Текст книги "Побег в прошлое"

Автор книги: Владимир Голубев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Глава 34.
Побоище.

Черниговские войска наступали на Карачев двумя колоннами. По реке и по дороге. Численно армии были равны, но в войсках Карачева большинство составляли новобранцы. Опытные черниговские дружинники легко ломали оборону карачевских войск. У князя Мстислава даже сложилось ошибочное впечатление, что победа близко. Через неделю его войска выйдут к Карачеву, ополчение и наемники Олега-Муромца разбегутся, князь посадит везде своих людей. И ужасная война закончится.

Через неделю войска князя прошли только двадцать километров, вышли на границу карачевского удела. И уперлись в пограничные укрепления.

Сразу после отъезда черниговского посла, Коробов начал строить две башни. Ледяные башни-близнецы. На границе карачевского уезда, недалеко друг от друга, на реке Снежеть – по основному маршруту движения войск, и на дороге из Брянска. Лес вокруг башен вырубили на расстоянии сотни метров. И все равно, стройматериалов не хватало. Строили из сырого леса, было ясно, что летом лед растает, башни рассохнутся и развалятся. Это никого не интересовало, жили сегодняшним днём. Морозы стояли крепкие и башни начали поливать водой из реки. Поливали вечером, к утру лед схватывал. Еще не начались бои, а первые жертвы войны уже появились. Падения с большой высоты чаще приводили к смерти, чем к увечью. Три десятка строителей уже расстались с жизнью. Башни-близнецы получили у рабочих зловещие прозвища.

К приходу черниговских войск, башни достигли тридцатиметровой высоты. При диаметре двадцать метров, они были невероятно устойчивы. Трехметровая стена льда вросла в землю. А вот полу тысячному гарнизону, в основном лучникам, было, не позавидовать. Только в самой середине башни, на самом верху, были сложены печи для приготовления пищи. Около них можно было погреться. В остальных помещениях башни стояла нулевая температура.

Черниговские войска не решались двигаться вперед, оставляя в тылу карачевские войска.

Погода установилась морозная. Черниговцы грелись у костров, но замерзших и обмороженных было много.

Беда не приходит одна. С севера, к Брянску подошли две тысячи ушкуйников и изменили баланс сил в пользу Карачева. Черниговские войска оказались в окружении.

Ушкуйники сразу начали грабить обозы. Тыловые части сдавались в плен. Такого легкого похода у новгородцев давно не было.

* * *

Никита понимал важность для войны лучшей сотни тяжелой конницы. Фактически в сотне служило больше четырехсот человек, но ударную силу составляла сотня закованных в железо и спаянных железной выучкой кавалеристов. Как только прибыл гонец из Карачева, все дела в Риге были спешно свернуты, началась гонка не на жизнь, а на смерть. Сегодня Никите стало ясно – успели. Когда, недалеко от Брянска, к Никите приехал гонец от Олега, с приказом наступать, сомнений в успехе не было. Было желание сберечь людей, и своих, и чужих. Поэтому он сам поехал главой посольства к князю, рискую собственной жизнью больше, чем жизнью других. Никите было известно, что варяги привыкли жестоко казнить неугодных послов. Но ему повезло, князь послов не принял, а воевода приказал только высечь. Легко отделались.

С располосованной спиной легче принимать жестокие решения. Уже через час после возвращения посольства, тяжелая конница пошла в атаку. За ней скакали ушкуйники, сборщики трофеев, охотники за рабами и, только в последнюю очередь, вспомогательные войска. Атаковать тылы всегда безопаснее, чем элитные части первого удара. А идти по следам тяжелой кавалерии вдвое безопаснее. Черниговцы разбегались от дороги и от реки в лес, ушкуйники вылавливали их, выслеживали, при сопротивлении убивали, никому не нужны строптивые рабы.

Никита отлеживался на животе второй день. Последняя княжеская тысяча – первая княжеская тысяча, не сдавалась. Узкая дорога позволяла эффективно обороняться, а лучники застряли в конце колонны. Спина гораздо болела сильнее, чем в первый день. «Я умру. Позорно, как раб. Поротый раб. Брежу уже, жар, температура.»

– Князя в плен взяли, – еле слышно спросил Никита адъютанта.

– Нет. Он с воеводой в самой середке. Пока даже из лука не достать.

– Ни его, ни воеводу в плен не брать.

– Гонец от Олега-Муромца был. Приказ брать живым, – виновато оправдывался адъютант.

– Тебе повторить? – прошипел Никита и потерял сознание.

* * *

Олег лично выехал к самой линии огня. Предупредил лучников, как только стрелы начнут доставать до ставки князя, огонь прекратить. Последняя тысяча черниговского князя погибала, но не сдавалась.

Шесть бешенных атак совершила конница князя Мстислава, пытаясь прорваться к Брянску. Для Новгородцев ситуация поменялась диаметрально. Черниговские обозники закончились. Грабеж прекратился. Сейчас ушкуйникам надо было держать удар. Они спешились, взяли копья, и построились в каре. Теперь для них было только два пути: или побеждать, или умирать. Никита, в горячке, отдал приказ отвести сотню тяжелой кавалерии назад, чтобы ввести действие лучников, но потерял сознание.

Неразбериха продолжалась недолго. Но этого времени хватило, чтобы две сотни личной охраны князя Мстислава прорвались, и вместе с князем ушли в Брянск.

* * *

Ситуация стабилизировалась. Брянск был окружен плотно.

Охотники с собаками прочесали леса в поисках будущих рабов, бывших ополченцев. Продали добычу купцам и ушли на юг, к Чернигову.

Никита вторую неделю лежит без сознания. Обе его хохотушки, мрачные, в слезах, с почерневшими лицами, поочередно дежурят у его постели. Не помогает ни волшебная аптечка Коробова, ни местные настои трав.

Олег разослал отряды по чужой части княжества, собирать добычу, а сам направился в Чернигов. Коробов раздал всем наемным дружинам карты княжества, на которых обозначил территорию, не подлежащую грабежу. В списке городов оказались Мосальск, Козельск, Серпейск, Белев, Севск, Брянск, Новосиль, Болхов, Кромы, Мченск, Трубчевск, Воротынск. (Болохов, Кром, Мьченск, Трубецк, Воротынеск.) Строго запреты не соблюдал, но и откровенно грабить опасались.

Светлане пришлось целую неделю работать почти без сна. Требовалось сделать из князя Мстислава – злодея, а Олега-Муромца представить, как доброго героя, почти святого. Да так все представить, чтобы очевидцы поверили в эту ложь.

* * *

Неделя осады Брянска ничего не дала. Коробов торопил комбата, оставленного для осады крепости, но жечь Брянск запретил. Каждый день войны, это продолжение грабежа обычных крестьян. Новгородские ушкуйники, муромские вольные стрелки и дружинники из Новгорода-Северского грабили с размахом, со знанием дела. Посылать посольство к князю Мстиславу, глядя на лежащего в горячке родного племянника, Владимиру Александровичу не хотелось. Но Коробову нужен был мир. Нужно было прекратить войну.

Владимир Александрович, измученный невзгодами войны, слег на пару дней с печеночными коликами. Валера и Валентин, расстроенные болезнью брата, не слушая отца, направились со своими рабочими к Брянску. Через два дня крепость горела.

В составе посольства, выпоротого по приказу воеводы князя Мстислава, был побратим комбата, командующего осадой брянской крепости. Тот уже сгорел в горячке, после княжеской порки. Братья Коробовы привезли комбату эту новость, после чего запрет Коробова старшего, сберечь Брянск, перестал действовать. После коротких поминок, уже не братья уговаривали комбата разрешить им сжечь князя вместе с крепостью, а комбат понукал Коробовых, поскорее установить камнеметы и забросать крепость огнем.

Коробов старший приехал в Брянск на пепелище. Сколько сил он потратил, уговаривая сохранить князю жизнь, чтобы этим спасти тысячи других, невинных людей. Никто никогда не хочет смотреть дальше собственного носа. Ни Олег, ни сыновья. Один Мышкин, временами, соглашался с Коробовым. Смерть, казалось, пропитала ненавистью саму землю.

Нужно было договариваться с Рюриковичами о мире. Черниговское княжество уже фактически поделено на две части. Военные действия Коробов прекратил, начав выпроваживать отряды ушкуйников и муромских воинов домой. Те упирались, но Коробов обещал выплачивать деньги только на границе, и только двадцать дней. Остальные рисковали остаться без оплаты. Слухи о железном характере Коробова основывались в большей степени на твердости характера Росавы. Коробов иногда думал, что она немка, так она любила порядок.

Наводить порядок на севере княжества Коробову было достаточно просто, самые рискованные и отважные наемники ушли с Олегом на юг, в Чернигов.

Глава 35.
Олег-Муромец, князь Черниговский. Романтическая сказка со счастливым концом.

Глава 35.1.
Старый знакомый.

Марфа еле успела попасть в Чернигов. Шайки новгородских разбойников рыскали по окрестностям, нисколько не опасаясь немногочисленных стражников. Олег-Муромец разбил наголову войско черниговского князя, и быстро двигался на юг. Но разбойники всегда успевают раньше.

Чернигов был забит беженцами с севера. На что они надеялись? Князь увел с собой в поход лучшие войска. В городе осталось немного стражников, но их не хватало даже для наведения порядка.

Марфа рассчитывала остановиться в кремле, у княгини черниговской Ясыны, давней подруги ее матери. Всеволод Большое Гнездо, близкий родственник матери был женат на сестре Ясыни. Малочисленная охрана Марфы с трудом прокладывала дорогу сквозь гомонящую толпу на узких улочках города.

Единственная служанка, испуганно жалась к своей госпоже. Четверка охранников расталкивала лошадьми прохожих решительно, как у себя дома. Хороших воинов подготовил в свое время Олег. Её Олег.

Городской снег был грязный, весеннее солнце превращало его в неприятную кашицу. Марфа стеганула плеткой зеваку, сумевшего миновать охрану. Тот повалился в канаву, уйдя в грязь по колено. Какие все-таки холопы неловкие, скорее глупые. Жалкое племя рабов.

Черниговский кремль встретил Марфу настороженно. Её долго не хотели пускать. Наконец нашелся слуга, помнивший бывшую карачевскую княгиню. Марфа гостила в Чернигове с мужем три года назад, когда Мстислав Святославич отдавал тому в княжение Карачев.

Ясыня обняла Марфу, как родную дочь, долго расспрашивала. Говорить о своих невзгодах Марфе не хотелось, и постепенно разговор перешел на черниговские проблемы. Княгиня за три года сильно изменилась, постарела. В аланской гвардии, у её мужа, служило много родственников Ясыни. Их поголовное истребление Олегом-Муромцем вызвало дикую ярость княгини. И хотя Мстислав Святославич сам принимал решение о походе, горе жены и её желание отомстить карачевским разбойникам, сыграли не последнюю роль. Отсутствие известий о муже и сыне Василии пугало Ясыню. Марфа заранее предупредила своих охранников, чтобы они молчали о близком знакомстве с Олегом. Узнай княгиня об их отношениях, Марфе бы не поздоровилось. Ясыня долго рассказывала жуткие истории о зверствах Олега-Муромца, распаляла себя, в конце горько заплакала, завыла. Примешивая аланские слова в свою жуткую песню, княгиня заливала слезами свою юную гостью.

Только к вечеру Марфа вырвалась от княгини. Она вся дрожала, эмоции перехлестывали через край.

Два дня жизни в Чернигове были самыми ужасными в жизни Марфы. Через два дня у города показались карачевские войска. Вечером войска вошли в город, стражники боялись разгневать карачевских волков. Ночью кремль был захвачен.

* * *

Олег любил ночные операции. Темнота добавляла таинственности, делала процесс более случайным. Импровизация была стихией Олега. Особенно, когда в отряде есть две пары очков ночного видения. Место для подъема было выбрано удачно, Олег с напарником без труда забрались на стену. Бесшумно зарезали часовых, сбросили веревочную лестницу, и через полчаса на стене собрался небольшой отряд диверсантов. Минимум оружия, в основном ножи и арбалеты. Не дожидаясь, пока отряд двинется к воротам, Олег с напарником двинулись к башне. Нужно было не дать часовым возможности запереть дверь. Тихо, как тень, Олег крался по двору. Яркий месяц на несколько минут скрылся за тучу. Громко заскрипела дверь башни. Оба часовых повернулись лицом к любителю поздних прогулок. Тот поворчал на часовых и вернулся в башню. Олег с напарником одновременно подкрались к часовым и перерезали им горло. Напарнику не нравился этот способ убийства, иногда жертвы носили металлический ошейник.

Ворота крепости начали открываться со страшным грохотом. Но это так только казалось. Возбуждение усиливало зрение и слух, повышало реакцию, обостряло обоняние.

Две сотни карачевских диверсантов бесшумно растекались по крепости. Парами, тройками, пятерками, небольшими отрядами по десять человек. То в одном, то в другом месте был слышен шум, но тревогу так никто не поднял.

Единственный жестокий бой разгорелся под утро, у покоев княгини. Ясыня сама взяла в руки оружие, и погибла одной из первых. Десяток алан сражался до последнего. В конце остался один, двухметрового роста горец, необычно быстрый, в тяжелых доспехах. Левое плечо его, было пробито арбалетной маленькой стрелкой. Она прошла сквозь кольчугу и должна была причинять горцу чудовищную боль. Обычный человек давно бы потерял сознание от болевого шока. Горец ревел, как слон, и сметал одного противника за другим. Диверсанты Олега были слишком легко экипированы. Только когда еще одна стрела вошла ему в глаз и пробила мозг, гигант рухнул на колени. Его единственный глаз яростно смотрел на пришедшего проверить ход операции Олега.

– «Кутузов», блин, – удивился Олег, – нет, наш Михайло Илларионович имел два сквозных ранения в голову. Кутузов покрепче был. И приказал добить горца.

Карачевские воины отвлеклись, из комнаты выскользнул мальчик лет семи, и убежал по коридору. Это был сын князя Иван.

Предусмотрительный Олег запретил пускать в кремль наемников, поэтому многие обитатели его узнали о смене власти не сразу. Но только не Марфа. Охрана вовремя сообщила ей о штурме. После полуночи она не спала ни минуты. Самый опасный момент возник под утро. Два десятка забрызганных кровью диверсантов появились на пороге её покоев.

– Позовите Олега-Муромца, я его жена, – выкрикнула им в лицо Марфа.

– Не блажи, я его жену знаю, – зло произнес один из диверсантов. Но остановил других, и послал мальчишку за Олегом. Безусый вояка нехотя унесся по коридору.

– Оружие на пол. Кинжал, красавица, тоже достань. Марфа посмотрела на перестраховщика с презрением. Тот усмехнулся.

– Ну и где же моя «жена», – со смехом вошел в комнату Олег. И поймал, бросившуюся ему в объятия девочку.

Марфе казалось, что в Чернигове все станет на свои места. Чернигов не Брянск, здесь они смогут любить друг друга открыто, не прячась от людей. Олегу не нужно будет прокрадываться к ней ночью, а она не будет дрожать от каждого шороха. Хотя всё это жутко возбуждало Марфу в Брянске.

– Это что за волчонок? – вернул Марфу на землю с небес неприятный возглас. В руках у карачевского диверсанта бился княжич Иван.

– Кто это? – пристально поглядел на Марфу Олег.

– Просто маленький мальчик, – жалобно попросила Марфа.

– Княжич? – нехорошо посмотрел на мальчишку Олег.

– Ты не можешь убить ребенка! – Марфа чуть не плакала.

– Ребенка нет. Княжича, легко, – Олег нахмурился.

– А если мальчик станет сыном моей служанки?

– Хорошо, – после долгого раздумья согласился Олег, – но если я, хоть раз, услышу, что княжич жив, или он назовет себя…

– Спасибо, любимый, – умиленно воскликнула Марфа.

Олег понимал, что делает глупость, через пять-шесть лет из маленького зверька вырастет настоящий хищник, готовый перегрызть ему горло. Но шесть лет, это такой огромный срок.

Глава 35.2.
Сука старая.

Светлана раскрутила машину пиар компании и, недолго думая, собралась в дорогу. В Чернигов. Коробов обрадовался её решению, дал полсотни кавалерии и десяток отличных саней.

До Брянска Светлана добралась за день. На реке, то тут, то там, виднелись следы войны. Вторая половина дороги была обильно полита кровью. Её пятна виднелись повсюду, портили настроение. В Брянск отряд не заехал, остановились в лесу. Ночь прошла спокойно, волки, сытые этой весной, не тревожили отряд.

Дорога, по укатанной за зиму дороге, на левой стороне Десны, позволяла проезжать в день до шестидесяти километров. Отдохнув две ночи в Новгороде-Северском, Светлана через два дня миновала границу княжества черниговского. До столицы княжества оставался день пути. Ночь прошла спокойно, а утром, после завтрака, на отряд напала огромная толпа разбойников.

Новгород-северские дружинники, не нанявшиеся ни в Карачев, ни в Чернигов решили пограбить соседей.

С шумом и гиканьем, неуправляемая солянка из десятка отдельных отрядов напала на карачевский обоз. Пешие, конные, на санях, пьяные от предвкушения крови и насилия, богатой добычи. Среди них оказалось не так много воинов. Сброд.

Не успел сотник подать сигнал, как карачевские кавалеристы были уже верхом. Через десять минут половина бандитов была нанизана на копья, а оставшиеся пытались удрать. Они падали в снег со стрелой в спине, со страшной раной от удара шашкой, сбитые лошадью.

Светлане пришлось выстрелить один раз из арбалета. Она не попала. Зато напугала случайного разбойника, чудом оставшегося в живых. Тот замешкался, и был убит, возвращающимся телохранителем Светланы.

– Я всего-то отъехал на десяток шагов. Добить разбойников, оглушенных конницей, – попытался отмазаться, назначенный сотником телохранитель.

– Добыть у разбойников, – зло остановила его Светлана, – вечером получишь десять плетей, за жадность.

– У меня свой командир, – угрюмо возразил тот.

– Хорошо. Дождемся командира.

Сотник считал дюжинами. Ограничился всего одной. Оно и понятно, добрый был. День удался, добычи было много, потерь не было, двое раненых не в счет. Пороли телохранителя в Чернигове. Светлана экзекуцию смотреть не стала, она торопилась увидеть Олега.

* * *

Олег несказанно обрадовался Свете. Они долго ходили по кремлю, подбирая помещение для её жилья, а потом обустраивая его.

– У здешних дикарей горячая ванна найдется, или как везде – баня по-черному? – озадачила Светлана Олега.

– Я уже три дня, как главный здешний дикарь, – засмеялся Олег, – ванны нет, но ванную комнату обустроил. Земляков, два дня назад, напоил страшно дорогим ромейским вином. Сама знаешь, гадость. Земляки морщились, но хвалили. Освободилась бочка на триста литров. Я её на первом этаже приказал установить. Комната небольшая, но теплая, с камином. Сегодня хотел сам опробовать, но тебе очередь уступлю.

– Спасибо, чистюля, обрадовал, – счастливая Света расцеловала Олега в обе щеки.

– Пойду, прикажу нагреть воды.

– Я с тобой, – ухватила Олега за руку Светлана.

* * *

Светлана не отпустила Олега, он и сам не хотел уходить. Ему было необыкновенно легко общаться с этой худенькой, измученной поездкой женщиной. Никаких капризов, только доброта и дружелюбие. Светлана сильно переменилась после смерти Иннокентия Петровича. Олег отвернулся, пока Светлана не залезла в бочку.

– Ой! Какая вода горячая, – обрадовалась Светлана, – я подольше полежу. Бочка широкая. Удобно. Ты говори, говори, а не то я засну и утону. До самого обеда они обсуждали новости.

За три дня жизни в Чернигове Олег успел навести порядок. Но это был железный порядок. Нарушители, развешанные повсюду, действовали, как наглядная агитация законопослушного образа жизни. Ушкуйники начали собираться домой, и уже попросили расчета. Среди пойманных на грабеже в городе бандитов оказалось с десяток новгородцев. Олег не стал разбираться, знали они о приказе прекратить грабежи или нет. Муромцев спасло чудо, их вождь устроил попойку в честь взятия Чернигова. Мурома пили все три дня. На пару часов заглянул к ним и Олег. Положение обязывало. Оказалось, что муромский вождь дальний родственник матери Олега. Светланины легенды о происхождении Олега-Муромца нашли свое подтверждение. Отыскалась невероятно знатная вдова, у которой во время вражеского набега, пятнадцать лет назад, похитили сына. Совпало имя отца и масса придуманных Светой деталей. Те, что не совпали, были объяснены плохой памятью ребенка. Теперь половина муромских наемников приходилась Олегу родственниками, остальная половина свойственниками.

Светлана смеялась над рассказами Олега до коликов. Она уже вытерлась насухо, переоделась в чистую одежду и причесалась. Довольные и счастливые друзья перешли в столовую комнату и начали обедать. В столовую вошла бывшая карачевская княгиня. В комнате повеяло морозом.

– Олежка, может, на сегодня повременим с благородством. Пообедаем вдвоем. Ты не поверишь, как мне надоели эти дикари, – сказала Света на английском.

– Мы знакомы давно, княгиню это обидит, – после слишком долгой паузы не согласился Олег.

– Княгиня? Рабыня, за которую с трудом дадут четверть цены, – злость была явно плохим советчик для Светы.

«Было все так хорошо. Нет, встретились. Теперь Светка съест живьем, а от Марфы можно ожидать реального удара кинжалом.»

– Мне нужно срочно идти. Я совсем забросил дела, – уже от порога сказал Олег. «Как они похожи! И внешне тоже.»

Марфа не стала садиться за стол, места для неё предусмотрено не было. Развернулась и вышла.

«Судя по всему, карачевская девчонка уже успела забраться к Олегу в постель. Возможно, у них давняя связь. Влюбилась девочка в спасителя еще в Карачеве. Боготворит героя. Но, реально, она не препятствие, молоденькая грязнуля. Навидалась я здесь таких. Старик Коробов Росаву приучил к чистоте, но у этого педанта в голове один комфорт. Олег, думаю, этой дикарке, даже замечаний не делал.»

«Кого она из себя корчит, безродная тварь. Старуха. Вдовица с ребенком на руках. Поганка бледная.» Марфа вернулась в свои покои и минут двадцать успокаивалась, строила жуткие планы по уничтожению иноземки. В дверь заглянула служанка. Она с ужасом смотрела в налитые кровью глаза хозяйки. Боялась вспышки гнева, но новость требовалось сообщить.

– Князь Олег забрал Вашу охрану. Они собрались, как в дорогу. Со мной разговаривать им было не велено. «Олег предал. Оставил беззащитной.»

– Узнай, у прибывшей иноземки есть охрана, – приказала Марфа.

– Слуги судачили, четыре дюжины. В казармах разместили, в лучших местах.

– Ступай. Поговори с её охранниками. Разузнай, давно они у нее служат. Что да как. Поняла?

* * *

Светлана недолго хмурилась. Обед был великолепен, не то, что дорожная каша. Вспомнив об охране, Светлана сразу же послала слугу за сотником. Тот явился без задержки. Слуги тут же подали для него кувшин с пивом и горячее, Светлана побеспокоилась об этом заранее.

– Хорошо ли устроен отряд? – спросила Светлана.

– Люди размещены не хуже, чем дома.

– С лошадьми проблемы? – сделала вывод Светлана.

Работа интендантом наложила на Светлану свой отпечаток. Целый час сотник пил свой кувшин, и столько же обсуждал со Светланой военный быт.

Только в конце, невзначай, мимоходом, Светлана остановила внимание сотника на полное подчинение отряда ей, и только ей. Вечером она пообещала зайти, и обговорить все вопросы детально.

* * *

Вечерний разговор с сотником состоялся в присутствии еще пятерых кавалеристов отряда. Все они знали Мышкина, и перенесли свою любовь и преданность на его сына.

«Ребенку год, а они уже рассматривают его, как наследника», – удивлялась Светлана, возвращаясь в отведенные ей комнаты.

Светлана рассчитывала, что вечером Олег заглянет на ужин, и не ошиблась. От Светы не потребовалось особых усилий, чтобы Олег остался на ночь. Их давно тянуло друг к другу, таких одинаковых, и таких разных.

* * *

Под утро и Олег, и Светлана, уже подумать не могли о расставании, они даже планировали провести весь следующий день в постели.

Света расслабилась и совершила непростительную глупость. Она попросила Олега дать ей рабыню, в качестве служанки. Тот согласился, а она попросила прислать Марфу.

Олег долго молчал. Что-то обдумывал. Потом, видимо, принял решение, которое ему не понравилось.

– Не побоишься? Такая рабыня и отравить, и зарезать может.

– Начнет показывать норов, отправлю в прачки, не образумится, выпорю, – холодно произнесла Светлана.

– Одевайся, пойдешь за новым своим имуществом, – также холодно приказал Олег.

– Давай, еще пару часиков в постели проведем?! – начала сдавать назад Светлана.

– Настроение что-то пропало, – расстроился Олег, и добавил, – что же вы, бабы, такие собственницы? Я уже и так был весь твой! Неужели не чувствовала? Зачем тебе унижение Марфы?

– А то, что грязная дикарка живет в кремле, как княгиня, нормально?

– Ну-у. Можно отправить её к родне! – попытался найти приемлемый для его совести вариант Олег.

– Тебе хочется получить самого страстного врага? Ты уже оставил в живых княжича, поручив его заботам Марфы. Чистюля!

– Забирай Марфу, её служанку и мальчишку. Я посмотрю, насколько хватит у тебя решимости. А мне и мальчонку, и девчонку жалко.

– Ты прав, Олег, я погорячилась. Посажу пока я их под домашний арест. Позже буду решать.