Текст книги "Народы и личности в истории. Том 3"

Автор книги: Владимир Миронов

О. Нимейер. Трибуны для зрителей карнавала, сцена-музей, школы самбы, Рио-де-Жанейро, 1984

Новый Свет становился более зрелым в экономическом и культурном отношении. Эти процессы, во всем их сложном, а порой и драматическом развитии, мы видим не только в Европе, Азии, России, но в Америке и Австралии. Уроки колонизации Южной и Центральной Америк представляют и для нас немалый интерес: 1) ведь здесь удалось создать ряд самостоятельных центров цивилизации, которые в известном смысле выступали альтернативой европейскому и азиатскому типу цивилизации; 2)народы майя, ацтеков, инков достигли высокого уровня прогресса (знания, искусства, строительство); 3) вторжение конкистадоров, представителей иной, европейской цивилизации сделало возможным генетический симбиоз различных типов и народностей, что явилось, видимо, третьим масштабным ассимиляционным сдвигом в истории цивилизаций (после знаменитого переселения народов в Европе и смешения племен Древней Руси и Азии); 4) в то же время нужно учесть коренные отличия методов испанской колонизации в Америке от методов, практикуемых русскими в Евразии, хотя в том и другом случае заметно поменялись этнопсихологический климат континента и культурный фон; 5) учитывая это, вероятность столкновения испано-американской цивилизации с холодной, чуждой, в высшей мере рационалистичной цивилизацией Соединенных Штатов вовсе не исключена; 6) Куба, Мексика, Аргентина, Бразилия, Чили, Перу, Боливия, Венесуэла, другие страны континента не раз являли примеры стойкости и мужества народов, ведомых национальными героями.

Глава 14
Соединенные Штаты Америки – цивилизация двуликого Януса

Еще предки нынешних коренных обитателей Америки индейцев создали на континенте свою цивилизацию. Т. Джефферсон считал, что «первые американцы» пришли в Америку северным путем, из глубин Азии. Уже в письмах Колумба и в приписываемом Америго Веспуччи трактате «Mundus novus» появились смутные образы американской мечты. Картины наслаждений и радостей земных сочетались с образами диких необжитых пространств, таящих бесчисленные опасности. Первым белым американцем был потомок древних викингов. Звали его Скорпи. Эти события описаны в «Гренландской саге», а также в «Саге об Эйрике Рыжем».[168]168
  Керам К.В. Первый американец. М., 1979. С. 21.


[Закрыть]

В истории возникновения колоний Новой Англии можно слышать рассуждения, что мы имеем дело с цивилизацией, написанной с чистого листа, и это, вроде бы, делает ее свободной от архаических пут старушки-Европы. Однако цивилизацию создают люди, а они непременно приносят с собой весь багаж прошлых знаний, привычек, вер, ошибок, страстей и заблуждений. Поэтому правильнее было бы сказать, что на земле Америки воздвигнут остов европейской культуры. В каком-то смысле были правы и те, кто считал, что американская культура представляет собой лишь осколки матушки-Европы. Характеристику американской цивилизации дал философ К. Леонтьев: «Соединенные Штаты – это Карфаген современности. Цивилизация очень старая, халдейская, в упрощенном республиканском виде на новой почве в девственной земле».[169]169
  Леонтьев К. Избранные статьи. М., 1992. С. 104.


[Закрыть] Америка – незаконная дочь Британии и Европы. Из Англии в Америку прибыло не более 5 миллионов, поток иммигрантов составлял 35 миллионов человек. То, что переселенцы из Британии оказались в числе первых и в большинстве в тот период, сыграло решающую роль в формировании модели Америки (институты, философия, психология, культура). Несмотря на унаследованные черты, янки стремились создать порядок более справедливый нежели на родине. Поэтому Новая Англия представлялась многим землей обетованной. Если революция 1640-х гг. заставила поверить в особую роль Англии, то провал этой «благочестивой революции» придал североамериканским колонистам уверенность в их особой миссии. Бог, считали они, высматривает Новую Англию, чтобы та стала Новым Иерусалимом. Группа пуритан основала колонии на побережье Северной Америки. Первые колонисты прибыли на нескольких кораблях. Один из них – «Mayflower» (Майский цветок). Их назвали «отцами-пилигримами» (Pilgrim Fathers).

Дату высадки американцы назовут «Forefathers' Day» (21 декабря 1620 г.). Основным стимулом переселения в Америку стало их стремление обрести независимость, стряхнуть с себя власть «государственной церкви, обрядов и епископов». Среди колонистов были разные люди. Дж. Смит (ок. 1579–1631) основал первую английскую колонию в Джеймстауне и стал ее первым президентом. Смит был сыном преуспевающего земледельца. Авантюрная натура побудила его к удивительным приключениям. В 15 лет он ушел из дома, нанялся слугой к купцу, а затем пошел воевать наемником в армии голландцев и венгров. Получив ранение, он попадает в плен и становится рабом знатной турчанки. Вспыльчивый и непокорный, Смит убил своего хозяина-турка и, преодолев тысячу километров дорог, в конце концов вернулся в Англию, но вернулся лишь затем, чтобы направить свои стопы в Америку в 1606 г. Три корабля Лондонской Виргинской компании и 144 переселенца высадились в апреле 1607 г. на побережье Виргинии, составив первый отряд переселенцев. Они основали Джеймстаун (в честь короля Джеймса I, или Якова I). Первые пилигримы не жаждали тяжким трудом осваивать землю, начав с воровства со склада инвентаря и материалов. Стали заниматься «бизнесом», ведя торговлю с индейцами. Другие занялись поисками золота. Между поселенцами постоянно вспыхивали ссоры и распри. Надо отдать Смиту должное. Он обустроил свой быт и занялся тщательным исследованием местности и изучением языка индейцев. Молодой капитан пытался как-то вразумить своих товарищей, однако это было трудно. Смит записал в дневнике, что колонисты «не говорят друг с другом, не думают о будущем, не работают, а только копают золото, добывают золото и мечтают о золоте». И если бы им не помогли индейцы припасами, они все бы погибли уже в первую зиму 1607 г. Соперничество было острым. Смита судили и чуть было не расстреляли по приговору «тройки», возглавляемой руководителем Совета колонии Уингфилдом. К его величайшему счастью, Смита и его товарища спас тогда от смерти первый на территории Америки суд присяжных.

Отправившись за провиантом к индейцам, он попал в плен. Смита вновь едва не казнили. Выручила 12-летняя дочка вождя Покахонтас, которой понравился отважный англичанин. В дальнейшем Виргинская компания подарила ее отцу, вождю племени, золотую корону и дала титул «императора» виргинских индейцев. Покахонтас не только стала христианкой, но и приняла участие в разведении табака – главного товара колонии Виргиния. В дальнейшем она приедет в Англию под именем «дикарской принцессы», «императрицы Виргинии». Там она наслаждалась комфортом и так и не вернулась на родину, так как перед самым отплытием в Америку заболела оспой и умерла.

Адам ван Брен. Отплытие пуритан из порта Делфт к судну «Мейфлауэр», которое отправляется в Новую Англию. 1620

Жизнь в колониях была тяжелой. К весне 1608 г. из 144 человек в живых осталось лишь 38. Об этом говорят скупые записи самого Смита, который пишет в дневнике, как один из колонистов «убил свою жену, засолил ее и ел до тех пор, пока об этом не узнали другие и по приговору суда не казнили его». Далее капитан Смит, с типичным юмором английского висельника, продолжает: «А была ли она лучше в жареном, вареном или копченом виде – я того не знаю, но о таком блюде, как мясо собственной жены, я доселе никогда не слыхивал». Смит стал и первым законно избранным президентом Совета колонии, хотя перед тем его благодарные соотечественники вновь вынесли ему смертный приговор. Познав на своей шкуре, что представляют собой колонисты, он вынужден был править железной рукой. Смит всех заставил работать («Кто не работает, тот не ест»). Он же впервые отправил в Англию и товарный груз строевого кедра, что принесло доход компании.[170]170
  Исторический лексикон. (XVII век). М., 1998. С. 639–644.


[Закрыть] Другой заметной фигурой был Р. Уильямс (1603–1683), основавший колонию Род-Айленд. Будучи сыном портного, юный Роджер обратил на себя внимание «оракула английского закона» Э. Коука, занимавшего министерский пост генерального прокурора в Англии. Оценив способности юноши, тот взял его секретарем. Роджер окончил школу. В колледже не позволяли читать книги светского содержания, играть в мяч и карты, купаться в реке. О считавшихся смертным грехом танцах речи не было. Тут обучались отпрыски привилегированных сословий, но основную массу студентов составляли стипендиаты из средних торгово-купеческих слоев. Он думал продолжить обучение и стать магистром. Но через год покинул Кембридж, став капелланом в одной из домашних церквей. В 1631 г. Уильямс прибыл в Америку, где его избрали «учителем» (проповедником), т. е. помощником пастора в вопросах вероучения. Отныне он мог вести достойную сытую жизнь, деля время между чтением проповедей и уэльской медовухой. Коллективный труд и дух общины придавали быту черты «коммунизма», крестьянско-плебейской ереси. В отличие от соотечественников, Уильямс проявил интерес к индейцам. Чем больше он узнавал их, тем больше привязывался: общался с ними и изучал их язык, взялся за составление словаря. Поселенцы называли индейцев «дикарями» и «варварами», изгоняя с родных мест. Вскоре он уже мог свободно общаться с ними. В свою очередь и индейцы уважали Роджера и были ему признательны за его любовь к ним и за его советы. В дальнейшем он выпустил в Лондоне книгу «Ключ к языку Америки, или Пособие к изучению языка туземцев» (1643). В книге он писал: «Такие грехи, как пьянство и обжорство, им вообще неизвестны. Среди них нельзя услышать о таких преступлениях, как кражи, убийства, супружеская неверность и т. д., которые встречаются среди англичан».[171]171
  СлезкинЛ. Ю. У истоков американской истории. М., 1993. С. 19.


[Закрыть] Он не был ортодоксом. В нем проявилась свободная и благородная мысль, что не так часто увидим в Америке в дальнейшем. Господствующий тут дух пуританизма и индивидуализма подавлял любые ростки мысли. Подтверждением этому стало и то, что вплоть до середины XVIII в. в колониях Новой Англии не создано ни одного серьезного произведения в области теоретического богословия. Богу, равно как и Разуму, было тесновато на просторах Америки. Автор труда по истории этой страны Д. Бурстин писал: «Отступничество Роджера Уильямса – единственное реально обогатившее теорию движение в колонии Массачусетского залива в XVII столетии – привело к его изгнанию в октябре 1635 года. Лишь вернувшись в Англию и постепенно подружившись с Джоном Милтоном, написал он свои полемические книги… Однако его вынудили покинуть колонию Массачусетского залива, а самое его имя стало синонимом ереси и бунта. Он умер в нищете, изгоем из общины».[172]172
  Бурстин Д. Американцы: колониальный опыт. М., 1993. С. 12–16, 96—102.


[Закрыть]

Англичане благосклонно отнеслись к идее создания на юге Каролины колоний, надеясь, что это будет самая процветающая земля во Вселенной. Колонизация продолжалась. К 1700 г. в Виргинии было 70 тыс. поселенцев. Утверждения типа, будто Америка породила викторианский образ мысли за 50 лет до того, как «сама королева Виктория взошла на трон по ту сторону Атлантического океана», сомнительны. Епископ Беркли писал в 1726 году:

 
И воспоют поэты век златой,
Грядущий век Империи и Музы,
Век рыцарей с бесстрашною душой,
Век благородных и мудрейших мужей.
Таких в Европе дряхлой больше нет,
Но было много в дни ее зенита,
Когда сиял знаменьем лучших лет
Небесный пламень на ее ланитах.
На Запад путь Империи лежит:
Четыре акта зал уже пленили,
Но только пятый драму завершит
Финальным и решающим усильем.
 

Многие надеялись, что лондонские улицы скоро очистятся «от смрада, которым наполняют их бесчисленные нищие дети и прочие бедные». Парламент Англии выделил на проект кругленькую сумму – более 130 тысяч фунтов. Говорилось и о том, что англичане «будут обязаны проекту сохранением части своего народа, увеличением спроса на английские товары и укреплением их владений на Американском континенте». Англия попыталась решить ряд важнейших стратегических задач.

Жизнь индейцев в Америке

Если называть вещи своими именами, колонизация в Америке стала своего рода ямой, куда сбрасывали, как в отвал, ненужный человеческий шлак. Подобно средневековым хирургам, порой более походившим на мясников, элита Европы путем иммиграции выпускала нации «дурную кровь». К этому подталкивали острые социальные кризисы, поражавшие европейские страны – Англию и Францию. Во второй половине XVIII в. ситуация стала невыносимой. Повсюду закрывались мануфактуры. В Лионе они были на грани остановки. В Руане более 12 тысяч рабочих жили за счет милостыни. 20 тысяч рабочих за 3 месяца покинули Францию, уехав в Испанию и Германию. Во Франции в 1717 г. основали «Западную компанию», главной целью которой стала эксплуатация американских земель. Для этой цели часто использовалось население изоляторов. Туда везли узников из Руана и Ла-Рошели. Депортация в колонии сброда стала делом вполне обыденным. За этим стоит политика властей: использовать излишки населения в стране, как дармовую рабочую силу, а то и просто-напросто как подобие скота на бойне. Чем больше заключенных, тем лучше. Можно с максимальной выгодой использовать бесплатный труд «белых рабов». В колониях оказался не лучший биологический материал – нищие, преступники, безумцы, авантюристы. Историк Фуко пишет: «Людей подвергают заключению для того, чтобы в дальнейшем «отправить на Острова»; дело идет о том, чтобы вынудить значительную часть мобильного населения покинуть родину и отправиться осваивать территории колоний; изоляция становится своего рода складом, где эмигрантов держат про запас, чтобы в нужный момент послать их в заданный регион. С этого времени изоляция выполняет уже не просто функцию рынка рабочей силы во Франции, но определяет положение дел и уровень колонизации Америки: влияет на движение товаров, развитие плантаций, соперничество между Францией и Англией, войны на море, ограничивающие как торговлю, так и эмиграцию. Здесь будут периоды затоваривания, как, например, Семилетняя война; и наоборот, в некоторых фазах этого процесса спрос будет чрезвычайно активным, и население изоляторов легко будет сокращаться путем отправки в Америку».[173]173
  Фуко М. История безумия в классическую эпоху. С. – П., 1997. С. 397.


[Закрыть]

Среди отцов-основателей Америки были англичане, французы, испанцы, ирландцы, немцы и голландцы. Так, немцы в 1720–1730 гг. почти полностью германизовали Пенсильванию. Основателем Пенсильвании считался англичанин Уильям Пенн (1644–1718). Вместе с 11 квакерами он купил земли в восточной части колонии Нью-Джерси, затем получил и от короля Карла II право на обладание еще огромным куском земли, названным им Пенсильвания («лесная страна Пенна»). Тут он и решил построить идеальное христианское общество. В 1682 г. он разработал конституцию, согласно которой в колонии устанавливалась полная свобода вероисповеданий. Он заложил основы столицы колонии Филадельфии (города «братской любви»). Город быстро рос и вскоре превратился в один из главных торговых центров. У. Пенн поддерживал дружеские отношения с индейцами, выкупал у них земли, даже выучил язык делаваров. Ф. Купер устами одного из героев романа «Морская волшебница» дал такую характеристику голландским колонистам: «Ваша беспристрастность вошла в поговорку! «Честен, как олдермен ван Беверут!», «Великодушен, как олдермен ван Беверут!» – только и слышишь со всех сторон; некоторые говорят еще: «Богат, как олдермен ван Беверут», – при этом бюргер замигал голубыми глазками, – но что стоит честность, богатство и великодушие без влияния в свете? Необходимо иметь вес при королевском дворе. Хотя колония наша более голландская, нежели английская, среди членов муниципального совета почти нет представителей фамилий, известных в провинции вот уже половину столетия. Всякие Аликзандеры, Хиткоты, Моррисы и Кеннеди, Де-Ланси и Ливингстоны господствуют в совете и в законодательном собрании, в то время как лишь немногие из ван Ренсселеров, ван Куртландтов, ван Шюйлеров, Стюйвезантов, ван Беекманов и ван Беверутов занимают посты, соответствующие их истинному положению в колонии. Представители всех национальностей и религий, только не потомки основателей, пользуются здесь привилегиями».[174]174
  Купер Ф. Морская волшебница. Одесса, 1982. С. 13.


[Закрыть] Между обитателями Нидерландов и основателями Нью-Йорка, некогда голландской колонии, называвшейся «Новым Амстердамом», можно заметить несходство нравов. Первыми губернаторами Нью-Йорка были голландцы. С годами национальное начало отступало, оставляя следы в названиях городов. В условиях целины, свободы, тяжкого труда и индивидуализма рождался особый тип человека-борца – Homo-Kampf. У голландцев иные традиции, хотя, казалось, корни схожие с колонистами. Вспомним, как В. Ирвинг говорит о быстрой смене традиций: «Увы! Увы! Неужели голландский дух навеки исчез? Неужели навеки ушли времена патриархов?».[175]175
  Ирвинг В. История Нью-Йорка. М., 1968. С. 761.


[Закрыть]

Европейцы, которые на протяжении веков воевали друг с другом в Старом Свете, не стали иными, перебравшись в Новый Свет. Началась конкуренция за обладание землями. Испанцы утвердились во Флориде (1565) и в Калифорнии (1769). Француз Картье основал Монреаль (1535). Затем усилиями Шамплена был основан Квебек, первое поселение Новой Франции (1608). Благодаря усилиям Ришелье была основана компания Новой Франции (1628). Французские колонисты получали щедрую помощь от Людовика XIV и его министра Кольбера. Они устремились на континент Америки, преследуя экономические и геополитические цели, выражая недовольство тем, что испанцы имеют в Америке королевства большие, нежели вся Европа. В борьбе держав за европейскую, мировую гегемонию французы не хотели упускать своего шанса. Их деловые интересы в Северной Америке ограничивались зачастую лишь меховым и рыбным промыслом. В соответствии с этими интересами они и строили политику. Следовало учесть то, что английские колонисты пользовались несколько большей свободой. Французы же разрешали селиться в Канаде лишь католикам. В итоге к моменту начала Семилетней войны между англичанами и французами на 1 француза там пришлось 20 англичан. Победа в этой войне, конечно, осталась на стороне британской короны, имевшей к тому же более сильный флот. По договору 1763 г. англичане отняли у Франции всю Канаду, а у Испании – Флориду. Все эти события и подтолкнули колонистов к первой попытке объединения (1754). Первый проект объединения территорий создал Бенджамен Франклин.

Нет ничего ошибочнее, нежели представлять Соединенные Штаты Америки страной, в которой изначально царил безграничный дух свободы. Читатель должен быть реалистом и не попадаться на удочку демагогам, рисующим Америку в виде цитадели демократии. Америка на протяжении большей части своей краткой истории была страной рабов (черных и белых). После свободных крестьян (ирландцы, шотландцы) наиболее многочисленным пополнением народонаселения Америки в XVIII в. стали закабаленные на разные сроки бритты. Шла оживленная торговля белыми рабами, принося колоссальные барыши. Объявления тех лет изобилуют сообщениями типа вырезки из «Америкэн уикли меркюри» (1729): «По сходной цене и с рассрочкой платежа продаются весьма умелые английские работники – мужчины и женщины; некоторые из мужчин – ремесленники. Партия только что прибыла из Лондона». В центральные колонии (Пенсильванию) приезжали и немцы из Рейнской области, тысячи несчастных, чьи дома были разорены войной. Они продавали себя в кабалу. Многие из них становились жертвами мошенников-агентов и вынуждены были находиться в кабале долгие годы. «Дер хохдейче пенсильванише берихт» сообщала (1750): «Капитан Хассельвуд только что доставил на своем корабле из Голландии новую партию немцев. В нынешнем году это уже четырнадцатое судно, прибывшее с грузом немцев на борту. В суде зарегистрировано 4317 новоприбывших немцев. Помимо них, из Ирландии, Англии прибыли 1000 работников и пассажиров».[176]176
  Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли. Т. 1. М., 1962. С. 192.


[Закрыть] Надо ли говорить, что все эти люди с ужасом вспоминали о том, что им пришлось пережить у себя на родине.

Решающую роль в судьбе страны играл труд. Хотя были и состоятельные поселенцы. Они обрели тут желанные богатство, почет, положение. Предводитель Великого пуританского переселения в Массачусетс (1630 г.) Дж. Уинтроп стал крупнейшим землевладельцем Бостона. Труд в Америке не был столь раскрепощен и свободен, как об этом говорят. Хотя здесь были большие возможности. Между русскими и янки можно провести параллели. К. Маркс писал: «Можно было бы сказать, что то, что в Соединенных Штатах является историческим продуктом, – это безразличие к определенному виду труда, – у русских, например, есть врожденная склонность. Однако прежде всего существует огромная разница в том, варвары ли могут быть ко всему приспособлены или же цивилизованные люди сами себя ко всему приспособляют. И потом, у русских этому безразличию к какому-либо определенному виду труда практически соответствует традиционная прикованность к вполне определенной работе, от которой они отрываются только вследствие внешнего воздействия».[177]177
  Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 12. С. 731.


[Закрыть]

И все же, несмотря на все трудности, колонисты не теряли оптимизма, понимая, что им не на кого рассчитывать. Главными стимулами жизни и развития явился не дух свободы и демократии, но дух сурового индивидуализма и борьбы. Надо было выбиться в люди во что бы то ни стало – или же умереть! Поэтому столь велика роль труда в Америке. Они становились пуританами поневоле, поклоняясь труду, как главному божеству. Нет сомнений в том, что иные из них (наиболее образованные, конечно) ревностно твердили строки сонета Милтона:

 
Бездействие дозволено лишь тварям,
От них Господь не требует отчета,
Но людям Он предписывает труд
Телесный иль духовный – ежедневно;
И с этим нас возвысил Он над ними.
 

Охота на китов

В истории были иные прецеденты освоения новых пространств – от великого переселения народов до освоения просторов России. Поэтому воспримем сдержанно хвалебные слова нью-йоркской «Трибюн», писавшей об одиссее переселенцев, как о якобы «превзошедшей великие военные походы средневековья размахом, степенью опасности и авантюризмом». Наличие свободных земель позволяло фермерам и рабочим пользоваться благами земли. К примеру, крестьянин из Вермонта Ф. Тэйлор пишет своим родителям в Англию письмо: «Я обосновался на этой богоизбранной и свободной земле два с половиной года назад и с тех пор ни разу не платил за удовольствие жить на белом свете. Да и шапка моя за это время ни разу не ломалась для поклонения перед «господином»». Это – красноречивое свидетельство. Чтобы столь сложное предприятие увенчалось успехом, нужны не только инициатива, но и хорошая организация дела. Америка стала могучей страной благодаря чувству коллективизма, а не индивидуализма! Взаимосвязь между идеей богатства и способностью нации к труду очевидна. И протестантизм с его культом труда и философией «помоги себе сам» сослужил Америке добрую службу. Вот и Р. Эмерсон писал: «Совместный труд воспламеняет в людях такую ярость свершения, какой они редко могут достичь в одиночку». А общественный деятель Г. Бичер верно заметил, что «в будничных житейских делах трудолюбие способно делать все, на что способен гений, а кроме того, множество вещей, которые гений делать не умеет». В то же время Л. Мэмфорд высмеял идеализированное представление об американцах как об отважных пионерах, будто бы сбросивших ветхие одежды Европы, создавших тут новые формы жизни. В действительности, писал он, в поселениях Нового Света «вспыхнули в последний раз потухающие отблески средневекового строя». В Америке, как нигде, полно было страха, насилия, дикости и жестокости – всего, чем ранее отличались варварство и средневековье. Это и понятно. На первых кораблях в колонии прибыли далеко не идеальные люди. Поэтому и называть общину «янки-коммунизм» – просто нелепо. К середине XVIII в. земельные участки на Манхэттене (Нью-Йорк) уже оказались в частных руках. «Хищные зубы монополистов так глубоко вонзились в этот прекрасный кусок земли, что уже тогда стал ощущаться недостаток в жилищах».[178]178
  Мэмфорд Л. От бревенчатого дома до небоскреба. М., 1936. С. 19–22.


[Закрыть]

Т. Бетон. Уборка пшеницы. 1938

Как складывалась школьная система? Она состояла из городских школ в Нью-Йорке и частных церковных школ на Юге. Учитель выступал в роли пилигрима, посещая дом за домом. Затем создаются постоянные школы. Возникли и школьные округа. Обучение было доступно лишь семьям, платящим налоги. Читаем о тех годах: «Окружные школы возникли давно. Однако уровень обучения в них оставался крайне низок: короткий «учебный год», плохо оплачиваемые учителя, лишенные элементарных средств преподавания, ужасное поведение школьников, отвратительные гигиенические условия в помещениях, разнобой учебных пособий, переполненность школ или же, напротив, полупустые классы, трудность преподавания, отсутствие элементарной дисциплины – таковы все те основные беды, которые испытывала только что возникшая система школьного образования на первых этапах колонизации Америки».[179]179
  Dictionary of American history / Ed. by Adams J. T. Vol. V, N.Y., 1970. P. 39.


[Закрыть] Н. Уэбстер ставил образование выше духовного развития. Американцы жертвовали на школы и университеты, а писатель В. Ирвинг считал первейшим долгом патриота быть человеком образованным. Первая средняя школа возникла в Бостоне (1635). В 1636 году основан Гарвардский колледж. Он готовил юристов и управленцев. В 1696 г. в Виргинии основан колледж Уильяма и Мэри и знаменитый Йель. В XVIII в. возникли колледжи Принстон, Колумбия, Браун, Ратжерс, Дартмут. На Юге с его плантационным хозяйством создавались школы для детей плантаторов и малое число школ для бедных. Богачи отправляли детей учиться в Англию. При свободе вероисповеданий официальная религия полностью отсутствовала.[180]180
  Hunt T. Society, culture and schools: the American approach. Maryland, 1979. P. 7–8.


[Закрыть]

От местной власти требовалось создавать в городах разного рода общественные институты для обучения. В противовес европейской наследственной аристократии янки хотели создать у себя аристократию таланта. Возникновению школы или университета предшествовало создание общины, а затем и города. Историк М. Беркбек писал: «В тех местах, где несколько новых колонистов купили у правительства земли для распашки по соседству друг с другом, собственник, немного более дальновидный в том, что касается потребностей страны и ее будущего развития, предположив, что его местоположение благоприятно для размещения нового города, делит свою землю (землю, уступленную ему правительством) на небольшие участки, разделенные удобно проложенными проездами, и продает их по мере того, как представляется случай. На них строят жилища. И прежде всего приезжает лавочник (так именуют торговца любыми предметами) с несколькими ящиками товаров и открывает лавку. Рядом появляется постоялый двор и становится резиденцией врача и юриста, каковой выполняет функции нотариуса и поверенного в делах; лавочник ест на постоялом дворе, и здесь же останавливаются все приезжие. Вскоре, по мере того как в том начинает ощущаться нужда, появляются кузнец и прочие ремесленники. Непременный член зарождающейся общины – школьный учитель, служащий и священником для всех христианских сект… Там, где раньше можно было увидеть только людей, одетых в шкуры, теперь являются в церковь в хорошем синем костюме, а женщины – в коленкоровых платьях и соломенных шляпках… Как только зародился город, быстро распространяется культура…» Представлять американцев тех лет образованными Робинзонами наивно. Реальность была иной. Да и не до наук большинству из них было на первых-то порах. Задачи выживания, освоения, обустройства соответствующим образом выстраивали приоритеты. Там, где в первую очередь нужны мосты, дороги, дома, фабрики, вряд ли объявятся Галилеи, Ньютоны, Спинозы, Шекспиры. Америка сумела усвоить уроки европейской науки и культуры, но слова А. Токвиля, что якобы англоамериканцы прибыли на эту землю «уже культурными людьми», им «не надо было учиться, достаточно было не забывать», не стоит принимать на веру. Они не могли похвастаться образованием и культурой. Вот как описывает писательница М. Митчелл в романе «Унесенные ветром» переселенцев тех лет: «Если запас знаний Джералда, с которым он прибыл в Америку, был весьма скуден, то сам он, вероятно, об этом не подозревал. Да и не придал бы значения, открой ему кто-нибудь на это глаза. Мать научила его чтению и письму и выработала у него хороший почерк. Арифметика давалась ему легко. И на этом его образование оборвалось. Латынь он знал постольку, поскольку мог повторить за священником, что положено повторять во время католической мессы, а его познания по истории ограничивались всевозможными фактами попрания исконных прав Ирландии. Из поэтов он знал только Мура, а по части музыки мог похвалиться недурным знанием старинных ирландских песен. Питая искреннее уважение к людям, получившим хорошее образование, он, однако, ничуть не страдал от недостатка собственного. Да и на что оно ему было в этой новой стране, где самый невежественный ирландец мог стать большим богачом? В стране, где от мужчины требовались только сила, выносливость и любовь к труду».[181]181
  Митчелл М. Унесенные ветром. Т. 1. М., 1991. С. 236.


[Закрыть]

Чем был обусловлен интерес к образованию? Токвиль писал: «Как только толпа начинает интересоваться умственным трудом, она осознает, что успехи в какой-либо из интеллектуальных сфер в огромной мере помогают человеку обрести славу, могущество и богатство. Порожденное равенством беспокойное честолюбие тотчас же начинает действовать в этом, как и в любом другом перспективном направлении. Число занимающихся научной деятельностью, литературой и искусством становится огромным. В мире интеллектуального творчества наблюдается необычайная активность; каждый пытается найти в нем свою собственную дорогу и этим привлечь к себе внимание публики. Нечто подобное происходит в политической жизни Соединенных Штатов… Следовательно, утверждение о том, что люди, живущие во времена демократии, наделены естественным равнодушием к наукам, литературе и искусству, не является истинным; необходимо признать лишь то, что они культивируют их на особый манер, привнося в них свои собственные достоинства и недостатки». В начале XIX в. лорд Дж. Брайс, посетив США, неожиданно для себя обнаружил, что средний уровень знаний здесь выше, а привычка к чтению распространена шире, нежели в любой другой стране. В Коннектикуте был широко известен лексикограф Ной Уэбстер. Было распродано 50 миллионов его словарей. С их помощью народ обрел единое правописание. Многие помешались на учености. Слово «образование» к тому времени становилось в Америке паролем, символом веры. Примеры истового, почти религиозного преклонения перед знанием и наукой можно видеть всюду. Современник писал: «Образованием сейчас никого не удивишь – к нему тянется tiers etat (третье сословие), им заворожены все слои населения. Вчера дочка нашей старой служанки объявила мне, что «почти завершила свое английское образование: с французским все прекрасно, а музыкой и рисованием осталось позаниматься одну четверть».[182]182
  Брукс В. В. Писатель и американская жизнь. Т. 1. М., 1967. С. 51, 52, 53, 131.


[Закрыть]