Текст книги "Марсианский проект С. П. Королёва"

Автор книги: Владимир Бугров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Владимир Евграфович Бугров
Марсианский проект Королёва

Рецензенты:

В. П. Савиных, летчик-космонавт СССР, Дважды Герой Советского Союза, член-корреспондент РАН, доктор технических наук, профессор;

А. Г. Милованов, главный ученый секретарь Научно-технического совета Федерального космического агентства, доктор технических наук, профессор.

Предисловие

В 2007 году Россия отметит 100-летие со дня рождения основоположника практической космонавтики – Сергея Павловича Королева – выдающегося русского советского ученого и конструктора, верного последователя другого нашего гениального ученого, отца теоретической космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского, 150-летие которого мы также отмечаем в этом году.

Во времена Циолковского суть космонавтики определялась однозначным понятием – «межпланетные полеты», предполагавшим ясную цель – достижение других планет. С. П. Королев глубоко осознал ее величие и значение самого факта посещения человеком Марса. Его путь к этой цели был тернист. Жизнь ставила новые ориентиры. Успешно выполняя задания по обеспечению обороноспособности страны, С. П. Королев продолжал двигаться по намеченному пути.

На основании Постановления правительства от 23 июня 1960 года С. П. Королев вместе с большой кооперацией смежных организаций, привлеченных к этим работам, со своими соратниками В. П. Мишиным и М. К. Тихонравовым приступил к созданию ракеты Н1 и тяжелого межпланетного корабля. Королевский проект марсианской экспедиции можно по праву назвать величайшим космическим проектом XX века.

В предлагаемой книге читатели впервые смогут познакомиться с этой неизвестной страницей творчества Королева. Основу книги составляют рабочие материалы марсианского проекта. В ней описываются важнейшие события на творческом пути Королева, предшествовавшие началу работ над проектом и сопровождавшие его разработку в период 1960–1974 годов, вплоть до прекращения работ. Взгляды автора на отдельные события может не совпадать с мнением других специалистов, но, безусловно, представляет интерес как точка зрения непосредственного разработчика марсианского и лунного проектов и ведущего конструктора по лунному экспедиционному комплексу Л3 и многоразовому ракетно-космическому комплексу «Энергия – Буран».

Настоящая книга – хороший подарок к 100-летию Сергея Павловича и к другим знаменательным датам 2007 года. Некоторые читатели, возможно, неожиданно для себя обнаружат собственную причастность к реальной попытке высадить советского человека на Марс, предпринятой Королевым почти полвека назад. Все, кому близка наша космонавтика, смогут испытать чувство гордости за своего великого соотечественника.

А. Н. Перминов

Руководитель Федерального космического агентства России

100-летию со дня рождения СЕРГЕЯ ПАВЛОВИЧА КОРОЛЕВА, пионерам космонавтики, его ученикам и соратникам, руководителям государства, сотням тысяч гражданских и военных тружеников, создававшим ракетно-космическую мощь страны, посвящена эта книга.

От автора

В 1933 году С. П. Королевым, М. К. Тихонравовым и их соратниками по Группе изучения реактивного движения (-ГИРД), располагавшейся у Красных ворот, была запущена на полигоне в Нахабино первая советская жидкостная ракета – первый шаг к межпланетным полетам, о которых они мечтали. Я родился в Москве, на Покровке, в пятистах метрах от ГИРДа, в том же 1933 году. Это обстоятельство, видимо, «свыше» предопределило мою судьбу как непосредственного исполнителя проекта экспедиции человека на Марс – сокровенной мечты этих величайших конструкторов XX века.

В 1956 году я окончил МАИ. В 1955–1961 гг. работал в ОКБ С. А. Лавочкина как участник создания крылатой ракеты «Буря» и дальнего беспилотного перехватчика «Даль». В 1961–1964 годах в ОКБ-1, в проектном отделе Тихонравова был основным разработчиком проекта экспедиции на Марс. В 1964–1966 годах – один из основных разработчиков проекта экспедиции на Луну. С 1964 г. – организатор и в 1966–1968 гг. – член отряда космонавтов ОКБ-1. В 1968–1974 гг. – ведущий конструктор по лунному экспедиционному комплексу Л3 и ЛЗМ. В 1974–1988 гг. – ведущий конструктор по многоразовому комплексу «Энергия-Буран». В 1988–1995 гг. – начальник отдела безопасности пилотируемых космических полетов, ведущий конструктор по конверсии НПО «Энергия». В 1995 году уволился из РКК «Энергия». По 1997 год – консультант технического директора АО ГАЗКОМ по комплексу «-Ямал». Ученых званий и наград не имею. В КПСС не вступал.

Работая более двадцати лет ведущим конструктором и действуя от имени главного конструктора на всех уровнях руководства и на всех этапах работ, я имел уникальную возможность видеть в целом процесс создания сложных изделий. Мне посчастливилось наблюдать конкретные действия в этом процессе таких творцов ракетно-космической техники, как С. А. Лавочкин, А. М. Исаев, Г. Н. Бабакин, С. П. Королев, М. К. Тихонравов, Г. Ю. Максимов, П. В. Цыбин, К. Д. Бушуев, И. С. Прудников, В. П. Мишин, М. С. Хомяков, В. П. Глушко, И. Н. Садовский, Г. Е. Лозино-Лозинский, В. Д. Вачнадзе, Б. И. Губанов, Ю. Н. Коптев и многих других. На основании этих впечатлений у меня сформировалась вполне определенная комплексная оценка нашей космической истории. Она неизменна, и хотя это моя личная точка зрения, думаю, что другой человек, прошедший тот же путь, пришел бы к аналогичным выводам.

В 2003 году мой друг В. П. Никитский попросил сделать за него доклад о ракете Н1 на Королевских чтениях. Я выполнил его просьбу, рассказав заодно и о марсианском проекте. Тема вызвала интерес. Оказавшись участником чтений в Москве, в Гагарине и в Калуге, я обнаружил, что история нашей космонавтики, в самой гуще которой мне пришлось работать, деформирована, и центральные места в ней постепенно начинают занимать достойные, но не главные, с моей точки зрения, фигуры. Уже много авторов описали историю нашей космонавтики так, как она звучит сегодня: «Да, Королев запустил спутник и Гагарина, но потом проиграл американцам „лунную гонку“, Мишин не обеспечил, пришел Глушко и все наладил». С этим нельзя было согласиться, а попытки восстановить истину докладами и статьями вызывали сопротивление многих авторов.

Мои усилия поддержали организаторы чтений. B. Л. Пономарева (как и я, не летавший космонавт – дублер В. В. Терешковой) привлекла меня к сотрудничеству с Институтом истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова, где она возглавляла проблемную группу космонавтики. Директор института В. М. Орел в обстоятельной беседе высказал нам пожелание рассмотреть концепцию истории отечественной космонавтики не как хронологию событий, историю предприятий или биографий создателей ракетно-космической техники, а как нечто целое, имеющее определенную логику развития. В качестве такой концепции была принята история трансформации идеи межпланетного полета человека. Отклонения от этой цели были обусловлены необходимостью решения текущих неотложных задач военного, научного и народно-хозяйственного значения. Была разработана структура данной концепции, раскрывавшая не только состав работ по осуществлению межпланетного полета, но и других, связанных с решением упомянутых выше задач и с широким освоением космоса и выполненных различными организациями.

В связи с приближающимися юбилейными датами 2007 года, ряд фрагментов был разработан подробно, с акцентом на участие в реализации идеи межпланетного полета С. П. Королева – как новой неизвестной ранее страницы его многогранного творчества. Материал под названием «Марсианский проект Королева» был предложен заинтересованным организациям с перспективой издания книги, создания кинофильма и музейной экспозиции. Соответствующие предложения были направлены в комиссию Роскосмоса по подготовке к празднованию знаменательных событий в 2007 году и включены в план мероприятий.

Использовать предложенные материалы, сочли возможным следующие организации.

Журнал «Российский космос» (главный редактор В. П. Савиных, летчик-космонавт СССР) – опубликовал серию статей «Марсианский проект Королева» (№№ 2, 3, 5, 6, 9 за 2006 г.). Студия «Роскосмос» (руководитель студии А. Н. Островский, советник руководителя Роскосмоса) – при создании документальных фильмов «Царь-ракета» (режиссер И. Л. Денисов) и «Марсианские хроники Сергея Королева» (режиссер Т. И. Бочарова). Государственный политехнический музей (генеральный директор Г. Г. Григорян) – при подготовке новой экспозиции в отделе авиации и космонавтики (начальник отдела В. И. Макаров) под рубрикой «Величайший космический проект XX века», а также, при подготовке и проведении 11-го выпуска программы «Трибуна Академии наук в Политехническом» – «Конструктор мечты», посвященного 100-летию со дня рождения С. П. Королева. Московский авиационный институт (декан факультета летательных аппаратов О. М. Олифанов) – при реконструкции фрагментов марсианского проекта, в том числе конструктивного облика экспедиционного комплекса (С. О. Фирсюк, И. М. Горлин), для оформления экспозиции в Политехническом музее. Фонд содействия авиации «Русские витязи» – директор фонда Ю. М. Желтоногин, ознакомившись с материалами, счел возможным издать их в виде предлагаемой читателям книги.

Всех, кого я упомянул, и кто выразил готовность отдать в полной мере должное творчеству Сергея Павловича Королева, я искренне благодарю. Считаю необходимым также поблагодарить за содействие в том или ином виде появлению этой книги: Б. А. Адамовича, С. В. Александрова, В. Г. Алиева, И. В. Василенко, М. В. Гетмана, В. В. Глушкова, А. Н. Давидюка, Г. В. Малышева, Е. В. Маржецкую, И. А. Маринина, А. Г. Милованова, С. П. Назарова, Я. В. Нечесу, В. П. Никитского, B. Л. Пономареву, Н. Н. Протасова, В. П. Тарана, М. Шмитова.

Глава 1
«Лунная гонка» – миф, созданный конкурентами Королева

1.1. Гонка за Королевым

Начало космической эры ознаменовалось триумфальными полетами первых советских спутников и космических кораблей, космонавтов, автоматических аппаратов и межпланетных станций. Имя главного конструктора этих уникальных изделий – Сергея Павловича Королева – при жизни находилось в тени, да и истинный смысл и назначение проводившихся им обширных исследований также оставались за кадром. И сегодня важная часть и одна из главных целей творчества Королева по-прежнему остаются под секретом. Многое из того, что сделал Сергей Павлович, что положило начало самостоятельным направлениям в ракетной и космической технике, на фоне блестящих достижений его соратников и последователей начало тускнеть.

Средствами массовой информации активно муссируется рожденный не без помощи наших специалистов миф о том, что Королев якобы проиграл «лунную гонку» американцам, допустив ошибку при выборе технических параметров ракеты-носителя Н1. Утверждается, что эта уникальная ракета, со стартовой массой в десять раз большей, чем у доставившей на орбиту Юрия Гагарина (2800 т против 280 т), создавалась Королевым с 1960 года без определенных целей, для «всего и вся». И только в 1964 году советское руководство нашло ей применение, поставив задачу высадиться на Луну раньше американцев. Эти утверждения не имеют под собой серьезных оснований.

Абсурдно считать «гонкой» ситуацию, в которой Королеву отводилось времени в два с лишним раза меньше, чем потратили США на достижение той же цели. Те начали свой проект в 1961 году и высадились на Луну в 1969, Королеву же лишь в 1964 году предписали обогнать их и осуществить экспедицию в 1967–68 годах.

«Лунная гонка» действительно имела место, но соревновались в ней не СССР и США, а наши главные конструкторы друг с другом. Разработка тяжелых ракет и космических комплексов предполагала значительное финансирование, и на участие в перспективных космических программах, помимо С. П. Королева, претендовали главные конструкторы М. К. Янгель и В. Н. Челомей, имевшие возможность влиять на решения Н. С. Хрущева и других руководителей советского государства и отечественного военно-промышленного комплекса. Так, председатель Военно-промышленной комиссии Л. В. Смирнов в прошлом являлся директором днепропетровского завода № 586, где главным конструктором ОКБ был М. К. Янгель. В свою очередь, под руководством В. Н. Челомея работал сын главы государства, а кроме того, их поддерживал В. П. Глушко, который, рассорившись с Королевым по поводу выбора компонентов топлива для новой ракеты, активно противодействовал созданию Н1.

В 1962 году Н. С. Хрущев отдельными постановлениями поручает Янгелю и Челомею разрабатывать свои тяжелые ракеты, разделив и без того скудное, по сравнению с США, финансирование этих работ на троих (и, видимо, забыв, что девять женщин не в силах родить ребенка за месяц). Именно в этих условиях и началась «лунная гонка» между главными конструкторами – преимущественно в том, чья «бумага» произведет на Никиту Сергеевича наиболее благоприятное впечатление по срокам и стоимости.

М. К. Янгель и В. Н. Челомей предлагают Генеральному секретарю свои проекты тяжелых ракет для высадки на Луну, и в 1964 году он принимает решение: «Луну американцам не отдавать!» Головные институты отрасли, формировавшие стратегические планы освоения космоса, не возразили против этого абсурдного решения и, сделав заключение, что ракеты Янгеля и Челомея не выполнят задачу в требуемый срок, отдали предпочтение королевской Н1.

Постановлением правительства от 3 августа 1964 года впервые было определено, что важнейшей задачей в исследовании космического пространства с помощью ракеты-носителя Н1 является освоение Луны с высадкой экспедиции на ее поверхность и последующим возвращением космонавтов на Землю. Таким образом, Королеву поручается высадиться на Луну раньше американцев – задача заведомо невыполнимая, однако отказаться от нее Сергей Павлович уже не может. Поскольку ракета Н1 для Луны была непригодна, предстояла ее серьезная модернизация, требующая немалых затрат сил, времени и средств.

Летные испытания ракеты Н1 начались в 1969 году, в том же году американцы высадились на Луну. Когда самый трудный период доводки Н1 завершился, и к 1974 году полностью модернизированная Н1 должна была, по общему убеждению, совершить успешный полет, запуск ее был отменен, а работы по комплексу Н1-Л3 были прекращены.

Успешный старт Н1, к сожалению, устраивал не всех. Велико было желание оппонентов Королева показать, что «лунная гонка» была, что мы ее проиграли из-за ракеты Н1, а конкретные виновники неудачи – С. П. Королев и его первый заместитель и преемник В. П. Мишин.

Хотелось бы спросить авторов вышеупомянутого мифа: если Королев с 1960 года делал носитель для «всего и вся», в том числе и для Луны, почему же тогда в 1964 году ракету пришлось кардинально переделывать? Неужели он не знал формулы Циолковского, по которой даже студент в состоянии рассчитать стартовую массу лунного комплекса на околоземной орбите?

Сторонники данной концепции отказываются признавать в творчестве Королева стройную систему, не хотят задать себе простые вопросы. Так какую задачу он ставил, создавая свою Н1? Какова была главная цель его деятельности? О чем он мечтал? Накануне 100-летия со дня рождения Королева на эти вопросы должны быть даны честные ответы, которые помогут понять подлинную историю нашей космонавтики в первые десятилетия космической эры и истинное значение наследия Главного конструктора.

1.2. Главная цель творчества Королева. Неизвестный проект

Пионеры ракетно-космической техники издавна мечтали о межпланетном полете. Вот выдержки из заметки, написанной в апреле 1964 года заместителем С. П. Королева, начальником проектного отдела № 9 ОКБ-1 (ныне Ракетно-космическая корпорация «Энергия» им. С. П. Королева) Михаилом Клавдиевичем Тихонравовым в стенгазету отдела, редактором которой я тогда был:

«Перед Днем космонавтики – 12 апреля 1964 года, я вспоминаю одну сценку из далекого прошлого. Этого случая не знает никто, кроме двух человек – ее участников. Разговор происходил между двумя мечтателями в начале весны 1934 года, быть может, 9 марта. Запомните эту дату! (день рождения Гагарина – авт.) В воротах дома 19 по Садовой-Спасской улице в Москве задержались два инженера ГИРДа, который помещался во дворе этого дома.

– Хотел бы я знать, – сказал один, – кто будет проектировать и строить корабль для полета человека в Космос?

– Конечно, это будет коллектив, обязательно коллектив! – ответил другой.

– Знаю, и ты и я будем в этом коллективе. И если ни одна наша ракета еще не летала в космос, то это не значит, что мы не доживем до межпланетного полета человека. Обязательно доживем!..

Один из этих инженеров стал Главным конструктором и создал тот коллектив, о котором мечтал тогда…»

Через 25 лет после этой памятной встречи двух великих мечтателей (и в то же время – больших реалистов) Королев создал коллектив и ракеты, позволившие преодолеть земное тяготение и отправить корабль с человеком в околоземное пространство. Но еще до начала пилотируемых полетов на околоземные орбиты, сразу после стартов наших первых спутников, Королев намечает фантастическую цель – разогнать корабль с человеком до второй космической скорости, вырваться за пределы земного тяготения и отправить его в околосолнечное пространство на ближайшую планету. После предварительных проработок, проведенных в ОКБ-1, 23 июня 1960 года выходит постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 715–296 «О создании мощных ракет-носителей, спутников, космических кораблей и освоении космического пространства в 1960–1967 гг.». Оно, в частности, предписывало проведение работ по созданию новой космической ракетной системы со стартовой массой 1000–2000 тонн, обеспечивающей вывод на орбиту вокруг Земли тяжелого межпланетного корабля (ТМК) массой 60–80 т. Именно межпланетногокорабля, о котором много лет назад грезили молодые инженеры! Главным конструктором межпланетного ракетно-космического комплекса стал С. П. Королев.

Далекая мечта 1934 года о межпланетном полете становится конкретным производственным планом и начинает осуществляться на практике. Это самый яркий проект Сергея Павловича, вершина его творчества, к которой он целеустремленно шел всю свою жизнь ( рис. 1.1 ).

Отдел Тихонравова с 1960 по 1964 год, до выхода злополучного решения по Луне, занимался марсианской экспедицией, и ни о какой высадке на Луну в то время не было и речи. Основным назначением ракеты Н1 был пилотируемый полет на Марс, и задумывалась она как марсианская, а не лунная ракета! Полеты на Луну рассматривались лишь как этап отработки марсианского путешествия. Дело в том, что межпланетный комплекс массой около 1000 тонн не мог быть выведен на околоземную орбиту одной ракетой, поэтому марсианский корабль предстояло собирать на орбите. Для этого и нужна была Н1 как носитель, способный доставить в нужное место конструктивные элементы массой по 75 тонн. Такую размерность Королев выбрал, чтобы создать ракету в кратчайший срок с максимальным использованием существующей производственной и испытательной базы. Ее модернизация под лунную программу повлекла за собой необходимость форсировать характеристики, что увеличило стартовую массу на 600 тонн, сдвинуло сроки создания и снизило надежность носителя. Без этих изменений летные испытания Н1 могли начаться не в 1969 году, а раньше и пройти с гораздо с лучшими результатами.

К сожалению, пятнадцатилетняя напряженная работа огромной кооперации предприятий, привлеченных в 1960–1974 годах к реализации фантастических замыслов Королева (экспедиций человека на Марс, а затем и на Луну), до сих пор стыдливо замалчивается. Когда речь заходит о советских марсианских программах, достижения Королева упоминаются вскользь, тогда как более поздние факультативные работы других организаций выдвигаются порой на роль первых советских марсианских проектов. В частности, в ретроспективном анализе работ по марсианскому проекту, проведенных РКК «Энергия», упомянуты разработки 1960, 1969, 1988–2001, 2002–2003 годов. Если и выполнявшихся, то факультативно, без соответствующих постановлений, а о королевском проекте 1960–1964 годов, который осуществлялся на основании правительственного постановления 1960 года, не сказано ни слова ( рис. 1.2 ). Некоторые специалисты корпорации, причастные к марсианской теме, утверждают, что Королев вообще не занимался экспедициейна Марс, а лишь создавал корабль для облета планеты.

Так разработал Королев проект экспедиции на Марс, или нет? Где миф, где путаница или подтасовка, и что же на самом деле значительного происходило в советской космонавтике в первые 15 лет космической эры, помимо триумфальных полетов наших космонавтов? Практически полную закрытость сведений о марсианском проекте Королева можно объяснить несколькими причинами.

Во-первых, в начале 60-х годов все работы в ОКБ-1 шли в обстановке повышенной секретности, и аббревиатура ТМК в переписке и разговорах употреблялась нечасто и неопределенно. Под ней понимались и обитаемый модуль, в котором экипаж из 3–4 человек мог совершать полет в околосолнечном пространстве, и комплекс для экспедиции на другие планеты и, в шутку, инициалы Тихонравова Михаила Клавдиевича – руководителя проектного отдела и главного идеолога пилотируемого полета на Марс у Королева.

Во-вторых, на предварительном этапе марсианская экспедиция планировалась в ОКБ-1 с использованием электрореактивной двигательной установки с ядерным реактором (ЭРДУ с ЯЭУ) для разгона с орбиты искусственного спутника Земли (ОИСЗ) и других полетных операций. Однако в связи с неопределенностью сроков создания такой ДУ, в 1962 году Сергей Павлович дал прямое указание рассмотреть возможность применения вместо нее жидкостных ракетных двигателей (ЖРД), и в дальнейшем все расчеты строились только на ЖРД, что принципиально отличало королевский проект от остальных. Но многим больше запомнился вариант с ЭРДУ и, понимая бесперспективность ее создания в обозримом будущем, они не рассматривали марсианские идеи Королева как реалистичные. В последующие десятилетия все эпизодические факультативные проработки марсианской экспедиции проводились сторонниками ЭРДУ и на ее основе, что лишь укрепляло мнение о пилотируемом полете как о весьма далекой перспективе и снижало интерес к нему.

В-третьих, Королев сознательно не афишировал свои марсианские разработки, опасаясь недобросовестной критики со стороны оппонентов. Неудивительно, что даже не все заместители Королева были в курсе происходящего. В августе 1962 года, на заседании экспертной комиссии по защите эскизного проекта по ракете-носителю Н1 Королев представил марсианскую экспедицию с использованием ЖРД, но так искусно закамуфлировал ее среди других задач Н1, что участники совещания вправе были сделать вывод, будто он действительно создает эту ракету «для всего и вся». Но, как я уже упоминал, в этот период никакие другие темы, кроме полета на Марс, в девятом отделе ОКБ-1 не разрабатывались.

В-четвертых, все результаты вышеупомянутых работ были отражены в эскизном проекте ракеты Н1 и в трех официальных отчетах отдела – П-558, П-559 и П-583, а также в большом количестве секретных рабочих материалов на пергамине и ватмане. После кончины Королева эти материалы получили в свое распоряжение специалисты из ЦНИИмаша, нашего головного института, и, изучив их, разработали свой вариант экспедиции на Марс, сведения о котором публиковались в печати. А вот документы по марсианской программе ОКБ-1 – уникальное свидетельство самого грандиозного космического проекта XX века, выполненного в 1960–1964 годах под непосредственным руководством Королева и Тихонравова, – в 1974 году были полностью уничтожены и забыты.

В пятых, сменив В. П. Мишина на посту руководителя королевского ОКБ, В. П. Глушко, будучи принципиальным противником ракеты Н1, не хотел и слышать от сотрудников каких-либо высказываний о ней. Постепенно персонал теперь уже НПО «Энергия» привык к тому, что о «покойнице» и о ее творцах или ничего, или плохо. В качестве «плохого» – обвинение в том, что она не полетела через восемь лет отработки, выглядит слабовато (притом, что ракета «Энергия» с двигателями Глушко полетела через тринадцать лет). В этой ситуации обвинение в проигрыше «лунной гонки» как раз подходило и для ракеты, и для ее создателей. Так и зарождался миф о ней под завесой закрытости сведений о марсианском проекте.

Сегодня, когда снова идут разговоры о полете на Марс, вопрос о существовании марсианской программы Королева приобретает принципиальный характер. И дело здесь отнюдь не в первенстве. Если такой проект был разработан и тем более, если он начал практически реализовываться, то следующий вопрос: кто и почему его «похоронил» 40 лет назад, на десятилетия лишив нашу страну абсолютного приоритета в космосе? К сожалению, в этой «похоронной команде» могут оказаться и очень уважаемые люди. Мы до сих пор летаем в космос на кораблях, созданных почти полвека назад под руководством С. П. Королева. Если он через 15 лет после окончания Великой Отечественной войны и ошибся в выборе цели, приступив с одобрения правительства к осуществлению проекта экспедиции на Марс, то к какой цели двигались мы 40 лет после него? Кто и почему рекомендовал правительству другие цели? Чтобы сегодня ставить новые большие задачи, нужно внимательно проанализировать уроки первых, самых напряженных десятилетий нашей космонавтики и сделанные нами в то время ошибки, дабы не повторять их снова.

Между тем, проект экспедиции на Марс, под руководством Королева и Тихонравова в 1960–1964 годах, действительно был разработан. Несмотря на утрату архивных материалов, документальное подтверждение его существования сохранилось и кратко представлено в этой книге в виде подлинников черновых расчетов и чертежей, выполненных мной лично 45 лет назад в некогда «совсекретной» рабочей тетради и служивших основой официальных чертежей и расчетов, уничтоженных в 1974 году. История их появления проста.

В 1961 году, после шестилетней работы в ОКБ С. А. Лавочкина по теме «Буря», я был переведен в ОКБ-1 в отдел М. К. Тихонравова в сектор Г. Ю. Максимова. На предыдущей службе я получил хорошую инженерную подготовку и в ОКБ-1 сразу оказался основным исполнителем работ по экспедиции на Марс. Разрабатывал компоновку, состав, весовую сводку ТМК, комплексные вопросы по экспедиции в целом, занимался анализом и выбором методов решения основных проблем межпланетного полета. Максимов был занят текущими работами по марсианским и лунным автоматическим аппаратам, и мне приходилось часто работать напрямую с Тихонравовым, который регулярно встречался с Королевым, докладывал ему о наших проработках, проблемах и успехах, и получал, в свою очередь, рекомендации и советы для дальнейших действий. В 1994 году, узнав об уничтожении архивных материалов по ТМК, я в установленном порядке рассекретил и забрал свои рабочие тетради, более двадцати лет хранившиеся в портфеле ( рис. 1.3–1.4 ). Они не всегда содержат окончательные варианты компоновок и расчетов, вошедших в уничтоженные официальные документы, но весьма подробны и дают полное представление о тех идеях и решениях, которые закладывались Королевым и Тихонравовым в проект экспедиции на Марс.

Моя дальнейшая производственная биография сложилась так, что с сентября 1964 года мне больше не пришлось заниматься марсианской темой. Работы по ней были продолжены в другом – 92-м отделе с основной задачей разработать макет ТМК для наземных испытаний. Меня же перевели в 93-й отдел, где я выполнял те же функции, что и в девятом отделе, но теперь уже по лунному проекту. Черновики этих разработок также сохранились в моей рабочей тетради, но их гораздо меньше, поскольку из-за напряженного режима работы большинство документов выполнялось сразу в секретных блокнотах, на пергаминах и ватманах. Нужно особо подчеркнуть, что даже эти немногие рукописи являются неопровержимым доказательством начала лунного проекта именно осенью 1964 года. Соответственно, до этого момента ни о какой «лунной гонке» с американцами не было и речи, поскольку межпланетный корабль и предназначенная для него ракета Н1 разрабатывались в соответствии с постановлением правительства 1960 года, в котором задача высадки на Луну не ставилась.

Задавшись целью познакомить читателя с марсианским проектом Королева, который можно по праву считать величайшим космическим замыслом XX века и вершиной его творчества, я, разумеется, не имел в виду ограничиться публикацией фрагментов из секретной рабочей тетради. Фундаментальность проблемы заставила выйти далеко за рамки этой тетради и показать весь спектр работ по решению проблем межпланетного полета, проводившихся в ОКБ Королева, – в первую очередь, по созданию комплекса Н1-Л3 как основы для практического осуществления марсианской экспедиции. Многие из промежуточных результатов данной программы известны сегодня всему миру как самостоятельные приоритетные научно-технические достижения. Рассматривая марсианский проект в таком аспекте, нельзя не отметить значение опыта, накопленного, в частности, по комплексу Н1-Л3, для успешной разработки в последующие десятилетия комплекса «Энергия-Буран».

Проявив твердую волю, ясность мысли, стратегическую гибкость, Королев вместе с соратниками и коллегами выстроил могучий фронт взаимосвязанных действий, подчиненных единой цели. Далеко не все участники понимали их истинную конечную цель, но эффект от достижения промежуточных результатов был для всех весьма значительным.

Представляя на суд читателям весьма сложную проблему, которая является важным фрагментом истории пилотируемой космонавтики, я попытался осмыслить ее как эволюцию идеи межпланетного полета от обоснования его возможности К. Э. Циолковским до первой реальной попытки его практического осуществления, предпринятой С. П. Королевым.