Текст книги "Народы и личности в истории. Том 3"

Автор книги: Владимир Миронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

И все-таки опыт первых волн испанских конкистадоров говорит о чем угодно, только не о цивилизаторской роли захватчиков… Рекомендуем прочитать книгу Бартоломе де Лас Касаса (1474–1566) «История Индий». Так испанцы называли Южную и Центральную Америку. В ней приводятся многочисленные примеры того, как шло тотальное ограбление индейцев. Колонизаторы забирали у них все, что только можно: земли, хлопок, сельскохозяйственные товары, золото, жемчуг, женщин. Индейцев убивали, на них спускали специально тренированных собак. Войско и вооружение испанцев было совершеннее, но их нравы, их поведение отличались коварством и неслыханной жестокостью. Автор признает, что установленные в отношении индейцев порядки и способы управления ими были «страшнее смертоносной чумы». Это вело к жесточайшему истреблению людей. Картина покорения «Индий» потрясает. Потрясает своей жестокостью и неправедностью… Испанцы, правда, окрестили индейцев, но только затем, чтобы, подчинив их себе с помощью пут религии (католицизма), отправить затем (уже закованными в цепи) на плантации и рудники. Епископ Лас Касас отмечал, что на протяжении 40 лет испанцы терзают, душат, истязают, пытают и мучают их самым зверским способом, буквально сживая бедняг со света. От населения Эспаньолы (ныне – Гаити), еще недавно насчитывавшего более 3 млн. человек, осталось 300 аборигенов. По мнению новейших историков (не испанцев), в период конкисты было уничтожено от 15 до 19 миллионов индейцев. Лас Касас отмечал весьма высокий уровень цивилизации майя, инков и ацтеков, чья культура в некотором смысле была «выше и тоньше культуры захватчиков». Одно время испанцы пытались было представить Лас Касаса лжецом или безумцем. Но факты довольно упрямая вещь. Так, Инка Пачакутек основал множество селений, устроил целую сеть оросительных каналов, так что земли из бесплодных и некультивируемых стали плодородными и изобильными. Он выстроил хранилища для запасов продовольствия во всех крупных и маленьких селениях, заполняя их за счет королевской ренты. Он изъял у вассалов многих идолов, запретил злоупотребления и варварские обычаи, ввел новые законы и специальные указы. Он расширил и украсил город Куско новыми зданиями и жителями, обновив свою империю и процарствовав более полувека. Его любили за его мягкое правление и ему поклонялись как Юпитеру.[124]124
  Бартоломе де Лас Касас. История Индий. Л., 1968. С. 56, 86, 419.


[Закрыть]

Ритуал жертвоприношения у индейцев

А что представляли собой ацтеки? Колыбелью культуры ацтеков считается долина Анагуак. Земли эти плодородны, что немалая редкость для Мексики и Центрального плато (здесь росли кукуруза и агава, из которой делали текстильные волокна и сироп для знаменитого напитка пульке, из вод озер добывали соль). Кочевники-ацтеки (теноча) пришли в долину в 1168 г. До них тут обитали тольтеки, создавшие город Теотиуакан. Ацтеки или теноча считали себя выходцами из легендарной страны Ацтлан (испанцы звали их «ацтеки»). Как у всех племен, у них были и другие названия страны (одно из них «Мексика», по имени героя их племени). Теночтитлан (теперешний г. Мехико) заложен в 1370 г. Вся история государства, жившего за счет дани, наполнена войнами и набегами. Власть ацтеков распространилась с годами и на Центральное плато. Возникла империя, охватившая почти всю территорию Мексики. Характер власти в ней был олигархический. Властитель носил титул «тлатоани» («тот, кто говорит»). Собрание глав родов выдвигало из своей среды 4 мудрецов в качестве советников («Совет четырех»). Монтесума II («Гневный господин») являлся высшим военачальником и верховным жрецом. Он облагал данью 371 город. Г. Матис пишет: «Тлатоани был лишь деспотом, поддерживаемым Советом, а власть его удерживалась в определенных рамках с помощью старых традиций. В случае деградации личности властителя и исчезновения регулирующего фактора воли подобная структура государства, построенного на авторитаризме, должна была неизбежно потерпеть поражение».

Нельзя не отдать должное энергии и таланту Кортеса. Он проявил себя не только как отважный воин, но и как опытнейший и талантливый дипломат. Если бы он не сумел тогда решительно привлечь на свою сторону союзников-индейцев, в том числе обитателей вольного города Тласкалы (заклятого врага мексиканцев), вряд ли ему удалось когда-либо покорить и ацтеков.

Тласкала («страна хлеба») был городом-республикой. Этот вольный город, после ряда жестоких битв с войском Кортеса, все ж склонился к миру и выделил для борьбы против Мексики вспомогательный корпус численностью около 100 000 человек. С тех пор главным правилом бледнолицых стало сохранение дружбы с Тласкалой. По словам историографа Эрреры, народ стал «важнейшей опорой кастильской монархии в Новой Испании».

Вот как, к примеру, Кортес покорил город-государство Чолулу, который у ацтеков считался неким подобием Мекки Нового Света, так как тут находилось наибольшее число самых роскошных храмов (теокалли). В городе процветали искусства и ремесла, а жители этого города были известны своей высокой культурой и знаниями. Считалось, что их обучал еще бог Кетцалькоатль искусствам и религии. Победить в честном бою жителей не удалось бы в силу хотя бы немногочисленности войска Кортеса (500 испанцев, примерно 3000 союзников-индейцев). В уличных боях даже использование лошадей или артиллерии не давало бы ему большого преимущества. Тогда он решил заманить вождей и вельмож Чолулы в западню. Он предложил касикам мир, а сам коварно напал на них, подверг разграблению и уничтожению все храмы и дворцы. Правда, индейский источник «История Тласкалы» (написанная метисом Муньосом Камарго) возлагает всю полноту ответственности на враждебные Чолуле племена чолултеков. Однако факт остается фактом: Кортес – главный виновник геноцида ацтеков.

Покорив этот город, Кортес двинулся к Теночтитлану… Испанцы назвали город «Венецией ацтеков». Город превосходил Гранаду и Севилью, считавшихся у испанцев эталонами красоты. Тут гармонично соединялись в единые ансамбли водоемы, земли, белые горы, холмы, леса, великолепные дворцы с обширными садами. В центре находилась огромная площадь, окруженная проходами с колоннами. Здесь устраивались базары, которые регулярно посещали 25–45 тысяч человек. Один из офицеров армии Кортеса описывал то впечатление, что произвел город на испанцев: «Великая столица Теночтитлан стоит на соленом озере, причем не точно в центре его, а ближе к западному берегу, так что ее дома подходят к суше на расстояние четверти часа пути. Она, очевидно, имеет в окружности от двух с половиной до трех миль, и большинство тех, кто видел ее во время завоевания, оценивает число жителей на тот момент примерно в 300 000 человек, живших в 60 000 домах. По дамбам с суши в центр города ведут три мощеные дороги, каждая шириной более тридцати шагов… В городе красивые, широкие улицы, среди которых две или три могут считаться главными. Все остальные подходят к вымощенным кирпичом берегам каналов, которые проходят во всех направлениях по всем кварталам, так что жители от своих домов могут всюду добраться и по суше, и по воде. Последнее происходит с помощью лодок, которые изготавливаются из выдолбленных стволов деревьев. Среди них встречаются лодки такой величины, что в них могут удобно расположиться 5 человек».[125]125
  Верлинден Ч., Матис Г. Покорители Америки. Колумб. Кортес. Ростов-на-Дону, 1997. С. 187, 214, 221–223.


[Закрыть]

Состоявшаяся встреча Кортеса и императора ацтеков Монтесумы, девятого правителя Теночтитлана, была встречей двух культур (1519). По словам историка, последнему было около 40 лет. Он был высокого роста, пропорционально сложен, имел редкую бороду. Монтесума считался искусным полководцем и образованным человеком (имел неплохие познания в астрономии, истории). Кортес приблизился к правителю, они обменялись поклонами. Символичен последовавший затем обмен. Испанец повесил на шею Монтесуме нитку дешевых бус из цветного стекла, получив в обмен за побрякушки два золотых ожерелья тончайшей работы. Похожим образом просвещенный Запад обменивался и обменивается с любым покоряемым им племенем. В ответ на знаки дружбы Кортес пленил императора ацтеков в первые часы знакомства. Типично европейское коварство. Сразу начались массовые грабежи, убийства в Теночтитлане. Если обратиться к современным испанским источникам, то видно, что акции Колумба, Кортеса, других завоевателей преследуют прежде всего экономико-политические и материальные, а уж затем (частично) и некоторые культурные цели. В многотомной «Истории Испании» (Барселона, 1995) в главе «Организация жизни индейцев» о колониальной затее испанцев на землях Америки дословно говорится так: «После завершения этапа «нашествия» (entrada) и военных действий сторонники Конкисты быстро попытались реализовать свои надежды по воссозданию в Новом Свете того типа жизни, который существовал в Испании (Кастилии). И в качестве своего рода премии за предпринятые (конкистадорами) усилия корона стала раздавать им в награду земли «вассалов» (индейцев), хотя юридически они таковыми и не являлись, в виде так называемой энкомьенды (права на пользование землей с индейцами, проживающими на ней); это и было то, о чем больше всего мечтали знатные испанцы. Хотя, за редким исключением, среди конкистадоров не было тех, кто принадлежал к знати, но успех в подобном предприятии означал уникальную возможность для всех, получивших сей шанс, за несколько лет они на землях новой заморской территории могли подняться на ту ступень, которую, вероятно, никогда бы не смогли достичь в своем собственном отечестве. Среди участников американской экспедиции (конкистадоров) не было никого, кто бы хотел довольствоваться в Новом Свете только тем, что они уже имели на своей родной земле».[126]126
  Historia de Espana. T. VIII, Barcelona. P. 224.


[Закрыть] Экспедиция преследовала экономические цели.

Х.Ороско Кортес. Фреска. 1938–1939

Встреча в Америке двух миров и культур продемонстрировала не только преимущество вооружений, материальных и организационных навыков, но и несостоятельность западной цивилизации. «Культура метафор и чисел (культура ацтеков) была разрушена оружием железа и огня. Она исчезла как сон: ученые были уничтожены, рукописи сожжены, а скульптуры и дворцы превращены в груды бесформенный камней», – писал мексиканский историк и философ М. Леон-Портилья. Цифры говорят о катастрофическом падении численности коренного населения региона. Речь идет о геноциде невиданных масштабов. К 1519 г. индейское население Центральной Мексики составляло 25 млн. человек, к 1548 г. – 6,4 млн., к концу 60-х годов XVI в. – 2,6 млн., в начале XVII в. – около миллиона. В Испанской Америке к началу завоеваний насчитывалось 80– 100 млн. коренных жителей, а к XIX в. осталось 17 млн. Воплотилось пророчество из «Книг Чилам-Балам», где о вторжении чужеземцев сказано: «Принимайте ваших гостей, бородатых людей, которые идут с востока. Это начало вашей гибели». На крови создал Запад его хваленое благополучие.[127]127
  Гуляев В. И. Миф о Кецалькоатле и испанское завоевание Мексики // Атеистические чтения. Сборник. М., 1989. С. 141.


[Закрыть]

В XIX в. земли Юкатана привлекли внимание американцев и европейцев. Среди первых исследователей цивилизации майя были: капитан испанской армиии Антонио дель Рио, исследовавший культуру Паленке (1786), голландец Гильермо Дюпэ, составивший подробное описание этих мест (1805–1808), Жан Фредерик Вальдек, в начале 1830-х гг. предложивший свою теорию происхождения памятников архитектуры и письменности майя (он искал истоки культуры майя у египтян, индусов, шумер, древних греков), Дж. Галиндо и др. Юрист и дипломат Дж. Л. Стефенс вместе с английским художником Ф. Казервудом выпустил книги: «Записки о путешествии в Центральную Америку, Чьяпас и Юкатан» (1841) и «Записки о путешествии на Юкатан» (1843). Маршрут пролегал по местам «диким, как до времен испанского завоевания». Особое впечатление на путешественников произвел Паленке, «печально-прекрасный» город. Столь фантастическими были эти пейзажи и строения, что иных богатое воображение увлекло бог знает куда. Француз Леплонжон в конце 1880-х гг. утверждал, что иероглифы на стенах городов майя говорят о гибели Атлантиды, что бородачи в Чичен-Ице напоминают своим обликом финикийцев, якобы побывавших тут, что одиннадцать с половиной тысяч лет назад в Ушмале соблюдались масонские ритуалы, а тысячелетиями позже майя использовали электрический телеграф. Однако все эти фантазии имели и позитив. Интерес к руинам древней цивилизации возрос необычайно. Вскоре появились первые фотографии, а затем и целые альбомы, посвященные цивилизации майя. В 1885 г. американский музей послал на Юкатан ученого Э. Томпсона, который в общей сложности провел в этих краях 40 лет. Огромное значение для изучения майянистики имел факт находки французским аббатом Брассером де Бурбуром пропавшего отчета Диего де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане». Перед искусом цивилизации майя не устояли и женщины. Англичанка А. Бретон пробыла в Мексике 8 лет (1900–1908), где в точности запечатлела каменные рельефы, настенные росписи и детали декора. С некоторыми обитателями этих мест она сумела подружиться. Среди изваяний Верхнего храма ягуаров были и женщины.

Честь дешифровки и перевода загадочных письмен майя принадлежит русским ученым Ю. Кнорозову и Т. Проскуряковой. Еще в годы Второй Мировой войны капитан Ю. Кнорозов, очутившись в горящем Берлине в 1945 г., совершенно случайно вытащил из пламени некую древнюю книгу. То была книга о цивилизации майя. В итоге слепой случай или само провидение подтолкнули к открытию тайны письмен майя. Порой пути науки столь же неисповедимы, как воля Господня. Сто лет ведущие ученые США, Англии, Германии, Испании ломали голову над иероглифической письменностью майя, а раскрыли тайну русские. Такова ирония судьбы… Татьяна Проскурякова, ныне являющаяся сотрудницей Института Карнеги (США), в 1960 г. проанализировала надписи на стелах из Пьедрас-Неграс (город к югу от Паленке) и пришла к выводу, что там записаны важнейшие события из жизни правящих династий (рождение, приход к власти, военные победы, смерть).[128]128
  Галич М. История доколумбовых цивилизаций. М., 1990. С. 107–108, 150–153.


[Закрыть]

Положение населения Латинской Америки было тяжелым. Испанцы считали, что индейцы самим богом предназначены быть рабами, и называли их «gente sin razon» (неразумные люди). К тяжкому бремени, содержанию вице-короля и его свиты, которых окружало царское великолепие, вскоре добавились и знатные церковники (хотя низшие чины церкви довольствовались весьма скромными доходами). Они брали плату с индейцев буквально за все (бракосочетание, похороны и т. д.). Европейцы осчастливили аборигенов такими «дарами» цивилизации, как оспа, вирусный грипп и сифилис. Болезни выкашивали целые области. Испанцы сжигали язычников-индейцев на вершинах некогда возведенных ими же пирамид. Их старались убедить в том, что здесь находятся «врата ада», несмотря на то, что индейцы в Тукуме принадлежали к высокоразвитым особям. Таково «благодатное» наследие европейской цивилизации, распахнувшей перед местными племенами двери ада.

Страшным отравленным подарком Европы американским цивилизациям стали виноградная водка, ром и agua ardiente (водка из сахарного тростника). До прибытия Кортеса индейцы имели некое подобие возбуждающих напитков, но кленовый сок, пульке из агавы, маниока и т. д. не шли ни в какое сравнение с убийственным пойлом Запада (современным алкоголем). Индейские народы страшно пострадали от этого, явившего им свою доступность алкоголизма. По-видимому, такая цивилизация, как сложившаяся на мексиканских плато, утратив свои древние структуры и запреты, без удержу предалась соблазну, который с 1600 г. произвел в ней немыслимые опустошения. Вспомним, что пульке смогла давать государству в Новой Испании половину того, что давали ему серебряные рудники! Впрочем, речь шла о сознательной политике новых господ. В 1786 г. вице-король Мексики Бернардо де Гальвес бурно восхвалял результаты потребления пульке. Отмечая пристрастие индейцев к этому напитку, он рекомендовал распространять оный к северу от Мексики среди апачей, которые его тогда еще не отведали. Помимо ожидаемой финансовой выгоды, нет-де лучшего средства создать у них «новую потребность, которая их жестко принудит признавать вынужденную зависимость от нас». Так же будут поступать англичане и французы с индейцами в Северной Америке: первые распространяли ром, вторые – водку, невзирая на все королевские запреты.[129]129
  Броделъ Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное. Т.1. М., 1986. С. 268.


[Закрыть]

Когда земли «Западной Индии» (так называли испанцы свои заокеанские владения в Америке) попали в руки католических королей, те сразу же возложили миссию надзора и суда над местными жителями на «апостолических инквизиторов во всех городах, селениях и местах островов Моря-океана». Попытка как-то объяснить происхождение аборигенов, основываясь на Библии, не привели ни к чему. Одни церковники говорили, что индейцы происходят от Каина, убившего Авеля, другие считали их потомками Хама, сына Ноя, проклятого отцом за дерзость. Находились и богословы, утверждавшие, что в Америке испанцы имеют дело не с людьми, а с животными. Показательно в этом отношении высказывание хрониста Овиедо-и-Вальдеса, который писал в изданной в Севилье «Всеобщей истории Индии» (1535): «Индейцы по природе своей ленивы и порочны, меланхоличны, трусы и вообще бессовестные лжецы. Их брак лишен таинства, это святотатство. Они идолопоклонники, развратники и занимаются мужеложством. Их главная забота – жрать, пить, поклоняться своим истуканам и совершать животные бесстыдства. Что можно ожидать от людей, черепа которых столь тверды, что испанцы должны оберегаться в сражениях с ними, не бить их мечами по голове, так как мечи тупеют от этого?» Правда, папа римский формально признал их людьми в 1537 г. Однако они скрепили авторитетом Святой Церкви убийство Монтесумы, Куатемока и других правителей ацтекского государства, Атауалпы – правителя инков, Хатуэя – вождя кубинских индейцев. Поэтому можно понять тех индейцев, кто не желали принимать насаждаемую им религию и хранили изображения Христа среди «демонических идолов». И все же мы обязаны отличать правду от вымысла.[130]130
  Григулевич И. Р. История инквизиции. М., 1970. С.275.


[Закрыть]

Существует легенда, согласно которой книги о жизни майя уничтожены епископом Диего де Ланда. Сюда же отнесем и слухи о его «жестокости и мракобесии». Он устроил аутодафе в Мани (1562), где якобы были сожжены уникальные произведения (5 тысяч статуй богов, 13 алтарей, 197 сосудов и 27 кодексов). Разумеется, всю вину за эту акцию возложили на католика Диего де Ланда. Не обошли его вниманием и поэты:

Крушил он храмы и скульптуру,

И с книгой древней – фанатизм

Сжигал индейскую культуру…

Кто ж сотворил сию н а т у р у?

Конечно же – католицизм.[131]131
  Чавдар-Люленов П. Черный ящик. С. – П., 1995. С. 387.


[Закрыть]

Отголоски той давней ненависти к католицизму (христианству и его богам) по сей день находят отклик в сердцах американцев, несмотря на толпы верующих, бурно приветствовавших и недавний визит римского папы по странам Латинской Америки. Один из примеров той сохранившейся в сердцах американцев ненависти к угнетателям народа – книга современного аргентинского писателя Эрнесто Сабато «О героях и могилах». Он – «поэт Апокалипсиса, его очевидец и свидетель». В романе в фантастических образах предстает мир Секты, правящей Миром. Герой пытается проникнуть в нее, узнать способы, с помощью которых та повелевает человечеством. Могущество Секты слепых объясняется тем, что в ее руках деньги, власть, наркотики, идеологи, колдуны, знахари, гадальщики и – священники. Автор пишет: «Если, как утверждают, Бог правит на небесах, то Секта господствует на земле и над плотью. Мир находится под ее абсолютной властью над жизнью и смертью, и осуществляется это посредством эпидемий и революций, болезней и пыток, обмана или лживого сочувствия, мистификаций или анонимок». Герой, которого автор представляет, впрочем, злодеем, утверждает: «И постепенно я выработал ряд теорий – идея о том, что нами управляет всемогущий, всеведущий и всеблагий Бог казалась мне совершенно неубедительной, мне даже не верилось, что ее можно принимать всерьез. Ко времени, когда я стал участвовать в банде грабителей, я разработал следующие возможные варианты: 1. Бога нет. 2. Бог есть, и он сволочь. 3. Бог есть, но иногда он спит: его кошмары – наше существование. 4. Бог есть, но у него бывают приступы безумия: эти приступы – наше существование. 5. Бог не вездесущ, он не может находиться повсюду. Иногда он отсутствует. Где он тогда? В других мирах? В других вещах? 6. Бог – жалкое ничтожество, которому его задача не по плечу. Он борется с материей, как художник со своим творением. Иногда, очень редко, ему удается быть Гойей, но большей частью это бездарь. 7. Еще до Истории Бог был низвергнут Князем Тьмы. И низвергнутый, превращенный, как полагают, в дьявола, он дважды унижен, ибо ему приписывают власть над этим злосчастным миром». А далее автор (устами своего героя) пытается доказать, почему многие абсолютно уверены, что мир принадлежит победившему Сатане. Сколько смелых проницательных умов было подвергнуто казням и пыткам. Их сжигали на кострах, вешали, с них живьем сдирали кожу. Целые народы уничтожались и изгонялись. «От Китая до Испании государственные религии (будь то христианство или маздеизм, религия огнепоклонников) очищали мир, пресекая любую попытку разоблачить тайну. И можно сказать, что в какой-то мере они своей цели достигли». Вывод его очевиден: миром и поныне правит Князь Тьмы. И правление его осуществляется «через Священную Секту Слепых». Нам остается лишь домыслить, кто они.[132]132
  Сабато Э. О героях и могилах. М., 1999. С. 192.


[Закрыть]

В битвах цивилизаций покорение одной культуры другой не всегда достигается с помощью оружия или явного принуждения. Есть более тонкие формы принуждения, способствующие надлому энергии и воли нации. В одних случаях это водка или наркотики, в других – газеты и ТВ (образно-информационный колониализм и духовный наркотик), а в третьих, даже и религия… Этот вид подчинения племен майя, инков, ацтеков продемонстрировали испанцы. Во время вестернизации Нового Света в целом и Мексики в частности испанцы, а затем и янки в высшей степени эффективно сумели поработить сознание «диких туземцев» с помощью так сказать колонизации образов, используя при этом возможности церкви, прессы, искусства, живописи. В нашу эпоху тот же эффект достигается при помощи зрительно-телевизионных образов и клише. Специалист в области истории колониальной Мексики С. Грузински – один из руководителей Центра по изучению Мексики, Центральной Америки и Андского региона в Школе высших исследований по социальным наукам (Париж) – обратил внимание на роль монахов-францисканцев, распространявших христианские образы в Мексике. Церковь (в другом случае ее с успехом может заменить идеологическая система) начала подчинение племен майя данного региона с разрушения идеалов, уничтожения тех или иных культурных образцов местной цивилизации. И отнюдь не только идолов или капищ. Разрушались местные храмы, уничтожались древние обычаи, искоренялись культурные традиции. Не всегда насилие имело грубые и вульгарные формы. Порой для уничтожения национальных корней «цивилизаторы» использовали библию, символику или иконографию. Обычно эту методику обучения связывают с именами Хакобо де Тесторы и Диего Валдеса. Они пытались с помощью образов вложить знание письма в умы коренных жителей, которые до того вообще не имели письменности. Ничто не отягощало память. В представлении учителей сознание туземцев было подобно чистой доске. На ней можно было выписывать любые образы и письмена. Францисканцы прибегали и к помощи художественных полотен, где «в наиболее доходчивой форме и последовательности» изображались Апостольское учение, Десять заповедей, Семь смертных грехов, Семь актов милосердия и т. д. При пропаганде нового строя использовали красочный язык фрески, картин, театрализованных постановок на религиозные сюжеты, церковной музыки. «Таким образом францисканские образы, – пишет С. Грузински, – были прежде всего поучительными образами, призванными служить орудием политики, с помощью которой предполагалось вначале «вытереть грифельную доску начисто», т. е. политики, которая отвергла какой бы то ни было компромисс с миром коренного населения. Образы францисканцев были образами-зеркалом, образами-памятью и образами-зрелищем, они были проводником вестернизации и предназначались исключительно для местного населения…»[133]133
  Грузински С. Колонизация и война образов в колониальной и современной Мексике // Международный журнал социальных наук. Май 1993, 1. С. 67–68.


[Закрыть]

Непросто прийти к верному пониманию результатов встреч двух миров, Старого и Нового Света. Все зависит от точки зрения, отражающей политические или материальные интересы. Испанский историк Ф. Лопес де Гомара назвал деяния Колумба «наиболее великим событием после сотворения мира» (за исключением рождения и смерти Христа). Другие же переводят эту коллизию Нового Света в русло культурного или религиозного противостояния цивилизаций. Некоторым кажется, что неплохим сравнением для вторжение конкистадоров и белых поселенцев в Месоамерику стала бы аналогия с вселенским потопом. Ведь неоспоримо, что абсолютное большинство аборигенов постигла в эпоху конкисты чудовищная катастрофа. Их культура, их общество, да и сами они как народы практически перестали существовать. То, что это именно так, а не иначе, прекрасно понимали ацтеки (астеки), говоря мучителям: «Дайте уж нам умереть, дайте нам погибнуть, ибо наши боги уже умерли… Делайте с нами, что хотите».[134]134
  Этнология / Под ред. Г.Е. Маркова и В.В. Пименова. М., 1994. С. 217.


[Закрыть]

Д. Ривера. Исполнение приговора

В то же время было бы неверно отрицать некоторые полезные и даже позитивные итоги конкисты. Хотя главным побудительным мотивом Испании, толкнувшим ее к овладению Америкой, было стремление умножить богатства короны (скажем, тот же Кортес откровенно заявлял губернатору при прибытии в Новый Свет: «Я прибыл сюда, чтобы добыть золото, а не тащиться как крестьянин за плугом»), но долгосрочные усилия принесли и ощутимые успехи. Следует признать, хотим мы того или нет, что вместе с Испанией на землю Латинской Америки пришли более высокая культура и прогрессивное производство. В результате наряду с традиционным маисом на землях появляются пшеница, виноград, фруктовые сады, тутовые деревья. В сельском хозяйстве стали разводить лошадей, коров, овец, свиней. Испанские ремесленники наладили производство шерсти, шелка, железных изделий, вин, кож, мебели. Интенсивно ведется разработка серебра (в начале XIX в. в Мексике добывалось в 10 раз больше серебра, чем во всей Европе; его вывоз достигал 2/3 мирового производства). Мексика давала испанской метрополии 2/3 ее доходов. Сюда стекались солдаты, авантюристы, строители, архитекторы, живописцы, историки. На континенте было создано множество городов и церквей (за три века – 13 тысяч). Испанцами только за время завоевания было выстроено 180 городов. Они покоряли индейцев не только силой оружия, но и силой слова и образа. Искусство и религия призваны были закрепить господство. Индейцев подчиняли с помощью музыки. Монахи пели им кантаты и духовные гимны, а музыкальные перуанцы восторженно следовали за ними. Так завязывались первые знакомства и налаживались дружеские отношения. Монастыри строились на месте древних индейских святилищ (и даже из их материала). Вожди конкисты сравнивали мексиканские города с красивейшими городами Испании. Скажем, как не упомянуть о том, что город Мехико получил свой первый печатный станок всего лишь несколько лет спустя после появления в Мадриде.

Покорение индейцев предполагало, что испанцы выразят себя и в художественном плане. Борьба племен и народов предполагает борьбу культур. Решающие битвы цивилизаций всегда развертываются на этом поле. Традиция, согласно которой в эпоху реконкисты на месте арабских мечетей в Испании ставились храмы (как символ победы креста над полумесяцем), была перенесена в Испанскую Америку. Монашеские ордена с помощью индейской рабочей силы и королевской казны проявляли завидную строительную энергию.

Богатства и дары Америки

И здесь нельзя не сказать несколько слов в защиту францисканца Диего де Ланды. Лишь во тьме невежества и атеизма мог родиться сей лживый пасквиль на одного из благороднейших миссионеров, которые порой встречались и в суровой Испании эпохи инквизиций (вспомним полотна Педро Буррегете). Не стремясь обелить конкистадоров, грабителей и торговцев (всех этих Монтехо и Легисамо), мы должны все же сказать, что в тех условиях едва ли не единственными защитниками местных индейцев оказались представители католической церкви. В основном среди первых гуманистов видим монахов (Бартоломе де Лас Касас, Бернардино де Саагун, Луис де Вильяльпандо, Диего де Ландо и др.). Большинство чиновников испанской короны и администрации старались выкачать из Новой Испании все, что только было возможно. Новая власть забирала у индейцев самые плодородные земли, нещадно грабя их. Но нужен был формальный акт, позволявший колониальным властям наказать «вероотступников». И когда стало известно о находке «идолов и костей», индейцев быстро обвинили в том, что они совершали жертвоприношения. Несчастных местных жителей побросали в тюрьмы как «идолопоклонников». Ланда вынужден был возглавить следствие. Он принял решение ограничить пытки, запретил подвергать бедных индейцев расплавленным воском, прекратил избиения на допросах. Напомню, что в Европе и Испании XVI в. все эти «прелести» широко применялись. Заметим, наконец, что и знаменитое аутодафе 1562 г. было спектаклем. Виновных приговорили к незначительному штрафу и подвергли ударам розог. Иных из них раз в две недели заставили присутствовать на воскресной мессе в монастыре. Сожгли же не людей, а кости покойников, впавших в апостасию. Неточность и с рукописями. Было сожжено лишь несколько из них. Эта акция дала Диего де Ланда возможность отвести главный удар от индейцев. Самый главный итог таков. Именно благодаря его уникальному труду «Сообщение о делах в Юкатане» до нас дошли важные стороны жизни древнего народа майя. Не зря же его назвали «первым историком» Юкатана. Впоследствии он, будучи оболган и оправдан, назначен там епископом. Вот как описывает его деятельность русский ученый Г. Ершова: «Вернувшись десять лет спустя на Юкатан уже в качестве епископа, Ланда с прискорбием обнаружил, что за это время многие достижения францисканцев были утеряны. Почти никто из миссионеров не знал языка майя, что особенно возмутило епископа. Он срочно велел организовать занятия по языку и культуре. Перевел и издал на языке майя катехизис. Вновь повел непримиримую борьбу за элементарные права индейцев. И совсем не случайность, что умер он, по общим свидетельствам, «в ореоле святости». Это произошло в 1579 году. Совершенно очевидно, что благодаря проводившейся миссионерами политике, направленной на сохранение индейской общины, юкатекским майя удалось в значительной мере сберечь свою самобытность, культуру и традиции. Францисканец Диего де Ланда не только оставил нам бесценные описания древней культуры и ключ к чтению иероглифических текстов майя, он ценой невероятных усилий немало сделал и для того, чтобы спасти самих носителей этой культуры от деградации и вымирания. А в качестве благодарности получил лишь умело запущенные в оборот клеветнические обвинения, с удовольствием пересказывавшиеся в течение четырех столетий».[135]135
  Ершова Г. Фрай Диего де Ланда. Древние майя. М., 2000. С. 231.


[Закрыть]