целые и почти на ходу. Нужно только гусеницы с разбитых снять и под шаманить по мелочам. Еще одну самоходку вполне можно вернуть встрой, там только ведущее колесо разбито, работа по замене займет часа два, не меньше. Пленный так сказал.
– Значит так, отгоняем всю уцелевшую технику под прикрытие леса, ремонтируем и двигаем дальше. Через полчаса доклад мне по захваченному имуществу на стол. Старший лейтенант Копыткин на вас охрана нашей стоянки, можете привлечь любые силы, кроме людей, задействованных на сборе трофеев. Насколько я знаю, сейчас много частей выходит из окружения, можете забирать их под свое командование, соответствующий документ я сейчас подготовлю.
– А если?..
– Да хоть генерал ими и будете командовать. У вас будет соответствующий документ на руках, где четко и ясно будет написано, кто тут главный… Хотя генерала можете ко мне прислать. Лейтенант Быков переходит в ваше распоряжение. Передайте под его командование всю трофейную бронетехнику. Короче расставляй посты и всех под одну гребенку. Нам все нужно. И пошли на уцелевших мотоциклах разведку, пусть ближайшие дороги прошерстят, может, что интересное найдут. Все, работай.
После отдачи приказов повернулся к подошедшему командиру стрелков. Пехотинец был капитаном, с перевязанной рукой и полу оторванным рукавом гимнастерки.
– Кто такой? – хмуро спросил я его.
– Заместитель командира двести восемьдесят третьего полка по политической части восемьдесят седьмой дивизии, старший политрук Мурашев. Выхожу к своим со сводным отрядом полка в составе двадцати шести активных штыков и трех раненых. Вооружение, два ручных пулемета остальное винтовки. Два часа назад присоединился к отряду старшего лейтенанта Копыткина.
– Почему не приняли командование как старший по званию? И почему одеты не по форме?
Капитан замялся, но ответил честно:
– Форма моя сгорела, получилось так, товарищ полковник. Эту старшина выдал. Другой не было. А принять командование… знаний не имею, товарищ полковник.
– Ясно. Будете мои замом по политчасти. Займитесь пока созданием штаба мобильной группы. Мобильная группа это мы, из тех кого соберет лейтенант.
– Создам, мои бойцы как раз штабные, так что проблем не будет.
– Хорошо, из трофеев возьмете одну машину под штаб. Там еще кухня уцелела, узнаете насчет нее и продуктов… и кстати, вы серьезно ранены?
– Только синяки, это меня в рукопашной утром помяли.
– Хорошо, свяжитесь с Копыткиным, скажите, чтобы всех окруженцев, что он отловит к вам посылал, будем создавать группу.
– Есть, разрешите выполнять?
– Выполняйте. Штатную структуру группы я вам после составлю. Если что я у Лясова. Узнаю, что они собрали.
Пока я ехал к видневшейся летучке Лясова, которая застыла у осевшей на бок самоходки, припомнил слова Сталина:
'… и чтобы такого больше не было! Любые контакты только через нас!..'
Пропесочил, он меня тогда знатно, и вроде как накрепко вбил понятие, чтобы без них никуда, больше как с царским миром не подставлял, а я опять куда лезу? Ведь дал обещание.
'Хм. А ведь я слово дал, что больше на контакты не пойду. Но что делать? Портала нет, перед уходом я там все обнюхал, спонтанный был переход, тут и говорить нечего. Сам открыл от испуга. Может еще раз так же попробовать, только где взять подобную адреналиновую накачку? В бою? Так это не проблема, мы и так на грани качаемся, не знаю теперь, на чью сторону удача выпадет. А бойцы вон как с воодушевлением забегали после побед. Две неповрежденных бронемашины захватили без потерь. Автоколонну расчихвостили. Не знаю, правду ли писали историки, что в начале войны царила неразбериха и люди старались примкнуть к той части, где был хороший командир знающий свое дело. Судя по виду бойцов, именно таким они меня и считали. Тоже неплохо, не подвести бы их. Короче план таков. Зачем прорываться к своим, если можно сесть тут, благо все к этому располагает, и склады, и возможность укрыться. На карте смотрел, есть лесной массив, он нам точно подойдет. Дальше, первое время сидим и подгребаем под себя все что можно, окруженцев технику, боеприпасы склады продовольствием. А потом тёпленькие немецкие тылы наши, заодно и какую-нибудь 'аномалию' поищу. Не верю, что их тут нет. Оставлю грамотного командира, глядишь будущий Ковпак получиться. И к своим. Все, так и сделаем'.
От самоходки, к остановившемуся танку подбежал Лясов и браво выпятив грудь, отрапортовал о текущем состоянии дел. Кратко ввел его в курс дела о создании нашей мобильной моторизованной группы, и что он теперь должен докладывать вновь созданному штабу, которым пока командует старший политрук Мурашев, отбыл к самому штабу. Там как раз бегали бойцы, создавая небольшой рабочий пятачок.
Крапивкин, уже успел позаботится о безопасности и выставил несколько постов состоявших из одного танка и пары бойцов в охранении. Три дороги ведущих к развилке оказались перекрыты. Ту, что шла через лес, контролировало охранение штаба и моя 'тройка'. Быков со своими орлами занялся трофейной техникой пытаясь вернуть ее в строй. Не знаю, что у них получится, но несколько разбитых танков и самоходок они уже расчихвостили на запчасти, и одна 'Прага' бодро проползла к штабу, застыла под прикрытием деревьев. Посмотрев, как из нее вылез мехвод Быкова и трусцой побежал обратно, вздохнул, дело сдвинулось с мёртвой точки.
Нет, все-таки удобно быть командиром. Отдал приказы и следишь за их выполнением. На месте боя мы задержались до самой темноты, даже ночью пришлось работать. В строй вернули два обещанных танка, и самоходку. Грузовиков только три, правда кухня уцелела. Из разбитой 'тройки' смогли извлечь боеприпасы и некоторые запчасти, для пополнения в случае поломки, третья, к сожалению сгорела и интереса не представляла. Разношерстные какие-то танки были. Четыре типа в колонне, и это не считая самоходок.
За время стоянки и вынужденного ремонта штабные и Крапивкин тоже зря время не теряли. Во-первых: на наши посты вышло несколько групп окруженцев, и часть из них были танкистами, так что кем комплектовать экипажи трофейных танков нашлось. Кадровые военные они довольно быстро разобрались с их управлением и техобслуживанием. Кроме танкистов появилась и пехота, даже восемь пограничников. Из пехоты сформировал два мотострелковых взвода полного штата, вооружив их трофеями, а из пограничников создал особый отдел с их командиром во главе, старшим сержантом Климовым. Разведка у меня и так была, первым вышел почти полного штата разведвзвод той же дивизии. И вообще основная часть окруженцев состояла именно из служащих этих двух дивизий. Сорок первой танковой и восемьдесят седьмой стрелковой. Были конечно и другие, вроде комендачей и городских ментов из райотдела. Некоторые окруженцы нам были нафиг не нужны, но не бросать же их. Шансы выйти к своим у этого полка были минимальны. Он кстати вышел на один из наших постов перед самым уходом, когда солнце почти совсем село.
– Товарищ полковник, восьмой пост передает, на них большая колонна идет, с машинами и пешком, вроде наши, – отвлек меня от составления планов на ночь и утро радист.
Что-что, а с ними нам повезло, цела радио-рота вышла на нас, это конечно правда два десятка человек, НО это два десятка разбирающихся человек. Это они занимались демонтажем радиостанций и приемников с разбитой немецкой техники, и смогли даже собрать несколько вполне работающих, и это за два часа! За время работы постов, они уже успели сообщить о двух крупных бронеколоннах, о трех пехотных, и одной авто. Правда все они прошли мимо, последние полчаса ни каких новостей с постов не поступало, видимо немцы готовились к ночевке и все движение замерло. Наша дорога, что вела к броду, их не заинтересовала, видимо мосты были захвачены не поврежденными.
Как раз один из наших постов был радиофицирован такой самоделкой с радистом в обслуживании. А так как был твердый приказ себя ни в коем случае не обнаруживать, они передали данные и снова затаились, отслеживая обстановку.
– Понял, – кивнул я командиру радистов, старшему лейтенанту Морозову, после чего повернувшись к командирам спросил:– Все всё поняли?
– Да, товарищ полковник…
– Мирзоев, готовь машину к выходу! – крикнул я наводчику, отдав приказа подчиненным разойтись.
Через минуту мы пылили в сторону восьмого поста. Заходящее солнце били прямо механику в глаза, так что пришлось через смотровые щели подсказывать дорогу.
– Стой! Да стой же! – закричал я, заметив вставших в оцепенении людей на дороге.
Пока ни чего не произошло, вроде конфуза из-за того что я на трофейной машине, быстро открыл верхний командирский люк и выскользнул наружу. Заходящее солнце хорошо осветило меня.
Мы метров десять не доехали до стоявшей впереди полуторки, которая оглушила меня шумом работающего глушителя, вернее не работающего.
'Теперь понятно, почему они не услышали работу двигателя танка, от такого рева любой звук будет заглушён'.
В нескольких метрах от замершей 'тройки', в некотором оцепенении стояло два десятка бойцов и командиров, причем только у восьми из них были винтовки, остальные с пистолетами.
Спрыгнув с брони на пыльную дорогу, я в который уже раз за этот долгий день спросил:
– Кто такие?
Послышался облегчённый общий вздох. Из-за спин бойцов выступил невысокий крепыш в командирской фуражке, и отрывисто представился:
– Майор Гаврилов, восемнадцатый ИАП.
– Майор госбезопасности Демин. Московское управление. Майор со своим штабом на броню, остальные следуют к месту нашей стоянки. Сколько вас?
– Триста человек, много раненных, товарищ майор госбезопасности. Фактически все машины их перевозят.
– Хорошо. Есть хотите?.. Понятно. Пименов, свяжись с нашими, пусть готовят кухню. Мирзоев, проводи остальных до нашей стоянки.
– Есть, – соскользнув с брони откозырял он.
– А вы, товарищи, на танк, – приглашающе указал я на угловатую громаду бронемашины.
Через полчаса я знал всю подноготную этого истребительного полка. Войну они встретили на земле. Сорок процентов уничтоженной техники и двадцать процентов личного состава только за первый налет. Гаврилов, герой Испании сумел восстановить структуру полка, отправить первые истребители на прикрытие наших войск. За три дня боев у них осталось шесть боеспособных самолетов и ни капли горючего. После того как канонада продвинулась им за спину, Гаврилов своей властью приказал уничтожить все что можно и отходить к своим. На пути они встретили повозки с ранеными и персонал медсанбата. Взяв их под охрану, все вместе двинули дальше, где к вечеру повстречались с нами. Почти мгновенно на их счет у меня возник план…
– Товарищ полковник! Нашли, там аэродром. Техники побитой мильон! – радостно доложился боец-разведчик соскакивая с мотоцикла-одиночки.
Моя идея состояла в том, чтобы иметь свое воздушное прикрытие, для диверсий в тылу противника. Глупость? Возможно, но напомните мне, были ли такие группы окруженцев или партизан, кто имел свои летные части? Вот и я не знаю, а раз не знаю, то пусть будут. В общем, Гаврилов сообщил мне координаты расположения их дивизии, которая стояла не так далеко от нас, километрах в пятнадцати. Авиатехников у нас много, они сами обещали быстро восстановить, что можно. Так что я избавляюсь от раненых и пленных, заодно воздушную поддержку себе обеспечиваю. Пару транспортников мы там по любому найдем. Полк Гаврилова воевал на И-16, 'ишачках', но и другие машины они знали, так что толк будет. Обещали с огнем в глазах.
– Охрана?
– Да было два десятка пехотинцев, мы их на гусеницы намотали и из пулеметов постреляли. Больше никого, боевые части судя по всему бегло там все осмотрела, и дальше ушла. Охрана из тыловых подразделений состоят.
– Из немецких стреляли?
– Да, как и приказывали, товарищ полковник. Два летчика и два техника, что вы с нами отправили, осмотрели самолеты, говорят, восстановить можно быстро. Транспортники тоже есть, один быстро в строй вернут, а вот с еще двумя придется повозится.
– Хорошо, выдвигаемся на аэродром.
Радиосвязью мы не пользовались, во избежание. Работали посыльными.
Выдвинулись мы понятное дело не всеми силами, которые, ближе к утру следующего дня насчитывали за семьсот бойцов и командиров. Меня кстати несколько забавляла ситуация, что ни кто из вышедших на нас старших командиров не претендовал на мою должность, которую сам на себя взвалил. Из старшего комсостава вышло два полковника, один интендант. Еврей по национальности, его я поставил на должность зампотылу. Второй командир, внимание, заместитель командира корпуса по строевой части. То есть прямой зам, который должен был занять должность комкора в случае его выхода из строя. Но и он даже намека на смену власти не делал. Сходу подойдя, внимательно всмотрелся в меня, освещаемого сполохами костра у самодельного стола за просмотром трофейных и наших карт, негромко спросил:
– Полковник Иванов, что прикажите товарищ командир?..
То есть, он успел расспросить бойцов, что встретили небольшую группу окруженцев, которую он возглавлял, расспросить их, и составив свое мнение. Его дальнейшее поведение несколько смутило меня. Я рассчитывал передать командование под начало другого компетентного командира и потихоньку свинтить на поиски ближайшей аномалии, а тут такой финт ушами. Сделал меня этот полковник, сделал. Ну, а так как за время боев я сроднился с бойцами то понятное дело, бросать их у меня просто совести не хватало, просто воротило от одной мысли. Оставить на вменяемого командира еще куда ни шло, а так… В общем, никто у нас в России не любил ответственности за которую можно что-нибудь получить, и свалить обязанности на ближнего своего считалось чуть ли не долгом.
Но и я тоже не пальцем деланный, немедленно назначил полковника Иванова на должность своего начштаба, выложил свои мысли на ближайшие дни и устроил 'мозговой штурм', название которого привело собравшихся командиров в восторг. Иванов успел немало повоевать, два ордена Красного Знамени, и рваный шрам на щеке, это отчетливо демонстрировал. Моя Красная Звезда на его фоне не особо смотрелась. Впоследствии, много моих словечек ушло в массы. Дошло до того что в будущем, после одного из боестолкновений, я даже как-то услышал от Иванова изучавшего карту задумчивое: 'Не айс'.
Не помню, чтобы у меня это вырвалось, но больше подобное никто принести просто не мог.
В общем, план наш такой. Не так далеко находился один из крупнейших лесных массивов этой области, в котором могла затеряться не только наша группа, но и целые корпуса, так что Иванов с основной частью пошел туда готовить базы и ВПП, с несколькими первоочередными задачами, а мы небольшой колонной из трех машин и двух танков – трофейных разумеется – направились на аэродром.
Аэродром нас встретил разрухой и запустением. Многочисленные обломки некогда бывшей гордостью авиации ВВС РККА кучами обломков лежали на огромном поле. Приказ на осмотр первостепенной техники я дал загодя. Так что пара механиков что прибыли первыми уже успели, используя грузовик, не наш, видимо местный, затащить под тень опушки небольшой березовой рощи, рядом со зданиями в которых раньше, скорее всего, располагались штабы и вспомогательные службы, несколько самолетов.
Наша небольшая колонна сразу направилась к образовавшемуся стихийному ремонту.
– Докладывайте, что у вас, – ответив на приветствие, велел я майору Гаврилову, наблюдая, как из грузовиков высаживаются механики и летчики.
– Обнаружено неповрежденными восемь 'чаек' и три 'ишачка', сейчас они проходят предполетный осмотр. Еще около тридцати машин можно восстановить. Видимо немцы врасплох захватили наших… Это мы только про те, которые знаем. Есть и новейшие образцы, но мы в них ни зуб ногой, товарищ полковник.
– Ясно. Я там подрывников привёз пять бойцов, командир у них младший лейтенант Хвоя. Обойдите стоянку и покажите им те машины, к которым точно не подойдете. Начните с новейших образцов, пусть минируют.
Майор бросил на меня уважительный взгляд, с толикой благодарности, и приказав одному из своих подчиненных заняться подрывниками, которые стояли у кузова последней машины ожидая дальнейших распоряжений, прошел вместе со мной к самолетам.
– Иванов с нами связался на подъезде к аэродрому, сообщил кодовыми словами, что въехал в лес. Думаю, скоро получим сообщение, куда нам отправлять самолеты. Обещал подготовить площадку к встрече.
– Это хорошо, четыре машины можно отправлять уже сейчас.
– Заправлены, боеприпас загружен?
– Да, товарищ полковник. Вот они отдельной группой стоят, я их уже разбил на пары как вы и приказывали. Командир звена старший лейтенант Пламенев. Четыре 'чайки'. Даже 'эрэсы' загрузили.
– Хорошо, майор. Пусть они сидят в кабинах в готовности, если что, прикроют. Взлететь смогут?
– Да. Там дальше поле свободно, воронок мало. Пламенев пробежался, говорит, нормальное, взлететь сможем.
– Машину для транспортировки ЗИПов, горючего и боеприпасов обнаружили?
– В основном все машины при… э-э-э… отходе забрали, но есть те, что можно восстановить. На пять машин надеяться можно, их как раз восстанавливают. О! Кстати, мы же три бензовоза нашли, целые. Вон там стояли. И зенитки, тридцатисемимиллиметровые. Дивизион! Во-о-он там! Двенадцать штук.
– Не на сцепке?
– Нет, на грузовиках
– Это отличная новость. Бензовозы заправьте их под пробки. А насчет зениток… водителей сможем найти?
– Найдем, – убежденно ответил Гаврилов, – у меня каждый техник водить умеет.
– Приятная новость. Транспорта для вывоза, это наши проблемы. Десятка полтора вам хватит?
– Малова-то будет, товарищ полковник. Если только за три… нет, пять-шесть рейсов, – задумчиво пробормотал Гаврилов окидывая широкое поле деятельности. А так как основные планы у меня лежали на авиацию, то не прислушаться к нему было просто глупо.
– Поищем. Сколько водителей сможете предоставить?
– Механиков у меня тут сорок восемь… Тридцать пять я думаю за баранку посадить, – быстро прикинул майор.
– Вы продолжайте пока. Посты охранения выставлены, можете работать спокойно, а мы пока займемся транспортерами, нужно вытащить от сюда как можно больше запчастей и боеприпасов, чтобы действовать более эффективно. Придется всю следующую ночь возить. Главное на немецких трофейщиков не нарваться. Думаю, они скоро тут будут.