Текст книги "Знахарь"

Автор книги: Владимир Голубев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Я подумал и отказался. Найти родителей Зюс было маловероятно, а освобождать из плена людей можно бесконечно. Только при этом нужно будет сотнями убивать гоблинов.

* * *

Кляйн.

Неприятности у отряда Кляйна начались сразу же, на подходе к Южным горам. Во-первых, разведчики не пытались ввести в заблуждение гоблинов отвлекающими целями. Во-вторых, отряд ошибся, заблудившись в предгорьях, и потерял время. В-третьих, людей заметили местные гоблины. За два дня до этого выпал снег, и следы отряда были отчетливо видны. Началась охота гоблинов на людей. Люди были измотаны переходами. Отряд дважды пытался оторваться от преследования, но это не удалось. Гоблины, преследовавшие людей, хорошо знали местность и шли налегке. На очередном привале Кляйн очутился в Меркантили, на медосмотре у Паши.

Павел Ильич.

Ни у кого из моих друзей никаких признаков негативного воздействия Источника пока не появилось. Кляйн, правда, был сильно измучен походом в горах.

– Мы не можем ни оторваться от преследования гоблинов, ни вступить с ними в бой, – посетовал Кляйн.

– Ты зря сунулся в горы, не посоветовавшись. С гоблинами есть только два метода борьбы: тотальная облава и блокирование их в горах. Ни тот, ни другой способ не даст гарантии освобождения людей из рабства, – Хард был, как всегда, категоричен.

– Можно заплатить им. Выкупить рабов. Гораздо дешевле получится. У нас часть горцев любила промышлять похищением людей. Самый надежный способ был – заплатить, – посоветовал Алексей.

– Так можно привадить их. Они же не стали у вас работать?

– Нет. Но воровать людей они перестали.

– Им стали платить на постоянной основе денег больше, чем они получали выкупов, – пояснил я.

– Твоя страна платит дань? – удивился Кляйн.

– Империя постоянно платит дань и гоблинам и троллям. Называется это по-другому, но фактически и те, и другие понимают, что это дань, – усмехнулся Хард.

– Есть четвертый способ получения пленников, – заявил я.

– Обменять на бесполезных вояк-американцев? – предположил Хард.

– У тебя Дар чудовищно вырос. Ты теперь можешь всех гоблинов в горах парализовать? – «догадался» Лёха.

– Надо захватить долину Святого Источника. Там сотня гоблинов. Мы их обменяем на рабов, – предложил я.

– Святой Источник лежит в глубине территории империи. Нам его никто никогда не отдаст. Это будет операция ради захвата гоблинов в плен. Затем надо будет вернуть долину или империи, или гномам. Дешевле выкупить у гоблинов рабов, – запротестовал Хард.

– У меня есть предложение, – с подносом еды показалась Алёна.

– Оно очень вкусно пахнет, твоё предложение, – обрадовался Кляйн.

– Моё предложение – амулет. Паша сделал мне амулет-парализатор, никак не может избавиться от миролюбья.

– Пашины магические стрелы разбивают крепостные ворота, – скептически ухмыльнулся Кляйн.

– Алёна права. Против горных гоблинов лучше парализатор. На какое расстояние действует амулет? – заинтересовался Хард.

– Дистанция, метров тридцать. Направляешь острым концом на врага, давишь на тупой. Чем сильнее надавишь, тем мощнее эффект.

– Хорошая штука. Соединить со стрелой и по гоблинам, по площадям! Потом собирай «урожай» гоблинов и меняй их на людей, – загорелся энтузиазмом Алексей.

– Напарник, я тебя попрошу, сделай мне всего десяток амулетов. Клянусь, никого из парализованных гоблинов убивать не будем, – сделал умоляющие глаза Кляйн.

– Мог не клясться. Я твое миролюбие и порядочность знаю. Сегодня забирай амулет Алёны, я его чуть-чуть переделаю, завтра будет готов еще десяток, я оторвусь от строительства твоего замка.

– Горячее нести?

– Да, дорогая. И захвати три бутылки вина. Предлагаю отпраздновать нашу помолвку и огласить день свадьбы.

– Катя меня убьет! Давай завтра! Женщины будут рады показать новые наряды.

– Алексей прав. Женщинам нужен день, чтобы сделать прическу, отдохнуть, подобрать платье. Ты же не хочешь испортить мне удовольствие? – буравила меня взглядом Лена.

– Виноват. Помолвку переносим на послезавтра. Форма парадная, – легко согласился я.

* * *

Через неделю Кляйн нашел большинство рабов из долины Источника. А главное, он отыскал следы родителей Зюс. Всех, кроме отца убили ещё в селе. Отец нашелся в горном селении, а с ним десяток земляков. Из долины гоблины вывезли только три сотни человек, остальных уничтожили. Практически всех людей гоблины продали на галеры.

– Что собираешься делать дальше? – спросил Хард своего барона.

– Я бы вычистил этот гадюшник, но войск мало.

– Ты же не собираешься отпускать гоблинов?

– Продам на галеры.

– Латинос показали себя хорошо, я укомплектовал две тысячи своими сержантами, получились боеспособные части. Начинай чистить горы, через месяц у тебя будут гарнизоны, – определился Хард.

– Паша, тебя Святая жаба не задушит, если ты телепортом американцев в горы перебросишь? – попросил Лёха.

* * *

Через два месяца Кляйн очистил Южные горы от гоблинов. Но уже через месяц в империи начались массовые дезертирства нанятых гоблинов. То же происходило у гномов. Лучшие, хорошо вооруженные горцы спешили на родину, где их ждали только враги.

Глава 6. Столица империи

Хард.

На юге, в баронстве Сахет, крестьяне подняли восстание. Барон, сослуживец Харда по имперской страже, только и делал, что закручивал гайки, и пар сорвал крышку котла. Карательные меры плохо помогали, жители сел не желали выдавать своих. Тогда барон приказал брать заложников. Входит в село, вешает дюжину человек, спрашивает, где мятежники. Если молчат, вешает еще дюжину, снова молчат, снова вешает. На четвертый-пятый раз выдавали. Если в доме найдут оружие, вешают старшего работника. Дошло до смешного, барон перевешал столько народа, что старшие работники, зачастую, были моложе четырнадцати лет. Через два месяца после начала восстания барон запросил помощи у Харда. Хард поехал лично, взял с собой тысячу стражников, и Алексея, тот имел деловые интересы в баронстве. Приятели ехали уже по степи, которая только что пробудилась после зимы. Тюльпаны усеяли всё пространство, превратив землю в пестрый ковер. Дорога спустилась в балку, кустарники тоже были усыпаны цветами. Трели соловьёв, пение жаворонков, стрекотание кузнечиков наводило путешественников на лирические мысли. Алексей несколько раз затягивал то одну, то другую песню. Но, в конце концов, приятели заговорили о предстоящих неприятных делах.

– В Сахете степь, спрятаться негде. Восстание, надеюсь, быстро подавим. Я на Земле, перед побегом сюда, фильм видел про восстание в Тамбове. Там было непросто, вокруг леса. Сотню тысяч крестьян пришлось расстрелять, прежде чем власти навели порядок. Села дотла выжигали, газом травили, – делился опытом Алексей.

– Хорошо, что Паша уехал на поиски Хозяев Источника. А то начал бы мораль разводить по поводу геноцида. Его последняя истерика, по поводу продажи Кляйном гоблинов в рабство, меня потрясла, – по-дружески посетовал Хард.

– С гоблинами вышла промашка. Согласись. Их террор-группы наводнили графство. Мы несем колоссальные потери.

– У них нет поддержки. Постепенно мы их всех выловим, – уверенно возразил Хард.

– Но пока торговля замерла. И население опять начало бежать вглубь империи.

– Паша отказался делать новые амулеты. Это не по-дружески! Жалко, что на Кляйна Источник не оказал никакого влияния.

– Боюсь, что получился бы второй Святой маг. Нормальный барон лучше. Ты знаешь, что «гномиха» упросила Пашу дать ей окунуться в Святой Источник? – Алексей не скрывал свою неприязнь к Алёне.

– Не может быть?

– Перед самым отъездом Паши!

– Чтобы был повод каждый вечер проходить «медосмотр»! – усмехнулся Хард.

* * *

Павел Ильич.

Путешествие по разоренной войной стране неприятно, некомфортно и опасно. Дилижанс сломался через час после выезда из придорожного села. Дилижанс стоял, наклонившись, словно собирался вот-вот завалиться набок. Пассажиры высыпали наружу, и загомонили разом. Пассажиры перезнакомились еще раньше и теперь взволнованно переговаривались.

– Что случилось? – спросил я у кучера.

– У дилижанса отвалилось колесо, ось повреждена. Здесь я не смогу его починить.

– Что же, нам сидеть здесь до завтра?

– Я не уверен, что дилижанс будет готов на следующий день! Прождав около часа, мы увидели попутную двуколку. Она остановилась, многие пассажиры дилижанса поспешили с просьбами подвезти их до ближайшего села. Мужчина, ехавший на двуколке, выглядел форменным бандитом, но это никого не останавливало. Даже эмансипированная дама со служанкой не боялась рискнуть поездкой в его компании. Понимая, что ожидание попутки бесполезно, я двинулся по дороге пешком, благо саквояж у меня был небольшой. Через пять минут меня обогнала двуколка, дама оставила служанку, и теперь путешествовала в компании «бандита». Оба снисходительно, синхронно помахали мне рукой. Двуколка маячила впереди еще около получаса, пока не скрылась за далеким поворотом дороги. Прогулка солнечным весенним днем доставляла мне огромное удовольствие.

Когда я, ближе к полудню, вошел в придорожную деревушку, то успел застать свою эмансипированную попутчицу. Она хотела продолжить своё путешествие. Хозяин двуколки отсутствовал, а парочка местных жителей, оказались его знакомыми и требовали у женщины признаний: откуда у неё двуколка. Я опасался, что «бандит» нанесет ущерб слабой женщине, оказалось наоборот, беспокоиться нужно было о безопасности доверчивого владельца двуколки. Стереотипы заслоняют нам реальную картину. К вечеру дилижанс починили, и он добрался до деревушки, но выгода в моей прогулке была, я успел занять лучшую комнату в гостинице. Алёна своими женскими манипуляциями заставила меня перед отъездом окунуть её в Святой Источник. В чем, именно, была причина неизвестно, но Сила стала переполнять Алёну. Я пообещал Леночке каждый вечер проводить с ней, поэтому вытащил её к себе в гостиницу.

– Здравствуй, дорогая!

– Соскучился, Пашечка? Ещё не вечер. Я сегодня ездила за город, швыряла файерболы. У Зюс получаются файеры размером с кулачок младенца, не больше, а она уже больше года тренируется. Кого она сможет убить им? Кошку? У меня сразу получился огромный метровый шар ярчайшего огня! Я могу танк спалить!

– Тебя никто не видел? Ты никому не говорила?

– Никто даже не догадывается о нашем секрете!

– И постарайся дальше вести себя естественно.

– Жадная расчетливая сука, не дающая спуску Алексею в его попытках заграбастать себе лишние бабки? Высокомерная и презрительная жена Великого мага вызывающая зависть у Зюс и Кати своими тряпками и камешками?

– Ты мне не верила! Колбасит по-черному? Противна сама себе?

– Я справлюсь! Prei monituse, prei minituse! Мне легче, чем тебе!

– Чувствуешь себя как?

– Просто великолепно! Леночка быстро начала раздеваться.

– Что у тебя с грудью? Задом повернись! Тут та же история! Ты ничего не трогала?

– Это просто улучшение здоровья, – нагло, в глаза, начала врать Алёна. С удовольствием, щурясь, как кошка, радуясь своим новым возможностям.

– Алёна!

– Не нуди. Пошли в постельку.

Хард.

Хард подумывал о привале, дневной переход был длинный и утомительный. Отряд вползал в очередную балку, когда началась стрельба. Нападение было внезапным. Наглая, непрофессиональная засада «на дурачка», меньшими силами, со слабым вооружением. Стрельба велась вразнобой, не по команде, никакого плана атаки и отхода, сплошные недостатки. У восставших был один огромный плюс – они все были охотниками. Собаки не смогли учуять засаду, в результате первые выстрелы выбили весь командный состав. Восставшие стреляли по ногам, знали, что у всадника амулет защищает только верхнюю часть туловища, лошадь слишком велика для сферы амулета.

В авангарде отряда шли опытные, проверенные бойцы. Но воины Харда были здесь чужими, а охотники находились у себя дома. Место для засады было выбрано заранее. Охотники хорошо знали балку, выбрали лучшие позиции для стрельбы. Как они разбирали себе цели, осталось секретом. Укрытия за кустами не могли защитить от бронебойной стрелы, тем более от дротиков, но пока ответной стрельбы не было, охотники расстреливали стражников, как стадо оленей – быстро, но результативно. Хард и Алексей находились на высоком склоне, в двухстах метрах от бойни. Алексей поднял к глазам бинокль, внимательно посмотрел на заросли кустарника, создававшие укрытия для стрелков.

– Их меньше двухсот человек. Прикажи стрелять по площадям, нашим хуже не будет, – обратился он к Харду.

– Своих посечем. Амулеты есть только у десятников! – после небольшой паузы не согласился Хард.

– Мятежники уйдут! Хватит думать!

– Стрельба навесом, бронебойными! – скомандовал Хард, и добавил, – каждый десятый выстрел магической стрелой. Минут через пять бой затих. Две сотни метров дороги были усеяны трупами стражников, впрочем, часть стражников была только ранена. Двое бойцов притащили раненого охотника, совсем мальчишку.

– Повесить без допроса, – пожалел его Хард.

– Ты, может, сказать чего хочешь, иль попросить об чем, – обратился к мальчишке Алексей. Тот плюнул в ответ. На той стороне балки отряд расположился на стоянку. Нужно было похоронить убитых, да и само место было неплохое – рядом находился родник. На ужин Хард откупорил бутылочку хорошего вина. Друзья, формально, помянули погибших, а затем обсудили странную засаду.

– Две сотни мятежников пожертвовали собой. У них не было никаких шансов. Глупость! – в который раз удивлялся Алексей.

– Можно подумать, что они хотели задержать нас на пару часов. Зачем? – поддержал его Хард. Ответ они узнали утром. Родник был искусно отравлен. Большая часть отряда тяжело заболела, многие умерли. Мятежники купили ценой своей жизни стоянку отряда у отравленного источника.

Павел Ильич.

Наутро женщину-конокрада судили. Она уверяла всех, что невиновата, что владелец двуколки пытался приставать к ней, и она вынуждена была выпихнуть его из коляски. Сам хозяин двуколки смог добраться до деревушке только утром. Женщина нашла слишком удобное место для нападения, крутую насыпь, от падения мужчина сломал ногу и долго лежал без сознания. Он утверждал, что женщина вела себя фривольно, но затем, неожиданно, стала изображать недотрогу.

– Разве приличная женщина путешествует в одиночку? – спросил он у судьи. Судья одобрительно кивнул.

– У неё две верхние пуговицы на платье были расстегнуты, – продолжил потерпевший. Все присутствующие хором вздохнули. Я немного «послушал» мужчину, тот говорил правду, ни грамма фальши. Но и женщина ощущала себя жертвой.

– Она присвоила двуколку. Хотела уехать на ней из деревни.

– Я торопилась, – с чисто женской логикой парировала женщина. Система правосудия в империи была мне малознакома.

– Какое наказание положено конокраду? – спросил я, стоящего рядом степенного, хорошо одетого мужчину.

– Конокрада бы повесили. А ей ничего не угрожает. Она же женщина, перед законом не отвечает. Судья определит штраф для её мужа или отца. А ей придется посидеть в кутузке, пока того не найдут.

Судья вынес приговор, определил сумму штрафа. Женщина восприняла её спокойно и предложила тут же заплатить. Тот отказал.

– Твои вещи арестованы и будут выданы твоему мужу. Назови его адрес.

– Я не замужем.

– Тогда адрес отца или любого родственника. Представление потеряло для публики интерес, и все стали расходиться. Дилижанс стал наполняться людьми. «Конокрадка» с тоской смотрела на нас, готовых уехать. Я уже встал на ступеньку, но решился, попросил кучера подождать и вернулся к судье.

* * *

Женщина назвалась именем Штольц. Ехала она молча целый день, ни слова благодарности, ни объяснения своим диким поступкам, ни ответа – куда исчезла служанка. Выданных мне судьёй её денег хватило только на штраф, видимо он знал – какой размер штрафа назначить. На следующей ночевке Штольц не понравилось, что я заказал себе лучший номер в гостинице.

– Разве тебя не учили в детстве, что лучшие удобства нужно отдавать дамам?

– Я так и поступаю. Моя дама появится здесь с минуты на минуту. Штольц заткнулась и отправилась в свою маленькую комнатушку. Дочь провинциального графа злилась на отца, который не взял её в столицу, злилась на грубых мужланов, окружающих её, злилась на себя, поспешно отправившую служанку в замок. Ей стало страшно путешествовать, но упрямство гнало её в столицу. Два года войны нарушили все планы поездки в столицу для поступления в университет. Я до этого и не подозревал, что в феодальном обществе допускают женщин до высшего образования, мне казалось это атрибутом демократии. Вопрос о магических способностях графини мною не рассматривался, их явно не было. Насколько мне было известно, из бесед о магии с Хардом, в столице была школа травников для женщин с магическим даром. Село, где мы остановились на ночь, было расположено на высоком берегу реки. Вид на тот берег был особенно красив. Маленькие, двухэтажные, белокаменные, домики, лодка, тропинка, будто сошедшие с картины французских импрессионистов. Я проговорился об этом Алёне, та сразу захотела увидеть чудо своими глазами. Мы поставили на берегу два плетеных кресла. Солнце светило со спины, наши длинные тени падали на воду. Но стоило деревьям закрыть солнце, как чудо исчезло, ветер стих, и облако комаров напало на нас. Мы с позором бежали в гостиницу.

– Господин, твоя спутница заказала в свой номер светлого эльфийского, золотой за бутылку, и форель, – предупредил меня хозяин гостиницы. Я кивнул головой ему в ответ, а в номере получил испепеляющий взгляд Алёны, хорошо не перешедший в файербол.

– Это не то, что ты думаешь!

– То! Всегда, именно, то! Никаких потерявшихся щеночков, маленьких бездомных девочек, только молодые, красивые, беззащитные … хищницы! Да?

– Позволь мне рассказать тебе всю историю! Я вынужден был ей помочь …

– Никто! Не взялся! Ей! Помогать! Только ты. Почему я должна узнавать о ней от слуги?

– Он хозяин гостиницы.

– Вернешься, тогда поговорим. Отправь меня домой!

– Останься! Глаза Алёны стали красными, слёзы потекли двумя ручьями. Я приготовился к магическому удару, но Алёна … телепортировалась. Она сделала то, что я пока не умел, совершила телепорт в невидимую точку. «Каждое доброе дело должно быть наказано, да и не является добрым делом потакание капризам взбалмошной девицы, скорее, добрым делом было вернуть её в родительский замок. А характер у Алёны, явно, испортился. Куда пропала нежная девушка, доверчивая и заботливая, тонкая и ранимая? Она давно превратилась в гордую, настырную, самолюбивую женщину. И её магические способности здесь не причем. Она почувствовала свою власть надо мной! Ну что ж, если она овладела телепортом, то у меня нет повода каждый вечер «забирать» её из дома! Надумает мириться, милости просим!»

* * *

На следующий день в дилижансе добавился новый попутчик – бедный молодой дворянин, Нобель, явно, недостаточно родовитый для дочери графа. Но мою подопечную это не остановило. Она принялась кокетничать с дворянином напропалую.

Нобель мне понравился, открытый и честный, явный идеалист. Простой без украшений меч, узкий чемоданчик с почти дамским арбалетом и футляр с болтами – это было всё его имущество.

– Теперь, когда у нас появился такой защитник, нам не страшны разбойники, – проворковала Штольц.

– Теперь, когда у нас появился защитник, нам не откупиться от разбойников, и придется умирать, воюя, – прошептал я еле слышно. Но был услышан.

– Меня возмущали эти поборы на дороге. Все, позабыв о своей гордости, уже трижды собирали серебро на откуп разбойникам, – зашипела на меня моя подопечная.

– Если нас остановят, разбойникам не поздоровится, – гордо провозгласил Нобель. Он накаркал.

– Господа, впереди перестрелка, нужно будет немного обождать, – объяснил кучер очередную остановку.

– Ясно, – Нобель вынул арбалет из чемоданчика, и, взведя его, пристроил на колени.

– Видимо во встречном дилижансе едет свой Нобель, – сделал я неуместное замечание. Что-то перещелкнуло в голове дворянина, он вышел из дилижанса и двинулся к месту схватки. Я догнал его.

– Нобель! – обратился я к нему, – когда подойдем, пусть разбойники стреляют в меня. Со мной ничего не случится, у меня защитный амулет из приграничья.

– Я тоже хотел купить, но, увы, торговец заломил три сотни корон. Хорошо. Пока они будут стрелять в тебя, я их всех перебью, – согласился со мной Нобель.

Схватка между полусотней разбойников и караванщиками подходила к концу. Вокруг повозок валялись убитые.

– Их слишком много, – сказал я Нобелю, – может, не стоит рисковать?

– Я не могу отступить, – хмуро сказал Нобель, и начал стрелять в разбойников. Он убил двоих, и мы привлекли внимание бандитов. Главарь закричал, и к нам бросилась пятерка разбойников. Нобель успел подстрелить еще двоих, но трое оставшихся набросились на нас с длинными ножами и дубинками. Нобелю пришлось туго, на его долю достались двое. Парализовав своего, я увидел, как одновременно Нобель убил еще одного разбойника и получил по голове дубинкой от последнего из пятерки бандитов. Я вывел из строя последнего разбойника и бросился к потерявшему сознание напарнику. Голова его была разбита, но он ещё дышал. Я перекрыл два крупных сосуда в голове, чтобы не было гематомы и начал сращивать поврежденные сосуды. Я не успевал, большая часть мозга умирала без доступа кислорода. Увидев неудачу пятерки бандитов, главарь шайки бросил на нас целый десяток. Это сразу уравняло силы караванщиков и разбойников. Мне пришлось отвлечься на пару секунд, порыв ветра подхватил с земли песок и резко бросил в глаза бандитам. Те остановились, заморгали, я выиграл секунд тридцать.

Лихорадочно соединяя сосуды, я, наверняка, ошибался, наконец, я закончил, пустил кровь в мозг и повернулся к бегущим разбойникам. Метров в пяти от нас они остановились. Шестеро имели луки, остальные палки с обожженными концами, видимо, копья. Лучники одновременно выстрелили, а остальные метнули «копья». Амулет справился. Неожиданно к нам подоспела «подмога», любопытная Штольц покинула дилижанс. В руках у неё был тонкий длинный стилет и мячик. Она сильно сжала мячик несколько раз и бросила в разбойников. Хорошо, что я внимательно смотрел на графскую дочь. Она разинула рот и закрыла глаза рукой, что вызвало у меня привычную реакцию, я сделал то же самое. Вовремя. Магическая свето-шумовая граната все равно оглушила меня, но я хотя бы не ослеп. Штольц обежала нас по дуге и ворвалась в ряды стоящих на коленях разбойников. Меня вытошнило от хладнокровного убийства целого десятка беззащитных людей. Пока мы убили пятнадцать и вывели из строя двух разбойников. За это время караванщикам удалось поразить ещё парочку разбойников. Испугавшись огромных потерь, разбойники стали разбегаться. Разъярённые караванщики, мстя за гибель своих товарищей, бросились их преследовать, что было глупо и опасно. Немолодой караванщик подошел к нам.

– Спасибо за помощь, господа, – сказал он, – если б не вы, нас бы одолели. Присев возле раненого Нобеля, он вытащил свиток. Меня окатило холодной волной исцеляющей магии.

* * *

Теперь, когда мужество Нобеля получило реальное подтверждение, я ожидал развития отношений между молодыми дворянами. Всё произошло с точностью наоборот, кокетство со стороны Штольц прекратилось, осталось глубокое дружеское расположение. У Нобеля осталась единственная радость от поездки, гордость от громадного шрама на голове.

* * *

Столица империи, Пантано, не зря имела своё название, любое дело попадало в трясину жадных бюрократов. Попасть в центральную библиотеку для меня было не просто, бездонные карманы чиновников не заполнишь, а ненужные подозрения слишком большими взятками можно было вызвать. Приходилось ждать. Впрочем, посмотреть было на что. Яркие огни столицы манили со всей империи красивых авантюристок, богатых бездельниц и тщеславных гордячек.