Текст книги "Герой порванных времен (фрагмент)"

Автор книги: Владимир Аренев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Присаживайся!

Ренкр при виде молодого горянина облегченно вздохнул и поспешил к нему: все-таки один из немногих знакомых в этом чужом месте, к тому же, дружелюбно настроенный.

Они поздоровались; явился Одмассэн с подносом, на котором вкусно дымились миски с едой, и все трое принялись за ужин.

После трапезы горяне и долинщик вместе отправились к своим пещерам, и Одмассэн по просьбе Ренкра продолжил рассказ.

– Как я уже говорил, наши предки обнаружили все эти пещеры в таком же состоянии, в каком они находятся сейчас (разве только более запущенными, ведь к тому времени тут давно уже никто не жил). Гномы, прежние хозяева селения, некоторое время обитали неподалеку, но никогда не отвечали на наши вопросы насчет того, почему они оставили селение; а потом и вовсе ушли в нижние ярусы, общение с ними прервалось.

Как бы там ни было, они оставили нам хорошо оборудованные для жизни пещеры: каждый камин снабжен дымовыводящей шахтой, есть родники с чистой водой... – в общем, все в полном порядке, – но они тем не менее покинули селение. Впрочем, это лишь одна из загадок, с которыми мы здесь постоянно сталкиваемся.

– Я тоже, честно говоря, озадачен, – признался Ренкр. – Откуда вы берете дрова, одежды, утварь – Создатель! – все?! Вряд ли только за счет охоты и выращивания в пещерах растений.

Одмассэн усмехнулся:

– А ты наблюдателен и смекалист. Не знаю, поверишь или нет, но б_о_льшую часть всего этого мы обнаружили на складах. Их несколько, и они огромны. Представь, один доверху набит сухой древесиной, другой отрезами материи и так далее. Склады мы обнаружили уже после того, как прервали отношения с долиной, а поначалу их просто не искали – в этом не было необходимости. Потом же кто-то умный сообразил, что гномы не могли все запасы утащить с собой – на проверку так оно и оказалось. И самое главное, законные хозяева никогда не требовали вернуть их добро.

– А это все случайно не портиться со временем? – предположил долинщик.

– В том то и дело! – воодушевленно воскликнул Мнмэрд, внимательно следивший за ходом разговора. – Видно, на склады наложены специальные заклятья.

Одинокий согласно кивнул:

– Судя по всему, так оно и есть. Но оставим разговоры о чудесах, у тебя, Ренкр, еще будет предостаточно времени разобраться что здесь и как.

Поговорим лучше о работе. У каждого здесь имеются определенные обязанности, и никто без серьезной причины не может сидеть без дела это непозволительная роскошь в наших условиях. В зависимости от того, чем занимается тот или иной человек, ему выделяют пещеру в определенном районе селения. Каждый работающий, будь то чистильщик отхожих мест или лекарь, имеет право питаться, пользоваться дровами, сдавать в стирку одежду – в общем, право иметь все, необходимое для жизни.

– А деньги? – спросил Ренкр.

– А денег у нас не существует – они ни к чему. Такая уж у нас жизнь, парень, – невесело улыбнулся седой горянин.

– Конечно, это далеко не все, что тебе следует знать о нас, но пока хватит и этого, – подытожил Одинокий.

Уже у пещер, когда остановились прощаться, Ренкр поинтересовался:

– Не боитесь, что я попытаюсь бежать? Например, теми же Переходами.

Одмассэн покачал головой:

– Сбежать отсюда нельзя, а иначе бы _мы сами_ сделали это – всем селением. Поверь, жизнь тут не мед, и только невозможность покинуть Гору вынуждает нас оставаться в этой проклятой ловушке. Невозможность да еще то, что все-таки какая-никакая, а жизнь лучше смерти в пасти льдистой змеи...

8

Наутро Ренкр в сопровождении Одмассэна отправился на работу. Пройдя по Центральному коридору вглубь Горы, они свернули направо и вошли в пещеру, размерами не намного превосходящую жилую. Здесь за миниатюрным столиком сидел низенький пожилой горянин, что-то пишущий на листе бумаги, лежавшем перед ним. На стук камешком о стенку у входа горянин не обратил ни малейшего внимания, и лишь когда Одмассэн и Ренкр вторглись в его конторку, поднял на визитеров рассеянный взгляд.

– Новенький, – равнодушно констатировал писавший. – Это хорошо, а то в правом крыле людей не хватает.

Человечек почесал правой рукой щетинистую щеку и неожиданно проорал:

– Вэрд!

Одна из шкур, которыми были завешены все стены конторки, сдвинулась, открывая вход в другую пещеру. Оттуда явился мужчина примерно сорока ткарнов отроду, с новеньким незажженным факелом в руке.

– Звали, мастер? – живо откликнулся новоприбывший, с любопытством посмотрев на Ренкра и приветственно кивнув Одмассэну.

– Звал, – ворчливо подтвердил человечек. – Забери новенького, проинструктируй и отправляй в правое крыло, а я покамест побеседую с Одмассэном. Надеюсь, ты не слишком торопишься, Одинокий?

Одмассэн отрицательно покачал головой:

– Не очень. Но через час мы уходим за дичью.

– Хорошо, я задержу тебя ненадолго, – удовлетворенно кивнул человечек.

Тем временем Вэрд увел Ренкра в соседнюю пещеру и усадил на пустовавший там стул.

– Как тебя зовут? Ренкр? Хорошо, – он уложил факел, который держал в руке, на другие такие же и стал связывать длинной веревкой, продолжая одновременно говорить с парнем: – А я – Вэрд. Тот человек, что сидит за столом – мастер _О_чес. Вот тебе вязанка новых факелов, вот корзина для обгоревших старых, пойдем со мной, покажу, где ты будешь работать.

Они вышли из пещеры в коридор и стали петлять в лабиринте узких полутемных тоннелей. Наконец оказались в нужном месте.

Вэрд кивнул на горящий факел, вставленный в гнездо на стене:

– Гляди, все это вместе мы зовем светильником. Твоей задачей будет менять сгоревшие факелы и зажигать новые. Так, теперь пошли обойдем весь твой участок.

Вэрд показал Ренкру отходящие под его опеку коридоры и прищелкнул пальцами:

– Чуть было не запамятовал! Во-первых, на, держи – это огниво, зажигать новые факелы. Во-вторых, не забудь в полдень сходить в трапезную; время ты еще чувствуешь плохо, так что я пошлю кого-нибудь, чтобы тебе напомнили. В-третьих, сгоревшие факелы сложишь в корзину и отнесешь вместе с веревкой от вязанки ко мне в пещеру – я там буду до вечерней трапезы. Вроде бы все. Ну, счастливо оставаться, – он взмахнул на прощание рукой и исчез.

Ренкр посмотрел Вэрду вслед, пожал плечами и вытащил из гнезда первый прогоревший факел...

9

Однообразный физический труд освобождает разум и позволяет ему действовать более свободно – это Ренкр понял очень скоро. Работа молодого долинщика сводилась к комплексу одинаковых, довольно-таки несложных действий, и вскоре он выполнял ее так же неосознанно, как ел или одевался. И в это время думал, думал, думал настолько ожесточенно, что, приходя домой (так с некоторых пор Ренкр стал называть свою пещеру), засыпал от переутомления не физического, но умственного.

Погруженный в проблему льдистых змей и собственной несвободы, долинщик почти забыл о Хэннале, и лишь образ Виниэли всплывал перед глазами всякий раз, когда Ренкр встречался с местными девушками. Впрочем, дальше разговоров дело не заходило: во-первых, парень никак не мог забыть внучки старого Бро, пускай она даже... Ладно, было ведь и во-вторых: Мнмэрд еще в один из первых дней пребывания Ренкра у горян, предупредил, ты, мол, поосторожнее с барышнями. Тут у нас порядки строгие. Потом долинщику удалось узнать, что имел в виду приятель. Оказалось, касательно половой жизни у горян имеется суровый свод законов, строгость которого в первую очередь была вызвана условиями существования. В частности, непостоянные связи крайне порицались и жестоко наказывались, поскольку считалось, что ребенок (противозачаточные средства были малоэффективны) должен воспитываться полноценно, отцом и матерью. Законом, практически, признавалась лишь семейная половая жизнь. А Ренкр жениться в ближайшее время не собирался.

...Поначалу он ожидал, что если не все, то многие будут обвинять его в смерти Бефельда, но потом выяснилось, что враждебно к Ренкру относиться только преобладающее меньшинство, а остальные – обычно, как к любому своему соотечественнику.

Находясь среди горян, он с жадностью впитывал любые сведение обо всем окружающем, особенно же – о льдистых змеях. В этом Ренкру здорово помогали проводившиеся раз в пять дней вечерние Повествования. Все, кто хотел послушать старые легенды, приходили в специальную пещеру, именовавшуюся Залом Сказаний. Там, рассевшись кто – на пол, кто – на прихваченную с собой подстилку, люди решали, кому сегодня выпадет жребий рассказывать легенду, и какую именно. Избранный большинством присутствующих, сказитель садился на единственный в пещере стул и начинал вещать.

Именно таким образом Ренкр узнал много любопытного. Среди прочих, особенно заинтересовала его легенда о Создателе.

Ее рассказал невысокий сухенький старичок; он долго взбирался на стул и некоторое время ерзал, устраиваясь поудобнее. Потом сложил на плоском животе сморщенные, взбухшие сетью голубоватых вен руки и начал повествование: "Вокруг нас существует огромное количество разнообразнейших миров. Откуда они берутся, как возникают? Немногим ведомо это", – старичок повертелся, меняя положение высохшего тельца, и продолжал.

"Создатель поведал нам о том, как сотворил Нис. Вот эта история, такая, какой прозвучала когда-то из божественных уст.

Наш Создатель родился в мире, совершенно не похожем на наш. Там Он решил написать магическую Книгу, в которой разместил всю правду о рождении нашего мира – Ниса – и многое о том, что произошло после того.

Вначале было Слово. Ибо пока не появилась Книга, не было и Ниса. А потом мир стал существовать, и с ним – первые из нас. Им Создатель даровал великое право: продолжать жизнь, творя себе подобных.

Кроме существ разумных, как, например, эльфы, гномы, тролли или мы, Он создал множество разнообразных животных и растений. Как ведомо, миры преображаются, меняются лики материков, исчезают одни твари, а на смену им приходят другие. Это – закон для всех миров, и в мире Создателя такое тоже происходило. Заселяя Нис животными, Он выбрал множество существ, которые когда-то давно обитали в Его собственном мире, но потом исчезли."

Старичок потер переломанную переносицу: "Как же звали то время в Его мире?.. Ну вот, кажется, опять запамятовал"

Он досадливо поморщился, потом звонко шлепнул себя по лбу ладонью: "Конечно! Как же я мог забыть! _Палеосой_. Да, именно Палеосой."

"Так вот, – продолжал старичок, – Создатель заселил наш мир самыми разнообразными существами. Все они любимы Им, но особенно – эльфы. У этого народа Создатель гостил дольше всего. Их Он научил многим премудростям, различным искусствам, что другим расам Ниса недоступны. Те времена, когда Он находился в нашем мире, называются Временами После Рождения Мира, или Зарей Мира. Все, что происходило тогда, занесено в Книгу.

Но потом Создатель вынужден был покинуть Нис. С тех пор многое изменилось – и не в лучшую сторону. В мир попытался прорваться Темный бог, чтобы воцариться здесь. Это не удалось ему, но Темный бог не думает сдаваться. Он плодит многих чудовищных тварей, чтобы с их помощью завоевать Нис.

Вы скажете, что это плохо, что нам необходимо что-то предпринять, что нужно бороться с ним, а я отвечу – не бойтесь. Ибо перед своим уходом Создатель пообещал, что вернется. Он никогда не оставит нас в беде, так что нету никаких причин для беспокойства. Абсолютно."

Старичок говорил что-то еще, но Ренкр уже слушал. Его озадачило одно: почему сказитель так уверен, что Создатель вернется вовремя, что Он _успеет_ возвратиться и спасти мир?

Не долго думая, Ренкр задал этот вопрос сказителю. Тот глубокомысленно пожевал узкими сморщенными губами и ответил, метнув злобный взгляд в парня:

– Я уверен в этом, потому что Создатель велик и прозорлив. И Он никогда не ошибается.

У Ренкра имелось другое мнение по этому поводу, но он промолчал, понимая, что и так уже нажил себе лишнего врага. Все равно старичок не объяснил бы, почему, если Создатель столь "велик" и "прозорлив", Темному богу удалось прорваться в Нис.

Но если этот вопрос так и остался без ответа, то о льдистых змеях Ренкру удалось разузнать довольно много. В этом, как ни странно, ему помог мастер Очес. Однажды начальник услышал, как паренек расспрашивает Вэрда, и заметил, мол, вместо того, чтобы отвлекать человека от работы, пошел бы и почитал Летописи (если, конечно, интересно). "А что за Летописи такие", – поинтересовался долинщик. "Обыкновенные, которые велись еще Мэрофом. Там, конечно, полно всякой чуши, но про змей, думаю, много чего интересного отыщешь". "А где их можно взять?" "Взять нельзя, отведу тебя в пещерку, усажу – почитаешь, выйдешь".

Выяснилось, что мастер Очес по совместительству является нынешним хранителем Летописей и даже ведет текущую, куда тщательно записывает всякое сколько-нибудь значительное событие в селении. Даже о Ренкре упомянул: "Такого-то числа такого-то месяца к нам попал долинщик, молодой – весен восемнадцати от роду. Душевная простота, некоторая наивность сочетаются в нем с недюжинной силой и острым умом"... Ну да ладно, Ренкра это вовсе не интересовало! Его интересовали льдистые змеи.

Перечитав Летописи нескольких последних ткарнов, парень нашел много интересного.

Оказалось, погода в горах, как и в долине, циклически меняется. Б_о_льшую часть ткарна она остается холодной, намного холоднее, чем в долине, но есть сорок восемь дней, когда и сюда добираются жаркие солнечные лучи. Тогда здесь становится даже теплее, чем в долине. И в эти сорок восемь дней никто никогда не видел льдистых змей. Правда, никому не было известно, куда и почему они исчезают, но это-то при желании можно разузнать...

– Послушай, – спросил как-то Ренкр у Мнмэрда, когда они сидели в трапезной и ужинали, – а когда наступит Теплынь?

– Теплынь? – повторил молодой горянин.

– Ну, самый жаркий месяц тут, у вас.

– Да знаю. Просто... Слушай, зачем тебе это?

– Интересно.

– Тэк-с, сейчас прикинем, – Мнмэрд прищурился, мысленно занимаясь какими-то вычислениями. – Выходит, дней через шестьдесят.

"Итак, – подумал Ренкр, – у меня еще есть время. Для чего?"

На этот вопрос он не смог бы ответить и сам.

10

Ответ пришел неожиданно.

Ренкр менял светильники в северо-восточном секторе и, как обычно, думал. На этот раз он вспоминал Хэннал, хотя на делал этого уже давно. Ему было бы трудно повторить ту цепь мыслей, что привела к данной теме, однако же вот он плыл по реке воспоминаний, неспешно оглядываясь вокруг. Парень думал о климате в долине – там б_о_льшую часть ткарна было жарко, и лишь примерно на три десятка дней температура падала. Потом вспомнил дом и свою работу _там_. Вспомнил домашнюю животину: кур, гусей, корову. Прохладный хлев, в котором сладко пахло коровьим навозом. Как-то раз там произошел забавный случай. Мать зашла за чем-то в хлев и тут же выбежала с визгом. Либкар (невысокий долинщик средних лет, иногда – последнее время все чаще – заходивший к ним, чтобы справиться, как идут дела и помочь чем возможно) выглянул из дома узнать, что случилось, но мать только испуганно визжала. Тогда Либкар вошел в хлев, прихватив стоящую у дверного косяка лопату.

Маленький Ренкр, съедаемый заживо мальчишечьим любопытством, пошел за ним. Сперва он ничего не увидел, на потом заметил на сене, у ног коровы, серую шевелящуюся ленточку. Это был углот – безобидная змея. Мальчишки таскали их с собой и играли ими в свои безжалостные ребяческие игры, отлично зная: худшее, что могут сделать их пленники это испражниться прямо на одежду зловонной белесой жидкостью. Хотя женщины в городке в один голос утверждали, что углоты крадут молоко у коров, но они ошибались. В хлеву было полным-полно насекомых и лягушек – настоящей добычи змеек. Вот и сейчас углот пошевелился и в его пасти с последним "б-жжж" дернулась жирная муха.

Либкар улыбнулся, глядя на источник материнского испуга. Затем поднял лопату и с силой воткнул ее лезвие в землю рядом с углотом. После этого, заговорщически подмигнув мальчику, он подхватил змейку и спрятал за пазуху, намереваясь выпустить в кусты, как только Лана успокоится.

– Им и так скоро уходить под землю, не сегодня – завтра холодать начнет, – сказал он тогда Ренкру. – Все уйдут, им холод – наипервейший враг. Конечно, когда земля отогреется, они вернутся, но не все. Из оцепенения выйдут немногие.

И тогда...

...Факел обжег пальцы, и парень уронил его на каменный пол коридора. С раздосадованным шипением, выпустив клубы едкого дыма, факел потух. Но это было уже не важно. Ренкр... Ренкр наконец знал ответ.

11

Сначала долинщик хотел бросить все и немедленно бежать искать Мнмэрда. Потом одернул себя. Следовало еще раз тщательно продумать детали. И кроме того, оставалось обойти всего-навсего двадцать светильников.

Завершив работу, он наконец отправился искать друга, но тот ушел с группой за дичью. Не оставалось ничего другого, как дожидаться вечерней трапезы – тут уж Ренкр "выловит" молодого горянина.

Он не обманулся в своих ожиданиях. После ужина долинщик отозвал Мнмэрда в сторону и прошептал:

– Я, кажется, знаю, как победить льдистых змей!

Ни слова не говоря, молодой горянин потащил его к себе в пещеру и, усадив на стул, кивнул:

– Рассказывай.

И Ренкр рассказал. Он поведал о том эпизоде из детства, потом напомнил о сорока восьми днях и странном исчезновении льдистых змей, после чего перешел к главному.

– ...Если змеи уползают повыше на Гору, забираются там глубоко под землю... ну, не под землю, вглубь, короче, заползают – и пережидают тепло так же, как углоты пережидают холода... Словом, если все это так и есть, то убить их в такой момент будет проще простого.

– Погоди, – охладил его пыл Мнмэрд. – А что, если змеи поднимаются туда, где холодно, и остаются там бодрствовать? Что тогда? И кто скажет, _где именно_ они пережидают Теплынь?

– Я отвечу тебе, Мнмэрд! Ты говоришь, поднимаются выше, туда, где холодно. Но чем они там питаются?

– Хорошо, хорошо, может быть, ты прав. Горные диадекты и другие крупные звери выше не водятся. Но скажи, кто сможет ответить на мой второй вопрос?

– Я. Я сам пойду вверх, когда начнется Теплынь, и проверю, прав ли. И если ты хочешь спасти свой народ, ты пойдешь со мной.

– Идти вдвоем?! – возмутился молодой горянин. – Бред! Более идиотского предложения, уж извини, в жизни не слыхал!

– Ты можешь предложить нечто более разумное?

– Да. Завтра я поговорю с Одмассэном. А ты пока молчи о том, что мне рассказал. И учти, если твои идеи достигнут ушей Монна, нам всем грозит изгнание.

– Почему?

– Потому что мысль о борьбе с льдистыми змеями для него абсолютно неприемлема.

– Но почему?!

– Потому что, возможно, он лучше и больше всех нас знает о льдистых змеях.

На этом разговор у них с Мнмэрдом окончился, а позже Ренкр пошел к мастеру Очесу и снова взялся за изучение Летописей. Теперь долинщик искал в них сведения о нынешнем вэйлорне.

_всплеск памяти_

Монн стал вэйлорном относительно недавно, тридцать ткарнов назад. Но тотчас же стал готовиться к войне со змеями. Конечно, он не был первым, кто решил раз и навсегда покончить со смертоносными рептилиями, но это не помешало Монну собрать довольно большую армию и начать кампанию по уничтожению тварей. Хорошо снаряженное, воодушевленное несколькими победами, войско, ведомое вэйлорном, отправилось вверх по Горе. Монн пообещал, что не остановится до тех пор, пока не уничтожит последнюю льдистую змею.

Долгое время от армии не было никаких вестей, а потом... потом в селение вернулся единственный (!) выживший – сам вэйлорн. Он чудовищно состарился, лицо пересекал ужасный шрам.

Монн заявил, что змеи неистребимы. И продвинул в Совете многие нынешние законы, ограничивающие горян, когда дело касается сражений с льдистыми тварями. Законы приняли, так как все видели результаты похода. Но _почему_ вэйлорн был так уверен в неистребимости змей, не знал никто.

Некоторые пытались обвинить Монна в предательстве, но безуспешно его поддерживал Совет. В том числе и Одмассэн Одинокий, тогда в Совете состоявший, а позже по собственной воле вышедший из его состава.

12

...Одмассэн согласился. Кроме того, он уговорил еще троих – Бэрка, Азла и Свэда – идти с ними. Эти трое вместе с Одиноким и Мнмэрдом несколько месяцев назад принесли Ренкра в селение.

Еще Одмассэн переговорил в мастером Очесом, и тот согласился отпустить Ренкра примерно дней на двадцать, в обход законов и правил. И еще Одинокий очень просил всех участников будущей экспедиции никому о ней не говорить. Особенно – людям, связанным с Советом.

По этой морщинистой старой Горе

ползли мы, шестерка ничтожнейших тварей,

и грохот обвалов с журчанием рек

нам снился. И в снах мы от страха кричали.

А утром и вечером, как мотыльки,

слетались к костру все сомнения наши,

и мы их кормили прогорклою кашей,

здоровались, но не давали руки.

А позже, когда мы взобрались туда,

куда и сомненья взлететь на сумели,

где нету воды, только лед – не вода,

и ветры, и Ветры, и ВЕТРЫ шумели,

там Тайна ждала нас и темный свой плащ

приветливо нам подавала: "Примерьте".

Примерили мы.

Кое-кто – вплоть до смерти.

Вот так, старина, – и хоть смейся, хоть плачь.

Но плащ мы сорвали: пусть не до конца,

а все-таки сделали то, что хотели!

...И шли мы обратно, и души черствели,

и сзади кровавились наши сердца...

Глава четвертая

"_Форкиада_.

Да, неопытные дети, здесь неведомые

тайны: залы, ходы, галлереи я могла б

тут отыскать."

Гёте

1

Этим утром Ренкр проснулся раньше обычного. Мысль о том, что сегодня они отправляются в поход, заставило парня энергично вскочить с постели и поспешить в трапезную.

Он шел уже знакомым путем по каменному коридору, автоматически сворачивая в нужных местах и кивком головы приветствуя знакомых. Несколько раз отметил, что светильники кто-то вчера менял халтурно, вон, висят криво, чадят невыносимо. Как мастер Очес таких умельцев в три шеи не гонит?

В трапезном зале оказалось светло и людно – те, кому было необходимо рано прийти на работу, торопились получить свой завтрак. Ренкр подошел к Минвилле – дородной кухарке с пышными белыми кудрями до плеч и пухлыми, как ее неподражаемые булочки, руками. Она сегодня насып_а_ла и разливала утренние блюда. Долинщик получил причитающуюся порцию и пошел к столам – уничтожать ее.

Когда юноша уже съел все, что взял, и запивал еду соком из х_у_рры – гриба, культивируемого в селении в специальных пещерах, явился Мнмэрд. Он приветствовал друга и заговорщически спросил:

– Переживаешь?

Ренкр кивнул, приканчивая сок.

– И правильно, – легко согласился Мнмэрд, присаживаясь рядом на скамье. – Но я, в общем-то, не за этим. Одмассэн еще вчера просил, чтобы я тебе передал, но я был занят... Короче, зайди к нему, он, наверное, тоже уже проснулся – старик хотел, чтобы ты примерил свой чеш. И... – Мнмэрд замялся.

– Да не выдам я тебя, не выдам, – улыбнулся Ренкр. – Ну что, пойду отнесу посуду и – к Одинокому. Ты-то завтракать собираешься или нервишки шалят?

Мнмэрд закашлялся от такой кощунственной мысли:

– У кого шалят, у меня?! А ну пошли!

Пока долинщик относил посуду, молодой горянин уже успел набрать полный поднос разной снеди, так что когда Ренкр уходил, Мнмэрд лишь помахал приятелю, мол, все в порядке, не забудь только про Одинокого.

Юноша и не собирался забывать. Прямо из трапезной он отправился к Одмассэну. В отличие от светлого зала, который Ренкр только что покинул, в пещере седого горянина царил полумрак. Единственная зажженная свеча порождала больше теней, чем света, и вызывала красивое мерцание небольших вкраплений камешков в стенах пещеры. Очаг потух, но старый горянин и не собирался его разжигать. Он сидел на своем любимом стуле и вертел в руках куртку чеша, внимательно осматривая ее со всех сторон. Успокоенный результатами осмотра, Одмассэн отложил куртку и взглянул на Ренкра:

– Доброе утро. Как настроение?

– Мнмэрд решил, что я нервничаю, – пожал плечами Ренкр – И в доказательство напомнил, что еще вчера передавал мне твою просьбу зайти, а я напрочь забыл об этом.

– Хорош ты врать, – усмехнулся Одмассэн. – Я-то знаю Мнмэрда подольше и догадываюсь, кто из вас на самом деле "перенервничал". Ладно, бери-ка свой чеш и примеряй.

Оказалось, что куртка, которую минуту назад придирчиво осматривал горянин, принадлежала Ренкру. Как и весь остальной костюм, лежавший на кровати Одмассэна.

– Ну как, – спросил горянин, когда примерка состоялась, – обнова впору?

– Вообще-то, – признался смущенно Ренкр, – немного великовато.

Одмассэн хмыкнул:

– Еще бы! Тебе же нужно под него теплые вещи одеть, мыслитель ты наш! Марш к себе и напихай под чеш все, что только сможешь. А я, добавил он, вставая, – пойду в трапезную. Сбор у Центрального входа через час. Смотри, меч не забудь, – крикнул горянин уже вдогонку парню.

Ренкр вошел в свою пещеру и опустился на кровать. Он уже прижился здесь, в этом странном селении, и вот – нужно снова менять привычный распорядок вещей и идти куда-то, чтобы...

"Зачем я все это делаю?" – отрешенно подумал юноша, глядя в затухающее пламя очага. "Неужели просто затем, чтобы доказать, что я умнее и сообразительнее других? Или это попытка уверить самого себя, что я что-то значу в этом мире?"

Он не знал. И не собирался долго раздумывать над этим. Его развившийся талант чувствовать изменения во времени сообщал, что пора идти. Ренкр затушил огонь в очаге, одел как можно больше теплых вещей, сверху – чеш, привесил к поясу меч и выбежал в коридор. Уже снаружи вспомнил о последнем – когда горянин уходит надолго, он снимает камешек для стука, чтобы другие зря не искали этого человека. Ренкр снял камешек, вернулся в пещеру и положил его на кровать. "Вернусь повешу обратно", – подумал долинщик и вышел прочь. Следовало поторопиться, потому что отпущенный ему час был на исходе.

Парень быстро шагал по коридору, подсознательно ожидая, что все станут пялиться на него: "Глядите, вот идет герой!". Хотя, конечно, никто даже не подозревал, куда отправляется их маленький отряд.

Центральный вход представлял собой две створки мощных металлических ворот с низенькой калиточкой в правой половине и караульным помещением справа же. Здесь уже ожидали Азл, Свэд, Бэрк и Одмассэн. Мнмэрд пока не явился, и Одинокий воспользовался задержкой, чтобы познакомить Ренкра с его новыми (а, вернее, старыми) знакомыми.

– Вот, друзья, – сказал горянам Одмассэн, указывая на парня, – наш идейный руководитель. Напомню, что зовут его Ренкр.

– А второе имя? – спросил Азл, низенький крепкий мужчина с широко расставленными раскосыми глазами, скуластым лицом и уже начавшими седеть черными короткими волосами.

– Я называю его Вопрошающий, – улыбнулся Одмассэн.

– Почему? – немного обиженно спросил Ренкр. Потом все понял и рассмеялся. Четверо горян присоединились к нему.

– Так всегда! – возмутился подошедший Мнмэрд. – Стоит мне немного задержаться – и я пропускаю все шутки. Протестую!

– Протестуй, сколько угодно, – махнул рукой Свэд. У него каштановые волосы сзади были заплетены в толстую косу до плечей, длинные усы тоже свивались на концах в две косички.

Охотник почесал шрам на левой щеке и заметил:

– Ты всегда опаздываешь. И всегда протестуешь. Пора бы остепениться.

– А ты всегда поучаешь, – парировал Мнмэрд. – Вот и шел бы в наставники, а не в добытчики.

– И оставить тебя таким беспробудным невежей и долинщиком?.. Свэд запнулся: – Прости, Ренкр, я слишком много болтаю.

Парень пожал плечами:

– А чего еще можно ожидать от такого грубияна и горянина? страдальчески вопросил он. – Но я не обижаюсь. А ты?

Свэд расхохотался:

– И я! Ты мне нравишься, Вопрошающий.

– Ну что ж, коли все мы столь нравимся друг другу, что только что не лезем целоваться, может все-таки отправимся в путь? – спросил Бэрк – высокий мужчина с седой пышной бородой и густой копной коричневых волос. – А то еще появятся ненужные господа с ненужными вопросами. Ну так как, возражения есть?

Возражений не было. Одмассэн вручил Ренкру его часть общего груза, и отряд, беспрепятственно пропущенный стражниками, вышел наружу. И отправился по дороге, поднимаясь все выше и выше в горы.

2

Был первый день Теплыня, и все вокруг переменилось, предвкушая непродолжительный, но долгожданный отдых от холодов.

Ренкр энергично шагал, раздумывая о том, что Одмассэн совершенно зря пожалел его и положил так мало ноши в заплечный мешок. Парень легко и пружинисто шагал по тропе, успевая смотреть по сторонам и наслаждаться открывающимся взору пейзажем.

Слева край дороги обрывался в пропасть, и оттуда на путников наползал ленивый туман. Его белесую мглу во многих местах пронзали острые иглы солнечных лучей, и от этого туман приобрел дивный праздничный вид. Над Горой светло-голубой скатертью туго натянулось небо с ползущими по нему кудряшками седых облаков.

Хотя сегодня был всего первый день Теплыня, природа уже почувствовала властное касание солнца и спешила отозваться на это прикосновение. На бедной питательными веществами Горе из щелей, отверстий, из-под навесов выглядывали низкие желто-коричневые тела дикой хурры – питательного гриба, того самого, который культивировали горяне. В их пещерах хурра приобретала потрясающие вкусовые качества, но утрачивала свою естественную окраску и бледнела, будто тосковала по вольному ветру и чистому небу. А здесь, как мог теперь убедиться Ренкр, эти шаровидные грибы размером с голову взрослого человека, раскрашивались в яркие желтые полосы, разделенные тонкими черточками коричневого цвета. Того же самого коричневого цвета были и пятна неправильной формы, темневшие по всему телу хурры.

Красота грибов зачаровывала, и долинщик даже пожалел, что они утрачивают свою окраску в полутемных пещерах.

Дорога тем временем поднималась все выше и выше, и парень поневоле напрягся, внимательно осматриваясь. Одмассэн заметил это:

– Расслабься, Вопрошающий. Не забывай, сейчас все-таки Теплынь! Змеи давно убрались отсюда.

Ренкр кивнул и снял ладонь с рукояти меча (и когда только успел ее сжать!).

Но напряжение прошло лишь после того, как за следующим поворотом они увидели оскалившийся на солнце белесый череп. Там, где должны были находиться два огромных кинжаловидных зуба, зияли дыры. Позвонки скелета валялись, разбросанные по всему участку дороги. Видимо, падальщики на славу потрудились над тушей твари. Ренкр не удержался и пнул сапогом чеша жуткий череп. Тот легко взлетел в воздух и упал в пропасть. Юноша подошел к краю обрыва и посмотрел вниз: белая точка быстро уменьшалась в размерах и скоро исчезла в клубах тумана.

– Ну что, отвел душу? -беззлобно усмехнулся Бэрк. – Пошли дальше

И они пошли дальше.

– Слушай, – догнал Ренкра Мнмэрд, – ты мне расскажешь когда-нибудь, как это ты дракона?.. А?