Текст книги "Роберт — хранитель железа"

Автор книги: Владимир Бээкман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Владимир Эугенович Бээкман
Роберт – хранитель железа

I. Сюрприз

Тима уже не считают маленьким, тем более, что детей в семье больше нет. Но и большим его ещё не считают, потому что в школу он пойдёт только будущей осенью. И когда отец иной раз говорит, что Тим уже вполне взрослый парень, то, наверное, он прав. Тим сам зашнуровывает свои ботинки и не бежит жаловаться отцу, а даёт отпор маленьким соседским мальчишкам, когда те лезут драться. С мальчишками постарше дело, разумеется, посложнее.

Тим живёт на улице Калда в доме, обшитом чёрным толем. В нём четыре квартиры и на них приходится всего двое ребят – Тим и Ааро с первого этажа, но Ааро ходит уже в пятый класс. Поэтому у Тима нет с ним ничего общего. У Ааро свои школьные заботы, марки и прочие таинственные дела. «А ну, килька, полезай в свою банку!» – всякий раз говорит Ааро, когда Тим начинает ему надоедать, и при этом пренебрежительно смеётся.

Улицу назвали Калда не просто так. Калда по-русски значит Береговая. Дома здесь стоят только по одну сторону улицы, а на другой домов нет, там тянется крутой песчаный откос. Наверху растут кустики вереска и редкая трава; отдельные высокие сосны стоят так близко от края откоса, что кое-где из почвы торчат их растопыренные корни. Когда два года тому назад разразился страшный ураган, то прямо перед домом Тима вырвало с корнями красивую разлапистую сосну, так что спутались электропровода. На краю склона образовалась преогромная яма. Потом дерево распилили и куда-то увезли, а края ямы постепенно осыпаются.

Улица Калда очень тихая. Машины здесь почти не ездят, особенно зимой. Зимой улицу заносит снегом и машинам просто не проехать. Да и летом они редко когда завернут сюда, разве что с дровами или брикетом. И поэтому Тим сам решает – играть ли ему во дворе или на улице, никто в это не вмешивается. Двор есть двор. Там растут одни и те же сосны, а за домом – скучные ягодные кусты. Напротив забора – дровяные сараи и ещё большой мусорный ящик из силикатного кирпича. В него лучше не заглядывать. Там, говорят, видели огромных мерзких крыс. Тим, конечно, не совсем верит болтовне соседского Ааро о том, что крысы прыгают людям на голову и отгрызают им носы и уши, но всё же, поди знай. Во всяком случае, он боится этих нахальных тварей и держится от мусорного ящика подальше.

Поскольку во дворе редко происходит что-нибудь интересное, Тим проводит свои дни большей частью на улице или на откосе. Под откосом можно выкопать удивительные пещеры. Копать песок маленькой лопаткой легко, и Тим вырыл в нескольких местах такие ямы, что и сам мог в них поместиться. Скрючившись, конечно. Но зато его совсем не было видно. Однажды Ааро пришёл на склон, а Тим в это время сидел в пещере. Ааро даже вздрогнул, когда Тим неожиданно залаял – Тим хотел проверить, боится ли Ааро собак.

Приятно сидеть в песчаной пещере. Здесь стоит особый сырой запах песка и вообще не так жарко и пыльно, как на улице. Иной раз, когда перебираешь песок, могут попасться красивые разноцветные камушки. Но красивые они только в пещере, а если их вынести на солнце, они быстро высыхают и становятся тусклыми и серыми.

В последнее время Тиму некогда заниматься своими пещерами. Раньше под песчаным склоном был обыкновенный пустырь, за которым начинался сосновый лесок. Теперь же здесь построили большие склады и навес на высоких железных ногах. К складам не пройти – перед ними сетчатый забор, так что Тиму приходится смотреть на машины и снующих там людей издалека, с откоса. Поначалу это казалось здорово интересным, но постепенно начало надоедать. Зато навес на железных ногах ничем не огорожен, входи и выходи, если не трусишь.

Здесь находится склад старого железа.

Целый день на складе стоит грохот и шум, то и дело под навес въезжают большие машины, груженные ржавым железом, и сбрасывают там свой груз. Несколько раз в день паровоз, пыхтя и громыхая, подталкивает к навесу вагоны, их доверху нагружают металлоломом, и паровоз с грохотом увозит всё это. Но тем не менее под навесом уже давно не хватает места для железа. А металлолом всё везут и везут, и он уже наводнил всю территорию.

Склад старого железа – самое интересное место в округе, но Тиму, разумеется, не очень-то разрешают ходить туда. Там можно легко оступиться и сломать ногу, говорит мать. Тим боится сломать ногу, это, наверное, очень больно. А бабушка говорит, что лучше держаться подальше от склада, а то одежда вечно будет грязной и порванной (как будто она может вечно оставаться чистой!), и ни у кого не хватит времени стирать её и штопать. Этому Тим, конечно, не верит. Он знает, что бабушка любит стирать и, поскольку она считает себя мастером штопки, то каждый раз с гордостью рассматривает починенную ею вещь и сообщает: ещё лучше, чем новая!

Страх страхом, но если взяться за дело осторожно, то всё-таки можно кое в чём преуспеть. Тим начал с самого что ни на есть пустяка. Будто ненароком прошёлся вдоль улицы до того места, откуда со склона вниз тянется тропинка к складу. Рассеянно смотря по сторонам, он шёл все дальше, пока не добрёл до рамы от грузовика, валявшейся у обочины дороги. Она была точно последний верстовой столб на пути к металлолому, за ней начиналась свалка железа.

Тим остановился и исподлобья огляделся по сторонам. За ним никто не следил. Он принялся рассматривать раму, наполовину занесённую песком, из которой торчали выросшие за лето лопухи, постучал по ней носком ботинка, потом обошёл вокруг и оглядел со всех сторон. По песчаной дороге, грохоча и подпрыгивая на ухабах, проехал тяжёлый самосвал; шофёр тоже не обратил на Тима никакого внимания. Это его приободрило.

Тим сделал вид, будто он здесь случайный прохожий, и неторопливо зашагал дальше. Да и невозможно было идти быстро, столько всего надо было рассмотреть. Высокой грудой лежали дверцы от машин, одна сплющеннее другой, на всех шашечки, как у такси. Тим смотрел и рассуждал про себя, что автомобильных катастроф, должно быть, случается гораздо больше, чем говорят. Машины, наверное, жутко мчатся, думал Тим. После того как бабушка в последний раз приехала из города домой, она встала у окна и, обмахиваясь руками, сказала, что ну и гнал этот таксист, жуть, просто чудо, как они добрались до дому целыми и невредимыми.

Совсем рядом с автомобильными дверцами стоял большой чёрный смоляной бак. К нему была приделана железная лесенка, по которой можно добраться до отверстия. Через отверстие увидишь, сколько в баке чего. Тим поспешно схватился рукой за перекладину и попробовал было полезть наверх, но нога соскользнула, и он в задумчивости остановился. Может, это и есть как раз то место, где можно оступиться и сломать ноги? Тим отказался от своей затеи. Но ладонь его запачкалась в смоле. Тим присел на корточки и долго вытирал ладонь о траву и песок. Она как будто чуть-чуть посветлела. Возможно, от песчинок, прилипших к смоле.

Тим поднялся и обошёл бак кругом. Перелез через обломок рельса и поддал ногой синюю от окалины металлическую стружку, которая длинными витками тянулась за ним, словно была живой. Внезапно его внимание привлекла огромная груда старых матрасных пружин. Вероятно, их было там несколько тысяч, все перепутаны и переплетены между собой. Тим посмотрел на эту гору и легонько пнул её ногой. Пружины задрожали. Он толкнул посильнее, и одна сторона горы слегка покачнулась. Послышалось жалобное дребезжанье. Гора пружин словно застонала. Тим толкнул ещё раз, но расшатать гору так и не смог. Когда он собрался уходить, одна из пружин вероломно зацепилась за его гольфы и вытянула из них длинную нитку. Тим с досадой поглядел на них. Ведь это его лучшие гольфы, уж бабушка ему это припомнит.

Идти дальше Тим не решился, хотя навес на железных ногах был уже совсем близко. Под самой этернитовой крышей взад-вперёд ездил по рельсам кран. Через каждые несколько минут он запускал свои зубастые челюсти в груду железа, делал «крух-крух!» и переносил захваченный челюстями железный лом в вагоны. А какой шум и грохот стоял, когда железо сыпалось вниз! Тим боялся, что если он подойдёт слишком близко, кто-нибудь на него гаркнет.

Тим был горд, что отважился прийти сюда и что ему можно не торопиться домой. У бабушки сегодня и без того дел хватает. К ней в гости пришла Мийна. Это была живая, разговорчивая старушка с вечно пылающими щеками, которая жила на Лесной улице в другом конце города. Мийна и бабушка когда-то вместе ходили в университет культуры. Раза два-три в год Мийна непременно являлась к бабушке в гости, «взглянуть на школьную подругу», как она говорила. Они без конца варили и пили кофе, вели всякие беседы, и Тим мог проводить время как ему вздумается. Кофепитие его абсолютно не интересовало.

Обогнув гору матрасных пружин, Тим свернул налево. Пришлось перелезть через выкрашенную в синий цвет железную кровать, иначе было не пройти – рядом валялись обрезки кровельного железа, которые начинали прогибаться и грохотать, едва только на них наступишь. А шуметь не стоило. Если тебя заметят, всегда найдётся какой-нибудь взрослый, который скажет: ты что здесь, мальчик, околачиваешься, ну-ка, мотай отсюда. Тим же хотел пробраться дальше, к зелёной кабине грузовика, из окошка которой виднелась и манила его чёрная баранка руля.

И минуты не прошло, как Тим уже стоял в кабине и крутил руль. Сиденья, к сожалению, там уже не было, но ведь ехать можно и стоя. Тем более, что на арматурном щитке сохранилось несколько циферблатов со стрелками. Тим попробовал ударить по одному из циферблатов кулаком, и стрелка чуть-чуть подпрыгнула. Кабина, разумеется, неподвижно стояла на месте, но когда в руках у тебя руль и ты смотришь в окно, она вроде бы движется. Поворот направо, поворот налево, а вот и мост. Тим нажал на тормоз. Послышался скрип. Тим ещё раз нажал, снова заскрипело.

Внезапно Тим почувствовал: тут что-то неладно. Он остановился, внимательно посмотрел вниз и увидел зелёную траву. Никакой тормозной педали не было. Тим немного подумал, посильнее оперся, удерживая равновесие, на руль, приподнял с земли правую ногу и с силой опустил её, как бы нажимая на тормоз.

Снова скрип!

Тим в испуге отдёрнул ногу. Тормоза не было. Ничего не было. Что же там могло скрипеть?

Он вылез, наклонился, встал на четвереньки и внимательно осмотрел кабину снизу.

– Чего глазеешь, помоги лучше выбраться! – послышался вдруг тонкий, немного скрипучий голос.

Тим подполз к другому краю кабины и увидел под ней человечка. Тот лежал прямо на земле. Тело его походило на тонкий металлический цилиндр и блестело, руки – железные палочки, вместо суставов железные шарики. Человечек повернул свою круглую железную головку и блестящими, как бусинки, чёрными глазками уставился на Тима. Ноги человечка были придавлены кабиной и под её тяжестью ушли в землю.

– Ты кто? – решился спросить Тим.

– Не задавай глупых вопросов! – фыркнул человечек. – Лучше помоги мне отсюда выбраться.

Перепуганный Тим вскочил и попытался приподнять угол кабины, но это оказалось ему не под силу.

– Поищи рычаг, иначе ничего не выйдет, – посоветовал человечек.

– А ты ещё потерпишь? – засомневался Тим.

– Думаешь – нет? – самоуверенно ответил человечек.

Тим стал поспешно искать рычаг. Он больно ударился головой о край какой-то раковины, когда пролезал между грудами жестяных обрезков, чтобы добраться до куска трубы. Но оказалось, что это тяжёлая чугунная сточная труба, и ему её не поднять. Наконец, чуть подальше, Тим нашёл прямую цинковую трубу, которая вполне могла послужить рычагом.

Но вот беда – конец трубы никак не пролезал под край кабины.

– Сделай подкоп, – скомандовал человечек. – Да пошевеливайся, у меня уже ноги немеют!

Тим до тех пор скрёб ногтями затвердевший дёрн, пока не показался песок. Песок забился под ногти. Наконец трубу удалось просунуть под край кабины. Двумя руками Тим приволок кусок рельса и подложил его под рычаг. Теперь, когда Тим поднатужился и изо всех сил нажал, край тяжёлой кабины чуть-чуть приподнялся.

Человечек под кабиной ожесточённо забарахтался.

– Ещё хоть один милли-миллиметр, если можно, – попросил он. – Мне никак не повернуть правую ступню, чтобы вытащить пятку.

Тим оторвался ногами от земли и всей своей тяжестью повис на рычаге. Кабина стала со скрипом покачиваться вверх-вниз.

Раз! – и человечек выскочил из-под кабины, сел на землю и обеими руками начал поворачивать правую ступню, которая почему-то с трудом поддавалась. Взгляд его скользнул по Тиму.

– Теперь можешь слезть, – заметил человечек. – Только обезьяны раскачиваются целый месяц, пока не шлёпаются вниз.

Тим опустил ноги и разжал руки, сжимавшие рычаг. Кабина встала на своё место, рычаг вторым концом так ударил по дверце, что она загрохотала, и со стуком упал на землю. Тим наклонился, чтобы поднять его.

Человечек в недоумении посмотрел на Тима.

– Ты что – собираешься ещё что-нибудь поднимать? – спросил он.

– Да нет. Отнесу его туда, где взял, – объяснил Тим.

– Зачем? – удивился железный человечек.

– Затем, что там я его взял и, значит, там его место, – ответил Тим.

Человечек перестал вертеть ступнёй.

– Может, с мягкими вещами так и надо поступать, – поучительно сказал он. – А с железом – по-другому, железо куда упадет, там его и место. Думаешь – нет? Оставь лом и больше его не трогай. Раз он захотел туда упасть, пусть там и лежит.

И Тим оставил лом лежать там, куда он упал.

– Здесь только он передвигает вещи, – показал человечек на стоявший под крышей подъёмный кран. – И большей частью делает это глупо. Знаешь, как я оказался под кабиной? Думаешь, такой уж я растяпа, что сам лезу куда не следует?

– Не думаю, – смущённо произнёс Тим.

– Однако мог подумать, потому что ничего ты про эти дела не знаешь, – наставительно сказал человечек.

– Как же ты там очутился? – осведомился Тим и присел, чтобы поближе разглядеть собеседника.

Человечек блестел с головы до ног, словно был из полированного железа. Круглая голова его проворно вертелась на тоненькой палочке-шее. Пальцы тоже были тоненькими, с маленькими загнутыми ноготками. Человечек складывался и распрямлялся на шарнирах и его движения были, пожалуй, несколько резковаты, как у птицы. Время от времени он шевелил правой ступней – она поворачивалась с трудом.

– Придётся, видимо, чуть-чуть отпустить гайку, а то плохо двигается, – показал человечек на ступню.

Только сейчас Тим заметил на ноге человечка, примерно у щиколотки, крошечные блестящие гайки.

– Хочешь знать, как я там очутился? – спросил человечек. – Во всем виноват вот этот, – махнул он рукой в сторону крана.

– Крух, крух! – в свою очередь произнёс кран. Ему было ни жарко, ни холодно от того, что о нём думают. Он как раз набрал полную пасть полос белой лужёной жести, высоко поднял их и швырнул в пустой металлический вагон. Раздался прямо-таки небесный перезвон, который ещё долго звучал под крышей.

– Шёл сюда и грохотал до тех пор, пока рельсы его несли, – продолжал человечек. – В зубах держал этот вот, гляди, обломок корабля. В вагон эта махина не влезла, так он решил, стало быть, в сторонку её кинуть. Мог бы и посмотреть, куда бросает! Думаешь – посмотрел? Швыряет как дурной, куда попало, будто не видит, этак недолго другому и в голову угодить. Как запустил, так все вещи, что полегче, и разлетелись в стороны. Я как раз проходил здесь, когда это случилось. Вот тут-то эта кабина взлетела в воздух, опрокинула меня на землю и придавила.

Тим посмотрел туда, куда указывала рука маленького железного человечка. Совсем рядом стояла каюта корабля, вся в ржавых разводах, с дырами вместо иллюминаторов. Дыры были чёрными и круглыми. Падая, каюта одним краем вошла в землю и от этого немного скособочилась.

– А тебя не ушибло? – участливо спросил Тим.

– Хе-хе, со мной это не так-то просто, я ведь из железа! – с гордостью воскликнул он.

– Как тебя зовут? – спросил Тим.

– Этого ни одна душа не знает, – ответил человечек. Быстро огляделся по сторонам и добавил: – Но если ты дашь кровавую клятву, что никому не проболтаешься, я тебе скажу.

Тим подумал.

– А что это за кровавая клятва? – спросил он.

– Это такая клятва, что если ты её нарушишь, то… то у тебя кровь заржавеет!

– Ладно, даю кровавую клятву, – согласился Тим.

Человечек поманил его к себе поближе и громко прошептал:

– Меня зовут Железный Роберт.

– А меня – Тим.

– Тим… – Железный Роберт словно перекатывал во рту это имя. – Тим – это подходит. Тим – хорошее имя. Железо тоже иногда делает «тим», если по нему потинькать…

Больше Тим ничего не успел спросить, так как внезапно Железный Роберт вскочил, подогнул правую ногу и воскликнул:

– Сегодня у меня больше нет времени! И так ужасно долго валялся под кабиной. Железного здоровья!

– Куда ты идёшь? – полюбопытствовал Тим.

– Не задавай глупых вопросов, – ответил Железный Роберт. – Ты всё равно не поймёшь, потому что ничего не знаешь.

Тим замолчал. Железный Роберт проворно зашагал прочь, чуть волоча придавленную правую ногу. Тим испугался, что человечек навсегда исчезнет, и крикнул ему вслед:

– А завтра я тоже могу прийти?

Железный Роберт остановился и повернул голову.

– Приходи. Завтра я буду, гляди где, вон в этой каюте.

Тим снова взглянул на каюту. На её железных стенках виднелись остатки белой краски. Железная дверь в больших заклёпках была приоткрыта. Внутри было темно и таинственно.

Когда он оторвал взгляд от каюты, Железного Роберта уже и след простыл.

II. У Роберта

На следующий день Тим заблаговременно пришёл к месту встречи.

В этот раз он направился прямо к каюте корабля. Прошёл мимо груды помятых дверок от машин и обогнул гору матрасных пружин. Перелезая через синюю железную кровать, он увидел круглые, как глаза, окна каюты, где сегодня должен был обитать Железный Роберт.

Тим торопился и поэтому несколько раз споткнулся. Ему казалось, что Железный Роберт с нетерпением следит за ним из окна каюты.

Дома Тим долго ломал голову над тем, кто же такой на самом деле Железный Роберт. Передвигается ли он на транзисторах или как-нибудь иначе? Но поскольку Тим дал человечку кровавую клятву никому ничего не говорить, он ни у кого не мог спросить о Железном Роберте. Отец-то уж точно бы знал.

В конце концов Тим махнул рукой. Не так уж это существенно. Пусть Железный Роберт просто живёт, как живёт он, Тим, его отец, мать, бабушка, Ааро с нижнего этажа или же жёлтый кот-разбойник Коттер из соседнего сада, который иногда забирается на крышку мусорного ящика и подкарауливает там этих больших крыс. Решив так, Тим с этим вопросом покончил.

Находясь уже совсем у цели, возле знакомой со вчерашнего дня водительской кабины, Тим едва не растянулся, неудачно споткнувшись о ту самую трубу, которую он приволок сюда, чтобы спасти Железного Роберта.

– Это уж точно не её место! – в сердцах воскликнул Тим, поднял трубу и отшвырнул в сторону. Вблизи старая корабельная каюта выглядела мрачной и даже немного опасной. Тим ещё ни разу в жизни не плавал на корабле, но он знал, что на море часто бывают штормы и тогда обычно корабли вместе с экипажем идут ко дну. Раньше, во времена парусников, по крайней мере, хоть обломки мачт оставались на воде, и потерпевшие кораблекрушение могли держаться за них, а ведь железо на воде не плавает!

Тим коснулся рукой холодной стенки каюты и почувствовал, как и в него закрадывается боязнь шторма и страх пойти ко дну. Кто знает, вдруг эта каюта с затонувшего корабля? Может, её подняли со дна моря и привезли сюда на свалку старого железа?

Тим нерешительно толкнул железную с большими заклёпками дверь. Она со скрипом распахнулась. Тим стоял неподвижно и ждал. Долгое время он не решался заглянуть в каюту, как будто там его подстерегало морское чудовище. Какой-нибудь огромный кальмар с вытянутыми щупальцами!

Наконец он убедил себя, что во всяком случае уж так далеко на суше морские чудовища жить не могут, и просунул нос в дверь.

Сначала в сером полумраке каюты ничего нельзя было различить, но постепенно глаза начали привыкать к темноте. Рядом с дверью Тим увидел круглое окно, через которое проникало немного света. В стенке напротив было два круглых окошка, но двери там не было. Зато у стенки стоял длинный железный ящик, крышка которого была до блеска вытерта, как скамейки на вокзале. Пола не оказалось, железная каюта стояла прямо на голой земле, посреди Тим увидел большой помятый мусорный бак. Должно быть, он стоял здесь раньше, так как ни через дверь, ни через окно бак в каюту бы не вошёл.

– Роберт! – позвал Тим и голос его прозвучал в узкой каюте как жалкий писк.

Никакого ответа.

– Роберт! – громко крикнул Тим, но от этого писк получился лишь немного звонче.

Снова никакого ответа.

Тим подождал, потом набрался мужества и переступил одной ногой через высокий железный порог. Ничего не произошло. Он переступил второй ногой – и очутился внутри железной корабельной каюты.

Тим нахмурился. Ведь Железный Роберт ясно сказал, что будет здесь, однако его нет.

Работающий в отдалении под навесом кран всё так же, без устали, кряхтел «крух-крух» и со звоном и грохотом швырял железо в вагоны. Тим подошёл к железному ящику и влез на него с ногами. Таким образом он мог выглянуть в круглое окошко.

Как раз в это время возле крана случилось нечто необычное. Прежде всего послышался тихий звон и дребезжанье. Затем кран внезапно остановился, железный груз в ковше продолжал покачиваться из стороны в сторону, а наверху, под крышей, с шумом распахнулась дверца стеклянной кабины крановщика. Из-за дверцы под навес хлынул такой бурный поток слов, будто все существующие в мире слова были зажаты до этого в стеклянной кабине, а теперь со свистом вырвались наружу.

Когда стремительный поток слов немного поутих, по железной лестнице стал спускаться человек. Наверное, это он ругался, так как теперь голос доносился уже снизу.

Уткнувшись носом в землю, крановщик что-то изучал, затем выпрямился и махнул рукой. Из того, что он сказал, Тим ничего не понял, так как кран был довольно далеко, а тут ещё паровоз шумел и пыхтел, но голос у крановщика был презлющий. Даже машинист в удивлении высунулся из окна.

Наконец крановщик безнадёжно махнул рукой и стал подниматься по лестнице наверх. В это время за спиной Тима послышался громкий стук. В испуге Тим обернулся. Железная в заклепках дверь была закрыта, около неё стоял Железный Роберт и с довольным видом потирал руки.

– Железный Роберт! – радостно воскликнул Тим и тут же забыл про крановщика.

– Нет, – отмахнулся Роберт. – Сейчас я вовсе не Железный Роберт, сейчас я ненароком Стеклобойщик!

– Это почему же? – захотел узнать Тим.

Железный Роберт ничего не ответил, подошёл поближе и со скрипом полез по совершенно гладкой стене к другому окну. Высунул голову, посмотрел и принялся удовлетворённо хихикать.

– Я сам недавно видел, как ему принесли бутылку, – сказал он Тиму. – Думаешь, не видел? Это усатый спекулянт принёс, на чью машину тот погрузил четыре красивых блестящих рельса. Думаешь, не погрузил? Ух, как я ненавижу этого спекулянта, только и делает, что потихоньку увозит отсюда железо и где-то прячет, так что оттуда даже и стружечки назад не получишь!

– А что с этой бутылкой? – поинтересовался Тим.

– Он не стал лезть с ней наверх, наверное, побоялся, что уронит её и разобьёт вдребезги. Спрятал под груду проволоки. Вон там, у лестницы крана – такая же большая, как и гора матрасных пружин. Я знаю, что он думал, или скажешь, не знаю? Он думал, что выпьет эту водку в обед.

– Откуда ты знаешь? – удивился Тим.

– Не задавай глупых вопросов, – заносчиво ответил Железный Роберт. – Тут уже был один крановщик, он как-то во время обеда пил водку. И напился, – думаешь, не напился? Так вот, он взял да и разбил свой кран о вагон. За это его в тот же день выгнали с работы. Но это они неправильно сделали. Им следовало бы поступить с ним так, как он поступил с краном. Целую неделю не могли загрузить ни одного вагона, пока кран чинили. Я чуть не свихнулся! Думаешь – нет? Ведь это я слежу за тем, чтобы железо всё время двигалось.

– А скажи, зачем, собственно говоря, ему всё время двигаться? – с любопытством спросил Тим.

Железный Роберт слез с окна, уселся на край железного ящика и начал болтать ногами. Тим присел рядом.

– Видишь ли, давным-давно, страшно давно, по меньшей мере тысячу миллионов лет тому назад, когда люди ещё ничего о железе не знали, они решили, пусть лежит, где лежит. Как долго оно так пролежало, никто теперь уже не знает, но когда однажды люди пришли, что взять его, железа там не оказалось…

– Куда же оно подевалось? – с тревогой спросил Тим.

– Так ведь у Ржавоеда было во сколько времени, чтобы подкрасться к нему и подъесть с каждого уголка, – серьёзно произнёс Роберт. Вот люди и остались без железа. Пришлось им мастерить ложки из дерева и кости, а топоры – из камня. Так начался каменный век. Потом, когда люди с большим трудом снова научились выплавлять железо, они решили, что с этого времени железо должно постоянно находиться в движении, не то его опять не станет. Тогда опять наступит каменный век, и всем придется снова селиться в пещерах, вырубленных в скалах. И тогда люди сделали из железа сильного человека и поставили его следить за тем, чтобы железо никогда не оставалось лежать на месте. Передвигаясь, железо остаётся чистым, и Ржавоед не может разъесть его. Этого сильного человека назвали Железным Рейном.

– Он похож на тебя? – осведомился Тим.

– Он мой праотец, – гордо ответил Железный Роберт. – Сейчас нас уже много. Ведь во всех уголках мира полно железа, и его надо стеречь. У меня много братьев – Железный Роланд, Железный Рихи, Железный Руди, Железный Реэдик. Все они заняты этой работой. Видишь ли, железо должно передвигаться с одного места на другое, через огонь, воду и наковальню, только тогда оно не иссякнет.

– А Железный Рейн и сейчас ещё жив? – с жаром спросил Тим.

– Думаешь, нет? – воскликнул Железный Роберт слегка обиженным голосом. – Знаешь, какой он ужасно крепкий! Он живёт у Самого Большого Железа, но я ни в коем случае не могу сказать тебе, где оно находится, это наша семейная тайна. Люди никогда не должны знать о железе всего того, что знаем мы.

Железный Роберт взглянул на Тима. Тут ему вдруг опять вспомнился крановщик, и он звонко шлёпнул себя руками по бёдрам.

– Я ведь сразу разглядел, куда он запрятал эту бутылку. Когда он залез в свою кабину на кране и стал поднимать, я тоже стал поднимать. Я стал поднимать большущий якорный болт на Проволочную гору. Едва поднял. Я очень тщательно целился, чтобы он ни на один милли-миллиметр не отклонился в сторону. Знаешь, эти бутылки иногда бывают прямо-таки железными. Ну а потом как пущу этот болт с горы, да ещё ногой поддал! Взглянул только, туда ли летит, а сам кубарем – на другую сторону. Слышал, как здорово дзинькнуло?

– Слышал.

– Дзинькнуло как… как железо! – с восторгом произнёс Железный Роберт.

Некоторое время они сидели молча. Затем Тим огляделся вокруг и спросил:

– Здесь ты и живёшь?

По мнению Тима, тут было не очень-то уютно.

– Я же сказал тебе, что живу здесь сегодня, – небрежно ответил Железный Роберт. – Но это не значит, что я и вчера здесь жил.

– А где ты жил вчера?

– В другом месте, – ответил Железный Роберт. – И это вовсе не значит, что я и завтра буду здесь жить.

– Ты что, каждый день живёшь в другом месте? – удивился Тим.

Железный Роберт заболтал ногами.

– Это вы там, среди мягких вещей, может, всю жизнь живёте на одном месте, пока не покроетесь ржавчиной, – объявил он.

Тим немного обиделся. Он слез с ящика, подошёл к двери и толкнул её. Дверь не поддавалась.

– Заперто! – воскликнул Тим.

– Я запер, – спокойно заявил Роберт.

– А как мы выйдем отсюда? – разволновался Тим.

– Я выйду через окно, – беззаботно сказал Роберт.

– Но я-то не пролезу! – возмутился Тим.

Железный Роберт наклонил голову и сочувственно посмотрел на него.

– Да, ты не пролезешь. Тебе придётся остаться здесь и ждать, пока придёт кран и снимет с тебя эту комнату. Я полагаю, что это будет примерно недели через две. Не хмурься, ты должен наоборот радоваться. Не разбей я бутылки, крановщик обязательно сломал бы сегодня кран и тебе пришлось бы ждать гораздо дольше!

– Я… я должен обязательно сходить домой! – разил Тим. – Учти, что я к тому же хочу есть!

– Кто много ест, тот станет толстым и мягким!.. – пропел Железный Роберт и примирительно добавил: – Я как-нибудь зайду тебя проведать. Каждый день не обещаю, у меня и так уйма дел, но полагаю, что раза два в неделю буду заходить.

– Роберт, не говори так! – жалобно попросил Тим. – Помоги мне выбраться отсюда. Мама, папа и бабушка начнут повсюду искать меня, станут звонить в милицию, в детскую больницу, если я к обеду не приду домой.

Железный Роберт задумчиво посмотрел на Тима.

– Странный ты, право, парень, неужто тебе так не терпится уйти от железа? – спросил он. – Ты что – ещё не начал плесневеть у себя дома среди всего этого мягкого хлама?

Тим ничего не сумел ответить на это. Железный Роберт немного помолчал, затем милостиво объявил:

– Ладно уж, коли ты такой рохля, выпущу тебя. Я знаю, отчего дверь не открывается. Думаешь, не знаю? Я о железе все знаю. Когда я её закрывал, с той стороны упал засов. Я вылезу из окна и отодвину его.

Тим взглянул на дверь, и теперь она уже не показалась ему такой зловещей.

Вдруг в каюте стало совсем темно. Как будто туча закрыла солнце. Тим быстро повернул голову и увидел нечто такое, отчего весь похолодел.

Конечно же, это было какое-то морское чудовище!

В одно из круглых окошек в противоположной стенке глядела чья-то круглая лохматая морда, под носом – белые усы. Зеленоватые глаза зверя горели зло и нагло.

Тим прислонился спиной к дверце каюты и крепко зажмурился.