Текст книги "Знахарь"

Автор книги: Владимир Голубев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Через три месяца, дорогая, – мне не оставалось ничего другого, как закрыть ей рот поцелуем. Иначе я услышал бы много такого, что не позволило бы нам примириться. Сегодняшний вечерний медицинский осмотр я был вынужден пропустить. До самого утра я доказывал Алёне свою любовь. Нельзя утверждать, что я это делал без особого желания, скорее наоборот. Эмоции, бившие через край у Алёны, заставляли меня забывать обо всем. Хорошо, что сейчас зима, и окна закрыты. Утром я был похож на подростка, впервые вкусившего запретный плод. Алёна, сытая и довольная, излучала волны благодушия и самодовольства. Я прикинул, что могу рассчитывать на неделю спокойной работы, но такие прагматичные мысли мне самому показались недостойными. Хорошо, что святость в этом мире не накладывает ограничения на любовь. Какой бы подарок удивительный и неожиданный сделать Алёне? Неплохо было бы посетить вдвоем Париж! Казалось, что мне совсем не нужна способность, переходить на Землю. И вот я нашел себе такую причину.

Я встал, камин хорошо прогрел комнату, и я не стал одеваться. Я закрыл глаза и сосредоточился на четвертой картинке, перехода на Землю. Выбрал для себя пустынный уголок Земли, на память пришел берег Рейна. Я, с тремя товарищами, лет тридцать назад, направлялся смотреть на американцев, наводивших понтонную переправу. А напоролся на нудисткий пляж. Пожалуй, это было самое близкое к Парижу место, известное мне. Сейчас, зимой, пляж, наверняка, пуст. Я протянул вперед руку и почувствовал порыв холодного воздуха. Получилось! Неожиданно. Я не удержался и шагнул вперед.

Глава 4. Париж

Низкий берег Рейна был свободен от снега. Ледяной песок обжигал ноги. Тёмная вода катилась к недалекому мосту, ведущему во Францию. На асфальтовой дорожке остановились две девушки в спортивной форме, хихикнули, обменялись парой фраз и побежали дальше. А я совсем позабыл немецкий. Я поторопился «достать» тёплые ботинки, куртку и штаны натянул на голое тело. Метров через триста у дорожки обнаружилась небольшая скамейка, я не преминул пододеть носки и нижнее бельё. Тропинка, по которой убежали девушки, привела меня в Карлсруэ. Прошло целых тридцать лет, но пригород, где я жил в гостинице, не изменился. Каменный мост через ручей, трамвайные рельсы, двухэтажные домишки стояли на своем месте.

Интересно, французская военная база осталась? Какие глупые мысли лезут в голову!

Я провел в Германии уже два часа, следовало возвращаться домой. Переход обратно получился легко, стоило мне сосредоточиться, представить спальню и пожелать оказаться рядом с Алёной. Десять минут, и я на месте. Любимая спала, по-детски посапывая. Белая кожа ноги, маленькие пальчики на ступне, родинка на лодыжке, слишком явно притягивали мой взгляд. Легкое одеяло само поползло вверх, открывая моему взгляду круглое колено. Увы, это потревожило сон Алёны, она попыталась натянуть одеяло и проснулась.

– Умывайся, собирайся, я хочу свозить тебя в Париж. Нужно потратить остатки евро. Злые языки утверждают, что в Париже одежда в пять раз дешевле, чем в России. Предлагаю проверить.

– Хорошая идея, дорогой. Мне нужно полчаса на сборы, – в очередной раз поразила меня Алёна. Она, возможно, уложилась бы в этот, немыслимый для женских сборов, срок, но я пошел нагреть воду в ванне и остался «потереть спинку». В Париж мы попали только к вечеру. Хорошо, что я предупредил друзей об отмене медосмотра, иначе они могли начать волноваться. Наши скромные средства определили уровень гостиницы.

– Сегодня же идем в казино. Моих небольших способностей хватит, чтобы сорвать куш, – практично определила дальнейшую программу Алёна.

– Мафию не боишься, – усмехнулся я.

– Я немного попрактиковалась на прошедшей неделе. Человек не яблоко, отбросить я его не могу. Но у мужчин есть маленькие такие «яблочки», дёрни за них, и мужчина уже не боец, – с хитрой, довольной усмешкой сообщила Алёна.

– Понятно теперь, отчего так верещали стражники около нашего дома в четверг.

– Ты не слышал, какие неприличные предложения они делали, матери Рушель, – возмутилась Алёна.

– Это их способ ухаживания, – попытался я её успокоить.

– Доставай деньги. Сначала идем в бутик, затем в казино, – моя любимая целеустремленно действовала согласно разработанному плану.

– Ты позволишь мне поработать немного с твоим лицом? А то, боюсь, в остальные казино тебя уже не пустят.

– Про себя тоже не забудь. Под кого ты меня будешь маскировать? Попробуй изобразить Карлу Бруни! – ехидно засмеялась Алёна.

– Нет-нет. Никаких знаменитостей.

* * *

Я чуть-чуть омолодил облик Алёны, она стала выглядеть лет на двадцать. Рулетка, это не та игра, где смогут заподозрить мошенничество. Мои жульничества в московском казино, не вызывали во мне отторжения, поэтому я душил проявления моей «новой» совести, не желавшей помогать Алёне разорять французский игорный бизнес. Моя подруга потратила на вечерний наряд столько денег, что мой костюм годился только для охранника, или шофера. Собственно, я не собирался светиться, мне достаточно было наблюдать процесс со стороны. Грабёж казино захватил Алёну, как соревнование, или, скорее, как шопинг. Охрана начала следить за успехами молоденькой красотки сразу после второго крупного выигрыша. Алёна, не раздумывая, ставила всё на число, и выигрывала – тридцать пять к одному. Крупье уже менял шарик, но и это не помогало. Когда сумма перевалила за вторую сотню тысяч евро, пит-босс решил поменять крупье. Возникла небольшая пауза, девушка-хостес отвлекла меня, намеренно, или нет, мешая мне вывести Алёну из игры. Мне начало казаться, что персонал казино начал против нас операцию. Чтение мыслей помогало мало.

Алёна потеряла всякую осторожность. Никакие предварительные договоренности она уже не помнила, на меня даже не смотрела. Момент был упущен и я, отделавшись от назойливой хостес, сосредоточился на Леночкиной рулетке. Алёна ставила всё время на число двенадцать, а тут решила сменить ставку. Сумму она поставила небольшую, поэтому я, чтобы обратить её внимание, заставил шарик снова очутиться в старой ячейке. Алёна была удивлена, а крупье озадачен. Еще дважды повторилась ситуация, прежде чем игра была остановлена. Алёна, наконец, посмотрела в мою сторону. Я подмигнул ей, и «забрал» у неё часть фишек, чтобы обменять их в кассе. Алёна встряхнула своими шикарными волосами, испортив дорогую прическу, поморщилась, и направилась в следующий зал проигрывать. Я еще трижды успел прогуляться до кассы, старательно отводя глаза охране. Деньги сразу отправлял в сейф в гостиничном номере. Когда Алёна вытряхнула на кассе фишки из своей сумочки, служащие явно были удивлены незначительной суммой, несчастные тридцать тысяч евро, вместо ожидаемых ста. И всё же проследить за Алёной я не дал. Заранее взяв такси, я подъехал к казино, создав впечатление у охраны, что Алёна поймала пустую машину. Таксист остался в недоумении, зачем мы остановились. Отвести ему глаза не составило труда, тем более что через сотню метров Алёна переместилась в гостиницу. Я вылез у станции метро, и легко потерялся в толпе, неторопливо меняя свою внешность.

Не успел я зайти в номер, как принесли шампанское. Леночка начала свой марафон по растрачиванию легких денег. Мы прожили в Париже три дня. Каждый вечер обирая очередное казино, и каждый день собирая груды пакетов с женскими тряпками в номер. Цены на одежду в парижских бутиках оказались заоблачными. Возможно, Алёна посещала не те магазины, или выбирала не те наряды. Но это были её, нечестно заработанные, деньги.

* * *

Переместились домой мы сравнительно легко. Хотя времени это заняло не меньше, но не потребовало той сосредоточенности, что в прошлый раз. Оставив Алёну разбирать сумасшедшую груду тряпок, и пригласив Катю как бы для изучения новых направлений моды, а на самом деле, дав возможность Леночке покрасоваться, я затеял внеочередной медосмотр. Ни у кого не наблюдалось ни признаков нарушения здоровья, ни появления новых магических способностей. Я, как всегда, усилил иммунитет «пациентам», уменьшил возрастные изменения, но в целом успокоил и себя, и друзей.

– Всё идет нормально.

– Ты осторожнее со своими молодильными штуками. Я уже выгляжу моложе жены, она смотрит на меня с подозрением, – «пожаловался» Лёха.

– Напарник, а мне можно сделать парочку морщин и шрамов, – засмущался юный Кляйн.

– Это мы запросто, – поплевал на кулак Хард.

– Ты Пашину «гномиху» еще не видел? Сходи, посмотри на её шикарные наряды. Я имел неосторожность восхититься, получил от Кати удар по печени остреньким кулачком. Ты можешь расхвалить своей Зюс Алёнины обновки. Гарантирую тебе множество шрамов от острых коготков и ожог третьей степени от файербола, – дал свои рекомендации Алексей.

– А ты начни распускать слухи, что тебе двести лет, а сам ты великий маг. Молодость твоя – это только иллюзия, – продолжил подшучивать Хард.

– Год-другой, ты не заметишь, напарник, как у тебя появятся внуки, – обрадовал я его близкими перспективами.

– Да. В молодости кажется, что до старости триста лет, а потом оказывается, что жизнь пролетела за год, – подтвердил моё мнение Алексей.

* * *

Алексей задержался в ожидании Кати.

– Ты как дальше жить собираешься? – поинтересовался мой старый друг.

– До весны пробуду в Роззе, потом отправлюсь искать владельцев Святого Источника.

– Скорее всего, их давно нет в живых.

– Не уверен. В любом случае, я хочу разобраться со своей совестью. Хочу вернуть её обратно. Если придется, то ценой потери магических способностей.

– Это опасно и глупо. Лишиться всей своей силы?

– У меня уже были магические способности на Земле. Я смог попасть в магический мир самостоятельно. Пусть у меня останется моя, и только моя сила. Моя и только моя совесть. Сейчас я – зомби. Запрограммированная кукла. Иллюзия свободы воли на основе чужих желаний, чужих приоритетов, чужих нравственных оценок.

– У тебя осталась вся твоя память. Ты можешь взглянуть со стороны старого «я» на свои поступки. Ты способен совершать поступки наперекор, вложенной в тебя, чужой, шкалы ценностей. Живи, борись за себя. Мстить им опасно. Если это продвинутые военные технологии, то существа, овладевшие ими тысячи лет назад нам не по зубам. Если это боги, то такая месть – кощунство.

– Спасибо, Лёха, что сказал «нам». Я свою первую жизнь прожил маленьким винтиком большой машины. Школа, армия, институт, завод. Газеты, телевизор, партсобрания. Здесь подход более изощрен, но не менее страшен.

– Паша! Любая помощь! Умирать неохота никому, но товарища я никогда не брошу. А старинного друга одного на смерть не отпущу. Имей ввиду, если Харда и Кляйня не с собой не позовешь – обидишь их на всю жизнь!

– Тогда до весны нужно привести в порядок личные дела. Хотя у Харда уже почти королевство. Это уже дело общественное, – засмеялся я.

– Кстати, с твоими способностями ты мог бы дать по мозгам водителям той машины, винтиком которой ты был всю жизнь, – ехидно ввернул Лёха.

– Знать бы этих водителей! Кто рулит на самом деле, а кто является ширмой. Наверняка, это не Барак!

– Наших нынешних ты совсем в расчет не берешь?

– Я за прошлых не очень уверен!

– Ну, ты не прав! Никогда не поверю, что Сталин, или Гитлер – марионетки!

– Не в прямом смысле слова. Не как я. Всегда нужно смотреть на результаты, согласен? Сам факт войны это уже поражение. Сосед, не участвующий в войне выигрывает всегда. Эта истина для тебя очевидна?

– Да. Если только война большая. Маленькая победоносная война идет на пользу делу.

– Кроме того «сильная личность» всегда оставляет после себя хаос. Весь период её правления, обычно, максимальное напряжение страны, а затем борьба между собой политических карликов.

– Ты про Сталина?

– Нет. Про Ивана Грозного, Петра Первого, они для нас сейчас ближе и важнее.

– Хорошо. Петр Первый был известный изувер, попил человеческой крови через край. Но Иван Грозный тебе чем не угодил? По тем временам, вменяемый правитель? – обиделся Лёха, любивший тот период истории.

– Лёша, я не для того, чтобы твоего любимца обругать, сказал. Посмотри на нашу войну, между империей и гномами, с другой стороны. Кто выигрывает?

– Козе понятно, эльфы! – удивился Алексей, – зерно от светлых эльфов подорожало вдвое, а магическое железо от темных впятеро. Война затягивается, империя скоро погрязнет в кредитах. Потом еще лет десять будут работать на тех и других.

– Вот теперь ты мне скажи: император марионетка, или кукловод? – усмехнулся я.

– Ха-ха-ха! Я тут еще подумал про носатых гоблинов в Южных горах. Они тоже в выигрыше, их на службу и те, и другие сейчас охотно берут. Может это «мудрые» гоблины войну затеяли? – заржал Лёха.

– Пошли к женам, – прекратил я пустой разговор.

– Точно. А то у моей инфаркт сейчас будет, или слюной захлебнется, – продолжал веселиться Алексей. Мы вошли вовремя, Алёна демонстрировала ночнушку. Черное кружевное бельё создавало резкий контраст с её белой кожей. Леночкины ноги по щиколотку утопали в медвежьем мехе, ковер был скроен из огромных шкур северного белоснежного хищника. Огромный диван, стол, четыре кресла были завалены разноцветными нарядами. Катя развалилась у журнального столика, захватив в свою собственность каталоги. На рукаве её костюма висела бирка, а рядом уже стояла дюжина огромных пакетов из магазинов. Похоже, что Алёна специально покупала подарки для знакомых, Катя была чуть ниже и фигуристей. Все восемь дверей шкафа были распахнуты, чтобы дамам было легче выбирать очередной наряд.

– Паша, тебе нужно превратить соседнюю комнату в гардеробную, – сделала мне замечание Катя.

– Хозяйке скажи, – отбил я нападение.

– Уже. Ты зачем Алёнушку сделал такой худой? Неделю назад талия у нее была на три сантиметра больше, – продолжила атаку Катя.

– Невиновен. Это три дня сумасшедшей беготни без сна и отдыха, – сообразил я, – от последнего её парижского образа осталась только роскошная грива, но это она сама может исправить.

– Паша, а мне на один денек в Париж можно? – перешла к главному вопросу Катя.

– Павлуша, больше никакого криминала, никакого риска. У меня осталось пять штук евро, кроме того, я договорилась в салоне мод о поставке им двух ковров из шкур горного леопарда, они у Кати давно пылятся на складе, – Леночка во всю пользовалась своим неотразимым оружием, обнимая меня.

– Нас, мужчин, четверо, Харда и Кляйна надо тоже брать. С женами – восемь человек. Едем на два дня. Давно хотел посмотреть Париж с Эфелевой башни, – уточнил Лёха диспозицию.

– Хорошо. Я только посмотрю, что можно сделать с документами. Нам нужен легальный комплект из страны, имеющей безвизовый режим с Францией. Фотографии никто менять не будет, значит, главное требование незнание французами языка этой страны. Поэтому сгодится любая славянская страна, – согласился я с Алексеем, – Лапуленька, если поможешь мне вспомнить тот самый салон, то можно завтра же отнести им первый ковер. Для пробы.

– Чмоки-чмоки, – засуетилась Катя, обнимая Алёну, и нагрузила Алексея пакетами, – Я сейчас же пришлю ковер. Упакую в лучшем виде. Паша, мне паспорт подбери с красивой фоткой. Я не хочу даже два дня страхолюдиной по Парижу путешествовать.

– Эти три месяца мы будем часто видеться. Может быть, еще не раз сделаем набег на французскую столицу, – успокоил я Катю. Друзья ушли, и мой ангел в ночнушке приступил к допросу.

– В глаза смотри! Что там у тебя прозвучало про три месяца?

– Я рассказывал тебе про медосмотры друзей. Через три месяца угроза их здоровью пропадет, – начал я говорить полуправду.

– Собрался куда-то? По здешнему бездорожью сподручнее путешествовать зимой и летом, но ты собрался ехать весной, – вслух размышляла Алёна, – следовательно, готовишь серьёзную операцию на Земле. На подготовку тебе нужно целых три месяца. Что же ты такое задумал? Алёна сделала неправильные выводы из правильных догадок. Интуиция у женщин развита колоссально, но логика немного страдает.

* * *

Зюс.

Париж захватил воображение Зюс и Ферокс. Графиня, считавшая себя без пяти минут королевой, беспрерывно фотографировала всё, что собиралась построить, посадить, ввести в обиход при своем дворе. Зюс сразу перестала стесняться своей восторженности. Если прирожденная аристократка млеет от вида Парижа, то и ей не стоит изображать гордую и пресыщенную баронессу. Château de Versailles её практичный ум забраковал сразу. Полное отсутствие защиты парадного дворца не мог себе позволить даже император. Зюс больше понравился замок Шантийи, расположенный в шестидесяти километрах к северу от Парижа. Если его немного переделать, то оборона его будет возможна. Ферокс больше занимали собрание живописи, коллекция мебели и предметов быта.

Кляйн согласился с выбором Зюс, одобрил мощные стены-бастионы, но остальное… Остроконечные шпили на крыше, водостоки в виде змееобразных чудовищ и барочное скульптурное убранство фасадов, всякие ниши, решетки, балюстрады, овальные окна, признал дамскими глупостями.

– Этот замок предназначен для бесконечных балов и празднеств. Посмотри! Въезд в крепость защищен колючими решетками! Смешно, – скептически хмыкнул Кляйн. Зюс понимала, сколько потребуется денег на мраморные лестницы, расписные плафоны, позолоту и витражи. Тем более что разбивка парка займет не одно десятилетие.

Павел Ильич.

Мы посещали Шантийи с экскурсией, когда Кляйну пришла в голову «гениальная» идея.

– Твоя фальшивая мораль не помешает построить для напарника что-то подобное?

– Без внутренней отделки, – подумав, согласился я.

– Голые стены?

– Даже без перекрытий. И, конечно, потребуется помощь подсобных рабочих.

– Можно даже без окон. Они, явно, лишние, – обрадовался Кляйн.

– Я всё слышу. Стоимость работ с тобой обговаривать, или с управляющим? Кто деньгами распоряжается? – внезапно материализовалась рядом Леночка. Радость Кляйна растаяла мгновенно.

– Поступим просто. Все заказы Кляйна делаются бесплатно, а заморочки Зюс оплачиваются. Так что, любимая, для тебя есть широчайшее поле для переговоров, – разрулил я ситуацию.

Глава 5. Геноцид

Столица баронства Кляйна была расположена практически так же, как и городок Роззе, в предгорьях. Три дороги сходились на одном берегу реки, а за мостом, на высоком берегу стоял небольшой городок – Меркантили. Недалеко от моста, на низком берегу, находилась «Каменная Башня», высотой около трехсот метров. Именно её я планировал превратить в замок. Ломать – не строить. Обустройство рядом с местом строительства, в Меркантили, заняло у Алёны весь предыдущий день. К моему приезду она сняла дом, наняла слуг и они вымыли комнаты. Облик чешской студентки еще не растворился в настоящем облике Алены, слишком долго она его носила во Франции. Это помогло ей легко и бесконфликтно общаться с местными жителями, но затрудняло возвращение своего истинного лица. Слуги удивятся смене хозяйки. Поэтому у меня не вызвала удивления её просьба оставить ей облик студентки на время проживания в Меркантили. Я слепил что-то среднее, не давая явственно проступить азиатским чертам. Моя способность идти на компромиссы, подстраиваться под чужое мнение, желание не раздражать людей, казалась мне не свойственной старому «я». Раньше, на Земле, конфликты постоянно преследовали меня. Даже Алёна показалась мне более независимой и самолюбивой. «Рохля и слюнтяй», – в очередной раз обругал я себя.

– Тебя не утомляет почесывание правой рукой левого уха? – подковырнула меня Леночка. Я никак не мог осуществить телепорт внутри магического мира, поэтому переместился в Меркантили через Землю.

– Нет времени заняться изучением телепорта. Каникулы в Париже прекрасной половины отнимают всё время. Не могу тебе ни в чем отказать, – отбил я её легкий укол.

– Тогда возьми список покупок, через пару часов приедут на новоселье барон с баронессой. Зюс, наверняка, захватит «твою» дочь, подарок ребенку на твое усмотрение. Супермаркет в Карлсруэ, рядом с тренниг-центром, самый то. Недорого, и среди недели нет очередей, – раскомандовалась Лена. Я отметил возникшее у себя раздражение её настырность. Обрадовался, мой «дурной», по мнению женщин, характер возвращается.

– Скажи «волшебное слово». Обозначь просьбу. Поцелуй и приласкай мужа, – поправил я подружку.

– Что-то новенькое! Хотя слово «муж» мне понравилось. Это предложение руки и сердца?

– Как ты представляешь себе здесь наше бракосочетание?

– Я уже всё давно продумала. После новоселья расскажу, – покраснела Лена.

– Давно?

– На второй день, после переезда к тебе в Роззе, начала мечтать. Самое приятное занятие – придумывать праздники.

* * *

Во время обеда не принято говорить о делах, но Кляйн не утерпел, поделился новостью.

– Я получил первые сведения из долины. Людей в обители гномы уничтожили полностью, из села Зюс частично угнали, но очень немногих. В лесу разведчики обнаружили парочку спасшихся жителей, те рассказывают страшные вещи. Зверства творили гоблины, нанятые гномами. Жители заметили несколько демонов, те командовали не только гоблинами, но и гномами.

– Дорогая, я подключил генератор, батареи можно не экономить. До сладкого еще полчаса. Сходи, покажи Зюс на ноутбуке планы оформления замка. Распечатай картинки, – я попытался спровадить женщин.

– Может, это вам пойти, покурить в биллиардную, – неприятно поразила меня Лена. Зюс довольно расцвела. Кляйн открыл рот в удивлении.

– Мы оба не курим, – нашелся он, наконец. Я посмотрел на подругу, перевел взгляд на Зюс. Обе мгновенно сдулись. «Как-то расхотелось, сразу, замуж», – подумала Алёна. Я встал, кивнул головой Кляйну, напарник тоже поднялся. В биллиардной меня догнала громкая мысль Лены: «Как он на меня посмотрел!»

– Рассказывай подробности, – бросил я Кляйну. Детали оказались важнее всего. Ближний к обители городок был закрыт для посещения. Люди и грузы шли туда втайне ото всех. Пока гномы штурмовали храм на вершине Святой горы, монахи успели разрушить подъемник, и спуск к Святому Источнику стал невозможен. Но трудолюбивые гномы за год, практически, построили новый механизм.

– Думаю, демоны пытаются освоить производство магов из людей, – высказал я свою догадку, – насколько послушны будут такие маги? Большой вопрос? Но рисковать мы не будем.

– Что мы можем сделать? Убивать всех, спустившихся к Источнику?

– В ущелье, через пятьсот метров, ручей становится ядовитым для обычных людей. Если замедлить вытекание магической жидкости из пещеры, то в ущелье будет попадать сразу же яд. Путь из пещеры занимает минуту. Сток – это гладкий туннель, диаметром, примерно, полтора метра. Судя по скорости, его длина больше двухсот метров. Уровень жидкости в туннеле невелик, и если сделать в его конце завал из камня, то жидкость будет застаиваться, – попробовал я решить задачу.

– Тогда никто не сможет выбраться из пещеры, – остановил меня Кляйн.

– Плохо. Такое решение, и правда, не годится. А если в конце туннеля сделать небольшое подземное озеро? Результат будет тот же, – парировал я.

– Сколько времени тебе потребуется на это?

– Нужен гидрокостюм, чтобы не замерзнуть. Часа за два справлюсь. Озеро потребуется небольшое, десятиметровый куб.

Размышляя, я взял бильярдный шар, и стал механически перебрасывать его из руки в руку.

– Покатаем шары? – обрадовался Кляйн.

– Игра для уголовников. Этот стол для Алёны поставлен, – пренебрежительно отозвался я.

– Алёна – бандитка? – удивился Кляйн.

– Нет. Но наша молодежь романтизирует бандитов и подражает им. Клубы и рестораны часто работают с криминальными деньгами, отсюда бильярд, – посмеялся я.

– Алена рассказывала, что в бильярд у вас издавна играла партийная элита, – запутался Кляйн.

– После революции это было одно и то же. Представь, что здесь большая банда захватила власть в баронстве. Император поленился посылать войска. Главарь банды стал бароном, но привычки у него остались старые.

– А Алёна рассказывала, что революционеры занимались тем, что пили пиво в Париже.

– А деньги на пиво им присылали… Забудь. В том, что вдалбливали мне в голову, не было ни грамма правды. Алёна читала другую ложь. Тебе это не нужно знать. Займемся лучше делом.

– Если все говорят ложь, как узнать правду?

– Не все врут, только те, кому выгодно. Узнать правду? Легко. Приведу в пример себя. Когда мне было двадцать лет, я начал интересоваться современной историей. Были ещё живы две мои бабушки, поговорил с ними. Узнал, как в разных концах страны жили при Николае «Кровавом». Про войну узнать было совсем просто, воевал отец и трое дядей. Один, артиллерийский капитан, умер сразу после войны, от чахотки. С ним побеседовать не удалось. Но двое других рассказали достаточно. Первому не повезло. Отвоевал всю финскую кампанию, а в плен попал в первый день войны со всем полком, оружие было заперто. Сначала издевались четыре года в немецком лагере. Потом – два года в нашем, работал он в шахте. Второму дяде повезло, герой, вся грудь в орденах, воевал в разведке. Своим расскажут всё. Как голодали и умирали до войны, во время войны и после войны. Как бежали от голода на край земли, вербовались на далекий остров, как смогли туда добраться не все, а только половина состава.

– Ты становишься злым, напарник. Не заметил?

– Я всю жизнь старался помогать конкретным людям, а не лживым фондам, не унижал, не отнимал у людей здоровье и жизнь. Был прагматиком, но не лицемером или ханжой. Сейчас стараюсь вспомнить себя. А тебе был по нраву тот «божий одуванчик»? Пройти мимо, не «заметить» зла, сказать то, что никого не обидит, промолчать, когда «стражник» выгоняет из дома старушку, вымогает взятку.

– Хочешь вернуться и открутить всем бошки?

– Сначала здешним «богам». Если жив останусь, тогда за своих компрадорцев возьмусь. Что-то мы с тобой разболтались! Я работать. Пошел за гидрокостюмом, и в пещеру.

* * *

Работа не отняла у меня и часа. Подземное озеро я сделал чуть в стороне от туннеля. Сбоку и чуть ниже сделал углубление, и последние десять метров туннеля оказались сухие. Я проверил новый «аттракцион» на себе, меня протащило почти до самого конца, но наружу не выбросило. И голова осталась цела, и яду не хлебнул.

* * *

Вернувшись домой, в Меркантили, я застал всех у ноутбука. План дворца подвергался непрерывной правке, никому до меня не было дела. Тут я и получил возможность сосредоточиться на телепорте. Или сказалась очередная доза из Святого Источника, или подошло время, но телепорт у меня получился. Для начала, я максимально упростил задачу, переместился в пределах комнаты. Раньше мне такая простая вещь в голову не приходила. Затем воспользовался старым способом, и очутился на пустынной дороге, на Земле, там, где прожил целый год Сан Санычем. Длинный прямой участок дороги, в деревушку от трассы, это то, что мне надо. Я «попрыгал» в пределах прямой видимости, и устал. День сегодня был заполнен работой. Последний телепорт был неудачный, я приземлился слишком высоко, и потянул ногу при падении. Присев на поваленное дерево у дороги, я начал лечить связки. Вдалеке, на краю видимости показалась машина. Она ехала в деревню. Подъехав, машина остановилась.

– Здорово, земляк. Подвезти? – высунулся из кабины знакомый лесник.

– И тебе не болеть. Подвези, коль не шутишь.

– Сан Саныч? Тебя не узнать! – удивился лесник, – помолодел, похудел, загорел. Чужой человек!

– Ты же узнал.

– По голосу. Выговор у тебя чудной. Участковый болтал, что дело твоё закрыли. Можешь переезжать обратно к нам. Чудно! Ты тогда сбежал, а они молчок.

– Не захотели отчетность портить. Дом стоит?

– Соседка твоя заботится, даже по квиткам сама платит. За электричество, за землю. Менты твоё добро растащили, но дом стоит целый.

* * *

Лесник высадил меня около моего дома, и я зашел к Надежде. Та узнала меня, как и лесник по первым фразам.

– Твоего осталось – волосы и глаза. Операцию сделал? Не хотелось в тюрьму? – посочувствовала Валя.

– У нас такая тюрьма, что простому человеку туда лучше не попадать, – согласился я.

– Потрепали нам за тебя нервы! Всем! – с обидой проговорила соседка.

– Прости. Сама знаешь, не со зла.

– Через пару дней те больные, которых ты «погубил», заявления забрали, и дело прекратили.

– Я заехал сюда на часок, сразу обратно, нечего служивых раздражать. Как закрыли дело, так и откроют. Был бы человек, а статья найдется. Я тебе паспорт свой оставлю и подпишу дарственную на дом. Нечего ему пустым стоять. Лесника позовем, он свидетелем будет.

– Спасибо тебе. Земля на участке у тебя хорошая, унавоженная. Пока я за лесником схожу, ты Татьяну не посмотришь? У нее чирей огромный, стреляет, спать не дает. Уже в город ездила, мазями мазала, таблетки пила.

– Таблетки зачем?

– Одевайся. Здесь по дороге, вместе зайдем.

Случай был запущенный, но для меня лечение не составило труда. Сегодняшнее мое пребывание в Святом Источнике не пропало даром, я испытывал жуткое удовольствие, вылечив Татьяну. Засмущался, как ребенок, от её искренней благодарности, расцвел от похвал.

– Дядя Саша, а вечером баба Таня мне сказку расскажет? Целую неделю без сказки засыпаю! – загорелись глаза у Светочки.

Все мои задумки: строительство замка, поиск владельцев Святого Источника, даже поиск своего «я», показались мне незначительными перед обычной работой знахаря. «Вон как тебе Источник голову задурил», – шептал мне презрительный голосок внутри.

* * *

Я успел вернуться до ухода гостей.

– Некрасиво бросать всех и уходить, – выговорила мне Зюс.

– Вы так были заняты планами замка, – попытался я оправдаться.

– Самолюбивый эгоист, – поддержала её Алёна, – гости пришли всего на пол дня, а ты три часа отсутствовал. Но я не почувствовал осуждения. Смотрела Лена ласково, торопилась остаться вдвоем.

– Извини, дружище Кляйн, немного увлекся телепортом. У Леночки загорелись глаза.

– Получилось?

– Потом расскажу. Завтра, ранним утром, начинаю строительство замка, покажешь ваши наработки?

– Меня с собой возьми обязательно, я всё расскажу на месте, – загорелся Кляйн.

– Не проспи, начнем на рассвете!

– Сам не проспи, – кивнул в сторону Алёны Кляйн. Алёна мне озорно подмигнула.

* * *

Кляйн накаркал. Сначала Алёна долго показывала и комментировала планы замка.

Потом настала очередь рассказа о брачной церемонии. Хорошо, что я уже забрался в постель и мог, подремывая, поддакивать. Заснул я под утро, беспокойным сном.

* * *

В первый день помощь Кляйна не требовалась, я ровнял стены «Каменной Башни», делая их вертикальными и гладкими. Круглая башня превратилась в многогранник. Отходы я отправлял в ближайшее ущелье, Кляйн захотел перегородить ручей и превратить его в озеро. Ничего из этого не получилось, вода поднялась всего на три метра. Она пробивалась сквозь камни, несмотря на солидную ширину насыпи. На следующий день я начал строить сам дворец, по одной комнате в час, по десять комнат в день, этаж за этажом. Бойницы, ласточкины гнезда, колодцы для воды, парковые террасы на вершине. Через две недели Кляйн поделился со мной новыми сведениями. Разведчики из долины проследили путь жителей, оставшихся в живых. Напарник предложил совершить рейд по их освобождению. Угнали их недалеко, в Южные горы, к гоблинам. Те не любили работать, им всегда были нужны рабы. Надо было торопиться, рабы у гоблинов жили недолго, а прошел целый год.