Текст книги "Побег в прошлое"

Автор книги: Владимир Голубев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

– Они пошли на Русь крестовым походом, а князь Невский их разбил, – выдал единственный доступный ему факт Мышкин.

– Одна особа, очень близко знакомая тебе, через пару месяцев опишет битву Мышкина с псами-рыцарями. Ты не увидишь отличий. Хотя, скорее всего, новые «хроники капитана Мышкина» затмят подвиг Невского.

Никита кивнул головой Олеговой толстушке, та переминалась рядом, и попросил принести пару кувшинов пива. У Любочки был талант, она всегда находила лучшее пиво. Хотя копченый угорь тоже был достоин похвалы. Что не замедлил отметить Мышкин.

– А, по-моему, угорь, как всегда. И пиво темное. Любушка, светлого пива в лагере нет? – капризно спросил Олег.

– Оно тебе не понравиться. Но тут городок есть недалеко. Мы еще его не захватили. Там немцы варят хорошее светлое пиво, – сообщила толстушка.

– Всё из тебя клещами нужно тянуть! Капитан, ты, я знаю, тоже на стороне светлого! Поехали. Посидим, как люди. Лады? – загорелся попить свежего пива Олег.

– Любовь Флегонтовна, будь так добра, передай ординарцу, чтобы поднял мою личную сотню, – попросил Мышкин.

– Любушка, и моих сорванцов подними. А то неделю будут дуться, батька с чужими поехал, – забеспокоился Олег.

– Разбаловал ты своих молокососов, – полез с непрошенными советами Никита.

Городок, скорее даже предместье Риги, встретил непрошенных гостей настороженно. Часть населения ушла в Ригу, большинство попыталось бежать на запад, и, почти наверняка, попало в лапы летучих отрядов ушкуйников – охотников за живым товаром. Оставшиеся заперлись по домам. Сидели тихо, как мыши. Мышкин знал, такие есть в каждом городке. Верящие в чудо. В каком-то смысле, чудо для этого городка свершилось. Вместо охотников появились сытые, скорее даже пресыщенные, элитные войска. Поэтому разграбление происходило мирно, почти без убийств, без диких групповых изнасилований. С собой в дорогу рабам разрешили собрать немного вещей и продуктов. Чудо не приходит одно, местный пивовар не успел сбежать.

Пиво было отличное. Из холодного погреба. Со свежими раками. С парочкой аппетитных дочек пивовара.

* * *

– За такое пиво надо наградить. Нужно выдать жетоны свободы пивовару на всю семью, – расщедрился утром Мышкин.

– Ты ерунду не говори, Иннокентий Петрович. Я тебе мой товар не отдам. Такой пивовар мне в Карачеве нужен, – возмутился произволом Никита.

– Никита, не наглей!

– Ты из-за дочки пивовара? Давай компромисс. Он год работает в Карачеве. Обучает сменщика, и в Ригу с чистой совестью.

– А семья? – забеспокоился Мышкин.

– Ты меня за дурака не держи. Пивоварню построим в верховьях Снежети. Сможешь без опаски ездить пить пиво.

– Не собираюсь я жене изменять. Ты, безусловно, знаешь, как я трепетно люблю Светлану. Я её боготворю. А это было так, небольшое военное приключение. Как будто посетил дом терпимости, – запротестовал Мышкин.

– Интересная трактовка. А мне досталась совсем наивная девочка. Проехали. По Риге вопрос решён, или на трезвую голову еще раз поговорим? – переменил тему разговора Никита.

– Я никогда не пьянею!

– Ну, чего ты ржешь?! Я, правда, никогда не пьянею! – обиделся Мышкин.

– Олег! Олег, иди сюда! – закричал Никита, сквозь смех. В дверь заглянула Любаша.

– Ну что за пожар? Олежка только что заснул!

– Буди. Он не посмеет ругаться.

– Никита! Я тебя убью! – прорычал Олег.

– Петрович, повтори на бис.

– Никита, нечего смеяться. Я никогда не пьянею.

– Похож. Смешно. Ха-ха-ха. Доволен? Теперь я могу спать? – разозлился Олег.

– Куда я попал?! Друзья без чувства юмора! В Ригу. К немцам. Срочно, – запричитал Никита.

– Не забудь рассказать им пару своих скабрезных анекдотов, – бросил вдогонку обиженный Мышкин.

– А мне нравятся «анекдоты» Никиты, – заявила Люба.

– Когда начнешь их понимать, перестанут, – успокоил её Олег. И увел спать.

Через пару секунд дверь приотворилась. Дочка пивовара убедилась, что Мышкин один, и, яростно сверкнув глазами, просочилась в комнату.

* * *

К обеду Никита вернулся. Переговоры еще не начались, немцы никак не могли найти достойных заложников для обеспечения безопасности посла Никиты.

Мышкин перевел свою ставку в городок, и на обед собралось все командование войска. Ели и пили молча. Никита видел, как мучаются ушкуйники, и даже карачевские «старики». Многие приходили уже сытые, и целый час цедили маленькими глотками свою кружку пива, аккуратно пережевывая маленькие кусочки мяса. Ушкуйники, командиры полков и даже летучих отрядов, пошили себе кавалерийские сапоги, френчи, коротко постриглись. Переняли моду у карачевских стариков. Олег тоже оделся в армейскую форму начала двадцатого века. Лишь Никита, одетый для переговоров, блестел золотом и драгоценностями, как голубой. Виртуозное владение ножом и вилкой для некоторых превратилось в спорт. Два карачевских волка, из первого призыва, непринужденно работали над маленькими птичками, видимо, специально выбрав для себя сложные объекты. Наконец, обед завершился, и Мышкин огласил главную новость.

– Мною принято решение начать переговоры с Ригой.

Ушкуйники уходили недовольные. Их доля, в награбленной добыче, была раз в десять больше, чем в обычный сезон. Но рижское золото манило с неодолимой силой. Только вот Никита посадил ушкуйников на короткий поводок, основная часть добычи не отправлялась в Новгород, а ждала их в Полоцке.

Глава 27.
Миротворец.

Никита не зря добивался выдачи Ригой заложников. Без них его бы повесили, четвертовали и сожгли на костре. Ужасные, унизительные, разорительные, небывалые условия сдачи города Мышкину вызвали ярость и негодование среди немцев. Все знали, что через несколько дней силы русских удвоятся, и тогда, возможно, Ригу захватят и разграбят. Но условия Мышкина были невыносимы. Никто не верил, что русские ограничатся громадными контрибуциями, а не разграбят Ригу полностью.

– У вас два дня. Найдите разумные гарантии своей безопасности. Оцените, сколько эти гарантии стоят. Добавьте эту сумму к размеру контрибуции. Я всегда пойду вам навстречу, – доброта Никиты не знала границ. Он уже создал панику в городе, отпустив из плена десяток немцев, по уши закачав их нужной информацией. Теперь ему нужна было паника в рядах руководства города. Ему надо было превратить этих людей в толпу. А затем уже манипулировать ею.

– Я готов беседовать с каждым. Мои люди дадут любые пояснения. И предоставят вам любые сведения, – нагло врал Никита.

– Что вы подразумеваете под стоимостью гарантий? – начал тупить пожилой священник.

– Поясню на примере. Вы попросите освободить сотню рыцарей из плена. Стоимость такой гарантии состоит из выкупа за рыцарей, за их доспехи, и наших затрат, при возможном неповиновении рыцарей. Из нашего опыта, потери на взятие одного рыцаря в плен составляют пять дружинников. По сорок серебряных гривен за дружинника – двести гривен. Согласны?

– Пять дружинников против моего рыцаря? Он десяток ваших «кавалеристов» положит, и не почешется! – возмутился двухметровый громила со шрамом.

– Спасибо за поправку, четыреста гривен, – улыбнулся Никита.

– За вашего дружинника больше десяти гривен выкупа не получишь, – мягко возразил толстяк с тяжелой, золотой цепью на шее.

– Опустились до ста гривен, – констатировал Никита, – но я уверен, мы найдем разумную оценку.

– Предложение по рыцарям интересное. Многие хотели бы их поскорее увидеть в Риге. Хотя я думал, исходя из размеров контрибуции, что вы вернете все захваченное бесплатно, – наконец, высказался глава совета. Небрежно. Холодно. Незаинтересованно.

– Мы всегда выполняем договор буква в букву. И только. Но. У ворот Риги сейчас стоит сотня камнеметов. За час один камнемет может делать тысячу выстрелов. Сто тысяч горшков смолы. Ужасное зрелище. Крепость забита беженцами. Спрятаться невозможно. Вот и второй пример стоимости гарантий: вы можете купить уничтожение этих камнеметов, это одна цена, или приобрести их в собственность, но чуть дороже, – в той же манере ответил ему Никита. «Надеюсь, мой переводчик найдет адекватные слова», – подумал он.

– Мы хотели бы получить цены на все ваши предложения по гарантиям, – заявил толстяк с массивной золотой цепью.

– Всё с точностью наоборот. Мы согласны выполнить любые ваши требования. За определенную плату. Но, на мой взгляд, слово Мышкина дороже любых гарантий, – обнадежил толстяка Никита.

– Необходимо сменить название документа. Вместо капитуляции, просто договор, – проснулся пожилой священник.

– Это можно сделать, – несколько замешкался Никита.

– Но будет стоить двадцать мешков золота, – проявил осведомленность толстяк. И потрогал свою золотую цепь.

– Если кто-то готов платить за громкие слова звонкую монету, пусть платит. И горе ему, нарушившему договор! – выделил последние слова Никита.

– Даже так? – удивился толстяк.

– Именно так! – подтвердил Никита.

– О чем идет речь? Я не понимаю! – с обидой запротестовал великан со шрамом.

– Можно пару слов без протокола? – обратился к Никите толстяк. И дождавшись согласия, продолжил, обращаясь к военному, – до сих пор речь шла о том, что Мышкин выставит новгородских и псковских разбойников домой. Потом выяснилось, что он готов восстановить рыцарский отряд. А сейчас мы обсуждаем, войну против датчан.

– Ты опять смеешься надо мной толстяк. Это тебе даром не пройдет! – взревел человек со шрамом.

– Уважаемый посол, дальнейшее обсуждение ваших предложений мы проведем самостоятельно, – грубо выставил Никиту за дверь глава совета. Никита ушел недовольный. Он не выполнил и десятую часть задуманного.

– Мышкин угрожает сжечь Ригу до прихода пополнения. Это ставит перед нами два вопроса. Почему Мышкин не хочет делить Ригу с пополнением? И, «зачем убивать курицу, несущую золотые яйца»? – спросил главу совета «пожилой священник», епископ Риги Альберт.

– Что-нибудь новенькое по Мышкину появилось? – обратился к толстяку глава совета.

– Нет. Только подтверждение уже известного. На этой войне он обучает молодняк. Все, как в прошлом году.

– Таким образом, Ваше преосвященство, ответ на второй вопрос очевиден. С первым вопросом сложнее. Думаю, что Мышкину нужны союзники. Он готовится к большой войне. Новгородское отрепье ему не подходит. Мышкину нужны наши рыцари. Или как военный отряд, или как учителя для подготовки своих рыцарей.

– Войну он планирует не скоро. Не раньше чем через пару лет. Мелкие стычки с удельными князьями в счет не идут.

– В последней «стычке» он разгромил восемь тысяч человек. Сам имел всего восемьсот, – с подобострастием поправил епископа толстяк.

– Что новгородское отрепье, что рыльское. Им только рабов у нас воровать, да ополченцев гонять. Это так? – посмотрел на великана со шрамом епископ. Тот, как каменный истукан, замотал головой в знак согласия.

– Не может быть так, что Мышкин знает о скором прибытии к нам пополнения из ордена меченосцев? Тогда вся спешка объясняется этим, – жестко спросил толстяка епископ Альберт.

– Он не готовится блокировать высадку десанта. Ничего подобного они не обсуждали.

– Тогда поиграем немного со штабс-капитаном. Это звание, должность, или титул? Молчим? Плохо работаете. Итак, мы принципиально соглашаемся на их условия, но тянем время на незначимых статьях договора. До прибытия рыцарей. И если пятьсот рыцарей не смогут разогнать карачевский и новгородский сброд, то кое-кто лишится своей работы.

Епископ Риги Альберт вышел из помещения. Остальные сидели, как пришибленные.

– … и головы, – закончил глава совета фразу. И поправил воротник.

– Знать бы заранее о пивной вечеринке в предместье, можно было бы их всех отравить, – размечтался толстяк.

– Пивовар пожертвовал честью своих дочерей, ради блага ордена, но где бы он взял яд? – вздохнул глава совета, – на вторую ночь никого не оставили. Всех отослали в Полоцк. Осторожные, дьяволы.

– Это нам нужно быть осторожными. Луна на исходе. Ночи очень темные. Волками их прозвали еще потому, что темными ночами они забираются в крепость, и вырезают всех. Они могут видеть в темноте!

– Брехня, – заявил великан со шрамом.

Не сказавший ни слова, ведущий записи, член совета собрал бумаги. Заседание закончилось.

* * *

Никита рассказал друзьям о неудачных переговорах в Риге.

– Странно. Не похоже на немцев, – подвел он итог.

– Я напрягу свои источники, и усилю засылку осведомителей и дезинформаторов, – взял себе на заметку Олег, – Петрович, прибавь бардака в патрулировании дорог в Ригу.

– Сделаю. Олег, посмотри какие ночи хорошие, темные. Можешь захватить башню? Любую, на твой выбор. Переговоры пойдут легче.

– Дай мне три дня. Нужно всё разведать. Спланировать. Когда буду готов, сообщу.

– Никита, сколько у тебя смолы? Сколько пращеметов?

– Смолы десяток бочек будет. Дам задание, из окрестностей выгребем все запасы. Плотников на уши поставлю, через три дня пращеметов будет сотня.

– Олег, по девчонкам, дочерям пивовара, картина прояснилась? – поднял неприятную тему Мышкин.

– Там сразу было всё ясно. Любовь к фатерланд, сдобренная девичьей глупостью. Визит к пивовару гостей из Риги был ожидаем. Ничего интересного. Дилетанты, – небрежно проговорил Олег.

– Ты, Олег, не изображай из себя крутого профи. Если бы девчонка на Петровича с ножом сразу не бросилась, а подождала пару месяцев, поила бы она нас в Карачеве ядом, вместо пива, – поставил Никита Олега на место.

– Я набросал рекомендации безопасного поведения на захваченной территории врага еще в прошлом году. Никто их не соблюдает, – возмутился Олег.

– А ты в первую очередь! – остановил его Мышкин.

– Рекомендации! – засмеялся Никита, – надо иметь специальное высшее образование. Иначе не догадаешься, что пьянка и блядство главное оружие шпионов.

– Теперь мы будем осторожнее. Но надо отрезать врагу доступ ко всему командному составу, – сформулировал задачу для Олега Мышкин, – у противника эти задачи выполняют священники. Нам они тоже нужны. Олег, пора создать русский орден иезуитов. Назначаю тебя его главой.

* * *

Прошло три дня, договор с Ригой повис в воздухе. Олег готовился к ночному налету на крепость, Никита к утреннему обстрелу города. Люба ворвалась к Мышкину со срочной новостью.

– Из города вернулся связной, Олега ждать нельзя. Завтра утром в Ригу приплывает флот, который везет пятьсот рыцарей.

– Откуда известно.

– Сегодня утром в Ригу вошло быстроходное судно. Оно опережает флот на сутки. Матросы уже пьянствуют в порту. Языки у мужиков развязались, – презрительно сообщила Люба.

– Отпусти связного. Я сам всех соберу, – спокойно воспринял новость Мышкин.

* * *

– Они высадятся на побережье. Помешать мы им не сможем. Удар такой большой группы рыцарей нам не выдержать. Мы с трудом выстояли против двухсот рыцарей. Чудом. Отдельное спасибо Никите, настоял на использовании пращеметов. Ушкуйники в этот раз побегут. Уверен. Обоз и пехоту нужно отправить сегодня. Завтра наша кавалерия ждет атаки рыцарей, и, не вступая в бой, отступает, – предложил план Мышкин.

– Предлагаю заявить ультиматум рижанам. Дать срок пару часов. Затем истратить запасы смолы и булыжников, – дополнил штабс-капитана Никита.

– Олег? – спросил мнение друга Мышкин.

– Мне известно место сбора городского совета. Если атаку пращеметов сместить на вечер, то, с большой вероятностью, совет соберется ночью на заседание. Могу уничтожить совет полностью, или частично.

– Ты, Олег, это предлагаешь неохотно. Ожидаешь больших потерь?

– Нет. Но за что их убивать?

– Те, кто погибнут при бомбардировке Риги из пращеметов, тоже невиновны. Война.

– Нам, зачем эти убийства?

– Целый десяток плюсов, против двух минусов. Для меня достаточно первого плюса – рыцари бросятся в атаку сразу после высадки, как только узнают о зверствах карачевских волков. Без рижского ополчения. Без разведки. Без плана. Возможно, мы их ополовиним в первый день бестолковой войны. А если сможем уничтожить командиров, то у нас есть шансы раздобыть пятьсот комплектов вооружения для тяжелой конницы. И вернуться к Риге.

– Они не поведутся! – засомневался Олег.

– А какой второй минус? – проявил любопытство Никита.

– Первый очевиден. Да. Второй – наша репутация.

– Я думал ты затеваешь эту бойню как раз поэтому. А ты говоришь минус. Удивил, – заинтересованно произнес Олег, – а какой плюс ты поставил на последнее место?

– Наверно, репутацию. Это и плюс, и минус.

– Я постараюсь договориться с рижанами, – слишком горячо заявил Никита.

* * *

Рижане отказались от переговоров, никто из них не догадывался, что запустил машину убийств.

Глава 28.
Дорога смерти.

Ради такого случая Олег достал со дна сундучка очки ночного видения и небольшие арбалеты с комплектами ядовитых стрел. Самую грязную работу он решил не перекладывать на других. Напарника Олег подготовил себе давно. В Ригу проникнуть нужно было только им двоим. Группу поддержки Олег мог набрать среди трех десятков своих диверсантов, уже находящихся в городе.

* * *

Бомбардировка Риги началась за час до заката. Фактически, горшки со смолой падали сразу за стенами. Городу ничего не угрожало. Но все улицы и переулки были забиты беженцами. Некоторые дома стояли недалеко от стен. Часто для паники нужно гораздо меньше, чем пожар в конюшне, два десятка, охваченных пламенем домов, или пара сотен обожженных людей. Убило при обстреле меньше сотни человек. Количество задавленных и покалеченных людей, толпой, во время паники, во много раз превысило число действительных жертв нападения.

* * *

Рижскому совету повезло. Из пяти его участников, двое не явились. Епископа не посмели отвлекать от «вечерней молитвы». Великана со шрамом не нашли среди толпы беженцев. Он пытался навести порядок, раздавая налево и направо увесистые оплеухи.

Олег прождал их целый час. Затем поджег ратушу. Отпустил группу поддержки. Затем они вдвоем легко выбрались из города. Мышкину Олег принес журнал заседаний совета.

* * *

Утром всё пошло, как по нотам. «Внезапная высадка» рыцарского отряда. «Паника» в рядах карачевской кавалерии. Бегство ушкуйников. Грамотное рассредоточение мобильных отрядов.

Затем начался бардак. Два полка ушкуйников нашли удобное место для обороны. Карачевские волки, выкатившиеся к ушкуйникам, подумали, что место на редкость удобное. Так они думали до первой атаки рыцарей. Если бы у рыцарей были вспомогательные войска, то через час половины армии Мышкина уже не было.

Но всё произошло для русских крайне удачно. Они побежали. А, тяжело вооруженные рыцари стали их преследовать. Увы, бегство – это не отступление. Пока беглецы не догнали обоз, не остановились, не нашли своих командиров, три полка представляли собой толпу.

То есть, вместо двух с половиной тысяч всадников, меньше тысячи карачевцев охотились за рыцарскими лошадьми. Зато в азарте преследования, многие крестоносцы чуть не загнали своих лошадей.

Стратегический план Мышкина удался. Рыцари были отделены от вспомогательных войск. То, как это осуществилось, иначе, чем чудом, назвать было трудно. Потери среди ушкуйников и, примкнувших к ним карачевцев, были ужасны. Рыцари убили и затоптали почти тысячу человек, практически не понеся потерь. Затем, буквально к концу дня, все они оказались пешими. А спустя недолгое время пленными. Только сотня рыцарей, самых везучих, или хладнокровных, смогла в суматохе скрыться, уйти незамеченной по лесной дороге. И теперь Олег рассылал небольшие отряды на их поиски.

К утру рыцарей обнаружили, их выдали местные крестьяне. Вернее продали, выторговав себе свободу и небольшую плату.

Лесная дорога привела рыцарей в тупик. Маленький лесной поселок не дал им защиты. Путь назад завалили деревьями ушкуйники. Из-за каждого дерева на рыцарей смотрели жадные до их доспехов, лошадей и будущего выкупа новгородские ушкуйники и карачевские волки.

* * *

Мышкин привел свою поредевшую армию к Риге через два дня. Передовые отряды псковского князя уже располагались в предместьях. Встретились войска настороженно.

Глава 29.
Худой мир.

Из-за потерь, численность карачевской кавалерии упала до двух, с небольшим, тысяч человек. Практически не понесли потерь три сотни интендантов Никиты и пять сотен диверсантов Олега. От девяти тысяч ушкуйников у Никиты осталось только семь. И все же, несмотря на потери, численность его армии была больше, пришедших на готовенькое, новгородских и псковских войск.

Но воевать с ними Мышкин не мог. Семь тысяч ушкуйников могли оставить штабс-капитана в любой момент.

* * *

Никита продолжил, теперь уже сепаратные, переговоры с епископом в Риге.

– Ту сумму, что потребовал Мышкин, мы можем собрать. Но Псков и Новгород теперь в своем праве. Они осадили не сдавшийся город, и потребуют от Мышкина свою долю.

– У нас больше пяти сотен рыцарей в плену, – пошел проторенной дорогой Никита.

– Деньги на выкуп рыцарей и их снаряжение нужно будет долго и муторно добывать в фатерланде, – загрустил епископ Риги Альберт.

– У вас на родине нет такого обычая, отпускать пленного на пару-другую дней повидаться с родственниками? Под честное слово и гарантии возвращения.

– В полном доспехе? – удивился епископ.

– Ну не голышом! – возмутился Никита.

– Как вы видите гарантии честного слова рыцарей?

– Простая рокировка. Мы вводим в Ригу свои войска. Во вспомогательных частях, отправляющихся с рыцарями, остаются только те воины, у кого есть родственники в Риге. Эти воины вернутся в Ригу. Наш опыт убеждает, что без легкой кавалерии рыцари становятся доступной добычей.

– Не боитесь восстания ушкуйников?

– Мы ведем семь дней переговоры о сдаче Риги. Ушкуйники об этом знают. Договор подписан. Деньги вами выплачены. Наши войска в городе. Война окончена. Договора с новгородскими разбойниками и псковским князем мы не заключали. Мы предложили, но они отказали. Вернее еще не отказали. Я вернусь с подписанным договором из Риги, и тогда псковский князь оскорбит Олега-Муромца, и откажется подписывать договор о разделе добычи. Какая причина для восстания у наших ушкуйников?

– В полдень деньги будут готовы. Будут составлены списки родственников воинов.

– Никаких списков. Всех построить на площади вместе с родными. Проверку делаем на месте. Родственников отправляем в казармы, военных за город. Подложных родственников вместе с военными вешаем сразу. Больше десяти подлогов – договор разрываем.

* * *

Пока Мышкин весь командный состав войска, время завтрака явно прошло. Собралось больше сотни человек. Все понимали – неспроста. Ели и пили молча. Мышкин ждал возвращения Никиты.

Наконец, тот прискакал, сел на пустое место, рядом со штабс-капитаном и завтрак завершился. Мышкин огласил главную новость.

– Неделю назад мы начали переговоры с Ригой о сдаче города. Все помнят? Ушкуйники недовольно зашумели.

– Переговоры были прерваны не надолго. Сегодня они возобновились. Рига готова сдаться нам, – подчеркнул последнее слово Мышкин. Ушкуйники довольно зашумели.

– Размеры добычи, положенной каждому из отрядов, вы сможете узнать у Никиты. Завтра. Почему только завтра? К Риге выдвинулись отряды из Новгорода и Пскова. Сегодня Олег-Муромец должен обговорить с ними, какую часть своей добычи мы обязаны им отдать.

Наступила оглушительная тишина. «Вдруг» грубый мужской голос произнес: – Мы воевали, проливали свою кровь, а этот пердун псковский себе основной куш потребует!

– Не давать им доли! – закричал пронзительный, почти бабий, голос.

– Эту землю мы захватили. Пусть эстов идут воюют и чудь. Мышкин встал. Поднял руки. Установилась тишина.

– Олег-Муромец обговорит достойные условия, которые нас не унизят. А сейчас каждый получит в штабе задание. На ужин жду всех на центральной площади Риги. Олег расскажет об условиях дележки наших трофеев с союзниками. Грабежи и захват пленных прекратить. Война закончилась, надо считать и делить добычу.

* * *

Олег взял с собой на переговоры две сотни лучших, из ушкуйников. И десяток своих диверсантов. К князю пошел с сотниками. Псковский князь Владимир Мстиславич начал показывать свою значимость сразу, Олега заставили ждать. Недолго, минут сорок.

Кресло было одно, сидел только князь. Еще сорок минут Олег слушал о величии Рюриков, и как ему, безродной голытьбе муромской, нужно быть благодарным от одного вида князя.

Затем уже Олег кратко изложил условия Мышкина. Пятая часть от рижской контрибуции, и немедленное возвращение в свои земли.

Сотники-ушкуйники услышали в условиях только одно: «пятая часть», недовольно засопели, два маленьких паровозика.

Князь же услышал в условиях: «возьми подачку, и немедленно вон». Только жуткая слава Олега-Муромца, и его невозмутимость, уверенность в себе, не позволили князю отдать приказ казнить послов. И это спасло ему жизнь.

– Пошли вон. Ни ты, ни твой господин Мышкин не достойны заключать со мной договор. Я сам войду завтра в Ригу и возьму там всё, что посчитаю нужным, – дал выход своей ярости Владимир Мстиславич.

* * *

Вечером Олег-Муромец докладывал командирам о результатах переговоров. Выслушав шквал нелестных оценок в адрес князя, где жадность соседствовала с зазнайством, Мышкин подвел итог.

– В прошлом году мы приходили воевать ливонские земли, и ушли с добычей. В этом году мы опять получили неплохую добычу. Хотел я всех вас пригласить на следующий год воевать здесь за полоцкого князя. Но приходит псковский князь, и говорит «Откройте мне ворота Риги, я буду резать вашу курицу, которая несет вам золотые яйца». Утром я сказал вам, война завершена. Мы не воюем. Псковский князь должен сам победить рыцарей. Я сегодня их отпускаю за выкуп.

* * *

Утром триста рыцарей в сопровождении двух тысяч всадников разбили псковский полк. Захватили обоз. До вечера в плен попали больше двух тысяч псковских воинов. Князь Владимир Мстиславич успел сбежать. Оба новгородских полка, еще ночью, перекочевали в расположение своих земляков под командой Мышкина. В обед, их командиры уже пили пиво в компании с Олегом-Муромцем. И не хотели верить, что война закончена.

– Есть у меня одна задумка. Завтра и проверим, – обнадежил их Олег.

Но завтра у него были другие дела, с инспекцией приехала несравненная и добрейшая Светлана.