Текст книги "Побег в прошлое"

Автор книги: Владимир Голубев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Глава 32.
Ультиматум.

На следующий день, после возвращения Коробова в Карачев, из Брянска пришел обоз. С ним приехали две новости. Гонец из Риги привез известие о смерти Мышкина. Маленький, необыкновенно толстый, чиновник черниговского князя Мстислава Святославича, не был официальным послом, но он привез требование своего князя. Тот хотел посадить в Карачев князем своего сына Василия, князя козельского. Тому было девять лет, пять из которых он правил в Козельске. Мстислав хотел посадить сына на карачевский удел без всяких условий.

Коробов выслушал посланника молча. Воевать с черниговским князем было безумием, принимать предложение глупостью. Разговор с Олегом ничего не дал.

– Мстислав Удалой совсем недавно ставил на место черниговского князя, да еще дары брал нехилые, – прозрачно намекнул тот.

– Мы уже десять раз обсуждали эту тему. Договорились, война для нас это подготовка к битве на Калке. Или защита при набеге. Ты предлагаешь поход за добычей, с неопределенным результатом. Шведский поход спокойно жить не даёт? Я не хочу быть обычным разбойником, – возмутился таким подходом Коробов.

– Сейчас все князья – разбойники. Только этим и живут. Что наши, что чужие. Вы, Владимир Александрович, хотите быть святее папы римского.

– Тогда в чем разница? Вместо местных бандитов появились пришлые, ничего не изменится, – усмехнулся Коробов.

– Не будет татаро-монгольского ига.

– Будет олего-муромское иго, – засмеялся Коробов.

– Я и Вы. Мы вместе построим крепкую Россию.

– В которой вятичи, мещера, мурома будут жить богаче, сытнее, безопаснее?

– Безопаснее.

– Но для этого их должна будет остаться десятая часть?

– По-другому не бывает, – раздраженным тоном отрезал Олег.

– По-другому трудно. А самый простой вариант усыпать дорогу трупами простых людей, – устало и обреченно возразил Коробов.

– Да у меня в армию конкурс. Я же не силком их тащу воевать!

– Они же дети, неразумные, – чуть не плача, убеждал Владимир Александрович.

– Вы вспомните, в наше время, даже старики, с пеной у рта, кричали, требовали, невзирая на жертвы, сохранить империю.

– Каждый думает, что умирать будут другие. И еще. Они. Нет, мы, я в том числе, хотели сохранить империю для лучшей жизни людей в империи, а не для хорошей жизни кучки олигархов. Или ради власти императора.

– Согласен. С Вашей точки зрения, я действую, как обычный князь-мерзавец. То есть, вреда от меня никакого, что я, что другой, без разницы. От меня даже небольшая польза будет. Этот мальчик, князь козельский, не умрет на Калке в двенадцать лет. Я разобью там монголов.

– Но для этого, возможно, убьешь его отца.

– Ключевое слово – «возможно», – засмеялся Олег.

– Давай заключим с черниговским князем договор. Пусть мальчик получит формальный статус князя. Без каких-либо прав, кроме представительских.

– Попробуйте. Если Мстислав будет разумен и согласится, то Чернигов останется цел, – согласился Олег. Нахально считая, что его малолетняя армия полноценная боевая единица.

Олег ушел, а Коробов еще долго сидел, баюкая свой больной зуб. И свою больную совесть. Богатство, сила, власть, росли, как на дрожжах, на человеческой крови. Коробов не мог противопоставить Олегу свои начинания. Они были успешны, и кирпичный завод, и лесопилка, и деревни с новым севооборотом и новыми, для этого времени, растениями. Но объем добычи от грабежа был на порядок выше, а человеческие потери Олег легко восполнял. «Скоро у Олега родится свой сын, и начнет он по-другому относиться к человеческой жизни. Ценить её начнет,» – с надеждой подумал Коробов. Старый идеалист в розовых очках давно перевалил неприятную работу на других. Обзавелся приказчиками, которыми больше командовала жена, а не Коробов. Мыслитель, стратег, белоручка, не желающий видеть битых кнутом бездельников, не желающий знать о проданных кочевникам бунтарях. Сытые и богатые? Скорее, не умирающие от голода и холода. Из под палки работающие, с отвращением питающиеся тыквой, кормовой свеклой, кабачками и картофелем. Ему следовало поговорить с людьми. Возможно, его бы удивило, что Олега-Муромца и Мышкина боготворят, хотя из первого призыва в живых остался только каждый десятый. Наверняка, его бы удивило, что всю его семью считают кровопийцами и мироедами, жестокими, расчетливыми и невероятно богатыми.

Олег ушел от Коробова недовольным. Разговор был неприятен. По-честному, никакого конкурса в армию не было. Не бежали, но и не стремились наняться. Из прибалтики Олег привез около тысячи новобранцев-ливов, но они были фактически куплены у местных вождей. Олег был уверен в своей правоте, подготовить дееспособную армию можно только на войне. Учения он тоже не отменял, хотя и там люди гибли каждый день.

* * *

Часа два потратил Коробов на проект договора. Еще пару часов совместно с женой, сыновьями и Олегом шлифовали формулировки. На следующий день писарь переписал договор на пергамент, Коробов запечатал его и отдал черниговскому чиновнику. Через пару месяцев следовало ждать посла от князя Мстислава. Или карательную экспедицию, но гораздо позднее. У Олега в Чернигове сидела парочка осведомителей, результат в Карачеве должны были узнать заранее.

Олег пробыл в Карачеве две недели. Осмотрел крепости, засеки, наладил, совместно с комбатами, обучение своих, теперь уже двух полков, и заскучал. Немного подумал, собрал десяток лучших диверсантов, взял, на всякий случай винтовку, и отправился в Чернигов. Осмотреться. Проводить князя в поход на Карачев.

* * *

Аланы, гвардия князя Мстислава Святославича, рвались в поход. Летний поход в половецкие степи был неудачен, добычи было мало, а потери большие. Опыт зимних походов против родственников князя, вернее, против подданных родственников князя, позволял им рассчитывать на легкую добычу. Отряд аланов был небольшой, меньше пятисот человек. Не смотря на постоянные неудачи в степях, самомнение у них было огромное. «Вятичи сиволапые против них воины никакие.» В этом аланы были уверены. Их вождь убежденно доказывал князю, что отряда алан будет достаточно для взятия Карачева. Мстислав не выдержал и согласился. Он подписал договор с «жителями Карачева». Договор повез посол. С ним поехала личная охрана для будущего князя карачевского. Это был отряд алан, все пятьсот человек. Князь дал им негласное указание: до приезда в город князя Василия, устроить с карачевскими властями ссору, обвинить их в нарушении договора, и захватить власть.

* * *

Поездка Олега в Чернигов оказалась бессмысленной и небезопасной. Технически все было проделано безукоризненно. Купец, второй год работающий на Коробова, нанял Олега и его диверсантов в охрану. В Брянске судно влилось в небольшой караван, направлявшийся в Чернигов, и скоро Олег, без особых хлопот, оказался в столице княжества.

Вторую неделю сидели диверсанты на постоялом дворе, в ожидании решения черниговского князя. Вчера аланы отправились в Карачев. Олегу стало ясно, Мстислав решил пожертвовать своими союзниками, чтобы проверить боеспособность карачевских войск. По другому оценить отправку такого крупного отряда он не мог. Олег засобирался домой. Удачно подвернулся караван купцов до Новгорода-Северского. Там Олег собирался купить лошадей, и по короткой дороге прибыть в Карачев раньше отряда алан. Завтра отплытие, а сегодня последняя возможность для всех погулять. Десять дней служанки на постоялом дворе не знали отдыха ни днем, ни ночью. Но сегодня, наконец, все лягут вовремя, всем надо выспаться.

Обедали во дворе, на свежем воздухе. До настоящих морозов было еще далеко. Снег падал редко, крупными хлопьями. В ворота постоялого двора въехали трое саней. «Новгородцы», – опытным взглядом оценил Олег приезжих. Хлопоты по обустройству надолго заняли прибывших. Олег уже перестал наблюдать за новгородцами, как вдруг услышал радостный возглас. Высокий и худой охранник, по прозвищу Журавель, тискал в объятиях новгородца. Олег насторожился. После долгих пустопорожних реплик приезжий спросил:

– Летом под Ригой, ты говорил, что у самого Олега-Муромца в ближниках ходишь. Он никак в Чернигове?

Очень не вовремя принесла нелегкая ушкуйника на постоялый двор. Да не одного, с сослуживцами.

– Я второй месяц в купеческой охране. Пока до зимнего похода время есть, решил подработать, – нашелся Журавель.

– Быть такого не может, чтобы в дружине меньше платили! Пусть даже на отдыхе.

– Давай я тебе расскажу, какой у Олега-Муромца отдых бывает. Каждый день от рассвета до заката учебные сшибки. Чтобы лошадь не загнать, каждому положено две сменных иметь. Лошадей начальство бережет, а людей гоняет не жалея.

– Да. Порядки в Карачеве не позавидуешь, – посочувствовал Журавлю новгородец, – но в охране купеческой на разбойничью стрелу нарваться можно. В дружине, между походами, животом своим не рискуешь.

– Ты не прав. То лошадь поскользнулась на полном скаку, то неудачно тупым копьем мимо щита, прямо по ребрам, попало, много чего может случиться. За месяц такого отдыха в обычной сотне пять-шесть человек покалечится, бывает и насмерть. А если новобранцы, то вдвое больше.

Старые знакомые еще долго болтали, вспоминали Ригу, смаковали подробности удачного похода. Олег решил не убивать новгородца. Разговор слышал весь постоялый двор, смерть ушкуйника только привлекла бы лишнее внимание. Но напоить новгородца следовало, да так, чтобы раньше полудня не проснулся. Олег прошелся за спиной ушкуйника, кивнул Журавлю, тот на минутку оставил приятеля.

– Отоспишься на судне. Самой лучшей медовухи, и побольше, и подольше. Приятелей его пригласи, – сунул Олег мешочек с серебром Журавлю.

Попойка развивалась стандартно. Сначала, все решили выпить с дороги по маленькой. Но! Оставлять в кувшине неразлитое было смешно. Недопить из своей кружки, ненормально. Уснуть до конца попойки, обидно. Олег оплатил хозяину постоялого двора завтрашний опохмел новгородцев, в надежде, что на старые дрожжи пьянка продолжится завтра.

* * *

На третьей стоянке караван догнали. Десяток верховых подъехал вечером, костер только разожгли. Трое подъехали к главному в караване купцу, остальные расположились поодаль. «По наши души», – решил Олег и приказал подобраться к стоящим на отшибе, приехавшим стражникам.

– Журавля ищут, – прибежал мальчонка с той стороны лагеря.

– Спасибо, малой, – дал ему монетку Журавель.

– Не дайте никому уйти. Мы с Журавлем ликвидируем троицу тех, что в лагере. Вы остальных, – подождав, когда мальчишка отойдет, скомандовал Олег.

Трое стражников, не спешившись, пробирались по стоянке к костру карачевского купца. Старший был прекрасно экипирован и Олег пожалел, что не надел бронежилет.

– Когда двое спешатся тебя вязать, я застрелю главного. Сам за оружие не хватайся, просто, придержи стражников, – проинструктировал Журавля Олег и отошел в сторону.

Через пару минут, неспеша, подъехали черниговские стражники. Спросили у карачевского купца про Журавля. Дальше пошло не по плану, спешиваться никто не стал. Чернявый стражник достал аркан, а другой, белобрысый, похожий на варяга, взял в руки лук.

Олег, не теряя ни секунды, выстрелил в варяга из маленького арбалета. Стальная стрелка попала тому в висок, варяг начал молча валиться с лошади. Олег схватил воткнутые в землю ножи и бросил их в кочевника с арканом. Выругался, Журавель уже успел метнуть свой кинжал в него же.

Старший стражник или растерялся, или переоценил свои силы. Он выхватил саблю и обрушился на Журавля, стоящего ближе. Олег успел схватить топор и бросить его в стражника, но промахнулся. Пользу бросок топора принес, черниговец отшатнулся, и сабельный удар прошел вскользь. Второго удара сделать ему не удалось. Журавель повис у него на руке, а через секунду Олег ударил в спину копьем. Хорошая кольчуга сдержала удар, но стражник упал с лошади. Журавель сломал ему руку с саблей, и схватка завершилась.

– Слабак, – плюнул в сторону, потерявшего от боли сознание, черниговца мальчишка. Любопытный пацан ошивался все время неподалеку.

– Свяжи стражника и за мной, – скомандовал Олег Журавлю, взбираясь на лошадь. Та пыталась показать характер чужаку, но удар кулаком по голове прочистил ей мозги.

Двое черниговских стражников прорвались сквозь засаду и уходили по дороге. Нужно было их догнать до темноты.

Олегу, как обычно, повезло. Сначала, под одним из беглецов пала раненая лошадь. Затем, второй беглец свернул не туда, оказался на берегу небольшой реки, долго не мог заставить лошадь войти в ледяную воду и умер посреди реки, пронзенный десятком стрел.

* * *

Лошади черниговских стражников были забракованы Олегом. Перед этим, правда, он спросил мнение своих бойцов. Через день, купив в Новгороде-Северском по три лошади каждому, маленький отряд отправился в Карачев. Домой Олег вернулся за три дня до появления алан.

Коробов согласился с выводами Олега о назначении аланского отряда. Но не согласился, ни с одним из предложенных вариантов решения проблемы. Их Олег предложил три.

Первый вариант – изоляция. Пропустить, до подписания договора, только посла. Алан остановить на границе. При сопротивлении уничтожить. Если будут вести себя разумно, после прибытия князя Василия, изолировать кремль, и не выпускать алан в город.

Второй вариант – провокация. Подготовить конфликт и уничтожить алан в удобном месте.

Третий вариант – демилитаризация. Для этого варианта можно было использовать домашнюю заготовку с бактериологическим оружием. Все постоялые дворы, на дорогах идущих в Карачев, уже давно работали на Олега. Небольшие поселки вдоль дорог были населены только диверсантами. Устроить из отряда алан большой дизентерийный лазарет не представляло трудностей. Особенно не понравился Коробову третий вариант.

– Когда Мстислав Святославич погонит на нас все свое войско, или другой, действительно, опасный случай будет, тогда и воспользуемся. А сейчас я предлагаю четвертый вариант – запугивание. Встречаем на границе в полном боевом комплекте. Определяем на постой в полевой лагерь. Договариваемся с послом об общих тренировках, аланы теперь часть карачевских войск, пусть совместно с нашими новобранцами тренируются. Новобранцы, который месяц курс молодого бойца проходят, уже втянулись. А мы еще нагрузку добавим. И на слабо алан возьмем. Думаю, поведутся!

– Согласен. А если запугивание не пройдет, то объявим поход на половцев. Нашему молодняку тренировка, и алан в боях ополовиним, – предложил еще один вариант Олег.

* * *

Через два дня пошел густой снег. Он падал и падал. Дорогу из Брянска замело по пояс. Аланы, вышедшие в путь до снегопада, прошли половину пути. Уставшие кони поминутно останавливались, на смену им, вытаптывать дорогу, выезжали очередные кавалеристы. Скорость движения упала до двух-трех километров в час. На границе карачевского удела, небольшой отряд пограничной охраны, опустил шлагбаум и устроил проверку подорожной. Замерзшие аланы, не слушая увещеваний посла, подняли карачевских охранников на копья. Среди охранников был младший брат Любаши. Он изменил семейной профессии, и месяц назад вступил в армию. Аланы не знали, что на снегу лежит любимый брат Любаши, что эта смерть перевесит все доводы их посла и призывы к миру Коробова. Они подписали смертный приговор себе и развязали войну.

* * *

Дежуривший на вышке охранник успел спуститься по гладкому шесту и удрать по тропинке в Карачев. Лыжник он был никудышный. Лыжи имел не самые лучшие, да и лыжня была занесена снегом. Прибыл охранник в Карачев только под вечер. Олег не обратил особого внимания на мелкий инцидент на границе, до тех пор, пока к нему не прибежала заплаканная Любаша.

* * *

Аланы не дошли до Карачева всего три километра и расположились на ночевку. Утром их лагерь был окружен со всех сторон карачевскими войсками. Олег пригнал целый полк. Три тысячи человек. Шестикратное преимущество. Через час вокруг лагеря карачевцы возвели стену из перевернутых саней. Черниговский посол был в ярости, которую успешно скрывал. Он, воевода черниговского князя, должен выдать на смерть всех алан, которые замешаны в смерти холопов на границе. Вопрос был не в количестве приговоренных к смерти алан, таких было меньше тридцати. И не в том, что командовал ими брат самого вождя алан. При таком решении воевода терял своё лицо. Да и сами аланы никогда на такое бесчестие не согласятся.

К полудню срок ультиматума истек. Лагерь алан закрыла туча стрел. Стрелы лились нескончаемым потоком. От безысходности аланы бросились в атаку. Лишь бы прорваться, спастись хоть кому. Поставленные на бок сани были сцеплены между собой. Они ощетинились частоколом копий и превратились в ежей. За баррикадой, в безопасности, стояли лучники, стреляющие во все, что двигается. Бронированная конница Карачева напоминала европейскую, рыцарскую. Только более дисциплинированную, и без лишних украшений. Через час сани раздвинули, и две колонны кавалеристов образовали двойную цепь. Перед кавалеристами выстроилась пехота. Ехали медленно, молча. Тяжеловооруженная пехота шла медленно, именно она задавала темп.

Олег-Муромец приказал пленных не брать. Олег видел шурина только дважды. Мельком. Но он был любимым братом Любаши.

* * *

Посольство уехало в Чернигов, не пожелав отдавать Коробову договор, подписанный князем. Олег напрасно уверял черниговского воеводу, что конфликт исчерпан, что кровь его шурина смыта кровью алан. Воевода начал подозревать его в трусости. Мямля Коробов, с его желанием мира любой ценой, вызывал у воеводы только презрение. Виноватое лицо Владимира Александровича, его скорбь по убитым аланам, низвели Коробова в самый низ воеводской табели о рангах. От общения с ним воевода испытывал чувство брезгливости.

Глава 33.
Подлые люди.

Черниговский посол загонял лошадей. Самое удобное время года для войны – конец зимы. Князю нужно было собрать свою рать с громадной территории, для этого нужно было время. Место сбора очевидно – Брянск. Но воевода не вправе самостоятельно посылать гонцов, поэтому нужно было как можно быстрее вернуться в Чернигов.

Неизбежность войны стала очевидна и для Коробова. Как только посол уехал, Владимир Александрович собрал совет.

– Не надо было отпускать посольство. Подержать их под арестом. А если, как планировалось по договору, прибыл бы князь карачевский Василий, война передвинулась бы на следующий год, – завел старую песню Олег.

– Слухи разносятся мгновенно. Василий ребенок, но рядом взрослые дядьки, – парировал Коробов.

– Нужно собирать войска. У князя с ополчением больше тридцати тысяч выйдет. У нас сейчас около семи. Большинство дети, – заговорил, обычно молчащий, Валера.

– Какие войска? – удивился Олег.

– С твоей «родины», из Мурома. Можно успеть нанять ушкуйников. И лучшая наша сотня в Риге. Она тысячи обычных бойцов стоит, – предложил Валера.

– Нанимать можно всех. Во все города пошлем вербовщиков. А особенно важно это сделать в черниговском княжестве. Когда еще князь гонцов пошлет к своим вассалам. Олег, ты сможешь замедлить этот процесс? – невнятно пробормотал Коробов. Дырка, на месте удаленного зуба, заживала плохо. От волнения, двух последних дней, десна снова начала болеть.

– Блокировать Чернигов? Убивать всех посыльных?

– А если они под купцов замаскируются? – уточнил задачу Валентин.

– Режим всех подряд, – сделал вывод Олег, – князя Мстислава Святославича пробуем подстрелить?

– Пробуем. Но ты говорил он не выходит из кремля? – легко согласился Коробов.

– Да, бережётся страшно. На него уже было несколько покушений. На охоту совсем не ездит, – расстроено сообщил Олег.

* * *

– Трусливые ублюдки напали на алан неожиданно, – вещал воевода.

– Утром окружили, дали время до полудня? – переспросил князь.

– Да. И сразу после полудня начали стрелять. Никто не ждал. Обычно вызывают поединщиков. Потом мелкие стычки, чтобы прощупать противника. Затем Олег-Муромец мог снова требовать выдачи убийц шурина. Переговоры. Так полагается честным людям себя вести, – негодовал воевода.

– Посольство почему отпустили, – удивился князь.

– Испугались. Сначала алан убили со страха. Потом увидели, что они натворили. Испугались. Олег-Муромец трусливый ублюдок, а Коробов полное ничтожество.

– Выхода у нас нет. Война. Посылай гонцов. Всех собирай. Мне говорили у них три полка?

– Только два. Обозников много, но их можно не считать.

– На помощь Киева рассчитывать не стоит. Иначе не успеем до весны. В Новгород-Северский поедешь с посольством. Меньше полка дадут, посчитаю за оскорбление, – поставил задачу князь.

* * *

В Ригу, Новгород и Муром карачевские послы гнали коней изо всех сил. Олег надеялся на крупные отряды, особенно из Новгорода. Туда он хотел отправиться сам, но надо было организовать диверсии по всему черниговскому княжеству. Олег планировал сжечь все города и поселки по Десне от границы с Новгород-Северским княжеством. Он решил уничтожить княжескую верхушку, возможно, самого князя. Перебить всех гонцов из Чернигова. Убить воевод в удельных городах. Это требовало серьезной подготовки. За это время, пока война не началась, надо было завербовать максимальное количество дружинников на территории княжества и у ближайших соседей. Самым крупным таким соседом было Новгород-Северское княжество.

Через пару дней, после отправки посольств, из Риги приехала Светлана. Она привезла приятный сюрприз, тысячу прибалтийских новобранцев.

Светлана устроила небольшие поминки по мужу. Собрались всеми, Коробовы и Олег с женами. Света позвала комбатов и командиров рот. Близость войны с Черниговом накладывала свой мрачный отпечаток на все разговоры.

Немного поплакав, скорее по инерции, Светлана начала ругать Олега. И вернулась к самому началу, Светлана помнила все прегрешения Олега за последние два года. Хорошо они не были знакомы раньше. Скоро добралась до последней авантюры в Чернигове. Совершенно ненужная была поездка. Нападение на черниговских стражников раскрыло резидента-купца. И даже пограничники зря погибли, нужно было вовремя проинструктировать их. Затем досталось братьям Коробовым. Всего две кирпичные башни. В Карачеве совсем нет камнеметов, а запас зажигательной смеси слишком мал.

– Что-то она сегодня добрая! Предыдущие пять лет не вспоминает, – прошептал Валентин Валере.

– Светлана, немного сбавь обороты, мы не одни, – намекнул на присутствие армейской верхушки Коробов старший.

Светлана замолчала, но все легко могли прочитать по губам её отношение к сказанному. Женщины осуждающе посмотрели на Светлану. Даже Любаша нашептала мужу неприятные для Светланы оценки.

Скоро армейские друзья Мышкина разошлись. Светлана задала Коробову свой главный вопрос.

– Олег сторонник тактики выжженной земли и террора. Погибнут десятки тысяч людей. Неужели по-другому нельзя?

– И так плохо, и эдак нехорошо. Нет никакой гарантии, что даже при таких бесчеловечных методах, Карачев победит. И если мы сможем разбить черниговского князя, не будет ли это пиррова победа? – грустно сказал Коробов.

– Мы заложники обстоятельств, – вмешался в разговор Олег.

– Ты заложник?! Любые проблемы ты сразу решаешь максимально жестко, – возмутилась Светлана, – с аланами – вообще беспредел. После первого обстрела, наверняка, десятки алан погибли. Можно было предложить черниговскому послу достойный выход. Суд князя, например.

– Мне вира за брата не нужна, – встала из-за стола Любаша. На домашних харчах она сильно поправилась. Сказалась и беременность. Любаша возвышалась над Светланой, как гора. Былое почтение у бывшей служанки пропало. Женская половина дружно закивала головами в поддержку Любы.

«Как они тут спелись! Неразлей вода. Мужики сидят молча. Ни одного союзника.»

– Олежка, я понимаю твои чувства, но ты теперь больше политик, чем семейный человек, – игнорируя Любу, продолжила Светлана, добавив теплоты в голос.

– И перестань заглядываться на моего мужа, старая сука, пожалеешь – поставила точки над «и» бывшая служанка.

* * *

На следующий день, рано утром, Светлана попыталась поговорить с Владимиром Александровичем.

– Я могу забрать долю мужа и уехать с сыном в Новгород?

– Да, но в следующем году. Сейчас слишком много денег вложено в оружие. Мы сможем отдать тебе долю Иннокентия Петровича, после выплат Ригой их долга.

– А если Чернигов победит?

– Оставшиеся в живых и на свободе разделят жалкие крохи того, что удастся спасти. Мы в одной лодке.

– И какой мой статус на время войны? Старой суки?

– Ну зачем ты так?! Любаша беременна, надо делать ей поблажку, – смутился Коробов.

– Олег забрал у меня даже личную охрану. Я никто! – внезапно разрыдалась Светлана.

– Если ты не против, поживи у меня. Здесь тебя никто не обидит, – предложил бывший свекор.

– А Росава?

– Я сейчас поговорю с ней, – Коробов громко позвал приемного сына, тот постоянно крутился рядом с «тятей», – Ярослав, найди мать.

«Чурбан бесчувственный. Мог, хотя бы для приличия, сказать, что я не сука. Или, на худой конец, молодая», – злилась Светлана в ожидании Росавы.

Росава пришла нескоро. Недовольная, как будто её оторвали от важной работы. Возможно, это так и было.

– Росава, Светлана с сыном станут жить у нас. Я отдаю им свой кабинет, сам буду работать в конторе. Предупреди слуг.

– Она вторая жена, или первая? – Росава буквально испепеляла мужа взглядом. Но в голосе была покорность судьбе.

– Ты – единственная. Навсегда. Вопрос давно закрыт. Светлана гостья. Вдова моего лучшего друга, – нежно обнял и поцеловал в губы свою жену Коробов. Та ощутила необыкновенную любовь этого большого мужчины.

– Мой Муж тебя пригласил, живи у нас, гости, сколько потребуется, – обратилась к Светлане Росава.

Ни разу Владимир Александрович не обманул свою жену. Росава была уверена в его словах. Душа у Росавы запела – она «единственная»! Росава сразу захлопотала, вызвалась помочь Светлане с обустройством на новом месте. Правда, на всякий случай, начала перебирать возможных женихов для Светланы. Два комбата неженаты. У Никиты две подружки, но он живет с ними невенчанным. Деньги у Светланы большие, Коробов человек щепетильный, отдаст ей долю Мышкина. От солидных женихов отбоя не будет, несмотря на худобу и старость невесты.

Светлана смотрела на сумасшествие Росавы. Эта молоденькая, умная, тянущая весь воз текущей работы в конторе, женщина, чуть не до обморока, боялась потерять мужа. Старика Коробова! Ладно, Любаша, Олег поднял её из грязи. Чудеса!

* * *

Месяц, отведенный для вербовки в черниговских землях, истек. Олег развернул откровенный террор. Деревянные городки и поселки горели, скот угоняли, сено сжигали. Мужчин брали в полон. Олега интересовала не выгода от работорговли, а уменьшение размеров ополчения черниговского князя.

Обширные знакомства в Брянске не позволяли Олегу цинично уничтожить город. Олегу нравилась эта крепость. Она стояла на холме, который возвышался на сорок с лишним метров. Ров, глубиной более пяти метров, питался водой из Десны. Впрочем, зимой от него было мало толку. Размеры крепости были небольшие, но это было настоящее чудо фортификации. Почти неделю провел Олег в Брянске, прежде чем уговорил воеводу отправиться в набег на половцев. В Брянске осталось с полсотни молодежи. Воевода сам отправился в поход. Олег дал ему в компаньоны своего сотника с совсем зелеными новобранцами. И, всё-таки, поселки вдоль Десны Олег разграбил, а ближние к городу сжег. Дружина из Брянска необдуманно выехала по местам пожаров, и была захвачена в план. На следующий день Олег захватил саму крепость. Братья Коробовы спешным порядком завозили в Брянск кувшины со смолой и строили камнеметы. Олег размещал заразу в поселках вниз по Десне. Травить предполагали лошадей, диверсанты сыпали заразу с сено и овес. Людей стремились заразить. Зима, конечно, не лето, но скученность войск будет большая, и эпидемия будет обеспечена.

Брянск Олег хотел удержать до подхода новгородцев. Иначе с Черниговом не совладать. Армия Карачева возросла до десяти тысяч, но три тысячи дружинников было из других городов. Почти тысячу из них удалось навербовать в Новгород-Северском княжестве. Олег надеялся, что из-за этого, Чернигову, в его просьбах, откажут.

* * *

Черниговский князь привел всего пятнадцать тысяч человек. Олег дважды подбирался к князю достаточно близко для выстрела из винтовки, и оба раза промахивался. Зимняя охота на командный состав черниговской армии была очень опасна, черниговские следопыты не уступали карачевским охотникам. Но во время осады Брянска ситуация изменилась. Эпидемия разразилась среди армии Чернигова нешуточная. Умирать не умирали, но сил бегать по лесам не было. Два батальона легкой кавалерии Карачева непрерывно нападали на отставшие отряды врага. Иногда, даже на равные по численности части. Армия Чернигова таяла, как весенний снег. Наемные отряды пока не разбегались. Олег думал, что у людей нет сил бежать, из-за поноса, или они боятся остаться одни на пустой дороге.

Через две недели эпидемия закончилась, и Брянск был взят. В крепости было всего пять сотен воинов. Две тысячи стрелков из камнеметов были набраны из обычных крестьян. Как только горшки со смолой и камни для камнеметов закончились, лучники не смогли сдерживать атакующих. Черниговцы ворвались в крепость, и началась резня. Карачевские стрелки подали своим условный сигнал. Батальон тяжелой карачевской кавалерии сломал порядки атакующих ворота крепости черниговцев, и три сотни оставшихся в живых лучников прорвались. Еще два батальона легкой кавалерии обеспечивали их отход. Но крестьян Олег бросил. Необученные, набранные в окрестностях южнее Брянска, они ему были не нужны.

Князь Мстислав даже не знал о происходящем в крепости. Крестьян попросту вырезали. Безоружные люди. Обычная рабсила для метания снарядов из камнеметов. Даже за прицеливание отвечал карачевский воин.

После захвата Брянска у Мстислава Святославича осталось чуть больше десяти тысяч дружинников и ополченцев. Он очень рассчитывал на пополнение из северных городов княжества. Но с севера появилось новгородское войско. Лучшая сотня карачевской кавалерии из Риги погоды не делала. С точки зрения численности. Хотя уже давно на каждого тяжело вооруженного всадника приходилось три вспомогательных война.

Но, как выяснилось позже, кавалеристы этой сотни не уступали по дисциплине и вооружению немецкой рыцарской коннице. На знамени Карачева был написан девиз: «Порядок бьёт класс».