Текст книги "ПодЛох"

Автор книги: Владимир Дубик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Владимир Дубик
Книга 1. ПодЛох

1

Вот это да! На меня из зеркала смотрела опухшая рожа с большими синяками под глазами и глупо улыбалась. Я вспомнил бородатый анекдот и собрался было спросить: тебя как зовут-то? Но не стал. На часах 5-30 и … здравствуй мой любимый почти родной город – Москва! Или Ма-а-сква? Да фиг с ним.

Что-то в последнее время я стал очень уж часто закладывать за воротник. Вроде как давал себе клятвенное обещание, что только по субботам и не больше полулитра, ну может еще пивка, эдак литра два, для полировки, и больше ни-ни, но как-то не срослось.

Сегодня вторник, а я как после субботы. Ладно. Эту неделю, так уж и быть, как пойдет, но с ближайшей субботы, не больше полулитра беленькой и литра пива. В наказание! Клятвенно клянусь!

А сейчас быстро в ванну, чашку кофе и за руль прекрасного образчика «великолепного» полета мыслей французских инженеров. Когда нам выдали корпоративные машины, то в первую очередь мне пришла в голову одна мысль – как вообще в стране вкуснейших багетов, ароматного кофе, умопомрачительных дизайнов и романтиков, могло родиться такое! Хотя, я слышал, что этот крокодил задумывался только для России матушки, и для бескрайних просторов постсоветского пространства.

Ну, в общем, что есть, то есть. Рено «Логан», не Мерседес, конечно, но лучше чем метро! Тепло, музыка играет – чего еще надо? Да и вторая передача у этого чемодана – золотая. Иногда со светофора воткнешь первую передачу, быстро вторую и педальку газа в пол…и радуешься видя в зеркале заднего вида расширяющиеся от удивления глаза какого-нибудь бвмвешника.

Я торопливо собрался. Каширка лентяев не любит. Выйдешь на двадцать минут позже и прощай график приезда в офис. К одиннадцати доберешься в лучшем случае.

Немного о себе. В качестве экскурса. Родился в городке, название которого вам ничего не скажет. С местоположением сего населенного пункта, немного не повезло. Не хватило каких-то триста километров до той черты, за которой начиналась Московская Область. Этот факт не то чтобы уж очень напрягал, нет. Но вот легкое огорчение приносил. У нас в стране, как известно, два государства. Москва плюс Область и вся остальная Россея.

Тридцать два года. В столице нахожусь примерно десять лет. Работаю в одной крупной прозападной компании. Подфартило.

Кем? Да человеком на побегушках. Привези, подай ну и пошел на… знаете куда сами, не мешай! В свои года ничем примечательным не выделялся. И текущая жизнь как у всех.

Подавал надежды в юношестве в нескольких видах спорта, потом благополучно забил на него, на спорт. После этого, невразумительное мое мычание, на предложение предков поступить хоть в какой-нибудь институт. Поступление, которое отняло лет десять жизни у моего отца. На втором курсе встретил «настоящую» любовь. Ушел с института и подался в халдеи.

В то время в нашем городе открылся первый ночной клуб. На дворе 90-е и все то, что с ними связано. Малиновые пиджаки, золотые иконостасы на пол груди и на несколько килограмм. И соответственно разные приколы, которые сводились к одному – ты официант, я крутой чувак. Ты не понял. Тогда проще. Ты говно, а я пуп земли, самодержец, бог и прочая, прочая, прочая. В ту пору, никто деньги не считал, и их было как грязи. Чем мы, официантская братия и пользовались.

Какая разница, что бутылка игристого вина «Боска» стоила тысячу рублей по меню, уходила по три, а в магазине через дорогу стоила всего двести пятьдесят рублей. Считайте сами. Но не дай бог проколоться при расчете. Если хоть грамм неуверенности в твоих глазах – пиши, пропало. Поставят на счетчик в лучшем случае. В худшем – найдут в лесу. Да, золотое было время. Помнится, когда через год работы ушел, после этого еще три года катался как сыр в масле. Легкие деньги легко приходят, а утекают еще легче. Вот такое жизненное наблюдение…

Н-да, видимо придется по Люблинской улице на Волгоградку выходить. Иначе точно опоздаю. А опаздывать не гоже.

Вдруг на меня вылетела затонированая маршрутка! Я еще успеваю крутануть руль вправо, бью резко по тормозам, но, маршрутка с хрустом сносит мне перед. Подушка безопасности больно бьет в грудь. Одновременно с этим, уже в мою кормовую часть влетает какая-то маленькая машинка, цвета детской неожиданности. На какое-то мгновение, перед глазами темнота и я теряюсь.

Тупо смотрю на номер маршрутки, который маячит прямо у меня перед глазами. Ну кто бы мог подумать – тринадцатая. Вокруг маршрутки, по инерции катиться колпак с вращающим внутренним радиусом. Колпак зазвенев, упал. Внутренние спицы со вселенским спокойствием продолжали вращаться. Вот рэпер хренов!

«Ну, козел, кто ж так ездит!!!»

Матюгнувшись уже вслух, я, было, полез из машины, но тут дверь маршрутки стремительно распахнулась, и оттуда выскочил светловолосый и голубоглазый парень среднего роста, ну просто истинный ариец.

Не успел я и рта раскрыть, как он, всплеснув руками, затараторил. Его речь повергла меня в шок!

– Вай, вай, слющий зачем моя машина разбил, а? панаэхали в столыцу, накупыли права, ездить нэ умэют! Что мене счас делать а?!

Я от такого словесного напора даже ошалел. А этот Шумахер (хотя, скорее всего, ему подходила вторая часть этой замечательной фамилии) продолжал эксперименты в области русского языка.

– Так, что дэлать будэм, а?! ты мэна без дэнэг сегодня оставил, да! Специально, да?! Чем я кормить мама, папа, жина, три сына?! Чем я тебя спрашиваю?

Его словесный поток меня подавил. Я тупо стоял и смотрел на его рот, откуда вылетали слова, явно не с немецким акцентом, и это еще более ставило в тупик. Переведя взгляд наверх, я встретился с его глазами. Мне стало немного не по себе. В них плясали веселые чертики злой насмешки. По крайней мере, мне так показалось. Из ступора меня вывела его следующая фраза.

– Карочэ, ты едишь со мной, звонишь свой жина, пусть привозыт штуку зэлэни и я тибя отпускаю, понял? Если нэт дэнэг, жина пусть отработает. – Он гаденько усмехнулся.

Я резко, без замаха ударил. Я, конечно, не всегда так решаю проблемы, тем более я не женат, но в этой ситуации, все медитативные упражнения, которые, как я читал, помогают справиться со стрессом, не помогли. Да еще и голова продолжала болеть, окаянная.

Я ударил, уже в глубине души жалея о содеянном, и как оказалось зря. Мой кулак, вместо того, чтобы красиво угодить в челюсть моей проблемы, просто тупо рассек воздух. Затем я почувствовал как, моя правая рука грациозно заламливается за спину и прямо над ухом совсем без кавказского акцента голос.

– Нехорошо решать проблемы с помощью силы, даже не попытавшись поговорить! Даже если он говорит не на твоем языке! – поучительно произнес «ариец». – Вот все вы так, – продолжал он без натуги удерживая меня, – ну что за интерес, чуть что, сразу в морду. Надоело, прям слово! Может у меня работа скучная, можно сказать даже очень. Нет, чтобы поговорить, повеселиться. Нет, сразу в рыло надавать норовят!

Скосив глаза, я натужно прохрипел.

– Отпусти, зараза!

Незнакомец, мягко по-кошачьи отошел и с насмешкой посмотрел на меня.

– Да, молодой человек, тест на лояльность к национальным меньшинствам вы не прошли. А может вы националист? Хотя нет, не похоже. А тут раз и сразу в морду.

Я ошалело слушал его и машинально потирал запястье, которое словно в тиски попало.

Затем, видимо потеряв к моей персоне всякий интерес, он тихим голосом произнес.

– Полезай в машину.

Что-то произошло. Воздух вдруг загустел. Властная, безликая и безразличная рука, взяла меня за шиворот и потащила к машине. Еще, резкое восприятие всего. Словно я воспарил над всем.

Мельком заметил ошарашенную, молодую девчушку, за рулем маленькой машинки вышеупомянутого цвета. Ее слеза зависла на реснице, и все не падала. Мне стало на долю секунды даже интересно, когда же она упадет. А она, как будто читая мои мысли, все не падала.

Резко очертились контуры всех вещей, и воздух стал вкусным. Продолжая невидимый полет, я, было, поднялся выше, но тот же неумолимый тихий голос проговорил.

– Я же тебе сказал в машину.

Мое сознание бросили на асфальт, обратно, но ощущение такое, что я упал сам. От удара я закашлялся, согнулся и тихонько заскулил от боли. Все мое существо стремилось поддаться этой простой и всесокрушающей команде. Но на дне моего сознания бился яркий язычок мысли. Если я сейчас это сделаю, то возможно, потеряю сам себя.

Парень удивленно повернулся. Остановился и сделал то, что я не ожидал. Он почти, что радостно усмехнулся и заинтересованно проговорил.

– Так, интересно. Кажется, нашему полку прибыло.

После его слов невидимая рука исчезла. Для меня это было последней каплей. Тихонько вздохнув, мой мозг сам себя выключил. Или перезагрузил. Я не успел разобраться. Взор мой погас.

2

Сначала я услышал гул голосов, затем моего носа коснулись нити всевозможных запахов. Кстати, вы наверно помните, как пахнет только что вымытый пол в столовой. То-то и оно. Вроде ничего особенного, но этот запах перебивал все. Затем запах супа и еще чего-то неуловимого, отчего заныло и забурчало в желудке. И, наконец, апофеоз этой симфонии, звук скрученной пробки. Водка, сходу определил я. Пришлось открыть глаза.

Представшая картина, на мой взгляд, была достаточно интересна. Я сидел за столом. Обернувшись, я увидел большую обычную совковую столовую. Их и сейчас полно в любом месте, будь то государственная дума, либо банальный институт. Народу наблюдалось не очень много.

Прямо передо мной, одним рывком, опрокинув стопку, оказался мой давешний знакомый. Заметив мой взгляд, он мне подмигнул. Рядом с ним сидел…или сидело большое, зеркальное размытое существо. Оно переливалось, плавно перетекая, то в силуэт человека, то в …большое зеркальное размытое существо.

Я потряс головой и на всякий случай, протер глаза. Услышав смешок слева, я повернулся на звук. Обычный человек. Почему-то сразу в голове вспыхнуло – Профессор. Уважительно и как-то зловеще. Он внимательно посмотрел на меня и, сняв очки, начал их протирать салфеткой. При этом у меня создалось впечатление, что очки ему вообще и не нужны.

Зачем очки двухметровой детине, размеру плеч которой мог позавидовать и железный Арни. Причем черной, пречерной завистью. Да и его холодные стальные глаза смотрели отнюдь не с беспомощностью близорукого человека. Я отвернулся. И опять зарябило в глазах от этого зеркального калейдоскопа.

– Ничего, студент, это пройдет! – сказал мой знакомый. – Выпьешь?

Я тупо кивнул головой и с размаха опрокинул грамм сто.

– Еще?

– Не откажусь.

– Итак, молодой человек, – слово взял профессор, – мне кажется, пришло время вам кое-что рассказать. Начнем, пожалуй, со знакомства. Это, – он указал на моего знакомого, – Роланд. Он, Жнец Душ, плюс у него есть еще одна спецификация, которая нужна…впрочем, вам пока рано об этом знать…

– А я – Айвенго, – мысленно подумал я, – и Сеятель! Сеятель чего или кого, я додумать не успел. Меня перебил профессор.

– Возможно, вы ими когда-то и были, – серьезно сказал он.

Я открыл рот для, как бы это сказать, для…э-э, в принципе и сам не знаю для чего. Все происходящее не очень то хотело укладываться в голове. Роланд, который разговаривает, как дитя Терека, я, который возможно Айвенго (круто, правда?). Да, еще этот двухметровый… ой, чуть не подумал плохое слово, кажется, умеет читать мысли. Миленькое дельце. Я закрыл рот.

Профессор словно ждал, пока мои мысли улягутся, а затем продолжил.

– Я, как вы уже знаете, профессор.

Я не удивился. И принял еще сто. Не за ради пьянства, а здоровья для. А я начал опасаться за здоровье свое душевное. И, знаете ли, очень крепко начал опасаться.

А это, – профессор повел рукой в сторону большого зеркального и так далее…

Я совершенно серьезно поднял руку, как в школе, спрашивая разрешения ответить.

– Это, – я икнул, – большой зеркальный размытый шкаф и он же вроде как живой! – Я по-идиотски хихикнул.

Профессор и Роланд засмеялись.

– То, что чувство юмора осталось, это хорошо, а то, что перебиваешь старших – плохо, – все еще улыбаясь, сказал профессор.

Что-то после его слов шутить расхотелось.

– То, что ты видишь, на самом деле такой же человек как ты или я. Просто он Дифер.

Естественно, что Дифер. Как же иначе. Все очевидно!

Я кивнул головой, стараясь не думать.

Профессор продолжал.

– Просто сейчас ты его воспринимаешь так. Но ничего, пройдет некоторое время, и ты сможешь фокусироваться на них. И кроме черного нимба над головой или, – тут он поправил очки, – ореола, ничто не будет его отличать от тебя.

Тут Роланд решил внести свою лепту в этот дикий разговор. Потому как только «диким», все происходящее с собой я и мог назвать. Хотя, в голове крутилось совсем другое слово. Но рядом сидел профессор. Мало ли, еще обидится на это слово. Ой, не думать…

– Ты главное особо не грузись происходящим. Пойдем, я покажу тебе наш институт. Да, можешь не переживать, на твоей работе мы все уже уладили. Мы объяснили ситуацию. Ты уволен по собственному желанию без отработки, да еще с шестью окладами. – Роланд нагнулся и доверительно шепнул, – честно говоря, шесть окладов было выбить достаточно трудно. Что-то тебя не очень то ценили на работе, а?

– С меня причитается, – только это я и смог выдавить.

Несмотря на выпитую водку, я осознавал все очень четко. Все воспринималось ясно и как будто само укладывалось на полку. Даже существо это зеркальное, стало просто Дифер. Делов то! И это меня пугало.

Словно я попал в фантастический фильм. И меня закрутил его сюжет. Вот сейчас крикнут «мотор», и войдут еще несколько героев. Будут что-то говорить, жестикулировать, а затем наступить и моя очередь открыть рот. Но проблема в том, что я не знаю текста, и вообще не актер.

– Эй, ты меня слышишь, – голос моего сопровождающего вернул меня к действительности. – в квартиру к себе не ходи, – хозяйка тоже предупреждена.

– А, где я буду жить?

– В общаге. Ты же будешь студентом!

– У меня один вопрос: а если я не хочу быть студентом? Слава богу, я уже это прошел. И мне этого хватило на всю жизнь.

Роланд, внимательно посмотрел на меня. А затем спокойно так произнес.

– У тебя просто нет выбора. Да, первое время можешь пожить у меня, для адаптации так сказать. Тем более ты мой протеже. Надо же, на простом служебном выезде, откапать нового сотрудника.

Он опять радостно улыбнулся.

– Ты даже не представляешь, как редко это бывает. Тем более все линии нахождения, таких, как ты, уже давно расписаны. И вот те на! Я тебя нашел.

Что-то я его восторга совсем не разделял. И на меня нашло.

– Послушай Роланд, – я остановился, – ты можешь мне все объяснить. Я ничего не понимаю в происходящем! Зеркала, институты, профессора, которые умеют читать мысли, и ты, тоже у меня вызываешь много вопросов! Надо же, веселенькая работа – Жнец Душ! Что, у тебя в трудовой так и написано? И вообще!!!

По-моему у меня начиналась истерика.

– Что ты хочешь знать? – спросил он меня растерянно.

Я завыл от бессилия. И потеряно махнул рукой. Ладно, потом разберемся. Словно для придания мне уверенности в завтрашнем дне, навстречу, из коридора, к нам вышли еще два больших зеркальных существа. Они мило держались за руки. Одно из них поздоровалось. С ума сойти.

Я спешил за Роландом, который целеустремленно шел к одной ему ведомой цели. Шел он достаточно быстро. Я ошарашено вертел головой, для того чтобы мой мозг мог хоть за что-нибудь зацепиться привычное и такое милое сердцу. А то у меня внутри зрело подозрение, что я сейчас опять сделаю reload.

Что касается внутреннего интерьера, то все выглядело достаточно банально. Длинный коридор, стены, выкрашенные в унылый серый цвет. Внизу, примерно полметра от пола, начинался другой цвет, когда-то бывший белый. Но с прошедшим временем, превратившись в бог знает что. Прямо находка для художника сюрреализма. Ибо, в трезвом уме и твердой памяти, получить такой цвет нереально. На потолке старенькие, кое-где разбитые плафоны. В общем, до боли знакомая картина.

Из всего перечисленного интерес вызывали некоторые таблички на дверях аудиторий, которые я, успевал прочитать. Ну, например, как вам названьеце – «Кафедра принудительного возврата Дифера», или «Кафедра прикладного искусства перевоплощений».

Мой опекун так стремительно остановился, что я чуть не впечатался в его спину.

Бросив «никуда не уходи», он вошел в стену.

Н-да. Обычная шершавая, местами потрескавшаяся стена, вышеупомянутого цвета. Я аккуратно постучал по ней костяшками пальцев. Бетон. Ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, я резко обернулся, уже готовый встретить еще одно дружелюбное зеркало.

Передо мной стояла девушка. Чуть наклонив набок белокурую голову, она насмешливо наблюдала за моими изысканиями. Девушка была симпатичной. Я невольно улыбнулся. Наконец-то, хоть один нормальный человек.

Но тут меня вновь ожидало сплошное разочарование. Девушка, бросив уже знакомое «никуда не уходи», исчезла в стене. Секунду, я стоял как истукан. А затем, эврика! До меня дошло. Скорее всего, фраза «никуда не уходи», являлась звуковым ключом. У меня в мобильнике, тоже есть функция голосовые команды. Произнесешь «Глаша», а попадаешь к Даше, или того хуже к какому-нибудь Саше, и начинаешь любовные признания, ну да ладно. Чего откладывать в долгий ящик. Громко и четко произнеся «никуда не уходи» я ринулся на стену.

Это было больно. Скажу еще больше. Это было ох…, как больно! Нет, пожалуй, ругаться не стоит. Но это было действительно очень больно. Я со всего размаха врезался лбом в бетонную стену. И что самое обидное, я, кажется, услышал насмешливое хихиканье, из-за этой проклятущей стены. Воображение живо нарисовало картину. Весь институт, во главе с симпатичной белокурой девицей, наблюдает за моим фиаско.

Мне пришла в голову еще одна мысль. Может быть, я не соблюл интонацию фразы. Я с сомнением посмотрел на стенку. Затем потрогал здоровенную шишку на лбу. Что-то дальше экспериментировать мне расхотелось.

Из стены вынырнул Роланд. Посмотрел на меня и, скользнув взглядом по моей шишке, вновь почти побежал, кивнув мне. Горько вздохнув, я потрусил следом.

Мы остановились перед солидной дверью, обитой материалом «а ля дуб». Массивная, цвета платины табличка вещала – Ректор. Роланд осторожно постучал. Дверь бесшумно отворилась и мы тихонько переступили порог.

Первое, что мне бросилось в глаза, громоздкий стол. Он был просто огромным. На столе куча канцелярских папок, чернильница, изломанные и целые перья, пресс-папье, и зловещего вида дырокол. Он мне напомнил пыточное орудие в казематах инквизиции. В учебнике истории средневековья за пятый класс.

Возле большого открытого окна, стоял человек. Он был небольшого роста, одетый в костюм мышиного цвета, который, казалось, шился совсем на другого. Как только мы вошли, он стремительно обернулся.

Взглянул на меня и приветливо махнул Роланду. У меня возникло ощущение, что за время этого мимолетного взгляда, мой черепок был вскрыт, серое вещество разложено и препарировано, прошлое, настоящее и будущее, ничего не осталось без внимания. Холодок прошел по позвоночнику, и я зябко повел плечами.

Мгновение, и опять передо мной стоял обычный пожилой человек, с небольшим брюшком. И очень усталый. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Словно огромная необоримая ноша давила его плечи. Он даже сделал движение, как будто поправил за спиной невидимый, тяжелый рюкзак.

– Нынче прохладно, – сказал Ректор тихо, – что-то уж очень рано наступают холода.

Повинуясь невидимой команде, окно плавно и бесшумно закрылось.

– Ну-с, молодой человек, – мужчина приглашающее повел рукой к столу, – давайте знакомиться. – Меня зовут Олег Павлович, я Ректор этого института. Мне Роланд Альбертович, уже сообщил приятную новость.

Ректор посмотрел на меня.

Я глупо улыбнулся.

– У вас сейчас множество вопросов, – продолжил он, – но со временем вы войдете в курс дела. На данный момент, Роланд Альбертович, ходатайствует о вашем зачислении на факультет, который называется «Контроль и Обеспечение функционирования каналов связи с Диферами». А специальность у вас будет, – он еле улыбнулся, – «ЛОХ».

Я остолбенел. Хотя я и так стоял почти неподвижно. Но услышав такое от пожилого человека…

Роланд Альбертович улыбнулся и сказал.

– Аббревиатура «ЛОХ» расшифровывается как Легальный Охотник.

– А почему тогда не «ЛО»? – я позволил себе реплику.

– Просто «ЛОХ» смешнее.

Я был в шоке.

Ректор, помедлив секунду, продолжил.

– Выпускники этого факультета, являются элитой нашего ВУЗа. Они на острие, так сказать…

Мой покровитель предупреждающе кашлянул.

На острие чего находятся выпускники, я так и не понял. Видимо это самое острие, вызывало у моего знакомого неприятные ассоциации.

– Ну, так вот, – продолжил Олег Павлович, – факультет элитный, можно сказать даже закрытый. Просто так на него не попадет даже очень одаренный молодой человек. Должны сойтись линии судьбы, или, линии совместимости личности и хаотично меняющегося бытия, если говорить научными терминами. Но, – тут он сделал паузу и назидательно поднял указательный палец вверх, – у вас есть все шансы стать ЛО…, тут он запнулся и закончил фразу по-другому, – Легальным Охотником.

Я был благодарен ему за это.

Меня попросили выйти и подождать за дверью.

– Ну, что ты думаешь, Олег Палыч? Как он тебе показался? – Роланд, взволновано посмотрел на Ректора.

– Не могу ничего конкретного сейчас сказать, тебе. Дело в том, что это все как-то, – Ректор пошевелил в воздухе пальцами, подбирая слова, – это все очень странно. И еще очень тревожно.

– Да, что тут странного?! Я тебе говорю, паренек не поддался команде девятого эскалона! Ты понимаешь, что это значит?!

Роланд в крайнем волнении заходил из угла в угол. Это значит, – быстро продолжил он, – что…

– Это значит, что он может охотиться на любого Дифера в пределах наших границ и что самое главное за нашим Доменом, – тихо проговорил Ректор. – Так сказать, абсолютный охотник.

Роланд остановился и растерянно посмотрел на него.

– Да, да, Роланд Альбертович, абсолютный охотник. Но не это тревожит.

А что же?

– А то, дорогой мой «ЛОХ», а что, если ему захочется поохотиться, скажем, не на Дифера, а на тебя, или на меня или вообще на… – он резко махнул рукой, обрывая фразу. – Что тогда нам делать, а?

– И что нам делать?

– Пока не знаю. Одно радует, – Олег Павлович тяжело опустился в кресло, – что когда я читал его, то он не выдал девятого уровня сопротивляемости. В принципе парнишка способный, сейчас твердый второй, или даже слабенький третий. Но после обучения шестой или даже седьмой. Наши то после обучения третий, с натяжкой четвертый – это максимум. Да и ты сам Роланд Альбертович знаешь, что при переходе уровень зашкаливает. Вот и выдал наш студент запредел.

– Так что же нам делать?

Казалось, что собеседник Ректора кроме этого вопроса больше ничего вразумительного спросить не может.

– А делать будем вот что, – сказал Ректор, подходя к двери и прислушиваясь.