Текст книги "Сам-семьсот, или Повесть о трех фантазерах"

Автор книги: Владимир Турунтаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
в которой Андрей Константинович принимает верное решение

Теперь клюквинцы вволю давали совхозным коровам сена. И коровы не оставались в долгу. Надои молока все росли и росли.

Казалось бы, это должно было только радовать директора и главного зоотехника. Ан нет, не радовало. И на то были причины.

Слава – он к этому времени уже вернулся с Озера – нередко по вечерам слышал, как отец с матерью, обсуждая между собой совхозные дела, всякий раз с непонятным беспокойством говорили о добрых переменах в жизни клюквинцев.

– Всю пятилетку ждали, когда совхоз отремонтирует им ясли и клуб. А тут взяли и сами отремонтировали, – удивлялся отец. – Всей деревней две недели поработали – и готово! Теперь на спевки ходят, пьесу какую-то ставить хотят. Ну, это ладно, пусть их поют, лишь бы не пили. Так ведь они других смущают. Вчера Василий Семеныч Белов пришел с заявлением. Хочет в Клюквину вернуться. Рыба ищет где глубже, а человек – где лучше. Лучших Прометеев переманит к себе, а кто в других отделениях останется? Разгильдяи да пьяницы?

Мать согласно кивала:

– Как ясли-то клюквинцы отремонтировали, сразу восемь женщин пошли на ферму работать. То у них не хватало доярок, а теперь вроде бы лишку стало. Я уж думала, кто-нибудь на центральную ферму попросится, там совсем некому работать. Сейчас из Клюквиной никого не выманишь. В две смены, говорят, будем на ферме работать. По восемь часов, как в городе!

– Глядишь, и финскую баню захотят построить, – невесело пошутил отец.

– А возьмут и построят! – сказала мать. – Года не прошло, а как зажили. Прямо другое государство.

– Вот именно, – вздохнул отец. – Не знаю, как дальше работать…

Слушая такие разговоры родителей, Слава однажды спросил:

– Разве это плохо, что в Клюквиной стало хорошо?

Отец, как мог, растолковал, в чем тут дело:

– Понимаешь, надо, чтобы везде было хорошо. А когда хорошо только в одной Клюквиной, то получается, что клюквинцы на каком-то особом, привилегированном положении. Другим-то обидно…

– А ты сделай так, чтобы везде было хорошо, – сказал Слава. И не подумав, брякнул: – Ромкин отец говорит: если бы Прометеев был директором, у него все работали бы, как в Клюквиной.

Отец побагровел, глаза его гневно засверкали. Опрокинув стул, он выскочил из-за стола и, бросив на ходу: «Я им покажу, какой я директор!..», побежал в гараж.

Через несколько минут он уже мчался на «уазике» в сторону Клюквиной. Пока ехал, поостыл. А когда встретился с Прометеевым, то уже и не вспомнил, что хотел показать ему и Ивану Алексеевичу. Вместо этого он попросил Прометеева научить полеводов и животноводов всех других отделений работать так же хорошо, как работают клюквинцы.

Прометеев подумал и сказал:

– Их этому не надо учить. Они сами знают, как надо хорошо работать. А вы создайте им для этого все условия.

– И это все, что требуется? – удивился Андрей Константинович.

– Не так уж и мало, – горячо возразил Прометеев. – Тут, знаете, потребуются весь ваш опыт, все знания, умение мыслить широко, в государственных масштабах, и еще – смелость, решительность, стойкость, самоотверженность… Да вы только начните – сами убедитесь…

Глава ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
в которой Ромка угощает ребят арбузами и дынями

Еще задолго до того, как на огороде у Ромки поспели арбузы и дыни, Иван Алексеич скосил на опытном поле ячмень. Косил он его конной косилкой, потому что комбайну через речку было не переехать. Потом этот ячмень сгребли конными же граблями, свезли на зерноток и там обмолотили.

Ячмень обмолотили, а рожь продолжала расти и набираться сил. Потом выпал снег и укрыл ее до весны.

На школьных делянках ячмень тоже нормально выколосился и созрел. Каждый сорт – в свой срок. И когда приходило время, ребята срезали колосья, увязывали их в снопы и относили в кабинет ботаники. Для школьной выставки.

Все-таки Ромка получил за практику «тройку». Потому что самовольно отступил от программы опытов Зато Славе поставили «четверку», а Мишке Белову – даже «пятерку». Мишка еще и на областную выставку свою работу представил.

А рожь на Ромкиных делянках так и осталась. И та, что была посеяна семенами из правого кармана, и та, что из левого, и та, за семенами которой Ромка бегал на поле соседнего совхоза «Пламя». До наступления холодов она успела хорошо раскуститься. Особенно на одной делянке бросалось в глаза неукротимое буйство ее всходов: каждый день появлялись все новые и новые побеги.

Вот только не мог Ромка сказать, какие семена он посеял на этой делянке: то ли из правого кармана, то ли из левого, то ли с поля соседнего совхоза. Из-за этого опыт терял научную ценность.

А с арбузами и дынями просто смех получился. Вырасти они все-таки выросли. Правда, самые спелые арбузы были размером с крупный апельсин, а дыни походили на большие огурцы-семенники. Но это бы еще полбеды.

Случалось так, что в тот самый день, когда Ромка снял урожай арбузов и дынь и позвал на угощенье весь класс, в совхозный магазин тоже привезли арбузы. Спелые, сахарные, каких никогда раньше здешние ребятишки не видывали.

Поэтому гости заявились к Ромке с раздутыми животами. На его арбузики и дыньки только поглядели поудивлялись, но попробовать никто не захотел. Поэтому Ромка здорово расстроился: никакого триумфа не вышло. Но кто ж виноват!

На другой день он решительно объявил Славе:

– А ну их, эти арбузы и дыни! Пускай растут там где тепла больше, а в наших местах с ними не стоит возиться. Одно баловство. Надо серьезными вещами заниматься. Чтоб польза была.

– Ну и чем же ты хочешь заняться? – насмешливо спросил Слава.

– А чем я уже занимаюсь, – ответил Ромка и тут же поправился: – Чем мы с Борисом Васильичем занимаемся: богатырской рожью! Для нее тут климат самый подходящий. Если, конечно, по-настоящему взяться за дело…

– Пустой номер! – оборвал его Слава.

– Что? – не понял Ромка.

– Твоя богатырская рожь – пустой номер! – повторил Слава слова отца. – Ничего у вас с Прометеевым не получится.

– Сказану-ул! – обиделся Ромка. – Пустой номер! Да откуда тебе знать, получится или нет?

– А вот знаю!

– Борис Васильич и то пока что наперед ничего не знает!

– Потому и не знает!

– Почему – потому?

– А потому, что все это одни выдумки!

– Нечего сказать – вот и мелешь языком! – презрительно поглядел на него Ромка. – Выдумки!.. Ячмень на опытном поле, под которым рожь кустилась, уродился не хуже, чем на других полях. Вот тебе и выдумки! И на моей делянке – тоже. Не беспокойся, пока все идет как надо!

– Думаешь, так прямо и будет урожай сам-семьсот?

– А вот и будет!

– Складов в совхозе не хватит, – язвительно засмеялся Слава – Зерно некуда будет девать!

– Найдем куда, не беспокойся! Тебе на макушку насыплем!

Пока Слава соображал, как лучше ответить Ромке, прозвенел звонок на урок. Вошла Клавдия Петровна и стала спрашивать материал по зоологии. Ромка, как всегда, потянул руку первым, и, пока он с увлечением рассказывал про амеб, Слава решил прокатиться на своей яхте.

И надо же. Только вышел в открытое море и «Вега» понеслась с туго наполненными ветром гудящими парусами навстречу приключениям, как в этот самый момент Клавдия Петровна вызвала Славу отвечать урок…

Глава ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
в которой проходит почти целый год

Андрей Константинович послушался совета Прометеева, и люди в других отделениях совхоза вскоре и правда стали работать лучше. Почти так же старательно, как на своих огородах.

Однако упущенного времени не вернешь, и если прошедшим летом не заготовили вдоволь кормов для совхозного скота, то зимой хоть в доску расшибись, а сена не накосишь.

Ну что ж, рассудили люди, впредь надо умнее быть. Если следующей весной и летом поработать на совхозных полях на совесть, то к новой зиме во всех отделениях, не только в Клюквиной, кормов будет столько, сколько коровы смогут съесть.

Так все и вышло, как рассудили. Уже к середине нынешнего лета во всех отделениях сенные склады были заполнены доверху. А еще будет второй урожай.

С весны, после зимовки, быстро пошла в рост богатырская рожь. Летом она дружно выколосилась, и тогда над опытным полем заклубился прозрачный желтый туманец. Рожь зацвела. Но вот цвет облетел, и усатые колосья стали наливаться зерном.

Ромка чуть ли не каждый день бегал на опытное поле А про делянки на пришкольном участке и говорить нечего – только не ночевал возле них.

Тем временем Слава, второе лето подряд, крейсировал вдоль берегов Озера…

Глава ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
в которой Слава доказывает, что он не вруша

После обеда он прихватил «Робинзона Крузо» и, накопав в огороде целую банку превосходных червей, выгреб на окуневое место. Однако сколько ни кружил на том пятачке, сколько ни вглядывался в воду – хоть бы какая паршивенькая рыбешка попалась на глаза!

В конце концов Славе надоело искать, он стал на якорь и уткнулся в книгу.

Робинзон уже спас Пятницу, которого прибывшие на остров дикари собирались поджарить и съесть. Уже Робинзон с Пятницей спасли от той же участи отца Пятницы и испанца, уже испанец и старик индеец отправились на материк выручать остальных пленников европейцев, и уже разбуженный рано утром Пятницей Робинзон увидел в подзорную трубу корабль, как вдруг до Славиных ушей долетел знакомый писклявый голос:

– Мотылек! Смотри, летит!

Слава оглянулся и увидел идущую к нему знакомую зеленую лодку. Валька показывала рукой на летящую чайку и пищала:

– Мотылек! Мотылек!..

Лодка приблизилась. Игорь с усмешкой, но миролюбиво кивнул:

– Здорово, Мотылек!

Слава отложил книгу.

– Привет…

Игорь с преувеличенным вниманием поглядел в воду и сказал:

– Что-то не видать рыбы. Ну и грабанул ты ее вчера!

– Сами виноваты! – огрызнулся Слава. – Я как только первого окуня вытащил, стал махать вам. Надо было поглядывать.

– А мы поглядывали, да только не поняли, чего это ты размахался, – все так же беззлобно усмехнулся Игорь. – Хоть теперь-то, дело прошлое, признайся, что не было никаких мотыльков!

Жгучая обида захлестнула Славу. Он свирепо уставился в насмешливые глаза Игоря и сжал кулаки.

– Не веришь, да? Не веришь?..

– А ты нас с Валькой за дурачков принимаешь?

– Вот ни на столечко не верим! – показала Валька на мизинце.

– Признайся, что на червей ловил!

– А вот и нет! – крикнул Слава. – На мотыльков!

– Докажи!

– А ты докажи, что у меня были черви! Хоть одного видал?

– И мотыльков твоих никто не видал. Ты их просто выдумал!

– Выдумал, да?.. – Слава задохнулся от негодования. – Выдумал, да?.. Может, и летучих рыб я тоже выдумал?

– Каких еще летучих рыб? – удивился Игорь.

– Обыкновенных, – пожал плечами Слава, а в животе захолодило от предчувствия нового прыжка. – Которые летают. У них вот такие большущие плавники. В воде наберет скорость, а потом выскочит и летит… – Слава повел взглядом над поверхностью Озера, словно проследил за полетом летучей рыбы, и пальцем начертил в воздухе дугу. – Вот так блеснет над волнами, глядь – уже набрала высоту и обратным курсом идет на снижение. А за ней дельфин по воде так и чешет! Она только волны коснется, а он уж тут как тут – хап ее! Вообще… Не позавидуешь такой жизни…

– А на удочку летучих рыб можно поймать? – спросила Валька.

– Можно и без удочки, – сказал Слава. – Они целыми стаями летают. Когда ночью идешь на яхте, какая-нибудь обязательно налетит на грот-мачту. А то и не одна. Утром подбирай их с палубы, потроши и – на сковородку…

– Здорово ты врать умеешь! – восхитился Игорь. Слава не на шутку разозлился.

– Я – вру?.. Так?.. – терять ему уже было нечего, и он попер напролом: – Может, я и на Островах Зеленого Мыса не был?

– А как докажешь, что ты там был? – спросил Игорь.

– Пф!.. Сколько хочешь! – и Слава пообещал показать им большую розово-перламутровую раковину, которую он подобрал во время отлива на острове Сантъягу.

– Ну и что? – сказал Игорь. – У нас дома тоже есть большая красивая раковина. Папа ее в Москве купил. На Арбате. Может, и твоя тоже в магазине была куплена.

– А чучело крокодила тоже в Москве в магазинах продается?

– А у тебя есть?

– Есть!

– Где взял?

– В магазине. Вернее, в лавке. В Дакаре они спокойно продаются. Город есть такой в Африке. Дакар. Столица Сенегала.

– Ты, что ли, в самой Африке был? – прищурился Игорь.

– Ну, был, – небрежно обронил Слава. – Это миль триста от Сантъягу, если плыть прямо на восток. Мы с дядей Шурой в Дакар на яхте ходили, – и, не дав Игорю с Валькой времени на размышления, привел еще одно доказательство своей правдивости: – Я еще зуб акулы оттуда привез. Сам вытащил из пасти…

– Покажешь?

– Ну. Мне что, жалко!

– А акула живая была? – спросила Валька.

– Ты что! – Слава сделал страшные глаза. – К живой только подойди близко, даже если она лежит на земле и не шевелится. Мертвая была, ясно! Ее негры с пирса на кусок свинины выловили. Мы с дядей Шурой как раз мимо проходили, у нас там недалеко яхта была пришвартована… Да я и живую, вот как вас сейчас, в воде видел. Это когда мы уже назад возвращались. После шторма за нами увязалась, часа полтора не отставала…

И Слава со всеми подробностями стал рассказывать, как они с дядей Шурой целых двое суток боролись со штормом и как он, Слава, вися на бушприте, первым увидел плывущую рядом с яхтой акулу, которую они сами же и приманили, выбросив за борт рыбьи потроха.

Ребята слушали с нескрываемым интересом.

И в тот самый момент, когда Слава кончил рассказывать про акулу, на борт его лодки сел мотылек. Это было так неожиданно и так чудесно, что Слава не сразу поверил в то, что и мотылек не придуман им заодно с акулой. Какое-то время он смотрел на него почти не дыша и боясь пошевелиться. Затем скосил глаза на притихших ребят… И прикрыл мотылька ладонью.

Игорь размотал леску и подал Славе крючок:

– Насаживай!

Тем временем Валька поймала еще одного мотылька. Слава еще не успел размотать свою удочку, а поплавок у Игоря уже повело.

Почти сразу клюнуло и у Славы. Вытащили они, правда, не ахти каких окунишек, да разве в этом было дело!

– Ну, на кого я вчера ловил? – Слава не скрывал торжества.

Хотя Игорь с Валькой тут же и признали свою ошибку, Слава не смог отказать себе в удовольствии немножко покуражиться.

– Жмот я, да? – снова и снова вопрошал он. – Вруша, да?

– Мы же тебя совсем еще не знали! – оправдывался Игорь.

– А теперь знаете?

– Теперь знаем!

– И теперь будете верить всему, что я скажу?

– Конечно!

Тут Валькин поплавок ушел под воду.

– Дергай! – крикнул Игорь.

Валька вытянула еще одного окунишку. Почти малька.

– Вчерашних бы сейчас! – посокрушался Игорь. – А то и мотыльки есть, и черви, рыбы хорошей только нет. Славка, клюет!

Сняв с крючка окунишку величиной с палец, Слава швырнул его обратно в воду.

– Надоело рыбачить, – сказал он и стал сворачивать удочку.

– Расскажи еще что-нибудь, – попросила его Валька.

– Что?

– Ты живых крокодилов видел? Чтобы прямо в лесу?

– Крокодилы в реках живут, – сказал Слава. – А мы… – и примолк.

– Что – вы? – выжидательно глядела на него Валька своими голубыми любопытными фарами.

– Ну не видел я их! – отмахнулся Слава. – И вообще…

Вообще, после того, как мотыльки прилетели во второй раз, Славе почему-то расхотелось говорить о своем путешествии на Острова Зеленого Мыса. И почему-то уже нисколько не радовало, что Игорь с Валькой поверили в его путешествие.

– А львов ты видел? – спросила Валька.

– В зоопарке?

– Нет, на этих твоих островах!

– Там нет никаких львов, – покачал головой Слава.

И это была сущая правда. Потому что на Островах Зеленого Мыса дикие звери не водятся. Так дядя Шура говорил.

Глава СОРОКОВАЯ
в которой Ромка приезжает на Озеро, чтобы сообщить Славе замечательную новость

Слава увидел его, когда причаливал к берегу. Ромка бежал вниз по откосу от бабы Вериного дома. Вот здорово! Наверное, со Славиным отцом приехал. Этим летом Андрей Константинович почти каждое воскресенье бывает на Озере. Отдыхает, рыбачит. В прежние годы такого не случалось. Никогда у директора совхоза не бывало выходных в летнюю пору. Но с тех пор как люди в совхозе стали работать по-новому, у Славиного отца вдруг появились выходные дни.

– Надолго приехал? – спросил Слава у Ромки.

– Завтра – обратно, – мотнул тот белобрысой головой.

– Тоже мне! – недовольно протянул Слава.

– Дел много, – сказал Ромка. – Рожь растет… – при этом глаза его заблестели таинственно и лукаво.

– Ну и как она растет? – с напускным равнодушием поинтересовался Слава.

Ромка только и ждал этого вопроса.

– Здорово! – от восторга он даже петуха пустил. – Уже рукой не достать! И все растет и растет. И новые колосья все выметываются, в одном кусте я двадцать восемь штук насчитал!

– А ты не врешь? – подозрительно поглядел на него Слава.

– Я когда врал? – с обидой вскинулся Ромка.

– Ну ладно, ты чего, – пошел Слава на попятный. – Только интересно бы поглядеть.

– Поехали завтра!

– Нет, завтра никак не могу, – мотнул головой Слава.

Завтра он обещал показать Игорю и Вальке Ондатровую лагуну.

Глава СОРОК ПЕРВАЯ
в которой Слава опрометчиво обещает показать Игорю и Вальке богатырскую рожь

Ондатровой лагуной он называл обширное, примыкавшее к Озеру мелководье. Постепенно, по мере удаления от протоки, соединявшей его с Озером, это мелководье переходило в еще более обширное заболоченное пространство.

Домики ондатр похожи на маленькие стожки или, скорее, на кучки мусора, насыпанного среди осоки и рогоза на зыбучих островках-лавдах. Если тихонько подплыть в лодке к такому островку и посидеть не шевелясь несколько минут, то можно увидеть, как рыжеватый зверек вынырнет из-под домика и поплывет по каким-то неотложным делам к соседнему островку. А немного погодя вернется с пучком травы в зубах, или с каким-нибудь корешком, или с палочкой.

Увидев ондатру, Валька пришла в дикий восторг Вытянув шею и вся дрожа от нетерпения, взмахнула руками и радостно запищала. И конечно, спугнула зверька. Ничего лучшего не придумав, с капризным выражением заколотила кулачком по коленке.

– Да тише ты!.. – шепнул ей из своего тузика Слава.

Но Валька, оказывается, не умела сидеть тихо. А тут еще комары. Окружили ребят тремя полупрозрачными облачками и давай кусать. Тут уж не до ондатр. Некоторое время отбивались как могли, неистово шлепая себя по голым рукам и ногам, по лицу и шее. Но силы были явно неравные.

– Я больше не могу-у!.. – в отчаянии запищала Валька и затопала ногами по днищу лодки. – Ай, ма-ама!..

Пришлось спасаться бегством. Так Игорь с Валькой толком и не посмотрели на ондатр. А когда выбрались из лагуны на озерную воду и комары перестали донимать, Валька опять вспомнила про львов. Дались они ей. Ведь сказано было, что на Островах Зеленого Мыса нет никаких львов.

– А в Африке? – продолжала приставать любопытная Валька.

– Ты что, думаешь, львы там по улицам разгуливают? – пристыдил ее Слава. – Дакар – это ж громадный город. Столица государства! – и, чтобы отвлечь внимание ребят от Островов Зеленого Мыса и от Африки, переключить его на что-нибудь более близкое и знакомое, спросил: – А вы видели, как хлеб в поле растет? Пшеница, например, или рожь?

– А то нет! Я даже на комбайне катался, – похвастал Игорь. – Мы ведь с Валькой все прошлое лето в деревне жили.

– А я в машине с дядей Витей по полям ездила! – сказала Валька. – И как хлеб растет, не хуже твоего знаю! Только я забыла, какая бывает пшеница, а какая – рожь…

– Как это забыла! – поразился Игорь. – Да у самой деревни, за березами сразу, большое поле! И желтый туман…

– А!.. – вспомнила Валька. – Это ведь рожь цвела! – и Славе, показывая рукой выше головы: – Вот такая была!

– Ага! – подтвердил Игорь. – Валька в эту рожь вошла и заблудилась. Как в лесу. Мне и то по самую макушку было.

– А чтоб взрослый дядька вошел и его не видно было – такую рожь вы когда-нибудь видали? – прищурился Слава.

– Нет… – помотал головой Игорь и, заметив на Славином лице хитрую ухмылку, решил, что тот его разыгрывает. – Да такой, наверное, и не бывает! На пушку хотел взять, да?

Слава почувствовал, что наступил миг его торжества.

– А чтобы всадник на лошади в рожь въехал и его не было бы видно – такое когда-нибудь видали? – спросил он.

Игорь фыркнул и даже не стал возражать. Только заметил:

– Всадник! Теперь всадника только в кино и можно увидеть.

– А говоришь – в деревне целое лето жил! – припер его Слава к стенке. – Пастух на лошади – это тебе кто, не всадник?

– Ну, вообще-то… – задумался Игорь. – Это, что ли, такая рожь, что человека на лошади с головой скроет!

– Ага, – с серьезным видом кивнул Слава. – Такая!

– Не свисти! – Игорь повел взглядом вверх-вниз, прикидывая, на какой высоте может оказаться голова человека, сидящего верхом на лошади. – Это где такая? В Африке, что ли?

– Ни в какой не в Африке! – Слава изо всех сил крепился, чтобы не расхохотаться. – У нас в совхозе! Хочешь, покажу?

– А покажи! – потребовал Игорь.

– И покажу! – не моргнув глазом ответил Слава.

– Когда?

– Может, в то воскресенье, – Слава немного подумал и уже без прежней уверенности оговорился: – Если в воскресенье папа приедет. На машине. Чтобы он отвез нас в Клюквину. А пешком далеко – не дойти.

– А если твой отец не приедет?

– Приедет, – сказал Слава. – Не в то воскресенье, так в следующее.

– Ну ладно, – согласился Игорь. – Только помни: пообещал! Валь, ты слышала? Он пообещал показать рожь, в которую всадник на коне въедет и заблудится. Как ты в тот раз заблудилась.

Валька кивнула и спросила у Славы:

– И всадника тоже увидим?

Слава запротестовал:

– Где я вам его возьму, всадника! Пастухи – на пастбище. А пастбище от опытного поля далеко. Я только рожь покажу!

– Ну, ладно, – опять отступился Игорь. – Всадника не надо.