Текст книги "География фамилий"

Автор книги: Владимир Никонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Статистическая география хорватских фамилий[200]200
  Опубликовано в: Onomastica Jugoslavica. Zagreb, 1982. Vol. 9.


[Закрыть]

Известны различные формы славянских фамилий. За последние десятилетия начаты исследования частотности и размещения фамилий с определенными формантами, но попыток изучить их географию и статистику совсем мало. До самых недавних лет такая задача оставалась совершенно невыполнимой, так как не было списков фамилий по регионам. Только изданный в 1976 г. полный свод всех фамилий Социалистической Республики Хорватии с указанием количества носителей каждой фамилии в каждом населенном пункте[201]201
  Leksik prezimena Socialističke Republike Hrvatske (urednici V. Putanec, P. Šimunović). Zagreb, 1976. 776 s.


[Закрыть] полностью изменил положение. Он впервые позволяет установить абсолютную частотность фамилий хорватов (вместо материалов, которые содержали перечень семей без указания количества их членов, а чаще это были материалы адресных книг или телефонных абонентов).

По этому справочнику мной был сделан пофамильный подсчет населения в 8 котарах[202]202
  В период переписи котар был административно-территориальной единицей, средней между нашим районом и округом.


[Закрыть] Хорватии: Прелог, Петриня, Покрац, Войнич, Огулин, Госпич, Дрниш, Ораховица. Подсчет охватил свыше 200 000 человек, кроме того, были выполнены подсчеты по нескольким специальным темам. В подсчет не включались случаи, когда фамилия представлена одним человеком на целый котар (вероятно, это поздний приезжий, а не наследник исчезающей фамилии). При рассмотрении форм приведены сопоставительные данные по другим славянским народам.

Различных форм фамилий много десятков. Конечно, даже самая редкая из них требует внимания науки, но попытка рассмотреть их все очень сложна. Необходимо поставить перед собой задачу выделить основные черты в масштабе всей Хорватии и выявить территориальные различия. В таблице приведены 7 основных форм окончания фамилий (в % по отношению к количеству жителей данного котара):

	‑ić	‑k	‑ak	‑ek	‑ar	‑s	‑ija
Прелог	25	16	2	13	4	3	1	36**
Ораховица	51	8	4	1	2	3	1	30
Покрац	57	10	4	1	3	2	1	22
Петриня	66	4	4	1	2	2	1	20
Войнич	71	1	2	—	4	—	1	20
Огулин	68	5	3	.	3	1	.	20
Госпич	65	1	7	.	2	1	2	22
Дрниш	54	5	4	.	2	1	1	33

* Все показатели округлены до 1%; знак тире означает полное отсутствие, точка – наличие меньше 0,5%.

** В том числе фамилия Хорват – 4%.

Во всей Хорватии самая частая форма фамилий на ‑ić (включая ‑ović, ‑ević, ‑inić). Максимально частые фамилии с ‑ić. Их в порядке частотности можно поставить так: Ковалевич (вторая по частоте фамилия Хорватии), Ковачич, Маркович, Петрович, Попович, Вукович. Первоначально форма диминутивна, затем патронимична. Ряд наблюдений над хорватскими фамилиями этой формы сделала В. Сплиттер-Дильберович[203]203
  Splitter-Dilberović V. Beiträge zur Bildung der serbokroatischen Personennamen. Meisenheim am Glan, 1966.


[Закрыть], однако она не касалась ни частотности, ни размещения. Преобладание форм на ‑ić (рус. ‑ич) объединяет хорватов с сербами. Но у сербов ‑ić монопольно; из собранных в средней полосе Сербии 1000 фамилий таких 953, а у хорватов эта форма несколько потеснена другими, нередкими у соседей с запада – словенцев и других соседних славянских народов. Преобладание форм на ‑ич в Хорватии неравномерно: в ее средней полосе такое окончание фамилий имеют более чем ⅔ населения (котары Петриня, Огулин, а в котаре Войнич даже 71%), в Словении и Далмации – больше половины населения. И хотя на севере, в пограничном Котаре Прелог, фамилий на ‑ич только ¼, но и здесь эта форма самая частая и ее минимальный для Хорватии процент гораздо выше, чем у соседних словенцев, где таких фамилий 15%.

Эта форма фамилий распространена у поляков; зафиксированная с XV в., она особенно участилась в XVII—XVIII вв., стал преобладающей формой фамилий у горожан (ремесленников и торговцев), в Лодзи она охватывала 20% населения.

Фамилии этой формы в некотором количестве есть и у словаков, белорусов, украинцев, редки они у чехов и болгар. У русских эта форма в фамилии не проникла, зато полностью завоевала особую антропонимическую категорию – отчества.

По мнению О. Н. Трубачева, форма на ‑ич появляется позже, чем на ‑ов. Это подтверждает его тезис о том, что новое завоевывает сначала центр региона, оттесняя архаичное на периферию, в данном случае – в Черногорию и Воеводину[204]204
  Трубачев О. Н. Из материалов для этимологического словаря фамилий России // Этимология: Проблемы лингвогеографии. М., 1968.


[Закрыть]. Но может быть, лучше искать периферию не в территориальном смысле, а в сопоставлении антропонимических категорий. У хорватов и сербов удержалось множество неофициальных фамилий – это прежние родовые имена (porodični nadimci), среди которых преобладают формы на ‑ов. На некоторых территориях каждая хорватская семья имеет по две фамилии, например в Баранье[205]205
  Sekereš S. Slavenski porodični nadimci // Onomastica Jugoslavica. Zagreb, 1973—1974. S. 3—4.


[Закрыть].

Вторая по частоте группа фамилий – с окончанием ‑k.

‑ak (включая ‑cak, ‑scak) – Босняк, Дробняк, Долиншак, Дворжак (среди них Новак по частоте четвертая фамилия Хорватии, она же самая частая у словенцев и чехов, шестая – у поляков Варшавы, нередкая и у словаков). Эта форма фамилий в Хорватии повсеместна. Ее образуют многие суффиксы, характеризующие носителя по какому-либо признаку (внешность, особенности характера, этническая принадлежность, место происхождения, занятие, положение в обществе, порядковый номер ребенка в семье и др.). Форма часта в фамилиях на юге Польши, в Словакии и на западе Украины.

‑ек (включая ‑sek, ‑cek ‑ćek). Фамилии с такими окончаниями имеют те же значения, что и фамилии на ‑ак (внешность и пр.); нередки также уменьшительные, например от личного имени отца (Юрек, Михалек). Эта форма фамилий почти отсутствует в Далмации, но успешно конкурирует с ‑ак в Славонии, часта в Прелоге (почти 7% жителей), хотя несколько реже, чем ‑ак. В «перевернутом» словаре сербскохорватского языка (не по инициалам, а по финалям) апеллятивы с окончанием ‑ак в 11 раз чаще, чем с ‑ек [206]206
  Matešić J. Rückläufiges Wörterbuch des Serbokroatischen. Wiesbaden, 1965. II.


[Закрыть]. Наибольшая частота фамилий на ‑ек свойственна словенцам – 6% (вдвое больше, чем с ‑ак), чехам – 12% (вчетверо чаще, чем ‑ак).

‑ik (‑nik). Значения те же, что и фамилий с ‑ек, сходно и размещение: в Далмации и средней части страны очень редки, есть в Славонии и в Прелоге.

‑uk. Форма встречается реже, чем с ‑ак и ‑ик, но представлена многими десятками фамилий, среди которых есть и частые: Тарбук – 513 человек, Цафук – 340, Бийук – 302 человека и др., хотя В. Сплиттер-Дильберович ограничилась приговором «непродуктивно» и случайным примером редкой фамилии. На обширной территории Правобережной Украины (Волынь, Подолия) и юго-западе Белоруссии фамилии на ‑ук (‑чук) занимают первое место, есть они и на юго-востоке Польши.

Фамилии группы ‑к составляют в котаре Прелог 15% населения, в остальных охваченных подсчетом котарах – по 4—8%, снижаясь в Войниче и Госпиче до 1%. С ними связаны и формы ‑ко, ‑ка, представляющие по своему происхождению их вариант, отличающийся лишь фонетически[207]207
  Smoczyński P. Untersuchungen zu polnischen Familiennamen // Magyar Nyelvjárások. Debrecen, 1968. T. 14.


[Закрыть]. На хорватской территории фамилии на ‑ко, ‑ка только в Славонии встречаются чаще 1%. Зона их абсолютного максимума – на Украине и частично в Белоруссии.

Исследователи славянских фамилий дробили эту группу на десятки мелких – по суффиксам. Правомерен и иной подход – рассматривать их в целом. Они объединены не только общим стержнем ‑к, но и географическим единством, образуя единый массив, раскинувшийся на карте Европы грандиозной изогнутой дугой от Адриатики до Азовского моря. Фамилии этой группы занимают первое место по частоте у словенцев (чаще, чем ‑ić), у чехов (28%), очень часты в Польше (в Силезии достигали 31%, в Лодзи – 30%), абсолютно преобладают у украинцев.

Очень характерно размежевание ‑ac и ‑ec (рус. ‑ац, ‑ец). Фамилии с финальным ‑ac распространены во всей южной части страны и в Славонии, нередки в средней полосе и гораздо реже на севере, а ‑ec, напротив, единичны в Далмации и Истрии, нечасты в средней полосе и в Славонии, но максимальны северней линии Карловац—Сисак—Бьеловар, т. е. на территории кайкавского диалекта (по выборочному подсчету, почти 90% носителей фамилий на ‑ec обитают там). Фамилия Вараждинец в штокавском котаре Петриня указывает на кайкавский город Вараждин. Таковы и показания «парных» фамилий: фамилию Novoselac носят в Хорватии 833 человека, из них 757 на кайкавской территории, 76 в Славонии, а из 529 носителей фамилии Novoselec 471 человек живет в Славонии, 14 в Далмации и 44 в кайкавских котарах. Аналогично размежевание пар Посавац – Пасавец, Брезовац – Брезовец, Стимац – Стимец и др. Эти примеры создают впечатление, что налицо диалектное фонетическое различие. Но решение не так просто. Хотя статистико-географическое размежевание фамилий на ‑ац/‑ец выражает ту же тенденцию, как и размежевание с ‑ak/‑ek, но несколько иначе и в иной мере; с двумя несовпадающими границами не совпадает и граница между преобладанием топонимов ‑ac/‑ec, хотя при той же основной тенденции. Собственно фонетика непосредственно не диктовала этих границ, действовала посредством формантов. Исторические судьбы формантов оказались различны, да и суффиксов ‑ек несколько, само е в них различно по происхождению (так и с ‑ец)[208]208
  Ilešić Fr. Neke kajkavske jezičke pojave, naročito u prezimenu // Јужнословенски филолог. Београд, 1937. T. 16.


[Закрыть].

К этой группе следует добавить фамилии с окончанием консонант (почти всегда сонорный) + c, т. е. с выпавшим гласным: Жворц, Новинц. В отличие от соседней Словении они не составляют заметной величины – даже на северо-западе и западе Хорватии не достигают 1%.

Четыре названные группы фамилий охватывают всюду, даже в Прелоге, абсолютное большинство населения, в остальных котарах, в которых велся подсчет, – от ⅔ до ¾. Если же брать только собственно хорват, то процент еще более повысится.

Из остальных форм фамилий только совсем немногие охватывают больше 1% населения.

Фамилии на ‑ar (рус. ‑ар) – преимущественно nomina agentis, т. е. именования по занятиям: Рибар, Лончар, Цигляр; некоторые из них тождественны со словенскими и чешскими (Kramar – Корчмар). Фамилии с этим формантом не ограничены этим значением, а образованы также и от иных основ (Мадьяр), есть немецкие фамилии с тем же окончанием.

‑ica (рус. ‑ица) – уменьшительно-ласкательная форма, иногда ироничная. По Хорватии в целом ее частотность едва превышает 0,5% – 22 000 человек, из них более половины сосредоточены в Далмации, там в некоторых котарах они составляют более 3% населения; севернее частотность этой формы ниже, а на кайкавском севере совсем ничтожна.

Среди фамилий с финальным ‑ш бесспорны венгерские, например Ченкаш в Прелоге (от венгер. «лодочник»), Вереш (Veres) по всему северо-восточному пограничью Хорватии (от венгр. «кровавый»). На это указывает и повышенная частотность финального ‑ш в котарах Прелог и Ораховица (именно эти два из охваченных подсчетом восьми котар имели наибольшее венгерское влияние). Но то же окончание свойственно множеству польских фамилий. Ст. Роспонд называет его «наипродуктивнейшим»[209]209
  Rospond St. Struktura i klasyfikacja nazwiska słowiańskiego // Rozprawy Komisji językowej. Wrocław, 1965. T. 5. S. 29.


[Закрыть]. Хорватские Илеш, Иванеш, Маркош, Матияш, Микулаш вместе с Брадаш, Драгаш, Пунаш, Радош и др. подтверждают, что эта форма не заимствована. Она обычна и вне антропонимии: обратный словарь сербскохорватского языка приводит 735 слов с финальным ‑ш, и невозможно сомневаться в собственно славянском происхождении таких слов, как, например, голиш («голый, голыш»). Аналогично обстоит дело с фамилиями с окончанием ‑ийа, хотя есть много фамилий от турецких именований занятий[210]210
  Putanec V. Dva naša sufiksa turskog porijekla // Ivšićev zbornik. Zagreb, 1963.


[Закрыть] и с ‑иа, связанных с церковью.

Ни одна из всех остальных форм фамилий не охватывает 1% населения, а таких форм множество: Т. Маретич перечислил 219, В. Путанец – 434. Но и в список Путанца не вошли некоторые важные формы, например с окончаниями ‑nik, ‑anin, (‑čanin), ‑ski. Около 5000 хорватов носят фамилии на ‑anin (с рус. ‑анин): Бищанин, Цетиньянин, Цветчанин, Грачанин, Янянин, Орешанин, Редичанин и др.; они наиболее часты на обоих склонах Капелы и в прилегающих долинах, нередки на соседних территориях (Вргинмост) и в Славонии, но не проникли на север и запад. Несколько фамилий польского происхождения с окончанием на ‑ски не могут заслонить хорватских фамилий той же формы: Зрински – 636 человек, Слюньски – 870, Дворски – 560 человек, произошедших от названий городов Зрин, Слунь, Двор, и других подобных фамилий. С ними перекликаются сотни тысяч македонских фамилий – в западных районах Македонии господство этой формы фамилий абсолютно.

Конечно, предлагаемый путь ничуть не умаляет ценности исследования лексических основ фамилий, которое тоже необходимо вооружить статистико-географическим методом. Самая частая фамилия в Хорватии – Хорват. Размещение этой фамилии удивительно. Перепись зафиксировала 21 тыс. ее носителей. Из них 15 тыс. – в меньшей части Хорватии, севернее линии Карловац – Бьеловар (в том числе лишь в трех самых северных котарах – Прелог, Чаковец, Вараждин и свыше 2 тыс. в Загребе). Более 4 тыс. живут в Славонии. На всей остальной обширной территории Хорватии (Средняя Хорватия, Далмация и острова, Истрия) оказалось всего лишь 149 человек, носящих фамилию Хорват. Она распространена там, где в период становления фамилий именование хорват отличало коренных обитателей от властвовавших над ними немцев и венгров, которых не было в южной части.

Для сравнения можно привести фамилии с совсем иными ареалами. Например, из 1652 носителей фамилии Салопек 1326 живут в трех смежных котарах Средней Хорватии – Огулин, Слунь, Сень (где оказался один-единственный человек с фамилией Хорват) – и 217 – в Славонии; фамилию Бралич носит 781 хорват, из которых 605 в Далмации и 65 в Славонии. На тех же территориях сосредоточены ⅘ всех хорватских Поповых и Поповичей. Положенные на карту ареалы фамилий указывают на еще не прочитанные странички истории народа.

Полученные данные важно сопоставить с картами диалектологическими, этнографическими, историческими, например с картами Ст. Поповича в его историко-географических работах по заселению территорий Хорватии и с опубликованными пробными листами этнографического атласа Югославии. Чересполосица заселения на картах Славонии XVI—XVIII вв.[211]211
  Pavičić St. Podrijetlo naselja i govora u Slavoniji. Zagreb, 1953.


[Закрыть] перекликается с такой же пестротой форм фамилий современной Славонии. На картах размещения земледельческих орудий в бассейне р. Купа одни признаки связывают сельскохозяйственный инвентарь с севером, другие – с югом[212]212
  Etnološki atlas Jugoslavije. Zagreb, 1963.


[Закрыть], и ту же двойственность показывают формы фамилий. Если на одних участках антропонимической и диалектной карт линии во многих пунктах образуют пучок совпадающих границ, а на других участках разбегаются одна от другой, то здесь самая трудная, но и самая многообещающая загадка и датировки явления, и миграций населения.

Итоги наблюдений можно представить по следующим зонам:

Кайкавские котары. Минимальная для Хорватии частота преобладающей формы на ‑ичь. Наибольший для Хорватии процент фамилий на ‑к. Огромное преобладание форм на ‑ец над ‑ац и почти равное с ‑ак и ‑ек. Максимум фамилий Хорват (14 753 человека из общего количества, 20 147 человек по всей Хорватии). Отсутствуют фамилии на ‑анин и почти отсутствуют на ‑ица. Повышенный процент окончаний фамилий на ‑ш.

Славония. Преобладающая форма на ‑ичь охватывает больше половины населения. Соперничество фамилий на ‑ак и ‑ек с переменным перевесом тех и других и преобладание ‑ац (34%) над ‑ец (0,5%). Минимальное количество форм ‑ица. Значительный вес фамилии Хорват (4185 человек), особенно в пограничной северной полосе.

Далмация. Преобладающая форма ‑ичь охватывает от ½ до ⅔ населения. Наивысшая в Хорватии частотность фамилий на ‑ац при почти полном отсутствии на ‑ец. Наибольшая в Хорватии частота форманта ‑ица. Отсутствие фамилии Хорват.

Средняя полоса. Преобладающая форма ‑ичь охватывает больше ⅔ населения. Большое преобладание фамилий на ‑ац над ‑ец. Нечаста фамилия Хорват.

Отдельную зону составляет Загреб. Столица всегда вбирает в себя черты всех зон. Однако показатели Загреба не вполне совпадают со среднеарифметическими – в них еще заметно, что город возник на кайкавской территории, к тому же административно сюда включены окрестные кайкавские селения.

Первая попытка зональных характеристик лишь предварительна. Она очень неполная. Вне подсчета остался запад (Истрия, Дельнице, Риека, Кварнеры). Неясны границы между зонами и неизвестен сам характер границ – где они резки, а где размыты.

Недостаточен не только территориальный охват сделанного подсчета. В переходных зонах нужна его детализация: не котар в целом, а его части. Например, противоречивы данные по крупному котару Бьеловар, взятому в целом. Подсчет по меньшим делениям показал бы, на всей ли его территории переплелись разные черты, отражающие потоки заселения, или котар разделен четкой линией, разграничивающей зоны; подсчет скрыл ее, суммировав данные территорий, лежащих по обе стороны ее.

При анализе фамилий во многих случаях неясно, что перед нами: аффикс или нет? Еще чаще неясны границы аффикса и основы. Автор многих ценных работ по хорватской антропонимии Ст. Секереш поместил фамилию Дреновац в группу фамилий, образованных «от растений и плодов», ошибочно произведя ее от dren[213]213
  Sekereš St. Slavonska prezimena // Onomastica Jugoslavica. Ljubljana, 1970. N2. S. 186.


[Закрыть], а она означала «приезжий из города Дренов», т. е. Drenovac членится не как dren/ovac, а как drenov-ac. ‑ov было суффиксом, который образовал еще не фамилию, а ее основу – топоним.

Словообразовательное членение многих фамилий ненадежно. Мало того! Оно непостоянно, находится в движении, подвергаясь перераспределению, перемещающему границу между основой и аффиксом (поглощение, отрыв и т. п.). Могуча сила «втягивания в ряд», превращающая неаффикс в аффикс. Нередко аффикс без малейших внешних изменений перестает быть аффиксом. Во многих случаях целесообразно говорить не о суффиксе, а об окончании.

Однако чрезвычайный скептицизм в отношении словообразовательного анализа напрасен. В обратном словаре сербскохорватского языка 0,7% всех нарицательных имеют окончание ‑ić. А почти 70% жителей Хорватии носят фамилии с окончанием ‑ić. Разница в 100 раз! С первого же взгляда получаем не только самую главную, но и количественно выраженную характеристику специфики хорватских фамилий по сравнению с фамилиями других народов. В русских фамилиях, включенных в их обратный словарь[214]214
  Vascenco V. Nume de familie și prenume rusești: Dicționar invers. Buc., 1975.


[Закрыть], 15 тыс. фамилий с окончанием ‑ов(‑ев), из них нет ни одной, в которой это окончание не было бы суффиксом, некогда образовавшим ее, т. е. во всех без исключения фамилиях окончание тождественно суффиксу. Эти примеры не зачеркивают предостережения: нельзя смешивать окончание и формант. Но в вопросе: «Изучать формант или окончание?» – противопоставительное или указывает, что изучать надо и то и другое. Инвентаризация окончаний принимает на себя трудоемкую, грубую, черную работу первичной сортировки материала, тем самым облегчая последующую стадию более тонкого анализа – суффиксального.

Вопреки пережиточному мнению ономастика – наука не о происхождении собственных имен. Их этимология – не единственная и совсем не главная ее задача. Среди многих ее задач наиболее важны исследования массовых явлений, а для этого важен статистико-географический метод. Изучение окончаний – один из объектов его применения, наиболее наглядный. Статистико-географический метод не отменяет никакого другого, но в некоторых случаях окажется незаменимым. Конечно, и его возможности ограниченны, как и всех других: метод – ключ, а не отмычка. Ономастика не настолько избалована обилием методов, чтобы пренебрегать поиском новых.

Из географии мордовских фамилий

Фамилии у мордвы, как и у русских крестьян, появились поздно. В старинных документах немало примеров, когда даже историки принимали отчества за фамилии. В документе 1614 г. по д. Баево (теперь Теньгушевского р‑на Мордовской АССР) записаны: Лопай Парушев, Ходяк Парушев, Богданко Орземасов. Казалось бы, фамилии? Но в следующей переписи там же вместо них записаны их сыновья: Воргудя Лопаев, Кошай Худяков, Курдюш Богданов[215]215
  ЦГАДА. Ф. 1209. Кн. 28. Д. 6466. Л. 19, 199.


[Закрыть] – ясно, что фамилий еще нет, налицо только скользящие отчества: «чей сын» – «лопаев», т. е. сын Лопая. Образованы они по русскому народному образцу формантами притяжательных прилагательных ‑ов(‑ев) от основ на твердый согласный и ‑ин от основ с финальным ‑а: Кудаш – Кудашев, Кудашка – Кудашкин. В г. Темникове в 1692 г. записан стрелецкий сотник мордвин Иван Тимофеев, а в том же самом документе значится его отец Тимофей Борисов. Спустя много поколений отчество закрепится и станет фамилией. Но еще долгое время только привилегированная кучка мордвы (мордовские мурзы) носила фамилии; простому народу фамилий не полагалось. Уличные фамилии возникали, но официального признания не получали. В листах переписи 1858 г., хранящейся в республиканском архиве Мордовской АССР, все население с. Мордовские Юнки (ныне в Торбеевском р‑не) записано без фамилий.

Почти все мордовские фамилии возникали из отчеств. Ошибочно объяснять фамилию непосредственно из нарицательного слова, которое слышится в ее основе. Фамилия Пиняев не из пине – «собака», а из мордовского мужского имени Пиняй; в основах фамилий Кирдябин, Кирдяев, Кирдяшкин лежит не кирди – «терпеливый», а формы мордовского мужского личного имени Кирдяпа, Кирдяй, Кирдяшка. От возникновения личного имени до оформления фамилии прошли века, нельзя смешивать эти совершенно разные процессы.

Ко времени распространения фамилий у мордвы состав личных имен был очень пестр. Отчество образовывали от той формы, в какой употребляли имя. А формы были еще пестрее. Отчества, из которых возникали фамилии мордвы, можно свести к 4 группам.

1. Из мордовских дохристианских личных имен: Аржаев от Аржай (из эрз. аржо, мокш. арка – «шрам, зазубрина»), Вечканов от Вечкан (из вечкелс – «любить, уважать»). Фамилии с основами из мордовских языков охватывают приблизительно 40% мордвы (количественные колебания велики – от 30 до 50%).

2. Из канонических личных имен, принесенных православной церковью (их называют и «календарными»). Церковное имя не часто употребляли в его полной форме. В повседневной речи оно принимало всевозможные производные формы, от которых и образованы отчества, а из них фамилии: лишь редко Федоров, чаще Федькин, Федюнин и т. п., почти никогда Афанасьев, но Афонькин. Нередко в фамилии трудно узнать имя, которому она обязана своим происхождением, например Ларькин – из Илларион. Фамилии с основами из канонических имен охватывают больше ¼ мордвы.

3. Из русских нарицательных слов (Кузнецов, Третьяков, Кочетков и пр., конечно, тоже через отчества от личных именований; кузнец→Кузнец→кузнецов сын→Кузнецов). Распространена даже фамилия Французов – в с. Алово Атяшевского р‑на и в нескольких селениях Зубово-Полянского р-на. Фамилии этой группы носит приблизительно ⅓ мордвы. Сюда неправомерно относить такие фамилии, как Бояркин и подобные ей, хотя слово бояр заимствовано некогда из русского языка, но еще задолго до рождения фамилий стало мордовским (бояр – «помещик, барин», боярова – «барыня», бояронь – «господский») и основой отчества-фамилии стало как мордовское (т. е. относится к группе 1).

4. Из именований тюркоязычного происхождения, а также мусульманских личных имен из других языков, например арабского или иранских: Булаткин, Карабаев, Исламкин, Арасланкин. В зависимости от расселения татар количество таких фамилий у мордвы колеблется от единичных до 5—6%.

До сих пор никем не отмечено, что сам выбор заимствованного имени (русского, тюркского или иного) в значительной мере зависел от степени его внешнего сходства с привычно мордовскими чертами: Исайкины и Агейкины чаще, чем Ивановы и Васильевы, хотя у русских частота этих пар имен противоположна – формант ‑ай – самый частый в именах мордвы. Перенятые от русских основы фамилий Ерошкин, Тараскин легко вошли в именник мордвы благодаря обилию мордовских личных имен, образованных суффиксами ‑ш‑, ‑с‑; имя Алексей с одним из самых частых мордовских сочетаний согласных к/с перекликалось с эрзянским локсей – «лебедь». Заимствовав имя, его «одевали» в мордовский наряд: от очень обычных у русских имен или нарицательных не было фамилий, а у мордвы они нередки – Петряйкин, Степайкин, Девятайкин, Дурнайкин.

В России с XVI в. установилась строгая обязательная социальная форма именования: нижестоящему на лестнице сословий именоваться с уничижительным суффиксом ‑ка. К мордве эту форму применяли и позже. Из нее – множество мордовских фамилий с окончанием ‑кин (Кудашкин, Пиняйкин и др.). В мокшанском с. Вертелим (Старошайговский р‑н) их носят 47% всех жителей, в с. Ст. Пичуры (Торбеевский р‑н) – 57%. У эрзи – в с. Семилей (Кочкуровский р‑н) – 60%. В целом такие фамилии охватывают более трети всей мордвы. Для сравнения можно привести распространение суффикса ‑ка у русских Фатежского р‑на Курской обл. – 4%, Переяславского р‑на Ярославской обл. – 7,5%. Суффикс, конечно, не виновен – уничижительное значение ему придал строй неравенства и угнетения. В мордовских языках существовал финно-угорский суффикс ‑ка из ‑кка в значении ограничительности, принадлежности к определенной группе (на него указал Б. А. Серебренников)[216]216
  Серебренников Б. А. Историческая морфология мордовских языков. М., 1967.


[Закрыть], с ним смешался заимствованный русский суффикс ‑ка.

Этимология многих мордовских фамилий неясна либо спорна. В одних случаях язык утратил то слово, из которого в прошлом образована фамилия (вернее, еще ее основа), в других случаях фамилия подвергалась таким изменениям, которые сделали ее неузнаваемой (особенности местных говоров, нечеткость произношения, ошибки писцов).

И у русских этимология очень многих фамилий неизвестна, хотя этимологические исследования достигли высокого уровня, мордовская же этимология делает лишь первые шаги. Да и сама лексика мордовских языков еще мало изучена, а старше XVI в. – почти неизвестна. Именно фамилии таят в себе забытые старинные мордовские слова.

Очень важно собрать и изучить мордовские фамилии вне Мордовии: 72% всей мордвы живут за пределами Мордовской АССР.

Географический аспект изучения фамилий вовсе не в том, что основа фамилии называет географический пункт. Конечно, ценно, что документ 1902 г. зафиксировал в заволжском селе Шиланский Ключ мордовские фамилии Киржеманский и Пилесевский[217]217
  Архив Куйбышевской обл. Ф. 359. Оп. 1. Д. 22.


[Закрыть]. По одним этим фамилиям, ничего не зная об их носителях, видно, что это переселенцы из селений Киржеманы и Пилесево (ныне Атяшевский р‑н Мордовской АССР). Но таких фамилий меньшинство. Гораздо важнее пространственное размещение любой основы фамилий, форм словообразования и даже фонетических черт.

Основной источник – фонд переписи 1969 г., сохраненный в Научно-исследовательском институте Мордовской АССР. Из него взяты фамилии более 200 тыс. человек мордовского сельского населения. Все данные, приводимые без указания источника, почерпнуты из этого фонда. В Пензенском областном архиве С. Г. Кузнецов указал мне фонд земской переписи 1917 г., откуда выписаны фамилии 50 тыс. человек мордвы Городищенского и Чембарского уездов. К сожалению, отрывочны данные из архивов Ульяновской, Горьковской, Саратовской, Куйбышевской, Тамбовской областей. Автор благодарен работникам этих архивов, сотрудникам Республиканского архива Мордовской АССР и НИИ Мордовской АССР, а также многим помогавшим советами или возражениями: М. Н. Коляденкову, И. Д. Воронину (ныне покойным), Д. В. Цыганкову, М. В. Мосину, Д. Т. Надькину, Т. П. Федянович, Т. А. Исаевой, М. В. Биленко, Н. Ф. Мокшину, И. К. Инжеватову, В. Н. Мартьянову, а также участникам пяти конференций по ономастике Поволжья и студентам Мордовского университета – слушателям моего курса ономастики, чьи сообщения и вопросы дали много интересного материала.

Карта 6. Географическое размещение наиболее распространенных мордовских фамилий

А – Алявин, В – Валяев; К – Коляденков (единственное гнездо); П – Пьянзин; С – Сульдин; Т – Тазин; Ш – Шумбасов

Сначала география нескольких мордовских фамилий.

В восточных (присурских) районах республики многочисленны Сульдины. Наибольшим скоплением их был Дубенский р‑н: с. Ардатово – 103 человека, Налитово (ныне Цукарево) – 56 человек, Турдаково – 43 человека, несколько семей встречаем в селах Поводимово и Морга. Больше сотни Сульдиных записаны в смежном Большеберезниковском р‑не (села Косогоры и Старые Найманы); юго-западнее Сульдины проживают в Кочкуровском р‑не (села Напольная Тавла и Семилей). Севернее Дубенок эта фамилия нередка в Атяшевском р‑не (села Тарасово, Батушева, Селищи), в селах Баево и Канаклейка Ардатовского р‑на. Три семьи Сульдиных живут в с. Парадеево на границе Ичалковского и Атяшевского районов. Вне Мордовской АССР та же фамилия нередка в соседней Ульяновской обл. (Инзенский и Карсунский районы), в с. Великий Враг Шатковского р‑на Горьковской обл.[218]218
  Архив Статистического управления Горьковской обл.: Фонд Всесоюзной переписи 1979 г.


[Закрыть]; 40 носителей этой фамилии в 1932 г. документированы в с. Планское на северо-востоке Пензенской обл.[219]219
  Архив Пензенской обл. Ф. Р‑1309. Оп. 1. Д. 30.


[Закрыть] Фамилию можно назвать среднесурской. Общее количество ее носителей превышает 1 тыс. человек.

Фамилия образована из отчества от личного имени Сульда, которое удалось найти в документах XVI в. В дозорной книге Нижегородского у. 1588 г. указан в д. Ватцкой на р. Вад мордвин Сульда Олексеев[220]220
  ЦГАДА. Ф. 1209. Д. 7514. То же имя привели там платежные книги 1608 и 1612 г. (Нижегородские платежницы. М., 1910. Л. 76, 230).


[Закрыть]. Из какого слова возникло имя? Д. В. Цыганкин предположил, что из эрзянского слова сулей – «тень», семантически это оправданно: у многих народов ребенок получал имя, означающее «замена», т. е. заменяющий отца. Но не менее вероятна иная основа – от татарского сульда – «левша». Однако не вполне исключен и возможный принос тюркоязычными волнами монгольского слова сюлда, что значит «знамя, символ».

На юго-западе республики сосредоточены мокшанские фамилии Тазин и Шумбасов, ареал их сходен – в основном это Зубово-Полянский р‑н. Тазины особенно часты в с. Промзино – 137 человек, 89 человек живут в с. Романовка, есть они в селах Умет, Явас, Васильевка, Анаево, Подлясово, в поселках Парца, Имерка, Вячка, Тарвас и немногочисленны в с. Барашево соседнего Атюрьевского р‑на. Всех Тазиных больше 400. В с. Умет фамилия документирована в форме Танзин. Случайность или фонетический факт? Трудно предположить возникновение назализации, но не легче видеть след назализации былой: налицо мокш. таза – «здоровый», точно так же и в марийском и удмуртском языках, следовательно, и до распада волго-пермских языков (более 2 тыс. лет назад) в этом слове не было ‑н‑.

В том же районе около 100 человек носят фамилию Шумбасов (села Журавлевка, Анаевка, Пичевка, Каргашино, Даниловка, Новая Потьма, Казеевка), рядом, в Торбеевском р‑не, в с. Савва, встречаем еще 34 человека с этой фамилией. Основа фамилии – отчество от личного имени из мокш. шумбаз – «заяц» (эрз. нумоло с тем же значением дало фамилию Нумолов, но она единична). Вместо звонкого согласного в финале слова возникает глухой (с вместо з), но перед гласным (или звонким согласным) он звонок: произносят шумбас, но шумбазонь. Стало быть, фамилия должна бы звучать Шумбазов, но имена собственные составляют в языке автономную систему; слово, став личным именем, оторвалось от породившего его нарицательного и живет самостоятельно, закрепив форму Шумбас и при морфологических изменениях позиции, и в написании; в этой форме оно стало и отчеством (а из него – фамилией), не восстановив звонкого согласного, несмотря на интервокальную позицию! Поучительный пример того, как специфична ономастика.