Текст книги "Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 1"
Автор книги: Владимир Мезенцев
Жанры:
Энциклопедии
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 46 страниц)
Опыт и наблюдения – таковы величайшие источники мудрости,
доступ к которым открыт для каждого человека.
Чэннинг
Уже не одну тысячу лет домашние животные живут бок о бок с нами. И такое общение, конечно же, сказывается на их психике. «У наших домашних животных, – писал Ф. Энгельс, – более высоко развитых благодаря общению с людьми, можно ежедневно наблюдать акты хитрости, стоящие на одинаковом уровне с такими же актами у детей». И еще: «Собака и лошадь развили в себе, благодаря общению с людьми, такое чуткое ухо по отношению к членораздельной речи, что в пределах свойственного им круга представлений, они легко научаются понимать всякий язык.
Они, кроме того, приобрели способность к таким чувствам, как чувство привязанности к человеку, чувство благодарности и т. д., которые раньше им были чужды. Всякий, кому много приходилось иметь дело с такими животными, едва ли может отказаться от убеждения, что имеется немало случаев, когда они свою неспособность говорить ощущают теперь как недостаток. К сожалению, их голосовые органы настолько специализированы в определенном направлении, что этому их горю уже никак нельзя помочь».
Немало поразительных фактов дают нам наблюдения за прирученными или домашними животными. Обезьяна павиан на одной из ферм Южной Африки пасет большое стадо коз, причем ее никто специально не приучал к такой работе. Она жила с козами, была вместе со стадом с утра до вечера, а когда однажды заметила, что ей не хватает двух коз, вернулась домой и пригнала отставших к стаду.
Однажды фермер Шмидт из Австралии несказанно удивил чиновников налогового управления. Он попросил взимать подоходный налог с… обезьяны Джонни, которая выполняла в хозяйстве фермера целый ряд работ. Для чего это ему нужно? «Выплачивая налоги, мой Джонни, – отмечал Шмидт, – будет иметь право на пенсию, когда состарится и не сможет работать».
Озадаченные чиновники решили посмотреть на невиданного рабочего. Прибыли на ферму и ахнули. Джонни заправски водил трактор. На глазах у проверявших он сел за руль, проверил, выключено ли сцепление, запустил двигатель и отправился по указанию своего хозяина за сеном. На лугу без посторонней помощи нагрузил копнами волокушу, прицепил ее к трактору и подъехал к сараю.
Выяснилось, что Джонни может также косить траву, водить лошадей на водопой, выполнять много других дел по хозяйству. Животное занесли в список налогоплательщиков и обязали его платить налог. Джонни подарили фермеру артисты бродячего цирка за помощь в тушении пожара во время представления. На мысль научить обезьяну помогать в работе на ферме Шмидта натолкнул сам Джонни: он обожает подражать людям в их занятиях. Конечно, прежде чем обезьяна научилась выполнять поручения хозяину пришлось немало повозиться с ней. Но и результаты обучения оказались потрясающими.
Вот еще факт, свидетельствующий о сообразительности обезьян. Профессор В. Кёлер, изучавший шимпанзе, как-то поставил перед молодым самцом классическую задачу: достать прикрепленную к потолку гроздь бананов с помощью стоящего в стороне ящика. Однако шимпанзе повернулся не к ящику, а к самому исследователю: схватил его за руку и потянул к бананам. Как только профессор оказался под висящей гроздью, обезьяна прыгнула ему на плечи и достала лакомство. Задача была решена новым и более остроумным способом. А вот совсем удивительный случай, свидетельствующий, как далеко может шагнуть психика обезьяны, живущей рядом с человеком. А. Дениз рассказывает о шимпанзе Кэтти: «Расскажу об одном из ее фокусов. Его идея, как я думал, была навеяна методом применявшимся для утренней уборки клетки, в которых обезьяны спали. Мы вдохновляли шимпанзе на очистку клеток тем, что награждали их бананами, когда весь мусор из клетки был выброшен. Стимул действовал великолепно. Достаточно было пройтись утром вдоль клеток со связкой бананов в руках, как шимпанзе принимались за уборку, энергично выкидывая все, что не являлось неотъемлемой принадлежностью их жилища. А если случалось какая-нибудь заминка, то достаточно было сказать: «Вон там грязь, Фифи, убери!» – и Фифи заканчивала уборку, получив за это честно заработанный банан… Видимо, эта процедура вручения бананов за оказанные услуги и спровоцировала Кэтти на товарообменные операции. «Надо выкинуть что-нибудь из клетки, а взамен можно получить, то, что нужно». Этот Принцип Кэтти и решила применить на практике. Однажды утром во время обхода я увидел, что Кэтти окружена большой толпой посетителей. Они покатывались со смеху. Подойдя поближе, я увидел, что обезьяна протягивает толпе банан, который я дал ей рано утром. При этом она настойчиво показывала на кусок проволоки, лежащей перед клеткой. Некоторое время никто не мог понять, что обезьяне нужно. Потом один из зрителей догадался и кончиком зонта пододвинул кусок проволоки. Кэтти схватила добычу, а затем повернулась спиной к благодетелю и принялась уплетать банан… Когда банан был съеден, Кэтти взялась за проволоку. Она сгребла в руку несколько звеньев цепочки и, действуя ими как молотком, начала колотить по проволоке. Наконец проволока была согнута под прямым углом. После этого обезьяне потребовалось девятнадцать минут, чтобы отомкнуть замок на своем ошейнике». Самое поразительное здесь не в том, что обезьяна сообразила, как можно открыть замок, – она додумалась до обмена!
Сколько лет человек учится? По существу, всю жизнь. Так или иначе, каждый год он расширяет, углубляет свои знания. Разговоры со знакомыми, просмотренный кинофильм, прочитанная газета – все это дает нам новые и новые познания. У домашних животных всего этого нет. А если применить к ним определенную систему обучения, развивать их психические способности?
Ф. Энгельс пишет: «…пусть не возражают, что попугай не понимает того, что говорит… Научите попугая бранным словам так, чтобы он получил представление о их значении… попробуйте его затем дразнить, и вы скоро откроете, что он умеет так же правильно применять свои бранные слова, как берлинская торговка. зеленью».
И действительно, способность этих птиц пользоваться человеческой речью бывает поразительной. Венгерская учительница Рожеиа Сиунштейн из г. Печ четыре года тренировала молодого попугая. Он выучил 100 слов и освоил 27 грамматических форм. Говорящая птица безошибочно произносила предложения из 8-10 слов.
Много лет назад корреспондент ТАСС В. Коновалов рассказал об удивительных способностях попугая, живущего у преподавательницы Волгоградской детской музыкальной школы № 3 Л. Л. Лавлинской. Корреспондента ТАСС тот встретил в прихожей своим излюбленным вопросом: «Кто там, кто пришел?»
– Когда мы взяли Коку трехмесячным птенцом, – рассказывает хозяйка, – то поместили его в клетку около радиоприемника, который не выключали целыми днями. За четыре года попугай научился отлично копировать человеческую речь, усвоил много фраз и предложений и даже помогает мне воспитывать дочь, то и дело напоминая ей: «Наташа, учи уроки». В присутствии посторонних попугай не очень-то любит хвалиться своим мастерством. Лишь когда на перила балкона сели голуби, я услышал как Кока, стремглав метнувшись к окну, закричал: «Кыш, гули, кыш, негодники!»
– Кроме них, он не любит также мух, – пояснила хозяйка. – Летом, бывало, увидит в комнате хоть одну, и давай кричать: «Муха, муха!»
После этих слов попугай чинно прохаживавшийся по серванту, неожиданно начал декламировать: «Муха, Муха-Цокотуха, позолоченное брюхо. Муха по полю пошла, Муха денежку нашла…»
Я не поверил своим ушам. Уж чего-чего, а чтобы попугай читал стихи Чуковского – это я никак не ожидал. А Кока как ни в чем не бывало продолжал: «Пошла Муха на базар и купила самовар!» За время, проведенное мною в чэтом гостеприимном доме, попугай» немного привык ко мне, осмелел, разговорился. А когда я уходил, он запросто сел на мое плечо и несколько фамильярно предложил: «Давай с тобой поцелуемся? Ну, скорей!» и протянул ко мне свой маленький клювик». Индийский исследователь Иман Галгул в течение многих лет наблюдал за жизнью орангутангов в естественных условиях. Он подружился с одной из обезьян. Ученый назвал ее Бутаном. А дружба началась с того, что он подарил обезьяне металлическое зеркальце на цепочке. Обезьяна скоро потеряла зеркало. Галгул принес ей другое. Доверие к человеку укреплялось. Однажды ученый проделал такой эксперимент: начал пускать зеркальцем солнечные «зайчики». Орангутанг внимательно следил за каждым движением человека. Затем он направил «зайчикам в глаза обезьяны. Тогда Бутан сам попробовал ослепить «зайчиком» своего друга. И когда это удалось, он начал даже пргганцовывать от удовольствия.
Затем, посмотрев, как это делает человек, обезьяна научилась с помощью того же солнечного «зайчика» выгонять из гнезда диких пчел – направляя луч в отверстие гнезда. Когда ученый после длительной поездки вернулся обратно к орангутангам, Бутан по-прежнему «встретил его как друга. Знаками пригласил подойти к себе, вытащил из потайного места зеркальце и повел к пчелиному гнезду. А там, как хозяин пасеки, начал угощать ученого медом.
Натуралистам известны факты, когда животные многое усваивают даже при простом наблюдении за действиями человека. Собаку и кенгуру можно научить выполнять действия (некоторые,) футбольных вратарей. Обезьяны накрывают на стол, пользуются при еде ножом и вилкой, пьют из стакана, подметают пол, взвещиваются на весах. Очень показательные факты. И все-таки, в них чего-то не хватает. Не хватает обратной связи, отсутствует активная и постоянная информация со стороны самих животных. Ведь лишь в отдельных случаях можно уверенно говорить, что животное «понимает» происходящее вокруг или о чем оно «думает». Обучая животных, мы можем лишь догадываться о результатах своей работы. Проблема состоит в том, чтобы наладить двухстороннюю интеллектуальную связь человека с животным.
Какой она может быть? Есть две возможности. Первая – научиться «разговаривать по-звериному», то есть использовать систему сигналов, которыми пользуются животные. При этом мы поневоле опускаемся до уровня психики животного. Поэтому естественно, такой разговор многого дать не может. Нетрудно воспроизвести крик опасности, которым пользуется наседка, предупреждая цыплят. Петух тут же ответит криком беспокойства. «Разговор» состоялся, однако цена ему невелика. Никаких дополнительных неизвестных нам данных о психике кур мы не узнали. Несомненно, гораздо больше дал бы другой путь – обучение животных человеческому языку. И надо сказать, что решением этой столь заманчивой проблемы занимались многие с давних пор. Досужие языки утверждали, что некие дрессировщики добивались успеха. Однако при проверке все оказывалось, мягко говоря, сильно преувеличенным.
Но вот произошло событие, которое прозвучало подлинной сенсацией. В Невадском университете (США) работали талантливые ученые-специалисты по вопросам психологии животных, супруги Б. и Р. Гарднеры. Они задумались над вопросом: «Почему так сложно научить обезьяну человеческому языку? А может быть, все дело в том, что обезьяна попросту не способна говорить как мы?» Правда, в «языке» обезьян насчитывается около 30 звуков, но все это, скорее эмоционально окрашенные крики. Почему же именно звуковому языку обучать обезьян? Ведь, помимо него, у нас есть язык жестов, которым пользуются глухонемые! Почему бы не попробовать обучить животных такому языку?
Исследователи приступили к работе. Учеником стала самочка шимпанзе. Звали ее Уошо. Было ей всего около года.
Ученые разговаривали в присутствии Уошо только на языке глухонемых. И что же? Прошло семь месяцев. Обезьянка выучила первые четыре жеста. Еще семь месяцев – и ее словарный запас пополнился новыми девятью жестами. Снова семь месяцев – еще 21 жест и, наконец, за 10 последующих месяцев – 30 жестов. Таким образом, за два с половиной года Уошо выучила более 60 жестов.
И вот что было самое существенное: животное правильно пользовалось знаками, научилось комбинировать их, «говорить» фразами. Говорящая обезьяна применяет известные ей жесты не только для обозначения конкретных понятий. Она уверенно пользуется такими словами, как «больше», «вверх», «идти», «снаружи», «внутри», «извините», «пожалуйста», «забавно», «запах»,услышать», «чисто», «собака», «кошка»…
Слово-жест «открыто» сначала относилось к двери, но затем Уошо перенесла его на мебель, на холодильник, а позднее на водопроводный кран. То же произошло со знаком «ключ». Жест «цветок» Уошо применяет к разным цветам: к розе и к сирени.
Усвоила Уошо и знаки, обозначающие «извините», «спасибо», «будьте любезны». Она осмысленно употребляет местоимения «я» и «ты».
Ученые научили шимпанзе чистить зубы. Запомнила она и жесты, соответствующие этой процедуре. И вот на второй месяц обучения, находясь в гостях у друзей Гарднеров, Уошо оказалась в ванной комнате. Увидев здесь зубную щетку, она тотчас же сделала жест, обозначающий чистку зубов.
У обезьяны в этот момент не было необходимости требовать зубную щетку – свои зубы она чистила только после еды. Значит, у нее появилось желание просто назвать предмет, сообщить людям, что она знает, как он называется.
Чем больше обогащался словарный запас Уошо, тем больше росло у, нее стремление группировать отдельные жесты-слова в связные предложения. Когда ей минуло шесть лет, она произносила уже такие фразы, как «Дайте мне, пожалуйста, ключ открыть дверь». Так в результате великолепного эксперимента впервые в истории между человеком и животным была налажена двусторонняя информационная связь.
Уже известно, что шимпанзе может «разговаривать» с человеком и с себе подобными, используя язык жестов. А сейчас специалисты располагают данными, что обученная этому обезьяна передает свои знания и подрастающим животным. Психолог Роджер Футе из Вашингтонского университета наблюдал, как шимпанзе Уошо, которого с 1966 года учили использовать «разговорные» жесты и знаки, без вмешательства людей вошел в роль учителя и начал преподавать этот «язык» живущему с ним в одной клетке десятимесячному шимпанзе Луису. Спустя пять лет Луис усвоил 55 знаков. Эксперимент регистрировался телекамерами.
За первыми опытами последовали другие. Новыми учениками Гарднеров стали шимпанзе Мойя и Пили. О работе с ними ученые рассказывали в 1975 году.
Обезьянки начали употреблять жесты-слова, когда им было всего три месяца, благодаря тому, что на этот раз ученые применили два очень важных нововведения. Учителями шимпанзе стали люди, свободно владеющие языком жестов – глухонемые и те, у кого родители были глухонемыми (воспитатели Уошо не говорили на этом языке бегло, а только осваивали его). И второе: учить шимпанзе языку знаков начали буквально с первых дней их появления на свет, тогда как Уошо «села за парту», когда ей было одиннадцать месяцев. «В нашем последнем эксперименте, – пишут Гарднеры, – мы используем опыт работы с Уошо, улучшая методы обучения, и мы планируем поддерживать эти благоприятные условия до тех пор, пока наши подопытные достигнут интеллектуальной зрелости. Таким образом мы сможем подойти ближе к самому высокому уровню двустороннего общения». Шимцанзе Мойя родилась в ноябре 1972 года и уже на следующий день была доставлена в лабораторию. Пили родился 30 октября 1973 года и прибыл в лабораторию 1 ноября. Были созданы все условия для развития детенышей. Уход за ними не отличался от ухода за человеческими детьми: круглосуточное питание, пеленание, прививки, стерилизация посуды и т. п. Воспитывались обезьянки в контакте с людьми. Они могли хватать игрушки, передразнивать жесты и действия своих воспитателей. Уже через несколько дней они стали отличать знакомых людей от незнакомых.
Первые слова у Мойя – «идти», «больше», «пить» – появились на тринадцатой неделе жизни. Первые слова у Пили – «пить», «больше» и «щекотать» – на пятнадцатой неделе. В возрасте шести месяцев Мойя пользовалась уже пятнадцатью жестами, а Пили тринадцатью. Таким образом, по сравнению с Уошо новые опыты оказались значительно эффективнее. И самое важное: исследователи пришли к заключению, что даже на первой стадии обучения обезьяны употребляют слова-жесты осознанно. Так, слово «щекотать» Пили употреблял в двух случаях: просил продолжать, когда человек переставал его щекотать, или же отвечая на вопрос: «Во что мы поиграем сейчас?» Иногда он употреблял другой жест – «еще», чтобы его продолжали щекотать. Тем же знаком обезьянки пользовались в других ситуациях, например, когда у Пили отбирали бутылочку с водой. Однажды шимпанзе повторил этот жест, когда с ним играли, закрывая его мордочку шарфом и открывая ее (своеобразные прятки). Пили это понравилось, и он попросил: «Еще!» Но самых выдающихся результатов в изучении интеллекта человекообразных обезьян, разговаривая с ними на языке глухонемых, добилась американская исследовательница Ф. Паттерсон. Она работает с гориллой Коко. Выступая с докладом перед учеными Паттерсон сообщила, что ее ученица знает уже 300 слов и умело ими пользуется. Через два с половиной года Коко в течение часа использовала в разговоре с человеком 251 жест. Интересно, что знакомясь с новыми предметами, горилла использует для их обозначения уже известные ей слова. Когда ей показали кольцо на руке, обезьяна назвала его «палец-браслет», а о маске, подумав, сказала: «глаза-шляпа». Иногда Коко обращается к людям сама, когда с ней не разговаривают. Увидев журавля, горилла сообщила рядом стоящему человеку: «Вижу птицу». После того как у нее появился «собеседник», молодой самец гориллы, Коко часто пыталась говорить и с ним. Паттерсон снимает на кинопленку поведение своей ученицы и разговоры с ней. Вот один эпизод: Коко разорвала на части губку, что ей запрещается делать. Пат герсон учинила обезьяне строгий нагоняй. Держа перед ее носом обрывки губки, она спросила: «Что это такое?!» Немного помолчав, Коко ответила «Неприятность», а затем потянулась к воспитательнице и обняла ее.
О совершенно очевидном интеллекте этой обезьяны говорит и такой случай. У Паттерсон побывал однажды репортер. Он попросил задать Коко вопрос, кого она больше любит: свою воспитательницу или ее помощника. Горилла посмотрела на Паттерсон, затем на помощника который находился тут же, и показала жестом: «Плохой вопрос» (!). Коко было около пяти лет, рассказывает Ф. Паттерсон, когда она поняла, что при помощи лжи можно выйти из трудного положения. «Опыт убедил меня, что моя подопечная прибегает ко лжи именно в этих целях. Как-то в мое отсутствие Коко в кухне своего вагончика прыгнула на раковину, и та, упав, разбилась. Позже я спросила обезьяну, она ли это сделала. Показывая лапой на раковину, Коко сказала, что это сделала моя ассистентка: «Кэйт сделала плохо». Конечно, я не могла бы никогда в это поверить. Но иногда Коко лжет очень изобретательно. Так, стащив у меня красный карандаш, она принялась его жевать. Когда я заметила это и сделала ей замечание, Коко показала жестом: «губы» и начала водить карандашом сперва по верхней, потом по нижней губе, будто подкрашивая их губной помадой».
Выходит, если умело подтягивать животное до нашего уровня, то оно может многому научиться (речь идет, конечно, о наиболее высокоразвитых животных)? Увы, мы тут же должны разочаровать тех, кто ожидает здесь чего-то чудесного. «Как бы ни были усовершенствованы методы воспитания, развитие обезьян может быть доведено до уровня трехлетнего ребенка, дальше шимпанзе ни в коем случае не продвинется», – таков приговор ученых в наши дни.
Почему так? Да потому, что дальше стоят уже иные барьеры, в частности, уровень развития нервной системы животных, строение их головного мозга. А тут уже никакие ухищрения в методах обучения не помогут.
Всю глубину различий между психикой человека и психикой животных, пусть самых смышленных, можно проиллюстрировать на таком примере. Некоторые народы, населяющие бассейн Амазонки, умеют считать только до трех, иногда до пяти. Дальше следует понятие «много». Обезьяны, которых учат считать, способны определять количество предметов в пределах также до пяти. На этом их способности ограничиваются.
Если мы будем обучать самых отсталых людей, знающих лишь «один – два – три», то их можно обучить и алгебре. Животным же никакие университеты образование дать не смогут. Не составляют исключения и человекообразные обезьяны. Для этого обезьяне надо стать человеком. Не может она стать человеком еще и потому, что наше сознание формировалось и формируется на основе коллективного и сознательного труда. Коллективный труд – вот то главное, что сотворило человека, его сознание. Для обезьяны труд – это скорее игра. Для нас он жизненная необходимость. И это определяет содержание нашего сознания.
Сознание человека – это не просто отражение объективного мира. Оно общественно по своей природе, то есть возникло и развивается в результате практической, трудовой деятельности общественного человека. Сознание «с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди» (Ф. Энгельс).
И, наконец, как бы ни были высоко развиты элементы рассудочной деятельности животных, им далеко до сознания человека, способного осмысливать сам факт своего существования, познавать сущность предметов, верно ориентироваться в окружающей действительности, целенаправленно преобразовывать ее, вместе с этим преобразуя самого себя.
